Текст книги "Черепашки-ниндзя против Тайного Советника"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Черепашки-ниндзя против Тайного Советника

Глава 1. Стычка с Санчесом

–   Вы что-нибудь видите, парни? – спросил Микеланджело друзей по рации.

–   Ничего, – последовал ответ. – Но не покидает ощущение, словно за нами кто-то очень внимательно наблюдает.

–   Странно, что сдерживает этих неизвестных? – задумчиво проговорил Рафаэль.

  Они сидели на плоской крыше двухэтажного дома, с которой хорошо просматривались прилегающие кварталы Тенлитауна. Их друзья – Донателло и Леонардо – загримированные под людей, в желтых плащах и шляпах с опущенными полями, в это время прогуливались по темному переулку. Черепашки-ниндзя поддерживали связь друг с другом по рации. У Леонардо и Донателло микрофоны были вшиты в воротники плащей.

  Пока Микеланджело вел с ними связь, Рафаэль внимательно разглядывал пустынные улицы Вашингтона в прибор ночного видения.

  План отважных мутантов заключался в том, что бандиты, терроризирующие район Тенлитаун, могут не отважиться напасть на четверых прохожих. На двоих же нападут обязательно. Микеланджело и Рафаэль должны были подстраховать друзей и прийти к ним на помощь в самый опасный момент. Пока же их задача оставалась единственной – не вспугнуть бандитов.

  Небо над столицей Соединенных Штатов Америки меркло. Свет неоновой рекламы мешал разглядеть звезды. С востока подул пронзительный ветер.

  Укрывшись от порывов ветра за широкой каменной трубой, Микеланджело припоминал последнюю передачу популярного телевизионного «Пятого канала». Та передача и подтолкнула благородных черепашек-ниндзя на эту безрассудную авантюру.

  Вчера вечером они собрались, по обыкновению, на кухне и приготовились поужинать пиццей. В тот раз пиццу готовил Рафаэль. Он сделал ее с грибами. Ожидая, пока он кончит возиться у микроволновой печи, остальные трое смотрели телевизор, по которому передавали последние новости.

–   А вот и пицца! – торжественно провозгласил Рафаэль, ставя на середину белого обеденного стола широкое блюдо. – По моему глубочайшему убеждению, это – мой настоящий шедевр. Сегодня я готовил с вдохновением. Я положил в тесто в избытке и помидоры, и грибы. Только бесчувственные рептилии не смогут оценить по достоинству это кушанье и не восхититься им.

  Последняя фраза касалась исключительно Донателло, который давно уже не находил для себя большего удовольствия кроме, как подвергать сомнениям кулинарные таланты друга. Уминая любимую пиццу за обе щеки, Донателло, тем не менее, имел привычку замечать, что кетчупа в ней недостаточно, что не помешало бы выдерживать пропорции теста и грибов, что снизу кушанье сильно подгорело.

  Каждое такое замечание, высказанное самым невинным тоном, доводило Рафаэля, который считал себя непревзойденным кулинаром, до белого каления. Всякий раз взаимные колкости за обеденным столом постепенно разрастались до гневной перебранки, пока, наконец, Микеланджело и Леонардо не успокаивали спорщиков, грозя обоим надавать по шее. Обещания Микеланджело и Леонардо обычно никогда не расходились с делом, поэтому Рафаэль и Донателло мгновенно успокаивались.

  Но в тот день Донателло не успел ничего обидного заметить по поводу кулинарного шедевра Рафаэля. Потому что, едва этот шедевр был установлен на столе, как по телевизору началась информационная программа «Пятого канала», которую вела старая подруга и общая любимица черепашек-ниндзя – Эйприл О'Нил.

  С первой же минуты своего появления в прямом эфире Эйприл огорошила телезрителей сенсацией – полицейская операция по обезвреживанию банды Санчеса, которая с недавних пор терроризировала один из центральных районов Вашингтона, позорно провалилась.

–   Подразделение, специализирующееся на борьбе с особо опасными преступниками, практически поголовно уничтожено, – скорбным тоном произнесла Эйприл О'Нил. – Санчес ускользнул из подстроенной ловушки. Теперь он стал более сильным и могущественным, чем когда-либо.

  От удивления черепашки-ниндзя едва не выронили ложки из лап. Они сами были изрядно наслышаны об этом антитеррористическом подразделении вашингтонской полиции, и считали его лучшим отрядом в Америке. Какую же нешуточную угрозу должен представлять этот Санчес, если такие опытные полицейские не могли с ним справиться!

–   Нам не много известно об этом Санчесе, – продолжала вещать Эйприл. – В криминальных кругах Вашингтона он известен под кличками «Головорез» и «Невидимка». Как мы видим, обе эти клички полностью себя оправдали. Известно также, что Санчес приехал в Соединенные Штаты нелегально. Он бежал сюда из Колумбии, где у него возникли серьезные проблемы с правительством этой страны, а также с главарями кокаинового «Медельинского картеля». Колумбийские мафиози невзлюбили Санчеса за чрезмерную жестокость и кровожадность. Правительство объявило крупную награду за его голову. Но Санчес по-прежнему остается неуловимым. Если даже лучшие силы столичной полиции оказались не в состоянии задержать его, то кто же способен это сделать?

–   Мы! – одновременно вырвалось у черепашек-ниндзя.

  Четверо друзей переглянулись, посмотрели друг другу в глаза и утвердительно кивнули головами. Все четверо отныне знали, что не успокоятся до тех пор, пока либо Санчес, либо они не победят.

  В информационной передаче «Пятого канала» уже передавали другие новости. Черепашки-ниндзя сосредоточенно поглощали пиццу, размышляя при этом о ловушке, которую следует подстроить Санчесу.

  Донателло, вопреки обыкновению, не жаловался на недостаток в кушанье того или иного ингредиента, а Рафаэль уже и позабыл о том, что, собственно, никто не оценил по достоинству его кулинарный шедевр. Мысли у всех были заняты отнюдь не едой.

  Тем временем Эйприл О'Нил сообщила, что президентская гонка входит в завершающую стадию. До ноябрьских выборов президента США остается менее двух месяцев. Позиции двух основных кандидатов – нынешнего президента Майкла Далтона и сенатора от Республиканской партии Роберта Саймака – окончательно определились. Далтон настаивал на использовании средств из бюджета для развития экономики внутри страны. Саймак – на усилении внешнеполитического престижа США.

–   В сознании избирателей мистер Далтон имеет образ умудренного опытом и убеленного сединами политика, – продолжала Эйприл. – Мистер Саймак создает впечатление молодого, энергичного и волевого человека, который знает, чего хочет. Деловой мир Уолл-Стрита до сих пор не продемонстрировал ни одному из кандидатов явной поддержки. Между тем, по оценкам экспертов-социологов, именно мнение магната Фрэнка Нилгса, олицетворяющего деловой мир Америки, могло бы кардинальным образом повлиять на исход президентских выборов...

  Но черепашки-ниндзя уже не слушали голос своей старой подруги. Чтобы звук телевизора не мешал думать, Донателло выключил его дистанционным управлением.

  Едва ужин был закончен, Микеланджело сказал:

–   Этих мерзавцев следует ловить на приманку.

  Все тотчас поняли его мысль.

–   Я и Леонардо можем послужить приманкой, а вы с Рафаэлем подстрахуете нас, – заявил Донателло.

  Молчаливый Леонардо кивнул, одобряя мысль друга.

  Из чемодана, в котором хранились вещи на все случаи жизни, были извлечены маски, изображающие человеческие лица, грим и одежда. Донателло и Леонардо облачились в плащи и шляпы, натянули маски, которые затем Микеланджело аккуратно подгримировал и подретушировал.

–   В жизни не встречал более очаровательных красавцев! – похвалил Рафаэль работу друга и поднял большое зеркало, чтобы Донателло и Леонардо взглянули на свое отражение.

–   Какой ужас! – воскликнули оба.

–   В жизни не встречал более мерзкого урода, – проворчал Донателло, разглядывая в зеркале свои необычайно широкие брови и намазанный помадой рот до самых ушей.

–   Не представляю, как можно быть человеком! – растерянно пожал плечами Леонардо. – Я чувствую себя в этом плаще, парни, как корова, на которую надели седло.

–   Если ты чувствуешь себя коровой, то вовсе не важно, что у тебя на спине седло, – заметил Микеланджело.

–   А что же, по-твоему, важно? – спросил Донателло.

–   Важно, чтобы Санчес не обломал такой коровке рога.

  С его мнением друзья согласились...

  И вот теперь Леонардо и Донателло в человеческом обличье со скучающим видом беспечно дефилировали по мрачному переулку, а Микеланджело и Рафаэль с тревогой следили за ними, чувствуя приближение опасности.

  Выйдя из переулка, Леонардо и Донателло оказались перед широким сквером.

–   Куда идти дальше? – вопросительно посмотрел Леонардо на попутчика.

  Тот склонился к вшитому в воротник микрофону, чтобы повторить тот же вопрос Микеланджело, как вдруг совсем рядом прозвучал хрипловатый голос:

–   Джентльмены, не сочтите за труд подсказать, на какую улицу я попал?

  Черепашки-ниндзя оглянулись и увидели высокого худощавого человека в коричневом пиджаке с кожаными заплатами на локтях, клетчатой рубашке и потертых джинсах. Лицо его скрывала тень, падавшая от полей кожаной шляпы.

–   По правде говоря, приятель, мы и сами имеем весьма отдаленное представление о том, куда нас угораздило забрести, – ответил Донателло.

  Микеланджело и Рафаэль, услышав по рации, что друзья вошли в контакт с кем-то посторонним, подбежали к самому краю крыши и осторожно выглянули вниз.

–   Плохо дело, – пробормотал Рафаэль, глядя в прибор ночного видения.

–   Что случилось? – обеспокоился Микеланджело.

–   Наши парни попали в серьезный переплет, – ответил тот. – Со стороны сквера к ним движутся шестеро человек, причем, судя по походке, не с самыми дружественными намерениями. Из переулка вышли еще трое. А от ночного бара – двое. Дичь клюнула на приманку, но оказалась гораздо крупнее, чем мы предполагали.

–   Нет времени рассиживаться, – вскочил на ноги Микеланджело. – Бежим выручать ребят!

  Мягко оттолкнувшись задними лапами от крыши, черепашки-ниндзя взмыли в воздух, дважды перевернулись, пока летели вниз, и приземлились на асфальт.

  Тем временем подозрительный незнакомец продолжал упрямо допытываться у Леонардо и Донателло:

–   Если вы не знаете, где находитесь, то зачем вы, вообще, сюда пожаловали?

–   Захотелось прогуляться перед сном, подышать свежим воздухом, – солгал Леонардо.

–   Трогательная забота о своем здоровье! – рассмеялся незнакомец. – А не подскажите ли, который час?

–   Половина первого ночи, – учтиво ответил Леонардо, взглянув на наручные часы.

–   Красивые часики, – заметил незнакомец. – Откуда у вас они?

  Это были дарственные часы. Две пары таких часов преподнес черепашкам-ниндзя два года назад шеф нью-йоркской полиции в благодарность за поимку опасного маньяка-убийцы.

–   Купил по дешевке на Бродвее, когда был проездом в Нью-Йорке, – ответил Леонардо, которому уже стал приедаться этот разговор. – А с какой стати это вас интересует?

–   А с такой, что я изрядно наслышан о нравах Нью-Йорка, – злобно процедил незнакомец. – В частности, о нравах нью-йоркской полиции. Там принято дарить вот такие позолоченные часики тем, кто помогает полиции.

  Леонардо не успел ничего ответить, как вдруг возле него и Донателло словно из-под земли выросли одиннадцать парней мрачного вида, облаченные в потертые джинсовые костюмы, кожаные сапоги с высокими каблуками и широкополые шляпы. В руках у них были ножи с выкидными лезвиями, куски тонких труб, велосипедные цепи, бейсбольные биты, резиновые дубинки с победитовыми наконечниками.

–   Возникли какие-то проблемы, Санчес? – подобострастно поинтересовался один из подошедших – самый низенький, с выдающимся подбородком и покатым лбом.

–   Да вот повстречал двух легавых, Лукко, – пожаловался Санчес, снимая шляпу и вытирая лысую голову извлеченным из нагрудного кармана куртки носовым платком.

  В свете уличного фонаря Донателло и Леонардо хорошо разглядели колумбийца, которого бандитский мир Вашингтона называл не иначе как «Головорез». Тонкие брови Санчеса сходились у самой переносицы. Глубоко запавшие глаза смотрели с неиссякаемой ненавистью и злобой. Слегка зарубцевавшийся шрам тянулся от виска почти до подбородка.

–   Славную бойню мы недавно закатили копам! – довольно загоготал Лукко. – Счет убитых шел на десятки. Я-то думал, что после этого никто не посмеет сунуться ночью в Тенлитаун.

–   Да вот нашлись смельчаки! – с удивлением показал на Леонардо и Донателло Санчес. – Только странными мне кажутся ваши физиономии. Выражение ваших лиц совершенно не меняется, что бы вокруг ни происходило. Да и по повадкам совсем вы не похожи на полицейских.

–   А с чего ты решил, что мы – полицейские? – насмешливо спросил Донателло.

–   Кто же вы тогда? – насторожился Санчес.

–   Мы – орудие возмездия, – скромно представились черепашки-ниндзя. – Мы – последняя надежда униженных и оскорбленных. Мы – последняя линия обороны порядка в Соединенных Штатах Америки.

  Их признание бандиты встретили издевательским хохотом.

–   А, по-моему, вы – обычные трепачи, которые возомнили о себе невесть что и решили помочь легавым, – сказал Лукко.

–   Убейте их, – устало махнул рукой Санчес.

  Четверо бандитов крепко схватили за руки Леонардо и Донателло. Двое других собрались уже нанести черепашкам смертельный удар, как вдруг Донателло и Леонардо, оттолкнувшись могучими задними лапами от асфальта, взмыли в воздух. Их серые плащи так и остались в руках бандитов, а маски, загримированные под человеческие лица, упали под ноги Санчеса и Лукко.

–   Эти незнакомцы не перестают меня удивлять, – озадаченно проговорил главарь банды. – Ни в коем случае не дайте им уйти!

  Но черепашки-ниндзя и не собирались никуда уходить. Пере кувырнувшись в воздухе, они извлекли из ножен, укрепленных возле панциря, самурайские мечи и, приземлившись, приняли боевую стойку, приготовясь к бою.

  Двое самых отчаянных головорезов, уверенные, что без труда справятся с низкорослыми рептилиями, ринулись в атаку. Но не успели они пробежать и пяти шагов, как откуда-то сверху на них свалился Микеланджело, вертевший в лапах раскладную бамбуковую палку. Еще в полете он свалил атакующих ударом обеих ног. Упав, двое бандитов стукнулись затылками об асфальт и потеряли сознание.

  Двух других бандитов, которые опрометью бросились на него, Микеланджело оглушил бамбуковой палкой, нанеся два молниеносных удара каждому по лбу. У его ног лежали уже четыре оглушенных бандита.

–   Наши силы приблизительно сравнялись, – с ликованием отметил Рафаэль, приземляясь вслед за другом на тротуар.

  В этом момент Лукко метнул в него цепь, но отважный черепашка успел выставить вперед лезвие своего меча. Цепь плотно обмоталась вокруг клинка. С ревом на него кинулся пятый бандит. Рафаэль едва успел увернуться от просвистевшей у самой головы бейсбольной биты. В следующую секунду он ударил нападавшего рукояткой своего меча, и тот, застонав и схватившись за голову, рухнул на асфальт.

  Двое колумбийцев с кусками труб в руках помчались на Донателло с разных сторон. Подступив к нему почти вплотную, они занесли руки для удара, но в последний миг Донателло отскочил, а колумбийцы обрушили трубы на головы друг друга.

  Леонардо же решил не подпускать к себе бандитов близко. Когда к нему двинулись трое головорезов, он вдруг усмехнулся, спрятал в ножны меч, извлек из-за пояса остро заточенные небольшие звездочки и метнул их в наступавших. Звездочки впились им в ноги и, пройдя лишь несколько шагов, бандиты с воем попадали на асфальт.

  Рафаэль и Донателло защелкнули на запястьях поверженных врагов наручники. Леонардо извлек из внутреннего кармана одного из них сотовый телефон и набрал номер полиции.

–   А куда подевались остальные? – неожиданно спросил друзей Микеланджело.

–   Кто? – не сразу понял его Рафаэль.

–   Бандитов было двенадцать, насколько мне помнится, – громко сказал Микеланджело. – Мы задержали десятерых. Куда же подевались еще двое?

  Тут только черепашки-ниндзя обратили внимание на то, что среди задержанных нет ни главаря Санчеса, ни его низкорослого подхалима Лукко. Отражая атаку бандитов, черепашки упустили этих двоих из поля своего внимания на какие-то считанные секунды. Но этих секунд оказалось достаточно, чтобы Санчес и Лукко бесследно исчезли.

–   Мы упустили самого главного, – растерянно озираясь по сторонам, проговорил Донателло. – Если Санчес сумеет на этот раз от нас уйти, он сколотит новую банду. И впредь будет вести себя осторожнее. Но от этого не станет менее опасным.

  Микеланджело еще раз внимательно оглядел прилегающие пустынные улицы.

–   Они могли податься только в сквер, – мгновенно сориентировался он. – Леонардо! Оставайся е этими джентльменами в наручниках до прибытия полиции. Остальные – за мной!

  Трое черепашек-ниндзя ринулись сквозь густые высокие заросли в сквер.

–   Рассредоточиться! – скомандовал Микеланджело, когда они достаточно углубились на территорию обширного сквера. – Если будем держаться вместе, то ничего не найдем.

–   Могу я знать, что мы, собственно, ищем? – поинтересовался Рафаэль.

–   Что-нибудь, что указывало бы на след преступников, – коротко бросил Микеланджело и помчался по узкой аллее, ведущей в отдаленный конец сквера.

  По мнению Рафаэля легче было отыскать снежного человека в Гималаях, чем след Санчеса в этом большом сквере во втором часу ночи. Но он не счел нужным пререкаться с товарищами, чтобы они ненароком не сочли его трусом, и со вздохом приступил к обследованию территории, которая прилегала к зарослям.

  Донателло направился по аллее в сторону противоположную той, куда помчался неугомонный Микеланджело. Он испытывал сильное беспокойство. Интуиция, которая необычайно обострялась у него в минуты смертельной опасности, подсказывала, что Санчес и Лукко находятся где-то близко. Донателло хорошо понимал, насколько опасны эти ожесточенные неудачей мерзавцы, и не испытывал ни малейшего желания столкнуться с ними лицом к лицу.

  Но именно ему посчастливилось первым наткнуться на след преступников.

  Бросив случайный взгляд влево от дорожки, он заметил, что крышка канализационного люка слегка сдвинута. На песке у черневшего отверстия глубоко отпечатались следы сапог с высокими каблуками. Донателло мгновенно припомнил, что именно такие сапоги были на ногах Санчеса и его помощника.

  Он оглянулся по сторонам – друзей не было видно. Донателло никак не мог предупредить их о своей находке.

  «Что делать? – думал черепашка. – Бежать искать наших? Но за это время негодяи могут ускользнуть! Как мне ни страшно, а придется пускаться за ними в погоню в одиночку!..»

  Не колеблясь больше ни секунды, Донателло отодвинул в сторону тяжелую крышку и прыгнул в проем. Быстро достигнув дна тоннеля, он настороженно огляделся. Узкий тоннель представлял собой одно из боковых ответвлений главного хода. В непроницаемом мраке Донателло расслышал журчание воды в левой стороне и направился туда, касаясь лапой скользкой стенки. Пройдя шагов семьдесят, Донателло вышел в центральный тоннель, освещенный аварийными фонарями.

  Центральную часть тоннеля занимал широкий канал, в который сливались сточные воды. По обеим сторонам от канала протянулись цементные дорожки. Едва Донателло оказался тут, как сразу увидел Санчеса и Лукко.

  Бандиты садились в моторную лодку, которая была приготовлена заблаговременно на экстренный случай. Лукко отвязал канат, который удерживал лодку, от толстой железной скобы в стене. Санчес пытался завести мотор, но это никак не получалось, и колумбиец ругался на чем свет стоит.

–   Видимо, забрызгало свечи, – робко предположил Лукко.

  Санчес бешено завращал глазами, собираясь обрушить на своего помощника гневную тираду, как вдруг Донателло запрыгнул в лодку и грозно крикнул:

–   Вы арестованы!

  Колумбийцы выхватили пистолеты и открыли шквальный огонь. Худо пришлось бы Донателло, который поступил столь опрометчиво, если бы не надежный пуленепробиваемый панцирь. Развернувшись спиной к бандитам, отважный черепашка извлек из ножен самурайский меч.

  Хотя панцирь ниндзя и не пропускал пули, но все же толчки от зарядов были такие сильные, что Донателло едва не полетел в воду. Стоя на самой кромке борта, он отчаянно балансировал.

–   Не давай ему развернуться! Иначе нам конец! – прорычал Санчес и бросился к штурвалу.

  Лукко не хуже главаря понимал, что когда заряды в его пистолете закончатся, мерзкая зеленая рептилия обрушит на них свой острый меч. Лукко страшно было даже подумать о том, на сколько частей расчленит его этим мечом не в меру поворотливая черепаха! Он еще раз нажал на спусковой крючок. Раздался резкий щелчок – в обойме закончились патроны.

  Донателло подумал, что настало время для атаки. С колумбийцами следует управиться до того, как помощник главаря перезарядит пистолет. Он собирался уже развернуться, как вдруг неожиданно завелся мотор.

  Лодка резко рванулась вперед. От неожиданного толчка Донателло потерял равновесие и полетел за борт. Через секунду отважного черепашку отделял от бандитов уже добрый десяток футов. Однако в последний миг Донателло успел ухватиться цепкими лапками за край цементной дорожки.

  Подтянувшись, он взобрался на берег канала и задумчиво посмотрел вслед уносящейся моторке. Бандиты злорадно хохотали. Они не могли видеть Донателло, так как его скрывала густая тень от стены. Санчес и Лукко полагали, что надоедливая черепаха пошла камнем на дно.

–   Там ей самое место! – восторженно орал Лукко. – Странно, что остальные рептилии не подоспели на помощь своему дружку.

–   Значит, этот нахал действовал в одиночку, на собственный страх и риск, – подумал вслух Санчес. – Впрочем, теперь это уже не имеет для нас никакого значения.

  Донателло вложил меч в ножны и подумал, что эти негодяи рано радуются. У него созрел хитрый план.

  Отважный черепашка отстегнул фигурные застежки своего пояса, который представлял многослойную бечеву. Застежки же в разложенном виде становились крючками. Размотав тонкую и упругую веревку, Донателло закрепил крючки-застежки на конце и стремительно завращал ее над головой. Острым глазом он оценил увеличивающееся расстояние между лодкой и берегом канала и, точно рассчитав траекторию броска, метнул бечеву вслед уносящейся моторке.

  Крючки уцепились за задний борт. Через секунду черепашка почувствовал сильный рывок. Но он был готов к нему и плавно нырнул в воду. От лодки его отделяло каких-то сорок футов. Закрыв глаза, стараясь держать голову над водой так, чтобы сопротивление набегающих волн было наименьшим, Донателло начал перебирать лапами по веревке, медленно, но неотвратимо приближаясь к преследуемым.

  В это время Лукко решил, что настало время пожаловаться главарю на превратности судьбы.

–   Куда нам теперь деваться, босс? – захныкал он. – Уж если даже эти странные рептилии сели нам на хвост сегодня, то что же будет с нами завтра? После того как мы перебили целое полицейское подразделение, на нас ополчится вся Америка. Вы нарушили главное правило американского образа жизни: убивать американских полицейских не могут даже американские преступники! А мы с вами к тому же из Колумбии...

–   3аткнись! – рявкнул Санчес. – Отныне правила игры меняются. Это даже хорошо, что гнусные рептилии избавили меня от лишнего балласта!

–   Вы имеете в виду наших парней? – догадался Лукко.

–   Именно. С этими головорезами я не развернулся бы в Америке. Теперь мне нужна новая банда. Я соберу новых парней – профессионалов, американцев по рождению.

–   И все равно полиция нас быстро вычислит, – уныло брюзжал Лукко.

–   С таким прикрытием, как у меня, копам вовек не добраться до нас, – не удержался от бахвальства Санчес.

–   У вас есть прикрытие? – приятно удивился Лукко.

–   Неужели ты полагаешь, садовая голова, что я отважился бы сбежать в Америку, не рассчитывая на солидное прикрытие? – пренебрежительно глянул на помощника Санчес.

–   И кто же нас будет прикрывать от полиции и ФБР? – полюбопытствовал Лукко.

–   Этого тебе знать вовсе не обязательно, – отрезал Санчес.

–   А вы, часом, не блефуете, босс? – заподозрил неладное Лукко.

–   Можешь быть спокоен, – заверил Санчес. – Человек, о котором я говорю, имеет большую власть. Он стоит так близко к президенту Америки, что его слово закон для полиции и ФБР. И если он запретит легавым трогать нас, то можешь быть спокоен, ни один волос не упадет с наших голов.

–   А с какой стати этому большому человеку из Белого Дома покрывать таких, как мы? – удивился Лукко.

–   Потому что до того, как этот тип стал советником президента, он был послом в Колумбии, – ответил Санчес. – Он изрядно подзаработал на экспорте наркотиков в Штаты. А помогал ему наживаться я. И если я разболтаю о наших совместных секретных операциях, этому типу придет конец. Поэтому он будет защищать нас от легавых, а мы будем жить в Америке, как короли.

  Восхищенный этим планом босса, Лукко едва не запрыгал от радости. И если десять минут назад, улепетывая от черепашек-ниндзя, Лукко считал себя совершенно беззащитным, то в это мгновение возомнил себя неуязвимым.

  Донателло, который подползал по веревке все ближе, не мог слышать этого разговора двух негодяев из-за шума мотора и плеска волн. Его отделяло от борта лодки расстояние менее трех футов.

  Но как раз в этот момент Лукко захотелось баночного пива, которое лежало в пластмассовом ящике недалеко от мотора. Он встал, шагнул к корме моторки и только тогда заметил веревку, за которую прицепился гнусный черепашка.

  Нечленораздельно завопив от ярости, Лукко выхватил пистолет и прицелился в надоедливую рептилию. Но, держась правой лапой за бечеву, Донателло успел левой лапой извлечь из-за пояса стальную звездочку и метнуть в бандита. Звездочка впилась в ладонь Лукко, и тот, взвыв от боли, выронил оружие.

  Донателло отделяло от борта лодки уже два фута. Он торопливо полз дальше. Но Лукко опередил его в этот раз. Выхватив левой рукой из ножен короткий кинжал, он одним прыжком достиг кормы и начал резать веревку.

  Донателло оставалось только протянуть лапу до борта, когда Лукко, наконец, разрезал прочную бечеву. В тот миг, когда, казалось, бандиты уже у него в руках, Донателло вдруг утратил опору и беспомощно забарахтался в воде с куском бечевы в лапах.

  Моторная лодка стремительно уносилась в темную даль канала. Свесившись за борт, Лукко издевательски махал ему рукой на прощание.

–   Гляди, не захлебнись! – хохотал бандит. – Всего наилучшего!

–   Мы еще встретимся! – пообещал Донателло таким тоном, что бандит невольно содрогнулся...

  Выбравшись на цементный берег канала, Донателло вскоре благополучно добрался до квартиры, где уже собрались его обеспокоенные друзья. Он рассказал им о своих приключениях.

–   Ты был прав, когда пообещал бандитам скорую встречу, – задумчиво проговорил Микеланджело, когда Донателло умолк. – Чует мое сердце, что эти колумбийцы не собираются исчезать из Вашингтона. А коли так, то мы и впрямь скоро с ними встретимся.

–   У нас у всех выдался сегодня нелегкий денек, – подытожил разговор Рафаэль. – Но даже сейчас у нас гораздо меньше проблем, чем у президента Далтона. Донателло всего полчаса побарахтался в канале. А на него ежедневно противники выливают массу лжи и обвинений.

–   А я вот нисколько не переживаю по его поводу, – признался Леонардо. – Жаль его жену Джоанну. Если верить теленовостям, для этой супружеской четы наступили не легкие времена.

Глава 2. Решение Джоанны Далтон

  Леонардо был прав. Для «первой леди» Соединенных Штатов Америки миссис Джоанны Далтон и впрямь наступили тяжелые времена.

  В тот час, когда отважные черепашки-ниндзя громили банду коварного Санчеса, в кабинет президента в Белом Доме вошли Джоанна и тайный советник Билл Танакис. Они вошли одновременно, но из противоположных дверей. Жена президента и советник Танакис всегда взаимно недолюбливали друг друга.

  Майкл Далтон сидел в глубокой задумчивости за широким столом, откинувшись на мягкую спинку удобного кресла. Его бесцельный взгляд был устремлен на лежащую посередине стола синюю папку. В этой папке были собраны данные социологических опросов населения за последние два месяца.

  Для президента это были неутешительные данные. Как свидетельствовали сухие цифры, популярность нынешнего президента медленно, но необратимо падала.

  Напротив, его соперник Роберт Саймак, который еще в начале года был практически никому не известен, в последнее время стремительно «набирал очки» в предвыборной гонке. Та часть потенциальных избирателей, которые еще в конце лета не знали, кому отдать свои голоса, к началу осени все больше проникалась симпатиями к молодому сенатору от штата Калифорния Саймаку.

  Задумчивость Далтона была столь глубокой, что он даже не обратил внимания на вошедших. Скрипучий голос Танакиса вырвал его из плена печальных раздумий.

–   Отличные новости, господин президент, последняя социологическая выборка в штате Юта, сделанная три часа назад, показывает, что ваша популярность там выросла на три процента, – бодро отрапортовал тайный советник.

  Далтон поднял на него мрачный взгляд. В последние недели Танакис взял себе за правило являться на встречу с президентом не иначе, как только с хорошими новостями. Но отчего-то от таких вестей Далтон чувствовал на сердце еще большую печаль. Президент знал, что три процента популярности в Юте не имеют для него большого значения, так как Роберт Саймак в той же Юте пользуется успехом у пятидесяти восьми процентов опрашиваемых.

–   А я только что посмотрела по телевизору очередное выступление Саймака перед активистами экологического движения, – подала голос Джоанна.

–   Он сказал что-нибудь новое? – спросил ее муж.

–   Нет, повторил свою программу в сокращенном виде, – покачала головой жена президента. – И как всегда, нападал на тебя за нерешительность во внешней политике. По его мнению, террористы во всем мире чувствуют себя так вольготно потому, что их поддерживают нефтяные короли Ближнего Востока. А вот если бы наша страна нанесла решительный удар по исламским фундаменталистам, то террору во всем мире пришел бы конец. Как бурно ему аплодировали!

–   Значит, он полагает, что с терроризмом можно покончить только в том случае, если Америка позволит втянуть себя в войну на Ближнем Востоке? – вздохнул президент. – Как будто мало нам было Вьетнама!

  Джоанна сочувственно промолчала. Ее муж имел одну государственную награду « За храбрость в бою ». Майкл Далтон получил ее, когда служил добровольцем в Южном Вьетнаме.

–   Я на себе познал все ужасы войны, – продолжал президент, – и я дал согласие баллотироваться на второй срок в Белом Доме не из любви к власти. Я не могу допустить, чтобы к власти в Америке дорвался проходимец, которому хочется воевать со всем миром. Мне доводилось встречаться с Саймаком, когда я еще был сенатором, а он – только конгрессменом. Я знаю этого человека. Я знаю, что ему хорошо только там, где плохо всем остальным. Он счастлив только там, где несчастливы все остальные. Чтобы он там ни болтал о своем миролюбии наивным простакам, его целью всегда останется война. Если не с террористами, то с арабами. Если не с арабами, то с кем-нибудь другим. Я не хочу допустить этого несчастья для своей страны. Я в силах не допустить этого. И только поэтому я буду бороться за президентское кресло.