Текст книги "Мертвый оракул"

Автор книги: Недко Стойков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

Скотт усмехнулся:

– Раз ты до сих пор не занялся вплотную таким серьезным вопросом, то потом будешь заниматься еще меньше. Наверное, ждешь, что невеста тебе с неба упадет. А теперь рассказывай все в деталях.

Джон рассказал о письмах, посланных Мэйзи Херлинг и ее невестке. Подробно описал события двадцатипятилетней давности, связанные со смертью судьи Херлинга, ставшего жертвой Черного дракона. По мере повествования лицо Скотта делалось все более непроницаемым. Закончив, Джон вытащил из портфеля два альбома, которые Стэн Карвел дал ему перед отъездом. В первом были фотографии самых богатых людей штата и их краткие биографии, во втором то же самое, но о знаменитых преступниках.

– Это будет нашей исходной точкой, – пробормотал Скотт. – Сходи к каратисткам, чтобы не скучать, а я пока разгляжу их в кабинете. Я помню, что ты увлекался каратэ когда-то. Потом приходи в библиотеку.

– Тогда захвати и эту книгу, – Джон протянул Скотту объемистый том "Мертвый оракул говорит", написанный Мэйзи Херлинг через несколько лет после смерти мужа. – Но я думаю, что урок у них уже закончился.

– Да они, наверное, еще и не начинали, – улыбнулся Скотт. – Моя жена слушала твой рассказ из кабинета. Она любит припадать к первоисточнику, чтобы потом подключиться к событиям.

Салон по каратэ был скорее похож на арену для гладиаторских боев, ученицы прыгали, как резиновые мячи, издавая резкие выкрики. Слышались тупые удары и шум падающих тел. Лана сосредоточенно следила со стороны, поправляя и показывая. Вначале девушки боролись парами, потом по одной против двух, по одной против трех, пока, наконец, Лана не приказала всем выступить против нее одной. Особенно хорошо боролись красивая мулатка и одна хрупкая блондинка. Обе они работали в полиции. Когда они закончили, Лана попросила мулатку и блондинку позвонить ей, потому что они ей понадобятся.

Когда Джон вошел в библиотеку, ему показалось, что там тихо, как в церкви. Он стоял, собираясь с мыслями, и в нем зародилось предчувствие, что этот день будет решающим для всей дальнейшей судьбы Скотта, Ланы и его самого. Библиотека занимала несколько комнат, там было так много книг, что не хватило бы одной человеческой жизни для их прочтения. Особенно много было трудов по криминалистике и детективных романов. Зачем Скотту нужно было изучать химию, раз его совсем к ней не тянуло? Он вспомнил, как Скотт в свое время анализировал детективные романы и фильмы, подчеркивая ошибки авторов: "Чтобы стать сыщиком, нужны интеллигентность, аналитический ум, изобретательность, воображение, скрупулезность во всем. Главное – это уметь прокручивать в голове всевозможные варианты, молниеносно выбирая оптимальный и попадая точно в цель, что не так просто, как кажется в ковбойских фильмах".

Его мысли прервал Скотт, пришедший, наконец, в библиотеку после полуторачасового пребывания в кабинете.

– Тебе не скучно? – улыбнулся он. – А-а, смотришь детективы! Я их уже сто лет не перечитывал, сейчас мне нравятся Хемингуэй, Голдинг, Фолкнер, перечитываю Достоевского и Марселя Пруста. Помнишь, как мы вместе читали? Ну, а сейчас займемся Черным драконом.

– Правда? Ты согласен? – На лице Джона расцвела мальчишеская улыбка. – Я тут же позвоню директору!

– Будь спокоен, я уже звонил. Приготовься к борьбе с риском для жизни. Но даже если ты ничего не станешь предпринимать, все равно рискуешь ею. А бокс ты еще не бросил?

– Занимаюсь по полчаса в день. Два года тому назад мы с Томом регулярно боксировали, но у него теперь не хватает времени.

– Джон, нам предстоит большая схватка с неизвестным врагом. О Молчаливых почти ничего не известно, а меньше всего о их руководителях, которые скорее всего действуют под видом какой-нибудь секты. Я провел несколько разговоров по телефону, завтра получу кое-какую информацию.

– Возможно, их шефы связаны с высшими слоями общества. Стэн Карвел не напрасно дал нам обе книги.

– Это мы постараемся узнать. Думаю, что в этом деле замешаны три наемных убийцы. Двое из них в тюрьме, а третья – это женщина по имени Бэтти Кок, которая отлично владеет и пистолетом, и ножом. Она находится в психиатрической клинике, так как представляет себя охотницей на обезьян. Год тому назад она убила троих людей ударом ножа прямо в сердце, а еще скольких уничтожила, неизвестно. Ее по десять месяцев лечат в клинике, а потом выпускают. Сейчас она опять под наблюдением врачей, в отдельной палате.

– Связана ли она с Молчаливыми? – Джон не верил своим ушам.

– Да, она работает по их приказу, и двое заключенных тоже.

– Но они же в тюрьме!

– Там все подкуплены Молчаливыми, как и в клинике. Эти трое всегда могут выйти на несколько дней на свободу, но всегда возвращаются обратно под защиту неприступных стен и охраны.

– Другими словами, ты позаботишься о том, чтобы в следующие восемь дней их не выпускали?

– Наоборот. Постараюсь вытащить их оттуда до третьего сентября.

Джон замолчал.

– Я знаю, о чем ты думаешь. Если мы с риском для жизни схватим убийц, они все равно могут остаться безнаказанными. Но что же делать, хотя бы поменяем им адреса. Одного из них зовут Док Хопер. Он был водолазом во флоте и почти три с половиной года участвовал в войне во Вьетнаме, а ты знаешь, что это значит? Вьетнам – это школа, причем самая солидная! По своей сути он так и остался наемным убийцей, хотя имел и другие специальности. Ему 42 года, это ловкий и хладнокровный хитрец с дьявольским воображением. В альбоме он на первой странице, причем внешность у него скорее приятная и никак не напоминает убийцу. И что интересно – и у него, и у двух других – Бэтти Кок и Ларри Гамильтона небольшие ямки на подбородках.

– Этим Ларри мы тоже будем заниматься?

– Нет, им займется его заклятый враг – Большой Смит, главарь одной банды. Ларри в свое время очень ему насолил. Я предупрежу Смита, что первого сентября Ларри выйдет из тюрьмы.

– А Бэтти Кок на самом деле сумасшедшая?

– Наверное, не больше, чем те врачи, что ее освидетельствовали, во всяком случае в психиатрической клинике она еще ни на кого не покушалась.

– Значит, там нет обезьян, – Джона внезапно охватило желание поохотиться на обезьян. – Твой план уже готов?

– В общих чертах, да. Я хотел спросить тебя, что же произошло с Блэйком. Мэйзи Херлинг написала в своей книге, что ему стал покровительствовать Гордон.

– Блэйк стал сенатором и его зятем.

– О, это интересно. Но кто же он, этот Гордон?

– Один из самых богатых и уважаемых людей штата – банкир, промышленник и меценат. Его сын Джек – мой коллега и приятель, ассистент Тома. Джек вырос в Англии, закончил Гарвардский университет, это очень воспитанный и амбициозный человек. Я учу его боксу, но у него не очень-то получается – замедленные реакции.

– А почему он не в курсе нашего дела?

– Может быть, Стэн Карвел осведомит скорее его отца. Чем меньше людей знают об этом, тем лучше. Сегодня я кое-что обдумаю, а завтра в путь!

– Куда?

– К Черному дракону, конечно! Недельку поживем среди природы, укрепим свое здоровье… А сейчас до ужина остался целый час. Пойдем, потренируемся.

Они направилась в салон. Скотт надел боксерские рукавицы и сделал несколько ловких и быстрых движений, ударяя воображаемого противника; у Скотта было развитое и мускулистое тело, но он казался менее внушительным по сравнению с Джоном из-за невысокого роста. Гость некогда отличный боксер, тут же предоставил своему хозяину доказательства запущенной спортивной формы. В конце третьего раунда кулаки Джона двигались так медленно, что Скотт решил, что в паузах между ударами ему хватит времени выпить чашечку кофе.

На другой день оба они пошли тренироваться в стрельбе из пистолетов и автоматов в одном из множества подземных помещений дома. Там же, в подземном лабиринте стояли два бронированных свежевыкрашенных в красный цвет автомобиля "порше" Скотта и Лавы, чьи багажники были полны париков, искусственных бород, очков, оружия, приспособлений для быстрой перекраски автомобилей, взрывчатки.

Скотт уже, видимо, составил план действий, развернул карту и показал ее Лане:

– Примерно через час мы с Джоном выедем на обеих машинах. Проедем приблизительно 1300 миль, после чего заночуем в гостинице "Минерва". Завтра утром я позвоню тебе оттуда. Договорись с Лайзой и особенно с Ритой…

– Они вот-вот должны позвонить…

– И с Анной.

– Я уже говорила, она приедет.

– Вот здесь, – он указал на карту, – у нас встреча с Баком и Сото через три дня. Это всего в ста двух милях от лежбища Дракона. Он, наверное, уже знает, что дни его сочтены – недаром же он оракул! – залился Скотт мальчишеским смехом.

Ни Джон, ни Лана не стали задавать лишних вопросов.

– Завтра в 11 вечера мы встречаемся со Стэном Карвелем и Томом Херлингом, – сказал Скотт, обращаясь к Лане. – Сразу же после этого я позвоню тебе, чтобы вы вылетали.

* * *

Стэн Карвел курил сигареты одну за другой – он снова стал курить после многолетнего перерыва – и поглядывал на часы. До одиннадцати оставалось еще несколько минут. Том, сидевший в кожаном кресле, старался казаться спокойным, хотя несколько минут тому назад он узнал о письмах и чувствовал себя, как в ловушке.

– Том, ты точно следовал инструкциям мистера Саливана?

– Да, сэр, – Том снова принялся объяснять, к каким ухищрениям ему пришлось прибегнуть, чтобы войти сюда незамеченным. – Я сменил два такси, перебежал на красный свет, да еще взял напрокат велосипед.

– Ну хорошо, за себя я тоже спокоен.

Они находились в нескольких милях от города, в старом имении Карвеля, чье низкое здание, спрятанное между холмов, совсем не было заметно с шоссе. В холле горела керосиновая лампа. Карвел открыл окно и прислушался – раздалось тихое урчание мотора.

– Приехали! – обратился он к Тому. Тот вскочил, чтобы открыть дверь.

На пороге стояли двое с бородами и в темных очках.

– Я что, настолько не похож сам на себя? – обратился Джон к стоящим в замешательстве хозяевам.

Стэн и Том пригласили их войти. После небольшого угощения Скотт спросил:

– Есть ли у вас какой-нибудь знакомый анестезиолог, на которого можно рассчитывать?

– Конечно, есть, – ответил директор. – При нашем институте имеется клиника.

– Тогда это упрощает дело, – Скотт посмотрел на Тома. – Что бы вы сказали, мистер Херлинг, если бы ваша мать и супруга провели одну недельку в институте в сонном состоянии? Это вполне безвредно – у меня уже были такие случаи в практике. Они даже ничего не почувствуют, когда мы их усыпим, и проснутся, когда оракул уже не будет существовать, даже для миссис Херлинг. Таким образом, мы вам предоставляем свободу действий, третьего сентября, если вам будет угодно, встаньте под самой высокой скалой…

Мысли Тома лихорадочно заработали. Это на самом деле было ценной идеей!

– Давайте сделаем это сегодня ночью, – быстро проговорил Том, вопросительно глядя на своего директора. – Они обе вне себя, а я только что понял, почему.

Стэн Карвел после минутного молчания сказал, что он позвонит доктору Колману.

– А доктор верит в существование оракула? – спросил Скотт.

– Еще как! Оракул предсказал ему повышение по службе. И я это сделаю на самом деле, когда все будет кончено. Как вы думаете, мистер Саливан, осмелятся ли Молчаливые объявить предсказание в прессе? А если они этого не сделают, не сорвется ли наш план?

Все трое как по команде уставились на детектива, чье лицо казалось непроницаемым при неверном свете керосиновой лампы. Оно казалось восковым, и только глаза горели.

– Нет, это сделаем мы… Объявление появится вероятнее всего вечером первого сентября. Просто какая-то любопытная журналистка узнает о письмах и пойдет брать интервью у мистера Херлинга, потому что и жена, и мать мистера Херлинга отдыхают в Майями. Он ответит на все ее вопросы. А если и Молчаливые объявят об этом в прессе, хотя едва ли, одно другому не помешает.

Все это я решу в последующие дни, но сперва мне необходимо лично познакомиться с Драконом и окружающей его обстановкой… Мне хочется понять, что за организация у Молчаливых. Пока я знаю, что именно в этой пресловутой долине Молчания их гнездо. Там расположены три городка. Вместе с Джоном нас будет семь человек, мы будем работать под видом археологов. Здесь остаются только два агента, с которыми мы имеем связь через радиостанцию, – Скотт внезапно спросил Тома: – Мистер Херлинг, скажите мне честно, получали ли вы в последнее время угрозы под любым видом – это очень важно для исхода всей операции!

Молодой ученый, явно озадаченный вопросом, без колебания ответил:

– Месяц тому назад в боковом кармане пиджака я нашел письмо с двумя черными уголками на конверте. В нем было всего несколько строчек. Там мне предлагалось отказаться от поста, и если я согласен, то нужно выставить на окно вазу с цветами. Я порвал письмо и выбросил в первую же урну. Через два дня у меня появилось второе письмо, уже с четырьмя черными углами, с тем же содержанием и неопределенными угрозами. Я снова порвал его.

– Вы подняли брошенную вам перчатку, это означает дуэль с Драконом, – сказал Саливан и, обращаясь к хозяину, продолжил: – Вам, сэр, лучше остаться на ночь здесь. Перед тем как расстаться, я хотел бы вам задать несколько вопросов.

У Скотта не было никаких вопросов к директору, ему надо было удостовериться, что все идет хорошо, и дать Стэну снотворное.

* * *

Стэн Карвел неподвижно сидел в кресле. Впервые в жизни он чувствовал себя настолько неуверенно. Вот уже несколько дней его мучила страшная мысль – неужели он все это время служил дьяволу? Тем темным силам, в которые до недавнего времени он не верил? Ему казалось невозможным уничтожить построенное им за пятьдесят лет. Явно, его ждала еще одна бессонная ночь. Где же снотворное, которое ему дал Скотт. Этот Скотт Саливан, видно, умный малый с «организованным мозгом», как бы сказал полковник из Секретной службы. Может быть, ему удастся все расставить по своим местам.

* * *

Том сидел в кабинете своей матери в ожидании Джона и Скотта. Он еще не собрался с мыслями от нахлынувших событий. «Скорая помощь» только что увезла обеих женщин в институтскую клинику. Его взгляд скользнул по лежащей на столе книге Мэйзи Херлинг. Открыв первую страницу, Том прочитал:

"Он дрогнул под нежной лаской первого лунного луча и ожил. Мне показалось, что он вздохнул, чтобы заговорить…"

Том в сотый раз читал эти строки, которые, как электронная машина, запечатлели последние часы жизни его отца. Только Тому была известна настоящая причина его гибели, но мать даже не хотела слушать никаких объяснений Тома, тогда шестнадцатилетнего. Факты в этой книге поражали, они просто парализовали мозг. Сразу же после издания книги Том тайком от матери начал бороться против этих "фактов", в чьей несостоятельности был убежден. Он посетил большую часть героев повествования и установил, что большинство из них имело лабильную психику: они делали наивные выводы из предсказаний и сами предопределяли свою судьбу. Совпадения и случайности создавали "факты", которые разносились, раздувались, приукрашивались, пока им не стали верить даже самые здравомыслящие люди. "Факты" цвели пышным цветом, как тропические растения, насыщая воздух своим ядовитым дыханием. Том встретился и с вездесущей Тал, которая первая увидела Черного дракона. Нетрудно было узнать, что ее мать умерла в психиатрической клинике, а единственная сестра повесилась, одетая пугалом. Старая Тал видела Черного дракона и раньше: задолго до смерти Гарды он якобы летал над ее домом.

Книга заканчивалась описанием сенсационной смерти горбуньи Хелен, которая заставила всех содрогнуться от ужаса. Как-то лунной ночью дух Гарды приказал Хелен выкопать ее тленные останки и положить их в мраморный саркофаг в церкви под иконой святого Антония. Хелен побежала к дому гробовщика, разбудила его, они позвали еще двоих и принялись копать. Кирка ударила крышку фоба, и из него раздался приглушенный стон. Трое мужчин испуганно отстранились, глядя на Хелен. Но она была спокойна и приказала открыть крышку, которая отлетела будто сама собой. Перед ужаснувшимися зрителями предстала сидящая в гробу Гарда, с вытянутыми вперед руками и глазами, поблескивающими в лунном свете. У всех перехватило дыхание. Вдруг Хелен покачнулась и упала на Гарду, а другие разбежались кто куда. Утром люди нашли гроб полуоткрытым, а внутри обе женщины спали вечным сном в объятьях друг друга. Об этой зловещей ночи рассказывал гробовщик, которого всегда считали немного "не в себе". Те двое рассказывали несвязные вещи, потому что сошли с ума. В его рассказ тоже верилось с трудом: гробовщик твердил, что, когда Хелен упала как подкошенная на Гарду, из треснувшей скалы вылетел черный дракон, в точности такой, каким его описывают в книгах, только огромных размеров. Тал подтверждала его слова: она услышала ночью испуганное блеянье своей козы и, когда выскочила на двор, увидела громадную черную ящерицу, низко летящую над могилами. Ее крылья были сперва едва видны, а потом совсем исчезли, и она стала похожа на закутанного в черное покрывало человека. Сделав полукруг, дракон вернулся в расщелину скалы и скрылся из поля зрения. Три ночи подряд коза жалостливо блеяла, а на четвертую умерла.

В книге Мэйзи Херлинг не было никаких комментариев по поводу этого происшествия, отнявшего жизнь горбуньи Хелен и рассудок двух человек. Автор предупреждала читателя, что описывает только факты. Последнее слово оставалось за наукой. А Том узнал еще кое-что очень интересное: на этом кладбище многие трупы не разлагались и тело старой Гарды было не исключением. А насчет Хелен можно сказать, что она была озлоблена своим уродством и отношением к ней людей, но сумела создать в их воображении нечто несуществующее и отомстить стократно за все обиды и насмешки, пока, наконец, проклятие не обрушилось на нее.

Мысли молодого ученого прервал короткий звонок. Вошедшие Джон и Скотт принесли с собой ночной холод и аромат сосен.

* * *

Скотт, рассматривая шкафы с письмами, хранимые Мэйзи вот уже четверть века, сказал:

– Мистер Херлинг, тогда ведь было сделано много фотографий.

– Да, целая гора, и если у вас есть воображение, вы увидите в них много интересного, – пошутил Том, вытаскивая из ящика толстый конверт. – Они сделаны при разном освещении: днем и ночью, в дождь и в солнце, и в полнолуние тоже.

Скотт долго рассматривал фотографии и некоторые из них отложил в сторону.

– А почему никто не пытался заснять Черный предмет, когда его не видно?

– А что вы увидели? – спросил Том, разочарованный мыслью, что Скотт Саливан, на которого была вся надежда директора, поверил в Черного дракона.

– На пяти фотографиях видна темная тень. Она еле заметна. Будет интересно фотографировать сейчас.

– Наверное, никому в голову не приходило снимать что-то несуществующее, – задумчиво сказал Джон, поглаживая свою искусственную бороду.

– Сколько раз вы туда ходили?

– Несколько раз мы ходили туда на охоту. Однажды лунной ночью даже стояли больше получаса под скалой. Из любопытства мы смотрели из разных точек, вплотную приближались к расщелине, но Дракона не было и в помине.

– Значит, Черный предмет исчез. Но он существовал, вот он! – Скотт подал им отложенные в сторону фотографии. – Дракон появляется только на них. Причем его сфотографировали почти с одного и того же места… то есть я хочу сказать с одной линии, то ближе, то дальше. На остальных шестидесяти трех снимках ничего не видно, наверное, потому что снимали из других точек, в стороне от этой линии, или потому что не было луны. Кроме того, тот погибший журналист написал в своей статье, что Черный предмет есть, по сути, ничто. Почему же он не написал просто: "Черный предмет не существует"? А вы, мистер Херлинг, сможете ли встать третьего сентября в присутствии людей под какой-нибудь скалой ровно в шесть вечера?

– Именно этого-то я и добиваюсь, – улыбнулся Том.

– А под скалой Черного дракона?

– Отличная идея!

Скотт Саливан встал. Его лицо уже не выглядело сосредоточенным, а беззаботным и радостным, как будто они говорили о предстоящем пикнике.

– Джон, мы едем завтра, нет, уже сегодня, после обеда, – сказал он, взглянув на часы. – Оперативная группа будет на месте. Твоя борода может остаться здесь, мне нужен только ты. Возьми свою машину.

* * *

Скотт нажал на тормоз и остановил порше на обочине. Он находился на самой высокой точке, отсюда начинался крутой спуск к городку. Его поразила величественная красота природы, не тронутая рукой человека. Острые пики скал отражались в темной воде озера, казавшейся неправдоподобной в своей неподвижности. Ему показалось невероятным существование этого волшебного мира всего в девяноста милях от столицы штата. Всегда, когда он находился среди природы, ему в голову приходила мысль, что современный человек все больше удаляется от своей естественной среды, увлекаемый какими-то своими призрачными целями, часто теряя при этом направление, и вместо желанной цели получает в конце концов какую-нибудь болезнь.

Его мысли прервал шум мотора. Из остановившегося рядом шевролета вышел хмурый Джон.

– После того, как я проехал тысячу триста миль в машине твоей жены, сейчас ощущаю, что веду автомобиль в пол-лошадиной силы. Очень ли дороги ваши проклятые порше?

– Они стоят почти как автомобиль президента, – улыбнулся Скотт.

– Мое самомнение на нуле, и страсть к машинам снова разгорелась.

– А мне кажется, что кроткая машина, как и кроткая женщина, располагает к спокойствию. А почему, скажи, не видно никаких домов?

– Городок вон за тем холмом. Там озеро врезается клином между крутых скал. Неподалеку еще два городка.

На площади перед мэрией они увидели автобус "археологов", полный различных инструментов. На скамейке разговаривали трое мужчин и две русые женщины. Скотт представил Джона компании. Джон с удивлением узнал в одной из блондинок Лану, чьи перекрашенные в светлый цвет волосы и другая прическа делали ее еще красивее. Другой блондинкой была лучшая ученица Ланы по каратэ, Рита. Обе были в рабочей одежде. Один из мужчин, Дуглас Удуерт, крупный, с лысой головой и живыми светлыми глазами за стеклами в золотой оправе, был похож на профессора. Джон подумал, что он всем своим видом внушает уважение и, если бы захотел, мог бы представляться председателем академии. Где-то он его видел раньше. Другие, Бак и Сото, были молодыми, не больше тридцати лет, парнями, и их загорелые лица излучали здоровье и хорошее настроение. Джон с интересом наблюдал за каждым, зная, что эти мнимые археологи – исключительные люди, выбранные Скоттом из множества других.

Дуглас Удуерт рассказал о том, как они представились в мэрии, где уже знали об их приезде, и об удивленных лицах мэра и шерифа, когда он сказал, что они будут вести раскопки, в том числе и около лежбища Дракона. В городке все были убеждены в том, что дух Гарды необъяснимым образом превратился в Дракона, и люди боялись туда ходить. Одни твердили, что он иногда вылетал из пещеры под скалой. Другие, якобы, слышали его равномерное дыхание при лунном свете на прежнем месте. Третьи говорили, что его скорее можно почувствовать, чем увидеть. Удуерт, в свою очередь, рассказал мэру и чиновникам о своей младшей сестре, которая много лет тому назад увидела в Черном предмете три колыбели и себя над ними. Через год у нее родилось трое близнецов. Надеясь, что таинственный оракул подскажет ему, где надо проводить раскопки, он решил встать во главе экспедиции. Удуерт был уверен, что существует какая-то связь между Драконом и древней цивилизацией, существовавшей восемь-десять тысячелетий тому назад. Тот сосуд, который раскопала жена Мака, относился примерно к пятому тысячелетию до н. э. и ничем не отличался от сосудов, найденных при раскопках в Месопотамии, что было удивительнее всего. Мэйзи Херлинг вспоминала в своей книге, между прочим, что мать Гарды была турчанкой. Это могло бы объяснить некоторые вещи. Но необходимо было выяснить, действительно ли Гарда решила раскрыть тайны древней цивилизации, указав места предстоящих раскопок. Удуерт объяснил мэру, что, хотя предшествующая экспедиция не нашла ничего, его люди смогут сделать городок знаменитым, потому что он попытается доказать свою идею о том, что потомками этой неизвестной цивилизации являются шумеры и странный сосуд со следами клипониси прибыл не из Месопотамии, а совсем наоборот – именно отсюда культура стала распространяться во все точки земного шара. И родина шумерской цивилизации тоже здесь! Но пока это всего лишь дерзкая гипотеза. К сожалению, ученые не верят в Дракона и считают разговор о нем пустой тратой времени. В конце разговора Удуерт сумел заинтриговать всех в мэрии, и шериф рассказал ему о женщине, которая стала общаться с духом Гарды после смерти Хелен. Она, якобы, обладает сверхъестественными способностями и по его просьбе сможет вызвать дух завтра вечером, как раз в самое полнолуние… Кмет предложил им разместиться в одном из оставленных домов, но Удуерт сказал, что мужчины предпочитают в хорошую погоду спать в палатках, чтобы любоваться озером.

Скотт Саливан выглядел довольным: все шло по плану. В назначенный час Том встанет под скалой Дракона, чтобы люди посмотрели, как она обрушится на него. До третьего сентября оставалось шесть дней. За эти дни он должен хотя бы частично узнать тайну мертвого оракула, разоблачение будет первого сентября, а до тех пор необходимо обеспечить безопасность всех. К несчастью, умерли и жена Мака, и вездесущая Тал. Вик Гарлэн, та самая, которая заменила Хелен, может оказаться какой-нибудь пройдохой. Скотт подумал, что лучше всего сперва обратиться к пасечнику Биллу.

Группа мнимых археологов пошла вместе с провожатым от мэра к Вик Гарлэн. Она была полуслепой полной женщиной. Профессор Удуерт остался разговаривать с ней, а остальные направились к полуобрушившемуся дому Мака. Провожатый с явным страхом на лице показал им издалека могилу Мака между двух старых груш, передал ключи от дома, где они могут разместиться, и поспешил уйти.

Дуглас Удуерт присоединился к "археологам" у самой скалы.

– Зачем ты сел на самый нос Дракона? – обратился он к Сото, восседавшему на скале. – Потом не удивляйтесь, что он откажется открыть нам свои тайны!

Из пещеры донесся голос Скотта:

– А когда же придет ясновидящая?

– Когда я зашел к ней, она выходила из дому, чтобы навестить свою больную сестру в соседнем городишке. Я посоветовал ей подождать до завтрашнего утра, и мы подвезем ее на нашей машине. А сегодня ночью она сможет спросить оракула о состоянии больной. Вик сказала, что непосредственно перед наступлением полнолуния дух Гарды не любит общаться, но у нее есть надежда, что он будет к ней благосклонен. Я заеду за ней около полуночи.

Скотт показался из пещеры с измазанными руками и спросил:

– А ее сестра действительно больна?

– Кажется, она не обманывает, потому что выглядит весьма обеспокоенной. Врач сказал, что похоже на бронхопневмонию. Что же касается Гарлэн, тут она предварительно застраховывается от провала, ты сам видишь. И глаза у нее довольно хитрые…

Мужчины поставили палатки на двух противоположных склонах над скалой – с этих мест лучше всего можно было обеспечить охрану Тома. Этой ночью они намеревались вырыть под палатками окопы и поместить там радиостанции.

Спускаясь по крутой тропинке к озеру, Джон с досадой думал, насколько ослабли его мускулы: его руки одеревенели от двухчасовой работы с киркой. Берег все еще был залит солнцем. Бак и Сото играли в карты, а около них лежало несколько проколотых гарпуном рыб.

– Мистер Рассел, – сказал Сото, – если вы где-нибудь встретите наших девушек, скажите им, что тут несколько рыб лежат в ожидании, чтобы кто-то их почистил и посолил. В этом озере полно рыбы, как в аквариуме: когда плаваешь, дотрагиваешься до их спин. Потом и вы можете подключиться к этому занятию, если хотите. На Скотта рассчитывать не приходится, он охотится на духов.

Джон решил сначала набрать сухих дров для костра и после этого искупаться. Скотт пошел к пасечнику Биллу будто бы за медом, а на самом деле чтобы порасспросить его о Гарде. "Профессор" собирал в лесу грибы с трубкой во рту и рисовал план местности до мельчайших подробностей. Трубка была передатчиком с тонким устройством. Лана и Рита наверняка тоже выполняли какую-то задачу.

Скотт вернулся из леса поздно вечером, он выглядел усталым, но глаза его оживленно блестели. Все почувствовали, что он узнал что-то важное, но подождет с сообщением. Рукав его рубашки был разорван.

– Ты как будто бы ходил за медом? – проворчал Удуерт. – Мы ждем тебя целых два часа, на кабанов ты, что ли, охотился?

– Нет, на духов. Сото разве вам не сказал?

– Я забыл выключить передатчик, – упрекнул сам себя Сото. – Шеф, нехорошо подслушивать!

– А забывать еще хуже. Да и что там можно узнать из твоего передатчика? То, что Бак выиграет у тебя в карты, я и так знал – он всегда это делает, и археологи по всей Америке это знают… Но я умираю с голоду, черт подери, весь лес пропах печеными грибами и рыбой. Ставлю банку меда против бутылки холодного белого вина!

* * *

Дело близилось к полуночи, когда вдруг послышался гул мотора и у подножия скалы остановилось порше. В темноте появились силуэты двух мужчин и женщины. Это были Удуерт, Скотт и прорицательница Вик Гарлэн. Мужчины помогали ей взбираться по крутой тропке.

– Нам везет, – взволнованно прошептала Рита. – Этой ночью нет ни одного облака. Сейчас и луна выглянет, вот уже появилось сияние…

Сото посмотрел на нее и решил, что все женщины с ума сходят по прорицаниям. Сейчас ей оставалось только узнать, где находятся развалины древней цивилизации, наверное, она и в самом деле возомнила себя археологом.

Вик Гарлэн встала на колени на принесенную с собой маленькую подушечку. В тот же миг из-за скалистого пика показалась луна – она была почти полной, блестящей, будто бы угадавшей, что ее ждут с нетерпением. Взгляды всех устремились в расщелину, стараясь различить Черный предмет. Воцарилось гробовое молчание. Над маленьким заливом повисла зловещая тишина, даже вода притихла, будто спеленутая невидимым саваном. Неожиданно прорицательница резко подняла правую руку, описала ею полукруг в воздухе и замерла в верхней точке. Женщина, казалось, окаменела. Она на самом деле обладала способностью овладевать вниманием. Неизвестно, сколько времени прошло, но рука вздрогнула, как по мановению волшебной палочки, и принялась танцевать в воздухе, пока, наконец, не легла, прикрыв собой другую.

– Смилуйся над нами, благодетельница, – прорицательница проговорила эти слова едва слышным шепотом, но их воздействие было поразительным. Всем показалось, что она стала уменьшаться в размерах, как сдувающийся надувной шар, голова наклонилась и упала на грудь.