Текст книги "Увертюра к смерти"

Автор книги: Найо Марш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

Глава 18
ЗАГАДОЧНАЯ ЛЕДИ

– Садитесь, господин Аллен, – пригласила Дина. – Хотя, боюсь, стулья в этой комнате не слишком устойчивы. Вы ведь знаете Генри?

– Да, немного, – сказал Аллен. – Я сяду вот сюда, если можно.

Он сел на низенькую скамеечку для ног прямо у огня.

– Я рассказала Генри, какой грубой я была, – сообщила Дина.

– Я был в ужасе, – отозвался Генри. – Она ещё очень юная неразумная девочка.

– А вы не могли бы расположиться тут поудобнее и рассказать нам кое-что об этом преступлении? – предложила Дина.

– Боюсь, что нет. Это было бы восхитительно – расположиться тут поудобнее, но, видите ли, нам в Скотленд-Ярде не разрешается заводить дружеские отношения при исполнении служебных обязанностей. Это кажется нелепым, но мне надо до вечера успеть переделать огромную кучу дел.

– Вы просто собираете улики, – спросил Генри, – и надеетесь, что сможете понять их смысл?

– Более или менее. Мы собираем всевозможный мусор, затем раскладываем его и пытаемся увидеть рисунок.

– Полагаю, у вас пока нет рисунка?

– Он должен быть. Главное – суметь отбросить все ненужное.

– И до сих пор никаких признаков? – спросила Дина.

– Есть признаки, но не так много.

– Вы подозреваете кого-либо из нас?

– Не слишком.

– Ну, мы этого не делали, – сказала Дина.

– Вот и хорошо.

– Убийства, – сказал Генри, – должны отличаться от любых других преступлений. Особенно те, что происходят в сельской местности. Здесь вы имеете дело не с обычными преступными классами.

– Достаточно верно сказано, – заметил Аллен. – Я имею дело с людьми, которые, подобно вам, очень откровенны до определённого момента, гораздо более откровенны, чем завзятые преступники. Те лгут полиции просто по привычке. Но люди, подобные вам, вероятно, многое привнесут в savoir faire[13]13
  Навык, умение (фр.).


[Закрыть] утаивания главного. Например, я очень хорошо знаю, что есть нечто большее в этой встрече вас двоих с мисс Прентайс в пятницу. Но говорить с вами бесполезно, как если бы я стал убеждать грабителя: “Давай показания. Я не за тобой охочусь. Скажи мне то, что я хочу знать об остальных бандах, и может быть я забуду все об этом грабеже”. К сожалению, у меня ничего нет против вас.

– Это именно то, что я имею в виду, – сказал Генри. – Однако вы можете наброситься на мою кузину Элеонору.

– Да. Именно это мне придётся сделать, – согласился Аллен.

– Надеюсь, вы верите не всему, что она вам рассказывает, – сказала Дина, – а то запутаетесь. В том, что касается нас, она такая же кислая, как айва.

– И вообще, она практически невменяема, – добавил Генри. – Вопрос был в том, кто более рехнулся:

Элеонора или мисс Кампанула.

– Прискорбно, – туманно выразился Аллен. – Господин Джернигэм, вы ставили ящик снаружи под одним из окон ратуши после половины третьего в пятницу?

– Нет.

– Что же все-таки это за ящик? – спросила Дина.

– Неважно. Теперь о рояле. Когда появились эти горшки с геранями?

– Во всяком случае, в субботу утром они уже там были, – сказала Дина. – Я собиралась попросить кого-нибудь убрать их. Мне кажется, они закрывали сцену от зрителей. Думаю, что девушки поставили их туда в пятницу после моего ухода.

– В этом случае Джорджи пришлось убрать их, чтобы вставить свой пистолет.

– А убийца, – подчеркнул Генри, – должен был убрать их опять.

– Да.

– Интересно когда? – сказал Генри.

– Мне тоже интересно. Мисс Коупленд, вы видели мисс Кампанула в пятницу вечером?

– В пятницу вечером? О, я видела её на собрании кружка книголюбов в гостиной.

– Не после этого?

– Нет. Как только я ушла из гостиной, я поднялась сюда. Она пошла в кабинет к папе. Я слышала её сварливый, как обычно, голос. Бедняжка.

– Кабинет как раз под этой комнатой, не так ли?

– Да. Я хотела поговорить с папой, но ждала, пока все уйдут.

Аллен подождал секунду, прежде чем спросить:

– Все?

– Был кто-то ещё в кабинете вместе с мисс К. Я все время называю её мисс К. Мы все так делаем.

– Откуда вы знаете, что там был кто-то ещё?

– Ну, потому что кто-то ушёл после мисс К., – нетерпеливо сказала Дина. – Это была не мисс Прентайс, потому что она позвонила из Пен Куко примерно в это время. Мэри позвала меня к телефону, поэтому я предполагаю, что это могла быть Глэдис Райт. Она является руководителем кружка книголюбов. Глэдис живёт у дороги. Должно быть, она ушла через окно в кабинете, потому что я слышала, как скрипнула калитка, выходящая на дорогу. Вот как я поняла, что она здесь была.

Аллен подошёл к окну. Он посмотрел на посыпанную гравием дорожку, на лужайку и на едва заметную тропинку, которая вела к шатающейся калитке и, очевидно, продолжалась за ней, проходя через небольшую рощицу к дороге.

– Я полагаю, вы всегда ходите в ратушу этим путём? – спросил Аллен.

– О да, это гораздо быстрее, чем обходить дом и выходить из парадной двери.

– Да, – отозвался Аллен, – пожалуй. Он задумчиво посмотрел на Дину:

– Вы слышали голос этого человека?

– Ну вот! – воскликнула Дина. – Как это понимать? Нет, я не слышала. Спросите у папы. Он скажет вам, кто это был.

– Как глупо с моей стороны, – заметил Аллен. – Конечно, он скажет.

* * *

Он не стал ничего спрашивать у ректора, но прежде чем уйти, он, обойдя посыпанную гравием дорожку, прошёл через лужайку к калитке. Она действительно скрипнула очень громко. Это была одна из старомодных калиток с прибитой дощечкой внизу, в виде порога. Очевидно, этой тропинкой пользовались очень часто. Было бесполезно пытаться что-либо найти на её жёсткой, скользкой поверхности. После вечера пятницы прошло слишком много дождей. “Чересчур много дождей”, – вздохнул Аллен. Но все-таки около калитки он обнаружил два размытых водой углубления. Подковообразные ямки диаметром примерно два дюйма, которые наполнились водой. “Каблуки, – подумал Аллен, – но нет никакой надежды определить чьи. Женские. Стояла здесь и смотрела на дом”. Он видел, как ректор наклонился к камину в своём кабинете. “Так, – подумал Аллен и углубился в маленькую рощу. – Абсолютно ничего относящегося к делу. Ничего”.

Он увидел, что ратуша была совсем недалеко, там, где эта тропинка выходила на дорогу. Он вернулся и обошёл дом ректора, прекрасно отдавая себе отчёт в том, что Дина и Генри наблюдают за ним из окна классной комнаты. Когда он садился в машину, Генри открыл окно и выглянул наружу.

– Эй! – крикнул он.

– Молчи, – раздался позади него голос Дины. – Не надо, Генри.

– Что такое? – спросил Аллен, глядя в боковое окно.

– Ничего, – сказала Дина. – Он сходит с ума, только и всего. До свидания.

Голова Генри исчезла, и окно захлопнулось.

“Интересно, – подумал Аллен, – не пришла ли господину Генри такая же мысль, как и мне?"

Он уехал.

В гостинице он нашёл Найджела, а Фокса ещё не было.

– Куда вы собираетесь? – спросил Найджел, когда Аллен вернулся в машину.

– Навестить одну леди.

– Разрешите мне тоже.

– Какого черта?

– Я не буду заходить вместе с вами, если вы против.

– Естественно. Хорошо. Это внесёт некоторое разнообразие.

– О, Боже, вы меня интригуете, – сказал Найджел и сел в машину. – Теперь скажите, что это за леди? Говорите же, любезный.

– Миссис Росс.

– Таинственная незнакомка.

– Почему вы её так называете?

– Это роль, которая была у неё в пьесе. У меня имеется программка.

– Так оно и есть, – сказал Аллен.

Он повернул на Вэйл-Роуд и через некоторое время начал говорить. Он перечислил все события, начиная с полудня пятницы. Как смог, он описал все действия покойной и остальных членов труппы. Он рассказал, кто, куда и когда ходил, и дал Найджелу расписание, которое набросал в своём блокноте.

– Я это ненавижу, – проворчал Найджел. – Это разрушает мой интерес к делу и напоминает мне Брэдшо[14]14
  Популярный железнодорожный справочник, издававшийся в Англии с 1839 г, по 1961 г., назван по имени его создателя Жоржа Брэдшо (1801-1853).


[Закрыть] , в котором ничего невозможно понять.

– Тем хуже для вас, – сухо сказал Аллен. – Посмотрите на список внизу.

Найджел прочитал:

“Рояль. Дырки от булавок. Автоматический пистолет. Ветка. Лук. Палочки для еды. Ключ. Письмо. Скрипящая калитка. Окно. Телефон”.

– Спасибо, – сказал Найджел. – Теперь все встало на свои места. Это ясно как Божий день. Особенно очевидно то, что касается лука. А булавки.., странно, что я сразу не понял всего тонкого внутреннего смысла существования этих булавок.

Он вернул лист Аллену.

– Продолжайте, – язвительно проговорил Найджел. – Давайте, говорите: “У вас есть факты, Басгейт. Вы знаете мои методы, Басгейт. Как насчёт маленьких серых клеточек, Басгейт?” Швырните какую-нибудь цитату. Добавьте: “О, мой дорогой приятель” – и исчезните в тумане сложного вымысла.

– Вот и Клаудифолд, – сказал Аллен. – Правда, холодно? Прошлой ночью термометр в кафе показывал двенадцать градусов мороза.

– О, господин Меркурий, как вы меня поразили!

– Вон там, должно быть, коттедж миссис Росс.

– Могу я войти в качестве вашего стенографа?

– Очень хорошо. Я смогу послать вас с поручением в деревню. – Дак-Коттедж стоял на повороте дороги неподалёку от того места, где она подходила к деревне Клаудифолд. Это был типичный дорсетский коттедж, с обычным фасадом, с правильными пропорциями, холодно-серый.

Миссис Росс принарядила его. Подъёмные окна с подоконниками и парадная дверь были выкрашены в ярко-красный цвет, и такие же ярко-красные кадки с деревьями стояли по обе стороны входной двери.

Аллен два раза стукнул по блестящему латунному молоточку на двери.

Дверь открыла горничная, вся в вишнёво-красном и в кисее. Миссис Росс была дома. Горничная унесла с собой визитку Аллена, через некоторое время вернулась и пригласила их войти.

Аллену пришлось наклонить голову перед низкой дверью. Впрочем, потолки в комнатах тоже были не намного выше. Они прошли через крошечную переднюю, спустились по нескольким неровным ступенькам и оказались в гостиной миссис Росс. Хозяйки там ещё не было. Это была очаровательная гостиная, окна которой выходили в маленький ухоженный сад. Старинные гравюры на стенах, немного добротной мебели, тёмный ковёр, несколько очень удобных стульев, и на всем отпечаток женственности. В общем, это была изящная маленькая комнатка. Аллен взглянул на книжный шкаф, заполненный современными романами. Он отметил несколько книг, которые говорили о тонком литературном вкусе их хозяйки, а также три популярных собрания известных криминальных романов. Они все, были в потрясающих обложках и проиллюстрированы фотографиями. За этими обложками скрывались истории множества знаменитых преступников. Аллен усмехнулся про себя и взял с полки одну из книг. Он начал перелистывать её наугад и неожиданно наткнулся на лекцию о дактилоскопии. Между страницами лежал пепел от сигареты. Тут послышался женский голос. Аллен положил книгу на место. Дверь открылась, и вошла миссис Росс.

Это была та самая леди, которую Аллен заметил в церкви. Это его не слишком удивило, но заставило насторожиться. Она очень любезно поприветствовала его, пожала руку и неопределённо улыбнулась.

– Это господин Басгейт, – представил своего спутника Аллен.

Он заметил, как рука Найджела потянулась к галстуку. Она с самым любезным видом усадила их у камина, и Аллен обратил внимание, как она бросила взгляд на часы с купидонами на полке над камином.

– Я считаю, что все это просто скверно, – сказала она. – Несчастная женщина! Кто только посмел!

– Это неприятная история, – произнёс Аллен. Она предложила им сигареты. Аллен отказался, и Найджел, довольно неохотно, последовал его примеру. Миссис Росс взяла одну и наклонилась к Аллену прикурить.

“Chanel, Numero Cinq”[15]15
  Шанель номер пять (фр.).


[Закрыть] , – подумал Аллен.

– Я никогда не была подследственной, – сказала миссис Росс. – Это звучит довольно странно, не так ли?

Она засмеялась. Найджел издал игривый смешок, поймал взгляд Аллена и замолчал.

Аллен сказал:

– Надеюсь, что не буду вас долго отвлекать от дел. Нам нужно попытаться выяснить, где был каждый, начиная с полудня пятницы до момента трагедии.

– О, Боже! – сказала миссис Росс. – Я никогда не смогу этого вспомнить. А если и смогу, то уверена, что это будет звучать как самообвинение.

– Надеюсь, что нет, – степенно произнёс Аллен. – Я уже кое-что знаю. В пятницу вы ходили на короткую репетицию в пять часов в Пен Куко, не так ли?

– Да. За исключением этого, я весь день провела дома.

– Весь вечер в пятницу?

– Все так же дома. Здесь, в Клаудифолде, не очень-то весело, господин Аллен. Мне кажется, что с тех пор, как я приехала сюда, я всего лишь дважды обедала вне дома. Провинция просто засасывает меня, как видите.

– В субботу вечером, я полагаю, вы были вместе с остальными в ратуше?

– Да. Я перевезла туда свои вещи для оформления сцены. Мы тащили их на прицепе за “моррисом” доктора Темплетта.

– Вы поехали прямо в ратушу?

– Нет. Мы заехали в Пен Куко. Я абсолютно забыла об этом. Я не выходила из машины.

– Доктор Темплетт вошёл в кабинет?

– Он вошёл в дом, – беспечно сказала она. – Я не знаю, в какую комнату.

– Назад он вернулся через французское окно?

– Я не помню.

Она замолчала, а затем добавила:

– Эсквайр, господин Джернигэм, подошёл поговорить со мной. Я заметила доктора Темплетта, только когда он уже был у окна машины.

– Ах да. Вы вернулись сюда на обед?

– Да.

– А после обеда?

– В субботу после обида… Это ведь было всего лишь вчера, не так ли? О, Боже, кажется, прошла целая жизнь! О, я отнесла ужин в ратушу.

– В котором часу?

– Я думаю, что пришла туда примерно в половине четвёртого.

– Ратуша была пуста?

– Да. Вообще-то, нет. Там был доктор Темплетт. Он пришёл сразу же после меня. Он принёс туда свою одежду.

– Сколько времени вы там оставались, миссис Росс?

– Я не знаю. Недолго. Возможно, полчаса.

– А доктор Темплетт?

– Он ушёл раньше меня. Я выкладывала сэндвичи.

– И резали лук?

– Лук!? Боже, зачем мне было это делать? Нет, спасибо. Меня тошнит от одного его вида, и потом, я берегу свои руки.

У неё были холёные маленькие ручки. Она протянула их к огню.

– Прошу прощения, – сказал Аллен, – в комнате отдыха мы нашли лук.

– Я не знаю, как он там оказался. Комната отдыха в пятницу была вся вычищена.

– Это не имеет значения. В субботу после полудня вы смотрели на рояль?

– Нет, я не думаю. Занавес был опущен, поэтому я полагаю, что если бы что-нибудь было не в порядке, я бы не заметила. Я не выходила в переднюю часть ратуши. Один ключ открывает обе двери.

– И заходил туда только доктор Темплетт?

– Да.

– Мог ли кто-нибудь войти незамеченным в переднюю часть ратуши, пока вы были в комнате отдыха?

– Я полагаю, что мог бы. Нет. Нет, конечно, не мог. Ключ был у нас, а передняя дверь была заперта.

– Доктор Темплетт не проходил в зрительный зал?

– Только чтобы закрыть окно.

– Какое окно было открыто?

– Это довольно странно… – задумчиво проговорила она. – Я уверена, что закрывала его утром.

* * *

– Это окно выходит на дорогу, и оно ближайшее к парадному входу, – продолжала миссис Росс после паузы. – Я помню, что как раз когда мы уходили, я захлопнула его на случай, если будет дождь, чтобы вода не заливала, зал. Это было в полдень.

– Вы последняя уходили в полдень?

– Нет. Мы ушли все вместе, но я думаю, что мы с доктором Темплеттом вышли первыми. Коупленды всегда выходят через заднюю дверь.

– Итак, кто-то, наверное, снова открывал окно?

– Возможно.

– Вы были на сцене, когда доктор Темплетт закрывал его?

– Да.

– Что вы там делали?

– Мы.., я приводила сцену в порядок и прикрепляла одно из украшений, которое я принесла.

– Доктор Темплетт вам помогал?

– Он.., ну, он наблюдал.

– И все это время окно было открыто?

– Да, полагаю. Да, конечно, было открыто.

– Вы сказали ему, что, по вашему мнению, вы закрывали его?

– Да.

– Вы не думаете, что кто-нибудь мог открыть его снаружи?

– Нет, – убеждённо сказала она. – Занавес был поднят, и мы бы это увидели.

– Кажется, вы говорили, что занавес был опущен.

– О, как глупо с моей стороны. Он был поднят, когда мы пришли, но мы опустили его. Он должен был быть опущен. Я хотела испробовать лампу, которую принесла.

– Вы опустили занавес до или после того, как обратили внимание на окно?

– Я не помню. О да. Пожалуй, это было после того. Она наклонилась вперёд и посмотрела на Найджела, который вёл запись беседы.

– Я просто потрясена, вы столько всего написали, – сказала она ему. – Я должна прочитать это и подписать?

– Не сейчас, – сказал Найджел.

– Дайте мне посмотреть, – настаивала она. Он протянул ей свои записи.

– Они выглядят точно как записки журналиста, – сказала миссис Росс.

– Это мы специально придумали, – дерзко сказал Найджел, однако довольно густо покраснел. Она засмеялась и вернула ему бумаги.

– Мне кажется, господин Аллен думает, что мы слишком много болтаем не по делу, – сказала она. – Правда, инспектор?

– Нет, – возразил Аллен. – Я воспринимаю Басгейта как старательного и серьёзного молодого офицера.

Найджел постарался принять вид старательного и серьёзного офицера.

– Вы не забыли о той телеграмме, Басгейт? – обратился к нему Аллен. – Я думаю, что вам лучше пойти в Клаудифолд и послать её. Вы можете зайти за мной на обратном пути. Миссис Росс извинит вас.

– Очень хорошо, сэр, – сказал Найджел и вышел.

– Какой очаровательный молодой человек, – ласково произнесла миссис Росс. – И что, все офицеры у вас такие же выпускники Итона и Оксфорда, как этот?

– Не все, – ответил Аллен.

Как же она умела широко распахивать глаза! Как будто она знала нечто важное, признавалась в этом и таким образом подавала сигнал. Аллен прочёл в её глазах что-то похожее на распутство хорошего тона.

“Этим трюком она заявляет о себе, – подумал он. – Эта женщина – хищница, и у неё прекрасный аппетит”.

Он очень хорошо понял, несмотря на все её неопределённые жесты, что она подавала ему незаметные, но не раз проверенные на практике сигналы, и теперь спрашивал себя, следует ли дать ей понять, что он распознал эти сигналы.

Он наклонился вперёд и намеренно посмотрел ей в глаза.

– Есть ещё два вопроса, – сказал он.

– Ещё два? Итак?

– Знаете ли вы, чей револьвер выстрелил мисс Кампанула между глаз?

Она сидела совершенно неподвижно. Уголки её тонких губ немного поникли. Короткие подкрашенные чёрным ресницы опустились на светлые глаза.

– Это был револьвер Джоуслина Джернигэма, не так ли? – сказала она.

– Да. Тот самый кольт, что показывал вам господин Генри Джернигэм в пятницу вечером.

– Это ужасно. – Она посмотрела на него. – Означает ли это, что вы подозреваете одного из нас?

– Само по себе это не факт. Но именно его кольт выстрелил в неё.

– Джернигэм никогда бы этого не сделал, – пренебрежительно сказала она.

– Вы не ставили ящик снаружи под одним из окон ратуши после половины третьего в пятницу? – спросил Аллен.

– Нет. А почему вы спрашиваете?

– Это неважно.

Аллен вынул из нагрудного кармана пальто свою записную книжку.

– Боже! – произнесла Селия Росс. – Что ещё? Его длинные пальцы извлекли из записной книжки сложенную бумажку. Пожалуй, этот её трюк с глазами происходил бессознательно. Она искоса посмотрела на бумагу и строчки заглавных букв, старательно выполненные инспектором Фоксом. Затем взяла её из рук Аллена, в удивлении вскинула брови и протянула обратно.

– Вы можете сказать мне что-нибудь об этом? – спросил Аллен.

– Нет.

– Я думаю, мне следует вам сообщить, что мы рассматриваем это как важную улику.

– Я никогда не видела этого раньше. Где вы это нашли?

– Это появилось совершенно неожиданно, – сказал Аллен.

Кто-то вошёл в смежную комнату, и было слышно, как этот кто-то споткнулся о неровные ступеньки. Дверь распахнулась. Аллен подумал: “Проклятый Басгейт!” – и с гневом посмотрел на вошедшего.

Перед ними стоял доктор Темплетт.

Глава 19
ЗАЯВЛЕНИЕ ДОКТОРА ТЕМПЛЕТТА

– Селия, – произнёс доктор Темплетт и резко замолчал.

Аллен держал в руке лист бумаги.

– Привет, главный инспектор, – сказал Темплетт, переводя дыхание. – Я подумал, что смогу найти вас здесь. Я только что закончил вскрытие.

– Да? – сказал Аллен. – Что-нибудь неожиданное?

– Ничего.

Аллен протянул ему листок бумаги.

– Это не ваше письмо?

Темплетт стоял совершенно неподвижно. Затем он отрицательно покачал головой, но казалось, что этим жестом он скорее отрицал свою вовлеченность, чем само утверждение.

– А не его ли вы искали сегодня утром в нагрудном кармане пиджака?

– Это твоё, Билли? – произнесла миссис Росс. – Кто пишет тебе такие странные письма?

Казалось, что кожа у него на лице стянулась. От ноздрей до уголков губ чётко обозначились две маленькие полоски морщинок. Темплетт повернулся к камину и наклонился, как будто хотел согреть руки. Было видно, как они дрожат, и доктор стал заталкивать их в карманы. Его лицо было совершенно бледным, но от отблесков огня казалось ярко-красным.

Аллен ждал.

Миссис Росс закурила.

– Я хотел бы поговорить с господином Алленом наедине, – сказал наконец доктор Темплетт.

– Вы можете вернуться вместе со мной в Чиппинг, – предложил Аллен.

– Что? Да. Да, я так и сделаю.

Аллен повернулся к миссис Росс и поклонился.

– Всего хорошего, миссис Росс.

– Что, уже уходите? До свидания. Билли, что-нибудь случилось?

Аллен заметил, что доктор посмотрел на неё с некоторым изумлением. Затем покачал головой и вышел. Аллен последовал за ним.

Найджел сидел в машине Биггинсов. Аллен быстро подал ему знак и пошёл с Темплеттом к его “моррису”.

– Я поеду с вами, если можно, – сказал он Темплетту.

Доктор кивнул. Они сели в машину. Темплетт развернулся и резко взял с места. За две минуты они пересекли вершину холма. Уже наступили сумерки, и в домах на Вэйл-Роуд зажгли свет. Холодная дымка висела над холмами.

– Черт побери, – проговорил Темплетт. – Не надо на меня так смотреть! Я не собираюсь глотать цианид.

– Уверен в этом.

Когда они тормозили за углом Пен Куко, Темплетт сказал:

– Я этого не делал.

– Хорошо.

На повороте у церкви машина пропрыгала двадцать ярдов по грязной дороге и проехала на двух колёсах. Аллен сохранял спокойствие и мысленно нажимал на тормоза. Они опять тронулись, и хотя на этот раз доктор Темплетт проявил больше благоразумия, они въехали в Чиппинг на скорости сорок миль в час.

– Вы не остановитесь на минутку у гостиницы? – спросил Аллен.

Темплетт не снизил скорость до тех пор, пока до гостиницы не осталось всего двести метров. Они пулей пересекли дорогу и остановились. Тормоза взвизгнули. Коридорный выбежал на улицу.

– Господин Фокс здесь? Попроси его выйти, хорошо? – весело крикнул Аллен мальчику. – А когда приедет господин Басгейт, пошли его в полицейский участок в Грейт-Чиппинг. Попроси его привезти с собой мой чемодан.

Фокс вышел с непокрытой головой.

– Садитесь сзади. Фокс, – сказал Аллен. – Мы едем в Грейт-Чиппинг. Доктор Темплетт отвезёт нас.

– Добрый вечер, доктор, – кивнул Фокс и сел в машину.

Доктор Темплетт опять схватился за руль, и машина сорвалась с места до того, как Фокс закрыл дверь. Рука Аллена свесилась за спинку сиденья. Он красноречиво помахал своими длинными пальцами.

Через десять минут они уже ехали по предместьям Грейт-Чиппинга. Казалось, что доктор Темплетт наконец-то пришёл в себя. Он проехал на довольно приемлемой скорости по узким провинциальным улочкам и остановился около полицейского участка.

Блэндиш был на месте. Констебль провёл их к нему и остался стоять в комнате.

– Добрый вечер, джентльмены, – сказал суперинтендант, который, казалось, был бодр и весел. – Я надеюсь, у вас есть для меня хорошие новости? Рад сообщить, господин Аллен, что мы неплохо продвигаемся с нашим небольшим дельцем. Я буду удивлён, если мы завтра не дадим городу новой информации. Скоро птица попадёт в капкан. В общем, результаты очень удовлетворительные. Так, теперь садитесь, все садитесь. Смит! Стул к двери.

Он гостеприимно засуетился, бросил взгляд на выражение лица Темплетта и резко замолчал.

– Я сделаю заявление, – сказал Темплетт.

– Я думаю, пожалуй, мне следует предупредить вас… – начал Аллен.

– Я все это знаю. Я буду делать заявление. Фокс придвинулся к столу. Суперинтендант Блэндиш, очень изумлённый, раскрыл свой блокнот.

* * *

– В пятницу после полудня, – сказал доктор Темплетт, – когда я вернулся с охоты, мне в руки попало анонимное письмо. Я думаю, что это письмо сейчас в полиции. Инспектор Аллен показал мне его. Я слишком мало значения придавал ему. Не зная, кто написал его, я положил его в свой бумажник, чтобы потом уничтожить. В пять часов в пятницу я пошёл на репетицию в Пен Куко, а когда вернулся домой, меня тут же вызвали к тяжелобольному. Вернувшись домой поздно вечером, я абсолютно забыл про письмо. Вчера, в субботу, в том же самом пиджаке я ушёл из дома примерно в восемь тридцать. Я взял кое-что из мебели в Дак-Коттедже, заехал в Пен Куко и отправился в ратушу, где оставил мебель. Записка была со мной. Остаток субботы я навещал своих больных и был занят как никогда. Пообедал в больнице. Днём зашёл в ратушу и пробыл там всего лишь полчаса. Я не подходил к роялю и не вспомнил про письмо. Я все время был в ратуше не один. Я пришёл туда на вечернее представление в половине восьмого или, может, быть, позже. Я сразу прошёл в мою уборную, переоделся и повесил пиджак на крючок на стене. Вошёл Генри Джернигэм и стал мне помогать. После трагедии я ушёл домой, не переодевшись. И ни разу не вспомнил про письмо. А сегодня мне показал его инспектор Аллен. Это все.

Фокс поднял глаза от блокнота.

Блэндиш сказал:

– Смит, сделайте полную копию записей инспектора Фокса.

Смит вышел с бумагами в руке. Аллен произнёс:

– Прежде чем идти дальше, доктор Темплетт, я должен вам сказать, что письмо, которое я вам показал, было копией оригинала и сделано на идентичной бумаге. Оригинал сейчас находится в моей сумке. Фокс, посмотрите, не приехал ли Басгейт?

Фокс вышел и через минуту вернулся с портфелем Аллена.

– Сказали ли вы нам, – спросил Аллен доктора Темплетта, – всю правду в сделанном вами только что заявлении?

– Я сказал вам все, что относится к делу.

– Мне нужно задать вам несколько вопросов. Вы хотели бы подождать вашего адвоката?

– Мне не нужен адвокат. Я невиновен.

– Ваши ответы будут записаны и…

– ..и могут быть использованы в качестве улики. Я это знаю.

– И могут быть использованы в качестве улики, – повторил Аллен.

– Итак? – спросил Темплетт.

– Вы показывали это письмо ещё кому-нибудь?

– Нет.

– Вы получили его по почте?

– Да.

Аллен кивнул Фоксу, который открыл портфель и вынул оригинал письма, положенный между двумя стёклышками.

– Вот оно, – сказал Аллен. – Видите ли, мы проявили отпечатки. Их три вида: ваши, покойной и ещё одни. Я должен вам сказать, что неизвестные отпечатки будут сравнены с теми, что мы найдём на копии письма, которую миссис Росс держала в руках. Вы можете увидеть, если посмотрите на оригинал, что отпечатки одного человека накладываются на отпечатки двоих других. Вон те ваши собственные. Отпечатки покойной самые нижние.

Темплетт не проронил ни слова.

– Доктор Темплетт, я собираюсь сказать вам, как, по моему мнению, все произошло. Я считаю, что это письмо было послано в первую очередь миссис Росс. Его содержание наводит на мысль, что скорее оно было послано женщине, чем мужчине. Я полагаю, что миссис Росс показала его вам в субботу, то есть вчера утром, и что вы положили его в ваш бумажник. Если это так, вы знаете не хуже меня, что было бы неблагоразумно отрицать это. Вы сказали нам, что письмо пришло по почте. Не кажется ли вам теперь, что было бы лучше кое-что изменить в вашем заявлении?

– Это не имеет значения.

– Это имеет большое значение для того, чтобы представить полиции факты, а не вымысел. Если мы выясним то, что ожидаем выяснить, проявив отпечатки пальцев, вы не поможете делу, добавив ваше ложное заявление к тому, что уже было сказано в Дак-Коттедже.

Аллен замолчал и взглянул на упрямое лицо доктора.

– Вы испытали сильнейший шок, – продолжал Аллен таким тихим голосом, что Блэндишу пришлось приложить ладонь к уху, чтобы хоть что-то расслышать. – Бесполезно пытаться защищать людей, которые готовы принести любые жертвы верности, чтобы защитить самих себя.

Темплетт рассмеялся.

– Похоже, что так, – сказал он. – Ну ладно. Так это и было. Бесполезно отрицать.

– Миссис Росс дала вам письмо в субботу?

– Кажется, да.

– Вы догадывались, кто его автор?

– Я догадывался.

– Вы обратили внимание на запах эвкалипта?

– Да. Но я невиновен. О, Боже, я вам говорю, у меня не было возможности все это проделать. Я могу вам отчитаться за каждую минуту.

– Когда вы были в ратуше с миссис Росс, вы не оставляли её, чтобы спуститься в зрительный зал?

– С какой стати?

– Миссис Росс сказала мне, что вы закрывали одно из окон.

– Да, я забыл об этом. Да.

– Но что вы скажете насчёт заявления миссис Росс о том, что она сама утром закрывала это окно?

– Я не знаю. Мы никак не могли это понять.

– Вы заметили открытое окно, закрыли его, вернулись на сцену и опустили занавес?

– ОНА ВАМ ЭТО СКАЗАЛА!

Темплетт, внезапно обессилев, откинулся на спинку стула и закрыл лицо руками.

– О, Боже, – сказал он. – Я был дурак. Какой дурак!

– Говорят, хотя бы один раз это случается с большинством из нас, – неожиданно добродушно сказал Аллен. – Разве миссис Росс не упомянула, что ей казалось, будто она уже закрывала это окно?

– Да, да, да. Она это говорила. Но окно было открыто. Оно было приоткрыто примерно на три дюйма. Как я могу рассчитывать, что вы поверите этому? Вы думаете, что я опустил занавес, подошёл к роялю и установил эту мину-ловушку. Я вам говорю, что я этого не делал.

– Почему вы опустили занавес? Темплетт посмотрел на свои руки.

– О, Господи, – вздохнул он. – Вам нужно вдаваться во все эти детали?

– Понятно, – сказал Аллен. – Нет, я не думаю, что это необходимо. Там произошла сцена, которая могла бы скомпрометировать вас обоих, если бы кто-нибудь оказался её свидетелем?

– Да.

– Вы говорили о письме?

– Она спросила меня, выяснил ли я… Я это могу рассказать вам. У меня есть старая записка от мисс Кампанула. Я подумал, что можно сравнить бумагу. Но целый день я был так занят, что у меня не осталось времени на это. Вот почему я её не уничтожил.

– Когда вы закрывали окно, вы выглянули из него?

– Что? Да. Да. Я думаю, да.

В его голосе была любопытная нотка неуверенности.

– Вы что-то вспомнили?

– Что пользы в этом? Это звучит так, будто я что-то понял в последний момент.

– И все-таки давайте послушаем, что это было.

– Что ж, она заметила окно. Она первая обратила на него внимание. Увидела его из-за моего плеча, и ей показалось, будто что-то пролетело вниз за подоконником. “Что-то мелькнуло в одно мгновение”, – сказала она. Я подумал, это мог быть один из этих проклятых скаутов. Когда я подошёл к окну, я выглянул. Но там никого не было.

– Вы расстроились оттого, что кто-то подсматривал за вами?

Темплетт пожал плечами.

– Ну, что это даст! – сказал он. – Да, полагаю, мы расстроились.

– Но кто это был?

– Я не знаю.

– Но разве миссис Росс не сказала, кто это? У неё должно было остаться какое-то впечатление.