Текст книги "Сделать тебя взрослой (СИ)"
Автор книги: НатАша Шкот
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)
– Денька, у нас будет маленький…
Эпилог 2
Лиля
– Дочь, ты не права!
– Ма…
– Я серьезно!
– Ты просто не понимаешь…
– Да что здесь понимать-то?! Твой муж должен знать!
– Я не могу, я боюсь…
– Перебори, значит, страх!
– Тогда мне конец!
– Ты преувеличиваешь!
– Я знаю о чем говорю. На себе испытала его характер!
– Он имеет право, Лиля…
– Я тоже имею право на жизнь, мама… Ну пожалуйста, можно я поживу у вас?
– Да сколько угодно! Но если Денис спросит, я врать не стану!
– Ну мамочка, ну пожалуйста, ну спрячьте меня…
– Слушай, это детский сад в самом деле! Беременность женщины – не ее личная! Слышишь меня? Оба делали, оба отвечают!
– Я же твоя дочь, ты должна быть на моей стороне!
– Я всегда на твоей стороне! Но не могу закрывать глаза на ошибки. Ты сделаешь больно ему, в конце концов! Напугаешь!
– Да… да, мам, ты права, но меня… так это саму в ужас приводит. Боже, я не справлюсь… Он же запрет меня на сто замков… Или заставит избавиться…
– Ну, первое может быть, а вот второе вряд ли.
– Мам, он меня любит. И боится потерять, я это каждый день в его взгляде вижу.
– Так ведь и ты любишь.
– Ты знаешь, что больше жизни… Но теперь…
– И теперь ничего не изменилось. Это просто гормоны.
– Я… да, наверное. Спасибо, что поговорила со мной, а то я бы точно дел наворотила.
– Пожалуйста дорогая, звони в любое время. И помни – мы с папой готовы ехать тебя спасать в ближайшее время. Но только не так, как ты просила!
– Да-да… я понимаю, все, меня отпустило. Не переживай, ма. Я все ему расскажу.
– Умница!
И как только Лиля нажала на кнопку «Отбой» в программе скайп на ноутбуке, в кабине прогрохотал вопль:
– Лиля, что?!
– Ой, Денька… а ты давно дома?
Денис
С тех пор, как узнал о беременности Ляльки, Денис каждый вечер мчался домой раньше обычного. В конце концов, у него полно замов, вот пусть и отрабатывают зарплаты! А он будет наслаждаться женой и ее беременностью!
Так было и в этот день. Денис сорвался домой прямо после делового обеда. Вот тянуло домой, как на аркане.
И каково ему было услышать тот странный разговор супруги с тещей? Он так и застыл на пороге с одним ботинком на ноге.
О чем они, черт дери, толкуют? Лялька хочет его бросить? Сбежать, не сказав куда? Что значит «спрячьте»?! С каждым словом их разговора липкий ужас прорастал в нем, хватаясь за нервные окончания, сдавливая легкие, разрывая сердце. Что происходит?! Что-то с беременностью? Ребенок…
Он, как и был, в одном ботинке, ворвался в ее кабинет и заорал, не в силах быть в неведении еще хоть секунду.
– Лиля, что?!
– Ой, Денька… а ты давно дома? – и побледнела. Затем улыбнулась нервной улыбочкой, тогда как глаза бегали– бегали, словно не знали за что зацепиться.
Денису казалось, еще мгновение, и его разорвет на две части от сдерживаемого страха, приправленного гневом. Он сцепил зубы и прорычал:
– Р-расскажи…
– Да-да, – промямлила она, спрятав вдруг лицо в ладонях, – секунду… ты… все слышал, что ли?
– Ляль, что ты скрываешь? Ребенок? Он… болен, да? Патология? И ты… хочешь бросить меня? Потому что это моя вина?
– Нет! – жена убрала руки от лица, – ты не то понял! Что ж все через попу-то вышло?
– Тогда скажи?! Пока я не свихнулся!
– А ты не кричи на меня!
– А ты не пугай меня!
– Я… сама боюсь, короче… слушай! Только присядь, пожалуйста… – ее голос задрожал и она сцепила зубы, стараясь успокоиться, – сейчас, секунду…
– Значит, так, – начала она, после того, как Денис принес ей воды и послушно сел рядом. И пусть лицо было белее стены, он сжал руки и приготовился слушать, – я сменила клинику, в которой хочу наблюдаться. Мне ее Ирка посоветовала, мол там новые технологии, опытнее врачи все такое. Я что-то последнюю неделю сама не своя, начиталась про позднюю беременность, все-такие мне тридцать шесть, а она первая… – Лиля выдохнула, поглядела на него жалобно и продолжила, – в общем я как чувствовала… У меня зашкаливают гормоны. Доктор как увидела результаты, у нее аж очки вспотели. А потом… блин, я не могу! – Лиля вдруг заревела, прямо со старта с ливнем из глаз, – ты меня теперь запрешь! Или привяжешь!
– Я? Какого черта? – взвыл Денис, – ты меня ни с кем не путаешь? Да что происходит-то?
– Нет, не путаю! А кто душит меня заботой? Кто запрещает мне ходить на работу, поднимать сумки и даже ванну принимать?! А я так хочу полежать в теплой водичке…
– Ляль, ты меня реально пугаешь сейчас! Я ведь просто заботился. Что происходит? Скажи уже! А то я тоже заплачу!
– Ладно, говорю, да. Говорю! Черт! Что ж так сложно-то?! – уже она кричала, глядя на него злым взглядом, – мы пошли с ней на УЗИ…
– Ну?
– А там…
– Что?! Что там? Ошибка? Ты не беременна? СКАЖИ УЖЕ!
– Их четыре! Понял? Вот, на тебе! Полюбуйся! Отец-кролик! – она вскочила с кресла, схватила со стола какие – то бумаги и почти бросила ему в лицо, – а я пошла сожру ведро мороженого!
Денис помчался следом за ней, глянув на снимки УЗИ и заключения анализов лишь мельком. Лиля сидела за барной стойкой и большой ложкой наворачивала мороженое прямо из литрового контейнера, запивая томатным соком. Глянула на Дениса и зажмурилась, запихнула в рот полную ложку, всем своими видом показывая, мол рот занят, говорить не могу.
– Я не понял, – процедил Денис сквозь зубы, сдерживая эмоции, диагностировать которые даже не пытался, – кого четыре? Гормона? Поэтому ты нервничаешь? Нет? Не гормона? Ну не ребенка же! – фыркну как-то истерически и упал на соседний табурет.
– Уфу, февенка, февенка! Фетыре! – покивала она головой, – фсе вевно!
– Что там вевно? Прикалываешь? Такое вообще бывает?!
– Уфу! Фывает, фот с нами и фыфает!
– Так, дай сюда! – Денис отнял у нее мороженое, поднял на руки и отнес на диван, усадив себе на колени, – фыфает-не фыфает! Рассказывай нормально.
– Деспот! Даже мороженое доесть не дал!
– Я тебе ванну мороженого куплю! Но сначала объясни!
– Ванну я из водички хочу! Тепленькой!
– Будет тебе ванная, честное слово, любимая! Только скажи мне, что ты пошутила? А? Пошутила ведь.
– Фиг, Денька! Правду говорю! – и Лиля улыбнулась широкой улыбкой, обняв его за шею, – ты отец-кролик! Я мать– кролиха.
– Н-но… почему же доктора сразу не сказали, что… блин, язык не поворачивается… Правда, четыре? Здесь? – он опустил ошеломленный взгляд на ее пока еще плоский животик.
– Здесь-здесь! А не сказали, потому что многоплодную беременность не так просто диагностировать. Да и не искали, видно. Такое же раз в тысячную беременность случается!
– Так часто?
– Я и одному была рада, умчалась тогда из кабинета, не дав посмотреть себя толком.
– Очуметь! – Денис переводил взгляд с лица жены на ее живот и не находил слов, – дела…
– А еще Денька, – Лиля вновь всхлипнула, – я такого начиталась… знаешь, это так опасно, и для мамы и для… малышей… Боже мой, малышей! Я… все никак осознать не могу! Сразу четверо!
– Четверо…
– И знаешь, пишут, что я сильно поправлюсь, а еще малыши могут недополучать полезных веществ, ведь их м– много, – она уже давилась слезами, – и риски патологий выше… одна ж-женщина писала, надо уколы в матку де– еелать… а я боюсь!
– Да в мозг ей надо уколы делать! Ты зачем ерунду читала, мало ли дур на свете?!
– И риск родов прежде-временных, – Лиля заревела в голос, уткнувшись мужу в рубашку, – все, Денька, у меня исте-рика… ик!
Спустя полчаса, сидя в теплой ванной, успокоенная стуком сердца мужа, укутавшись в него, словно в покрывало, Лиля почти дремала. За последний час она так устала от скачка гормонов, прыгая из слез в счастье, затем в липкий ужас и обратно в слезы. Сейчас, истощив силы, она просто наслаждалась объятиями любимого и ведром мороженого в желудке.
– Денька, я стану толстой. Скажи, ты меня разлюбишь, да?
– Фиг тебе! – усмехнулся муж, поглаживая ее по влажным кудряшкам, – чем больше тела, тем больше дела! – и он шаловливо сжал ее ягодицу в руках.
– Угу, посмотрю я на тебя, как стану бегемотом! – фыркнула жена, – попробуй только заведи любовницу!
– Ля-я-ль, перестань накручивать себя! Ты снова злишься.
– Да? Угу, точно, чувствую накатывает, – она вздохнула и чмокнула его в плечо, – как ты меня выносишь?
– Я тебя люблю, а не выношу! А тебе сейчас вообще все можно! Только в морду не бей, у меня утром совещание, – похихикал он ей на ушко.
– Денька, а Денька, а бывают коляски для четверни… четверуюрни… блин, а как сказать-то?
– Четверни, наверное. Ну, если не бывают, то сделаем!
– А как же мы их в машине возить будем? Четыре кресла сзади не поместятся.
– Бусик купим…
– Четыре детских… Наверное придется перестроить второй этаж?
– Перестроим…
– А няни, где мы найдем столько нянь? Я одна не справлюсь…
– Тоже мне дефицит нашла! Будет тебе четыре Мери Поппинс. Мать думаю с радостью приедет помочь. Андрюхины уже вымахали.
– И мои…
– Вот и славно. Все хорошо будет, Ляль! Мы справимся! Ты только представь, у кого-то одно счастье, а у нас сразу – квартет!
Они многое вынесли за период Лялькиной беременности. Скачки настроения, тошноту, высокое давление, отечность. Живот уже на пятом месяце покрылся растяжками, Лиля поправилась сверх нормы, ведь ей постоянно хотелось жареной картошечки с салом и семечек. Она раскладывала в каждой комнате пакетики с заветными вкусняшками, а порой, среди ночи отправляла мужа на поиски манго, арбузов или ежевики. Уплетала за обе щеки совершенно не сочетаемые продукты и плакала, если ей пытались что-то запретить.
Огромным сюрпризом было узнать, что супруги ждут четверых девчонок. Тесть довольно потирал руки и любил приговаривать Денису: «Вот теперь ты сам все поймешь! Готовься!»
Денис улыбался и готовился! Ждал своих девчонок, готовясь к счастью в четвертой степени. Не зря ведь говорят, что счастья много не бывает?
На родах жены он едва не поседел. Они случились на тридцать третьей неделе, хоть врачи уговаривали «потерпеть» хоть еще одну, ведь девчонки не приняли еще правильное положение. Из-за это Ляльке пришлось делать кесарево сечение, а Денис едва не потерял сознание, только от одной мысли, что жену будут резать. По– настоящему. Скальпелем. Острым.
Но все завершилось благополучно, они стали родителями четырех крох с весом: два килограмма сто, кило девятьсот пятьдесят, кило восемьсот, и кило семьсот пять. Девчушки были красными, морщинистыми и пищали, как котята.
– Они такие страшненькие! – прошептала Лиля, когда Денис включил ей видео на телефоне, показывая малышек, которых на время отправили в бокс, – это точно наши дети? Мы их замуж никогда не выдадим!
– Глупая, они красивые! Просто это… помятые, вот!
– Думаешь разладятся?
– Эй, у таких красавчиков как мы, некрасивых детей быть не может! Спасибо любимая за такой подарок!
– И тебе спасибо! – улыбнулась Лиля и откинулась на подушку, – слушай, а мы ведь имена не придумали!
– Отдыхай, еще успеем!
– Вoт уж нет. Я сейчас усну, а ты с бабушками и дедушками за моей спиной придумаете какую-то дичь! Твоя мама предлагала Агропину!
– Так ведь сейчас модно старинные имена давать.
– Так давай Параской назовем!
– А что, Прасковья. «Девушка Прасковья, из Подмосковья…»
– Ну тебя! Имена у наших дочек должны быть красивые, чтоб их в школе не дразнили!
– А давай, как тебя, – предложил Денис, – назовем цветочными именами?
– Тюльпаной, Розой, Георгиной и Нарциссой? Или нет, Петуньей! Отличная идея!
– Нарциссой точно не надо, а вот Астрой, можно…
– Диффенбахия! Я придумала!
– Лялька, прекращай! Вот например, Маргарита, чем плоха?
– О, я знаю, Пачули!
– Жена! Да ты, кажись, от наркоза не отошла!
– Стрелеция!
– Так, родители, принимайте свой цветник! – их шутливую перепалку оборвала медсестра, вкатив в палату каталку с новорожденными.
С чего начинается счастье родительское? С первого плача? С первого взгляда? Может быть, когда впервые берешь на руки кило семьсот пять? Или когда маленький ротик пытается обхватить сосок жены, но кривится в обиженном крике? С недосыпанных ночей, побед над коликами, или первым зубиком? Или, еще раньше? С радости в глазах любимой, когда ей на руки кладут всех четверых и она даже не замечает, что плачет?
Нет, родительское счастье начинает раньше. Когда любимая, обнимая тебя изо всех сил, шепчет на ухо:
– Денька, у нас будет маленький!
А дальше, это уже бонус! Подарок от высших сил, которые решили, что ты достоин этого подарка в четверо– кратном размере!
Конец
