Текст книги "Черепашки-ниндзя против Мафии"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

Глава 2
ТАИНСТВЕННАЯ ПОСЕТИТЕЛЬНИЦА

Вернувшись, наконец, домой, Брюс Вейн больше не вспоминал о событиях прошедшего вечера.

Расставшись с тем, что создает образ Бэтмэна, он решил некоторое время уделить делам, которыми он занимался в повседневной жизни, так как в офисе он не со всеми бумагами справлялся в срок, а потому часть из них изучал дома.

Надо сказать, что его фирма, занимающаяся разработкой новых машин и выпуском некоторых моделей малыми сериями, была достаточно известной и популярной в определенных кругах.

Бывали времена, когда за большие деньги приходилось создавать суперсовременную модель в единственном экземпляре, а это, как известно, было крайне ответственно и сопряжено с большими трудностями, возникающими в процессе производства. Заказчик в любую минуту мог отказаться от того, что уже было готово. В таком случае, данная модель переходила в коллекцию Брюса Вейна, которая поэтому по праву считалась лучшей.

В своем деле Брюса Вейна нельзя было назвать любителем. Он был, несомненно, профессионалом.

Случалось, и довольно часто, его приглашали на выставки автомобилей, где его модели всегда отмечались лицами, которые имели значительный вес в мире техники.

Имя Брюса Вейна встречалось в прессе. Интервью у него брали популярные журналисты.

Но карьера крупного промышленника не прельщала его, а потому он намеренно не расширял свое производство, довольствуясь тем, что имел.

Именно об этом он думал сейчас, сидя в своем кресле, рядом с которым стоял столик с антикварной лампой – она занимала тут пусть не самое достойное, но зато удобное для хозяина место. Рядом с ней лежала папка с документами, на которую Брюс Вейн косился вот уже несколько минут, все оттягивая тот момент, когда он возьмет ее в руки.

Телефон зазвонил как раз тогда, когда рука Брюса Вейна потянулась за папкой.

Он глянул на часы. Было далеко заполночь.

– Кто это может быть в такое время? – вслух спросил он, снимая трубку. – Слушаю.

На другом конце провода оказался Мике– ланджело. Его голос Брюс Вейн узнал сразу же.

–   Бэтмэн вернулся? – поинтересовался Микеланджело с особым восторженным чувством.

–  Надеюсь, это известие не появится завтра на первых полосах утренних газет?.. За сегодняшний вечер я не совершил ничего героического...

–  Я знал! Я был уверен!..

–  Ну довольно, Микеланджело, – прервал его Брюс Вейн. – У меня полно работы, и я чертовски устал... Ты хотел мне сказать еще что-нибудь?

–   Ну...

–   В любом случае, мы можем созвониться завтра утром. Ты согласен?

–   Вообщем-то... – начал Микеланджело.

–   Вот и прекрасно! Спокойной ночи.

«Отрывает от дел по таким пустякам, -

думал Брюс Вейн, листая документы, – Бэтмэн вернулся! Вот так новость! Хотя, конечно, как для кого... А я надеялся, что это снова звонит та женщина... Снова я возвращаюсь мысленно к ней... М-да...»

Наутро черепашки-ниндзя делились своими мыслями по поводу возвращения Бэтмэна.

–   Наконец-то преступников в городе поубавится, – заметил Донателло, – а то мы были уже не в состоянии держать под контролем все, что происходит на улицах.

–   А мне кажется, что каждый сам вправе выбирать, чем ему заниматься, – как бы между прочим сказал Рафаэль.

–   Что ты имеешь в виду? – поинтересовался у него Леонардо.

–   Только то, что один человек одновременно не может совмещать в себе два образа: человека Брюса Вейна и супергероя Бэтмэна... Кстати, скоро выставка, и Брюс Вейн будет выставлять там свои последние модели автомашин.

–   Да-а? – удивился Микеланджело. – А почему я об этом узнаю только теперь?

–  Твои проблемы, – развел руками Рафаэль. – Я собираюсь пойти на открытие...

–   Я тоже...

–  Пойдем все вместе, – категорично произнес Донателло, пытаясь сохранить в доме спокойствие, которое в любой момент могло смениться внезапной ссорой. – Кто– то обещал сходить в пиццерию за завтраком? – Донателло вскользь глянул на Микеланджело. – А то мне бы не хотелось начинать день на пустой желудок.

Микеланджело вздохнул.

–   Сейчас схожу, раз обещал.

–  Только не задерживайся, – попросил Донателло, через час у меня назначена встреча с Эйприл, а мне бы не хотелось опаздывать и подводить ее.

С озабоченным видом Микеланджело отправился в пиццерию, а черепашки-ниндзя стали заниматься обычными утренними делами, пытаясь привести в порядок дом.

Рафаэль не удержался и спросил у Донателло, так как все, что касалось Эйприл, было ему небезразлично:

–  У Эйприл проблемы?

–  Похоже, – ответил тот. – Но она ничего не успела рассказать мне по телефону...

–  Так она решила посвятить в них только одного тебя? – с нескрываемой обидой поинтересовался Рафаэль.

–   Нет, она не ставила такого условия... И... Если ты хочешь, можешь пойти со мной, – был вынужден предложить Донателло, чтобы его друг не расстроился.

–  Договорились.

Вот уже двадцать минут отсутствовал Микеланджело, поэтому Донателло заметно нервничал.

–  Да его только за смертью посылать, а не за пиццей!.. Могу поспорить, что, когда он вернется, вдруг выяснится, что ближайшая пиццерия, которая находится в двух шагах отсюда, за углом, закрыта, потому ему пришлось обежать весь квартал в происках другой, чтобы не оставить нас голодными... Мы будем еще благодарить его за проявленное к нам внимание, – высказывался Донателло.

А потому, когда Микеланджело, наконец, появился в дверях с пиццами, все застыли в ожидании того, что он им скажет по поводу своего продолжительного, как всем казалось, отсутствия.

Тот с невозмутимым видом уселся на диван и принялся уплетать свой завтрак. Черепашки устремили на него любопытные взгляды. Заметив их, Микеланджело чуть не подавился куском пиццы. Откашлявшись как следует, он выговорил:

–   Да что вы на меня уставились, словно я не пиццы вам принес, а кое-что другое, о чем неприлично упоминать за столом?

–   Мы надеялись, что ты объяснишь, почему так долго ходил в пиццерию, – сказал Рафаэль.

–   Не нравится – пусть ходит кто-нибудь другой! Мне даже и лучше...

–  Он неисправим, – только и произнес Донателло, принимаясь за свой завтрак.

В офисе Брюса Вейна было душно, несмотря на то, что постоянно работал кондиционер. Брюс расстегнул воротничок сорочки и ослабил галстук.

Перед ним на рабочем столе лежала все та же папка с документами, которой он так и не смог уделить достаточно внимания еще дома.

–   Скоро придет заказчик, а я не подготовил нужных документов, – сетовал он вслух, поминутно глядя на часы. – Конечно, у меня есть еще полчаса до встречи, но так не люблю делать что-то важное на ходу. А еще больше не люблю извиняться, особенно тогда, когда чувствую, что невиновен... Бэтмэн вернулся! Разве заказчику объяснишь, что по этой причине у меня не было времени, чтобы... а впрочем, хватит об этом!.. Бэтмэн вернулся – и точка!

Полчаса пролетели быстро. В кабинет Брюса Вейна вошел немолодой мужчина в темных очках и с тростью в руке. Нельзя сказать, чтобы он был хромой, но вполне вероятно, она была необходима для полной уверенности в себе, как нечто такое, что подчеркивает индивидуальность.

Брюс Вейн протянул руку в знак приветствия. Посетитель подал свою.

–  Джон Смол, – представился он. – Я наслышан о вашей фирме... У нее прекрасная репутация, и человек, который имеет такое дело в руках, может лишь мечтать о такой.

–   Надеюсь, ваши слова искренни, – заметил Брюс Вейн. – Должен вас огорчить, – добавил он после короткой паузы, несколько смущаясь. – Проходите и присаживайтесь...

У Джона Смола на лице появилось недоумение.

–   По поводу? – спросил он.

–  Наш контракт... Я не совсем понял, какой должна быть модель, которую вы бы хотели заказать у нас, а потому возникли определенные трудности при составлении необходимых документов, в частности, тех,

которые касаются условий...

–   Я понял, о чем вы, – прервал Брюса Вейна клиент. – Мне хочется иметь такой же автомобиль, какой имеет Бэтмэн.

От неожиданности лицо у Брюса Вейна вытянулось.

–   Вы хорошо подумали? – уточнил он.

–  А почему бы и нет?! Я готов заплатить любые деньги, лишь бы стать обладателем такого автомобиля.

–   Но разве кто-нибудь может хотя бы описать, как устроена интересующая вас модель? Какой конструктор сможет ее разработать, не имея нужных данных?.. Ваше желание...

–   Согласен, мое желание несколько необычно...

–  Я бы сказал, оно из области невозможного, – произнес с ухмылкой Брюс Вейн.

–   Но я надеялся, что ваша фирма поможет мне...

–  Вы должны понять, мы можем многое, это правда, но все же мы не всемогущи... Лично я не имею ни малейшего представления, какая модель автомобиля у Бэтмэна, а потому вот так сразу не могу вам ответить: состоится ваш заказ или нет.

Джон Смол подозрительно оглянулся, боясь, что кто-нибудь может подслушать их разговор, а затем произнес вполголоса:

–   Мои агенты сейчас как раз работают над этим.

–   Над чем? – уточнил Брюс Вейн.

–  Они выслеживают, где именно находится это чудо техники, чтобы...

–   ...Чтобы похитить? – подхватил мысль Джона Смола Брюс Вейн.

–  Я этого не исключаю, – признался с испугом во взгляде Джон Смол. – Ради своих желаний я готов пойти на все.

–   В таком случае, может быть, вам проще было бы подождать, когда ваши агенты выкрадут автомобиль Бэтмэна, – Брюс Вейн усмехнулся при этом, – и нам не придется делать нечто, что походило бы на оригинал.

–  У меня нет полной уверенности, что это состоится скоро...

Брюс Вейн поднялся из кресла и прошелся по кабинету в некоторой задумчивости.

–   Я готов на любые расходы, – не унимался Джон Смол, – я достаточно богат и не пожалею никаких средств...

–  Дело не в деньгах, – сказал Брюс Вейн, еще раз протягивая руку посетителю и тем самым давая понять, что их встреча подошла к концу. – О своем решении я вас уведомлю в ближайшее время...

–   Надеюсь, оно...

–  Пока ничего обещать не могу; вы должны понять и меня.

Когда заказчик закрыл за собой дверь кабинета, Брюс Вейн принялся размышлять о том, что жизнь полна неожиданностей. «Кто бы мог подумать, что какого-то... – тут он запнулся, не зная, как назвать недавнего посетителя, – м-да, мужчину заинтересует автомобиль Бэтмэна, и он придет именно к тому, кто имеет к нему прямое отношение... Попадание прямо в цель!»

Затем он пригласил секретаршу, чтобы та принесла ему чашку кофе. Медленно потягивая темный ароматный напиток, Брюс Вейн пришел к выводу, что все не так просто, как может показаться на первый взгляд. Что-то или, скорее всего, кто-то стоит за всем этим.

У него возникла и такая мысль, что, возможно, его самого проверяли на предмет того, не его ли фирма изготовила автомобиль Бэтмэна.

Дверь кабинета снова отворилась, и в дверном проеме показалось женское лицо.

–  Можно? – робко спросила женщина. – Мы договаривались на это время.

Находясь в состоянии задумчивости, Брюс Вейн сразу и не отреагировал на появление незнакомки. Он продолжал молча смотреть в окно.

Тогда она спросила еще раз:

–  Я могу поговорить с вами? Ведь это вы Брюс Вейн, и я звонила вам вчера...

Наконец, он повернул голову и тут же вскочил с места, а после виновато поспешил к двери.

–   Извините, я тут... Был занят своими мыслями... Проходите. Чем обязан?

–   Это я звонила вам, чтобы... – войдя в кабинет, присаживаясь на диван, начала женщина.

–  Ах да! Так это вы. Ваше имя?

Глядя на женщину, Брюс Вейн был поражен сходством между тем портретом, который он нарисовал в своем воображении, и оригиналом, сейчас сидящим перед ним.

–  Именно такой я вас и представлял, – заметил он. – Так с кем имею честь общаться?

–   Позвольте мне не называть себя, – попросила женщина.

Это удивило Брюса Вейна.

–  Ваше право, разумеется, но я хотел бы вас предупредить, что вы можете полностью доверять мне.

–   Я вам верю, но...

–   Не оправдывайтесь, не надо; значит, у вас так сложились обстоятельства...

Женщина кивнула.

–  Но как, позвольте, мне к вам обращаться при разговоре?

–   Просто Ли, это часть моего имени, и, к тому же, так меня называла мама в детстве.

–  Как скажете, – развел Брюс руками. – Буду называть вас Ли, это даже романтично... Так вы ко мне по делу?

–  Да. Мне кажется, я должна вас предупредить о той опасности, которая нависла над вами и вашей фирмой.

–   Опасности? Я не ослышался?

–   Именно, – настаивала Ли, – иначе бы я сюда просто не пришла. Вам знакомо имя Джона Смола?

–  Да, он был здесь как раз перед вашим появлением, – ответил Брюс Вейн.

–  Это отвратительный человек, и я вам не советовала бы иметь с ним какие-нибудь отношения. Я еще толком не знаю, что именно он задумал, но уверена: это нечто грязное, так как к чему бы он ни прикасался в своей жизни, все становилось именно таким.

Лицо женщины стало бледным от волнения, которое усиливалось по мере того, как она углублялась в данную тему. Брюс Вейн внимательно рассматривал женщину, слушая при этом ее повествование. Он чувствовал, что ему предстоит проникнуть в очередную тайну, а потому беседа приобретала особую привлекательность.

Женщине было около двадцати, о чем свидетельствовали и слегка усталые глаза, а на вид она выглядела моложе.

–  Не буду говорить, откуда, – продолжала она, чуть погодя, – мне удалось узнать, что он решил разделаться с вами.

–   Разделаться?.. М-да... Странно... Но разве я когда-нибудь перешел ему дорогу?

–   Одному только ему известно, кто, когда и почему становится ему неугоден, – произнесла Ли.

–   Вас послушать, так это не человек, а зверь какой-то, – сказал Брюс Вейн.

–   Так оно и есть, и лучше бы вам прислушаться к моим словам, чтобы потом не пожалеть.

–   У меня нет никаких оснований не верить вам... Скажу более, что мне приятно, если кто-то позаботится обо мне.

Этими словами Брюс Вейн открыто намекнул посетительнице на то, что она ему нравится, и выразил надежду на продолжение их знакомства.

В следующую минуту Ли резко встала, пригладила рукой свои длинные волосы, распущенные по спине, и быстро произнесла:

–   Теперь я должна идти.

–   Вы разве не выпьете со мной чашечку кофе? – в растерянности поинтересовался Брюс Вейн.

–   Меня ждут, – скупо ответила она.

–  Тогда, может, как-нибудь в другой раз?

–   Не ищите со мной встречи, прошу вас, ради меня! Прощайте!

Он что-то хотел возразить, но женщина быстрыми шагами направилась к двери, не дожидаясь, пока Брюс Вейн соберется с мыслями.

Глава 3
НА НАБЕРЕЖНОЙ

Оставшись дома вдвоем, Микеланджело и Леонардо поначалу решили тут дождаться своих друзей-черепашек, которые отправились на встречу с Эйприл, но после передумали.

–   Чего ради мы будем сидеть здесь, когда можно провести время в более приятном месте? – поинтересовался Микеланджело у Леонардо, который листал давно прочитанную книгу.

–   Где, например? – уточнил тот.

–   А что, если нам пойти покататься на лодках? Ведь давно собирались, да все по– чему-то не получалось.

–  Хорошая мысль... Тем более, что на воде я чувствую себя прекрасно, – заметил Леонардо.

–   Тогда собирайся.

Через несколько минут черепашки уже спешили по направлению к набережной, где, как правило, в утреннее время суток было безлюдно, если не считать редких прохожих в основном пожилого возраста, гуляющих либо с внуками, либо с собаками.

Нельзя сказать, что это место могло похвастать своей бурной растительностью. Деревьев здесь было немного, зато кустарников, которые спускались своими корнями прямо до воды, оказалось достаточно. В их тени прятались от солнца птицы, выискивая насекомых, которые здесь водились в большом количестве.

Без труда черепашки взяли лодку напрокат на продолжительное время.

Во время плавания по водоему между ниндзя возник спор, что воспринималось вполне естественно, так как, если бы его не было, это свидетельствовало бы о ненормальности их общения.

А все началось с того, что Леонардо, вспомнив рекламный щит, приглашавший посетить гладиаторские бои, которые в последнее время становились все более популярными, спросил у Микеланджело, знает ли тот о происхождении гладиаторских игр.

–   Конечно! – не задумываясь, ответил Микеланджело с видом знатока. – Еще бы! О таких вещах должен знать каждый, кто каким-то образом связан с борьбой.

–  Может, ты расскажешь мне? – поинтересовался Леонардо.

–   Что, разве нет другой темы для разговора? – вдруг занервничал тот, так как к ответу в данный момент был не готов.

–   А меня это интересует сейчас, тем более, что я-то знаю кое-что об этом, в отли– чиє от некоторых, – с явным намеком заметил Леонардо, подозревая, что его друг в этом вопросе некомпетентен.

–   Что ты имеешь в виду?! – вскрикнул Микеланджело.

–   Только то, что если бы ты не выкручивался передо мной, а имел в себе достаточно мужества признаться, что сказал неправду, то я рассказал бы тебе много интересного. Но ведь ты же этого не сделаешь, не так ли?

Микеланджело искоса взглянул на Леонардо. У него было большое желание достойно высказаться по этому поводу, но пока ничего такого не приходило на ум.

–  Ты понимаешь, – вяло начал он, – я не уверен, что могу вспомнить все в деталях, так как читал об этом давно...

–  Оправдываешься?.. Когда это – давно? – наседал на него Леонардо.

–   А тебе какая разница? Если я говорю, что читал, значит, так оно и есть!

–   Что-то я сомневаюсь... А впрочем, на самом-то деле, мне какая разница... Я только хотел поделиться с тобой своими знаниями, но, раз ты так упрямишься их получить, то тема закрыта.

Какое-то время черепашки молча плыли по водоему, оглядывая окрестности и не говоря друг другу ни слова. Но вскоре Микеланджело не выдержал:

–  Да ладно тебе! Давай валяй! Рассказывай мне, потому что уже невыносимо осознавать, как ты втихаря посмеиваешься надо мной, чувствуя себя на высоте.

Леонардо уже привык к тому, что от Микеланджело признаний, как и прощений, не дождешься, а потому, улыбнувшись, спокойным голосом, как ни в чем не бывало, начал:

–   Гладиаторские игры были распространены в древнем Риме, а позже и по всей Римской империи. Существовал обычай принуждать специально обученых людей биться насмерть, чтобы пролитая ими кровь возбуждала жадную до зрелищ, развращенную публику, которая находила удовольствие в страданиях и смерти себе подобных.

–   Фу, – поморщился Микеланджело, – скажешь тоже: удовольствие...

–  Именно так, и не иначе... В молчании или беззаботно болтая, задумчиво или веселясь, возбужденно или равнодушно взирали плебеи и патриции на захватывающее зрелище, как перед ними на арене обученные в специальных гладиаторских школах вооруженные люди эффектно, умело и беспощадно сражались друг с другом. При этом, если зрители того требовали, гладиаторы убивали своих противников с особой жестокостью... Ты помнишь, Микеланджело, как мы на прошлой неделе ходили на бейсбольный матч? И команда, за которую мы болели, сначала проигрывала?

При упоминании об этом матче глаза у Микеланджело заблестели, так как он там имел возможность отличиться, устроив прямо на трибунах драку между болельщиками.

–   Как же мне не помнить!? – радостно подхватил тот. – Ты помнишь мой коронный удар левой? Верзила, который набросился на меня с кулаками, испытал силу его на своей голове.

Микеланджело с гордостью продемонстрировал перед Леонардо, каким образом он разделался со своим обидчиком.

–   Успокойся, Микеланджело! А то ты не на шутку разошелся, – заметил Леонардо, когда прямо у него перед носом оказался кулак черепашки.

–   Ты же сам начал!

–   Правильно, начал, но лишь для того, чтобы ты смог представить накал страстей болельщиков на матче, а не для того, чтобы получить от тебя по носу.

–   Это еще для чего? – не удержался Микеланджело.

–   Чтобы ты понял... Потому что приблизительно такой же была атмосфера игр гладиаторов. Каждая удачная атака сопровождалась бурным рукоплесканием, каждая ошибка – оглушительным свистом и криками. И когда один из обессилевших противников попадал в ловушку, ошибался или его настигал смертельный удар, то крики и сдавленные стоны проносились по рядам возбужденных зрителей. Затем к повережен– ному невозмутимо приближался арбитр, поднимал руку и объявлял бой оконченным. По его знаку на арену выбегали служители, укладывали окровавленное тело на заранее приготовленные носилки и выносили через боковые ворота в мертвецкую.

–   Ты это так рассказываешь, точно сам видел бой гладиаторов, – вставил Микеланджело, пребывая от услышанного в несколько смятенном состоянии.

–  Ничего удивительного! Просто после того материала, который попал ко мне в руки, я представил все это в своем воображении достаточно живо, – сказал Леонардо.

–  Так, а что было дальше? – не терпелось узнать Микеланджело. – Какова судьба победителя?

–  А тяжело переводящий дыхание, изможденный победитель под громогласные овации болельщиков принимал из рук устроителя игр победный приз – пальмовую ветвь или почетный венок и причитающуюся денежную премию, ну, а потом тоже покидал арену... Сразу же после этого рабы приводили в порядок залитое кровью поле боя, посыпали его свежим песком, и «игры» продолжались до тех пор, пока зрители, устав от жары и кровопролития, не поднимались со своих мест, чтобы отправиться по домам.

Леонардо перевел дыхание, выдержав короткую паузу. В этот момент Микеланджело, чувствуя себя дискомфортно, начал поглядывать на солнце, а затем заметил:

–   О жаре – ты как раз вовремя заговорил. Смотри, солнце в зените, и под его палящими лучами оставаться просто безумие... Давай, греби поближе к берегу, видишь, к тем кустарникам...

Оказавшись через несколько минут в тени, Микеланджело снова обратился к Леонардо, надеясь услышать продолжение его рассказа:

–   Ну, домой нам пока рановато, так что там было еще?

–   Еще?.. – Леонардо задумался. – Могу сказать, что первые римские гладиаторские бои устраивались во время погребальных торжеств в честь знатных граждан. Они проводились на открытых площадках или в залах. Зрители были, в основном, близкие и друзья покойного, которые молча наблюдали за поединком. Постепенно игры привлекали к себе все больше посторонней публики. Разумеется, любопытные собирались не для того, чтобы отдать покойному последний долг, а потому, что не желали пропустить волнующее кровавое зрелище, которое предлагалось бесплатно.

–  Еще бы! – воскликнул Микеланджело. – Могу себе представить, сколько желающих соберется, если сказать, что это все бесплатно...

–   Там, где ранее молчали и благоговейно наблюдали за «битвой у одра» родственники и друзья покойного, теперь царила суета; люди приходили и уходили, слышались одобрительные или презрительные возгласы, даже смех, если кто-то из бойцов, по мнению зрителей, делал неудачный выпад. Так человеческие жертвоприношения в честь усопшего постепенно превратились в народное увеселение.

–  А кто становился гладиатором? – спросил Микеланджело сразу же, как только Леонардо закончил последнюю фразу.

–   Сначала большинство римских гладиаторов были рабами. По римскому праву они считались вещами, а не людьми. Среди рабов, которые участвовали в гладиаторских играх, были и военнопленные, которые, попав в неволю, тоже теряли все права и превращались в товар. Их особенно ценили вербовщики гладиаторских школ.

–   И за что ценили?

–   Не только потому, что они были молоды, здоровы и крепки, но и потому, что умели владеть оружием. Их обучение обходилось дешевле... Еще одну группу гладиаторов составляли преступники, осужденные за убийство и поджог или за так называемые преступления против государства.

–   А это еще что такое?

–   Осквернение храмов, дезертирство, измена родине.

–   Но ведь теперь гладиаторами становятся добровольно, – вставил Микеланджело.

–   И тогда добровольные гладиаторы тоже существовали. Они происходили из низших или обедневших слоев общества. Это были вольноотпущенные рабы, несостоятельные должники, которым грозила тюрьма или продажа в рабство, а также среди прочих были и просто бездельники, не желавшие трудиться... Случалось, в гладиаторские школы стремились попасть и юноши из вполне обеспеченных и даже знатных семей.

–   А их-то что привлекало? – с недоумением поинтересовался Микеланджело.

–   Скорее всего, жажда приключений, рискованная игра со смертью, – пожав плечами, ответил Леонардо.

–   Мне это непонятно; зная, чем все может кончиться, я бы не стал рисковать, – заметил Микеланджело.

–   А разве мы мало рискуем в жизни? – спросил Леонардо.

–  Сравнил! – бросил в ответ Микеланджело. – У нас разные цели.

–   Что ты вкладываешь в это понятие? – уточнил Леонардо.

–  Мы помогаем тем, кто оказывается по той или иной причине в трудной ситуации, причем совершенно не задумываясь о какой-либо опасности, которая нас подстерегает при этом. А гладиаторы заранее настраивали себя на то, чтобы убить противника.. .

–   Да и нам порой ведь случалось так же расправляться с теми, кто не желал нам уступать, – вставил Леонардо, перебив Микеланджело, который, казалось, готов был говорить без умолку.

А как же иначе! Если б не мы, то так бы поступали и с нами... Благо, сейчас гладиаторские бои – это не кровавые зрелища, а всего лишь шоу, где молодые люди демонстрируют свою физическую силу и мастерство... Все носит достаточно мирный характер... Я вот был недавно...

–   Смотри ты! Как оживился! – воскликнул Леонардо, увидев перемену, которая произошла с его другом-черепашкой. – То молчал и слушал, а как про современные гладиаторские бои речь зашла, так тебя словно прорвало.

–   Не одному же тебе говорить, послушай теперь и ты, ведь на такие мероприятия не ходишь, – заметил Микеланджело.

–   Зато ты у нас везде успеваешь, – не уступал Леонардо.

Неизвестно, к чему бы привела эта словесная перепалка, если бы черепашки не услышали странную беседу на набережной, которая сразу же привлекла их внимание.

Так как из-за кустарника лиц говоривших нельзя было как следует рассмотреть, то черепашки хотели запомнить голоса, чтобы при случае узнать их.

–   Он попался на мою удочку, – уверенным голосом сказал один из тех, кто принимал участие в беседе. – Даже не верится, что у меня на крючке Брюс Вейн.

–   Его нужно будет убрать? – вмешался грубый голос.

–   Я тебе уберу! – не удержался первый говоривший. – Без моей команды – никаких самостоятельных действий! О его судьбе я позабочусь сам, но позже... Сейчас же мне нужно кое-что другое.

–   Деньги? – спросил третий голос.

–  У меня их достаточно. Это у вас только такое понятие, что для счастья надо лишь побольше денег. А когда их имеешь в большом количестве, то хочется такого, что и словами-то объяснить трудно.

–   Тогда нужно купить то, что хочется, за очень большие деньги, – сказал второй голос.

–   В твоих словах, пожалуй, есть смысл, особенно, если учесть следующее обстоятельство: то, что я хочу в данный момент, вполне материально, а, значит, имеет определенную цену... Но для меня тоже существуют препятствия, которые придется преодолеть для достижения своей цели.

Микеланджело и Леонардо переглянулись, не совсем понимая, о какой именно цели говорил человек, который среди других имел вес и положение, раз позволял себе резкие высказывания в адрес собеседников и абсолютно пренебрегал их мнением.

–   Ты что-нибудь понимаешь? – спросил Леонардо у Микеланджело, заметив, какое сосредоточенное у него лицо.

–   Пытаюсь понять, – ответил тот. – Но пока ничего не выходит... Если бы знать, с кем в последнее время тесно общался Брюс Вейн, то тогда... Одно только можно сказать с полной уверенностью: у нашего Бэтмэна появился враг...

В следующую минуту черепашкам стала известна еще кое-какая информация.

–   За девчонкой нужно следить и днем, и ночью, если не хотим себе лишних неприятностей, а она, сама того не понимая, не навредит своими действиями нам, а поможет, – говорил все тот же уверенный голос.

–   О ком рассуждает этот человек? – напрягся Микеланджело.

Тем временем мужчины на набережной засуетились у двух черных машин. В кустарник был брошен окурок, на который тут же глянул Леонардо, заметив при этом:

–   Похоже, они отъезжают.

–   А что, если нам выскочить и глянуть на них? – совершенно неожиданно предложил Микеланджело, а затем, не дожидаясь реакции своего друга, выпрыгнул из лодки и полез через кустарник.

–   Постой! Я с тобой! – бросил ему вслед Леонардо.

У одной из машин стоял мужчина с тростью в руке. Он собирался сесть в салон, а потому оказался спиной к черепашкам.

–   Это главный! – указал на него Микеланджело. – А те, двое других – его прислужники, они садятся в другую машину.

–  Жаль, что невозможно из-за тонированных стекол рассмотреть их лица, – произнес Леонардо.

–   Зато мы увидели кое-что другое, тоже очень существенную деталь.

–   Что именно?

–   Трость, а, как известно, она есть не у каждого.

Черепашки взглядом проводили отъезжающие от набережной машины, которые направились в административную часть города, а затем поспешили домой, – поделиться новостями со своими друзьями.

–  Вот это да! Ну и ну! – всю дорогу удивлялся Микеланджело. – Брюс Вейн никогда никому ничего плохого не сделал, а вот видишь, Леонардо, тем не менее, врага себе нажил.

–   Ничего удивительного, – высказался тот. – Ведь ты сказал, что круг его знакомых нам неизвестен, а потому о многом мы можем не знать.

–   Да что ты говоришь! – встрепенулся Микеланджело, словно ему нанесли личное оскорбление. – Я ни на минуту не сомневаюсь в порядочности Брюса Вейна.

–   А в порядочности всех тех, с кем он имеет дела разного рода? – столь язвительно поинтересовался Леонардо, что Микеланджело сразу и не нашелся, что сказать.

–   К сожалению, в этом я с тобой согласен, – произнес он уже у самого дома. – Интересно, вернулись ли Донателло и Рафаэль после встречи с Эйприл?

Для черепашек было полной неожиданностью прийти в пустой дом и не найти в нем тех, кто, как им казалось, должен был их дожидаться.

–   И где они теперь? – переходя из комнаты в комнату, бурчал Микеланджело, а все потому, что, если ему что-либо становилось известно, он непременно должен был поделиться этим со своими друзьями, дабы не лопнуть от мыслей, переполнявших его в такие минуты.

Леонардо был более сдержан, а потому включил телевизор и, устроившись в кресле поудобнее, стал смотреть на экран.

Но у него перед глазами маячил Микеланджело, по-прежнему бурча себе под нос все те же фразы, и вскоре Леонардо не выдержал:

–   Достал ты меня за сегодняшний день! Нет, чтобы сесть спокойно, да подождать Донателло и Рафаэля, так ты носишься по дому, точно подстреленный! Сам не умеешь себя в руках держать и других из равновесия выводишь!

Не успел Леонардо закончить обвинительную речь, как в дверях показались Донателло и Рафаэль.