Текст книги "Сказки и легенды Бенгалии"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)

Шокхи-шона[33]33
  Шокхи-шона (бенг.) – букв. «Подружка-золото».


[Закрыть]

В одной деревушке жил бедняк Саид с женой. Детей у них не было. Сварливая жена поносила его последними словами и называла лодырем и бездельником.

Однажды, когда в доме не осталось никакой еды, жена стала ругать Саида:

– До того как жениться, надо было сто раз подумать, сможешь ли ты прокормить жену!

Саид терпеливо все выслушал, а про себя подумал, что нет у него другого выхода, как убить жену. Поймал Саид ядовитую кобру, посадил в глиняный горшок и принес домой. Ночью он решил поставить горшок у кровати жены и выпустить кобру. В полночь, когда жена крепко спала, муж взял горшок, снял с него крышку и остолбенел: вместо ядовитой змеи в горшке было полным-полно золотых монет!

Обрадовался Саид своему счастью, разбудил жену, показал ей сокровища и сказал, что заработал их своим трудом. Гнева жены как не бывало. По наказу Саида она отнесла золото во дворец падишаху и продала бегам за тысячу рупий.

Бегам посчитала, что совершила выгодную сделку, и надежно заперла золото в окованный железом сундук. Наутро она позвала мужа, чтобы похвастаться покупкой. Каково же было их удивление, когда вместо золота они увидели в ящике маленькую девочку необыкновенной красоты.

У падишаха детей не было, и он обрадовался ребенку больше, чем обрадовался бы золоту. По всей столице объявили, что у бегам родилась девочка, и все ликовали по этому случаю. Девочке дали имя Шокхи-шона.

В ту самую пору, когда во дворце звучала веселая музыка, в доме визиря тоже был праздник, хотя и не такой пышный, как у падишаха. У жены визиря родился сын, и назвали его Маник.

Придворные астрологи предсказали, что, когда Шокхи-шона, рожденная под знаком Скорпиона, достигнет своего совершеннолетия, она сбежит из дому с юношей.

Сын визиря Маник и царевна Шокхи-шона учились в одной школе. Повзрослев, они полюбили друг друга, но стыдились признаться в своих чувствах. Случай помог им открыть друг другу сердца. Однажды она уронила тетрадь и попросила юношу поднять ее.[34]34
  …попросила юношу поднять ее (тетрадь) – царевна сидела на возвышении, а остальные ученики – прямо на земле.


[Закрыть] Маник ответил взглядом, полным любви.

– Я выполню твою просьбу, царевна, если ты будешь ко мне благосклонна, – сказал он.

Шокхи-шона поняла, что значат его слова. Они стали тайком встречаться во дворце каждый день.

Узнала про это служанка бегам. Она испугалась гнева падишаха и посоветовала влюбленным бежать. Переодевшись в мужскую одежду и взяв пару быстрых лошадей, глубокой ночью Шокхи-шона бежала с Маником. Долго ехали они через лес и наконец увидели чей-то дом. Навстречу им вышла старая женщина. Она показалась им доброй и приветливой, а на самом деле это была мать семерых сыновей-разбойников, которые в то время ушли на промысел. Старуха дала путникам сырые дрова и неочищенный рис, чтобы приготовление пищи заняло у них побольше времени.[35]35
  Индуизм запрещает людям из высших каст принимать еду из рук людей, принадлежащих к низшей касте. Поэтому царевна готовит еду сама.


[Закрыть] Она замыслила недоброе и ждала сыновей, которые должны были вот-вот появиться.

Но у злой старухи была добрая служанка, и, когда хозяйка на минуту отлучилась по своим делам, она рассказала Шокхи-шоне и Манику, куда они попали. Те сразу вскочили на коней и поскакали прочь. Но хитрая старуха успела привязать к хвостам лошадей по дырявому мешочку с горчичными семенами. Семена падали на дорогу и отмечали путь беглецов.

Как только разбойники вернулись домой, мать рассказала им о двух богато одетых юношах. Разбойники не стали терять времени, вскочили на своих быстроногих коней и вскоре настигли беглецов. В схватке Маник сразил мечом шестерых братьев. Седьмого, который был хром от рождения, Маник пожалел и оставил в живых, поручив ему ухаживать за лошадьми.

Хромой разбойник влюбился в Шокхи-шону и вздумал овладеть ею. Он улучил момент, когда Маник спал, и отрубил ему голову. Горько оплакивала Шокхи-шона гибель возлюбленного, а потом набралась мужества и сразила насмерть разбойника. Тут, откуда ни возьмись, появился пир и, вняв горячей просьбе Шокхи-шоны, воскресил Маника. Молодые влюбленные оседлали коней и снова двинулись в путь. Вскоре подъехали они к дому цветочницы Чампы и попросились на ночлег. А цветочница та была колдунья. Она влюбилась в Маника и превратила его в обезьяну. Шокхи-шона в ту пору куда-то отлучалась и ничего об этом не знала.

Колдунья сделала так, что с наступлением ночи Маник обретал человеческий облик, и она проводила с ним время до утра. Если же он пытался бежать, она снова превращала его в обезьяну.

Не найдя Маника, Шокхи-шона чуть не умерла от горя. Но делать нечего: взяла она обеих лошадей, свою и Маника, и стала ходить с места на место и спрашивать, не видел ли кто ее мужа. Она была одета в мужское платье, и слуги царя той страны заподозрили ее в краже лошадей из царской конюшни и посадили в тюрьму.

В ту пору на столицу царя напал дракон, который поедал всех подряд – людей и животных. Он мог проглотить целиком даже тигра и медведя. Что только ни делала стража, чтобы убить его, но все напрасно: пули не пробивали шкуру дракона. Местный правитель пообещал большую награду тому, кто убьет дракона и спасет его подданных от гибели.

А Шокхи-шоне в тюрьме привиделся вещий сон: ей явился пир и научил, как уничтожить дракона. Утром она попросила передать царю, что берется убить дракона, если ее освободят. Когда выпустили Шокхи-шону из тюрьмы, она напала на дракона сзади и нанесла ему удар мечом в то место, на которое указал ей пир во сне. Дракон был убит, и Шокхи-шона получила обещанную награду.

Шокхи-шона рассказала царю, как ее ни за что ни про что посадили в тюрьму. Ему стало стыдно. Чтобы искупить вину своих подданных и вознаградить мнимого юношу за храбрость, он решил выдать за него свою единственную дочь. Шокхи-шоне ничего не оставалось, как согласиться, и через несколько дней сыграли пышную свадьбу.

Прошло немного времени, и дочь царя стала замечать, что молодой муж ведет себя как-то непонятно и все время ее избегает.

Тем временем Маник в одну из ночей написал Шокхи-шоне письмо, в котором сообщал, что с ним случилось. Получив это письмо, Шокхи-шона попросила царя забрать у цветочницы обезьяну и доставить ее во дворец. Это было исполнено, и ночью, приняв человеческий облик, Маник рассказал, как колдунья-цветочница превратила его в обезьяну.

Цветочницу заставили расколдовать Маника, и он снова стал самим собой. По приказу царя цветочницу за ее колдовские дела приговорили к смерти и обезглавили.

Теперь Шокхи-шона призналась царю, что она – женщина. С ее согласия царь отдал свою красавицу-дочь за Маника, и она стала его второй женой. Маник жил долго и счастливо со своими двумя женами.

О трех братьях

В небольшом местечке Чондон-ногор, близ Хугли, жил-был некогда купец по имени Джойод-хор, и было у него три сына – Модон, Камадэв и Шундор.

Перед смертью позвал купец к себе Модона и Камадэва и поручил их заботам своего младшего сына Шундора. Сыновья обещали отцу исполнить его волю.

Похоронив отца, старшие братья отправились торговать в заморские страны, а Шундора оставили на попечении своих жен Шумоти и Кумоти. Перед отъездом они дали наставления женам, как воспитывать младшего брата, где его учить и прочее. Их мать давно умерла, и в доме, кроме Шумоти и Кумоти, никого из старших не осталось.

Братья не знали, что жены у них – ведьмы. Каждую ночь они заколдовывали Шундора и, когда он засыпал, выходили из дому, взбирались на дерево и, произнеся заклинание, улетали на нем на свою родину, в Ассам, а на рассвете возвращались.

Шундор ничего об этом не знал: утром, когда он просыпался, невестки находились уже дома как ни в чем не бывало.

Однажды, когда Шундор крепко спал, в дом вошел Сатья-пир и расколдовал его. Проснулся мальчик и видит: невесток дома нет. Он испугался одиночества да так и не смог заснуть до самого утра.

На рассвете Шумоти и Кумоти обрели человеческий облик и вернулись домой. Шундор начал их спрашивать, где они были ночью, и невестки перепугались, как бы он не рассказал все старшим братьям. Однако они ничем себя не выдали, а мальчику сказали, что были заняты важным делом. В тот день невестки наперебой ухаживали за Шундором и кормили его вкусной едой. Вечером, когда он уснул, женщины пошли на берег реки и, возложив цветы и сандал, стали просить богиню Кали, чтобы она разрешила убить Шундора. Богиня дала согласие, и ведьмы направились домой, похваляясь друг перед другом своей способностью умерщвлять и воскрешать людей.

Они подошли к спящему мальчику, поколдовали над ним, и он умер. Перед смертью он просил у Шумоти и Кумоти дать ему воды, но злые ведьмы не захотели утолить его жажду. Они схватили тело мальчика, отнесли в лес и бросили там на съедение шакалам.

Сатья-пир почувствовал что-то неладное и, взглянув всевидящим оком, понял, что произошло. Он тут же поспешил в лес и вернул мальчику жизнь.

– Теперь я знаю, что мои невестки – ведьмы, – сказал Шундор. – Домой мне возвращаться нельзя, они снова убьют меня. Разреши мне остаться с тобой и посвятить служению тебе всю мою жизнь.

Но Сатья-пир велел мальчику идти домой.

– Если они снова причинят тебе зло, я приду на помощь, – заверил он.

Когда Шундор явился домой живой и невредимый, невестки пришли в ужас, но виду не подали и встретили его радостно. Ночью же, когда он уснул, они перерезали ему горло и, разрубив тело на семь частей, уложили в мешок, оттащили в лес и закопали каждую часть отдельно.

Сатья-пир все это видел. Он собрал воедино все части тела убитого и снова даровал ему жизнь.

Теперь несчастный юноша наотрез отказался возвратиться домой. Тогда пир велел ему забраться на высокое дерево и спрятаться среди густых ветвей.

Видя, что Шундор на этот раз не вернулся, ведьмы уверовали в свои чары, против которых, как они думали, оказался бессилен сам Сатья-пир.

Как раз в это время пришла весть о том, что дочь правителя Ассама хочет выбрать себе жениха и по этому случаю во дворце состоится церемония сваямвары.

Уверенные в том, что Шундор мертв и домой больше не вернется, ведьмы решили отправиться в Ассам на праздник. Они взобрались на то самое дерево, на котором спрятался Шундор, произнесли заклинание и вместе с деревом перенеслись в Ассам.

– Что-то наше дерево сегодня будто тяжелее, чем всегда, – сказала одна из них. Другая ее высмеяла, и они забыли про это.

Прилетев в Ассам, Шумоти и Кумоти отправились во дворец. Шундор тоже спустился с дерева. Сатья-пир перенес его в зал, где собрались претенденты на руку царевны. Оставив юношу среди них, Сатья-пир подошел к царевне, которая поклонялась ему и считала его своим наставником. Он посоветовал ей вручить гирлянду цветов, предназначенную для жениха, Шундору. Царевне Шундор понравился больше всех остальных, и она охотно послушалась Сатья-пира.

Ночь Шундор провел в комнате царевны, но к утру стал беспокоиться, как бы невестки не отправились домой без него и он не остался один во дворце раджи Ассама, где его никто не знал. Его могли принять за бродягу и стали бы смеяться над ним и над невестой, которая выбрала такого простого жениха.

Перед уходом Шундор написал на переднике невесты записку: так, мол, и так, если ты без меня соскучишься, можешь найти меня в Чондон-ногоре.

После этого он спрятался в густой листве дерева и вместе с ведьмами вернулся домой. Каковы же были удивление и ярость невесток, когда они обнаружили, что Шундор снова жив и невредим.

Долго невестки ломали голову, как им повернее избавиться от Шундора, и вот что они придумали. Когда настала ночь, они привязали к волосам юноши заговоренный амулет и превратили его в попугая. Затем отвезли его подальше от дома и оставили в густом лесу.

Однажды охотники, бродя по лесу, поймали этого попугая и направились к побережью, чтобы продать птицу. В это самое время старшие братья Шундора – Модон и Камадэв – возвращались домой на своих кораблях, нагруженных заморскими товарами.

– Послушай, – сказал один брат другому, – вон тот охотник продает попугая. Помнится, наш брат Шундор очень хотел иметь такую красивую птицу. Давай купим его.

Купили братья попугая и повезли с собой. Им и невдомек было, что это их младший брат.

В ту пору царевна проснулась и, не видя в своей комнате жениха, подняла тревогу. Его долго искали, но он как в воду канул. И тут царевна увидела на переднике записку. Она прочитала ее и стала умолять отца отпустить ее в Чондон-ногор.

Раджа снарядил несколько кораблей, нагрузил их разным добром, и царевна отправилась в путь. Через несколько дней корабли достигли Чондон-ногора.

Ведьмы пустились на всякие хитрости, чтобы сбить царевну с толку и не допустить к мужу. Но ей помог Сатья-пир. Он принял облик белой мухи и указал ей дорогу к дому Шундора.

Через несколько дней в гавань вошли корабли Модона и Камадэва. Сестры рассказали своим мужьям, что их младший брат недостойно вел себя в их отсутствие, совсем отбился от рук, связался с распутными женщинами и вот уже месяца два не появляется в доме, и они понятия не имеют, где он сейчас.

– А недавно в наш дом заявилась какая-то женщина. Она назвала себя царевной и женой Шундора, но нам о его женитьбе ничего не известно – так закончили они свой рассказ.

Модон и Камадэв очень тосковали в разлуке с любимым братом, и, когда пришла царевна, они приняли ее как жену Шундора, не обращая внимания на неудовольствие своих жен.

Попугая, привезенного для Шундора, они подарили царевне, и та, оплакивая судьбу своего мужа, стала ласкать и гладить его, как будто это был сам Шундор. И вдруг царевна нащупала на его голове что-то твердое, привязанное к хохолку. Это был тот амулет, с помощью которого ведьмы превратили юношу в птицу. Как только она отвязала амулет, Шундор приобрел человеческий облик. Он рассказал царевне о всех своих злоключениях и о колдовстве ведьм-невесток, превративших его в птицу. Потом прошептал ей что-то на ухо и попросил снова привязать амулет к его волосам. Она исполнила его просьбу, и он снова стал птицей.

На следующий день царевна пригласила к обеду старших братьев. Она сказала, что сама приготовит еду, и будет им прислуживать. Когда братья пришли к ней на корабль, они увидели, что стол накрыт на три персоны, и очень удивились.

А царевна и спрашивает:

– Почему вы пришли вдвоем, где же ваш младший брат? Пригласите и его на обед.

Братья подумали, что печаль о муже повредила ее рассудок. Они стали оплакивать судьбу брата и не прикасались к еде.

Но царевна стала снова просить их позвать Шундора, и, чтобы ее успокоить, они закричали:

– Шундор, брат наш любимый, приди отобедай с нами!

Не успели они произнести эти слова, как царевна отвязала амулет от хохолка попугая – и перед ними предстал младший брат.

Как описать радость Модона и Камадэва при виде любимого брата, которого они считали погибшим!

После обеда Шундор рассказал братьям правду об их женах, доказав, что они ведьмы.

Вернувшись домой, братья приказали вырыть во дворе глубокую яму, а женам своим сказали, что на город напали разбойники и им всем от них надо спрятаться.

Как только Шумоти и Кумоти подошли к яме, братья столкнули их вниз и засыпали толстым слоем земли, похоронив заживо.

По совету царевны они взяли себе в жены двух красивых и знатных девушек из Ассама.

Потом они отслужили молебен Сатья-пиру, своему покровителю, и зажили в добром согласии со своими женами.

История о ракшасах

Некогда жил бедный слабоумный брахман. Детей у них с женой не было. Брахман был ленив, а потому с трудом сводил концы с концами. Он ленился даже ходить в богатые дома за подаянием.

Однажды у правителя соседнего города умерла мать, и он устроил богатые похороны. Туда собрались брахманы и нищие со всех концов страны в надежде на щедрое подаяние.

Услышала об этом жена бедного брахмана и стала просить его сходить туда и принести хоть немного денег. Но брахман никак не мог преодолеть свою лень. Жена не отставала, пока наконец он не согласился. Тогда она срубила банановое дерево, сожгла его, из золы сделала щелок и выстирала одежду мужа, да так хорошо, как и прачка не выстирает. Ведь брахман должен быть всегда чистым и опрятным, а в грязной одежде кто же его пустит во дворец?

И отправился брахман в путь. Но так как он был глуп, то ни у кого не спросил дороги, а пошел куда глаза глядят. Шел он, шел и очутился там, где не было ни одной живой души. И здесь он узрел такое, чего не видывал за всю свою жизнь: на обочине лежала целая гора каури, потом пошли груды пайс, монет в четверть рупии, полрупии и серебряных рупий. И наконец, безмерно удивленный брахман увидел целые горы золотых мохуров, которые горели на солнце так, будто их только что отлили на монетном дворе.

Невдалеке стоял большой красивый дом. Сначала брахман принял его за дворец царя. У входа стояла женщина необыкновенной красоты. Завидев брахмана, она улыбнулась и сказала:

– Входи, входи, дорогой супруг! Ты, вижу, не признал меня. Ведь мы поженились еще детьмии с тех пор ты ни разу не появлялся. А я все время тебя поджидаю. Да будет благословен этот день, когда я наконец увидела твое лицо! Войди в дом, омой свои усталые ноги и отдохни после долгого пути. Утоли голод и жажду, а потом мы побеседуем.

Брахман, сколько ни пытался, никак не мог вспомнить лицо этой женщины. Он подумал, что отец женил его еще ребенком.[36]36
  С древних времен и вплоть до XX в. в Индии существовал обычай ранних браков. Девушка считалась совершеннолетней в двенадцать лет. Браки официально могли заключаться и в более раннем возрасте. В этом случае девочка-невеста оставалась в доме своих родителей до совершеннолетия.


[Закрыть] И вот теперь у него есть еще одна жена, да какая! Красивая, как богиня из рая Индры, и богатая. Пока он так размышлял, хозяйка дома сказала:

– Вижу, ты сомневаешься, жена я тебе или нет. Неужели ты все забыл? Помнишь, как пандит связал конец твоего шарфа и край моего сари и ты повел меня вокруг священного огня? Входи, любимый, это твой дом, здесь все твое!

Наконец брахман сдался на ласковые уговоры и вошел в дом. Внутренние покои были богато убраны. Одно удивило брахмана: здесь не было людей. Гуляя утром и вечером в окрестностях, брахман и там не встретил ни единой живой души.

На самом деле та женщина была не человек, а ракшаси. Она сожрала царя, царевну, царскую семью и всех подданных.

Через неделю ракшаси и говорит:

– Как мне хочется повидаться с твоей другой женой! Пойди и приведи ее сюда, нам всем хватит места в доме. Отправляйся завтра утром, я дам тебе для нее красивую одежду, дорогие украшения. Ведь она мне все равно что сестра.

И брахман пустился в обратный путь. Жена его тем временем очень горевала: все брахманы и пандиты, ходившие на похороны, уже давно вернулись домой с щедрыми дарами, а ее мужа все не было, и никто не знал, куда он подевался. Не иначе как его убили по дороге разбойники.

Спустя некоторое время по деревне разнесся слух, что брахман идет домой и несет богатые подарки. Скоро появился и он сам.

– Я отыскал свою первую жену, – начал рассказывать он брахманке. – У нее не дом, а настоящий дворец, по дороге к нему лежат целые горы серебряных рупий и золотых мохуров. Хватит тебе терпеть нужду! Пойдем со мной туда, где живет моя первая жена, и мы все трое заживем счастливо.

Услышав такие речи мужа о первой жене, о горах серебра и золота, бедная женщина подумала, что он совсем из ума выжил. Но когда он достал из сумки роскошные атласные и шелковые одежды и богатые украшения из драгоценных камней, какие носят царицы, она поняла, что тут дело нечисто.

– Если не хочешь, оставайся здесь одна, а я пойду к своей первой жене, – настаивал брахман.

Наконец жена согласилась пойти с ним, чтобы на месте посмотреть, что и как.

На другое утро они двинулись в путь той же дорогой, которой уже прошел брахман. Не доходя до дворца, они увидели горы каури, рупий и золотых мохуров. Из ворот дворца вышла красивая женщина. Она приветливо улыбнулась и поспешила им навстречу.

– О моя дорогая сестра! – заговорила она, заливаясь слезами. – Как я рада! Это самый счастливый день в моей жизни. Пойдемте в дом!

И зажил наш брахман, как в раю Индры. Он не испытывал недостатка ни в чем, а жены заботились о нем одна нежнее другой. Так продолжалось пятнадцать или шестнадцать лет. У каждой из жен родилось по мальчику. Сын ракшаси был старше. Ему дали имя Сахасра-дал. А сына настоящей жены брахмана, родившегося на год позже, назвали Чампа-дал.

Братья любили друг друга, вместе играли, учились в одной школе и ездили туда на быстрых Пакшираджах.

Жена брахмана подозревала, что ее названая сестра – не человек, а ракшаси, но полной уверенности у нее не было, потому как ракшаси всегда оставалась начеку и не давала повода ее заподозрить.

Брахман не знал, чем занять свое время, и пристрастился к охоте. В первый раз он убил антилопу и оставил ее на заднем дворе. При виде этого рот ракшаси наполнился слюной. Она затащила тушу антилопы к себе в комнату и стала жадно рвать ее на куски и глотать. Брахманка спряталась в укромном месте и видела, как ракшаси раскрыла свою огромную пасть и проглотила целую ногу антилопы, а затем и все остальное, оставив только маленький кусочек. То же было и со второй антилопой, убитой брахманом, и с третьей. От одного вида свежего мяса ракшаси так возбуждалась, что забывала об осторожности.

На третий раз брахманка не выдержала и спросила ракшаси, куда пропала антилопа.

– Ты думаешь, я ем сырое мясо? – в ярости спросила ракшаси. – По-твоему, это я сожрала антилоп?

– А то кто же? – ответила брахманка.

Ракшаси поняла, что ее изобличили, и поклялась отомстить. Жизнь брахманки, ее мужа и сына висела на волоске. Всю ночь она лежала без сна и думала, что завтра ракшаси проглотит всю ее семью.

Утром, когда Чампа-дал собрался ехать в школу, мать налила в маленький золотой кувшинчик немного молока и дала его сыну.

– Если молоко порозовеет, – сказала она, – значит, твоего отца уже нет в живых, а если оно станет совсем красным – меня уже нет на свете. Садись тогда на коня и скачи как можно дальше от этих мест, чтобы и тебя не постигла та же участь.

А брахман тем временем знать ничего не знал – ракшаси о том позаботилась. Встала она утром с постели и говорит ему:

– Я хочу пойти искупаться. Пойдем со мной!

Брахман ее послушался и пошел за ней. Не успели они подойти к реке, как ракшаси приняла свой настоящий облик, схватила брахмана, растерзала на куски и съела. Потом примчалась домой и проглотила его жену прямо с одеждой.

Тем временем Чампа-дал, выполняя наказ матери, внимательно следил за молоком в золотом кувшинчике. Вдруг видит: молоко порозовело. Понял он, что лишился отца, и горько заплакал. Спустя несколько минут молоко стало красным как кровь. Чампа-дал закричал от страха, вскочил на коня и помчался прочь.

– Постой, брат, скажи мне, что случилось? – закричал ему вслед Сахасра-дал. – Почему ты плачешь? Я поеду с тобой!

– Нет, нет, не приближайся ко мне! – отвечал Чампа-дал. – Твоя мать растерзала моих отца и мать. Я боюсь, что ты растерзаешь меня.

– Не бойся, я не трону тебя! Я хочу тебя спасти. Сахасра-дал поскакал вслед за братом. И тут он увидел огромную фигуру матери в ее настоящем облике – она их настигала.

– Сейчас же остановись, Чампа-дал! – кричала страшная ракшаси. – Я хочу тебя видеть!

– А меня ты видеть не хочешь? – спросил Сахасра-дал. Он подъехал к матери, выхватил меч и отсек ей голову.

Чампа-дал был уже далеко. Сахасра-дал догнал его и все ему рассказал.

Чампа-дал очень горевал об отце с матерью. Но теперь он по крайней мере убедился, что Сахасра-дал искренне ему предан. Погоняя своих Пакшираджей, они скакали весь день и к вечеру достигли какого-то города, где были с почетом приняты в одном уважаемом доме.

Скоро юноши услышали, как встревоженные домочадцы вполголоса спорили между собой.

– Надо идти мне! Я самая старшая и через год или два все равно умру. Я уже пожила на этом свете, – говорила мать хозяина.

– Нет, пойду я, – возражала ей младшая внучка. – Я еще маленькая, и проку от меня мало.

Тут вмешался ее отец:

– Я – хозяин этого дома и отвечаю за всю семью. Будет справедливо, если пойду я сам!

А его сын сказал:

– Ты – опора семьи, без тебя она погибнет. Поэтому должен идти я!

Гости слушали и ничего не понимали, а спрашивать было неловко. Наконец Сахасра-дал не выдержал и поинтересовался, в чем дело.

– Дело в том, уважаемые гости, что эту часть нашей страны захватила страшная ракшаси. Она съела почти всех ее жителей. Та же участь постигла бы и наш город, если бы раджа не умолил ее не трогать его подданных, – начал рассказывать глава семьи. – Но ракшаси поставила условие, чтобы каждую ночь ей доставляли по одному человеку. У раджи не было другого выхода, и он согласился. Что может поделать человек против такого чудища? Раджа обязал каждую семью по очереди посылать к жертвенному храму по одному человеку, чтобы утолять голод ракшаси. Сегодня дошла очередь до нашей семьи. Вот мы и спорим, кому идти к ней на съедение.

Юноши посоветовались между собой, и Сахасра-дал заявил:

– Вы нас хорошо приняли, и мы хотим отблагодарить вас за это. Сегодня ночью вместо вас к ракшаси пойдем мы.

– Наш долг – служить гостю, как божеству.[37]37
  Служение гостю – одна из важнейших заповедей индуизма.


[Закрыть] Мы не можем допустить, чтобы гость страдал из-за нас, – не соглашались хозяева.

Братья долго их уговаривали, и они наконец уступили. Когда стемнело, юноши отправились к храму. Они ввели туда своих лошадей и заперлись изнутри. Сахасра-дал велел Чампе-далу ложиться спать, а сам остался ждать появления чудища. Вскоре Чампа-дал уже сладко спал, но Сахасра-дал был настороже. До полуночи ничего не произошло, но не успели дворцовые часы пробить двенадцать, как послышался страшный шум, и Сахасра-дал догадался, что это приближается ракшаси.

И вот раздался троекратный стук в дверь, и кто-то закричал страшным голосом:

 
Бух, бух, бух! Раз, два, три!
Человечьим духом пахнет,
Лошадиным духом пахнет,
Кто там прячется внутри?
 

На это Сахасра-дал ответил:

 
Здесь Сахасра-дал ночует,
Здесь и Чампа-дал ночует,
Мы не спим, мы не спим,
Мы коней своих храним!
 

Услышав эти слова, ракшаси зарычала и убралась восвояси. Она поняла, что в жилах Сахасры-дала течет кровь ракшасов.

Примерно через час ракшаси вернулась, опять забарабанила в дверь и спросила громовым голосом:

 
Бух, бух, бух! Раз, два, три!
Человечьим духом пахнет,
Лошадиным духом пахнет,
Кто там прячется внутри?
 

А Сахасра-дал ей:

 
Здесь Сахасра-дал ночует,
Здесь и Чампа-дал ночует.
Мы не спим, мы не спим,
Мы коней своих храним!
 

Ракшаси снова громко заревела и убралась прочь. Так она появлялась и в два часа ночи, и в три, но, получая на свои вопросы один и тот же ответ, уходила прочь, дрожа от ярости.

Но вот Сахасра-дал не выдержал и захотел спать. Он разбудил Чампу и строго-настрого наказал ему, что, когда он будет отвечать ракшаси, первым надо произносить имя Сахасры-дала.

Уже под утро ракшаси снова появилась у дверей храма, громко застучала и спросила:

 
Бух, бух, бух! Раз, два, три!
Человечьим духом пахнет,
Лошадиным духом пахнег,
Кто там прячется внутри?
 

Чампа задрожал от страха и забыл наказ брата. Когда он начал отвечать, то переставил имена, и получилось так:

 
Здесь и Чампа-дал ночует,
И Сахасра-дал ночует.
Мы не спим, мы не спим,
Мы коней своих храним!
 

Тут ракшаси взревела от радости, захохотала так, как хохочут только демоны, и со страшным грохотом вломилась в храм. Шум разбудил Сахасру-дала, он вскочил на ноги, замахнулся мечом и отсек ракшаси голову. Гигантское чудище рухнуло на землю – только стон пошел кругом. Сахасра-дал положил отрубленную голову рядом с собой и улегся спать.

Рано утром шли мимо храма дровосеки. Увидели они огромную тушу и догадались, что это была та ракшаси, которая пожирала людей. Они знали, что царь этой страны обещал отдать свою дочь и полцарства тому, кто убьет ракшаси. Поблизости никого не было, и дровосеки решили присвоить эту заслугу себе. Они отрезали по куску мяса от мертвой ракшаси и отправились к радже за наградой.

Но раджа им не поверил и захотел отыскать настоящего победителя. Созвал он советников и велел им узнать, чья была очередь в ту ночь посылать человека на съедение к ракшаси. Главу этой семьи привели к радже, и тот рассказал, как было дело.

Все пошли к храму, взломали дверь и увидели, что юноши живы и невредимы, как и их лошади. Рядом лежала голова ракшаси. Тут все поняли, что эти двое юношей и есть настоящие победители.

Царь сдержал слово. Он выдал дочь за Сахасру-дала и отдал ему половину своих владений. А Чампа-дал остался во дворце при своем брате.

Прошло некоторое время, и согласие между братьями было нарушено. А произошло вот что. Была у жены царя очень старая служанка. Она бралась за любую работу, все так и горело у нее в руках. Силой и умом она превосходила всех других служанок. Стоило ей отлучиться из дворца хоть на один день, как все в зенане шло кувырком. Поэтому рани и другие женщины во дворце с ней очень считались.

На самом деле это была ракшаси. Приняв облик служанки, она проникла во дворец. Ночью, когда все спали, ракшаси принимала свой настоящий облик и отправлялась на поиски пищи, потому что вместе со всеми она не наедалась.

Чампа-дал был не женат и в жаркое время года спал во дворе, у входа во внутренние покои дворца. Однажды он заметил, что служанка эта выходит ночью за ворота, хватает разных животных – коз, овец, коней и даже слонов – и пожирает их.

Когда служанка поняла, что Чампа-дал знает об этом, она решила от него избавиться. Вот раз приходит она к рани и говорит:

– Я не могу больше служить здесь, о царица!

– Почему? – стала допытываться рани. – Кто тебя обидел?

– Я – беззащитная женщина, – отвечает ей служанка, – и мне трудно стало беречь свою честь. Брат твоего зятя Чампа-дал все время пристает ко мне и говорит всякие непристойности. Лучше мне пойти по миру, чем потерять свою честь. Если Чампа-дал здесь останется, я уйду.

Выбора не было, и рани решила пожертвовать Чампой-далом. Она позвала Сахасру-дала и сказала, что Чампа-дал – беспутный человек и ведет себя недостойно, а потому пусть покинет дворец. Сахасра-дал пытался вступиться за брата, но рани стояла на своем.

Сахасре-далу было неловко сказать это брату, и он написал ему записку: так, мол, и так, ты должен сей же час покинуть дворец. Записку эту Сахасра-дал оставил на постели Чампы-дала, когда тот уходил купаться. Чампа-дал прочитал ее и сильно опечалился. Но делать было нечего. Он оседлал своего коня и уехал.

Пакширадж помчался как стрела, и в несколько часов они прибыли к воротам большого дворца за тысячи миль от того места, где остался Сахасра-дал. Чампа-дал спешился и пошел во дворец, но не заметил там ни единой живой души. Он переходил из одной роскошной палаты в другую, но все они были пусты. Наконец в самой дальней опочивальне он увидел на роскошной кровати спящую красавицу. Чампа-дал залюбовался ею. В изголовье кровати лежали два жезла – золотой и серебряный. Чампа-дал взял серебряный жезл и коснулся им спящей. Ничего не произошло. Тогда он прикоснулся к ней золотым жезлом. И – о чудо – она тут же открыла глаза, приподнялась и, с удивлением глядя на незнакомца, спросила: