Текст книги "Тайны Зимнего дворца"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

XII

Наташа вернулась въ комнату больного старика и нагнулась надъ его кроватью. Грустное выраженіе ея лицо замѣнилось улыбкой счастія.

Вотъ это хорошо, Наташа, сказалъ князь; я радуюсь, что мнѣ передъ смертью удалось видѣть отраженіе радости и блаженства на твоемъ лицѣ, и онъ пожалъ ее руку своей худой и коченѣющей рукой. Мнѣ хотѣлось бы чтобъ ночь поскорѣй минула, прибавилъ онъ. Наташа вполнѣ раздѣляла это желаніе.

Видишь, Наташа, продолжалъ онъ, я чувствую что-то необъяснимое: смерть ужъ подбокомъ ждетъ меня, еще нѣсколько дней и она схватить меня своими костлявыми руками…

Князь, не говорите такъ! Вы, князь, меня пугаете!

Не называй меня княземъ, а называй меня дядей, вѣдь ты племянница моей покойной жены. При словѣ «жена» онъ судорожно закашлялъ, будто оно его душило. Успокоившись онъ продолжалъ: Да, моей жены! Какъ не тяжело мнѣ произносить это слово, но тѣмъ не менѣе она была моей женой предъ Богомъ и людьми. Я ей прощаю все зло, которое она мнѣ нанесла. Ее ужь судилъ всевышній, предъ которымъ скоро и я предстану. Называй же меня дядей. Отрадно имѣть при своемъ смертномъ одрѣ кого нибудь изъ родныхъ.

Дядя, вы будете жить! вы выздоровѣете!

Нѣтъ, Наташа, я умру! Я чувствую, что мои силы могли бы еще на нѣсколько дней преодолѣть смерть, но я умру сегодня же, я не доживу до утра! Какое-то необъяснимое предчувствіе мнѣ это подсказываетъ.

Наташа невольно вздрогнула, нагнулась къ старику и начала его ободрять.

Что это такое? Я слышу шаги: спросилъ больной, закрывшій на нѣсколько минутъ глаза.

Наташа подняла голову и остолбенѣла отъ страху, она увидѣла передъ собой трехъ человѣкъ подозрительнаго вида, которые неслышно для нея вошли въ комнату черезъ дверь, которую она забыла запереть.

Кто тутъ? спросилъ больной. Онъ не могъ видѣть вошедшихъ, такъ какъ Наташа заслоняла его.

Развѣ, батюшка, ты меня не узнаешь? послышался грубый и насмѣшливый голосъ. Надѣюсь, что сыну разрѣшается посѣщать больного отца?

Мой сынъ?… у меня нѣтъ сына! вскрикнулъ больной испуганнымъ голосомъ.

Въ самомъ дѣлѣ? Дражайшій родитель все еще не въ своемъ умѣ! а было достаточно времени, чтобы излечиться! Я всегда говорилъ, что онъ неизлечимо съумасшедшій!

Мы пришли сюда не болтать, а пришли по дѣлу, раздался другой голосъ. Ты, моя голубка, убирайся!

Эти слова относились къ Наташи и грубая рука отдернула ее отъ постѣли.

Я люблю смотрѣть въ лицо на тѣхъ, съ кѣмъ разговариваю.

Этотъ голосъ принадлежалъ Петровичу, съ которымъ читатель познакомился въ ренскомъ погребѣ на Сѣнной.

Что вамъ отъ меня нужно? простоналъ старикъ. Вы пришли меня обокрасть?

Что за охота употреблять такія выраженія? Такъ и видно, что ты недавно изъ желтаго дома, сказалъ старый разбойникъ. Мы слышали, что ты щедръ и пришли въ надеждѣ попользоваться.

Наташа, дай этимъ людямъ все, что у меня тутъ есть, простоналъ старикъ, открой всѣ ящики, ключи у тебя! отдай имъ все, чтобы они скорѣй уходили.

Наташа не отвѣчала – она лишилась чувствъ.

Мы сами съумѣенъ найти твои милостивыя подарки, но къ дѣлу.

Да, къ дѣлу, повторилъ молодой князь Курдюбековъ. Ты пожалуй вздумаешь лишить наслѣдства твоего сына, объ этомъ надо подумать.

Что тебѣ еще нужно, извѣргъ?!

Что мнѣ нужно? Чтобы ты подписалъ это завѣщаніе, для этого я и пригласилъ съ собой этихъ двухъ благородныхъ свидѣтелей.

Завѣщаніе?! въ твою пользу?! воскликнулъ старый князь.

А кое что такъ же и въ мою пользу! послышался голосъ вновь прибывшаго, нѣкоторые пустяки для милаго племянника.

При звукѣ этого голоса, Наташа очнулась изъ своего глубокаго обморока пристально и съ ужасомъ взглянула на говорившаго.

Ага! моя бѣглая крѣпостная тоже тутъ? воскликнулъ Макаровъ, такъ какъ это былъ онъ. При этихъ словахъ, онъ нанесъ ей такой ударъ, что несчастная свалилась на полъ и кровь хлынула у нея изо рта и изъ носу.

Первые три посѣтителя, въ полной увѣренности, что Макаровъ еще арестованъ, сами составили завѣщаніе и хотѣли стараго князя заставить подписать его.

Мошенники съ удивленіемъ обернулись.

Старый разбойникъ Петровичъ схватилъ Макарова за руку и сжалъ ее съ такой силой, что изъ подъ ногтей брызнула кровь.

Вотъ какъ, ты пришелъ насъ выслѣживать? Ладно; однако совѣтую тебѣ оставить дѣвченку въ покоѣ, а не то плохо будетъ! Нешто я тебѣ не говорилъ, что она назначается для меня, а не для тебя?

А нѣтъ развѣ у меня правъ надъ своей крѣпостной…

Ты вѣдь знаешь, что у тебя больше нѣтъ крѣпостныхъ. Твои именія были конфискованы и ты самъ выгналъ ее изъ своей бывшей усадьбы. Развѣ, достойный товарищъ, ты это позабылъ? Но, пока довольно, у насъ есть дѣло.

Въ это время молодой князь Курдюбековъ сунулъ старику перо въ руку, чтобы онъ подписалъ завѣщаніе.

Никогда! прохрипѣлъ старый князь съ энергіей умирающаго.

Это мы еще посмотримъ, подпишешь или нѣтъ? сказалъ Шервудъ, третій изъ разбойниковъ, и кулакомъ ударилъ старика по лицу.

Сжальтесь надъ старикомъ! Вы-жъ видите, что ему остается прожить только нѣсколько часовъ, умоляла Наташа, бросившись къ князю.

Молчать, дѣвченка! крикнулъ молодой Курдюбековъ, и за волосы оттащилъ дѣвушку. Потомъ схвативъ руку старика свой сильной дланью, сталъ ей водить противъ ее воли, какъ дѣлаютъ съ маленькими дѣтьми, когда ихъ учатъ писать.

Готово! воскликнулъ онъ съ торжествомъ.

Старикъ будетъ болтать, замѣтилъ осторожный Шервудъ.

Мы объ этомъ позаботимся, сказалъ Петровичъ, и вытащилъ подушку изъ подъ головы больного и положилъ ему на лицо.

Наташа вскочила вся въ крови, высунулась изъ окна и начала кричать: караулъ! разбой! грабятъ!

Вдругъ ее кто-то схватилъ за косы и такъ сильно отдернулъ отъ окна, что она упала и лишилась чувствъ. Это было дѣло рукъ Петровича.

Надо заткнуть ротъ этой проклятой крикуньѣ! сказалъ онъ.

Ты Шервудъ нажимай подушку на лицо старика, пока мы будемъ обыскивать комнату. А до тѣхъ поръ онъ навѣрно околѣетъ.

Но, замѣтилъ Шервудъ!..

Что! нешто ты боишься, что мы тебя обдуемъ на твою часть? Не безпокойся, мы разбойники, a не мошенники. Поэтому я не очень-то довѣряю этому канальи Курдюбекову, прибавилъ онъ.

Шервудъ крѣпко держалъ подушку на лицѣ старика и душилъ его постепенно. Не смотря на это занятіе, онъ внимательно слѣдилъ за дѣйствіями двухъ его товарищей, занятыхъ обшариваніемъ комодовъ и шкаповъ.

Мало или почти ничего, пробормоталъ Курдюбековъ, напрасно стараясь найти какія нибудь цѣнныя бумаги.

Старый негодяй насъ надулъ! раздался, какъ эхо, голосъ Петровича.

Макаровъ отошелъ въ сторону, не теряя изъ виду своихъ товарищей. Улучшивъ минуту, когда они углублились въ свои розыски, онъ взвалилъ себѣ на плечи безжизненное тѣло Наташи и скрылся съ нимъ.

Петровичъ! крикнулъ Шервудъ.

Что тебѣ? спросилъ Петровичъ.

Онъ удралъ, отвѣчалъ Шервудъ, и ее забралъ!

Петровичъ обернулся. Дѣйствительно Макаровъ и Наташа исчезли. Какъ разъяренный левъ бросился онъ на лѣстницу и быстро сбѣжалъ, но напрасно, Наташа съ своимъ похитителемъ скрылись. Онъ высмотрѣлъ своимъ кошачьимъ глазомъ всѣ закоулки двора, прислушивался къ малѣйшему шороху – не было ни малѣйшаго слѣда бѣглецовъ. Должно быть онъ остался на лѣстницѣ, сообразилъ разбойникъ, и, снявши сапоги, сталъ осторожно подыматься. Дойдя до площадки третьяго этажа, онъ остановился передъ открытой дверью квартиры Курдюбекова, гдѣ его товарищи были еще за работой, одинъ опорожнивалъ ящики, а другой продолжалъ держать подушку на лицѣ умершаго старика князя. Онъ слегка свистнулъ, не покидая своего наблюдательнаго поста.

Шервудъ оглянулся и Петровичъ позвалъ его къ себѣ рукой, но сдѣлалъ знакъ идти осторожно. Шервудъ къ нему подошелъ.

Онъ ужь околѣлъ! ну его! Онъ долженъ быть живучее двухъ кошекъ, если не издохъ! Оставайся здѣсь и не пропускай Макарова, а я пока полезу на чердакъ. Онъ, должно быть, тамъ спрятался. Не выпускай такъ же и другого, я боюсь, что онъ насъ обберетъ.

Шервудъ остался наблюдать на площадкѣ, а Петровичъ, потихоньку, полѣзъ на чердакъ, но запертая дверь преградила ему путь. Эти препятствія не возбудили въ немъ подозрѣнія, но за дверью онъ услышалъ тяжелое дыханіе. Онъ сунулъ руку въ карманъ и вынулъ отмычку, съ которой никогда не раставался.

Дверь отпиравшаяся въ наружу, вдругъ отворилась съ такой силой, что отбросила разбойника въ сторону.

На чердакѣ царствовалъ глубокій мракъ. Кто-то, точно съ мѣшкомъ на плечахъ, скользнулъ мимо него, Петровичъ его схватилъ сильной рукой.

Еге! такъ не пляшутъ на Украйнѣ, воскликнулъ разбойникъ и вырвалъ изъ рукъ Макарова безчувственную дѣвушку.

Оставь ее, Петровичъ, сказалъ Макаровъ, скрежеща зубами.

Петровичъ оттолкнулъ его какъ ребенка.

Я тебѣ ужь разъ сказалъ, что она принадлежитъ мнѣ! крикнулъ онъ.

А я тебѣ говорю, что она принадлежитъ мнѣ, ты долженъ мнѣ ее отдать!

Ой, берегись! воскрикнулъ Петровичъ, снова отталкивая Макарова.

Ножъ блеснулъ въ рукѣ послѣдняго и ударъ хотя былъ мѣтко направленъ, но ножъ сломался объ широкій черкесскій поясъ, надѣтый на Петровичѣ.

Вмѣсто отвѣта, разбойникъ ударилъ Макарова кулакомъ по головѣ, такъ что тотъ свалисля кубаремъ съ лѣстницы. Вотъ тебѣ, буркнулъ разбойникъ и пошелъ къ Шервуду.

Конечно? спросилъ его Петровичъ.

Всѣ ящики опорожены!

Пойдемте любезнѣйшій князь къ Трофимычу сводить наши счеты, сказалъ послѣдній, но прежде всего поручите мнѣ завѣщаніе и этотъ бумажникъ, который вы прячете въ карманѣ. Вы знаете, между друзьями должно быть обоюдное довѣріе.

Однако, началъ было возражать князь…

Но разбойникъ не далъ ему договорить и не смотря на свою ношу, запустилъ руку въ его карманъ и вытащилъ оттуда бумажникъ и завѣщаніе.

Князь не смѣлъ сопротивляться, такъ какъ Петровичъ былъ извѣстенъ какъ силачъ.

Они вышли въ сопровожденіи Макарова, который скрежеталъ зубами и грозилъ за спиной Петровича кулакомъ, говоря:

А все-таки ты ее не получишь! а все-таки она тебѣ не достанется!

Старый разбойникъ разслышалъ эти угрозы и обратился къ Шервуду и Курдюбекову:

Возьмите съ собой Макарова къ Трофимычу, ему тоже надо удѣлить частицу, я сейчасъ за вами пойду.

А бумажникъ! а завѣщаніе! вскрикнулъ Курдюбековъ.

Завѣщаніе мнѣ не можетъ ни къ чему служить, поэтому я оставляю его у себя только въ видѣ залога. Что же касается до бумажника, я ужъ вамъ разъ сказалъ, что я разбойникъ, а не какой нибудь мошенникъ. Прежде всего я только спрячу въ вѣрное мѣсто голубку и тоже приду.

Они вышли изъ двора, Петровичъ подозвалъ извощика и поѣхалъ.

Макаровъ охотно бы за нимъ послѣдовалъ, но товарищи его не пустили, да кромѣ того онъ побаивался стараго разбойника.

Женщина, дожидавшая на улицѣ вздрогнула при видѣ выходящихъ разбойниковъ. Было поздно; плошки потухли, ужь стали тушить фонари и улица, еще недавно оживленная, окончательно опустѣла и погрузилась въ глубокій мракъ, только кое-гдѣ по трактирамъ виднѣлся свѣтъ.

Лихая троица перешла черезъ улицу и направилась къ ренскому погребу на углу Сѣнной.

Шервудъ и Курдюбековъ опасались, что отъ нихъ ускользнетъ добыча, а Макаровъ бѣсился, что снова найденная Наташа, отъ него опять улетучилась. Напрасно отдалъ онъ Галашеву все наканунѣ выигранное золото, чтобы скорѣе освободиться! Напрасно съ Товаровымъ слѣдилъ онъ за Петровичемъ, зная, что онъ имъ не откроетъ мѣсто жительства Наташи!

Вдругъ закутанная женщина, ждавшая на тротуарѣ, подошла къ нимъ и спросила умоляющимъ голосомъ:

Ради самого Бога, скажите, тамъ ли онъ еще?

Кто? спросилъ Курдюбековъ съ нетерпѣніемъ.

Мой мужъ! Скажите, сжальтесь надъ бѣдной женщиной! Скажите, кто эта женщина, къ которой онъ ходитъ? Вѣрно та самая, которую онъ однажды привелъ къ намъ, говоря, что это несчастное созданіе, которое онъ долженъ охранять? Несчастная?! Это его любовница! воскликнула дама, заливаясь слезами.

Это была жена Достоевскаго. Подстрѣкаемая ревностью, она слѣдила за своимъ мужемъ и напрасно прождала на улицѣ.

Бросимъ эту съумашедшую женщину, сказалъ Макаровъ грубымъ голосомъ.

Голубушка, мы не слѣдимъ за любовными похожденіями твоего муженька, у насъ свои дѣла.

И всѣ трое спустились въ ренскій погребъ.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

I

Ваше сіятельство, государь императоръ! доложилъ графинѣ Бобринской [14]14
  Графиня Бобринская урожденная графиня Самойлова.


[Закрыть] лакей въ ливрѣе и бѣлыхъ перчаткахъ.

Графиня сидѣла растянувшись на кушеткѣ и читала послѣдній романъ Поль-де-Кока. Не торопясь положила она книжку на столикъ, встала съ кушетки, расправила тяжелыя складки своего сѣраго муароваго платья, пошла на встрѣчу входившему государю и сдѣлала ему глубокій реверансъ, напоминающій минуетъ при дворѣ Людовика XIV. Николай поцѣловалъ ея руку, едва касаясь до ее губами, потомъ подалъ ей руку и церемонно отвелъ на ея обыкновенное мѣсто.

Когда-то графиня была очень хороша собой. Слава о ея бывшей красотѣ гремѣла не при одномъ петербургскомъ дворѣ, она пользовалась европейской извѣстностью. Ея молодость была бурная. Она даже соперничала въ прошломъ царствованіи съ красавицей Нарышкиной, мужъ которой былъ назначенъ Александромъ I, въ минуту благодушія, оберъ-егеръ-мейстеромъ. «Я ему сдѣлалъ большущіе рога, сказалъ царь, значитъ, онъ будетъ жить въ дружбѣ съ оленями.»

Покойному Александру являлись иногда такія фантазіи; однажды, напримѣръ, онъ назначилъ Бакунина комендантомъ дворца говоря: «я хочу наконецъ, чтобы соблюдалась экономія въ ноемъ * домѣ, меня здѣсь оббираютъ точно на большой дорогѣ! Бакунинъ для меня подходящій человѣкъ. Онъ такъ глупъ, что не съумѣетъ даже воровать, хотя для этого большого ума не требуется.»

Послѣ безчисленныхъ, болѣе или менѣе скабрезныхъ, любовныхъ похожденій, графиня состарилась и ударилась въ благочестіе и благотворительность. Она старалась занять въ Петербургѣ положеніе, какое занимала въ Парижѣ княгиня Ливенъ. Но обстоятельства въ этихъ столицахъ совершенно различны, по этому ей пришлось соединить роль политической дамы съ ролью главной шпіонки. Послѣдняя роль вполнѣ согласивалась съ ея характеромъ интригантки и по этому она ей предалась съ полнымъ рвеніемъ и достигла до отвратительнаго искусства.

Благочестіе и благотворительность были только орудіями ея шпіонства. Лучшимъ другомъ и наперсникомъ графини былъ ловкій исповѣдникъ Николая протопресвитеръ Бажановъ. Этотъ православный іезуитъ, хотя и принадлежалъ къ партіи, которая постоянно возбуждала государя противъ цесаревича и поддерживала въ немъ недовѣріе къ сыну, съумѣлъ вполнѣ сохранить свое вліяніе и при Александрѣ II. Вся эта партія всецѣло предалась графинѣ. Самъ графъ, благодаря разнымъ рискованнымъ предпріятіямъ, былъ постоянно въ долгахъ и не разъ, только благодаря своему высокому положенію, онъ избѣгалъ долговое отдѣленіе. Постоянно нуждаясь въ матеріальной поддержкѣ правительства, онъ сдѣлался слѣпымъ рабомъ всесильнаго фаворита – графа Клейнъ-Михеля [15]15
  Въ настоящее время въ Кіевѣ графу Бобринскому поставленъ памятникъ какъ дѣятелю.


[Закрыть].

Государь посадилъ графиню. Что новенькаго? спросилъ онъ послѣ пустого разговора.

Государь, отвѣчала графиня, вынимая изъ кармана, вотъ письмо отъ лорда Сидней Герберта. Государь пробѣжалъ письмо, писанное по англійски и его лицо нахмурилось.

Неужели правда, что вамъ пишетъ двоюродный братъ Воронцова?

Вашему величеству извѣстно, что его положеніе сдѣлалось невыносимымъ благодаря этому родству, которое впрочемъ, могло бы быть для насъ очень полезно. Англійскій министръ, племянникъ русскаго фельдмаршала.

Да, это родство было бы намъ дѣйствительно очень полезно, если бы князь не былъ черезчуръ старъ, чтобы принять дѣятельное участіе въ политикѣ.

Но Аберденъ? Неужели ему въ самомъ дѣлѣ приходится удалиться?

Государь, мой другъ, княгиня Ливенъ мнѣ пишетъ тоже самое. Въ Англіи, партія стоящая за войну имѣетъ перевѣсъ. Лордъ Джонъ Руссель въ постоянныхъ сношеніяхъ съ Герценомъ.

Глаза государя, замѣтали искры.

Этотъ мерзавецъ Герценъ, осмѣливается корчить изъ себя какую-то особу? онъ осмѣливается надо мной глумиться!..

Головинъ такъ же поѣхалъ въ Англію и примкнулъ къ анти-русской партіи.

Государь презрительно пожалъ плечами.

Головинъ краснобой, щелкоперъ и предатель изъ тщеславія, а Герценъ предатель по убѣжденію.

Говорятъ, что его высочество, наслѣдникъ цесаревичъ… графиня медлила, точно боялась договорить.

Такъ что же говоря про Александра? рѣзко спросилъ государь.

Ваше величество, говорятъ, я, я…

Говорите же графиня, что говорятъ о моемъ сынѣ?

Говорятъ, что Герценъ въ постоянной перепискѣ съ его высочествомъ.

Какъ, мой сынъ? сказалъ государь и грозно посмотрѣлъ на графиню. Это не правда! Это невозможно.

Интригантка выдержала взглядъ.

Я сама, ваше величество, долго не хотѣла этому вѣрить. Къ сожалѣнію теперь… она снова остановилась.

Продолжайте! крикнулъ царь.

Къ сожалѣнію я теперь убѣдилась.

Невозможно! повторяю вамъ, невозможно! Это отвратительная клевета. Берегитесь графиня! Хоть у вашаго мужа и у меня общая бабка [16]16
  Первый изъ графовъ Бобринскихъ, сынъ Екатерины отъ Потемкина.


[Закрыть]. Это не даетъ вамъ права обвинять моего сына, что онъ за одно съ моими врагами.

Ваше величество забываетъ, что я не говорила, что его высочество пишетъ къ Герцену, я только сказала, что Герценъ пишетъ его высочеству и я повторяю свои слова.

Она встала, отперла не большое бюро, достала изъ потаеннаго ящика письмо и передала его государю.

Ваше величество, извольте замѣтить, что письмо не запечатано. Къ счастью, это письмо было передано вѣрному мнѣ лицу для передачи по адресу, такимъ образомъ это письмо попало ко мнѣ. Я хотѣла тотчасъ ѣхать во дворецъ, къ вашему величеству, но ваше величество меня предупредили.

Государь лихорадочно развернулъ письмо и сталъ тихо читать возвышая голосъ только въ нѣкоторыхъ мѣстахъ, въ родѣ слѣдующаго:

Ваше высочество, вы призваны исцѣлить раны нанесенные вашимъ отцемъ… Никакъ не рабствомъ, а только свободой выростетъ Россія въ силѣ и могуществѣ… Война, которая въ настоящее время орошаетъ кровью русскія границы, хорошій урокъ, хотя заплаченный и дорогой цѣной. Она доказала, какъ слабъ народъ, которому не знакомы свободныя движенія… Люди – это не маріонетки, которые двигаются только по мановенію монарха. Не въ страхѣ заключается власть царя, а въ любви… Когда ваше высочество выступитъ на всероссійскій престолъ… Государь далѣе не читалъ, онъ порвалъ письмо на мелкіе клочки и швырнулъ въ пылающій каминъ.

Нѣтъ, Александръ, ты еще не императоръ! Я пока еще императоръ! Герценъ тебѣ пишетъ, точно ты ужь на ступеняхъ трона. Онъ забываетъ, что я могу раздавить тебя ногой, могу велѣть разстрѣлять на крѣпостномъ валу!

А все-таки Александръ мнѣ сынъ, сказалъ государь послѣ нѣкотораго раздумья. Онъ мой сынъ. Но вѣдь и Алексѣй былъ сынъ Петра, а все-таки онъ его раздавилъ какъ гадину, когда тотъ осмѣлился возмутиться противъ него!!

Государь всталъ и нервно зашагалъ по кабинету, произнося отрывочныя фразы.

Неужели Александръ восталъ бы противъ меня, онъ вѣдь такой тихій? Мнѣнія бываютъ не рѣдко ошибочны. Можетъ онъ и не въ сношеніяхъ съ моими врагами; вѣрнѣе, что они хотятъ изъ него сдѣлать свое орудіе! Я не могу повѣрить, чтобы мой сынъ былъ за одно съ крамольниками, съ измѣнниками! Онъ не знаетъ, что я получилъ это письмо; но я за нимъ буду внимательно наблюдать, и если окажется правда, то что мнѣ говорилъ Клейнмихель и многіе другіе, я ему докажу, что умъ Великаго Петра живетъ во мнѣ.

Наконецъ, онъ остановился передъ графиней Бобринской и сказалъ;

Графиня, пусть никто – сышите ли? никто, кто бы то ни было, не знаетъ про это письмо!

За сохраненіе тайны вы, графиня отвѣчаете!

Государь…

Хорошо, повторяю вамъ, никто не долженъ знать про это письмо. Кто вамъ его передалъ?

Государь, помните ли въ ноябрѣ мѣсяцѣ незадолго до ледохода загадочно исчезъ приставъ Выборгской части.

Такъ что же?

Онъ вернулся!

Какъ? Откуда?

Его похитили англичане и взяли съ собой.

Англичане его похитили?! Что за сказки? Гдѣ же они могли его захватить?

Тутъ въ Петербургѣ. Или они обошли ваши посты, или какіе нибудь измѣнники показали имъ дорогу. По видимому, они ничего не имѣли противъ пристава и его нѣсколькихъ городовыхъ, а искали гораздо болѣе важную особу. Они его приняли, должно быть, за сановника, благодаря шитому воротнику, и по этому увезли съ собой. Судя по его разсказамъ, они хотѣли отъ него вывѣдать тайны вашей политики. Ха! ха! ха! воображаю какую приставъ при этомъ корчилъ рожу.

Лицо государя приняло мрачный и грозный видъ.

Вотъ какъ! враги проскользаютъ въ мою столицу и похищаютъ у меня людей! Значитъ даже въ столицѣ я не въ безопасности?! Но какъ это я до сихъ поръ ничего не узналъ о возвращенія пристава?

Англичане, видя, что это не тотъ сановникъ, за котораго они его принимали, спустили его въ Балтійскомъ портѣ и поручили ему письмо для цесаревича, а солдатъ отправили въ Англію какъ военно-плѣнныхъ.

Но это мнѣ не объясняетъ, отчего мнѣ не было доложено о возвращеніи пристава, и отчего онъ именно вамъ отдалъ письмо для передачи по адресу?

Приставъ пришелъ ко мнѣ, такъ какъ меня знаетъ и не разъ оказывалъ услуги. Онъ пришелъ ко мнѣ, такъ какъ опасался, не безъ основанія, что его когда нибудь сплавятъ, чтобы ваше величество ничего не узнали о его похищеніи. Письмо онъ мнѣ отдалъ для передачи по адресу отъ того, что его высочества теперь нѣтъ въ Петербургѣ. Не прошло и часу, какъ онъ отъ меня вышелъ.

Государь взялъ фуражку и въ задумчивости направился къ двери, ужь онъ взялся за ручку, будто какъ опомнившись обернулся и сказалъ:

Благодарю васъ графиня за письмо и за извѣстія. Пусть это останется въ тайнѣ. До свиданія.

Государь вышелъ.

Графиня нѣсколько минутъ оставалась въ задумчивости.

Ироническое выраженіе пробѣжало по ея губамъ и она промолвила: Эге!

Ваше императорское высочество изволили меня назвать старой интриганткой! А нука, что вы теперь скажете?! Судьба мнѣ оказала добрую услугу! прибавила она потирая руки.

Что тебѣ, Зефирина? обратилась она къ вошедшей француженкѣ, горничной.

Ваше сіятельство, графъ проситъ разрѣшенія пожаловать къ вашему сіятельству!

Проси пожаловать.

Что ему отъ меня надо? подумала графиня.

Вошелъ графъ, церемонно приблизился къ женѣ и поцѣловалъ ея руку.

Что вамъ нужно, Алекси? Должно быть что нибудь очень важное? Вы вѣдь знаете, что по утрамъ мнѣ некогда съ вами болтать.

Графиня, я только что получилъ письмо изъ Москвы. Вашъ братъ [17]17
  Графъ Самойловъ.


[Закрыть]… Графиня, вашъ братъ скоропостижно скончался. Его камердинеръ подалъ ему чашку чаю, когда же онъ вернулся, графъ лежалъ мертвымъ на своемъ креслѣ.

Въ самомъ дѣлѣ? значитъ намъ не придется болѣе выплачивать ему по сто тысячъ въ годъ. Чего же вы мнѣ этого раньше не сказали? Государи. бы этому обрадовался, онъ терпѣть не могъ моего брата.

Это были единственныя слова сожалѣнія высказанныя графиней при вѣсти о смерти брата.

Въ передней послышался чей-то мягко-басистый голосъ:

Ея сіятельство принимаютъ?

Алекси, я занята, обратилась графиня къ мужу.

Онъ понялъ ея желаніе и удалился, поцѣловалъ руку графини такъ же церемонно, какъ при своемъ приходѣ.

Протопресвитеръ Бажановъ вошелъ въ будуаръ, поставилъ свой клобукъ на столъ, а тѣмъ временемъ графиня подошла къ нему подъ благословлѣніе. Поздоровавшись, графиня усѣлась на диванѣ, а рядомъ съ ней помѣстился священникъ.

Его каріе глаза выражали умъ и хитрость. Онъ былъ большого роста и атлетическаго сложенія, съ круглымъ полнымъ лицомъ, обросшемъ длинными сѣдыми волосами. Онъ самъ никогда не вмѣшивался въ государственныя дѣла, но тѣмъ не менѣе имѣлъ большое вліяніе на политику государя. До внѣшней политики онъ вовсе не касался, предоставя ее другимъ, но за то съ большимъ рвеніемъ занимался внутренними дѣлами, а въ особенности дѣлами духовными. Онъ хорошо зналъ, что Николай ненавидѣлъ разныя секты раскольниковъ, изъ-за того, что они не признавали его главой церкви, поэтому-то ревностно съ ними боролся. Что касается до соперниковъ, Бажановъ искусно умѣлъ ихъ остранять отъ государя. Инокентій, способный и либеральный человѣкъ, сдѣлавшій большое впечатлѣніе на государя своей проповѣдью, былъ отправленъ въ Лерсонъ. Филаретъ, маленькій старичекъ, аскетическаго вида, мечтавшій въ тайнѣ о патріаршемъ званіи, получилъ запрещеніе выѣзжать изъ Москвы, былъ митрополитомъ, подъ предлогомъ, что возставалъ противъ браковъ между близкими родственниками и въ особенности противъ брака великой княгини Ольги Николаевны съ наслѣднымъ принцемъ Вюртембергскимъ. Другой Филаретъ, митрополитъ кіевскій, былъ такъ же подъ разными предлогами устраненъ отъ Св. Синода и задержанъ въ Кіевѣ, такъ что Бажановъ, хотя простой протопресвитеръ вмѣстѣ съ слабохарактернымъ Антоніемъ, митрополитомъ петербургскимъ, сосредоточили въ себѣ всю духовную власть и сдѣлали изъ религіи не утѣшительницу, о всепокорное орудіе для монарха.

И такъ Бажановъ помѣстился рядомъ съ графиней, которая сочла за нужное прослезиться, и терла платкомъ почти сухіе глаза.

Священникъ обратился къ ней:

Графиня, что съ вами случилось?

Увы! мой братъ, мой бѣдный братъ!.. вздохнула графиня.

Что съ нимъ случилось? Можетъ за какія нибудь продѣлки его отправили на Кавказъ? сказалъ Бажановъ.

Нѣтъ батюшка, онъ умеръ.

Что дѣлать? отвѣчалъ пресвитеръ, всѣ мы смертны! Богъ далъ, Богъ и взялъ!

Да, но такъ внезапно, такъ неожиданно! Безъ напутствія святой церкви! простонала графиня.

Положимъ, насколько я знаю вашего брата, рѣзко возразилъ протопресвитеръ, онъ къ утѣшеніямъ церкви и не обратился бы. Онъ умеръ и мы станемъ молиться за упокой его души. Вы, вѣдь, отъ него получаете достаточное наслѣдство, чтобы по немъ молиться.

Увы! батюшка, вы знаете, что на церковь я готова отдать все до послѣдняго гроша! Я выстрою церковь въ память его.

Надѣюсь, что на этотъ разъ вы говорите серьезно, такъ какъ церкви, которыя вы строите, не доходятъ даже до фундамента, не любезно замѣтилъ священникъ. Но объ этомъ поговоримъ въ другой разъ, я пріѣхалъ по гораздо болѣе важному дѣлу.

По важному дѣлу? спросила графиня.

Да. Я зналъ что государь имѣлъ сына отъ актрисы Ассеньковой, вы можетъ ее помните, она умерла въ началѣ 1840 годовъ?

Вотъ какъ! съ любопытствомъ сказала графиня. Я ее отлично помню. Я знала, что государь ее часто посѣщалъ, но я не знала, что у нея былъ сынъ отъ государя.

Да, она имѣла отъ него сына, я это навѣрно знаю.

Можетъ онъ вамъ въ этомъ признался на исповѣди? забывшись спросила графиня.

Дѣло не въ томъ, какъ я это узналъ, отвѣчалъ пресвитеръ покраснѣвъ до ушей. И такъ, онъ имѣлъ сына, и мальчикъ исчезъ непонятнымъ образомъ. Мать актрисы похитила его изъ мести.

Графиня едва переводила духъ, чтобы не прервать протопресвитера.

Нечаянно государь нашелъ мать актрисы и узналъ отъ нея, что ребенокъ до сихъ поръ живъ. Но къ сожалѣнію старуха умерла, не сказавъ какъ мальчика звать, ни гдѣ онъ. Я знаю, что государь желаетъ отыскать своего сына…

Онъ самъ это сказалъ вамъ? прервала его старая графиня.

Протопресвитеръ снова прокраснѣлъ, но сдѣлалъ видъ, что не слышалъ вопроса и продолжалъ.

Да, онъ желаетъ отыскать сына, и я это знаю. Онъ былъ бы очень благодаренъ тому, кто навелъ бы на слѣдъ его. Можетъ быть вернувши ему сына, мы бы сокрушили Нелидову въ его расположеніи.

Графиня сдѣлалась еще внимательнѣе, такъ какъ ненавидѣла фаворитку, которая нисколько не скрывала своего презрѣнія къ старой интриганткѣ.

Да, сказала она, но какъ же?…

Я о васъ подумалъ, графиня. Вы вѣдь знаете, я самъ не могу производить розыски, вы должны мнѣ помочь. Подумайте о благодарности государя!

Хорошо. Какова внѣшность сына?

Этого-то я и не знаю.

Гдѣ и кѣмъ онъ былъ воспитанъ?

Я и этого не знаю.

Гдѣ онъ теперь?

Говорятъ, онъ былъ сосланъ въ Сибирь, но бѣжалъ.

Но, батюшка, тысячи бѣгутъ изъ Сибири! замѣтила графиня; а сколько ему лѣтъ?

Ему должно быть года двадцать три, двадцать четыре. Неправда ли, графиня, вы его розыщите?

Признайтесь, что ваше порученіе не очень-то легкое.

Это вѣрно, по этому-то я къ вамъ и обратился.

Это замѣчаніе польстило графинѣ и она стала провѣрять слышанное отъ протопресвитера.

Значитъ ему около двадцати трехъ-четырехъ лѣтъ?

Да.

И только по этой примѣтѣ, я должна его найдти?

Да.

Она задумалась и наконецъ сказала:

Признаюсь откровенно, что это мало, но лучше мало чѣмъ ничего. Я увижу, что можно будетъ сдѣлать.

Вы его найдете, графиня, сказалъ пресвитеръ, я въ этомъ вполнѣ увѣренъ, по этому и обратился къ вамъ.

Бажановъ остался еще нѣсколько времени у графини, но ихъ разговоръ не имѣлъ ничего особенно интереснаго. Всякій разъ, какъ графиня заговаривала про цесаревича, хитрый пресвитеръ ловко переводилъ разговоръ на другую тему. Хотя онъ въ тайнѣ и работалъ за великаго князя Константина, который изъ тщеславія любилъ заигрывать съ духовенствомъ, но онъ былъ остороженъ, боясь за свою будущность, въ особенности съ тѣхъ поръ, какъ государь на исповѣди открылъ ему свою тайну.

Наконецъ Бажановъ удалился и графиня по* звонила три раза. Это значило, что она зоветъ свою горничную.

Вошла Заферина.

Что прикажете, ваше сіятельство?

Позови мнѣ Соломониду! отвѣчала графиня.

Явилась Соломонида, нянюшка молодыхъ графинь, а некогда возлюбленная самого графа. Ужь много лѣтъ какъ Соломонида стала наперстницей графини и начальницей надъ ея шпіонами.

Онѣ долго между собой совѣщались, но не смотря на всю свою ловкость отыскивать исчезавшихъ людей, Саломонида не рѣшилась взять этотъ трудъ на себя одну, и было рѣшено, что ей будетъ помогать Леймингъ.

Леймингъ, крещенный жидъ, лѣтъ за шестдесять, былъ факторомъ у графа и графини. Не смотря на свой возрастъ и неуклюжее тѣлосложенія, онъ обладалъ необыкновеннымъ искусствомъ преображаться. Онъ даже умѣлъ, смотря по надобности, дѣлаться большого или малаго роста. Имъ можно было любоваться, какъ артистомъ, но какъ человѣкъ онъ вполнѣ заслуживалъ презрѣнія.

И такъ Леймингъ былъ посвященъ въ тайну.

Жидъ задумался, долго думалъ; наконецъ онъ, повидимому, составилъ себѣ планъ дѣйствій, такъ какъ его хитрые кошачьи глаза засверкали, онъ самъ какъ будто выросъ и сказалъ:

Я его разъищу.