Текст книги "Эксперт № 05 (2014)"
Автор книги: Автор Неизвестен
Жанр:
Публицистика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)
Ветровой лидар-профилометр умеет анализировать малейшие атмосферные сдвиги над аэропортами и другими важными объектами
Фото предоставлено НПП «Лазерные системы»
Между тем для серийного производства систем идентификации по лизинговой схеме было приобретено оборудование по монтажу и изготовлению печатных плат более чем на 500 тыс. евро, и хотя противоугонная техника в «Лазерных системах» производилась тысячами экземпляров, производственная линия большую часть времени простаивала. Появилась идея создать контрактное производство электроники. Сторонние заказы стали постепенно набирать оборот, и когда доходы от деятельности электронного сектора «Лазерных систем» достигли 100 млн рублей в год, его выделили в отдельное предприятие, названное «Невская электроника». Сейчас его заказчики – в основном питерские компании: производители ламп, светофоров, различных бытовых приборов, спутниковых и охранных систем. После принятия МВД на снабжение разработанного в «Лазерных системах» детектора следов взрывчатых веществ «Сокол» прибор начал поставляться в спецподразделения полиции, а электронные компоненты для него стали собирать на линии «Невской электроники». Там же предполагается выпускать начинку еще одного устройства, разрабатываемого в «Лазерных системах» по заказу МВД, – оптоэлектронного устройства «Алколазер», способного с высокой чувствительностью обнаруживать выпивших водителей в скоростном городском потоке. Как надеются разработчики, со временем «Алколазер» массово поступит на вооружение дорожных полицейских.
В 2007 году НПП «Лазерные системы» вошло в число резидентов особой экономической зоны «Нойдорф» под Санкт-Петербургом. «Мы посчитали, – рассказывает Алексей Борейшо, – что времени для подготовки строительства административно-производственного помещения, в которое со временем переедет вся компания, будет достаточно и дешевле организовать собственный строительный департамент в рамках “Лазерных систем”, чем привлекать сторонние инжиниринговые компании». Собрав там опытных людей, решили, что использовать их опыт для ведения только своего проекта будет неправильно. Родилась идея создать собственную генподрядную организацию и искать сторонние заказы. Время показало, что это решение было правильным. Во-первых, за счет отказа от услуг внешних инжиниринговых фирм удалось сэкономить десятки миллионов рублей при реализации собственного проекта. Во-вторых, выведенной в отдельную структуру компании «ЛС-инжиниринг» удалось привлечь ряд заказов, в том числе серийных, например строительство помещений для фитнес-клубов в различных регионах, и довести свой оборот до 150 млн рублей в год, причем объем заказов продолжает расти.
Основным же источником дохода для акционеров компаний холдинга, управляемых недавно созданным в форме открытого акционерного общества «Объединением научно-производственных компаний», все-таки остаются «Лазерные системы» с их примерно полумиллиардным годовым оборотом. Понемногу растут продажи ветровых лидаров-профилометров, приборов для оперативного определения скорости и направления ветра на различных высотах, необходимых для метеорологических служб аэропортов, АЭС, ветроэнергетических парков – то есть везде, где нужна оперативная информация о ветровой обстановке. Пятнадцать ветровых лидаров уже работают в различных точках – аэропортах Сочи, Байконура, Владивостока, входят в системы комплексной безопасности атомных станций и все чаще поставляются за границу. Раньше такие приборы, рассказывает Анатолий Борейшо, покупались за границей. Российская система, способная анализировать отраженный сигнал, мощность которого составляет всего 10-12‒10-13 от посланного сигнала, работает лучше зарубежных аналогов. Сейчас НПП «Лазерные системы» занимается созданием оптоэлектронных устройств для «парковки» подводных объектов и приборов для космоса: гидрометеорологической системы третьего поколения, метеорологического ветрового лидара спутникового базирования, а также комплекта оборудования для высокоточных измерений в термовакуумных условиях космоса.
Двенадцатый полет «Золотого орла»
«Золотой орел» не такая уж предсказуемая премия, как может показаться на первый взгляд. Чего действительно можно ожидать от российских киноакадемиков, так это акцента на патриотическом тренде в отечественном кинематографе. Он, безусловно, существует
section class="box-today"
Сюжеты
Кино:
Фильмы
«Черные паруса» подняли против «Игры престолов»
/section section class="tags"
Теги
Кино
Кинобизнес
/section
В прошлом году на присуждении «Золотого орла» бал правила съемочная группа «Белого тигра», проигнорированного не только американским «Оскаром» (а именно эта лента была выдвинута кандидатом в номинации «Лучший иностранный фильм»), но и отборочными комиссиями всех ведущих кинофестивалей. Во всяком случае, «Тигр» не попал ни на один из них. Правда, перед этим на «Золотом орле» побеждали «Елена», «Как я провел этим летом», «Стиляги», «Дикое поле», которые со всей очевидностью выпадают из разряда «патриотических фильмов». Никита Михалков, степень влияния которого на распределение призов на «Золотом орле» трудно приуменьшить, будучи однажды награжденным за фильм «12», видимо, чтобы не вызывать кривотолков, последовательно отказывался выдвигать на премию «Предстояние» и «Цитадель».
figure class="banner-right"
figcaption class="cutline" Реклама /figcaption /figure
В этот раз пятерка лучших картин выглядит так: «Географ глобус пропил» («Мармот-фильм»), «Горько!» (Bazilevs), «Ку! Кин-дза-дза» (СТВ), «Легенда № 17» («Три Тэ»), «Сталинград» («Нон-стоп продакшн», «Арт пикчерс студия»). У каждого из этих фильмов есть все причины оказаться в топ-5, но было бы справедливо ожидать, что премия достанется кассовому рекордсмену года – «Сталинграду». Здесь отчасти может повториться прошлогодняя коллизия. Как и «Белый тигр», он выдвигался на «Оскар» и также не попал в число номинантов. Максимум, на что мог рассчитывать «Сталинград» на больших фестивалях, это премьерные показы в рамках внеконкурсной программы. Но благодаря беспрецедентному зарубежному прокату именно «Сталинград» получил самую широкую мировую аудиторию, и именно этот фильм представил ей (и еще будет представлять) новейшие достижения отечественного кинематографа.
В этот раз у «Сталинграда» есть мощный конкурент – не менее патриотичная и также сумевшая сгенерировать массовый приход зрителей в кинотеатры «Легенда № 17» режиссера Николая Лебедева, в числе продюсеров которой значится сам Никита Михалков. Нет никаких сомнений, что только благодаря ему в проект пришел крайне разборчивый Олег Меньшиков, а музыку к фильму написал Эдуард Артемьев – постоянный автор Михалкова. Патриотический мотив, пусть и разного накала, – в обеих лентах: в «Сталинграде» группа советских разведчиков ведет бой не на жизнь, а на смерть с немецкими захватчиками в осажденном доме – в «Легенде» советские хоккеисты сражаются с канадскими на ледовом поле. Но если в «Сталинграде» исполнителю главной роли Петру Федорову (капитан Громов) не удается сконцентрировать на своем героическом персонаже внимание зрителя и его легко перетягивает на себя антагонист – персонаж Томаса Кречманна (капитан Кан), то в «Легенде» положительных героев сразу два. Их безупречно играют Данила Козловский (Валерий Харламов) и Олег Меньшиков (Анатолий Тарасов). Они произвели настолько сильное впечатление на экспертный совет, что оба были номинированы на «Золотого орла» как исполнители главных мужских ролей, что уже противоречит общепринятой традиции обозначать титулом «исполнитель главной роли» только одного актера, все остальные, как бы много они ни занимали экранного времени, автоматически обозначаются как «исполнители ролей второго плана». Видимо, чтобы снять возможные вопросы, оба актера из фильма «Метро», Сергей Пускепалис и Анатолий Белый, также на равных претендуют на «Золотого орла» в номинации «Лучшая мужская роль». Впрочем, прецедент на «Орле» уже был: в 2007 году все мужчины, сыгравшие в фильме Никиты Михалкова «12», были признаны лучшими.
Качество актерской игры – одно из слабых мест «Сталинграда». И экспертный совет кинопремии это фактически признал, не выдвинув ни одного из актеров фильма Федора Бондарчука в актерских номинациях. Между тем русская актерская школа, вкупе с системой Станиславского, остается едва ли не главным достоянием отечественного кинематографа, но Федор Бондарчук ею фактически пренебрег. Для создателей «Сталинграда» физические данные актеров, позволяющие максимально достоверно смотреться в боевых сценах, оказались куда важнее психоэмоциональной гибкости и способности к перевоплощению.
«Легенда» также тяготеет к эпическому стилю повествования: здесь почти не остается места для рефлексии, а есть только трудности, в которых закаляется характер главного героя, – очень простая, многократно опробованная сюжетная схема, не требующая особых актерских изысков. Достаточно быть точным, что отлично получается как у Данилы Козловского, так и у Олега Меньшикова. Но в сравнении с Константином Хабенским, которому в ленте «Географ глобус пропил» выпало сыграть русского интеллигента-неудачника, и тот и другой блекнут. (Тем не менее награда за главную мужскую роль, скорее всего, достанется Олегу Меньшикову. Тем более что у его главных соперников в этой номинации – и у Козловского, и у Хабенского – по «Орлу» уже есть. Первый получил награду не далее как в прошлом году за «Духless», второй пять лет назад – за «Адмирала». А у Меньшикова «Орла» все еще нет.)
Таблица:
Обладатели премии «Золотой орел» в номинации «Лучший игровой фильм» за 2002–2012 гг.
В кино Хабенскому предшествовали Олег Янковский («Полеты во сне и наяву») и Олег Даль («Отпуск в сентябре»), которые воплотили образ людей, оказывающихся в чуждом для них жизненном пространстве, где движение вперед и сама жизнь внезапно теряют смысл. Действие картин начинается в тот момент, когда на героя оказывается воздействие извне и он пытается в ответ «жить и бороться», но вдохновляющая идея не проникает внутрь слишком глубоко, он совершает лишь какие-то неловкие, механические движения и рано или поздно терпит очередную неудачу. Но это поражение, как ни странно, в русской традиции не ставится ему в упрек, а, наоборот, становится поводом для сопереживания. В той же традиции играет своего географа Служкина Хабенский. Тот устроился на работу в школу, повел детей в поход, в первый же день напился, а не слишком церемонящиеся с преподавателем ученики зафиксировали его в этом состоянии на видео, которое и стало поводом для возвращения в привычное состояние почти буддистского недеяния. Фильм «Географ глобус пропил» можно назвать патриотическим. Но это патриотизм особого рода, не тот, который возникает в момент противостояния внешнему врагу, а тот, что различает внутри большой страны маленькие провинциальные города, на окраине которых в панельных девятиэтажках живут люди в мучительных поисках смысла жизни. Фильм был признан на фестивале «Кинотавр» главным художественным достижением года, а Константин Хабенский – лучшим исполнителем мужской роли.
«Беззаконной кометой» в пятерке «Золотого орла» оказалась комедия «Горько!». Да, она собрала какую-то немыслимую кассу. Но режиссер Андрей Першин (творческий псевдоним Жора Крыжовников) – дебютант. А до сих пор ни один дебютный фильм премии не получал – это всегда может оказаться слишком большим авансом. Из актерского ансамбля «Горько!» экспертный совет решил выделить исполнительницу главной женской роли Юлию Александрову, хотя в фильме всех затмевает Сергей Светлаков в роли самого себя. На счету Светлакова уже целый ряд ролей в кино, однако шлейф его бесконечных и очень разных по качеству телевизионных работ не позволяет воспринимать его актерскую работу совсем всерьез. Он органичен в кадре, и этого достаточно. Органичны и все остальные актеры. Их неузнаваемость пошла фильму только на пользу и сделала формат «свадебного видео» еще более достоверным. Свадьба – главное событие в жизни обитателей маленького провинциального городка, что и определяет ее смысл. Экзистенциальный выбор происходит в момент определения стиля ее проведения: либо это светская коктейльная вечеринка, либо загул с конкурсами, караоке, казацким хором и непременным исполнением невестой песни «Натали». Как выясняется, выбор условен: песню петь все равно придется.
Появление в списке претендентов на звание «Лучший фильм» анимационного «Ку! Кин-дза-дза», работу над которым Георгий Данелия завершил в прошлом году, – это, скорее, дань выдающемуся фильму 1986 года с выдающимися русскими актерами Евгением Леоновым и Юрием Яковлевым. «Кин-дза-дза» появился в период смены идеологических приоритетов и в момент выхода на киноэкраны в исторической суматохе не был ни понят, ни оценен в должной мере. Георгий Данелия вернулся в один из, по всей видимости, своих любимых сюжетов в новом формате. Получилась облегченная версия гуманистической притчи о хрупкости тех условностей, на которых зиждется человеческое сообщество. Но на то, чтобы стать главным фильмом 2013 года, «Ку!» не претендует. По совокупности заслуг, скорее всего, победит все-таки «Легенда № 17». В конце концов, она уже лидирует по количеству номинаций. Зато у «Географа» есть все шансы отыграться в номинации «Лучший режиссер»: здесь Александр Велединский легко затмевает Жору Крыжовникова и на равных соперничает с Николаем Лебедевым. Да и Елена Лядова – исполнительница главной женской роли в «Географе» – вполне может обойти и Юлию Александрову, и Светлану Иванову из «Легенды № 17», также претендующих на лучшую женскую роль.
Музыка как мечта об идеальном мире
Композитор Эдуард Артемьев называет музыку величайшим изобретением человечества. Процесс ее создания он сравнивает с поисками мифической страны Шамбалы
section class="box-today"
Сюжеты
Современная музыка:
Джастин Бибер сдался полиции Торонто
Музыка
Пламенный мужчина сорока семи лет
/section section class="tags"
Теги
Современная музыка
/section
В прошлом году исполнилось полвека с момента выхода первого фильма, музыку к которому написал Эдуард Артемьев . На сегодня число таких фильмов превышает полторы сотни. На его счету музыка к трем киноработам Андрея Тарковского: «Зеркало», «Солярис», «Сталкер». Для того чтобы ее зафиксировать, композитору даже пришлось изобрести специальную систему записи, которая после прекращения сотрудничества с Тарковским так и осталась невостребованной. Эдуард Артемьев – постоянный автор Андрея Михалкова-Кончаловского: «Сибириада», «Ближний круг», «Одиссея», «Щелкунчик». Он написал музыку ко всем фильмам Никиты Михалкова. «Солнечный удар» по произведениям Ивана Бунина, премьера которого намечена на этот год, тоже выйдет с музыкой Эдуарда Артемьева. На протяжении почти всей второй половины XX века он был признанным лидером русской электронной музыки и остается таковым до сих пор. При этом одним из своих главных творческих достижений он считает оперу «Преступление и наказание», написанную по мотивам романа Федора Достоевского. В число претендентов на премию «Золотой Орел 2013» в номинации «Лучшая музыка» Артемьев вошел как автор саундтрека к фильму «Легенда № 17».
figure class="banner-right"
figcaption class="cutline" Реклама /figcaption /figure
– В чем особенность киномузыки? В чем ее магия? Можно ли предположить, что ее эмоциональное воздействие сильнее той музыки, которая звучит с эстрады?
– Какое искусство сильнее, так вопрос не стоит. Одни любят одно, другие любят другое. Это дело вкуса. Что касается магии кино, то я не знаю... Музыка работает как служанка. Если это не музыкальное кино, главная ее задача – обслуживать кадр. Этот жанр возник сначала из чистого сопровождения тапера, а только потом приобрел какую-то художественную ценность.
– Но ведь, например, киномузыка семидесятых, восьмидесятых годов сохраняет свое эмоциональное воздействие, тогда как эстрадная его почти утратила.
– Что вы эстрадой считаете? И поп-музыку, и рок музыку? Здесь надо определиться. Для меня рок-музыка от конца шестидесятых до начала девяностых – это мощнейшее искусство двадцатого века. На мой взгляд, в этой сфере не было ничего сильнее. В советском кино – да, у песен была большая популярность. Там были свои мастера, но не берусь судить. Дело в том, что музыка кино выделилась в отдельный жанр где-то в шестидесятые. Она приобрела самоценность. Здесь все совпало, в том числе технические возможности. Тогда стали издаваться саундтреки, и стало понятно, что музыка кино – это самостоятельный жанр. Там появились свои блестящие мастера, которые могли работать и в академическом жанре, Шнитке, например, всем известный, Джон Уильямс в Америке, Легран во Франции, Морриконе, конечно же, величайший композитор современности. Они встали «над кадром», но вместе с тем их мастерство композитора заключалось в том, что они работали точно на кадр и были совершенно зависимы от режиссера. Это самостоятельное искусство, это высочайшее мастерство. Кстати, Самсон Самсонов, который пригласил меня на «Мосфильм», который многому меня научил, говорил, что музыка должна работать с кадром и ни в коем случае не вылезать из него, иначе все развалится. И в конце концов я к этому приспособился. Это довольно трудно. Наступаешь на горло собственной песне, потому что задачу режиссерскую надо выполнять.
– Бывает ли так, что кадр работает на музыку и усиливает ее эмоциональное воздействие?
– Конечно! А как же! Другой музыки иначе и не придумаешь, потому что кадр открыл в тебе эти резервы или возможности писать такую музыку. Без кадра она бы никогда не существовала. Для меня кадр – это всё. Если я не вижу изображения, я ничего не чувствую. Энергия кадра существует. Это может быть энергия людей или природы, но там она фиксируется. Ее надо только услышать и почувствовать. Это можно по-разному решать.
– Можно ли период с середины семидесятых и до начала восьмидесятых как-то выделить среди всех остальных?
– Там сыграло свою роль появление Таривердиева, похоже, он совершил переворот в кино. До него там превалировала симфоническая музыка. Именно симфоническое звучание, логика симфонического письма. Он принес совершенно свой стиль, который я затрудняюсь определить, но это была своеобразная революция. «Человек идет за солнцем» – знаменитый фильм Калика. Это просто блестящая картина, где звучали клавесин, большой состав струнных. Это было просто открытие. С этого момента многие композиторы пошли по этому пути – отказа от больших оркестров. Затем появились Гладков, Крылатов и Шнитке (хотя он все-таки остался верен симфонической манере), Борис Чайковский и многие другие.
– Какие музыкальные темы были наиболее востребованными? Как кинорежиссеры формулировали свой заказ? Что им было нужно?
– Все просто: им нужна была тема любви или тема погони. Они просили работать с кадром, иногда на контрасте. И с тех пор требования не изменились, все то же самое. Тарковский, может быть, совершенно по-другому ставил задачу. Он говорил о философии дзен, как это было во время работы над «Сталкером». Но ничего конкретного, просто разговоры шли. Это были общие задачи, вопрос лишь в том, как они решались. Здесь от композитора очень многое зависело, что он может предложить по той же теме любви, это как Ромео и Джульетта или какое-нибудь другое чувство… И до сих пор ничего не изменилось, все так же.
– Музыка, которую вы написали для «Чужого среди своих» или для фильма «Раба любви», могла бы появиться сейчас или она соответствовала духу того времени?
– Это было задание Никиты, ему нужна была тема дружбы: «Тема дружбы, тема дружбы, давай там, напиши». Я пришел домой и тут же сходу ее и сочинил. Это редкий случай. Так же «Раба любви»: «Тема любви нужна». Но там у Никиты были некие намеки, помогающие мне найти решение: «Вознесенская – это изломанная душа». Слово «изломанная» тогда в меня запало, и такая же изломанная мелодия получилась. Иногда очень помогают некоторые фразы – чисто формальные, чисто технические, – но они помогают решить внутреннюю задачу. С «Рабой любви» было именно так: «Она должна быть чувственная, она должна быть изломанная». Задачи и до сих пор, я думаю, ставятся. От времени зависит только то, как ты ее решаешь. Сейчас я бы так и не смог. К тому же молодость, свежесть чувств.
– И все-таки, как влияло время на ваше творчество?
– Время не имеет никакого значения, в этом я убежден. Об этом еще Тарковский поставил замечательную картину «Андрей Рублев». Как раз основная задача, которую он иногда формулировал: «Гений не зависит от времени». Он мог оказаться в той России, которая была раздроблена, там была разруха, страх, а гений рос себе и рос, писал и писал. Я тоже в этом убежден: время никак не влияет. Гений может оказаться в самом неудачном месте. Это так же, как история Николы Теслы: сверхгениальный человек появился в Северной Словении, он был серб. Появился где-то в деревне, в семье священника. Откуда это в нем? А ведь это был, на мой взгляд, один из высочайших гениев, которые когда-либо рождались на земле.
– То есть, вы настаиваете, что вам удавалось оставаться независимым от общественных настроений?
– Я был зависим музыкально, политически – нет. Это меня не касалось никогда и сейчас не касается. На меня влияли группа Deep Purple, Скрябин, Дебюсси, Альбан Берг, Шенберг, но никак не политические настроения. Искусство к этому никакого отношения не имеет. Есть искусство, которое обслуживает политику, но это уже их дело.
– Можно ли говорить, что тогда существовал цех кинокомпозиторов? Вы чувствовали какую-то общность с теми, кто работает в этом жанре?
– Нет, мы же все индивидуально работали… Мы могли быть друзьями, приятелями, но каждый, что называется, писал в своей келье. Музыка, творчество – дело сугубо индивидуальное. Влияли ли мы как-то друг на друга? Может быть, но я этого не мог сказать. Я думаю, никто так не скажет. Каждый решал свои задачи, локальные, куда его приглашали.
– Как объяснить, что ваша музыка, а также творчество таких композиторов, как Рыбников, Гладков, Андрей Петров, Микаэл Таривердиев, оказалась такой популярной и «долгоиграющей»?
– Вы назвали фамилии талантливейших людей. Все они гении, я считаю, плюс еще мастеровитые невероятно. У них у всех роскошные школы. Все с консерваторским образованием, с блестящей композиторской техникой, это мастера, одареннейшие люди, другого мнения быть не может. Поэтому их музыка переживает время. Таривердиева нет уже, Петрова нет, но музыка их живет, не стареет.
– Был ли такой момент, когда один исторический период закончился, начался другой – и изменилась музыка?
– Нет, музыка не изменилась, она живет отдельно. Было видно, что страна сломалась, пошла вниз: ужасное время, может быть, самый трагический момент в ее истории, когда вокруг были только очень сильные недруги. Но музыка живет своей жизнью. Музыка – это некий идеальный мир, придуманный. Музыка – это величайшее завоевание человека, этого ведь не было никогда, это феномен придуманный, это мечта о некоем идеальном мире, об идеальном пространстве, которое уходит в область чувств, отрывается от тела, от всего. Это поиски Шамбалы, если выразиться высокопарно.
– Как влияет на композитора ситуация, когда музыкальный выбор стал слишком широк и очень трудно представить себе, что фильм выходит, а на следующий день все поют одну и ту же песню?
– Возможность репродукции стала такой, что в этом море можно потонуть. Сейчас интернет заменил собой все. Это стало второй жизнью, а может быть, даже первой. Все остальное стало частной жизнью интернета – и музыка, и все, что угодно. Все в интернете растиражировано настолько, что личность исчезла, но это такой период. Возможно, поэтому исчезли – на время, я надеюсь, – некие властители дум, которые были в шестидесятые, в семидесятые годы: художники, композиторы, – такие, какими были в свое время Штокхаузен, Стравинский. Это были светочи, а сейчас все это нивелировалось в общем потоке. Плюс еще одна вещь, которую принесла технология: музыка – это последний бастион в искусстве, который пал, когда нужно было долго и усердно учиться. Сейчас с помощью программ, которые помогают сочинять, можно реализоваться, не зная нот. Это как в поэзии: каждый из нас может сочинить для мамы, для своих родственников какой-то текст на день рождения, но это не поэзия. Так и музыка растворилась в вышедшей наружу энергии масс, которые хотят в ней реализоваться. Но все равно личности никуда не денутся, они будут подниматься над всеми, а сейчас просто некое безвременье. Но это временно, так не может быть.
– Можно ли сравнить успех, которого добиваются современные композиторы, работающие для кино, с успехом, который был у них в период семидесятых-восьмидесятых годов?
– Дело в том, что сейчас все зависит от промоушена. Посмотрите, как он поставлен в Голливуде. Без него никуда не денешься, даже на Западе. Этим занимается целый отряд высокопрофессиональных и заинтересованных в получении прибыли людей. Поэтому они раскручивают как композиторов, так и всех, кто принимал участие в создании фильма. Это мощнейшая индустрия, а у нас ничего этого нет, никто этим не занимается, все в каком-то эмбриональном состоянии. Плюс к тому же какая-то зависть, они не понимают, что если они помогают композитору, делают ему успех, они и сами могут на этом зарабатывать. Нет, здесь какое-то соперничество. Это все от неумелости. У нас нет смысла говорить об успехе, раскрученности. Это может быть только за счет каких-то невероятных усилий и счастливых обстоятельств. Например, такие как Петров, – это выдающиеся люди, их музыку не спрячешь, она сама прорвет что угодно. А менее одаренные люди так и остаются никому не известными: прошел фильм, и о них забыли, потому что нет индустрии, которая занималась бы их раскруткой. А ведь много всего интересного могло бы быть.
– В каком жанре вы сейчас предпочитаете работать и почему?
– Я сейчас вернулся к симфоническому оркестру, но отягощенный знаниями электроники, и у меня в оркестре синтез электронной музыки и симфонического оркестра. Это для меня самое перспективное и самое интересное. Сейчас музыка не ограничена жанрами и средствами. Сейчас у нас есть возможность ассимилировать все технические достижения, все возможности управления звуком. Работать только в жанре рок-музыки, электронной или симфонической – себя обеднять, поэтому я пытаюсь использовать в своих сочинениях весь спектр звукового мира, который нас окружает.
