Текст книги "Млечный Путь №1 (1) 2012"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

– Я знаю все, что ты хочешь мне сказать, папа, – лицо ее пошло красными пятнами. – Мама мне все рассказала. Ты прав, ты не обязан растить моего ребенка, кормить его, тратить на него свои (как она это сказала!) деньги. – Она перевела дух. – Я и не требую этого от тебя. Но аборт я делать не стану. Я лучше уйду из дома и выращу его сама… – она продолжала говорить, не глядя на него, но Олег уже не слышал ее слов. Он внезапно явственно почувствовал, как она его ненавидит. Он словно очнулся.

– Лизка, глупенькая, – Олег старался дотянуться до ее руки и едва не грохнулся с дивана. – Что ты такое говоришь? Можешь родить хоть десять детей, и я всех их буду растить, любить, холить и лелеять. Слышишь?

Лиза подняла на его изумленный взгляд. Она улыбнулась сквозь слезы робко, только тенью улыбки. Несколько секунд она смотрела на него так, словно хотела увидеть что-то или понять – не ослышалась ли она. Потом поднялась и, не сказав ни слова, ушла, неслышно ступая, как кошка.

Олег с болью смотрел ей вслед – одному богу известно, как он затравил ее, и только бог знает, сколько времени нужно, чтобы она оттаяла.

После разговора с Лизой Олегу сразу как-то полегчало. И атмосфера в доме стала иной. Совсем неуловимо. Неля заходила к нему в комнату справиться о здоровье и пожелать хорошего дня. Лиза целовала его, возвращаясь из института. Олегу с каждым днем становилось все лучше, и он стал страдать от безделья. Однажды он поверг все семейство в шок тем, что приготовил ужин. Видимо такого раньше с ним никогда не случалось, поэтому Неля замерла на пороге и уронила сумочку.

– Олег, что-то случилось? – неуместно спросила она.

Олег старался: столовое серебро, свечи, цветы… К столу подходили с опаской, словно боялись, что тот взорвется. Лиза, у которой аппетит с каждым днем улучшался, с трудом оторвалась от тарелки.

– Ну ты даешь, папа. Я даже не предполагала, что ты умеешь так здорово готовить. Ты же никогда раньше… – Лиза замолчала и покосилась на мать.

Неля незаметно под столом сжала Лизе руку.

– Обалдеть, как вкусно, – поддержал Андрей сестру и затолкал в рот огромный кусок.

В этот вечер семья долго не расходилась из-за стола. Вспоминали детство, школу, смешные домашние истории. А потом, далеко за полночь, когда дети ушли спать, Олег и Неля смотрели семейные альбомы. Олег с тоской пролистывал свою жизнь, замершую на квадратиках фотобумаги. Выпуск из института, свадьба, рождение детей, первый взлет в карьере. Он видел все это, но ни одно из этих событий не вызывало в душе трепета воспоминаний. Олег видел, как взрослело и мужало его лицо, как менялся взгляд, линия губ. Он видел, как менялось лицо Нели от независимого и дерзкого, до нервного и с тревожным взглядом, как постепенно исчезали из ее глаз солнечные зайчики… Неля листала альбом и потихоньку комментировала каждый снимок, а Олег безотрывно смотрел в ее лицо. Она была еще красива, но глаза ее погасли, и от лица исходил лихорадочный свет. Неля почувствовала его взгляд, подняла глаза и улыбнулась.

– Вот, посмотри. – Она достала из-под обложки конверт. – Ты это тоже не помнишь, наверное…

На фотографии была Женя в свадебном платье, под руку с высоким брюнетом. Они были очень красивой парой, словно с обложки светского журнала.

– Так, значит, Женя замужем? – удивился Олег. – А я почему-то решил, что она одна.

– Правильно решил, – пробормотала Неля. – Выходит, и этого ты не помнишь тоже. Вот смотри…

Она подала фотографию, на которой была Женька в пижаме, сияющая, как солнце, а по бокам ей на шею повисли две абсолютно одинаковые Женьки лет по пять. Олег очень хорошо помнил сестру в этом возрасте. Неля, внимательно следившая за реакцией Олега, вопросов ждать не стала.

– Это Женины дети – близнецы Вера и Надежда. Их нет в живых. Валентин, муж Жени, очень твердо «стоял на ногах», очень успешный бизнесмен. Постоянно был в разъездах, за границей. Женя тогда не работала, всегда сопровождала его. Они были неразлучны. А когда появились девочки, – Неля покачала головой. – Нет, я Женю не осуждала, но говорила и не раз, что не очень разумно оставлять детей на чужого человека, пусть хоть тысячу раз профессионала. Но, ты же знаешь Женю, она всегда жила только своим умом. В общем, они взяли няню, вполне достойную женщину. Валя купил ей машину, чтобы она возила детей в бассейн, на развивающие занятия. Короче говоря, девочкам было по пять, когда они ехали в аэропорт встречать родителей. Саша, няня, не справилась с управлением, или дорогу кто-то перебегал… – Неля замолчала. Олег увидел, что она плачет. – В общем, они все погибли. Правда, Надюшу еще пытались спасти, – она бережно провела пальцем по одной из кареглазых мордашек. – Ей сделали операцию. Она даже пришла в сознание, но прожила только двое суток. Такое вот у нас горе, – заключила Неля.

Олег молчал, его словно оглушило. Женька, боже мой, бедная моя маленькая Женька.

– После похорон, – продолжала Неля, – Женя и Валя разошлись. Точнее, Женька его бросила.

– Зачем? – не понял Олег. – Он же не виноват ни в чем…

Неля кивнула.

– Да, но Женя сказала, что не может видеть его после случившегося. Мы очень боялись за ее рассудок. Ты возил ее в клинику в Германию, нервы лечить. А после лечения, я надеялась, она вернется к Вале, он тоже надеялся, ждал, но Женька даже поговорить с ним не захотела. Она полностью изменила свою жизнь, так ей казалось правильным. Женя купила квартиру в Москве (раньше они жили в Питере). Она выбросила все, что напоминало ей о детях и вообще о прошлой жизни, даже одежду, украшения, все. Порвала с друзьями, с которыми общалась с детства. Даже у нас из альбома забрала все фотографии, где были девочки или Валентин. Запретила упоминать об этом, так, словно этих восьми лет и не было в ее жизни. Сама с головой ушла в работу. Она очень ценный работник, знает восемь или девять языков, включая восточные, работы хватает. Она очень редко бывает в Москве. Вот и вся история. – Неля сложила фотографии в конверт и закрыла альбом. – Эти снимки я утаила. Так же нельзя. Они же были, значит, их нужно помнить. Иногда достану, поплачу, – Неля прижала пальцы к глазам. – Чудные были дети. Женю очень жаль…

– Я ничего этого не знал… не помнил… – удрученно произнес Олег. – И глядя на Женьку, и не подумал бы никогда…

– Да, – тихо сказала Неля. – Это она так переносит свое горе. Уже прошло шесть лет. А потом еще, два года назад умерла мама. – Неля грустно взглянула на Олега. – Женька вот такая – это только внешность, а там, – Неля коснулась груди. – Там внутри она вся выгорела…

Когда сняли гипс, жизнь несказанно улучшилась. Все свое свободное время Олег теперь проводил с Андреем. Он видел, что мальчишке не хватает мужского внимания. Точнее влияния. Мальчик рос хилым и неуверенным в себе. У него совсем не было друзей, только виртуальный мир компьютерных игрушек занимал его. Там он ощущал себя героем, силачом и успешным во всех отношениях. Олег плохо разбирался в современных компьютерных технологиях, но то что его сутулый отпрыск круглосуточно сидит перед компьютером, ему не понравилось. Поэтому Олег первым делом постарался вытащить сына на свет божий, он таскал его на рыбалку, на вылазки. Андрей по началу выполнял все нехотя, нахохлившись, как воробей в мороз, но постепенно он оттаял, увидев, каким на самом деле может быть его отец. Поэтому после школы они уже вместе колдовали часами в Олеговой мастерской в подвальчике. И не слушая Нелины охи и вздохи, Олег записал Андрея в секцию дзюдо. Вечерами Неле едва удавалось оторвать сына от Олега.

– Он же так тебя утомляет…

Олег в ответ только довольно улыбался.

В доме царила полная идиллия. Цветы в гостиной по утрам, долгие семейные вечера, задушевные разговоры до полуночи… Женька, вернувшись из очередной заграничной поездки, повисла у Олега на шее и прошептала:

– Ну, братец, ты чудо сотворил. У тебя теперь не семья, а розовый букет!

Олег засмеялся:

– Стараюсь…

Женька посмотрела на него в упор.

– Прости за откровенность, Олег, – серьезно сказала она. – Но как же все-таки хорошо, что ты брякнулся с этого поезда, честное слово – хорошо!

Они долго сидели и смеялись, слушая Женькины байки, рассказчик она была изумительный. Пили шампанское. Первой ушла спать Лиза, плохо себя почувствовала. Позже долго прогоняли Андрея. Женька уснула прямо на ковре у камина. Олег хотел взять ее на руки и отнести в спальню, но Неля запротестовала.

– Тоже мне, Геракл нашелся, – пошутила она. – Ты хромаешь еще, и потом твои ребра…

Олег с нежностью посмотрел на сестру, она посапывала во сне, как в детстве, и хмурила брови.

– Жалко же будить…

– Нет, не жалко совсем. Женя говорила, что мечтает о ванне. Представляешь, какой несвежей и разбитой она себя почувствует утром, если не переоденется. Буди без колебаний.

Неля поднялась с ковра и подошла к зеркалу. Темно-шоколадный шелковый халат, мерцая в темноте, струился по ее красивому, подтянутому телу, подчеркивая фигуру. Неля сняла заколку и светлые волосы укрыли ее спину. Олег заметил, что в ее движениях снова появилась прежняя игривость и грация.

– Кстати, – глядя на свое отражение, медленно произнесла Неля, – комнату для гостей я приготовила для Жени. Я подумала… я подумала… – Неля понизила голос почти до шепота. – Ты уже достаточно хорошо себя чувствуешь, можешь снова спать в спальне. – Неля оглянулась и посмотрела Олегу в глаза. – В нашей спальне. Я уже не буду тебе мешать…

– Ты никогда мне не мешаешь, – пробормотал Олег и опустил глаза.

Неля пожала плечами и стала расчесывать свои роскошные волосы.

– У тебя был гипс… я подумала, тебе удобней будет одному…

Неля ушла, грациозно поднялась по лестнице и словно растворилась во мраке второго этажа. А Олег остался сидеть на ковре, сжимая кулак одной руки другой рукой, очень крепко, до хруста…

Все это время, пока Олег жил здесь, он пытался дарить только радость. Он привязался к детям, как ему казалось по-отечески, или просто по-дружески. И искренне жалел Нелю, старался сделать ее счастливой. Но Олег не ощущал всех их своей семьей. Он словно искупал чужую вину, исправлял чужие ошибки. Олег жалел Нелю, да, но она была для него чужой женой, он словно играл роль ее внезапно поумневшего мужа. Неля для него не была женщиной, она была теткой. Взрослой и… Господи, старой! Он не мог любить ее! Олег любил ту, покинутую им в прошлой жизни Нельку, девочку, которая едва угадывалась в теперешней женщине, девочку, которая смотрела с портрета в гостиной. И в глубине души Олег надеялся на чудо, что это безумие закончится, он проснется, и все станет, как было. Олег заплакал и уснул здесь же, на ковре у камина, рядом со свернувшейся в клубочек Женькой.

Теперь Олег спал в гостиной, и к разговору о спальнях больше не возвращались. Пару раз пыталась «наехать» Женька, зачем, мол, опять создавать проблемы? Но Олег резко пресек все эти разговоры. А после отъезда сестры Олег снова перебрался в комнату для гостей. Неля молчала, она боялась испортить то, что едва только наладилось.

Между тем время шло, и Олег уже чувствовал себя совершенно здоровым. От услуг психотерапевтов он отказался. Неля попыталась настоять, но Олег обнял ее и заявил, что на те деньги, которые с него стянут за эти услуги, он лучше ей, Неле, четыре норковые шубы купит. Неля посмеялась, но больше уговаривать не стала. И вовсе не из-за денег, в глубине души Неля панически боялась возвращения прежнего Олега.

Что касается самого Олега, он давно уже на все махнул рукой. Чуда он больше не ждал, как не ждал и того, что вернется память. Он верил, что по какой-то нелепой игре клеток в его мозгах произошел сбой. Он потерял ощущение реальности еще тогда в поезде, до падения. Почему все произошло именно так, Олег уже не думал, амнезия это или шизофрения, теперь уже не имело значения. Олег постепенно привыкал к своему отражению в зеркале, и вместо того, чтобы плакать по безвозвратно ушедшей молодости, он стал наведываться в домашний спортзал, в котором было несколько тренажеров. Теперь Олег по несколько часов в день проводил там, сражаясь со своим округлым животиком. Он больше не хотел гадать и попусту надеяться, он хотел жить. Поэтому ясным солнечным утром, когда все домашние разошлись по своим делам, Олег, собравшись с духом, отправился на второй этаж в свой кабинет. Пора было разобраться с тем, чем он будет заниматься всю свою оставшуюся жизнь. Олег, как мог, оттягивал момент очной ставки со своей профессиональной деятельностью. Но время шло, и просматривать отчеты, которые привозил курьер, уже надоело. Тем более что Олег совершенно не понимал, о чем в этих отчетах идет речь.

В кабинете было уютно – книги, дубовый стол, роскошное кожаное кресло, ноутбук. Олег, общаясь с сыном, уже немножко освоился с этим сложным агрегатом. Но сейчас он занялся обследованием ящиков стола. В столе должны быть вещи, которые разъяснили бы ему, кто он, чем интересовался. Олег очень хотел найти какие-то точки соприкосновения. Но стол оказался запертым. Где находится ключ, Олег, естественно, понятия не имел. Он подергал дверь, попытался сломать замок, но стол был добротным и замок тоже. Олег плюхнулся в кресло и выматерился. Потом встал и направился на кухню. Здесь он взял два самых длинных ножа и молоток для отбивания мяса и с этим набором маньяка вернулся к злосчастному столу. С тысячной попытки, когда Олег уже был готов изрубить эту упрямую дверцу в щепки, она внезапно открылась. Олег с жадностью набросился на содержимое ящиков. Здесь было несколько эротических журналов, три коробки дорогих сигар, блок презервативов с ароматом маракуйи и бутылка французского коньяка. Олег разложил трофеи на столе и уставился на них озадаченно. Да уж, никаких точек соприкосновения. Олег склонился к столу и заглянул в самый нижний ящик, который прикрывался индивидуальной дверцей. Здесь он отыскал костяную статуэтку, изображающую одну из поз «Камасутры», если статуэтку качнуть, то она приходила в движение. Там же оказались два фаллоимитатора и еще какая-то, неизвестная Олегу, продукция из секс-шопов. Олег присвистнул:

– Ну и похабник же я, к тому же явно озабоченный.

Олег пошарил рукой в темных недрах пустого, как он думал, ящика и нашел диск. Достал его из конвертика, осмотрел со всех сторон – никаких опознавательных знаков. Тогда Олег включил ноутбук и попытался открыть диск. С этой техникой он был еще на вы, но между тем машина попыхтела, потрещала и открыла окошко. Олег с жадностью уставился на экран. Видео было любительским, он сразу это понял, – на бордовом кожаном диване томно изгибалась обнаженная блондинка. Уже одного того, что она была без одежды, хватило, чтобы у Олега рот открылся, а уж тем более когда она стала использовать те штуки, которые у него в столе валялись, непосредственно по назначению. От этого зрелища бедный Олег, у которого мозги-то остались чистыми, как в советские восьмидесятые, почувствовал, что его сейчас удар хватит.

– Ни хрена себе, – прозвучало за спиной.

От неожиданности Олег взвизгнул. Он так грохнул рукой по крышке ноутбука, что тот чуть не слетел со стола. За спиной стоял растерянный Андрей, он во все глаза уставился на отца.

– Откуда у тебя это… – медленно произнес он. – Это же Наталья Сергеевна, мой классный руководитель.

У Олега в горле пересохло.

– Ты чего без стука врываешься?! – заорал он.

Андрей весь съежился от испуга и неожиданности.

– Я тебя искал, – робко произнес он. – Там скутер из ремонта привезли…

Олегу стало неловко, жалко парнишку.

– Прости, что наорал, – он похлопал сына по плечу. – Я спущусь сейчас, хорошо?

Андрей кивнул и поспешил уйти.

Олег вернулся к ноутбуку, он поспешно пролистал запись, и то, что он увидел, его не утешило. Дальше к Наталье Сергеевне присоединялась видимо какая-то Марья Ивановна, грудастая брюнетка, а потом и он сам, вот такой, с залысинами и брюхом. Олег почувствовал, как тошнота подкатывается к горлу. Он вытащил диск и сломал его пополам.

– Да уж, амнезия – это еще не так плохо, значительно хуже осознать, что ты полный урод…

Олег медленно раскурил сигару, закашлялся и затушил ее о подошву тапка. Потом он поставил на стол корзину для мусора, тщательно изорвал журналы и бросил их в корзину, туда же отправились диски, сигары, коньяк и пикантная статуэтка. – Все, – торжественно произнес Олег, осматривая пустые ящики стола, – с чистого листа, так сказать…

3

Восьмой месяц Лизиной беременности неотвратимо близился к концу. И все в доме потихоньку начинали нервничать. Это было почти незаметно, точнее, все старались, чтобы их волнения не замечала Лиза, но все же состояние общего нервоза неуловимо витало в каждой комнате.

Лиза тоже старалась быть молодцом, но с каждым днем ей все труднее было это делать. У нее отекали ноги, и лицо казалось водянисто-бледным. Походка стала тяжелой и неуклюжей, появилась одышка. Вечерами мучила изжога, Лиза пыталась с ней бороться всячески, но ничего не помогало, и тогда она плакала тихонько от бессилия. Глядя на нее, Олег испытывал щемящую жалость. Он старался предупредить каждое ее желание, подать стакан с соком, подложить подушку под спину, укутать ноги пледом. А в ответ на ее тихое: «Спасибо, папочка…», Олегу хотелось разреветься.

Однажды он услышал, как Неля говорила Лизе.

– Таким внимательным папа был, когда я ждала тебя…

– А Андрюшку?

Неля вздохнула:

– Тогда уже все было по-другому… ты не думай об этом. Хорошо, что папа о тебе заботится. В такой период очень важно мужское внимание. Пусть хоть папино…

– А мне больше ничье внимание и не нужно, – резко ответила Лиза и поспешила уйти.

У Олега сжалось сердце. Из всей семьи Лиза единственная стала ему по-настоящему дорогим человеком. Возможно, потому, что она была так похожа на Нелю. Ту далекую, любимую им девочку. А может потому, что на старых черно-белых фотографиях в альбоме он держал ее на руках и выглядел таким счастливым. И теперь, когда Олег смотрел на снимки, ему казалось, он помнит это ощущение счастья. В общем, как бы то ни было, он любил Лизу. Трепетно и нежно, до слез. Олегу казалось, что именно так и любят детей, любят, жалея.

Неля вышла из кухни, вытирая слезы:

– Бедная девочка, смотреть больно…

Олег в упор смотрел на жену.

– Кто он, Неля? Кто этот подонок?

Неля покачала головой. Олег подскочил к ней и стиснул руку.

– Это неправда. Я не верю, что ты не знаешь…

Неля пожала плечами.

– Я правда не знаю, Олег, – она подняла на него глаза. – Честно. Зачем бы я стала врать тебе?

– Так не бывает, – Олег заметался по комнате. Он всегда начинал злиться, когда разговор снова зависал на загадочной теме отца Лизиного ребенка. – Ты должна была знать, с кем она встречалась. Она приводила кого-нибудь в дом?

– Я правда ничего не знаю, – с досадой произнесла Неля. – Все, что мне известно, я и раньше тебе говорила. Это кто-то взрослый, старше Лизки. Возможно, из твоего окружения. Он часто бывал у нас дома, но у нас бывала уйма народу, и теперь понять, кто это был, невозможно. Тем более теперь, когда ты ничего не можешь вспомнить. Да и нужно ли это вообще, Олег…

Олег поморщился:

– Не знаю. Наверное, нет.

Но приезжая к себе в фирму, Олег теперь не думал о работе. Он планомерно изучал каждого из своих сотрудников, партнеров, собирал все сплетни, все, что могло натолкнуть, дать зацепку. Не брезговал самой мерзкой информацией, которую приносила грудастая девица с видео, в реальной жизни оказавшаяся его секретаршей Ритой. Но все усилия ни к чему не привели. Лиза же молчала как партизан.

– Папа, он ничего мне не должен… – твердила она.

А если Олег настаивал, Лиза начинала плакать, и он отступал.

– Оставь ее в покое, – просила Неля. – Ну узнаешь ты кто он и что?

– По морде дам ему, вот что…

– Хорошо, а потом что?

– Потом еще раз дам по морде…

Был август. Тихий и какой-то ностальгический. Листья начинали желтеть с низа кроны, предвещая суровую зиму. У Нели приболела мать, и ей пришлось уехать на неделю. Андрея Неля взяла с собой, чтобы не загружать Олега. Тем более что Лиза требовала постоянной заботы. Роды намечались на начало сентября, и Неля была уверена, что успеет вернуться.

Олег был рад ее отъезду. Он устал. Ему хотелось побыть одному, хотелось тишины и покоя. И Лиза не мешала этому, наоборот, Олег словно растворялся в ней. Это было чудесное время. По утрам Олег приносил Лизе завтрак. Потом они гуляли, и Олег рассказывал ей забавные истории, а Лиза тихонько смеялась. Иногда Олегу казалось, что Лиза – это Неля, что она его жена, и они вместе ждут первенца. Ведь по сути Олегу суждено было стать дедушкой, так и не побыв отцом. В разговоре Олег иногда называл Лизу Нелей, а ее это забавляло. Она считала, что папа скучает по маме.

Вечерами они смотрели комедии, добрые мелодрамы или фильмы о животных.

– Только хорошие эмоции для тебя и маленького, – говорил Олег, а Лиза смотрела на него с благодарностью и улыбалась.

Олегу нравилось заботиться об этом кротком и нежном создании, нравилось называть ее «доченька», радовать ее ежедневными подарками и видеть, как искрятся в ее глазах солнечные зайчики.

Олег больше не расспрашивал ее об отце ребенка. Слишком больно это было для Лизы, лишь однажды, когда разговор сам случайно сполз на эту закрытую уже тему, Олег не выдержал:

– Боже мой, Лиза, ну зачем тебе нужен был этот перестарок. Ты же такая умная, красивая и еще совсем маленькая. Да тебе даже принц из сказки неровня, а тут…

Олег встретился с дочерью глазами и замолчал. Столько боли было в этих глазах… Олег присел на корточки, взял в ладони ее стиснутые руки.

– Прости, котенок, я не прав. Я не должен был… Ты вправе строить свою жизнь, как считаешь нужным. Прости, пожалуйста.

Лиза молчала, да Олег и не ждал, что она заговорит. Он поцеловал ее ладошку и подошел к столу, как раз закипел чайник. Олег снял его с плиты.

– Я не хотела… – внезапно произнесла Лиза. – Я не хотела так строить свою жизнь. Просто… дома никогда не было покоя. Вечно крик, мамины слезы. Андрей – комок нервов и комплексов, целый день за компьютером торчит… Мне казалось, что я вообще здесь никому не нужна. Всем было не до меня. Это эгоизм, наверное, но мне так было легче. Он позвал, и я пошла. Он и спать-то со мной не собирался, просто пожалел. А мне казалось тогда, что он меня любит, единственный на всем белом свете… А сейчас… – голос Лизы задрожал.

Олег бросился к ней:

– А сейчас я сделаю так, что ты будешь самой счастливой на свете и самой любимой, ты и наш маленький. Ну все, вытри слезки… И знаешь что, пойдем-ка спать. А то ты бледная, как призрак…

Олег помог Лизе выбраться из глубокого кресла и, поддерживая, повел по ступенькам наверх. Когда Лиза улеглась, Олег подоткнул ей одеяло, приоткрыл форточку и уложил рядом с ней купленного сегодня голубого медвежонка. Лиза обняла его двумя руками и улыбнулась.

– Дети должны спать с игрушками, – серьезно сказал Олег. – Спокойной ночи.

Он поцеловал ее в лоб и направился к двери.

– Спокойной ночи, – эхом отозвалась Лиза.

Олег медленно шел к своей комнате и улыбался. Ему казалось, что он весь усыпан золотой пыльцой и при резком движении она осыплется.

Спать он лег тоже весь в пыльце, умиротворении и покое. На душе было несказанно уютно.

Проснулся Олег резко, словно из воды вынырнул. На улице было темно. Часы показывали три пополуночи. Олег встал, прошлепал босыми ногами на кухню, попил воды. Выглянул во двор – тишина и покой, только ночные бабочки с тихим треском атакуют фонарики во дворе. А внутри отчего-то завертелось, как волчок, холодное, неприятное чувство. Олег подошел к комнате Лизы и прислушался – тишина. Он уже собрался идти к себе, как вдруг услышал слабый звук, словно плач или стон, тихий-тихий. Олег рванул дверь и бросился в комнату. Лиза лежала на постели, свернувшись в клубок, согнувшись, ее трясло, она была вся мокрая от пота. Но больше всего Олега напугали ее глаза огромные, какие-то ненормально-большие, до краев наполненные страхом.

– Лиза, – выдохнул он. – Лиза, Господи, что же ты? Что же ты меня не позвала?

– Я думала, оно пройдет… – слабо отозвалась Лиза.

– Конечно, пройдет, конечно, – Олег бросился к ней. – Разве ты слышала о людях, которые всю жизнь рожают, прямо изо дня в день, из года в год.

Олег попытался поднять Лизу, а в голове все смешалось. У него дрожали руки, и живот свело от страха. Он нес какую-то чепуху, не останавливаясь ни на минуту, а тем временем стаскивал с Лизы мокрую насквозь сорочку, завернул ее в халат и повел по ступенькам вниз. Олег хотел взять ее на руки, но побоялся.

Лиза стонала и кусала губы.

– Сейчас, сейчас, зайчонок, – Олег вывел Лизу в гараж и помог ей забраться на заднее сиденье в машине. – Не сиди, ложись. Я где-то слышал, что сидеть нельзя… Сейчас, сейчас… – Олег захлопнул дверцу и полез за руль. – Ничего, все рожают…

Ему было страшно, так страшно, как никогда в жизни.

– Сейчас, – и тут Олег с ужасом обнаружил, что он все еще в одних трусах и босиком.

Олег выматерился шепотом.

– Лизок, – Олег заглянул к Лизе. – Я на секунду, только оденусь, деньги возьму… нужно же взять деньги?

Лиза мяукнула что-то невнятное, а Олег уже мчался через две ступеньки обратно в комнату. Спотыкаясь и падая, он добрался до кабинета, там он выгреб из сейфа все наличные, карточки в роддоме вряд ли пригодятся. По дороге в гараж вспомнил, что так и не оделся, Олег завернул в спальню и здесь натянул первые попавшиеся спортивные штаны и пляжные тапки, другой обуви он не нашел, да, в общем, и не искал. Ему было наплевать на внешний вид: ведь там, в гараже, была Лиза, одна и ей было больно.

Когда Олег возник перед Лизой, она испугалась, а потом начала смеяться. Голый до пояса, в Нелькиных розовых спортивных штанах, которые едва прикрывали ему колени, и пляжных тапочках Олег имел очень забавный вид. А если прибавить взъерошенные волосы и охапку денег в отечественной и иностранной валюте, нежно прижатую к животу, то мобильник, торчащий из-под резинки трусов, можно было уже не замечать. Лиза рассмеялась.

– Смейся, смейся, – пробурчал Олег, вываливая деньги на сиденье рядом с водителем.

– Ты за эти деньги весь роддом купить хочешь? – не удержалась Лиза. – Зачем тебе столько?

– Молчи уже, остроумная моя, – Олег протиснулся в машину. – Куда ехать, Лиза? Где тот врач, с которым вы договаривались?

– А я не знаю, – голос Лизы дрожал. – Это мама знает… Она думала, что успеет вернуться.

– Что? – Олег заорал. – Да о чем она вообще думала? Что теперь делать? Она вообще… – Олег встретился взглядом с Лизой и заткнулся. – В общем, не дрейфь. – Он старался, чтобы голос его звучал бодро. – Маме мы сейчас позвоним, и все будет в порядке. В конце концов, во всех роддомах люди рожают…

Олег вывел машину из гаража. Дозвониться до Нели не получалось, видимо, она снова телефон зарядить забыла, у нее это просто болезнь какая-то. Олег выругался сквозь зубы и бросил телефон на сиденье. Выбора не было, нужно было ехать в ближайший роддом и побыстрее.

По трассе несся не хуже автогонщика. Боялся только, что на дороге попадется гаишник и его придется убить, потому что останавливаться Олег не собирался.

– Терпи, терпи, родная. Сейчас, уже сейчас, – Олег говорил без передышки всякую успокоительную чушь и боялся замолчать, потому что тогда весь мир наполнялся тихим жалобным стоном Лизы. И у Олега сносило крышу.

Под родильным залом было пусто. Лиза рожала одна. Олег слышал ее слабый крик, и его колотило мелкой дрожью. Сейчас, как никогда, он ненавидел того неизвестного ему ублюдка, который обрек его девочку на все это. – Ненавижу, ненавижу, – шептал Олег и сжимал кулаки.

Лиза закричала громче, у Олега по спине побежали мурашки. В этот момент дверь отворилась. Олег вскочил. Молодой доктор с бородкой и красными, усталыми глазами сел на подоконник, приоткрыл окно и закурил.

Олег подошел к нему.

– Как там она? – робко спросил Олег, изо всех сил стараясь, чтобы голос не дрожал.

Доктор даже не взглянул в его сторону. Он сосредоточенно изучал струйку сизого дыма, на фоне темного неба.

– Рожает… – наконец отозвался он.

Раздался отчетливый крик Лизы. Олег похолодел.

– Послушайте. Ей же плохо, наверное… Она кричит… – в горле пересохло, и Олег замолчал.

– Рожает… – безразлично повторил доктор, все так же любуясь пейзажем.

Олега затрясло:

– Да я и без тебя, урод, знаю, что она рожает! – заорал он. – Ты сделай что-нибудь, чтобы ей легче стало. Ты же врач, так тебя раз эдак!

Доктор медленно, очень медленно повернул голову и смерил Олега взглядом с ног до головы. Это у него здорово получилось. Он все увидел: и розовые штанишки, и тапочки, и брюхо голое, и небритую рожу.

– В чем дело, папаша? – негромко, с презрением (ему на сцене место с таким умением эмоции передавать). – Ты проспись сначала, а потом рекомендации давай, умник. Или ты в дыню захотел?

Олег чувствовал себя ужасно зависимым от этого молодого хама. Ведь там была Лиза, и только этот урод и мог ей помочь! Он сбавил тон.

– Слушай, парень, – хрипло произнес Олег. – Я отец этой девочки. Ты прости, что я так… нервы сдали… Ты сделай все, что можно… Я заплачу, сколько скажешь, столько и заплачу…

Врач хмыкнул презрительно:

– А сколько же ты можешь? – он прямо захлебывался собственной иронией. – Папаша. Ты бы лучше сотку не пожалел на аборт, сейчас бы и не парился…

Олег схватил доктора за загривок и со всего маху плашмя мордой, животом, припечатал к стене. Доктор был моложе и выше, но он явно не ожидал от Олега такой агрессии, и это его погубило. Потом Олег лупил его по чему попало. Доктор орал визгливо и матерно, но подняться никак не мог. Откуда-то набежали тетки, все в белых халатах. Они визжали и кудахтали, белые и шумные, точно куры в курятнике. А потом на удивление быстро появилась милиция. С представителями закона Олег драться не стал, да он и не мог, потому что лежал на животе на кафельном полу, а на нем сидело десяток теток-куриц. Доктор же скорчился в углу и вытирал белым халатом разбитую рожу. Молодой сержант надел на Олега наручники и подтолкнул в спину.

– Вот-вот, – ворчал Олег. – Когда вы действительно нужны, вас не дождешься.

Они вышли во двор. Олег остановился.

– Дай закурить. – Он исподлобья взглянул на сержанта. Тот достал сигареты, на секунду задумался и снял с Олега наручники. Закурили.

– Слушай, сержант, – заговорил Олег. – Оставь меня здесь. У меня там дочь рожает, а этот вышел, хамить стал… – Он только рукой махнул.

– Документы есть? – осведомился сержант.

Олег подошел к машине. Сержант присвистнул.

– Это твоя, что ли? – произнес он с недоверием.

– Моя, – Олег открыл машину и полез в салон. – Вот, – он протянул сержанту пачку купюр. – Документы дома оставил. Ночью схватки у нее начались. Не до того было…