Текст книги "Сказки и легенды Бенгалии"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

Изучение устных, фольклорных индийских сказок (в отличие от сказок, издревле вошедших в письменную традицию) началось сравнительно поздно, лишь в последней трети XIX в. И довольно долгое время собиранием сказочного фольклора в Индии занимались в основном неиндийцы; администраторы или миссионеры.[202]202
  Очерк истории изучения индийского фольклора см., например, в книге: Elwiti V. FolktalesofMahakoshal. Bombay – Madras, 1944; см. также книгу бангладсшского автора: Mazharul Islam. A History of Folktale Collections in India and Pakistan. Dacca, 1970.


[Закрыть] Так, первая книга индийских фольклорных сказок возникла в семье британского губернатора Бомбейского президентства сэра Барта Фрэра. Дочь губернатора Мэри Фрэр, сопровождавшая отца в одной из его служебных поездок, попросила свою няню-индианку развлечь ее сказками. Няня была христианкой из Гоа, звали ее Анна Либерата де Соуза. Эта индийская Арина Родионовна рассказала своей госпоже несколько сказок на ломаном английском языке, и Мэри Фрэр, подредактировав их, издала эти сказки в виде отдельной книги (к которой отец-губернатор написал предисловие).[203]203
  Frere M. Old DeccanDays or Hindoo Fairy Legends Current In South India. L., 1868. Эта книга имела большой успех и была переведена на несколько европейских языков.


[Закрыть]

Первые книги фольклорных сказок, записанных в Бенгалии, также выходили на английском языке.[204]204
  См., например: Stokes M. Indian Fairy Tales. Calcutta, 1879. Как и M. Фрэр, составительница этой книги была дочерью британских служащих в Индии.


[Закрыть] В этом ряду стоит и книга бенгальца-христианина Лалбихари Дэ «Народные сказки Бенгалии»,[205]205
  Day L. В. The Folktales of Bengal. L., 1883.


[Закрыть] о которой речь пойдет ниже.

Лишь позднее, в конце XIX – начале XX в., бенгальцы стали издавать свои народные сказки и другие произведения фольклора на бенгальском языке.[206]206
  См.: Новикова В. А. Современное изучение бенгальского фольклора в Индии и Пакистане. – Советская этнография. 1969, № 5, с. 98—105. См. также: Sen-Gupta S. Folklorists of Bengal. Calcutta, 1965; Bengalische Märchen. Herausgegeben von Heinz Mode und Arun Ray (Einleitung von Heinz Mode), l.pz., 1984.


[Закрыть] Заметный вклад в это внес Рабиндранат Тагор.[207]207
  См. Abu Saeed Zaliurul Haque. Folklore and Nationalism in Rabindranath Tagore. Dacca, 1981; Dasgupta A., Latze L. Bengalisches Erzählgut. – Enzyhlopäriie des Märchens. Bd II, c. 109–114.


[Закрыть] Правда, в Бенгалии (как и в других частях Индийского субконтинента) не появилось в XIX–XX вв. ничего, подобного сказкам братьев Гримм, собраниям норвежских сказок П. К. Асбьёрнсена и Й. My или «Калевале» Э. Лёнрота. Очевидно, тому причиной – наличие в Индии мощных эпических традиций древности («Махабхарата», «Рамаяна», пураны и др.), а также распространенность классических литературных обработок сказочных сюжетов («Панчатаптра», «Двадцать пять рассказов Веталы» и др.).

И все же в Бенгалии в начале XX в. было опубликовано несколько сравнительно небольших сказочных сборников, которые стали классическим достоянием современной бенгальской культуры. Первыми в этом ряду должны быть названы книги Докхинаронджона Митро-Моджумдара (1877–1957) «Бабушкина сумка» («Тхакурмар джхули», 1907)[208]208
  Mitra-Majumdär D. Thäkurmär jhuli. Calcutta, 1907.


[Закрыть] и «Дедушкина сумка» («Тхакурдадар джхули», 1909).[209]209
  Mitra-Majumdär D. Thâkurdâdâr jhuli. Calcutta, 1909.


[Закрыть]

К первой книге восторженное предисловие написал Рабиндранат Тагор.[210]210
  «Бабушкина сумка» многократно переиздавалась в Бенгалии. В моем распоряжении оказалось двадцать седьмое (!) издание (Калькутта, 1976/77). Несколько сказок из этой книги уже переводилось на русский язык.


[Закрыть] Вторую он также высоко оценил.[211]211
  Из «Дедушкиной сумки» взята «Маланчамала», публикуемая по-русски в настоящем издании.


[Закрыть] Во многом благодаря Р. Тагору появился на свет и очень популярный теперь сборник сказок о животных под названием «Тунтунир бои» («Пташкина книжка», 1910), который составил заминдар из Майменсинха (Восточная Бенгалия, ныне – Бангладеш) Упендрокишор Райчоудхури (1863–1916).[212]212
  RaycaudhuriU.Tuntunir boi. Calcutta, 1910.


[Закрыть]

Большой вклад в изучение бенгальского фольклора внес профессор Калькуттского университета Динешчондро Шен (1866–1939). Ему принадлежит и первый обобщающий труд по бенгальским сказкам.[213]213
  Sen D. The Folk-Literature of Bengal. Calcutta, 1920. В 1923 г. краткую, но содержательную рецензию на эту книгу опубликовал наш известный востоковед Б. Я. Владимирцов (1884–1931). См.: Восток. Журнал литературы, науки и искусства. Книга третья. М. – Пг., 1923, с. 187–188.


[Закрыть]

Изучение своих фольклорных сказок и фольклора в целом бенгальцы продолжают и в наши дни. Так, в Западной Бенгалии (Республика Индия), в университете г. Кальяни (Колляни), недалеко от Калькутты, учрежден специальный Институт фольклора. В Бангладеш фольклорными исследованиями руководит Бенгальская Академия (г. Дакка) – государственное учреждение, призванное способствовать общему развитию бенгальской словесности.

В нашей стране изучение фольклора Южной Азии имеет давние и славные традиции. Если заглянуть в «Библиографию Индии»,[214]214
  Библиография Индии. М., 1976.


[Закрыть] то можно увидеть, что первые переводы индийских сказок появились в России уже в конце XVIII – начале XIX в. Правда, индийские языки у нас тогда мало кто знал, и поэтому на первых порах индийские тексты переводили с европейских переводов.

Крупнейшим русским индологом XIX в. был Иван Павлович Минаев (1840–1890).[215]215
  См.: Иван Павлович Минаев. Сб. статей (Серия: «Русские востоковеды и путешественники»). М. 1967.


[Закрыть] Во время одной из своих поездок в Индию, в 1874–1875 гг., он записал некоторое количество сказок и легенд от жителей Кумаона (предгорья Гималаев) и, вернувшись на родину, опубликовал эти тексты в русском переводе.[216]216
  Минаев И. П. Индийские сказки и легенды, собранные в Кумаоне в 1875 г. СПб., 1876. На эту книгу в 1877 г. откликнулся рецензией A. Н. Веселовский (см.: Веселовский А. Н. Собр. соч. Т. 16. М. – Л., 1938, с. 137–148). Книга была переиздана в 1966 г. с предисловием E. М. Медведева: Индийские сказки и легенды, собранные в Кумаоне в 1875 году И. П. Минаевым. М., 1966.


[Закрыть] Таким образом, И. П. Минаев был одним из первых собирателей живой фольклорной сказки в Индии.

Учеником И. П. Минаева был другой наш выдающийся индолог – Сергей Федорович Ольденбург (1863–1934), академик (с 1908 г.) и в течение четверти века (с 1904 по 1929 г.) непременный секретарь Академии Наук.[217]217
  См.: Сергею Федоровичу Ольденбургу к пятидесятилетию научно-общественной деятельности. 1882–1932. Сб. статей. Л., 1934; Сергей Федорович Ольденбург. М., 1986.


[Закрыть] Правда, С. Ф. Ольденбург не занимался непосредственным собиранием фольклора в Индии и больше изучал индийскую повествовательную литературу (джатаки и т. п.), но у него есть ряд важных теоретических работ по фольклору, в частности несколько рецензий на издания индийских фольклорных сказок.[218]218
  Библиографию работ С. Ф. Ольденбурга см. в книгах, указанных в предыдущей сноске. См. также: Библиография Индии.


[Закрыть] Кроме того, С. Ф. Ольденбург активно работал на поприще российской фольклористики. Он был организатором и бессменным председателем специальной Сказочной комиссии Русского географического общества.[219]219
  См.: Азадовский М.К. С. Ф. Ольденбург и русская фольклористика. – Сергею Федоровичу Ольденбургу, с. 25–35. По словам М. К. Азадовского, С. Ф. Ольденбург «был собирателем сил русских фольклористов, их организатором и в значительной степени их вдохновителем» (там же, с. 25). См., также: Пропп В. Я. Русская сказка, с. 143–144.


[Закрыть]

Своеобразным проявлением интереса С. Ф. Ольденбурга к индийскому сказочному фольклору была книга «Индийские сказки», которую он посвятил своим внучкам.[220]220
  Первое издание вышло в 1921 г.: Индийские сказки. По-русски пересказал Сергей Ольденбург. Изд-во 3. И. Гржебина. Берлин – Петербург, 1921. В 1923 г. вышли еще два почти идентичных издания: Ольденбург С. Ф. Индийские сказки. Изд-во 3. И. Гржебина. Берлин – Петербург – Москва, 1923; Ольденбург С. Ф. Индийские сказки. Государственное издательство РСФСР. Берлин, 1923.
  В 1956 и 1957 гг. появились еще два идентичных друг другу издания, в которые вошли двадцать девять из тридцати сказок С. Ф. Ольденбурга: Индийские народные сказки (в обработке академика С. Ф. Ольденбурга. Под ред. М. Клягиной-Кондратьевой). М., 1956 (и 1957).


[Закрыть] Книга имела популярный характер и состояла из тридцати сказок в переложении С. Ф. Ольденбурга (без какого-либо научного аппарата).[221]221
  На первое издание этой книги известный литературовед Н. К. Гудзий (1887–1965) написал краткую рецензию, которую здесь стоит воспроизвести полностью:
  «Пересказанные по-русски акад. С. Ф. Ольденбургом индийские сказки в числе тридцати прельщают своим изяществом и той своеобразной теплотой тона, которая всем им присуща. Как всякое подлинное художественное произведение, сказки эти заинтересуют и простодушного, не слишком мудрствующего читателя, и такого, который искушен в чтении „серьезной" литературы. Последний в чудесной фантастике найдет приятный контраст с тем, что представляет собой всегда более суровая действительность, тем более что всюду конец неизменно благополучный и добродетель неизменно увенчивается наградой, а порок наказывается. Как и следовало ожидать, при чтении этих сказок приходят на память разнообразные мотивы наших русских народных сказок, часто идентичные с мотивами своих индийских собратьев, но лишь иначе сгруппированные, – наглядное подтверждение теории международного обмена, в который вовлечено народное творчество различных племен. Материал пересказан хорошим литературным языком. Была бы очень кстати вводная статья С. Ф. Ольденбурга. К сожалению, она отсутствует»
(Новый Восток. 1923, № 3, с. 542).

[Закрыть]

Сборник С. Ф. Ольденбурга был одной из немногих на русском языке публикаций индийских сказок, появившихся в первой половине XX в.[222]222
  В качестве еще одного и в своем роде весьма показательного примера упомянем вышедшую в годы гражданской войны книгу: Бэббит Э. К. Сказки далекой Индии. Пер. с англ. М., (1919).


[Закрыть] Качественный скачок (даже взрыв) в этой области произошел во второй половине 50-х годов.

Несколько раз переиздавалась книга «Индийские сказки»,[223]223
  Индийские сказки. Пер. с урду (М. И. Клягиной-Кондратьевой и В. Л. Крашенинникова). М., 1955 (1956, 1957, 1958). Первую часть книги составили сказки, взятые «из сборников, изданных в Индии и Европе в XIX и XX вв.»; вторая часть – перевод одной из обработок «Рассказов попугая», впервые изданный (в иной редакции) в 1933 г.


[Закрыть] дважды – «Индийские сказки» С. Ф, Ольденбурга. Несколько сборников индийских сказок выпустил Детгиз.[224]224
  См., например: Индийские сказки (Для старшего дошкольного возраста). М., 1955 (1957, 1958, 1959); Сказки Индии. (Серия «Школьная библиотека»), М., 1957.


[Закрыть]

В те же годы у нас вновь стали активно переводить с санскрита старинные литературные версии индийских сказок. В 1958 г. были изданы в русском переводе одна из версий «Двадцати пяти рассказов Веталы»[225]225
  Двадцать пять рассказов Веталы. Пер. с санскр. И. Серебрякова. М., 1958. Другую версию еще до войны перевела Р. О. Шор: Двадцать пять рассказов Веталы. Пер. с санскр., ст. и коммент. Р. О. Шор. Л., 1939.


[Закрыть] и одна из наиболее известных версий «Панчатантры».[226]226
  Панчатантра. Пер. с санскр. и примеч. А. Я. Сыркина. М., 1958. В художественном отношении, на мой взгляд, удачнее более позднее (несколько сокращенное) издание: Панчатантра. Пер. с санскр. и предисл. А. Сыркина. М., 1972. Ср. также: Панчатантра. Избранные пассказы. Пер. с древнеиндийского, предисл. и примеч. Р. О. Шор. М 1930.


[Закрыть] В 1960 г. вышли русские переводы «Семидесяти рассказов попугая»[227]227
  Шукасаптати. Семьдесят рассказов попугая. Пер. с санскр. М. А. Ширяева. Предисл. и примеч. В. И. Кальянова. М., 1960 (этот перевод сделан еще в 1937 г.). Позже у нас были опубликованы переводы двух персоязычных индийских версий этого сборника: Зийа ад-Дан Нахшаби. Книга попугая (Тути-наме). Пер. с перс. Е. Э. Бертельса. М., 1979 (этот перевод сделан в 1920 г.); Имад ибн Мухаммад ан-Наари. Жемчужины бесед (пер. с перс. М.-Н. О. Османова). М., 1985. (См. также примеч. 80.)


[Закрыть] и «Жизни Викрамы» («Тридцати двух историй царского трона»).[228]228
  Жизнь Викрамы, или Тридцать две истории царского трона. Пер. с санскр., предисл. и примеч. П. А. Гринцера. М., 1960.


[Закрыть]

В 1960-е годы у нас впервые появились книги, в которых объединенными усилиями индологов (в основном ленинградских) были напечатаны сказки, переведенные с нескольких новых индийских языков. Следуя хронологии, первой должна быть названа книга «Сказки народов Востока»,[229]229
  Сказки народов Востока. М., 1962; 1967.


[Закрыть] в которую вошли переводы двадцати шести индийских сказок, в том числе – трех бенгальских. Еще шире был отражен сказочный фольклор народов Индии в книге, составленной В. М. Бескровным (1908–1978).[230]230
  Сказки народов Индии. Пер. с языков маратхи, панджаби, тамили, телугу, хинди. М. – Л., 1964. Книге предпослано содержательное предисловие Г. А. Зографа (с. 5—27). Эта книга интересна еще и тем, что в нее вошли русские переводы пяти сказок телугу, которые ленинградский индолог Н. В. Гуров записал с уст индианки, г-жи М. Адилакшми, профессора языка телугу в ЛГУ.


[Закрыть]

В 1960-е годы и в последующие у нас продолжали выходить русские переводы литературных версий индийских сказок и подобных им повествований.[231]231
  См.: Повести, сказки, притчи древней Индии. Пер. с пали и санскр. М., 1964; Сомадева. Повесть о царе Удаяне. Пять книг из «Океана сказаний». М., 1967; Сомадева. Необычайные похождения царевича Нараваханадатты. М., 1972; Сомадева. Дальнейшие похождения царевича Нараваханадатты. М., 1976; Джатакн. Из первой книги «Джатак». Пер. с пали Б. Захарьина. М., 1979; Индийская средневековая повествовательная проза. Пер. с санскр. М., 1982.


[Закрыть]

В 1970-е годы появились два ценных издания индийских фольклорных сказок: сборник, представляющий собой фольклор малых народов Центральной Индии,[232]232
  Сказки Центральной Индии. Пер. с англ. и сантальск. Г. А. Зографа и 3. Е. Самойловой. Под общей ред. Г. А. Зографа (Сказки и мифы народов Востока). М., 1971. Это единственная до сих пор книга индийских сказок, вышедшая в данной серии. Племенной фольклор Центральной Индии представляет собой и переводная книга: Фукс С. Легенды и сказки Гондваны. Пер. с англ. М., 1970.


[Закрыть] и новое, значительно преображенное издание ленинградского сборника 1964 г.[233]233
  Сказки народов Индии. Пер. с бенгали, маратхи, панджаби, тамильского, телугу, хинди, англ. Л., 1976. В этой книге по сравнению с изданием 1964 г. заменено более трети сказок. Она ценна также новым предисловием Г. А. Зографа и его же сказковедческими комментариями.


[Закрыть]

Но с 1976 г., вот уже более десяти лет, на русском языке не было опубликовано, насколько мне известно, ни одного сборника индийских фольклорных сказок. Индологическое сказковедение в нашей стране практически не развивалось, и этот факт отражает многие трудности отечественной индологии в «эпоху застоя». Между тем интерес нашего общества к индийской культуре не только не уменьшается, но, напротив, растет. Существует постоянный читательский спрос на переводы индийских сказок. И пока наши индологи не в состоянии удовлетворить эту общественную потребность, за дело берутся энтузиасты-любители.

А. Е. Порожняков – журналист-международник, который несколько лет прожил в Республике Индии и в Пакистане, где заинтересовался фольклором этих стран.[234]234
  Ранее в его переводе были изданы «Сказки, басни и легенды белуджей» (М., 1974).


[Закрыть] К сожалению, А. Е. Порожняков не знает индийских языков и поэтому свои переводы делает с английского. С английского языка он перевел и бенгальские сказки.

………………………………

Лалбихари Дэ пишет:

«Но я почти забыл те сказки, или, во всяком случае, они все перемешались в моей голове: конец одной сказки приклеился к началу другой, а начало третьей – к концу четвертой. Как жаль, что бедной „Матери Шамбху" уже не было в живых! Она давным-давно отбыла в те края, откуда не возвращается ни один путник, и ее сын Шамбху последовал за ней.

После долгих поисков я нашел мою Гаммер Гретель – хотя она не была и наполовину столь стара, как Frau Viehmännin[235]235
  Frau Viehmännin – «госпожа скотница» (нем.). Эти немецкие слова взяты из предисловия братьев Гримм к их «Детским и семейным сказкам». Ср:
  «Одна из наших удач заключалась в том, что мы познакомились с крестьянкой из деревни Нидерцверн, расположенной близ Касселя, и она рассказала нам большую и лучшую часть сказок второго тома. Эта госпожа скотница (die Frau Viehmännin) была еще вполне крепкого здоровья, и лет ей было немногим более пятидесяти»
(Brüder Grimm. Kinder– und Hausmärchen. Bd. I, c. 19).  Ср.: Коккьяра Дж. История фольклористики в Европе, с. 246.


[Закрыть] из Гессен-Касселя, – в лице одной бенгальской христианки, которая еще маленькой девочкой, живя в своем языческом доме, слышала много сказок от своей старой бабушки. Эта женщина-христианка оказалась хорошей рассказчицей, но запас ее был невелик, и, услышав от нее десять сказок, я должен был отправиться на поиски свежих источников. Один старый брахман рассказал мне две сказки, один старый цирюльник – три, мой старый слуга рассказал мне две, а остальные я услышал еще от одного старого брахмана. Никто из моих рассказчиков не знал английского языка. Они все рассказывали мне свои сказки на бенгальском, а я, приходя домой, переводил их на английский. Я слышал много других сказок помимо тех, которые вошли в эту книгу, но многие я отверг, потому что мне показалось, что они содержат сомнительные добавления к тем подлинным сказкам, которые я слышал в детстве. У меня есть основания полагать, что сказки, представленные в этой книге, – верные образцы тех старых, старых сказок, которые старые бенгальские женщины рассказывали из века в век, в сотнях поколений.

„Мать Шамбху", как и всякий правоверный бенгальский рассказчик сказок, всегда завершала каждую свою сказку одной и той же формулой-концовкой:[236]236
  Лалбихари Дэ дает, разумеется, английский перевод этой формульной концовки. Но когда я показал этот перевод бенгальцам, живущим в Москве, они сразу прочитали мне наизусть первые строки бенгальского оригинала и указали на то, что похожая формульная концовка приведенав книге Д. Митро-Моджумдара «Бабушкина сумка».


[Закрыть]

Вот и сказка кончилась,

Злючка-колючка скрючилась.[237]237
  Растение, названное в оригинале («колючка», в передаче Лалбихари Дэ – «Natiya-thorn»), – это Amarantus viridis, а по-русски – щерица зеленая, сорняк, широко распространенный и у нас в средней полосе. Благодарю Д. Шорму, специалиста-ботаника (Бангладеш), за помощь в идентификации этого растения.


[Закрыть]

– Почему ты, колючка, скрючилась?

– Почему объедает меня корова?

– Почему ты, корова, объедаешь колючку?

– Почему не кормит меня пастух?

– Почему ты, пастух, не кормишь корову?

– Почему не дает мне риса невестка?

– Почему ты, невестка, не даешь ему риса?

– Почему мой ребенок плачет?

– Почему ты, ребенок, плачешь?

– Почему меня укусил муравей?

– Почему, муравей, ты его укусил?

– Тук! Тук! Тук!.[238]238
  «Тук! Тук! Тук!» (в бенгальском оригинале – «Кут! Кут! Кут!») – по объяснению моих информантов-бенгальцев, это звукоподражание означает ответ муравья на заданный ему вопрос: словами он ответить не может и лишь клацает зубами.


[Закрыть]

Что эти строки означают, почему они повторяются в конце каждой сказки и как части этой концовки соединяются между собой, я не знаю. Возможно, это лишь веселая бессмыслица, выдуманная для того, чтобы забавлять маленьких детей».[239]239
  На самом деле приведенная концовка – это образец так называемой «кумулятивной сказки». Ср., например, у А. Н. Афанасьева сказку № 68 (по СУС № 2021В, «Петушок вышиб курочке глаз орешком»), в которой за кратким введением следует такая цепь вопросов и ответов:
– Курочка, Курочка! Что ты плачешь?– Мне кочеток вышиб глазок.– Кочеток, кочеток! На что ты курочке вышиб глазок?– Мне орешня портки раздрала.– Орешня, орешня! На что ты кочетку портки раздрала?– Меня козы поглодали.– Козы, козы! На что вы орешню поглодали?– Нас пастухи не берегут.– Пастухи, пастухи! Что вы коз не берегёте?– Нас хозяйка блинами не кормит.– Хозяйка, хозяйка! Что ты пастухов блинами не кормишь?– У меня свинья опару пролила.– Свинья, свинья! На что ты у хозяйки опару пролила?– У меня волк поросёнчика унес.– Волк, волк! На что ты у свиньи поросёнчика унес?– Я есть захотел, мне бог повелел.  См. статью В. Я. Проппа «Кумулятивные сказки»: Пропп В. Я. Фольклор и действительность. М., 1976 (а также главу «Кумулятивные сказки» в его книге «Русская сказка»). Есть и специальная, хотя довольно старая работа о формульных концовках в народных сказках: Petsch R. Formelhafte Schlüsse im Volksmärchen. Stuttgart, 1900. См. также: Рошияну H. Традиционные формулы сказки. М., 1974.


[Закрыть]

«Народные сказки Бенгалии» Лалбихари Дэ – своего рода классическое произведение бенгальской литературы XIX в. Современные сказковеды рассматривают эту книгу как достаточно адекватное воспроизведение фольклорных бенгальских сказок. Едва ли не все тексты Лалбихари Дэ учтены в указателе индийских сказочных сюжетов С. Томпсона – У. Робертса. Вместе с тем несомненно, что Лалбихари Дэ подверг услышанные им сказки некоторой (сознательной и/или неосознанной) редактуре, ведь ему пришлось преобразовывать устные бенгальские тексты в письменные английские. Поэтому, прибегая к термину Л. Ю. Брауде, мы можем назвать сказки, представленные в книге Лалбихари Дэ, не собственно фольклорными, а «фольклористическими».[240]240
  X. Моде пишет:
  «Сказки Лалбихари Дэ не свободны от художественных трансформаций; значительные уступки английским нормативам выражения привели к тому, что многие свойства фольклорного повествовательного стиля были потеряны. На это указал уже Динешчондро Шен… в своей книге „Народная литература Бенгалии"»
(Bengalische Märchen, с. 15).  В названной книге Д. Шена действительно есть кое-какие критические замечания в адрес Лалбихари Дэ (см.: Sen D. TheFolk-Literature of Bengal, c. 68, 178–179, 193–194, 265–266), но в них слишком чувствуется неприязнь индуса к вероотступнику-христианину. Было бы интересно провести детальное (и объективное) сравнение текстов Лалбихари Дэ с соответствующими вариантами, записанными по всем правилам современной фольклористики, чтобы выяснить, какие именно трансформации он внес в изданные им сказки.


[Закрыть]

Из предисловия Лалбихари Дэ к его книге явствует, что, во-первых, он был хорошо знаком с тогдашними достижениями европейской фольклористики и наиболее известными собраниями европейских народных сказок; во-вторых, одним из мотивов его работы над этой книгой было стремление показать на материале сказок историческое «родство» индийцев и европейцев. Вполне возможно, что эти два обстоятельства сыграли определенную роль в том, какие именно сказки из услышанных им Лалбихари Дэ поместил в своем сборнике. Случайно ли, что большая часть их имеет довольно близкие параллели среди сказок европейских?

Рассмотрим вкратце сказки из книги Лалбихари Дэ, переведенные А. Е. Порожняковым. Здесь нет ни возможности, ни необходимости подробно анализировать их сюжеты и мотивы. Цель следующих ниже заметок – дать лишь самый общий сказковедческий комментарий к текстам.

Вот сказка «Плешивая жена» (№ 22, последняя у Лалбихари Дэ). Несмотря на индийскую экзотику, мы легко угадываем здесь очень знакомый нам сюжет (или «тип сюжета» – по терминологии финской школы). В указателе А. Аарне – С. Томпсона (далее – AT) этому «типу» присвоен номер 480. В указателе С. Томпсона – У. Робертеа (далее – ТР) данная сказка отнесена к специальному индийскому подтипу 480А. Как писал С. Томпсон, «это одна из самых популярных устных сказок, распространенная едва ли не по всему миру».[241]241
  Thompson S. The Folktale, с. 126. См. также: Пропп В. Я. Русская сказка, с. 230–231. Есть и литературные версии: у Дж. Базиле в «Пентамеронс» и у Шарля Перро.


[Закрыть] В собрании братьев Гримм этот международный сюжет воплощен в знаменитой сказке «Госпожа Метелица» («Frau Holle», № 24).[242]242
  В собрании братьев Гримм за каждой сказкой закреплен свой номер, поэтому нет необходимости ссылаться на какое-либо издание, достаточно указывать номер сказки.


[Закрыть] Из русских вариантов, пожалуй, наиболее известен тот, который называется «Морозко» (Афанасьев, № 95–96; см. также СУС, тип 480, «Мачеха и падчерица», с различными подтипами).

На руском языке опубликованы уже по крайней мере два индийских варианта этого сюжета: сказка «Горошина и Бобок» в сборнике С. Ф. Ольденбурга и сказка «Счастливка и Несчастливка» в переводе В. А. Новиковой.[243]243
  Сказки народов Востока. 2-е изд. М., 1967, с. 136–143. Эта сказка взята из сборника Д. Митро-Моджумдара «Бабушкина сумка». См. немецкий перевод и комментарий X. Моде (Bengalische Märchen, с. 381–389). См. также специальное исследование о сказках этого типа в Индии: Wagner R. Einige vorder– und hinterindische Fassungen des Märchens von der Frau Holle (Goldmarie und Pechmarie). – Zeitschrift für Volkskunde. NS IV, 1933, c. 163–178.


[Закрыть]

В сказке «Сватовство шакала» мы столь же легко узнаем не менее распространенный сюжет (AT 545B), обычно обозначаемый – по известной сказке Шарля Перро – «Кот в сапогах». Еще до Ш. Перро этот сюжет обрабатывал Дж. Страпарола в своих «Приятных ночах» и Дж. Базиле в «Пентамероне». У братьев Гримм этому сюжету соответствует № 214 («Кот в сапогах»). В сборнике А. Н. Афанасьева – в сказках № 163 («Бухтан Бухтанович») и № 164 («Козьма Скоробогатый») – на царской дочери героям помогает жениться лиса (о других русских, украинских и белорусских сказках этого «типа» см. СУС 545В). Сказка Лалбихари Дэ – еще один яркий пример универсального (общемирового) сюжета в культурно-специфическом (в данном случае – в бенгальском) обличье.

Специфически индийский вариант всемирно известного сюжета представлен и в сказке «Брахман и оборотень» (№ 12 у Лалбихари Дэ). В указателе Аарне – Томпсона выделен «тип» 926 – «Соломоново решение», – названный так по сюжету из Библии (царь Соломон решает, какая из двух женщин – настоящая мать ребенка). Для Индии выделен специальный «тип» AT 926A: решение вопроса о том, какой из двух претендентов – настоящий супруг женщины. (Ср. переведенную на русский язык сантальскую сказку «Шакал и молодые супруги»,[244]244
  Сказки Центральной Индии, с. 64–66 (№ 18). Эта же сказка в: Сказки народов Индии. Л., 1976, с. 248–250 (пер. с англ. Г. А. Зографа).


[Закрыть] а также бенгальскую сказку этого же сюжетного «типа», переведенную на немецкий язык X. Моде.[245]245
  Bengalische Märchen, с. 280–282. В комментариях на с. 450–452 X. Моде приводит параллели из индийской и мировой литературы к начальному мотиву этого сюжета – появлению ложного супруга.


[Закрыть])

Сказка «Бедный брахман» (№ 3 у Лалбихари Дэ) сопоставима с двумя родственными сюжетными «типами» AT 563 и AT 564. В СУС первый «тип» называется «Чудесные дары», второй – «Чудесные дары (Двое из сумы)». У братьев Гримм «типу» AT 563 соответствует сказка № 36 («Столик-накройся, золотой осел и дубинка из мешка»). У А. Н. Афанасьева соответствующие сказки – № 186 («Конь, скатерть и рожок», AT 563) и № 187 («Двое из сумы», AT 564). Специальное исследование посвятил сказкам этого «типа» еще сам Антти Аарне.[246]246
  ЛаглеA. Die Zaubeigaben. – Journal de la Société Finno-Ougrienne. XXVII. Helsinki, 1911, c. 1—96.


[Закрыть] Как пишет С. Томпсон, и этот сюжет имеет всемирную популярность.[247]247
  Thompson S. The Folktale, с. 72.


[Закрыть] Наиболее раннюю письменную его фиксацию обнаруживают в китайском собрании буддийских легенд (VI в.).[248]248
  См.: Chavannes E. Cinq cent contes et apologues extraits du Tripitaka chinois. Vol. 1–4. P., 1910–1934 (№ 468).


[Закрыть]

На русский язык переводились уже две другие версии этого сюжета: см. сказку № 12 («Хвастунишка») в сборнике И. П. Минаева и сказку «Бедный ткач» (переведенную с хинди Г. А. Зографом).[249]249
  См.: Сказки народов Индии. M.—Л., 1964, с. 276–282; Сказки народов Индии. Л., 1976, с. 150–154.


[Закрыть]

Сказка № 13 из сборника Лалбихари Дэ, которая в русском пересказе озаглавлена «Аскет и богиня», с точки зрения типологии сюжетов Аарне – Томпсона должна быть интерпретирована как контаминация по крайней мере двух сюжетных «типов»: AT 303 («Два брата») и AT 1121 (в его индийской разновидности – ТР 1121В). Первый сюжетный «тип» имеет разные варианты в фольклоре многих народов.[250]250
  См.: Thompson S. The Folktale, с. 25–27; КапкеК. Die Zwei Brüder: eine Studie zur vergleichenden Mäichenforschung (FFC, N 114). Helsinki, 1934.


[Закрыть] У братьев Гримм он представлен в сказке № 85 («Золотые дети»), у А. Н. Афанасьева – в сказке № 155 («Два Ивана, солдатских сына»). «Тип» AT 1121 воплощен, например, в известной сказке братьев Гримм «Гензель и Гретель» (№ 15): ведьма хочет зажарить Гретель в печи, но девочка просит ведьму показать ей, как залезать в печь, и сама заталкивает туда злодейку. Похожие события происходят и в сказке А. Н. Афанасьева «Князь Данила-Говорила» (№ 114) и в других русских сказках, где Баба-Яга пытается засунуть героя в печь. Как отмечает Г. А. Зограф,[251]251
  Зограф Г. А. Предисловие. – Сказки народов Индии. Л., 1976, с. 14.


[Закрыть] в индийских сказках аналогом нашей Бабы-Яги часто выступает аскет, садху, йог, иногда помогающий героям, а иногда пытающийся их погубить.[252]252
  См. также: Bloomlield M. On False Ascetics and Nuns in Hidu Fiction. – Journal of the American Oriental Society. XLIV. 1924, с. 202–242.


[Закрыть]

Интересно, что на русском языке уже опубликованы по крайней мере две индийские сказки, в которых также контаминированы сюжетные «типы» AT 303 и AT 1121, – это сказка № 46 в сборнике И. П. Минаева («Отданный царевич») и сказка «Отчего смеялась рыба» в сборнике С. Ф. Ольденбурга.[253]253
  Названные сюжетные «типы» составляют лишь начало сказки у С. Ф. Ольденбурга (по изданиям 1956 и 1957 гг. это с. 142–143).


[Закрыть] В сказке «Анарзади»[254]254
  См.: сказки народов Индии. Л., 1976, с. 87–89 (пер. с хинди А. С. Бархударова); см. там же, на с. 346, комментарий Г. А. Зографа. Ср. также один из эпизодов сказки № 48 в: Сказки Центральной Индии, М., 1971, с. 208.


[Закрыть] сюжетный «тип» AT 1121 контаминирован с двумя другими (AT 408 и AT 462).

По крайней мере два сюжетных «типа», отдельно описанные в указателе Аарне – Томпсона, представлены и в сказке «Царевич Шобур» (№ 8 у Лалбихари Дэ): AT 923В и AT 432. «Тип» AT 923 в указателе Аарне – Томпсона имеет название «Love Like Salt» («Любовь, как соль»): отец спрашивает своих дочерей, как они его любят; старшие расписывают свою любовь к родителю, а младшая говорит, что любит его, как соль; оскорбленный отец прогоняет ее, но позже убеждается в истинной любви к себе именно младшей дочери.[255]255
  Сюжеты этого «типа» встречаются, хотя и не часто, также и ввосточнославянском фольклоре: см. СУС 923.


[Закрыть] С. Томпсон пишет, что этот короткий сюжет часто выступает начальным мотивом более длинных повествований.[256]256
  Thompson S. The Folktale, с. 128.


[Закрыть] Подобным конфликтом отца и дочери открывается трагедия У. Шекспира «Король Лир».

Особенность индийского варианта (AT 923B) – в форме вопроса. Отец спрашивает у дочерей: «В чьих руках ваша судьба?» Старшие отвечают: «В твоих!», а младшая: «В моих собственных!» (или как-нибудь еще в этом роде). Отец прогоняет младшую дочь, но позже она вызволяет его из беды. Такими событиями исчерпывается, например, одна короткая сказка из сборника И. П. Минаева (№ 45 – «Свое счастье»).

«Тип» AT 432 (у Аарне – Томпсона он называется «Принц-птица»; в русской традиции – «Финист – ясный сокол», см. СУС 432) – еще один из самых популярных сказочных сюжетов: поиск исчезнувшего чудесного супруга.[257]257
  См., например: Thompson S. The Folktale, с. 102–103.


[Закрыть] Подобный поиск входит и в сюжетный «тип» AT 425 («Амур и Психея»), русский вариант которого (СУС 425С) известен нам по сказке С. Т. Аксакова «Аленький цветочек».[258]258
  См. прекрасный разбор «Амура и Психеи» в сравнении с «Аленьким цветочком» и «Финистом – ясным соколом» в книге В.Я. Проппа «Русская сказка» (с. 210–224). См. также статью греческого ученого Г. А. Мегаса «Амур иПсихея» в «Энциклопедии сказки» (T. I, с. 464–472).


[Закрыть] В сказке Лалбихари Дэ «Царевич Шобур» русский читатель сразу узнает знакомые мотивы: и из «Аленького цветочка», и из «Финиста – Ясного сокола» (см., например, Афанасьев, № 234, 235).

В сборнике С. Ф. Ольденбурга есть сказка («Чему быть, то и будет»), очень похожая на сказку «Царевич Шобур», т. е. также представляющая собой контаминацию сюжетов AT 923В и AT 432.

Более сложна по своему строению сказка «Факир-чанд» (№ 2 у Лалбихари Дэ). В ней много разных мотивов и сюжетных ходов, ее анализу можно было бы посвятить довольно длинное исследование. Здесь отметим лишь, что конец этой сказки соответствует сюжетному «типу» AT 516. У братьев Гримм данный «тип» отражен в сказке № 6 («Верный Иоганнес»), у А. Н. Афанасьева – в сказке № 158 («Кощей бессмертный»).[259]259
  См. также СУС 516 («Верный слуга»). Интересно, что иу братьев Гримм, и у А. Н. Афанасьева, и у Лалбихари Дэ сюжетный ход «типа» AT 516 «приставлен» как заключение к сюжетам о добывании невесты.


[Закрыть]

Сюжетный «тип» AT 516 широко представлен во многих странах – «от Португалии до Индии»[260]260
  Thompson S. The Folktale, с. 112.


[Закрыть] – и давно привлекает к себе внимание исследователей.[261]261
  См. специальнуюработу: Rösch E. Der getreue Johannes (FFC, N 77). Helsinki, 1928. См. также: Kiohn К. Übersicht über einige Resultate der Märchenforschung (FFC, N 96). Helsinki, 1931, c. 82 исл.


[Закрыть] В сборнике С. Ф. Ольденбурга он воплощен в сказке «Рама, Лакшмана и ученая сова» (также в контаминации с другим сюжетным «типом»).

Пожалуй, еще более, чем «Факир-чанд», многосоставна сказка «История о ракшасах» (№ 4 у Лалбихари Дэ). И о ней можно было бы написать отдельное исследование. Здесь обратим внимание лишь на два отрезка повествования в этой сказке, представляющие собой варианты общемировых сюжетов.

Раздел «Волшебные сказки» в указателе Аарнс – Томпсона (и соответственно в С УС) открывается «типом» AT 300. В СУС этот сюжетный «тип» описан так: «Победитель змея: герой освобождает обреченную на съедение царевну и женится на ней. Чаще всего входит в сказку как эпизод».[262]262
  СУС, с. 103 (см. там же ссылки на многочисленные восточно-славянские тексты).


[Закрыть] Данный сюжетный «тип» опять-таки один из самых распространенных в мировом фольклоре.[263]263
  См., например: Thompson S. TheFolktale, с. 24–33; Пропп В. Я. Русская сказка, с. 201–205.


[Закрыть] Отражен он и в двух индийских сказках, уже переведенных на русский язык.[264]264
  См.: Об одном царевиче и царевне Гуландаз. – Индийские сказки. Пер. с урду; а также сказку «Царевич Шердил» – Сказки народов Индии. М. – Л., 1964, с. 327–339, и Сказки народов Индии. Л., 1976, с. 71–80 (пер. с хинди В. И. Балина).


[Закрыть] Читатель без труда определит соответствующий эпизод и в сказке «История о ракшасах».

Другой эпизод этой сказки представляет собой своеобразный вариант сюжетного «типа» AT 302 («Жизнь чудища в яйце», в восточнославянском варианте – СУС 302 («Смерть Кощея в яйце»)). У братьев Гримм этот «тип» отражен в сказке № 197 («Хрустальный шар»), а у А. Н. Афанасьева – в сказках № 156–158 («Кощей бессмертный»). Из переведенных на русский язык индийских сказок можно назвать в этой связи гондскую сказку «Женитьба на Бэлканни»[265]265
  См.: Сказки Центральной Индии, с. 208.


[Закрыть] и уже упомянутую сказку из Кашмира «Царевич Шердил».

Единственная в сборнике Лалбихари Дэ неволшебная сказка – «Приключения двух воров» (№ 11), о которой уже шла речь выше, также может быть разложена на несколько сюжетных «типов» из серий «О разбойниках и ворах» (см., например, СУС 950–973) и «О хитрых и ловких людях» (см. СУС 1525–1639).[266]266
  В указателе индийских сказок Томпсона – Робертса эта сказка сопоставляется с «типами» AT 950 (что, впрочем, сомнительно), с несколькими разновидностями «типа» AT 1525, а также с «типом» 1654 (ср. сказку А. Н. Афанасьева № 452 «Скряга» – сюжет о мнимом мертвеце).


[Закрыть]

В связи со сказками «Факир-чанд», «История о ракшасах» и «Приключения двух воров» стоит процитировать следующее замечание С. Томпсона: «Структура сложных сказок (в Индии. – С. С.) очень рыхла (loose), так что их сюжеты часто трудно подогнать под образцы (patters), определенные исходя из европейских аналогов. Иногда создается впечатление, что репертуар индийского сказочника состоит только из разрозненных мотивов, которые он связывает вместе почти произвольно».[267]267
  Thompson S. The Folktale, с. 16.


[Закрыть]

Несколько другие проблемы со сказкой «Брахман и брахмадайтья» (№ 15 у Лалбихари Дэ). Сказку, кое в чем похожую на эту, перевели с бенгальского на немецкий X. Моде и О. Рай.[268]268
  Bengalische Märchen, с. 378–381.


[Закрыть] В комментарии к этому переводу X. Моде сопоставляет обе сказки с «типом» AT 750A («Три желания», см. у братьев Гримм сказку № 87 – «Бедняк и богач»)[269]269
  См. в СУС несколько иные разновидности этого «типа» (750В и др.).


[Закрыть] и одновременно с «типом» AT 555 (у братьев Гримм № 19 – «Рыбак и его жена»).[270]270
  Эта сказка братьев Гримм легла в основу пушкинской «Сказки о золотой рыбке».


[Закрыть] На мой взгляд, для сказки «Брахман и брахмадайтья» такое сопоставление довольно условно. Три желания, успешно осуществленные в ней брахманом (при содействии чудесных помощников), включены в весьма специфический контекст. Может быть, тут стоит говорить об особом индийском (бенгальском) варианте универсального сюжетного мотива.

Согласно указателям Аарне – Томпсона и Томпсона – Робертса, специфичен для Индии и сюжет сказки «Откуда взялся опиум» (№ 9 у Лалбихари Дэ). Очевидно, он относится к «типу» AT 2031С (в восточнославянском фольклоре не засвидетельствован). Несколько иной вариант этого сюжета мы находим в «Панчатантре» (книга III, рассказ № 13). Ср. также индийскую сказку «Сильнее всех», переведенную с хинди В. И. Балиным.[271]271
  Сказки народов Востока, с. 184–185. Разные варианты этого сюжета не раз пересказывались на русском языке. Есть отдельное издание для детей с картинками: О мышонке, который был кошкой, собакой и тигром. Индийская сказка. Л., 1958. Существует даже советский мультфильм, в основе которого тот же сюжет.


[Закрыть] Особенность сказки Лалбихари Дэ – в этиологической концовке, якобы объясняющей происхождение свойств опиума.

Только в Индии засвидетельствован и сюжет сказки «Мудрый Хираман» (№ 16 у Лалбихари Дэ, AT 546 – «Умный попугай»). Очень похожая сказка уже переводилась на русский язык с хинди под названием «Царь Дханрадж и его попугай».[272]272
  Сказки народов Индии. М. – Л., 1964, с. 434–438; Сказки народов Индии. Л., 1976, с. 108–114 (пер. с хинди А. Бархударова и Л. Черновой).


[Закрыть]

По-видимому, специфичен для Индии также и сюжет сказки «Поле костей» (№ 21 у Лалбихари Дэ),[273]273
  Интересно, что на русский язык переведена тамильская сказка, практически тождественная этой бенгальской, но только «привязанная» к Тамилнаду. См.: Животворная мантра. – Сказки народов Индии. Л., 1976,с. 168–181 (пер, с тамильского А. М. Лубянского). См. также комментарий Г. А. Зографа к этой сказке (там же, с. 347).


[Закрыть] хотя отдельные его фрагменты можно сопоставить с международными образцами. Так, центральный для этой сказки мотив собирания развеянного праха и оживления умерших широко распространен в мировом фольклоре.[274]274
  См., например: Неклюдов С. Ю Душа убиваемая и мстящая. – Труды по знаковым системам. Вып. VII. Тарту, 1975, с. 68.


[Закрыть] Тот же мотив составляет ядро одного небольшого рассказа в «Панчатантре» (книга V, рассказ № 3): о трех ученых, лишенных здравого смысла, и об одном неученом, здравый смысл имевшем. Ученые демонстрируют свои познания: первый соединяет кости льва в скелет, второй облекает их плотью, третий готов льва оживить. Неученый их друг выражает сомнение в целесообразности такого применения науки. Но энтузиаста уже не остановить. Он оживляет льва, и тот съедает трех ученых (человек здравого смысла предусмотрительно забрался на дерево).[275]275
  Несколько иной вариант той же истории переведен на русский язык с маратхи: Три умника. – Сказки народов Индии. М. – Л., 1964. с. 295–297 (пер. Б. Кузнецова).


[Закрыть]

Итак, мы исчерпали список сказок, взятых Л. Е. Порожняковым из книги Лалбихари Дэ «Народные сказки Бенгалии».

Одну сказку – «Киранмала» – А. Е. Порожняков взял из книги, которая тоже называется «Народные сказки Бенгалии» и принадлежит перу нашей современницы Гиты Моджумдар.[276]276
  Majuindar G. Folktales of Bengal. NewDelhi, 1971.


[Закрыть] Эта книга входит в серию из двадцати томиков, выпущенных индийским издательством «Стерлинг паблишерз», каждый из которых представляет сказки какого-либо народа (или какого-либо ареала) Республики Индии, Серия имеет скорее популярный, чем научный, характер и призвана прежде всего познакомить тех индийских читателей, которые читают по-английски, с многообразным фольклором их многонародной родины (в целях «национальной интеграции»).

В книгах этой серии, как правило, нет указаний на то, откуда взяты те или иные сказки, но в данном случае можно предположить, что Г. Моджумдар пересказала сказку «Киранмала» из знаменитого сборника «Бабушкина сумка» Д. Митро-Моджумдара. К сожалению, в пересказе Г. Моджумдар сжатая и по-своему изысканная проза бенгальского оригинала (перемежаемая в нем стихотворными вставками) передана стилем многословным и маловыразительным.[277]277
  Вот один характерный пример. В бенгальском оригинале одна короткая (предпоследняя) фраза сообщает, что злых сестер царицы заживо зарыли в яме, наполненной колючками (ср. подобную расправу с ворами в сказке Лалбихари Дэ). Г. Моджумдар посвящает этой теме целый абзац и заставляет царя помиловать злодеек, привнося в сказку несвойственную ей идею ненасилия.


[Закрыть] К стилю оригинала ближе другой русский перевод этой сказки, сделанный с языка хинди.[278]278
  Царские дети. – Сказки народов Индии. М. – Л., 1964, с. 302–310 (пер. Л. Гавриловича).


[Закрыть] Хотелось бы надеяться, что в следующий раз сказка «Киранмала» будет переведена наконец с бенгальского.

По классификации Аарне – Томпсона сюжет сказки «Киранмала» относится к «типу» AT 707 (в СУС он обозначен как «Чудесные дети»). Как уже сказано, это один из самых популярных сюжетов мирового фольклора. У братьев Гримм этому «типу» соответствует сказка № 96 («Три птички»). О подобных сказках у А. Н. Афанасьева уже шла речь выше. «Сказка о царе Салтане» А. С. Пушкина – не единственная литературная обработка этого сюжетного «типа» в Европе. Самой ранней литературной версией считается одна новелла в «Приятных ночах» Дж. Страпаролы (ночь четвертая, № 3).

Своеобразная индийская версия того же сюжетного «типа» – сказка народности кота «Дети в барсучьей норе».[279]279
  См.: Сказки народов Индии. Л., 1976, е. 185–192 (пер. с англ. Н. В. Гурова).


[Закрыть]

Еще три бенгальские сказки А. Е. Порожняков взял из книги Динешчондро Шена «Народная литература Бенгалии», где они даны в пересказах на английском языке.

По свидетельству Д. Шена, сюжет сказки «Шокхи-шона» очень популярен в Бенгалии и существует в разных версиях, происходящих как из мусульманской, так и из индусской среды. В своей книге Д. Шен пересказывает три версии:[280]280
  Sen D. The Folk-Literaiure of Bengal. Calcutta, 1920, c. 195—218


[Закрыть] одну мусульманскую, «составителем» которой он называет некоего Мухаммеда Корбан Али;[281]281
  По-видимому, речь идет об обработке, подобной лубочным изданиям русских сказок в XVIII–XIX вв. О самом Мухаммаде Корбан Али, «составителе» этой версии, Д. Шен сообщает лишь, что он житель (деревни?) Бутуни в дистрикте Дакка.


[Закрыть] стихотворную версию, созданную в середине XVI в. поэтом-индусом по имени Факир Рама Кавибхушана, и, наконец, версию Д. Митро-Моджумдара, включенную им в книгу «Дедушкина сумка». В этой версии героиню зовут не Шокхи-шона, а Пушпамала, и по ее имени названа и самая сказка.[282]282
  См. перевод этой сказки, сделанный с языка хинди: Царевна Пушпамала. – Сказки народов Индии. М. – Л., 1964, с. 310–320 (пер. А. Гавриловича). См. также немецкий перевод в «Bengalische Märchen» (с. 211–236) и там же комментарий X. Моде (с. 438–440). Один из эпизодов этой сказки отразился в стихотворении Р. Тагора «Сын раджи и дочь раджи». См.: Тагор Р. Собрание сочинений в двенадцати томах. Т. 2. М., 1962, с. 142–143.


[Закрыть] А. Е. Порожняков перевел первую, «мусульманскую» версию.[283]283
  Д. Шен подчеркивает:
  «Все эти версии… пересказаны мною в очень сокращенном виде, и если читатель хочет сравнить их и получить более полное представление об их особенностях, то он должен обратиться к самим оригиналам»
(Sen D. TheFolk-LiteratureofBengal, c. 219–220).

[Закрыть]

В указателях Аарне – Томпсона и Томпсона – Робертса эта сказка (все три ее названные версии) отнесена к особому «типу» AT 977 («Сбежавшая пара и разбойники»), который засвидетельствован только в Индии. Но очевидно, что в данной сказке есть сюжетные мотивы, встречающиеся и за пределами Индии.

То же можно сказать и о другой сказке, взятой А. Е. Порожняковым из книги Д. Шена, – «О трех братьях».[284]284
  Там же, с. 103–113. Название «О трех братьях» принадлежит Порожнякову. У Д. Шена это предание никак не озаглавлено


[Закрыть] Д. Шен пересказывает эту сказку как образец предания о Сатья-пире, легендарной (если не мифической) личности, которой поклонялись и которую прославляли в Бенгалии и индусы и мусульмане. Как и в случае со сказкой «Шокхи-шона», Д. Шен приписывает версию приводимого им предания некоему мусульманину по имени Вазид Али (о котором, кроме имени, никаких иных сведений не дается).

Не берусь здесь судить о том, можно ли сопоставить это предание с каким-либо определенным сказочным «типом» (или несколькими «типами») по классификации Аарне – Томпсона,[285]285
  Ср. замечание В. Я. Проппа об указателе Аарне – Томпсона:
  «Путь от указателя к сказке легок, но путь от сказки к указателю очень труден. Собирателю, который хотел бы определить свой материал по Аарне, приходится перелистывать множество страниц и примерять десятки типов раньше, чем он найдет нужные»
(Пропп В. Я. Русская сказка, с. 62).

[Закрыть] но достаточно очевидно, что сюжет предания составлен из мотивов вполне сказочных, имеющих международный характер (хотя и выступающих в специфическом индийском – бенгальском – облике). Если я не ошибаюсь, сказковедческий анализ этого текста еще никем не проводился.

Несколько большей информацией мы располагаем о сказке под названием «Маланчамала». В своей книге «Народная литература Бенгалии» Д. Шен приводит не только перевод-пересказ этой сказки,[286]286
  Sen D. The Folk-Literature of Bengal, c. 267–322.


[Закрыть] но и довольно длинный комментарий к ней.[287]287
  Там же, с. 261–266, 323–344.


[Закрыть] «Маланчамала» переведена и на немецкий язык, и X. Моде также дает к ней интересный комментарий.[288]288
  Bengalische Märchen, с. 38–79 (перевод), с. 397–402 (комментарий). Много внимания «Маланчамале» уделяет X. Моде и в предисловии к этой книге (с. 16–26).


[Закрыть]

Повествование о Маланчамале было опубликовано Д. Митро-Моджумдаром в книге «Дедушкина сумка». Он записал этот текст с уст старой женщины в восточно-бенгальском дистрикте (округе) Майменсинх (ныне, как уже упоминалось, территория Бангладеш) на рубеже XIX–XX вв.[289]289
  К сожалению, более точные сведения, как и сама кинга «Дедушкина сумка», мне были недоступны. И Д. Шен и X. Моде сообщают лишь, что тексты, опубликованные в «Дедушкиной сумке», были записаны в 1896–1902 гг. Д. Шен пишет, что «Маланчамала» записана от старой женщины касты «юги» (Sen D. TheFolk-LiteratureofBengal, c. 262). X. Моде утверждает, что информантка Д. Митро-Моджумдара была буддийской монахиней (Bengalische Märchen с. 16).


[Закрыть] Данная запись (как и другие, вошедшие в книгу «Дедушкина сумка») обладает особой ценностью потому, что Д. Митро-Моджумдар пользовался фонографом и при издании этого текста воспроизвел даже диалектальные особенности языка своей информантки.

Отметим еще несколько моментов, чтобы читатель мог вернее оценить своеобразие и достоинства повести о Маланчамале.

Прежде всего, только с определенной долей условности эта повесть может быть названа «сказкой». От «обычных» волшебных сказок (хотя бы от тех, что вошли в данную книгу) «Маланчамала» отличается большим драматизмом, даже трагичностью своего сюжета, хотя, как и в сказках, сюжет завершается как будто счастливым концом.[290]290
  По авторитетному мнению X. Моде, сюжет «Маланчамалы» в целом нельзя отождествить ни с каким «типом» Аарне – Томпсона, хотя отдельные составляющие ее мотивы можно найти и в «обычных» сказках (см.: Bengalische Märchen, с. 397).


[Закрыть] «Маланчамала» – это скорее нечто вроде эпоса, эпической поэмы. Д. Шен относит «Маланчамалу» к особому виду «народных сказок», которые он называет «гита-катха» (букв. «песни-сказки», «песни-повествования») в отличие от «рупа-катха» (термин, который трудно перевести на русский язык буквально, но который примерно соответствует нашему термину «волшебные сказки»). В этих «песнях-сказках» прозаическое повествование перемежается с песнями.

Об обстоятельствах исполнения таких «песен-сказок» Д. Шен сообщает следующее:

«В Восточной Бенгалии старые вдовы из бедных слоев обычно рассказывали (used to recite) эти сказки в сопровождении хора дамам благородных семейств во время их послеродового затворничества. Особенно в шестую ночь после рождения ребенка (когда, как считали, бог судьбы Видхата-пуруша приходит, чтобы написать на лбу младенца его судьбу) и сама мать, и ее окружающие должны были бодрствовать. Вот они и слушали эти сказки…».[291]291
  Sen D. The Folk-Literature of Bengal, c. 261.


[Закрыть]

Далее Д. Шен отмечает, что в «Маланчамале» сильно чувствуется влияние буддийских идей. В отличие от других (индусских) эпических сюжетов повествование в «Маланчамале» движется без вмешательства богов.

«Герои устраивают свои судьбы лишь силой собственной кармы, и это – буддийская идея. В конце повести Маланчамала не возвращается во дворец в течение нескольких дней. Она откладывает осуществление своей мечты, и лишь по одной причине: она не согласна радоваться сама, пока не излечены полностью беды и печали всех тех людей, с которыми ее связала жизнь. Такое самоотречение опять-таки чисто буддийская идея. Не спасать себя, пока не спасен весь мир, – вот принцип буддизма махаяны в ту эпоху».[292]292
  Там же, с. 330.


[Закрыть]

Идея абсолютного непротивления злу и насилию, которая столь ярко (и даже, на вкус современного европейца, гротескно) выражена в повести о Маланчамале, также сближает это произведение с буддийскими преданиями.[293]293
  Буддийский характер образа Маланчамалы подчеркивает и английский исследователь Дж. Боултон:
  «Маланчамала, я думаю, была буддисткой: она верила не в божественные силы, но в возможность почти безграничного совершенствования человеческой природы путем самоотречения и самоконтроля. Достигнутое совершенство высвобождает огромные силы добра изнутри самого человека»
(Bollitoti J. Eastern Bengal Ballads. – TheBengaliAcademyJournal. Dacca, April 1971, vol. II, ЛЬ 1, с. 53).

[Закрыть]