Текст книги "Сделать тебя взрослой (СИ)"

Автор книги: НатАша Шкот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

Глава 9

Плачет девушка в автомате,

Кутаясь в зябкое пальтецо,

Вся в слезах и в губной помаде

Перепачканное лицо.

Мерзлый лед телефонных фраз

Мерзлый лед – это в первый раз

Мерзлый лед на щеках блестит.

Это след от мужских обид.

/«Плачет девушка в автомате», Е. Осин

Лиля

То лето вышло жутко напряженным. Порой Лиле казалось, голова пополам, как переспевший орех расколется. Череда бесконечных экзаменов, нервы, подготовка к выпускному, это все сводило с ума. Еще и родители нарочно по очереди отпуск взяли, чтоб контролировать и не давать поблажек в столь важный период ее жизни. Одна радость – Денис. Она не представляла, как бы справилась со всем этим без него.

Правда, совсем забросила его, мало времени уделяя. Но он вроде бы не обижался, нашел неплохую работу, освобождался только вечером.

Но девушка чувствовала, что-то неуловимо изменилось. Словно какие-то недоговоренные слова в воздухе повисли. Лиля пыталась выяснить причины, но парень отшучивался, говорил показалось, а она была слишком загруженной, чтоб самостоятельно разобраться.

Но все когда-нибудь кончается. В середине июля Лиля сдала последний экзамен, поступила в университет.

Впереди целых полтора месяца свободы. И она намеревалась провести их с Денисом.

Все удачно складывалось. Двоюродная сестра с мужем уехали в отпуск и оставили ей ключи от квартиры цветы поливать. Лиля успела белье новое прикупить для такого случая. Пора бы уже сделать все то, о чем пока они могли только мечтать! Денис точно обрадуется приготовленному сюрпризу! Вот прямо сегодня вечером, она снова прошепчет ему на ухо: «Сделай меня взрослой!»

Днем было решено организовать небольшое празднование по случаю поступления. Денис приглашен. Но опаздывал уже на целый час, хотя в субботу у него короткий день.

Сперва Лиля не сильно волновалась. Но когда прошел час, забеспокоилась. Где же он? Денис никогда не опаздывает! А потом почувствовала, как привычно начала расти температура от переживаний.

Решила, посидит в тени на детской площадке между домами, иначе еще одна минута в душной квартире и от нее загорится палас. Родители глядели хмуро, но никак не комментировали.

На деревянной потрескавшейся лавке она сидела до самого вечера, но Денис так и не появился. Зато к ней подошла соседская девчонка, года на три младше и жутко волнуясь и сбиваясь, спросила, видела ли она сегодня Дениса. Что-то в лице девочки заставило Лилю напрячься сильнее.

– Что случилось, Света? Ты о чем-то хочешь мне сказать?

– Я? Нет… просто… вы поссорились, да?

– Пожалуйста, – Лиля сжала запястье соседки, – скажи уже!

– Ой, ай, больно… он… я его видела… ну там, мы с девчонками на танцы туда ходим. И он… Они там… – заикалась она.

– Что? Кто? – прохрипела Лиля, схватившись за горло.

– В раздевалке. Он с одной… кралей заперся. Минут десять назад. И они там… стонали, кричали… – протараторила «доброжелательница», – я подумала, вы поругались… ты здесь сидишь…

Лиля не помнила, как добиралась до спортивного комплекса. Не помнила, как поднималась по лестнице. Сознание включилось, когда перед ней распахнулась дверь тренерской раздевалки и оттуда, покачиваясь, вышла растрепанная девушка. Красивая, высокая. Она выглядела так, словно десять километров прошла по палящей пустыне. Мокрая, спортивный топик надет наизнанку, волосы всклокочены, а в глазах сытая усталость. Заплетающимся языком Лиля спросила у нее, где Денис.

– Дорогуша, тебе не светит! – засмеялась та ей в лицо, – он целый час меня трахал! На тебя сил не осталось! – потом снизила голос до шепота и «похвасталась», – бл* реально, у него час не падал! Впервые такого голодного встречаю!

Сердце разорвалось на осколки. Лиля отшатнулась от незнакомки и вжалась в стену. Несколько минут не могла даже вдох сделать. А потом возмутилась, на саму себя рассердилась! «Нет, она о каком-то другом Денисе говорила! И Света что-то напутала!» Она дернула головой, прогоняя наваждение и решительно открыла дверь раздевалки. Чтоб получить контрольный удар.

Денис стоял к ней спиной, уперевшись лбом в металлическую дверцу кабинки и дрожал. По его спине катились струи пота и исчезали в ложбинке между ягодиц. Полностью обнаженных.

Боль в груди не помещалась. Раздувалась внутри, росла, как воздушный шарик. Она разламывала кости, пытаясь вырваться наружу хотя бы воплем. Но в горле пересохло и Лиля лишь беззвучно шевелила губами, в напрасной попытке вытолкнуть из себя эту боль.

Девушке ничего не оставалось, кроме как попытаться убежать от нее. Лиля выскочила из спортивного комплекса и побежала прочь, словно от боли можно было оторваться, просто ускорившись. Осознанного понимания, что произошло, не было. Была только боль, дикий ужас и попытка от них убежать, чего бы это ни стоило.

И у нее получилось. Боль исчезла, рассыпалась, как песочный замок на палящем солнце. Освобождение пришло с яркой вспышкой света, скрежетом тормозов и полетом в никуда.

Глава 10

Знаю, скоро тебя потеряю,

Но сердце не хочет понять,

А мне его трудно унять

Знаю, напрасно себе обещаю,

Что счастье вернется опять

Тебе меня не надо ждать

/«Знаю», А. Руссо

Денис

Презрение к себе на вкус напоминало раздавленного клопа-вонючку…

В первый день, когда он изменил Лиле, Денис напился до отключки, не в силах слушать угрызения совести. А утром стало только хуже.

А все из-за того, что сожаления о содеянном не было. Было стыдно, да, но безумно хотелось повторения. Поэтому, когда проспался, первое что сделал – позвонил блондиночке, вчера осуществившей большую часть его эротических фантазий. Он приехал к ней домой, ведомый, как осел на веревке, не думая больше ни о чем, кроме как о ней на коленях у его ног, с членом во рту.

Они похотливо трахались весь день и всю ночь. Девушка оказалась умелой, раскрепощенной и согласной на все. Сбывшаяся мечта. Парень оторваться от нее мог, вколачиваясь в податливое тело, утоляя накопившейся годами голод. Секс – это лучше в жизни!

И только вечером следующего дня, когда проснулся в родительском доме, весь перемазанный ярко-красной помадой и словил изумленный взгляд матери, осознал, что натворил.

Но прийти к Лиле смог лишь через неделю. Все это время терзался угрызениями совести, но как наркоман, каждый вечер повторял совершенное.

Разное в голове происходило. То порывался мчаться и упасть Лиле в ноги, покаяться, надеясь на прощение. То прислушивался к черным мыслишкам нашептывающим, что он еще слишком молод для серьезных отношений. В жизни столько прекрасных женщин, стоит ли останавливаться на одной, когда каждая вторая не против стать его? По-настоящему, по-взрослому и ничего не требуя взамен, кроме обоюдного удовольствия. Прогулки под луной и поцелуи он уже перерос, хватит!

Неделя пролетела. Утоленный голодный зверь заглох, сыто заурчав и затих на время. Но почему же тогда так мерзко от себя самого? Почему в груди печет, а в горле горчит, не запить, ни заесть этот мерзкий вкус? Почему продолжает терзаться, если вроде бы все взвесил и принял решение жить по-взрослому? Почему же никак не осмелится посмотреть Лиле в глаза и обо всем сказать, разрывая отношения?

В пятницу вечером к нему подошла мать и бросила в лицо листок, с переписанным от руки стихом и вышла, хлопнув дверью. Денис непонимающе вгляделся в строки и прочел:

Когда нас любят, то нам кажется —

Любая женщина на свете

Любить нас так же не откажется,

Лишь стоит нам ее приветить.

Не потому ль с любимой женщиной

Мы часто холодны бываем,

На взгляд девичий, взгляд изменчивый,

Лукавым взглядом отвечаем?

Но вот, оставшись в одиночестве,

Сижу я с потемневшим взглядом:

Мне никакой другой не хочется,

Мне никакой другой не надо.

И, вновь слова припомнив нежные,

Я к ней шагаю торопливо.

Верни, верни мне радость прежнюю

И сделай вновь меня счастливым!*

Денис вскочил с дивана, заметался по комнате, собираясь. Мама гений! Смогла разобраться в его чувствах лучше самого Дениса! Теперь он ясно осознал, что надо делать!

Прямо сейчас пойдет к Лиле и в ногах будет валяться. Честно расскажет о причине своего отсутствия и вымолит прощение. В конце концов у них же настоящие чувства, она его из армии ждала! Не прогонит ведь за одну ошибку?

Дверь распахнул отец девушки и прямо с порога набросился на него с кулаками. Лупил по чем попадя, выкрикивая оскорбления. Из его гневной тирады Денис понял, что Лиля как-то узнала об измене и бросилась под машину, а сейчас лежит в больнице в тяжелом состоянии. Денис не сопротивлялся. Шокированный услышанным, покорно позволял кулакам-кувалдам Лилиного отца наказывать его.

Вернулся на следующий день, хотя еле поднялся с кровати. По ощущениям у него были поломаны несколько ребер, сломан нос и разбита губа. Родителям не позволил вызвать врача, считая, что получил по заслугам. Поэтому поднял раскалывающееся от боли тело и вновь поплелся к ее дому. Пусть даже отец снова изобьет его. Денис должен узнать в какой она больнице. Он обязан все исправить! Иначе, как дальше жить?

Дверь распахнулась. Отец Лили стоял в проеме и был как-то неестественно бледен. Прошептал хрипло, сжимая в руках телефонную трубку с кудрявым шнуром:

– Лиля умерла. Уходи, иначе убью…

Глава 11

Как жизнь без весны,

Весна без листвы,

Листва без грозы,

И гроза без молний?

Как годы скучны

Без права любви

Лететь на призыв

Или стон безмолвный твой.

/«Как жизнь без весны» из к-ма «Гардемарины, вперед!»

Спустя 5 лет. Лиля

Встреча с родным городком после пятилетней разлуки сковырнула в душе так и не зарубцевавшийся рубец. Лиля думала, полегче будет. Ведь должно же было здесь что-то измениться, чтобы не так сильно напоминать о нем. Но нет, огромное количество ларьков, разбросанных по всему городу, рекламные плакаты с сытыми лицами политиков, перекрашенный в другой цвет кинотеатр – вот и все видимые изменения.

Он точно такой же, каким запомнился с последнего дня, когда она убегала прочь, крепко зажмурившись в такси, везущим от больницы до железнодорожного вокзала, что потом долго болели глаза. Не было никаких сил видеть солнечные улицы, довольных жителей, цветы на клумбах, когда у нее в сердце поселился Северный Полюс. И убежала она почти на Северный Полюс. На Сахалин. В снега, лютые морозы и короткое прохладное лето. И тогда в душе образовалась почти гармония. Снаружи и изнутри было одинаково холодно.

Хотя, не стоит кривить душой. В Южно-Сахалинске Лиле понравилось. В большей степени от того, что там не было ничего знакомого. Все иное. Красивый город, неплохие люди, сварливая, но справедливая Елизавета Захаровна, двоюродная тетка отца, у которой Лиля прожила все это время, новые подруги и друзья по университету.

Долгие пять лет проведены с пользой и вот она лингвист-переводчик с красным дипломом. Ну и пусть, раньше тяготела к математике. Ей понравилось изнурять себя тем, что давалось хуже, а именно, иностранными языками. Зато времени на жалость к себе не оставалось. И результат отличный. Как не крути, профессия у нее теперь полезная и будущее почти определено. Вот погостит у родителей, отдохнет и выберет, наконец из трех предложений самое выгодное.

Вот только чем ближе становился родной дом, тем сильнее сжималось сердце. Зря она, наверное, вернулась. Рано еще. Лучше бы уговорила родителей приехать к ней.

Дурацкая память, как она избирательна в образах, более всего отпечатавшихся и никак не забывающихся! А это как раз хотелось стереть под ноль! По этому скверу они с Денисом шли в школу, вон старая покосившаяся лавка, здесь они отдыхали, кормя друг друга мороженым, толстый, высокий тополь, на котором она еще в пятом классе вырезала «Л+Д=Л».

Лиля отвернулась и стала глядеть на руль автомобиля, чувствуя, что еще немного и расплачется. Сюрприз родителям тогда выйдет грустным. А она намерена показать, что у нее все прекрасно.

Так, все, собраться. Не стоит раскисать, когда до дома рукой подать. Она должна войти в двери квартиры цветущей и счастливой. Так и сделает! Лиля слишком многое им задолжала, попав тогда в больницу. Отец поседел раньше времени, у красивой стройной мамы осунулось лицо прямо за пару недель.

И в самом деле, чего это она? Все ведь хорошо! Это просто призраки прошлого. Отличная у нее жизнь! Интересная профессия, перспективные предложения по работе. А то, что с личным не сложилось, так какие ее годы?

Попытки завести отношения были. Лиля со всей серьезностью начала жизнь с нового листа. Ходила на свидания с парнями, которые… скажем так, казались правильными, тепло с заботой относились к ней. Но дальше пары свиданий не дошло. Не торкало. И ладно! Жизнь только начинается! Все еще обязательно сложится!

Глава 12

Я жил по старинной привычке

и свой ритуал не менял,

но стал целый мир для меня безразличен,

когда я тебя потерял.

Я жил не святой,

не провидец кутил и тебе изменял,

всех женщин я до смерти возненавидел,

когда я тебя потерял

/«Позови меня в ночи», В. Сташевский

Денис

Родной город встретил сорокаградусной жарой на пыльном перроне. Щурясь от яркого солнца, взвалив на плечи полупустой рюкзак, Денис быстро протопал армейскими ботинками, скрываясь в тени старого вокзала.

– Ну, здравствуй, дом! Вот я и вернулся…

Дверь отперла мать и бросилась в объятия, замочив дорожный китель горючими слезами.

– Господи, сыночек…

– М-ма, мам, не плачь… – голос сорвался и он закашлялся. Черт, полчаса как вернулся, а уже штормит от эмоций.

– Я так молилась, чтобы ты выжил… услышал, Господь молитвы, все-таки! – мать принялась ощупывать его, глазам своим не веря, то плача, то смеясь, – заходи, хороший мой, Дениска, родненький…

Отец с Андрюхой еще не пришли с работы, поэтому все время до вечера мать тискала старшенького, смахивая украдкой слезы. Жив! Вернулся, Слава Тебе, Господи!

Все расспрашивала как он, забывала ответ, вглядываясь в родные черты повзрослевшего сына и снова спрашивала одно и тоже. Мужчина он теперь, давно не мальчик. И не улыбается ей как раньше своей беззаботной улыбкой, откидывая со лба длинную челку. А нету больше челки. Обкорнал шевелюру почти под ноль. Вместо улыбки угрюмое выражение, да мелкие морщинки в уголках глаз, словно щурится постоянно. И худой какой. В плечах раздался, но все равно тощий, лицо особенно, изможденное, что ли. Господи, что же с ним сделала война?

Но вроде бы целый. Живой, невредимый! Это главное. А то что худой, так откормит, не беда! Грустный? Тоже поправимое, отойдет дома, среди близких людей, отогреется. Мать гладила ладони сына, щеки с колючей щетиной, чувствуя, как теплеет в сердце материнском, расслабляет когти печаль, держащая в напряжении эти бесконечные годы.

– М-мам, – это слово, которое произносил очень давно, почему-то драло горло, снова пришлось откашляться, – нормалек я, честное слово! А рассказывать… ну, я не знаю, что? Бегали, стреляли…

– Господи, тебя послушать, так ты на тренировках был. «Бегали, стреляли…» Думаешь, я идиотка? Два письма из госпиталя были! Сыночек… как же так… Почему ты писал так редко? Если бы не отцовские связи, мы бы вообще о тебе ничего не знали! – не выдержала, укорила все-таки.

– Прости м-мам, – вздохнул, глаза опустил, – хреновый у тебя сын! Я писал… когда было что рассказать. А так… даже не знал о чем.

– Самый лучший! – мать снова обняла, к груди его прижалась, бесконечные слезы пряча, – ладно, главное вернулся! Ты… ты ведь вернулся, да? Насовсем? – внезапно отстранилась, с тревогой в глаза заглядывая.

Денис отвернулся. Не знал как честно ответить, где силы взять. Он ведь на пару дней всего. И то, что бы сходить к Лиле, извиниться. Пять лет прошло, пока сам себя достойным посчитал, слова эти запоздалые произнести. Пока сам смерть глаза в глаза не увидел, достоин не был. Но матери об этом знать, точно, не следует.

– М-мам, ты не знаешь, где… она похоронена? – вместо ответа прошептал хрипло.

– Кто похоронен, сынок? – не поняла мать.

– Лиля… – даже имя ее вслух произносить было тяжко, едва выдавил из себя. Он в принципе так много говорить отвык.

– Постой. Я не поняла ничего, сыночек. Почему похоронена? Лиля… умерла?

– Мама, ты не знала? – пришла очередь Денису удивляться.

– Н-нет… от чего? Когда? – женщина вспомнила, что действительно, уже много лет девушку не видела, родителей иногда встречала в городе, а ее никогда. Даже похолодело в груди от ужаса.

– Под машину бросилась пять лет назад, – впервые он сказал это вслух и вздрогнул. Сжался, потер в середине груди, где совсем близко от сердца пуля пролетела, – узнала, что я… с другой был…

– Господи… – мать так сильно побледнела, что Денис вскочил с ног и помчался за валерьянкой. Надо же, мать не знала.

Глава 13

Как жаль, что нам не быть вдвоем,

Как грустно, что не повторится.

Что в сердце мне не жить твоем,

Что рано улетели птицы

И больше песен не споем

Как жаль, что нам не быть вдвоем…

Как жаль, что я уже не та,

Уже спокойно сплю ночами

Осталась за спиной черта,

За ней мы раньше так скучали,

Но канула любовь в лета.

Как жаль, что я уже не та.

/«Как жаль», Т. Буланова

Лиля

Выйти из квартиры девушка не решалась несколько дней. Пока мать не прижала ее к стене вопросами о личной жизни. Вот тогда-то и захотелось сбежать из дома. Далеко, лучше сразу на Сахалин.

– Ну неужели так никого интересного и не встретила? – расстраивалась мать, – город огромный, по-более нашего будет.

– Почему же, были парни, только как-то до свадьбы не дошло. Что ты мам, разве мне так уж пора замуж?

– Двадцать три, это хочу сказать тебе, не восемнадцать! В этом возрасте я уже тебя в детский сад водила!

– Другие времена, мамуль, я хочу поработать, кем-то стать в жизни. Замуж точно успеется. Вот выберу работу в Японии, выскочу замуж за иностранца и привезу тебе внучков с узкими глазками, – попыталась она шуткой отделаться от матери, но не тут-то было.

– Дочь, забудь ты свою Японию! Оставайся дома! Мы так скучали с отцом…

– Мам, я ведь не зря выбрала изучение японского в универе. Смысл мне был учить один из самых сложных языков, чтобы вернуться домой? Что я со своим образованием здесь делать буду?

– Учителем работать! Говорят, в пятой школе два экспериментальных класса учат японский!

– Всего два класса, какая думаешь у меня зарплата будет?

– Твой второй профильный язык – английский! Вот для него-то точно классов хватит.

– Не знаю мама, я настроилась ехать в Японию. При консульстве тоже предложение неплохое, но я почти решилась на заграницу. Здесь не останусь, извини. Это просто бесперспективно!

– Черт! – выругалась мать, чем очень удивила девушку, – не оказался бы твой Денис мудаком, ни за что бы от нас не уехала! Мы дочь из-за него потеряли!

– Пожалуйста, мама! – Лиля вскочила на ноги и заметалась по комнате, – мне и так тяжело, не напоминай…

– Доченька! – мама поднялась следом и взяла дочь за плечи, вынуждая глядеть себе в глаза, – не переболела ты им, значит? Все еще болит?

– Н-не знаю… – Лиля обмякла, нагнула голову, – может, я однолюбка, мама? Я ведь всю жизнь только его одного любила. Другие… какие-то не такие…

– Доченька, бедная ты моя, – мать прижала дочь к сердцу и вздохнула, – если бы я только могла часть боли твоей себе забрать, я бы забрала…

– Не надо мам, не расстраивайся из-за меня. Я ведь смирилась.

– Может быть, надо было простить тебе его, а? Он тоже убивался. Испугался, когда узнал, что случилось с тобой!

– Испугался? – Лиля отстранилась, – ты говорила мне тогда, что он не приходил ни разу.

– Сперва не приходил, да. Мне уже потом отец рассказал, что когда я у твоей постели сутками сидела, парень прибегал. Вроде адрес больницы узнать хотел.

– Хорошо, что не пришел. Мне бы его видеть больно было, – на самом деле больно было уже сейчас. Слишком болезненная тема. Гниющая, никак не заживающая рана.

– Мужчины, они не такие, как мы, женщины. Для них… секс, понимаешь, очень много значит… – женщина покраснела, но все-таки договорила, – а тем более подросток, не утерпел. Может, стоило послушать объяснения?

– Мама, зачем ты сейчас об этом? – Лиля вырвалась и отошла к окну, – я его не виню ни в чем. Я сама за ним хвостиком ходила, навязывалась. Только из-за одного этого он любить меня в ответ не обязан был!

– Но ты ждала его из армии, все эти письма, разве без любви с его стороны?

– Какое-то время я думала, что он полюбил меня в ответ. Но скорее всего, так и не смог. Вернулся на гражданку и осознал это в полной мере, – слова давались с трудом, как при тяжелой ангине, – мама, мамочка… давай больше не будем об этом. Не сложилось, не срослось. Это я к тому, зачем мне его объяснения? Еще от него услышать, что полюбил другую? Он бы тогда добил меня. И хорошо, что он не пришел в больницу. А потом я уехала…

– Я помню, я знаю, что ты сбегала от него.

– Я от новой порции боли сбегала, мама! Как бы мне его видеть с другой? Городок у нас небольшой, все равно когда-то столкнулись бы. По этой же причине я здесь оставаться не хочу. Какая школа? Вдруг он своих детей ко мне на уроки водить станет. Лучше на Камчатку, на Аляску, на край света! – последнее выкрикнула на надрыве, ударив ладонями по подоконнику.

– Так… нету его, – прошептала мать, – на войну ушел. Сразу, как ты под машину бросилась…

– Как…. на войну? – у Лили подкосились ноги и она осела на пол, ударившись коленями в батарею, даже не обратив внимание, что мать, оказывается, не поверила что под машину она попала случайно.