Текст книги "Тайны Зимнего дворца"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

XVII

Весла мѣрно хлопали по прозрачнымъ волнамъ Невы, и царская курьерка-шлюпка быстро скользила по пространству, отдѣляющему Зимній Дворецъ отъ Петропавловской крѣпости, точно желая оправдать свое названіе. Но какъ не быстро плыла лодка, молодой женщинѣ сидѣвшей въ ней, все же казалось, что она подвигается черезчуръ медленно, вѣдь она везла спасеніе и свободу своему мужу.

Раздалась команда боцмана:

Шабашъ ребята!

Мгновенно всѣ весла поднялись къ верху, а лодка, управляемая опытной рукой, описавъ полукругъ, пристала къ каменнымъ ступеньямъ пристани.

Съ какой поспѣшностью побѣжала молодая женщина къ квартирѣ коменданта! Адъютантъ, сопровождавшій ее про приказанію государя, едва поспѣвалъ за ней.

Сгорая отъ нетерпѣнія ей показалось цѣлой вѣчностью нѣсколько минутъ, потребовавшихся для соблюденія необходимыхъ формальностей.

Но у адъютанта былъ приказъ государя, а это удивительно сокращаетъ формальности.

Правда, что комендантъ сказалъ, покачивая головой:

Достоевскій? кто это Достоевскій? Я никакого Достоевскаго не знаю!

Онъ позвалъ правителя канцеляріи, чтобы съ нимъ посовѣтоваться по этому поводу.

Но этотъ отвѣчалъ съ еще болѣе значительнымъ покачиваніемъ головы:

Достоевскій? у насъ нѣтъ никакого Достоевскаго!

Фдигель-адъютантъ князь Абамеликъ, братъ той фрейлины, которую Нелидова замѣнила по дежурству наканунѣ смерти государя, сопровождавшій молодую женщину сжалился надъ ней.

Ваше превосходительство, покорнѣйше прошу васъ поторопиться, мнѣ нѣкогда, а эта записка государя, освобождающая арестанта, достаточно доказываетъ, что онъ здѣсь.

Комендантъ снова началъ толковать съ правителемъ канцеляріи, а онъ съ своимъ помощникомъ! помощникъ обратился къ дѣлопроизводителю, дѣлопроизводителемъ къ столоначальнику и такъ далѣе вплоть до помощника писаря.

Всѣ покачивали головой и никто изъ нихъ не зналъ арестанта Достоевскаго.

Наконецъ князь Абамеликъ вышелъ изъ терпѣнія.

Въ такомъ случаѣ я доложу его величеству, что политическій преступникъ Достоевскій отправленный въ крѣпость по приказанію князя Орлова, изчезъ безслѣдно.

При словахъ «его величеству», всѣ поблѣднѣли, начиная съ коменданта и кончая помощникомъ писаря.

Куда-жъ къ черту дѣвался этотъ Достоевскій? загремѣлъ комендантъ. Онъ долженъ быть здѣсь, если его величество изволятъ это говорить. Если вы мнѣ тотчасъ не разыщите Достоевскаго, я васъ всѣхъ разошлю туда, куда Макаръ телятъ не гоняетъ! Я васъ всѣхъ разжалую въ солдаты!

Всѣ съ трепетомъ стали поглядывать другъ на друга. Всякій начальникъ взглядомъ угрожалъ подчиненному.

Пока всѣ совѣщались, старый писецъ перелистывалъ списки.

Наконецъ согнувшись въ три погибели и съ безчисленными поклонами онъ подошелъ къ коменданту съ книгой въ рукѣ.

А тебѣ что? грубо спросилъ комендантъ.

Вотъ имя Достоевскаго сданнаго въ крѣпость жандармскимъ управленіемъ 14 декабря 1855 года подъ № 7569.

Всѣ снова переглянулись.

14 декабря? Какіе казематы были заселены 14 декабря? Позвать тюремщика! крикнулъ комендантъ.

Вошелъ тюремщикъ. Онъ никогда не знаетъ именъ арестантъ порученныхъ его надзору.

Кто былъ сданъ 14 декабря?

Тюремщикъ отвѣчалъ, что онъ не помнитъ, такъ какъ послѣднія дни ему приводили много арестантовъ, и что по этому ему надо справиться своей книжкой.

Дуракъ, сказалъ ему комендантъ, справляйся, но скорѣе.

Въ нашей матушкѣ Россіи, какъ и вездѣ, всегда виноваты подчиненные. Да это отчасти и справедливо, иначе они, пожалуй, вообразили ли бы себя умнѣе начальства, а это противно, говорятъ, законамъ Божіимъ и человѣческимъ.

Легко себѣ представить, что испытывала въ это время несчастная женщина.

Наконецъ вернулся тюремщикъ весь запыхавшійся, отъ быстрой ходьбы, съ своей книгой.

Онъ отыскалъ число, и сталъ читать по слогамъ:

14 декабря были засѣлены казематы No№ 3, 8, 33. 67, 109, 121, 305.

Князь Абамеликъ совсѣмъ вышелъ изъ терпѣнія.

Такимъ путемъ, мы за сегодняшній день не покончимъ! Велите насъ проводить! ваше превосходительство, въ каждый изъ этихъ казематовъ, и тотъ, котораго эта несчастная женщина признаетъ своимъ мужемъ навѣрное и будетъ тѣмъ Достоевскимъ, котораго мы ищемъ.

Тюремщикъ посмотрѣлъ на коменданта съ замѣшательствомъ.

Это невозможно, сказалъ онъ медленно.

Это невозможно, повторилъ комендантъ, смотря на него.

А почему же? спросилъ князь.

Комендантъ вопросительно посмотрѣлъ на тюремщика, а этотъ въ свою очередь старался прочесть въ лицѣ коменданта, говорить ли ему или нѣтъ?

Почему же? повторилъ князь свой вопросъ.

Комендантъ сдѣлалъ знакъ тюремщику, чтобы онъ говорилъ.

Это запрещено-съ, отвѣчалъ онъ.

Отчего же это запрещено? спросилъ адъютантъ.

Потому что… потому что… бормоталъ комендантъ.

Правитель канцеляріи пришелъ очень кстати ему на помощь.

Потому что никто не долженъ знать, кто здѣсь сидитъ.

Но вѣдь я здѣсь какъ посланный отъ государя.

Разумѣется, отвѣчалъ правитель канцеляріи, мы знаемъ вашъ мундиръ, а также намъ хорошо извѣстно, что адъютантъ его величества, будь онъ генералъ-адъютантъ или флигель-адъютантъ, разъ посылается государемъ, то замѣщаетъ его величество; но эта дама не обладаетъ этими привилегіями и поэтому ей невозможно входить въ казематы.

Такъ я самъ пойду изъ каземата въ казематъ, вызывая Достоевскаго, и приведу сюда того, кто отзовется на эту фамилію.

Комендантъ выразилъ свое согласіе знакомъ головы, а князь Абамеликъ собрался идти.

Но едва повернулся онъ спиной, какъ правитель канцеляріи прошепталъ что-то на ухо коменданту. Комендантъ вернулъ князя и сказалъ ему:

Очень жалѣю, но это невозможно.

Почему же? спросилъ князь съ гнѣвомъ, топая ногой. Вы же сами согласились, что въ этомъ дѣлѣ я замѣняю личность государя.

Другой могъ бы откликнуться на имя Достоевскаго и быть признаннымъ этой дамой. Она могла бы передать его соучастникамъ гдѣ онъ находится и тогда…

Клянусь… воскликнула молодая женщина.

Простите меня, замѣтилъ ей вѣжливо правитель канцеляріи, въ такого рода дѣлѣ, мы не можемъ принимать клятвъ, наши инструкціи намъ это запрещаютъ.

Но, что же дѣлать? спросилъ адъютантъ. Вы видите, эту молодую даму, всякая минута для нее мученіе, да наконецъ у ней въ рукахъ приказъ государя о помилованіи ея мужа.

Если позволите, то я осмѣлюсь вамъ посовѣтовать обратиться къ его сіятельству князю Орлову. Если онъ прикажетъ, то мы тотчасъ же разыщемъ Достоевскаго.

Неужели, приказъ князя Орлова относительно арестантовъ, для васъ важнѣе, нежели слово государя? воскликнулъ возмущенный князь Абамеликъ.

Что дѣлать? отвѣчалъ правитель канцеляріи пожимая плечами. Таковы наши инструкціи, а какъ военный, вы сами изволите знать, что приходится слѣпо повиноваться.

Пойдемте. Я самъ васъ отвезу къ князю Орлову.

Абамеликъ предложилъ руку молодой женщинѣ и они вмѣстѣ вышли.

Они переѣхали обратно черезъ Неву. У Зимняго Дворца, князь сѣлъ съ ней въ придворную карету и велѣлъ ѣхать къ князю Орлову.

Но и это оказалось безполезнымъ, князь былъ во дворцѣ и его за цѣлый день нельзя будетъ видѣть, какъ передалъ имъ дежурный жандармскій офицеръ.

Будьте спокойны, сказалъ князь, молодой женщинѣ, довезя ее до дому, я позабочусь, чтобы вашъ мужъ былъ вамъ возвращенъ какъ можно скорѣе.

XVIII

Вы сдѣлали честь послать за мной, Марья Андреевна? сказалъ князь Одоевскій, почтительно раскланяясь передъ хозяйкой дома.

Да, я вамъ хочу сдѣлать сюрпризъ…

Мнѣ, сюрпризъ? Вы возбуждаете мое любопытство.

Потерпите немного, ваше любопытство будетъ скоро удовлетворено. Прежде скажите, имѣете ли вы извѣстія о вашемъ отцѣ?

Да, на дняхъ я имѣлъ о немъ извѣстія черезъ Макарова.

Ну, какъ же его здоровіе? какъ остальные несчастные?

Какое можетъ быть здоровье изгнанниковъ прозябающихъ тридцать лѣтъ въ рабствѣ, вдали отъ дорогой отчизны!..

Развѣ нѣтъ никакой надежды на помилованіе?

Помилованіе? Развѣ слово помилованіе знакомо государю?

Молчите, погрозила осторожная Марья Андреевна, молчите! Вы же знаете, что даже стѣны имѣютъ уши!

Спасибо, Марья Андреевна, за добрый совѣтъ, но надѣюсь, что вы за мной послали не ради того, чтобы меня заставить выслушать это маленькое поученіе. Вѣроятно были болѣе важныя причины доставившія мнѣ честь получить отъ васъ записочку. Вы мнѣ говорили о какомъ то сюрпризѣ.

У васъ въ рукахъ завѣщаніе князя Курдюбекова…

Да, но къ сожаленію оно не годно, такъ какъ есть другое…

Другое фальшиво…

Князь пожалъ плечами.

Я это прекрасно знаю, но какъ это доказать?

Кто вамъ передалъ завѣщаніе?

Достоевскій и солдатъ по имени Савельевъ.

Марья Андреевна на него со вниманіемъ поглядѣла, такъ какъ Наташа призналась ей въ любви къ Савельеву.

Знаете ли вы этого Савельева? продолжала она свои вопросы.

Не очень давно! Правда, что и прежде я о немъ ужъ слышалъ. Но то что мнѣ о немъ извѣстно, заставляетъ меня его считать честнейшимъ и благороднѣйшимъ человѣкомъ, способнымъ на всякія самоотверженія.

Кто назначается наслѣдникомъ въ завѣщаніи Курдюбекова, которое у васъ въ рукахъ?

Онъ оставилъ двѣ трети своего состоянія бѣднымъ, а одну треть несчастной молодой дѣвушкѣ, бѣжавшей изъ провинціи, отъ того что была не законной дочерью француженки и отца одного помѣщика Саратовской губерніи, съ которой, незаконный братъ не только обращался какъ съ крѣпостной, но даже хотѣлъ ее сдѣлать своей наложницей.

Видѣли ли вы когда нибудь эту дѣвушку?

Только одинъ разъ…

Не давали ли вы ей воли, будто она была вашей крѣпостной?

Князь вздрогнулъ.

Кто вамъ это сказалъ, Марья Андреевна? спросилъ онъ съ безпокойствомъ. Дѣло касалось не его личной тайны, но тайны всего общества, къ которому онъ принадлежалъ.

Не безпокойтесь, успокоивала его Марья Андреевна. У васъ благородное сердце, и вы достойный сынъ вашего отца!

Марья Андреевна относилась съ большимъ уваженіемъ къ «декабристамъ» и ихъ глубоко почитала.

Она вышла и вернулась, ведя Наташу за

Йаташа затрепетала отъ радости, при видѣ князя, и чуть не бросилась къ нему, но удержалась, боясь его скомпрометировать.

Но, князь пошелъ къ ней на встрѣчу самымъ естественнымъ образомъ, съ радостнымъ выраженіемъ.

А, вы здѣсь, мадемуазель Натали? Очень радъ, такъ какъ вы въ хорошихъ рукахъ!

Такъ вы другъ друга знаете? сказала Марья Андреевна. Но вы не говорите моей Наташѣ гдѣ ея солдатъ? Вы же видите, что она сгораетъ нетерпѣніемъ услышать что нибудь про него.

Наташа вопрошала его взоромъ и притаила дыханіе, чтобъ не проронить ни слова изъ того, что онъ скажетъ.

Къ сожалѣнію, я не могу удовлетворить вашего любопытства.

Послѣ той ночи, какъ онъ былъ у меня съ Достоевскимъ я его болѣе не видалъ.

Наташа поблѣднѣла и слезы оросили ея глаза.

Добрая Марья Андреевна замѣтила ея слезы.

Будь спокойна, дитя мое, сказала она ей, мы отыщемъ твоего Савельева. Но какъ же ты можешь его любить? Ты же сама говоришь, что онъ безърукій! Какъ же онъ будетъ тебя ласкать и обнимать? подшутила она.

Наташѣ пришлось разсказать князю все, что произошло на квартирѣ у князя Курдюбекова въ ночь его смерти и все, что произошло съ ней самой. Отъ Савельева же онъ зналъ все касающееся ихъ любви.

Что дѣлать? сказалъ онъ соображая. Я не вижу выхода изъ этого лаберинта. Прежде всего, это дѣло трудно доказать, а чтобы уличить убійцъ, мы рискуемъ подвергнуть молодую дѣвушку и Савельева величайшимъ непріятностямъ. По моему лучше всего пока оставимъ дѣло – какъ оно есть.

Марья Андреевна тоже задумалась, но ея планъ былъ ужъ давно составленъ.

Нѣтъ, я поѣду къ князю Орлову и Наташа тоже поѣдетъ со мной и разскажемъ ему всю сущую правду.

Я? воскликнула молодая дѣвушка, испуганная именемъ Орлова.

Да, ты, Наташа; но не бойся; ты подъ моимъ покровительствомъ, и тебя никто не обидитъ. Неправда ли, князь, я только слабая женщина, но никогда ни одинъ несчастный не обращался напрасно за моей помощью? Скажите это Наташѣ, можетъ она вамъ повѣритъ.

Въ эту минуту лакей Маріи Андреевны вбѣжалъ блѣдный и растерянный и приговорилъ глухимъ голосомъ отъ волненія:

Государь скончался!

Марья Андреевна перекрестилась и прошептала: царствіе ему небесное.

XIX

По городу раздавался громкій гулъ колоколовъ, возвѣщая столицѣ Россіи о постигшемъ ее горѣ.

Весь городъ облегся въ трауръ. На улицахъ собирались толпы и толковали о томъ, что принесетъ новое царствованіе.

Савельевъ быстрымъ шагомъ переходилъ черезъ Невскій. Онъ все по прежнему былъ въ сѣрой шинели, но въ немъ точно произошла какая-то перемѣна.

Онъ болѣе не избѣгалъ толпы. Напротивъ, онъ будто ее искалъ, и смотрѣлъ на ее гордо и смѣло, точно желая сказать: Я ужъ болѣе не отщепенецъ, всѣми отвергнутый и гонимый! Нѣтъ! я вашъ ровня, я такой же свободный человѣкъ, какъ и вы!

Свободенъ! это было первое опьяненіе свободы! Она освѣжаетъ, воскрешаетъ, придаетъ силы, точно опьяненіе отъ шампанскаго, т. е. безъ непріятныхъ послѣдствій, но съ тою только разницею, что второе можно купить, а первое…

Савельевъ направился на Сергіевскую, надѣясь узнать отъ Достоевскаго, гдѣ находится Наташа.

Ему нечего было бояться показываться, гдѣ бы то ни было! Протопресвитеръ Бажановъ передалъ ему записку подписанную самимъ государемъ, дарующую ему не только помилованіе за все прошлое, но обезпечивающую ему ежегодную пенсію въ двѣнадцать тысячъ рублей.

За что все это? спросилъ солдатъ.

Просто потому, что государь сжалился надъ твоей молодостью, надъ всѣмъ, что тебѣ пришлось выстрадать, отвѣчалъ ему Бажановъ. Государь хотѣлъ тебѣ доставить счастливую и обезпеченную будущность. Но Савельевъ не долженъ былъ оставаться въ Россіи, и духовникъ еще обѣщалъ ему передать безсрочный паспортъ заграницу.

Зачѣмъ заграницу? спросилъ снова Савельевъ.

Отъ того, что могли бы узнать, что ты покушался на жизнь государя, и это могло бы тебѣ сильно повредить, былъ уклончивый отвѣтъ священника.

Да не все ли равно для Савльева, отъ чего и почему, все это такъ случилось? Онъ былъ свободенъ, и, хотя двѣнадцать тысячъ въ годъ, не было богатствомъ достойнымъ Креза, но для бѣднаго воспитанника Гатчинскаго пріюта, привыкшаго ѣсть ржаной хлѣбъ, это было состояніе нисколько не меньше Штиглица [22]22
  Въ Петербургѣ Штиглицъ идеалъ богатства, въ народѣ про Ротшильда мало кто знаетъ.


[Закрыть].

И такъ онъ шелъ къ Достоевскому, въ надеждѣ узнать гдѣ Наташа. Съ тѣхъ поръ, какъ они вмѣстѣ ночью были у князя Одоевскаго, Савельевъ его болѣе не видѣлъ, а тотчасъ, послѣ покушенія на жизнь государя, его арестовали.

Получивши свободу, единственная его мысль была о Наташѣ.

Онъ радовался, даже тому, что его высылаютъ за границу, такъ какъ тамъ, Наташа была бы внѣ опасности отъ всякаго преслѣдованія.

Савельевъ дошелъ до дома гдѣ жилъ Достоевскій.

Онъ увидѣлъ его жену, выглядывающую изъ окна, взволнованную точно въ тревожномъ ожиданіи.

Вѣрно Достоевскій свободенъ, подумалъ солдатъ, и вошелъ въ домъ.

Ага! Савельевъ! крикнула молодая женщина, откуда вы? тоже изъ крѣпости?

Савельевъ посмотрѣлъ на нее съ удивленіемъ.

Изъ крѣпости? повторилъ онъ медленно.

Ну да! Отчего вы не привели съ собой моего мужа?

Развѣ вашъ мужъ въ крѣпости?

Да, но онъ свободенъ! Онъ долженъ быть свободенъ, вотъ записка, дарующая ему свободу, подписанная государемъ!

Савельевъ смотрѣлъ на нее съ удивленіемъ. Онъ не хотѣлъ ей сказать правду объ себѣ.

Не видѣли ли вы Наташу? спросилъ онъ наконецъ съ замѣшательствомъ.

Онъ вспомнилъ, что Достоевскій исчезъ въ тотъ же день какъ и Наташа.

Въ надеждѣ отыскать молодую дѣвушку, онъ совершенно забылъ про это обстоятельство.

Наташу? Какую Наташу? спросила молодая женщина, мысли которой всецѣло сосредоточились на одномъ – на своемъ мужѣ.

Наташу! мою невѣсту! отвѣчалъ солдатъ.

Вашу невѣсту? вскрикнула молодая женщина. Какъ вы можете быть настолько жестоки, чтобы желать жениться?

Солдатъ началъ сомнѣваться въ ея умственныхъ способностяхъ.

Да! продолжала она. Жениться на молодой дѣвушкѣ, чтобы потомъ сдѣлать ее безконечно несчастной? Вѣдь горе той дѣвушкѣ, которая выйдетъ замужъ! Она любитъ, безъумная! Но, мужъ ее не любитъ, иначе онъ посвятилъ бы ей всю свою жизнь, какъ и она. Она служитъ ему временной игрушкой, тогда какъ онъ составляетъ предметъ всѣхъ ея заботъ, всѣхъ ея мыслей!

Въ эту минуту снѣгъ заскрипѣлъ подъ полозьями санокъ.

Это онъ! мой спаситель! воскликнула она.

Это былъ дѣйствительно флигель-адъютантъ, пріѣхавшій за ней, чтобъ вмѣстѣ ѣхать къ князю Орлову.

Онъ взглянулъ на Савельева, поклонившагося по военному.

Кто ты? спросилъ Абамеликъ.

Слово «ты» покоробило солдата. Хотя онъ съ дѣтства къ этому привыкъ, всѣгда всѣ къ нему такъ обращались, кромѣ заговорщиковъ, обращавшихся къ нему на «вы».

Савельевъ, рядовой въ отставкѣ, грубо отвѣтилъ онъ.

Ты тотъ солдатъ, что былъ на дворцовой гауптвахтѣ?

Точно такъ-съ, отвѣчалъ онъ.

Офицеръ посмотрѣлъ на него внимательнѣе.

Ага! сказалъ онъ, потомъ обратился къ Достоевской:

Что же, поѣдемте къ князю Орлову?

Да, да! воскликнула она, онъ мнѣ вернетъ мужа.

И Достоевская удалилась вмѣстѣ съ флигель-адъютантомъ.

Мужа? повторилъ Савельевъ. Мужа?… Отчего же онъ не отдастъ мнѣ мою Наташу? подумалъ онъ, слѣдуя за ними.

Молодая женщина была тотчасъ же принята княземъ Орловымъ.

Князь перелистывалъ какія-то дѣла, а противъ него сидѣла Марья Андреевна и Наташа.

Теперь вы можете удалиться, сказалъ онъ вѣжливо кланяясь и обращаясь къ Марьѣ Андреевнѣ. Можете быть вполнѣ спокойны, я велю разсмотрѣть это дѣло.

Показанія вашей протеже черезчуръ правдоподобны, чтобы я могъ хоть на минуту въ нихъ сомнѣваться.

Марья Андреевна и Наташа встали и раскланивались въ то время, какъ Достоевская входила въ комнату.

Наташа ее не замѣтила и прошла мимо.

Молодая женщина оглядѣла всѣхъ присутствующихъ.

Вдругъ она громко вскрикнула, увидавъ Наташу.

Наташа услышала крикъ и на минуту остановилась, но Марья Андреевна увлекала ее за собой.

Князь вопросительно взглянулъ на обоихъ женщинъ, продолжая, по своему обыкновенію перелистывать дѣла.

Что вамъ угодно? обратился онъ къ Достоевской.

Флигель-адъютантъ подошелъ къ нему и шепнулъ ему что-то на ухо.

Князь пожалъ плечами.

Очень жалѣю, но въ этомъ дѣлѣ я ничего не могу для васъ сдѣлать.

Ничего? спросилъ адъютантъ. Вотъ приказъ государя.

Я въ немъ не сомнѣваюсь, отвѣчалъ князь, но Достоевскаго болѣе нѣтъ въ Петербургѣ.

Молодая женщина вздрогнула.

Его болѣе нѣтъ въ Петербургѣ? спросилъ адъютантъ.

Не желая ни въ чемъ признаться, онъ ужъ съ недѣлю, какъ сосланъ въ Сибирь. Досвиданія!

Разбитая, уничтоженная, болѣе похожая на покойницу, чѣмъ на живую, молодая женщина пошатываясь вышла въ сопровожденіи адъютанта.

Князь его вернулъ.

Онъ вошелъ въ кабинетъ, пока Марья Андреевна и Наташа уводили несчастную женщину.

Я не хотѣлъ говорить въ присутствіи Достоевской, сказалъ ему Орловъ. Ея мужъ умеръ. Онъ дошелъ до Шлюссельбурга, и тамъ…

Тамъ? спросилъ Абамеликъ.

Тамъ онъ умеръ!

Бѣдная женщина!

При возвращеніи адъютанта она упала безъ чувствъ на руки Наташи.

Два раза Савельевъ возвращался въ квартиру Достоевскихъ, чтобы узнать о результатѣ ея свиданія съ княземъ Орловымъ, но она еще не возвращалась и молодой человѣкъ съ нетерпѣніемъ расхаживалъ передъ домомъ, какъ вдругъ подъѣхала карета и остановилась у воротъ. Онъ подошелъ, чтобы видѣть, кто изъ нее выйдетъ.

Старый лакей растворилъ дверцу и помогалъ вынуть изъ нее женщину въ безчувственномъ состояніи, но онъ черезчуръ понадѣялся на свои силы, поскользнулся и навѣрное упалъ, еслибъ Савельевъ не подскочилъ къ нему на помощь и не поддержалъ его. Въ эту минуту раздался крикъ въ каретѣ, заставившій Савельева поднять голову. Голосъ ему былъ знакомъ. Это былъ тотъ самый голосъ, такъ сильно звучавшій въ его душѣ. Да, это была Наташа!

Наташа потерянная и снова обрѣтенная!

XX

Тѣло государя было выставлено на парадномъ катафалкѣ въ роскошномъ гробу. Лицо гордаго самодержавца сохранило всю свою строгость. Его окружали офицеры и солдаты, его вѣрные солдаты. Точно при жизни, и теперь ихъ присутствіе какъ будто доставляло ему удовольствіе. Казалось, что гордая и надменная улыбка играла на царскихъ устахъ.

Многочисленныя группы людей принадлежащія ко всѣмъ сословіямъ проходятъ, крестясь, мимо тѣла своего монарха. Это были его подданные, пришедшіе въ послѣдній разъ взглянуть на своего царя и помолиться за упокой его души.

Общая торжественная тишина нарушалась только монотоннымъ чтеніемъ Евангелія, да кое когда раздавались всхлипыванія.

Отъ времени до времени пламя какой нибудь изъ свѣчей, колебаясь, вспыхивало ярче обыкновеннаго и бросало красноватый отблескъ, точно оживляя мраморно блѣдное лицо государя.

Дворцовые часы пробили три четверти восьмого и скоро, въ восемь часовъ запрутся двери для публики. Завтра переносятъ тѣло государя въ церковь Петропавловской крѣпости, гдѣ ему приготовлено мѣсто для вѣчнаго покоя рядомъ съ его царственными предками.

Въ это время вошелъ человѣкъ высокаго роста, имѣвшій руку на перевязи, а рядомъ съ нимъ красивая молодая дѣвушка.

Поздно! крикнулъ караульный солдатъ.

Но замѣтивъ руку на перевязи и маленькій бѣлый георгіевскій крестъ, который заслуживается только на полѣ отраженія цѣной крови, онъ *5 отдалъ честь:

Поторопитесь, такъ какъ черезъ нѣсколько минутъ нибудь ужъ запрутъ двери.

Молодые люди ничего не отвѣчали, такъ какъ ихъ взоры и мысли были всецѣло заняты государемъ. Кто могъ бы узнать въ этомъ серьезномъ юношѣ, одѣтомъ въ черное платье и въ этой молодой дѣвушкѣ одѣтой со вкусомъ, но просто, солдата Савельева и Наташу?

Протопресвитеръ Бажановъ передалъ ему не только двѣнадцати тысячный пансіонъ и помилованіе за участіе въ заговорѣ Петрашевскаго, но еще офицерскій патентъ за храбрость, выказанную въ Малой Азіи и горгіевскій крестъ за дѣло при Башъ-Кады-Кларѣ.

Вошедшіе остановились передъ тѣломъ государя. Если бы кто нибудь взглянулъ на лицо юноши, то былъ бы пораженъ его сходствомъ съ покойнымъ императоромъ.

Когда Савельевъ приблизился къ покойнику, пламя свѣчей заколебалось и озарило красноватымъ свѣтомъ лицо монарха, казалось что оно ожило и лучъ счастья заигралъ на немъ.

Наташа, посмотри, онъ точно насъ благословляетъ.

Наташа взглянула на государя, упала на колѣни передъ гробомъ и зарыдала.

Это не дозволяется, сказалъ дежурный офицеръ, подымая ее.

Наташа, тутъ передъ покойникомъ клянусь тебѣ, что буду только тебя одну любить, прошепталъ солдатъ.

Молчи! возражала ему дѣвушка, здѣсь не мѣсто; но радостный взглядъ поблагодарилъ его за клятву любви и вѣрности.

Они вышли и за ними замкнулись двери.

Они были послѣдніе изъ публики пришедшія помолиться у гроба царя.

Съ этой минуты покойный государь принадлежалъ только своей семьѣ, которая вскорѣ собралось около гроба отца и дѣда.