Текст книги "Сказки и легенды Португалии"

Автор книги: Автор Неизвестен

Соавторы: Сборник Сборник
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц)

Педро Бедолага

Жила на свете бедная женщина, и был у нее сын, глупый-преглупый. Никогда-то от него ничего разумного и путного никто не видел и не слышал. И прозвали его Педро Бедолага. Но у матери-то он был один-единственный, и она его очень любила. Однажды принесла мать в дом кусок льняного полотна и сказала:

– Вот купила, чтобы дыры наши прикрыть.

Ушла мать к мессе и задержалась. Ждал ее Педро, ждал, а потом решил делом заняться: взял полотно, изрезал на мелкие кусочки и заткнул все щели в лачуге. А когда на пороге появилась мать, он, очень довольный собой, сообщил ей:

– Матушка, посмотрите, как хорошо я прикрыл все наши дыры.

Увидела мать, что наделал Педро, схватилась за голову и громко запричитала. Обещал ей Педро никогда не повторять ничего подобного. На следующий день послала мать сына на ярмарку, велела купить поросенка и притащить его домой. Ждала его мать, ждала, а потом решила пойти ему навстречу. Глядь, а Педро лежит на дороге. Лежит и не шевелится, а на нем поросенок. Педро-то подумал, что мать велела поросенка на закорках тащить, а силенок не хватило. Заплакала мать от огорчения и стала объяснять ему:

– Ведь поросенка-то нужно было за привязанную к ноге веревочку тащить, а хворостинкой погонять.

Выслушал Педро мать и принял к сведению. Спустя какое-то время послала его мать на ярмарку купить кувшин. Купить-то он купил, но домой принес только ручку от кувшина.

– Что с тобой случилось, Педро? Где кувшин, что я просила купить?

– Да я привязал к ручке кувшина веревку, а хворостинкой стал погонять, – сказал он. – Я сделал точь-в-точь, как вы, матушка, велели.

Расстроилась мать и говорит ему:

– Если бы ты поразмыслил, ты бы сам решил, что кувшин надо в руках нести или спрятать в соломе на возу, что едет в нашу сторону. Ну, иголки-то купить – ничего мудреного нет. Купи на винтен в лавке, – сказала мать.

Купил Педро Бедолага иголки. Глядь, а по дороге его нагоняет сосед с возом соломы. Вспомнил он тут материнские слова. Взял да и спрятал иголки в солому. Пришел домой, а мать спрашивает, где иголки?

– Да я их в солому, что соседская лошадь везла, спрятал.

Совсем опечалилась мать, видя глупость сына, и перестала его посылать за покупками.

«Ну, вымыть-то потроха небось сумеет», – подумала она.

– Вот что, Педро, иди-ка ты на речку и вымой потроха. Я купила их на ужин. Мой хорошенько, чтобы чистые были.

– А как я узнаю, что они чистые?

– Ну спросишь у кого-нибудь, кто рядом окажется.

Пошел Педро Бедолага на реку мыть потроха. Мыл, мыл. Устал даже. Ну а поскольку никого рядом не было, снова принялся мыть. Так и трудился до тех пор, пока не увидел на середине реки парусную лодку. Ветра не было, а потому гребцы сидели на веслах. Тут Педро стал кричать и махать им руками. В лодке решили, что что-то случилось, и, борясь с течением, двинулись к берегу. Когда же они подошли совсем близко, Педро спросил их:

– Ну-ка, скажите, я чисто вымыл потроха?

Находившиеся в лодке люди выскочили на берег и пустили в ход кулаки. Отделали его как следует, а потом сказали:

– Теперь твое дело молиться, чтобы скорее ветер подул. А ну кричи: дай бог, чтобы сильный-сильный ветер подул.

Оставив его, они сели в лодку и уплыли, а Педро Бедолага пошел к дому через поле, где крестьяне сеяли пшеницу. Идет и, глядя на них, кричит:

– Дай бог, чтобы сильный-сильный ветер подул, дай бог, чтобы сильный-сильный ветер подул!

Те, кто сеял пшеницу, просто обомлели от такой наглости. Не пощадили и они своих кулаков, отдубасили как следует, а потом сказали:

– Тупица! Ты что ж, не знаешь, что ветер севу не помощник, а? Он ведь семена развевает! А нам нужно, чтобы ни одно даром не пропало.

С этим они его и отпустили. Идет Педро своей дорогой. Смотрит, а люди сети расставляют для птиц. Вспомнил он, чему его учили, и закричал:

– Дай бог, чтобы ни одно даром не пропало! Дай бог, чтобы ни одно даром не пропало!

Задали ему трепку и птицеловы, а на прощанье сказали:

– Тебе бы сказать: да будет много крови, да будет много крови!

– Да будет много крови! Да будет много крови! – закричал Педро Бедолага, увидев вцепившихся друг в друга мужиков и того, кто старался их разнять. И тут же схлопотал по заслугам.

– Ты должен говорить: да разнимет их бог, да разнимет их бог! – учили его уму-разуму враз ставшие друзьями враги.

Пошел Педро Бедолага дальше. Глядь, а навстречу свадебный кортеж с женихом и невестой. Тут он и начни:

– Да разнимет их бог, да разнимет их бог!

Не поскупились на тумаки и затрещины и приглашенные на свадьбу, и всяк поучал:

– Тебе бы сказать: каждый день бы такое! Каждый день бы такое!

– Каждый день бы такое! Каждый день бы такое! – завопил Педро Бедолага, увидев похоронную процессию, провожавшую в последний путь всеми уважаемого человека.

На этот раз Педро повезло: руки у всех были заняты – гроб несли. Так что отделался он одними наставлениями:

– Ты должен говорить: взял бы его господь бог прямехонько в рай! Взял бы его господь бог прямехонько в рай!

Только прошла похоронная процессия, глядь, а навстречу Педро младенца несут в церковь, крестить.

– Взял бы его господь бог прямехонько в рай! Взял бы его господь бог прямехонько в рай! – закричал Педро Бедолага.

Дурным предзнаменованием сочли будущие крестные эти слова, но, чтоб неповадно было дурню впредь всякие глупости кричать, решили отдубасить его. Но Педро Бедолага вовремя дал деру, да так, что пятки засверкали. И если он еще не дома, то гоняют его по свету людские подзатыльники, не иначе.

Загадки в пословицах

Вздумалось как-то одному королю испытать трех своих советников. Пошел он с ними прогуляться и, завидев на поле старика с мотыгой, обратился к нему с такими словами: – Что, много снегу-то в горах?

– Куда денешься, знать, пришла пора, – отвечал старик, а сам хитро улыбается.

Советники переглядываются, никак в толк взять не могут, о чем речь, а ведь лето в самом разгаре.

– А сколько раз горел твой дом? – спрашивает король.

– Да уж дважды, сеньор.

– Ну а как думаешь, сколько раз еще тебя ощиплют?

– Да, должно, три разочка.

Еще больше удивляются советники, а король и говорит:

– Тут пожалуют к тебе три гуся, так ты постарайся, ощипли их получше.

– Будь по-твоему, мой король, сделаю все, как велишь.

Король дальше путь держит, над советниками насмехается, грозится со службы прогнать, если тех речей не разгадают. Призадумались советники, отправились к старику с поклоном: выспросить хотят, о чем он с королем разговаривал. Крестьянин в ответ:

– Так и быть, расскажу. Только выкладывайте все ваши денежки и одежду в придачу.

Делать нечего – согласились советники. Старик начал:

– Ну так вот. «Много снегу в горах» – это потому, что у меня полным-полно седых волос. «Пора пришла» – значит, уж такие мои годы. «Сколько раз горел твой дом?» – это как в народе говорится: «Сколько раз горел твой дом? – Сколько свадеб дочкам сыграл?». Я-то уже пристроил двух дочек, знаю, что почем. Еще три у меня на выданье, потому и быть мне трижды ощипанным. Про то речь в другой пословице: «Дочку замуж выдаешь – сам без перышка пойдешь». А три гуся, что велел мне ощипать наш король, – это, уж не обессудьте, ваши милости. Вы вон рады последнюю одежку с себя снять, лишь бы выведать, о чем мы с королем толковали.

Советники хотели было разгневаться, да тут пожаловал сам король и сказал, что если угодно им во дворец одетыми явиться, пусть раскошеливаются на доброе приданое для дочек старого крестьянина.

Знак благородного происхождения

Бедняк, подойдя к элегантно одетому сеньору и указав на его воротник, сказал:

– Разрешите, я сниму блоху?

Тот согласился. А убедившись, что то действительно была блоха, полез в карман и, достав пинто 77
  Пинто – старинная португальская монета.


[Закрыть], протянул бедняку в знак благодарности.

Другой бедняк, невольно ставший свидетелем этого, подумал: если он дал пинто за то, что у него сняли блоху, сколько же он даст, если у него снимут вошь?

Подошел он к элегантно одетому сеньору и сказал:

– Разрешите, я сниму вошь?

И действительно снял вошь. Сеньор ничего не дал ему. Больше того – оттолкнул.

– Как же так, сеньор? Вы дали пинто за то, что у вас с воротника сняли блоху, и ни гроша не даете за то, что у вас с камзола сняли вошь?

– Именно так. И знайте наперед, – ответил сеньор, – блохи от собак, а вши от фидалго 88
  Фидалго – дворянин.


[Закрыть].

И он пошел прочь теперь уже совершенно уверенный в своем благородном происхождении.

Строптивая жена

Жил-был женатый человек, очень страдавший от дурного нрава своей жены. Истинная гадюка была – злая, ядовитая. И дочь уродилась ничем не лучше матери – вредная, не приведи господь. Молодые парни хорошо знали ее характер, и никто не отваживался просить ее руки.

И вдруг один очень рассудительный молодой человек как раз с такой просьбой и пожаловал.

– О друг, – ответил отец, – не знаешь, видать, чего просишь. Ведь моя дочь – настоящая злыдня! Нет, не хочу тебе несчастья в жизни, поэтому нету моего согласия.

– Но я люблю вашу дочь и уверен, что заживем мы с ней душа в душу, – ответил тот.

– Ну смотри, дело твое, женись, только я умываю руки.

Тут они, не откладывая, в тот же день и свадьбу сыграли. Сыграли, и ушла молодая жить в дом мужа. И вот в первую ночь легли молодые спать, а свеча гореть осталась. Молодой-то нарочно ее оставил. Оставил, а когда лег в постель, сказал, обращаясь к свече:

– А ну, погасни! Слышь, что ли, тебе говорят, погасни!

Ну, а так как свет не гас, молодой взял и выстрелил из пистолета, и не промахнулся, – вдребезги разбил подсвечник. Тут свет и погас.

– Вот так-то, нечего упрямиться, коли тебе говорят, – сказал молодой довольно громко, чтобы жена слышала.

На следующий день отправился он в поле, а когда вернулся, то не прикрыл за собой дверь. Сел он рядом с женой и крикнул, обращаясь к двери:

– А ну закройся, тебе говорят, закройся!

Ну, а так как дверь не закрывалась, он схватил тесак и расколол ее пополам.

– Вот так-то, нечего упрямиться, коли тебе говорят.

Жена, как и в первый раз, промолчала, но про себя подумала: «Мужу лучше не перечить».

Как-то, сев вдвоем верхом на ослицу, отправились они навестить родителей молодой. Подъехали к реке, и стал тут молодой заставлять ослицу перейти реку вброд в самом опасном месте. Испугалась ослица, заупрямилась. Тут молодой выхватил пистолет и застрелил ее. Снял сбрую, надел ее на жену и сказал:

– А ну пошли обратно домой, за кобылой.

Пришли, оседлали лошадь и снова двинулись в путь. Увидев издали зятя с дочкой, возрадовались отец и мать. А когда они приехали, отец, оставшись наедине с зятем, улучил минутку и спросил, как же ведет себя их дочь.

– Хорошо, очень хорошо, – ответил тот. И мать, едва оставшись с дочкой наедине, тоже не преминула спросить, как обращается с ней ее муженек.

– Хорошо, очень хорошо, мама, – ответила она.

И только, когда была абсолютно уверена, что их не услышат, сказала:

– Правда, он разбил подсвечник, расколол дверь и убил ослицу, но мое уважение он завоевал. У меня все прекрасно с моим мужем.

Так узнала мать, каким образом зять заставил ее дочь уважать себя, а отец – как зять сумел завоевать уважение своей жены.

Погостили-погостили у стариков молодые и уехали. Уехали, а старика в раздумье оставили. Думал он, думал и решил воспользоваться опытом зятя. Решил и откладывать не стал. В первую же ночь, как уехали молодые, хоть и трудно было, но уломал он жену лечь спать первой. Ну, а сам, ложась, оставил свечу горящей. Увидела жена оставленную горящей свечу, вспомнила рассказ дочери и принялась орать:

– Ах ты тупица! Ах болван! Не знаешь, что ли, что старую ослицу уже ничто не заставит иноходью бежать?! Хочешь пульнуть в подсвечник? Валяй, валяй. Уж покажу я тогда тебе, где раки зимуют!

Так и пришлось старику доживать свой век, как с молодости начал.

Кумушка Смерть

У одного мужика было столько детей, что все в округе доводились ему кумовьями. А жена, как на грех, опять родила. Как тут быть? И пошел он куда глаза глядят – авось удастся кого-нибудь позвать в кумовья.

Повезло мужику. Повстречался ему нищий. Мужик спрашивает:

– Не пойдешь ли ко мне в кумовья?

– Пойду, – отвечает нищий, – только знаешь ли ты, кто я?

– А по мне все равно, кто ты, лишь бы крестным сынишке был.

– Так знай, я бог.

– Нет, ты мне не подходишь, ты одних богатыми делаешь, а других – бедными.

Пошел мужик дальше, видит – нищенка, он к ней:

– Не пойдешь ли ко мне кумой?

– Пойду, – отвечает она, – но знаешь ли ты, кто я?

– Нет, не знаю.

– Так знай, я Смерть.

– Вот ты-то мне подходишь, потому что для тебя все равны.

Отпраздновали крестины. Смерть и говорит мужику:

– За то, что ты меня выбрал кумой, я тебя озолочу. Ты заделаешься врачом и будешь лечить больных. Но, чур, уговор: когда войдешь к хворому и увидишь – я стою у него в изголовье, – значит, он мой. Тут ты не берись лечить. А если я стою в ногах больного, он – твой. Только смотри не вздумай ослушаться меня и начать пользовать тех, у кого я буду стоять в изголовье, а то за тобой явлюсь.

На том и порешили. Мужик стал по домам ходить, больных лечить. Коли видел у изголовья постели больного свою кумушку Смерть, лечить отказывался, а если Смерть в ногах стояла, прописывал все, что на ум взбредет. И пошла повсюду молва о чудо-лекаре, и разбогател мужик невероятно! Но вот позвали его однажды в дом к очень богатому больному. Пришел мужик, а Смерть в изголовье стоит. Стал он отказываться. А ему горы золотые сулят, только бы от смерти спас.

– Ладно, спасу, – сказал мужик. Схватил больного и переложил его ногами в изголовье. Богач-то и выздоровел.

Идет мужик домой, и вдруг Смерть перед ним.

– Я за тобой, нарушил наш уговор.

– Подожди малость, дозволь напоследок помолиться, «Отче наш» прочитать.

– Молись, подожду.

Однако мужик себе на уме был. Он и не думал молиться. А Смерть же, верная своему слову, ушла.

Но вот как-то шел мужик – глядь, а на дороге Смерть лежит, похоже мертвая. Вспомнил он тут, сколько она ему добра сделала, и промолвил:

– Ах ты, моя дорогая кумушка, померла, дай я хоть «Отче наш» прочту за твою душеньку.

Кончил мужик молиться, Смерть вскочила и говорит:

– Ну, прочитал «Отче наш», теперь пойдем со мной.

Хитер был мужик, да Смерть хитрее оказалась, вот так-то.

На все только «нет»

Один дворянин, женатый на красивой и знатной даме, вынужден был отлучиться из дому. Опасаясь, как бы в его отсутствие не случилось какой беды, он взял с жены слово всякий раз и на все отвечать только «нет», надеясь таким образом оградить свою супругу от посягательств пажей и искателей приключений, которые могли бы вдруг оказаться поблизости. Но он задержался при дворе, и надолго, а жена, соскучившись в одиночестве и не имея другого развлечения, стала проводить вечера, стоя на башне и глядя вдаль. Однажды мимо замка проходил какой-то кабальеро. Учтивым поклоном он приветствовал даму, а увидев ее красоту, тут же влюбился, да так страстно, что не мог сдержаться и заговорил с ней:

– О прелестная сеньора, вы дозволите провести мне эту ночь в вашем замке?

– Нет, – ответила она.

Кабальеро, несколько изумленный таким сухим ответом, продолжал:

– Так неужели же вы хотите, чтобы меня, когда я окажусь в горах, растерзали злые волки?

– Нет, – ответила она. Неожиданный поворот изумил его не менее, чем сухой ответ, и он решил настаивать:

– А уж не хотите ли вы, чтобы я пал жертвой хозяйничающих в лесу разбойников?

– Нет, – ответила она.

Тут только кабальеро начал понимать, что злополучное «нет» было результатом сделанного наставления, и решил изменить характер вопросов.

– Так двери вашего замка для меня закрыты, сеньора?

– Нет, – ответила она.

– И вы не отказываете мне в ночлеге?

– Нет, – ответила она.

Кабальеро вошел в замок и, продолжая разговор, убедился в своем предположении. На любой вопрос дама отвечала отрицанием. Когда же спустилась ночь и кабальеро должен был удалиться в отведенные ему покои, он спросил:

– И вы согласны, чтобы я был вдали от вас?

– Нет, – ответила она.

– Согласны, чтобы я удалился из ваших апартаментов?

– Нет, – ответила она.

Все это было именно так, а не иначе. На следующий день кабальеро спросил:

– Прикажете задержаться в вашем замке, сеньора?

– Нет, – ответила она.

И кабальеро откланялся. Прибыв во дворец, где знатные фидалго, греясь у камина, рассказывали о своих приключениях, он не задумываясь рассказал историю о злополучном «нет». И вот в тот самый момент, когда он уже готов был поведать всем, как же он сумел лечь в постель к знатной даме, присутствовавший среди фидалго муж дамы, крайне удрученный и потерявший над собой власть, спросил:

– В каких же краях приключилась с вами подобная история?

Поняв волнение мужа, кабальеро спокойно продолжал:

– Так вот, уже входя в апартаменты дамы, я споткнулся о ковер. Подскочив на постели, я проснулся! Ах, какая досада проснуться в такой момент!

Муж облегченно вздохнул. Надо сказать, что из всех рассказанных историй только эта и понравилась.

Три храбреца

Была у одного пономаря красавица дочка. Не давали ей проходу три парня – каждый в мужья набивался.

Подумал, подумал отец и сказал так:

– Если один из них тебе по сердцу – откройся, дочка, не таись.

– Ну их, батюшка, хвастуны они, пустомели. Разве может кто из них жене опорой быть?

– Вот и мне так кажется. Что ж, поговорю-ка я с ними по-своему.

Вот приходит один из женихов свататься, а отец ему в ответ:

– По душе ты моей дочке, верно говорю. Да не обессудь, не будет тебе моего согласия, пока не докажешь свою силу и храбрость.

– Только прикажите, я уж расстараюсь.

– Раз так, приходи сегодня к одиннадцати в церковь и ложись в гроб, что там стоит. Пролежишь до двух ночи, и чтоб ни гугу. Я с главного алтаря наблюдать за тобой стану. Не утерпишь, подымешься раньше двух, – не видать тебе моей дочери.

– Что ж, я не прочь! Быть вашей дочке моею.

– Поживем – увидим. А пока бывай здоров.

Ушел жених, а пономарь отправился ко второму парню.

– Слыхал я, что тебе по сердцу моя дочка.

– Да я к ней всей душою…

– Верю. Докажи свою храбрость – отдам тебе дочь.

– Хотите, я бока обоим ухажерам обломаю?

– Это ни к чему. Лучше, как пробьет полночь, войди в церковь и поставь пару подсвечников возле гроба с покойником. Сам встань поодаль на колени и до двух ночи с места не сходи.

– Что ж, я охотно, – ответил и второй. Расстались они, и пономарь поспешил к третьему жениху.

– Люди говорят, что тебе по сердцу моя дочка?

– Так оно и есть. Я за нее в огонь и в воду…

– Ладно. Только докажи свою храбрость – дочка твоя.

– Извольте, хоть сейчас прыгну в колодец.

– Да надо ли? А вот войди-ка ночью в церковь в белом облаченье, да прихвати дубинку потолще. Увидишь посредине гроб с покойником, рядом человека на коленях – отвесь каждому по три горячих да уйти не спеши.

– Покойника ударить – это куда ни шло, а вот живого человека…

– Да ты не робей: человек на коленях – это кукла из соломы. А мне просто поглядеть хочется, такой ли ты храбрец, как говорят.

– Что ж, я с радостью, – ответил и третий молодец.

Вот пробило одиннадцать – первый жених уж тут как тут. Отворил ему пономарь дверь ризницы. Вошел парень, глядит – гроб посреди церкви стоит. Задрожал он, как осиновый листок: на весь храм-то всего одна лампада, да и та едва теплится. А тут еще сова поблизости ухает. Ни жив ни мертв лег парень в гроб, глаза зажмурил. В полночь слышит он шаги – никак кто к гробу крадется. Подошел, подсвечники ставит, сам на колени опускается, на покойника поглядеть боится, и тот на пришельца глаз не подымает.

Настает пора и третьему молодцу пожаловать. Пришел – пономарь на него облаченье надел, в руки крепкую дубинку вложил. Потом отпер боковой придел – подстроил все так, чтобы парню лоб в лоб с соперниками очутиться. Парня он в церковь втолкнул, а дверь снаружи запер. Как увидел наш храбрец покойника с богомольцем, как уханье совы услыхал, – разом всей своей прыти лишился. По счастью, вспомнилась ему пономарская дочка, он духом и воспрянул. Палку поднял, да как ринется на покойника – тот до смерти перепугался и дал деру. И другой тоже припустился. Так и метались они, пока пономарь на амвон не взошел и не заорал замогильным голосом: «Вон, мошенники! Вон, трусы!»

Тут бросились они опрометью и никогда уж больше в селенье не показывались. Ни один не женился на пономарской дочке: сказывают, подались все трое за море.

Сеньоры в шелковых мантильях

Жила-была вдова, и был у нее сын дурачок. Однажды мать сказала ему:

– Возьми меду, ступай в город, продай, а деньги мне принеси.

Взял парень мед и пошел в город. По дороге за ним целый рой мух увязался. Дурак и говорит:

– Сеньоры, хотите меда – я продам, только не кусайтесь.

Мухи в ответ ни слова, лишь пуще над ним вьются. Тогда дурак взял и вылил мед на камень:

– Вот вам, берите, отвяжитесь только, да денежки гоните.

Мухи налетели на мед, а денег не дают.

Рассердился парень и сказал, что подаст на них в суд, вот только домой зайдет костюм новый надеть – и к судье. Пришел парень домой, мать первым делом спросила, где деньги за мед.

– Я мед продал сеньорам в шелковых мантильях, а они мне не заплатили, – ответил сын.

– Ты их знаешь?

– В лицо знаю. Пойду к судье жаловаться.

Надел он новый костюм, пришел к судье и рассказал, как его обманули.

– А кто же все-таки эти сеньоры? – поинтересовался судья.

– Понятия не имею, но коли встречу, враз признаю.

– Когда встретишь, поколоти их хорошенько, – посоветовал судья дураку.

Тут на лоб судье муха села. Дурак – хлоп! – судью по лбу палкой:

– С одной я уже расквитался.