Текст книги "Тувинские сказки"

Автор книги: Автор Неизвестен

ТУВИНСКИЕ СКАЗКИ

Для детей младшего школьного возраста

Предисловие

При слове «Тува» кто-то, должно быть, вспомнит, что читал «Слово арата» Салчака Тока, кто-то любовался переливчатым блеском тоджинских соболей на ВДНХ, кто-то слышал по радио тувинские мелодии, кто-то видел на юбилейном празднике танец «Звенящая нежность», кому-то из вас попадались треугольные и ромбовидные марки с всадником, рыбаком, охотником или почтовый конверт с видом кызыльского парка…

Тува – это Сибирь, Саяны, сердце (географический центр) Азии, край, где берет свое начало могучий Енисей. Из справочника мы узнаем, что Тува по своей площади больше Бельгии, Голландии, Дании и Швейцарии, вместе взятых. Недра Тувы богаты каменным углем, золотом, асбестом, солью, редкими металлами.

Богата не только природа, богаты и щедры ее люди. Тува – край замечательных тружеников: пастухов и охотников, лесорубов и геологов – строителей новой жизни.

Центр республики г. Кызыл – небольшой современный город, ему несколько десятилетий от роду. Здесь есть заводы, школы, техникумы, педагогический и научно-исследовательский институты, краеведческий музей имени 60 богатырей, широкоэкранные кинотеатры, национальный музыкально-драматический театр, библиотеки, книжное издательство.

На глазах меняется лицо Тувы. От дымного очага до огней электростанций, от импровизаций народных сказителей до больших художественных произведений, писателей-профессионалов, от дырявой юрты и берестяного чума до больницы и просторных домов культуры – таков путь тувинского народа, самого молодого в семье советских народов.

Тува с птичьего полета необычайно разнообразна: она вся пересечена быстрыми реками – притоками Енисея. Горные остроконечные вершины сменяются зелеными привольными долинами, пастбища чередуются с посевами, тайга – с кипучими поселками и городами.

В Туве можно проехать на любом виде транспорта – от самолета до тувинского конька-горбунка, маленького, мохнатого, крепконогого.

Каждое лето тувинские фольклористы выезжают «на охоту за сказками».

Люди старшего поколения охотно делятся своими воспоминаниями. Это очень разные по внешности и характеру люди: словоохотливые и молчаливые, подвижные и степенные, безбородые и убеленные сединами «аксакалы».

Еще недавно был жив знаменитый сказочник Тюлюш Баазанай. Рассказывают, что один бай проиграл ему прекрасного скакуна, – старик сумел выполнить его требование – триста сказок было рассказано в одну длинную холодную зиму. Настоящая тувинская Шехерезада!

В Туве любят сказки. В каждом доме встретишь книги тувинских сказок, книги о сказителях, таких как Ооржак Чанчы-хоо, Салчак Бичен, Ооржак Маннай. Их знают за много верст вокруг.

Сказителя брали с собой, чтобы скоротать время в тайге, сказителя приглашали раньше в далекие торговые караванные переходы до Монголии, Тибета и Китая.

Тувинские сказки рисуют картины борьбы богатырей со злобными, враждебными силами, с захватчиками и грабителями. Мифологически сказки отражают древние представления о природе, о происхождении местных названий.

Слушая эти сказки, ярко представляешь жизнь и быт народа, его думы и характер. Человек может быть счастлив в борьбе за лучшую жизнь – такова основная мысль сказок. Настоящее место на земле – человеку честному, трудолюбивому, смелому, бескорыстному.

Над селом уже давно опустилась ночь, закончен рабочий день, угомонилась детвора, выпито много зеленого чаю с молоком, а мы все сидим – слушаем и записываем. На лужайку перед юртой сказителя собралось много народу. Годы высушили и слегка ссутулили тоолчу – сказителя. Он поглаживает остренькую реденькую бородку, хлопает длинной трубкой о колено, прочищает ее и продолжает напевать сказку. Увлекаясь и вдохновляясь, он разводит руками, представляет героев в лицах, подчеркивает слова жестами и мимикой.

Тува… Начало лета, все цветет и радует глаз. Рассыпались желтые ромашки, огненной шапочкой мелькают золотые жарки, дружно цветет марьин корень, благоухает белопенная черемуха. Дальше дорога идет среди бескрайних полей. С перевала смотрим на поселок, раскинувшийся в долине между гор, у самой речки, прямыми улицами с новыми смолистыми домами, слышим деловой рокот трактора в поле: новая хорошая жизнь пришла в эти степи.

Вспоминаются стихи одного тувинского поэта:

 
В той сказке было все наоборот:
Верблюжий хвост – земной касался пыли,
Рога козла – врезались в небосвод,
И слабые – в ней силачами были.
 
 
Что я теперь бы сверху разглядел —
Назвать бы можно сказкой настоящей:
Страну, где столько интересных дел,
Горячее переполняет счастье.
 
 
И чудеса в обычае у нас,
Мы им привыкли верить без опаски.
И жизнь, людьми творимая сейчас,
Прекраснее любой волшебной сказки.
 

И взрослым и детям будут по душе слова мудрой сказки, и пусть их читают не только в Туве.

М. Хадаханэ.

Оскюс-оол

Жил-был Оскюс-оол. Бродил он по аалам, тем и кормился. Однажды пришел он в аал Караты-хана.

– Откуда идешь, Оскюс-оол? – спросил его хан.

– Лето наступает – ищу, где хойтпак [1]1
  хойтпак – айран, кислое молоко.


[Закрыть]есть, зима наступает – ищу, где бора-быда [2]2
  бора-быда – жидкий суп из крупы.


[Закрыть]есть, – ответил Оскюс-оол.

– Так и быть, буду кормить тебя – летом хойтпаком, зимой бора-быда. Но за это будешь пасти семьдесят моих желтых козлов. Только смотри: в горы гоняй – в степь не пускай.

На другой день Оскюс-оол погнал семьдесят желтых козлов в горы, а они все норовили в степь повернуть. Совсем уморился Оскюс-оол, кричит-надрывается:

– Отрубит хан мои руки вместе с рукавами, снимет мою голову вместе с шапкой.

Вдруг, откуда ни возьмись, появился седой старик с бородой до самого пояса.

– Почему ты кричишь-надрываешься, Оскюс-оол?

– Как же мне не кричать? Караты-хан приказал козлов в горы гнать, а они все в степь поворачивают – никак не остановишь.

– А ты не кричи. Заверни голову стада в гору и скажи: «Семьдесят желтых козлов, к земле «тактагалдай» [3]3
  тактагалдай – труднопереводимое слово, нечто вроде «пристань».


[Закрыть]! – посоветовал старик и исчез.

Завернул Оскюс-оол голову стада в гору и сказал:

– Семьдесят желтых козлов, к земле «тактагалдай»!

Остановились козлы, как вкопанные. Сколько ни гнал их Оскюс-оол, – козлы ни с места.

– Ну и вредный старик – верблюд бродячий, стрела кривая! Должно быть, это сам черт за моей головой приходил, – закричал Оскюс-оол.

Вдруг, откуда ни возьмись, снова появился седой старик с бородой до самого пояса.

– Почему ты опять кричишь-надрываешься, Оскюс-оол?

– Как же мне не кричать? Козлы стоят как вкопанные. Как же я их в горы отгоню?

– А ты не кричи, скажи спокойно: «Семьдесят желтых козлов, от земли «бодара» [4]4
  бодара – труднопереводимое слово, нечто вроде «отстань».


[Закрыть]! – посоветовал старик и исчез.

Послушался Оскюс-оол старика и говорит:

– Семьдесят желтых козлов, от земли «бодара»!

Только сказал – козлы тотчас встрепенулись и побежали в гору.

Поздно вечером загнал Оскюс-оол стадо в загон и пошел спать в ханскую юрту. Стал Оскюс-оол искать место, где бы прилечь – не находит: вся кошма на полу занята ханскими слугами.

– Ты что не спишь, Оскюс-оол? – спрашивает ханша.

– Места не могу найти. Вся кошма занята, – отвечает Оскюс-оол.

– Ложись тогда прямо на земле, – распорядилась ханша.

Рассердился Оскюс-оол, вспомнил слова старика и потихоньку сказал:

– Хан и ханша, к земле «тактагалдай»!

Пришло утро, а хан с ханшей подняться не могут. Что делать? Пригласили на помощь ламу, а Оскюс-оолу приказали ему прислуживать. Совсем загонял Оскюс-оола прожорливый лама: девять заварок чаю выпил, целого барана съел. Потом совершил лама хурум [5]5
  хурум – священный молебен.


[Закрыть].

Не помогает.

Смеется Оскюс-оюл. Увидел это лама и потихоньку спрашивает:

– Скажи мне, как помочь ханской беде?

Говорит тогда ему Оскюс-оол:

– Видишь, возле юрты бродит черный бык. Схвати его за хвост и прочитай молитву.

Лама тут же бросился за черным быком, схватил его за хвост и забормотал молитву.

А Оскюс-оол тотчас же прошептал:

– Лама, к хвосту черного быка «тактагалдай»!

Испуганный бык помчался в степь, а приставший к нему лама завопил диким голосом:

– Спасите! Помогите! Оскюс-оола держите! Это его проделки!

Приказал хан схватить Оскюс-оола, а тот сказал потихоньку:

– Ханские слуги, к земле «тактагалдай»!

Сразу все остановились точно вкопанные.

Тогда Оскюс-оол спокойно вошел в ханскую юрту, уселся на девятислойный олбук [6]6
  олбук – дорогой коврик (для сидения).


[Закрыть]и стал за обе щеки уплетать ханские сладости и лепешки.

– Пощади, Оскюс-оол, – просит хан. – Я отдам за тебя мою дочь, выделю скот из моего скота, добро из моего добра. Поставлю тебе белую юрту.

Поверил Оскюс-оол хану и тихонько сказал:

– Хан и ханша, ханские слуги, от земли «бодара»!

Тотчас все ожило. Приказал тогда хан:

– Заколите священного белого быка!

«Вдоволь теперь мяса наемся», – обрадовался Оскюс-оол.

Ухмыльнулся зло хан, приказал зашить Оскюс-оола в бычью шкуру и бросить в Кара-Суг.

Закрутила, понесла Оскюс-оола быстрая речка. Совсем уж было задохнулся Оскюс-оол, да выловил его бедный рыбак.

Выскочил на волю Оскюс-оол, а старик рассердился:

– Что ты не даешь человеку рыбу ловить?

– Не сердись, старик. Злой Караты-хан хотел погубить меня, – сказал Оскюс-оол и отправился в путь.

Приходит он в ханский аал, а там уже никого нет. Откочевал хан на новое стойбище.

Семь перевалов одолел Оскюс-оол, через семь рек перебрался, но все-таки нашел ханский аал.

Ночью он подошел к ханской юрте и тихо сказал:

– Хан и ханша, к земле «тактагалдай»!

Потом он вывел из загона самого жирного барана и погнал его к старому рыбаку.

Настало утро, а хан с ханшей подняться не могут.

Догадался Караты-хан, что жив Оскюс-оол.

Созвал он столько своих подданных, сколько волосинок у семи собак, и отправил их на поиски.

На девятый день два прислужника разыскали Оскюс-оола и говорят ему:

– Хан приказал привести тебя.

– Не пойду к хану, – ответил им Оскюс-оол.

Узнал хан об ответе Оскюс-оола и приказал:

– Запрягите вороного коня, возьмите черного соболя с белыми лапками, приторочьте черный когэржик [7]7
  когэржик – кожаный сосуд.


[Закрыть]с шестью горлышками и все это отвезите Оскюс-оолу.

Выполнил слуга приказ хана – передал Оскюс-оолу вороного коня, преподнес ему черного соболя с белыми лапками и стал угощать аракой [8]8
  арака – самодельное вино из перекисшего молока.


[Закрыть]из черного когэржика с шестью горлышками.

Отказался Оскюс-оол от ханского подарка:

– Не подкупит меня хан своими дарами. По своей воле поеду к нему.

Приехал, смотрит – совсем плохой лежит хан.

– Возьми мою дочь, – умоляет хан. – Бери скот из моего скота, добро из моего добра. Поставлю я тебе белую юрту. Клянусь тебе острием моей боевой стрелы – не обману на этот раз!

– Вот видишь, не справиться тебе со мной, хан, – засмеялся Оскюс-оол и потихоньку сказал:

– Хан и ханша, от земли «бодара»!

Поднялись хан с ханшей. Отдал хан Оскюс-оолу добро из своего добра, скот из своего скота, поставил ему белую юрту. Выдал за него свою дочь.

Стал Оскюс-оол вместо хана управлять. Долго и счастливо жил он.

Оскюс-оол и Золотая царевна

Давным-давно был на свете удалой молодец по имени Оскюс-оол. Жил он со своим старым-престарым отцом в ветхом чуме, и было у них всего-навсего семь коз.

Оскюс-оол пас коз и ухаживал за своим старым отцом – готовил еду, кипятил ему чай с шенне [9]9
  шенне – марьин корень, стебель и листья которого употреблялись вместо заварки.


[Закрыть].

Однажды старику стало совсем плохо. Загоревал Оскюс-оол:

– Не было меня – ты породил меня. Родился я – ты взрастил меня. Что случилось с тобой, чем помочь тебе?

Погладил старик сына по голове и сказал тихим голосом:

– Ничем нельзя помочь мне, сын мой. Я пришел на край жизни. Хорошо бы напоследок отведать наваристый суп, полежать на мягкой шкуре. Да жаль, скота у нас мало – козы тебе самому нужны будут.

– Зачем мне скот, отец, если тебя не будет? – сказал Оскюс-оол и заколол козу. Шкуру отцу постелил, а из мяса суп сварил.

Каждый день он готовил наваристый суп, кипятил чай с шенне, а отец плел из козьей шерсти пестрый таар [10]10
  таар – мешок.


[Закрыть].

Когда была съедена последняя коза, старик кончил плести таар и позвал сына.

– Настал, сынок, мой последний день. Нечего мне тебе оставить, кроме вот этого пестрого таара. Сердце у тебя доброе – не пропадешь. Похорони меня у склона Арзайты-горы, где лежит белый камень, а сам иди к Золотому озеру и живи там. Только смотри, нигде не останавливайся.

К утру старик умер.

Заплакал-загоревал Оскюс-оол и пошел выполнять наказ отца. Нашел у склона Арзайты-горы белый камень, похоронил там отца и отправился прямо на север.

Много дней и ночей шел Оскюс-оол по глухой тайге, а Золотого озера все не было видно. На одном из перевалов встретил белобородого старика на белом коне с белым вьюком.

– Как твое имя-прозвище? Откуда идешь, куда путь держишь, парень? – спросил старик.

– Зовут меня Оскюс-оол. Иду с южной стороны к Золотому озеру. Далеко ли мне идти еще, дедушка?

– Никогда не добраться тебе, парень, до Золотого озера! – сказал насмешливо белый всадник и ускакал прочь.

«Борода белая, конь и вьюк белые, а душа у старика, видно, черная», – подумал Оскюс-оол и пошел дальше.

На перевале другой горы встретил он чернобородого старика на черном коне с черным вьюком.

– Как твое имя-прозвище? Откуда идешь, куда путь держишь, парень? – спросил старик.

– Зовут меня Оскюс-оол. Иду с южной стороны к Золотому озеру. Далеко ли мне идти еще, дедушка?

– Спустишься с горы и увидишь на реке Чинге-Кара-Хем аал Бай-хана. От него до Золотого озера три дневных перехода. Доброго пути тебе, сынок! – ласково сказал старик и отправился дальше.

«Борода черная, конь и вьюк черные, а душа у старика, видно, светлая», – подумал Оскюс-оол и пошел дальше.

У реки Чинге-Кара-Хем увидел он большой аал и вокруг такое множество скота, словно караганника [11]11
  караганник – степной кустарник.


[Закрыть]в степи.

«Видно, очень богат этот Бай-хан», – подумал парень и зашел в черную юрту.

– Откуда идешь, куда путь держишь, сынок? – спросил его старик – хозяин юрты.

– Иду с юга к Золотому озеру.

– Оставайся у нас, отдохни, – сказал старик. – Завтра будет большое состязание. У хана есть дочь, и к ней съехалось много богатых женихов. Кто быстрее всех принесет воды из-за Кара-Даг горы, тому хан свою дочь отдаст.

Решил Оскюс-оол испробовать свои силы, попросил утром у старика ведро и пошел к ханской юрте. Здесь уже собрались тридцать женихов с ведрами, все здоровые, сильные, друг на друга зло поглядывают, начала ждут.

Увидели они, что оборванный парнишка хочет состязаться с ними и стали надсмехаться над Оскюс-оолом.

Взмахнул хан шелковым платком, и все побежали к черной горе. Не успели женихи за гору перевалить, а Оскюс-оол, с малых лет привыкший бегать по горам за козами, уже обратно спешит.

Отдал Оскюс-оол хану ведро с водой и говорит:

– Мне пора в путь. Не нужна мне ваша дочь, не могу я здесь оставаться – отец велел идти к Золотому озеру.

И Оскюс-оол отправился дальше.

Два раза всходило и заходило солнце, а Оскюс-оол все шел на север. А когда взошло солнце в третий раз, увидел он Золотое озеро. По всему берегу кучками лежала сушеная рыба.

«Прав был отец, здесь я всегда буду сытым», – подумал парень и остался тут жить.

Как-то раз, бродя по берегу, Оскюс-оол увидел, как два рыбака поймали золотую рыбку и хотели ее в котел бросить. Жалко стало Оскюс-оолу рыбку, и он попросил:

– Отдайте ее мне.

– А ты что нам дашь взамен? – спросили рыбаки.

– У меня ничего нет, кроме пестрого таара – подарка отца. Хотите – берите, только рыбку не губите.

Видят рыбаки – хороший таар у Оскюс-оола, и согласились.

Вырыл он около берега ямку, наполнил озерной водой и пустил туда золотую рыбку. Ярче солнечных лучей засияла, заискрилась в воде золотая рыбка. Целый день любовался ею Оскюс-оол, даже во сне она, лучезарная, снилась.

Наутро он увидел, что в ямке около золотой рыбки появилось множество всякой рыбы. Обрадовался Оскюс-оол, часть рыбы он съел, часть засушил. Каждое утро ямка с золотой рыбкой вновь наполнялась рыбой.

Как-то утром пришел Оскюс-оол за рыбой, глядь, а там пусто.

Загоревал Оскюс-оол. Идет вдоль берега с поникшей головой и все думает о золотой рыбке. Вдруг видит – взбурлилось озеро, и на берег выскочил краснолицый старик в собольей шапке на огненно-красном коне. Подскакал он к Оскюс-оолу и говорит приветливо:

– Хозяин Золотого озера Далай-хан [12]12
  Далай-хан – морской царь. В тувинских сказках противопоставляется отрицательным образам земных ханов.


[Закрыть]зовет тебя к себе, Оскюс-оол.

«Зачем я ему понадобился?» – удивился Оскюс-оол, но ослушаться не посмел. Сел позади всадника. Зазвенело-засвистело у него в ушах, и в один миг оказался он на дне озера.

– Не хочу я тебе плохого, Оскюс-оол, – сказал ему краснолицый старик. – Смело иди во дворец Далай-хана. Ты спас жизнь его дочери, когда она играла в Золотом озере. Не бери у хана ни скота, ни добра. У ног хана увидишь маленькую рыжую собачку. Вот ее и проси.

Пошел Оскюс-оол по дороге, усыпанной золотым песком, и вскоре увидел юрту из белой парчи, да такую большую, что на девяти конях вокруг не обскачешь. Около юрты паслось такое множество скота, словно караганника в степи.

Навстречу Оскюс-оолу выбежали ханские слуги и с почетом повели его в юрту. Там его уже ждал Далай-хан – старик с длинной зеленой бородой, в халате из зеленого тонкого шелка.

Усадил он Оскюс-оола на белый девятирядный олбук и стал угощать крепким чаем, сладостями и лепешками. А потом приказал слугам:

– Выделите Оскюс-оолу добро из моего добра, скот из моего скота!

– Не надо мне добра из вашего добра – негде мне хранить его. Не надо мне скота из вашего скота – негде мне пасти его. Подарите мне лучше ту собачку, что у ваших ног лежит, – сказал Оскюс-оол.

Взглянул Далай-хан на собачку – заплакал, посмотрел на Оскюс-оола – засмеялся. Потом привязал к собачке волосяную веревку, обнял Оскюс-оола, дал ему поводок в руки и велел краснолицему старику отвезти гостя на берег Золотого озера.

«Зачем я взял собачку? Какая от нее польза? Зря послушался краснолицего старика», – подумал Оскюс-оол и отпустил собачку.

А собачка тотчас побежала в лес и скоро вернулась обратно с зайцем в зубах.

«Умная собачка», – подумал Оскюс-оол, наевшись вдоволь жареной зайчатины. Так каждый день собачка приносила ему то зайцев, то водяную дичь, и он был сыт и доволен.

Однажды утром проснулся Оскюс-оол, смотрит – нет собачки. Встревоженный Оскюс-оол пошел ее разыскивать. Следы вели к Золотому озеру.

«Ушла, наверное, домой, к хану», – подумал он и запечалился. Идет он вдоль берега и вдруг опять видит собачьи следы, но теперь они идут уже от озера.

Следы привели его к большой юрте. Робко вошел Оскюс-оол в юрту и замер от удивления.

Видит: сидит на дорогом ковре Золотая царевна, излучая сияние луны и солнца. Черные косы у ней так толсты, что руками не обхватишь, так длинны, что размахом рук не измеришь. Спускались они с плеч до самой земли, где лежала шкура рыжей собачки. Нежно и звонко рассмеялась Золотая царевна при виде растерянного Оскюс-оола:

– Не удивляйся, Оскюс-оол. Я – единственная дочь Далай-хана. Ты спас мою жизнь, – ты и будь хозяином моей юрты. Ешь, а я пойду за водой.

Взяла царевна серебряные ведра и пошла к озеру.

Налил Оскюс-оол себе чаю из серебряного чайника, положил лепешки на золотую тарелку. Ест-пьет, а сам все думает: как бы так сделать, чтобы не обращалась больше Золотая царевна в рыжую собачку, чтобы он всегда мог ее красотой любоваться. Решил Оскюс-оол сжечь шкуру и бросил ее в огонь.

Вернулась Золотая царевна с водой, догадалась обо всем и запечалилась:

– Напрасно ты сжег шкуру рыжей собачки, Оскюс-оол. В ней я скрывалась от недобрых глаз. А теперь нас могут разлучить злые люди.

– Не боюсь я, Золотая царевна, злых людей, когда ты со мной, – ответил ей на это Оскюс-оол. И стали они счастливо жить-поживать. Но пришло время и вспомнил Оскюс-оол про укор Золотой царевны.

Однажды охотился Караты-хан со своими слугами в черной тайге. Охота была неудачной.

– День прошел, ни одному зверю душу не выпустил, – сердился Караты-хан. – Убил только одну кедровку. Наверно, Оскюс-оол спугнул всех зверей.

Позвал Караты-хан двух слуг и приказал:

– Эй, парни! Идите к Оскюс-оолу и зажарьте на его очаге кедровку, да посмотрите, как он живет. Потом расскажете.

Оскюс-оол в это время ловил рыбу в Золотом озере. Пришли слуги Караты-хана к нему в юрту, увидели Золотую царевну и пали перед ней на землю – слова вымолвить не могут. Рассердилась на них Золотая царевна:

– Что вы за люди? Зачем пришли? Почему молчите?

– Мы люди Караты-хана. Послал он нас в вашу юрту зажарить кедровку, – отвечают слуги.

– Ну, что ж, делайте тогда свое дело, – сказала царевна и помешала угли в очаге.

Положили слуги кедровку в огонь, да и забыли про нее – глаз с Золотой царевны не сводят. Сгорела кедровка, а слуги до захода солнца все любовались царевной. Смотрят – наглядеться не могут.

– Пасмурное небо проясняется, пришедший гость домой возвращается, – сказала царевна.

– Глядя на вас, мы забыли о приказании хана, – отвечали слуги. – Убьет нас за это хан.

И стали слуги просить Золотую царевну помочь им в беде. Сжалилась над ними царевна, сделала из муки и мяса новую кедровку.

– Отнесите вашему хану, но обо мне ничего не говорите. Если проговоритесь, то станете могильными камнями.

Вернулись слуги и с поклоном подали хану кедровку.

Посмотрел хан и заругался:

– Худое это мясо и зажарили плохо. Ешьте сами.

Стали слуги есть да расхваливать кедровку. Потекли у хана слюни.

– Говорят, охотник не должен отказываться от любой добычи, – сказал хан и отобрал кедровку. Попробовал и чуть палец свой не откусил – таким вкусным показалось ему мясо. Ест хан кедровку и спрашивает слуг:

– Что видели в юрте Оскюс-оола, как он живет?

Желая угодить хану, стали было слуги наперебой рассказывать о красоте Золотой царевны, но тотчас превратились в могильные камни.

Удивился хан и стал думать, как бы обменяться с Оскюс-оолом женами – надоела ему старая некрасивая жена.

«Зачем бедняку красивая жена? – думал хан. – Найдется ей место в моей юрте», – и решил наутро поехать к Оскюс-оолу, самому посмотреть Золотую царевну.

А Оскюс-оол в это время вернулся домой довольный, с богатым уловом. Все рассказала ему царевна. Пожалел тогда Оскюс-оол, что сжег рыжую шкуру, и печальный лег спать.

Утром он опять ушел к Золотому озеру, а вскоре к его юрте подскакал Караты-хан. Вошел он в юрту, увидел Золотую царевну, излучающую свет луны и солнца, и забыл, что нужно поздороваться и сесть на почетное место. Так простоял он столько времени, за которое можно выпить семь новых заварок чаю. Ноги у него отекли. Наконец он открыл рот и поздоровался.

– Какой странный хан! – сказала насмешливо Золотая царевна. – Приходит утром, здоровается вечером.

Стыдно стало хану, выбежал он из юрты и помчался в свой аал. Потерял хан покой, есть-пить не может. Однажды утром, едва занялась заря и верхушки камней стали золотисто-пестрыми от солнца, послал хан гонцов за Оскюс-оолом.

Привезли гонцы Оскюс-оола. Говорит ему хан:

– Хочу оказать тебе милость. Три дня и три ночи будешь жить в моей юрте, а я – в твоей.

Что делать? Ханскому слову не поперечишь. Остался Оскюс-оол в юрте Караты-хана, стали ему прислуживать ханские слуги – еду подносить, араку наливать. От всего отказался Оскюс-оол, думал он только о своей солнцеликой красавице.

А Караты-хан в это время сидел в юрте Оскюс-оола и глаз не сводил с Золотой царевны. Не заметил, как день прошел. Говорит Золотая царевна:

– Оскюс-оол никогда не забывал закрывать дымоход на ночь.

Выскочил хан из юрты, закрыл дымоход, а сойти с места не может. Это его царевна заворожила. Так и простоял он всю ночь возле юрты.

Только утром хан очнулся и вошел в юрту, а Золотая царевна уже чай разливает, насмешливо спрашивает:

– Где вы ночевали, хан?

– Юрту караулил, вас от злых людей оберегал, – соврал хан.

Опять весь день просидел хан в юрте, любуясь Золотой царевной. Вечером попросила его царевна прикрыть дверь юрты.

Схватился хан за дверь, а царевна тут его и заворожила. Всю ночь простоял он у двери.

Только утром очнулся хан. А Золотая царевна уже чай разливает и спрашивает:

– Почему вы спать не ложились?

– Всю ночь злые люди в юрту стучались, а я дверь держал, – соврал опять хан.

Взглянул хан на Золотую царевну и весь день глаз не мог отвести.

Вечером говорит хану Золотая царевна:

– Покурите, хан, и ложитесь спать. Вы две ночи не спали. Достал хан трубку и стал прикуривать от головешки, а царевна тут его и заворожила. Всю ночь просидел хан у очага. Только утром он раскурил свою трубку.

– Я за огнем смотрел, чтобы в юрте тепло было, – соврал хан и опять весь день глаз не сводил с Золотой царевны.

– Три дня прошло. Сейчас Оскюс-оол придет. Расскажу ему о вашей заботе, хан, – говорит царевна, а сама смеется.

Посрамленный хан вскочил на коня и пустился во весь дух в свой аал. Вошел в юрту и закричал на Оскюс-оола:

– Пошел вон, несчастный. Завтра пойду на тебя войной.

Вернулся опечаленный Оскюс-оол домой. Рассказала Золотая царевна, как она хана проучила. Рассмеялся Оскюс-оол, а потом вспомнил про угрозу хана и загрустил.

– Что случилось, Оскюс-оол? – спрашивает его царевна.

– Завтра Караты-хан на меня войной пойдет.

– Ах, какой хан вредный! – воскликнула Золотая царевна и научила мужа: – Спеши к Золотому озеру и попроси Далай-хана помочь нашей беде.

Послушался Оскюс-оол и поскакал к Золотому озеру.

Услышал его просьбу Далай-хан. Выскочил из озера ханский прислужник на черном коне и подал Оскюс-оолу железный ларчик.

Удивился Оскюс-оол: «Какая польза от этого маленького ларчика, когда хан на меня войной идет?»

Отдал Оскюс-оол ларчик Золотой царевне.

Рано утром, когда занялась заря и верхушки камней стали золотисто-пестрыми от солнца, услышал он шум и вышел из юрты. Видит – войско Караты-хана кольцом окружило его аал. Рассказал он об этом Золотой царевне, а та его успокаивает:

– Не бойся. Садись чай пить.

Вскоре слышит Оскюс-оол – шум стал еще сильнее. Выбежал из юрты и увидел: войско Караты-хана в два кольца окружило его аал. Закричал он Золотой царевне, а та его успокаивает:

– Не бойся. Пей чай.

Не успел Оскюс-оол одну чашку выпить, как раздался шум сильнее прежнего. Как стрела выскочил Оскюс-оол из юрты и видит – войско Караты-хана в три кольца окружило его аал. Завопил тогда Оскюс-оол.

– Вот теперь – время, – сказала Золотая царевна и открыла железный ларчик. Оттуда выскочили железные люди с красными мечами и черными палицами.

– Разгоните войско Караты-хана и вернитесь опять в ларчик! – приказала Золотая царевна.

Успокоился Оскюс-оол при виде железного войска и пошел в юрту чай допивать.

А железные люди быстро разогнали, развеяли войско Караты-хана, а его самого взяли в плен.

Забрал Оскюс-оол ханское добро и скот, которого было так много, словно караганника в степи. Хана и ханшу заставил скот пасти.

Долго и счастливо жил Оскюс-оол с Золотой царевной.