Текст книги "Тайны Зимнего дворца"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

VI

Онъ живетъ здѣсь, прошепталъ про себя Шервудъ, заворачивая уголъ Девятой роты, да здѣсь, я это знаю, достовѣрно.

У воротъ сѣраго дона сидѣлъ бородатый дворникъ, казанскій татаринъ, и лѣниво оглядывалъ улицу.

Князь, не живетъ ли здѣсь солдатъ? спросилъ Шервудъ, снимая шапку.

А ну его къ черту! грубо отвѣтилъ татаринъ. Откуда мнѣ знать, живутъ ли здѣсь солдаты! Да тутъ живетъ, по крайней мѣрѣ, до полусотни, а не то что одинъ.

Однорукій, прибавилъ, Шервудъ.

А мнѣ-то почемъ знать имѣютъ ли здѣшніе жильцы одну, двѣ или три руки? отвѣчалъ дворникъ. Въ нашемъ донѣ живетъ много всякой дряни.

Шервудъ сразу понялъ, что татаринъ былъ не изъ любезныхъ, но его собственные интересы требовали собрать болѣе точные свѣденія. Вѣдь генеральша обѣщала ему сто риблей, а такой суммы онъ давно не имѣлъ въ рукахъ. Разумѣется, старый шпіонъ не зналъ, что въ свою очередь, за это открытіе, генеральша получала пять тысячъ, иначе, конечно, его требованія не были бы такъ умѣрены.

Со вздохомъ досталъ онъ изъ кармана серебрянный рубль, долго, въ задумчивости, вертѣлъ его въ рукахъ и съ еще болѣе глубокимъ вздохомъ сказалъ:

Князь, не выпить ли намъ по рюмочкѣ водки?

Водки-то я не пью, а вотъ рюмочку бальзаму, пожалуй можно.

Татары водку не пьютъ, согласно запрету Магомета, но если ее назвать бальзамомъ, то они не отказываются отъ выпивки, вѣдь въ коранѣ про бальзамъ ничего не говорится.

Ну такъ выпьемъ бальзаму, отвѣчалъ съ грустью Шервудъ, онъ не любилъ платить за другихъ, а самъ всегда норовилъ какъ бы пройтись на чужой счетъ.

Новые друзья, отправились подъ руку въ сосѣдній трактиръ. Только что они отошли на нѣсколько шаговъ, какъ къ воротамъ приблизился и позвонилъ, человѣкъ почтеннаго возраста, съ сѣдыми волосами и сильно нафабреными усами. На немъ была потертая шуба изъ дорогого мѣху. Разумѣется, на его звонъ, дворникъ не отозвался, такъ какъ предпочелъ пойти съ Шервудомъ въ трактиръ, выпить бальзаму за будущую дружбу. Незнакомецъ снова позвонилъ, но такъ же безуспѣшно. Онъ пожалъ плечами и сказалъ:

Приходится ждать, чтобы не обратить на себя вниманіе сосѣдей. И не смотря на восемнадцати градусный морозъ, сталъ терпѣливо разлаживать передъ домомъ.

Вдругъ мимо него продребезжала наемная карета и остановилась у воротъ. Незнакомецъ въ шубѣ укрылся за уголъ, зорко настороживъ глаза, чтобы увидѣть, кто выйдетъ изъ кареты.

Но его любопытство не было удовлетворено – изъ кареты никто не выходилъ, а съ козелъ слѣзъ кучеръ и позвонилъ.

Понятно, что онъ получилъ тотъ же отвѣтъ, какъ и незнакомецъ въ шубѣ.

Кто бы это могъ быть? подумалъ онъ. Неужели еще кто нибудь получилъ тоже порученіе, что и я? Надо это узнать.

Шервудъ подошелъ къ воротамъ, дѣлая видъ, что проходитъ мимо и въ это время заглянулъ въ карету, тамъ сидѣла сморщенная старуха. Лицо было ему знакомо.

Соломида! воскликнулъ онъ, приближаясь къ каретѣ.

Леймингъ! раздалось изъ кареты.

Благородныя сердца узнали другъ друга, это были главные шпіоны графини.

Какими судьбами, Соломида, вы попали сюда? спросилъ Леймингъ и красныя пятна выступили у него на щекахъ, это былъ признакъ величайшаго гнѣва, какой только можно было замѣтить на его лицѣ, привыкшемъ вѣчно носить маску.

Должно быть, тѣми же судьбами, какъ и вы, отвѣчала Соломида.

Но графиня?… возражалъ выкрестъ.

Ну такъ что-жъ, графиня предпочла послать на розыски четыре глаза вмѣсто двухъ.

Но графиня мнѣ обѣщала…

Дать вамъ пятьсотъ рублей?… прервала его Соломида, я это знаю, но я рѣшила, что въ дѣлѣ, гдѣ она заработаетъ въ десять, а можетъ и двадцать разъ болѣе, она съ успѣхомъ можетъ мнѣ дать такую же сумму.

Старый Леймингъ больше ничего не возражалъ. Онъ ужь много лѣтъ былъ знакомъ съ графиней. Она постоянно разсылала нѣсколько шпіоновъ по одному и тому же дѣлу, во первыхъ, чтобы имѣть болѣе точныя свѣдѣнія, а во вторыхъ, чтобы мочь въ послѣдствіи торговаться за вознагражденіе, говоря, что она ужь это знаетъ черезъ другихъ. Но, онъ также зналъ, что въ настоящемъ дѣлѣ предстоитъ большой заработокъ. Леймингъ сталъ соображать, какъ ему избавиться отъ этого соперничества, какъ вдругъ увидѣлъ своего стараго пріятеля Шервуда – Вѣрнаго, подруку съ дворникомъ Абдулкой, переходящими улицу, пошатываясь.

А?! Онъ тоже участвуетъ! Неужели онъ тоже подосланъ графиней, мелькнуло у него въ головѣ?

Какъ только Шервудъ его замѣтилъ, тотчасъ подошелъ къ нему. Шервудъ и Абдулка оба были пьяны – весь рубль былъ пропитъ.

Старый шпіонъ бросился на шею Лейминга и съ рыданіями прижалъ его къ груди.

Братъ, другъ сердечный, наконецъ-то мы съ тобой встрѣтились?! Да, Абдулка, да, если бы ты зналъ моего друга Лейминга, вотъ такъ человѣкъ!..

Въ это время онъ шепнулъ на ухо Лейминга:

Не можешь ли, другъ сердечный, одолжить мнѣ рубликъ? Мнѣ необходимо имѣть рубль, не то зарѣжусь. Родной мой, дай рубликъ!

Леймингъ замѣтилъ, насколько его сердечный другъ былъ пьянъ, тѣмъ болѣе, его присутствіе здѣсь было ему непріятно, по этому онъ досталъ изъ кармана четвертакъ и отдалъ ему говоря: вотъ все, что у меня съ собой, если тебѣ пригодится!..

Это все, что съ тобой? Подшутилъ Шервудъ. Это все, что у тебя есть, другъ сердечный? Старый шутникъ! и онъ снова разцѣловалъ Лейминга, прижимая къ сердцу.

Пьянство дѣйствуетъ различно. Одни подъ вліяніемъ спиртныхъ паровъ только и ищутъ предлога ссориться, другіе же, наоборотъ, готовы весь міръ разцѣловать. Не всегда справедлива пословица «in vinum veritas»?

Леймингъ былъ точно на иголкахъ.

Чего бы онъ не далъ, чтобы удалить Соломиду и Шервуда.

Хорошо! хорошо! сказалъ онъ съ нетерпѣніемъ.

Мнѣ нѣкогда, надо идти! у меня есть дѣло!

Дѣло? Что ты на поискахъ за безрукимъ солдатомъ? сказалъ пьяный Шервудъ.

Леймингъ и Соломида насторожили уши.

Сыномъ… продолжалъ Шервудъ, но Леймингъ сжалъ руку болтливаго шпіона съ такой силой, что рука старика хрустнула.

Молчать! шепнулъ онъ ему на ухо, угрожающимъ голосомъ.

Ахъ! да, да! пробормоталъ пьяница. Да, я совсѣмъ и забылъ, что это… это… государственная тайна. Шервудъ, будь остороженъ! А если я вамъ скажу гдѣ онъ, что вы мнѣ дадите?

Леймингъ снова сжалъ ему руку.

Молчать! говорятъ тебѣ, молчать!

Да, гдѣ онъ, этотъ интересный юноша?! Гдѣ? А вы, пронырливые шельмы, вѣдь этого не знаете? Неправда ли? А Шервудъ, пьяница, знаетъ! Видите ли, Шервудъ, хитрецъ, только незаставляйте меня цѣловать Соломиду, бррръ! Она такъ стара, что самъ чертъ не захотѣлъ бы поцѣловать ни ее, ни даже ее хозяйку. Бррръ! повторилъ онъ. И такъ вы хотите знать гдѣ онъ? Здѣсь, другъ мой, послѣдній потомокъ казанской царевны, вамъ это подтвердитъ. Не такъ ли, другъ сердечный, Абдулъ-Бенъ-Баумъ.

Леймингъ прервалъ болтуна, сунулъ въ руку дворника пятирублевку, говоря:

Пойдемъ, мнѣ надо тебѣ сказать пару словъ.

Но отъ Шервуда не такъ легко было отдѣлаться.

А гдѣ же я останусь, другъ Леймингъ? Гдѣ– жъ я останусь?

Леймингъ съ нетерпѣніемъ топнулъ ногой и увлекъ дворника во внутръ двора.

Теперь отведи меня къ безрукому солдату, я знаю, что онъ живетъ въ этомъ домѣ.

Абдулка устрѣмилъ на его свои хитрые глаза. Опьяненіе ужъ у него прошло, ловкій татаринъ, сразу смекнулъ, что тутъ пахнетъ заработкомъ.

Шервудъ ужъ у него освѣдомился насчетъ солдата, и подъ вліяніемъ Бахуса, кое-что выболталъ передъ дворникомъ, представлявшимся болѣе пьянымъ, чѣмъ былъ на самомъ дѣлѣ.

Какой безрукій солдатъ? пробормоталъ онъ, будто бальзамъ еще запутывалъ его языкъ. Какой безрукій солдатъ?! ' Я не знаю никакого безрукаго солдата.

Леймингъ сунулъ ему вторую пятирублеку.

Можетъ это освѣжитъ твою память.

Татаринъ почесалъ затылокъ подъ тебетейкой, покрывавшей его бритую голову.

Вдругъ, онъ ударилъ себя въ лобъ и сказалъ, запинаясь:

Вы, пожалуй, спрашиваете о солдатѣ, который живетъ у чиновницы Крахмалиной?

Леймингъ отвѣчалъ на удачу.

Да, о немъ, проведи меня къ нему.

Дворникъ пошелъ впередъ, а Леймингъ послѣдовалъ за нимъ.

Они поднялись на четвертый этажъ. Осторожный выкрестъ постоянно оглядывался, чтобы убѣдиться, не слѣдуетъ ли за нимъ Шервудъ.

Они позвонили у Крахналиной. Старуха, кашляя отворила имъ дверь. Но не успѣли они войти, какъ Шервудъ и Соломида проскользнули за ними.

Значитъ здѣсь? спросила Соломида шепотомъ.

Да, они вошли сюда, отвѣчалъ шпіонъ.

Соломида попробовала отворить дверь, она оказалась отпертой, старуха видно позабыла ее запереть. Они вошли какъ разъ въ ту минуту, когда чиновница Крахмалина говорила Леймингу, указывая на одну изъ четырехъ кроватей, стоявшихъ въ комнатѣ:

Да, онъ жилъ вотъ здѣсь! Молодой человѣкъ, большого роста съ шрамомъ на лицѣ. Вотъ его ящикъ. Но уже два дня, какъ онъ не возвращался.

У него есть ящикъ! воскликнулъ съ радостью Леймингъ: Гдѣ онъ? Мы его откроемъ.

Старуха хотѣла протестовать, но пятирублевка, сунутая ей въ руку Леймингомъ ее успокоила.

Абдулка, принеси отвертку, чтобы намъ сломать замокъ, приказала благородная чиновница. Я, впрочемъ, убѣждена, что найдется не много. Савельевъ голъ какъ соколъ.

Савельевъ, пробормотали Шервудъ и Соломида, спрятавшіеся въ корридоръ и наблюдавшіе сквозь дверную щель.

Абдулка, послѣ тщательнаго осмотра замка, сказалъ: зачѣмъ отвертку, хорошій гвоздь сослужить ту же службу. Вотъ! Въ одну минуту замокъ былъ отпертъ, крышка отворилась и глаза Лейнинга засверкали отъ радости при видѣ тамъ шкатулки.

Она была не заперта. Лейнингъ сталъ съ жадностью пробѣгать находившіеся тамъ письма, откладывая въ сторону самые важныя, а дворникъ и квартирная хозяйка равнодушно смотрѣли на него. Онъ сложилъ бумаги и ужъ собрался ихъ сунуть въ карманъ, какъ вдругъ чья то рука его остановила и насмѣшливый голосъ сказалъ надъ самымъ его ухомъ:

Стой, подѣлись братъ!

Выкрестъ вздрогнулъ и поднялъ голову. Шервудъ и Соломида, не слышно вошедши въ комнату, стояли передъ нимъ.

VII

Кто тебѣ подарилъ это кольцо? спросилъ государь молодую женщину, находившуюся вмѣстѣ съ нимъ въ томъ же кабинетѣ въ которомъ мы его видѣли въ началѣ разсказа. Царь медленно расхаживалъ, скрестивъ руки за спиной.

Кто тебѣ подарилъ кольцо? повторилъ онъ.

Молодая женщина продолжала молчать. Горе и опасеніе за судьбу мужа отшибло у ней память. Она приложила руки ко лбу, точно стараясь что-то припомнить.

Государь остановился передъ ней и устрѣмилъ на нее пристальный взоръ, но его мысли, повидимому вовсе не были заняты женщиной, стоящей на колѣняхъ, онѣ летали далеко, далеко.

Женщина была такъ разстроена, что едва ногла пробормотать: помилуйте его.

Онъ будетъ помилованъ, но прежде скажи, кто далъ тебѣ это кольцо?

Эти утѣшительныя слова освѣжили память молодой женщины и она наконецъ отвѣтила: какая-то цыганка.

Цыганка? переспросилъ онъ, глухимъ и задумчивымъ голосомъ. Цыганка?! Какъ ее звали?

Молодая женщина молчала и всѣмъ тѣломъ трепетала отъ страха.

Какъ ее звали? Можетъ Марфуша?

Да. Марфуша! Марфуша!! воскликнула она.

Ты знала Марфуша?!

Я ее видѣла только одинъ разъ! Клянусь Богомъ живымъ, только одинъ разъ!

Зачѣмъ, подарила она тебѣ кольцо?

Зачѣмъ?! подумала молодая женщина, соображая. Зачѣмъ? повторила она себѣ еще разъ.

Государь хранилъ молчаніе, и своимъ орлиннымъ взглядомъ, казалось, хотѣлъ прочесть тайну сердца той, которую онъ допрашивалъ.

Зачѣмъ? Повторила жена Достоевскаго въ третій разъ. Да, теперь вспомнила! и она отняла руки отъ лба. Она дала мнѣ это кольцо, заклиная жизнью и моимъ спасеніемъ, никогда его не снимать, сказала мнѣ…

Она остановилась точно соображая.

Ну?! Чтожъ она сказала? спросилъ государь.

Она сказала… Да, она сказала…

Что же?! Еще разъ спрашиваю, что она тебѣ сказала? повторилъ Николай съ леденящимъ спокойствіемъ, которое всякаго привело бы въ трепетъ.

Она… Она сказала, что кольцо не можетъ спасти моего мужа, но отомститъ за меня!

А если бы оно могло спасти твоего мужа, отдала-бъ ты его мнѣ?

Я, государь? Не надсмѣхайтесь надъ бѣдной любящей женщиной! Неужели я могу спасти моего мужа? Неужели мнѣ могутъ вернуть его?

Согласна ли ты продать мнѣ это кольцо? Скажи да, и твой мужъ будетъ спасенъ.

Достоевская на колѣняхъ доползла до государя и стала цѣловать его ноги.

Вѣдь вы меня не обманываете? Нѣтъ, нѣтъ, это было бы черезчуръ жестоко!.. Вѣдь вы спасете моего мужа?

Я тебя еще разъ спрашиваю, хочешь ли продать мнѣ кольцо? Отдавая кольцо, цыганка болѣе ничего тебѣ не говорила?

Мнѣ? Нѣтъ! Я не знаю этой ужасной женщины! Я ее никогда передъ этимъ не видѣла! Что она мнѣ еще сказала?

Да, да! она говорила, что я не буду въ состояніи спасти своего мужа, но, что я за него отомщу! А теперь онъ будетъ мнѣ возвращенъ? Неужели цыганка солгала?!

Гадалки часто врутъ, они всегда врутъ. Что ты хочешь за кольцо?

Молодая женщина сорвала его съ пальца и положила у ногъ государя.

Неужели я стану торговаться за кольцо, когда дѣло идетъ о свободѣ моего мужа? Не даромъ же я слышала, что вы, ваше величество, царь милостивый и справедливый!

Николай поднялъ кольцо, осмотрѣлъ его со всѣхъ сторонъ, подавилъ скрытую пружину и камень отскочилъ, открывая скрытый медальончикъ.

Да такъ, сказалъ монархъ, и все въ цѣлости.

Такъ что же ты хочешь за кольцо? спросилъ онъ вторично.

Молодая женщина, молча ломала себѣ руки.

Ладно, сказалъ царь, твой мужъ свободенъ! Но онъ не можетъ оставаться въ Петербургѣ, вамъ нельзя здѣсь оставаться! Потомъ онъ подошелъ къ письменному столу, написалъ нѣсколько строчекъ, всталъ и позвонилъ два раза.

Вошелъ дежурный адъютантъ.

Бѣдная женщина не вѣрила своему счастію, она судорожно цѣловала ноги государя и рыдая отъ радости сказала:

Неужели это правда? Неужели это не сонъ? Ступай, чтобы сонъ обратился въ дѣйствительность, сказалъ государь, съ страннымъ волненіемъ.

Иди, чтобы скорѣе освободить твоего мужа. При этихъ словахъ онъ самъ ее поднялъ и обратился къ адъютанту:

Помоги ей, ты видишь она слаба.

Адъютантъ подъ руку увелъ молодую женщину изъ кабинета государя.

Николай проводилъ ее задумчивымъ взоромъ и, когда дверь за ней затворилась, промолвилъ: По крайней мѣрѣ, мнѣ удалось еще хоть ее осчастливѣть! Зачѣмъ не могу я всѣхъ такъ же осчастливѣть?! Но мои часы сочтены! Да, они сочтены?!.. Еще сегодня Нессельроде мнѣ сказалъ, что если до завтрашняго дня я не приму окончательнаго рѣшенія, Естергази будетъ отозванъ къ своему двору. Неужели принять четыре предложенные пункта?! Никогда! никогда! Мое рѣшеніе принято!

Государь принялся снова разсматривать кольцо.

Неужели это воля судьбы! прошепталъ онъ задумчиво. Неужели она подтверждаетъ ужъ разъ принятое рѣшеніе?! Онъ разстегнулъ мундиръ и зацѣпилъ кольцо на золотой крѣстъ, висѣвшій у него на груди.

Надо положить конецъ борьбѣ, продолжалъ онъ, а не то она окончательно сломитъ мои силы. Роковой выборъ покориться ли, или продолжать настаивать на своемъ, терзаетъ мою душу при каждомъ новомъ извѣстіи, полученномъ изъ Крыма или Малой-Азіи. Сонъ бѣжитъ отъ меня и, я вѣчно чувствую, будто меня преслѣдуетъ грозный призракъ пораженія.

Николай осмотрѣлъ, прочно ли надѣто кольцо на цѣпочку и застегнулъ мундиръ.

Это кольцо было подарено княжнѣ Ловичъ, супругѣ великаго князя Константина Павловича, когда эта гордая и властолюбивая полька почти стояла на ступеняхъ царскаго престола, одной черкешенкой, вывезенной генераломъ Грабе съ Кавказа.

Возьми это кольцо! сказала она княжнѣ, съ которой была дружна, подъ этимъ камнемъ есть ядъ, который умѣютъ приготовлять только у насъ на Кавказѣ. Можетъ, ядъ когда нибудь тебѣ пригодится. Если враги твоего мужа восторжествуютъ, или пожалуй, въ минуту увлеченія, онъ тебя оттолкнетъ, какъ и многихъ другихъ женщинъ. Ты горда и не захочешь пережить такого позора.

Съ тѣхъ поръ княгиня не разставалась съ кольцомъ.

Послѣ смерти Александра I, когда войска, частью по незнанію, частью по подговорамъ, присягнули и провозгласили императоромъ великаго князя Константина, старшаго брата покойнаго монарха и слѣдовательно, законнаго наслѣдника, онъ началъ колебаться, принять ли ему корону или нѣтъ. Княгиня Ловичъ всячески старалась внушить своему мужу честолюбіе и гордость.

Только трусъ способенъ отказаться отъ борьбы, даже не пытаясь одержать побѣду, воскликнула она, покажись войскамъ собравшимся передъ Лозенками, вѣдь они съ громкими криками взываютъ къ тебѣ! Покажись только имъ и корона твоя! Если тебя провозгласятъ императоромъ въ Варшавѣ, въ Петербургѣ, твой братъ не рѣшится возложить на свою голову царскій вѣнецъ, принадлежащій тебѣ. Будь мужчиной и ты будешь императоромъ!

Константинъ поколебался и ужъ сдѣлалъ нѣсколько шаговъ въ двери, ведущей на балконъ, чтобы показаться войскамъ, какъ вдругъ вошелъ его младшій братъ Михаилъ, только что прибывшій изъ Петербурга. Ему удалось убѣдить Константина отказаться отъ престола въ пользу второго брата, т. е. Николая.

Въ ту минуту, какъ Константинъ подписалъ актъ отреченія, княгиня страшно вскрикнула, это былъ крикъ львицы, за которой запиралась дверь желѣзной клѣтки, она прижала опалъ къ своимъ губамъ, но Константинъ замѣтилъ ее движеніе и во время вырвалъ у нее изъ рукъ кольцо. Съ тѣхъ поръ кольцо оставалось у него. Когда же поляки вытеснили его изъ Лозенокъ, онъ отсыпалъ себѣ половину, того, что содержалось въ кольцѣ и отослалъ его, вмѣстѣ съ нѣкоторыми секретными документами, брату своему въ Петербургъ. Кольцо черкешенки долго украшало палецъ государя, пока Марія Ассенькова, которой онъ, какъ-то показалъ содержимое кольца, его не отобрала отъ Николая, говоря:

Монарху не подобаетъ имѣть при себѣ ядъ. Въ минуту слабости онъ можетъ его принять, совсѣмъ позабывъ о благѣ своего народа. Ядъ принадлежность женщины, слабаго беззащитнаго существа, а никакъ не мужчины, который имѣ– ^ етъ силу и свободу дѣйствій!

Марьѣ Ассеньковой не пришлось воспользоваться ядомъ, горе и отчаяніе вполнѣ замѣнили его.

Вотъ какимъ образомъ, благодаря слѣпому случаю, Николай сдѣлался снова владѣльцемъ кольца.

Да свершится воля провидѣнія! сказалъ онъ, когда молодая женщина удалилась.

Въ эту минуту вошелъ протопресвитеръ Бажановъ.

Осторожный священникъ оглядѣлся, точно боялся быть подслушаннымъ, подошелъ къ государю и сказалъ:

Ваше величество, на исповѣди вы изволили признаться…

Такъ что же?! Развѣ здѣсь церковь?

Ваше величество, мы одни, а вездѣ, гдѣ есть священникъ, можетъ происходить исповѣдь. Ваше величество, изволили говорить о сынѣ…

Лицо государя снова приняло обычный спокойный видъ, онъ думалъ, что исповѣдникъ будетъ говорить о другой тайнѣ, которую онъ ему такъ же довѣрилъ на исповѣди, поэтому онъ сказалъ болѣе ласковымъ голосомъ:

Такъ что же: что о немъ узнали? Нашли его?

Его слѣды найдены, но онъ самъ еще не разысканъ.

При этихъ словахъ священникъ передалъ государю пачку писемъ, которую, какъ мы видѣли, Леймингъ похитилъ изъ шкатулки у Савельева.

Государь развернулъ пачку и сталъ пробѣгать письма. При имени Маріи Ассеньковой лицо царя выразило нѣкоторое волненіе. Онъ продолжалъ чтеніе, но имя Савельева привлекло его вниманіе.

Кто это Савельевъ?

Ваше величество, сынъ, котораго похитила акушерка, подъ этимъ именемъ былъ отданъ въ гатчинскій воспитательный домъ.

Такъ тогда отправиться въ гатчинскій воспитательный домъ и тамъ справиться, что сталось съ ребенкомъ, и гдѣ онъ теперь…

Ваше величество, я тотчасъ же посылалъ въ Гатчину, но…

Что же?…

Тамъ знаютъ только, что Савельевъ сдѣлался солдатомъ и что въ послѣдствіи… Священникъ замялся.

Чтожъ далѣе?

Онъ принималъ участіе въ заговорѣ Петрашевскаго и былъ сосланъ въ Сибирь.

Брови государя сморщились.

Какъ, мой сынъ принималъ участіе въ заговорѣ противъ меня! воскликнулъ онъ мрачнымъ голосомъ.

Подумайте, ваше величество, вѣдь онъ не зналъ и до сихъ поръ не знаетъ, что онъ сынъ вашего величества…

Это правда! Но гдѣ же онъ? Откуда добылъ ты эти бумаги?

Священникъ отвѣчалъ, что поручилъ розыски графинѣ Бобринской, и что она привезла ему эти бумаги, какъ первый результатъ ея хлопотъ. Но графиня вполнѣ была убѣждена, что скоро ^ разыщетъ и владѣльца этихъ писемъ, такъ какъ судя по бумагамъ онъ долженъ былъ быть въ Петербургѣ.

Государь зашагалъ по кабинету и наконецъ остановился передъ Бажановымъ.

Ты вѣрный слуга и я съумѣю тебя отблагодарить. Отъищи моего сына, но поскорѣе…

Ваше величество, вы покаялись мнѣ на исповѣди еще въ другой тайнѣ, въ ужасной тайнѣ, которая…

Лицо Николая приняло угрожающій видъ. Ни слова объ этомъ!!

Ваше величество, продолжалъ священникъ, умоляющимъ голосомъ, ваше величество, подумайте, какую вы берете на себя отвѣтственность. Подумайте, какому наказанію подвергается тотъ, кто накладываетъ на себя руки!

Ни слова, говорю! На исповѣди, говори сколько хочешь, тамъ ты хозяинъ, ты тогда говоришь отъ имени Бога, а здѣсь – я государь.

Бажановъ замолчалъ.

Николай снова зашагалъ и остановился передъ священникомъ:

Да, ты вѣрный мой слуга и моему дому. Но кто тебѣ говоритъ, что плоды воображенія обратятся въ дѣйствительность, что мысль обратится въ дѣло? Теперь ступай! Ты мнѣ принесъ радостную вѣсть, но увеличь еще мою радость и приведи въ мои объятія сына Марьи Ассеньковой.

Графиня Бобринская…

Что, ей снова нужны деньги? Да, я знаю, что всякая вѣсть, которую она мнѣ приноситъ, обходится не дешево. Что ей надо?

Ваше величество, ея мужъ нуждается для одного промышленнаго предпріятія…

Деньги, деньги и деньги! Гдѣ-жъ мнѣ взять необходимое для окружающихъ меня?! Война дорого стоитъ! Ладно, я самъ поговорю съ графиней. Ея счастіе, что Канкринъ умеръ! Онъ всегда былъ противъ промышленныхъ предпріятій моихъ вельможъ. А теперь ступай мой вѣрный слуга.

Священникъ сдѣлалъ нѣсколько шаговъ по направленію къ двери, но государь удержалъ его словами:

Благослови меня отче!

Бажановъ благословилъ монарха, который въ свою очередь съ благоговѣніемъ поцѣловалъ его руку.

Нѣсколько минутъ священникъ пристально смотрѣлъ на Николая, какъ бы желая разгадать его мысли. Ему показалось, что государь обратился къ нему съ какимъ-то странно взволнованнымъ голосомъ! Потомъ онъ медленно удалился изъ кабинета.