Текст книги "Немецкие сказки"

Чертова дорога на Фалькенштейн

Много столетий прошло с тех пор, как рыцарь фон Сайн добивался руки дочери владельца замка Фалькенштейн.

Отец был неблагосклонен к рыцарю и отказал ему в сватовстве, предложив такие условия, которые выглядели просто насмешкой. – Охотно готов отдать вам в супруги свою дочь, только от вас потребую за это ничтожнейшую услугу. В течение одной ночи сройте эти скалистые вершины, чтобы здесь образовалась прохожая и проезжая дорога – вот мое требование, условие и последнее решение!

Невозможного желал жестокосердный отец, и если бы тысячи и десятки тысяч рук до изнеможения работали, срывая твердые скалы, немыслимо было в такой короткий срок закончить работу.

Уехал ни с чем рыцарь фон Сайн, по имени Куно, и отправился в Святую Землю. Там он храбро сражался, отличился во многих битвах с сарацинами, искал себе смерти, но не нашел ее. Притом он все не мог забыть любимой им девушки, за которую сватался, и решил вернуться на родину, где, кроме рыцарского замка, у него были еще богатые серебряные копи.

С печальными мыслями бродил он по скалам, окружавшим замок. Фалькенштеин мечтал о том, как бы хорошо было получить весточку от возлюбленной, и пристально глядел на каменные глыбы, такие же непоколебимые, как и его судьба.

– Ах, – вздыхал храбрый рыцарь, – сила человеческая здесь ничего не сделает, лишь колдовством можно сдвинуть эти скалы и провести по ним дорогу!

Вдруг слышится ему, будто кто-то называет его по имени. Он осмотрелся вокруг и видит, как из расселины скалы выходит седой как лунь, сморщенный, маленький человечек в коричневой грубой одежде и говорит ему каким-то особенным голосом такие слова:

– Куно фон Сайн! Зачем нарушаешь ты наш покой? К чему взрываешь в своих владениях самые недра земли? Ты желаешь, чтобы по этим скалам прошла дорога? Ты хочешь назвать своей наследницу замка Фалькенштеин, которая сидит там наверху одинокая и грустит и томится по тебе? Все будет по-твоему, дай только одно святое обещание и клянись, что сдержишь его!

Появление старичка и его речь смутили рыцаря, ему стало жутко, он подумал, что это искушение злого духа и что за все счастье ему придется, пожалуй, заплатить ценой собственной души; поэтому он и спросил не без робости:

– Чего ты требуешь?

Тогда старичок сказал:

– Дай мне твое рыцарское слово в том, что завтра же ты велишь в своих владениях засыпать все шахты, рудники и подземные галереи, которые мы и без того, если бы захотели, могли уничтожить, затопив их, – тогда нынешней же ночью мы сравняем все скалы; так что если ты обещаешь со своей стороны исполнить все, чего я требую, завтра же, среди бела дня, ты прискачешь к замку на своем коне и напомнишь владельцу Фалькенштейна о данном им слове.

Страшно обрадовался рыцарь, услыхав эти слова, согласился охотно исполнить все, чего требовал гном, и спокойно отправился спать. С наступлением ночи началось вокруг замка Фалькенштейн удивительное движение: что-то грохотало, что-то стучало, гремело, копали киркою, сгребали камни лопатами, – это тысячи маленьких горных духов спешили исполнить великую задачу, это тысячи карликов, одаренных гигантской силой, работали для общего дела. И лишь только утром пропели первые петухи, оно было окончено, а когда солнце поднялось над дальними горами Шпессарта, Куно фон Сайн скакал уже по новой дороге и трубил в свой рог к великому удивлению сторожа башни Фалькенштейна. Однако еще сильнее было удивление самого владельца замка; он от души порадовался, увидав желанную дорогу, и сдержал свое рыцарское слово, отдав дочь в супруги верному Куно. Рыцарь Куно также сдержал слово, данное карлику: он тотчас же приказал засыпать землей и уничтожить все свои серебряные рудники. Дорога же, которую по скалам проложили гномы, и до сего дня зовется Чертовой дорогой.

Говорящий осел

На высоких горах, покрытых густым лесом, жил могучий горный дух, любивший потешаться над людьми; частенько карал он злых и шутил с ними плохие шутки, добрым же людям всегда оказывал помощь. Конечно, его помощь была совсем особого рода, обыкновенно ей предшествовали различные неприятные сюрпризы, ужасы и страхи.

Так, случилось однажды бедному торговцу спускаться с товаром с гор в долину. На стеклянном заводе, расположенном в горах, накупил он стекла, которое нес в корзине на спине, и точь-в-точь, как известная молочница в басне, рассчитывал уже вперед, какую выгоду он получит от продажи своего товара. Столько-то барыша дадут ему колбы и реторты, за которые аптекарь должен заплатить ровно вдвое больше их стоимости, столько-то выручит он за стеклянные световые шары, которые у него купит сапожник, столько-то бутылок для вина и для минеральных вод потребуется трактирщику, – в сумме получался преизрядный барыш. Однако торговец стеклом был поумнее той молочницы и не подпрыгнул от радости при мысли о барышах, напротив, он очень внимательно смотрел себе под ноги, так как дорога была крутая и неровная, и с осторожностью нес свою тяжелую ношу.

Горный дух невидимо шел следом за торговцем и подслушал его мысли, которые тот выражал вслух; а поскольку торговец думал забрать барышей больше, чем ему в сущности надлежало, то дух тотчас же решил проучить его, подшутив над ним так, чтоб у того душа в пятки ушла. Он забежал немного вперед и там, где заканчивалась очень крутая тропинка, которую вполне можно было назвать головоломной, обернулся старым пнем, так гладко спиленным сверху, что всякого манило присесть на него, чтобы отдохнуть.

Осторожно, медленно спускался торговец по крутой тропинке, и этот спуск с тяжелой ношей на плечах был ему так же труден, как если бы он подымался в гору. Поэтому он почувствовал, что необходимо отдохнуть, и как только заметил старый пень, присел на него вместе со своим хрупким товаром за спиной. В это самое мгновение исчез дух, обернувшийся пнем, и наш приятель шлепнулся со всего размаху на землю, а весь его товар обратился в тысячи осколков.

– Господи! Господи! – кричал торговец и выходил из себя. – Какой ужас, какой убыток! – Он так отчаивался, что, казалось, готов был лишить себя жизни. Купить другое стекло он не мог, так как уже истратил все деньги, в долг же ему никто бы не поверил. Все гроши, доставшиеся ему нелегким трудом и потраченные на покупку нового товара, были теперь перед ним налицо, но в виде осколков!

В это время с горы съезжал молодой парень, он сидел на осле, посвистывал и напевал песенки. Повстречавшись с бедным торговцем, он спросил, почему тот так плачет и отчаивается. Узнав, что за несчастье приключилось, человек на осле пожелал узнать, как же велика потеря и весь убыток.

– Ах, от восьми до девяти талеров, считая барыши, которые я имел бы от разбитого товара! – рассчитал торговец, вздыхая.

– Я рад помочь тебе, простофиля ты этакий, – сказал сидящий на осле, – но у меня самого нет ни гроша. Однако знаешь ли что? Внизу, в долине, живет мельник, плут отменный и трактирщик к тому же. Он так обмеривает мукой, словно у его посетителей и глаз нет, и так же, по-христиански, обмеривает и обсчитывает своих гостей, когда те изредка заходят в его трактир. Он – олицетворенная жадность и страсть к наживе, и вот пусть в наказание он-то и вознаградит тебя за убыток.

– Да как же возможно, чтобы скупой и корыстолюбивый человек сделал это по собственному желанию! – возразил торговец стеклом, шагая рядом с наездником и услужливо ведя под уздцы его осла, когда им приходилось спускаться слишком круто.

– По собственному желанию? – сказал тот с насмешкой. – Нет, любезный приятель! По своему желанию мельник ничего подобного не сделает, в том я убежден, но он должен будет сделать это. Мы продадим ему моего осла, который, между нами, стоит двенадцать талеров. Если ему уступить осла за девять талеров, то он с радостью согласится на эту цену да еще накормит нас в придачу.

– Да, но… добрейший господин, неужели вы… желаете… – спросил торговец робким голосом, – желаете вашего осла… Из расположения ко мне?..

– Продать мельнику, – добавил наездник. – А почему же нет, приятель? Это мне ничего не стоит: ослов ведь существует еще много.

Торговец стеклом еле мог поверить своему счастью. Ему казалось невероятным, чтобы человек, у которого, как он сам сознался, не было ни гроша, отказался в пользу другого от довольно ценного осла, – ведь он и не подозревал, что владелец осла был не кто иной, как шутник горный дух, благодаря которому и случилось все несчастье и весь убыток.

Вскоре оба путника добрались до мельницы, у дверей которой стоял мельник и радовался при виде подъезжающих гостей. Он одобрительно взглянул и на статного, по-видимому, хорошо откормленного ослика; такими на вид, сильными да гладкими, отнюдь не были ослы на его мельнице.

Гости велели подать себе хлеба, колбасы, пива; слово за слово, и торговец рассказал о своем горе – мельник так и покатился со смеху, надрывая себе животик и держась за свои толстые бока. Это бесило торговца, и его спутник не раз делал ему знаки, чтобы он оставался спокойным.

Когда мельник нахохотался вдосталь, послышалось вдруг ржание и крик осла, которого привязали снаружи у дверей; мельник тотчас перевел разговор на него:

– Право, славный у вас осел! Сколько лет?

– Четыре.

– Что стоит?

– Не продажный.

– Жаль, мне бы он пригодился! На прошлой неделе у меня околел один осел.

– Закормили, господин мельник, – съязвил гость.

– Ого, вот уж наоборот, – проговорился мельник.

– Вот как? Жаль было бы тогда моего осла, если бы он попал к вам в руки. Мой осел привык есть хорошо.

– Ну, разумеется, – поправился мельник, – ведь и моему ослу ни в чем недостатка не было. Я только хотел сказать, что мой осел сам не хотел ничего есть, вот оттого и извелся. Я бы предложил за вашего хорошенькую сумму – талеров семь.

– Ого-го! Их-то мне и недоставало! – пошутил владелец осла. – Куда хватили! За такого чудного осла семь талеров? Не продам и за двенадцать.

Тут мельника совсем одолела страсть купить осла.

– Дам восемь талеров! – вскричал он, сунул руку в карман и зазвенел деньгами.

– Давайте одиннадцать и по рукам!

– Нет, девять – пусть это будет мое последнее слово! – вскричал мельник.

– Десять, вот мое последнее слово, и по счету за нашу еду ни гроша, – сказал владелец осла.

Мельник почесал затылок, поторговался еще, но гость оставался непоколебим.

– По счету не платим, да еще десять талеров, ни гроша, ни полушки меньше, вот что!

– Да вы настоящий камень! – жаловался мельник.

– О да! Скажите лучше – целая каменная глыба! – слышался возражающий голос гостя.

У мельника не было сил отказаться от осла. Охая и кряхтя, отсчитал он и положил на стол десять талеров, но никак не крупными монетами, а мелочью – грошами да тоненькими полушками с прилипшими к ним мукой и плесенью. Пересчитав гроши мельника, гость сложил их в кожаный мешочек и передал своему спутнику, между тем как мельник выбежал из комнаты, чтобы поскорей увести своего осла в конюшню. Торговец стеклом был поражен такой щедростью, собрался благодарить своего благодетеля, но тот перебил его:

– Отложи-ка в сторону свою благодарность! Я должен тебе девять талеров, десятый получай за свой испуг. Теперь ступай в конюшню, посмотри, что делает мельник, да и убирайся отсюда подобру-поздорову! Если мельник спросит обо мне, то скажи ему, что мой и след уж простыл.

Обрадованный торговец взвалил на спину корзину и двинулся через двор к конюшне, где только что купленный осел уже без уздечки стоял у яслей. Собственноручно подостлал ему мельник свежий вереск и разбросал по яслям душистое, нежное сено.

Каково же было удивление торговца стеклом, и каков был испуг мельника, когда осел обернулся к нему, посмотрел на него самым странным образом, покачал в сомнении головой и своими длинными ушами, открыл широкую пасть и заговорил грубым человечьим голосом: «Ты до-до-добрый малый, до-о-обрый мельник, – жаль, но я не ем се-е-ена! Я ем только все ва-а-ареное да жа-а-ареное!»

В ужасе вылетел мельник из конюшни, чуть не сбил с ног торговца стеклом и закричал:

– Сам дьявол в конюшне! Где же этот негодяй, который продал мне такую нечисть?

– От него уже и след простыл! – закричал ему торговец и залился таким же смехом, каким перед тем мельник смеялся над его горем.

Мельник созвал всех своих работников и с криком рассказывал каждому о говорящем осле; все это происшествие казалось ему слишком невероятным, – он еще мало повидал на белом свете; его работники тоже удивлялись и думали, что их хозяин с ума сошел. И вот он повел их всех в конюшню, чтобы показать осла. Но что же? Перед яслями висел на недоузке пучок соломы. Тут уж мельник стал уверять всех убедительнейшим образом, что он сам битый осел.

Между тем торговец отправился своей дорогой, благословляя горного духа и от всей души радуясь, что недоброжелательный мельник сам испытал, каково быть в убытке и досаде.