Текст книги "Дорогая женщина"

Автор книги: Наташа Окли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

– Пойдем. С меня достаточно.

Дэниел взглянул на нее, и она почувствовала себя любимой. Никто не смотрел на нее так.И она ощутила себя красивой женщиной, о которой переживают и заботятся.

Она улыбнулась ему в ответ. Они встали и направились к двери.

– Я поговорю с Миа, – сказал он, когда они входили во внутренний двор здания его офиса, – предложу ей проводить вместе больше времени. Может быть, она не так остро будет переживать свое изгнание из школы.

Фрея остановилась возле своего автомобиля и стала искать ключи.

– Я приду завтра, чтобы продолжить работу с архивом.

– Благодарю тебя.

А затем он поцеловал ее в щеку. Всего лишь легкое прикосновение губ к ее коже. Фрея крепко сжала в руке ключ, чтобы сделать себе больно и не тронуть рукою то место, куда он ее поцеловал.

Этот поцелуй не был сексуальным. Или вожделеющим. Он выражал симпатию. И благодарность.

И может быть, этот поцелуй означал любовь.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Дэниел не мог перестать думать о Фрее. Каждое утро, приходя на работу, он знал, что она здесь, и именно поэтому старался приходить как можно позже.

Но больше это не могло продолжаться. Две недели уже истекли. Он мучился, ожидая неминуемого расставания.

Дэниел открыл дверь в офис и почувствовал запах ее духов. Неуловимый аромат, но казалось, что он окутал его с головы до ног. Здесь также были следы пребывания Миа – на столе лежала ее косметичка.

– Девушки ушли, – сказал Боб, просовывая голову в открытую дверь. – Фрея сказала, что оставила вам записку. Где-то возле компьютера.

– Вот эту? – Он взял сложенный вчетверо лист бумаги.

– Не знаю, – Боб пожал плечами. – После того как эта учительница ушла, они тоже ушли. Сказали что-то насчет окна.

Дэниел развернул записку.

– Они пошли в церковь Сент-Марк посмотреть окно с витражным стеклом.

– Да, именно так.

Боб ушел, а Дэниел сел за стол со странным отсутствием желания заниматься какой-либо работой. Он открыл свой блокнот, но на этом дело и закончилось. Мысли его были где-то далеко.

Об этой женщине он думал с того момента, как проснулся утром. Об этой женщине он думал вчера. И позавчера. И позапозавчера.

Он отодвинул стул и встал. Черт возьми! Не будет вреда, если он присоединится к ним, ведь с Фреей его дочь. Но, как бы ему ни хотелось, он не сможет поцеловать ее в присутствии дочери. Мысль о том, чтобы поцеловать ее, становилась все более желанной.

– Вы поехали на ланч? – спросил Боб, когда он прошел мимо.

Дэниел поворошил рукой волосы.

– Пойду съем сэндвич. Мой мобильный включен, если...

– ...если вы будете нужны, – закончил за него пожилой мужчина.

Дэниел хмыкнул и вышел во двор, держа в руках ключи от автомобиля. Он помедлил секунду, затем положил их в карман. Если он поедет на машине, то может не увидеть их, а церковь Сент-Марк всего лишь в миле отсюда, если идти через поле.

Вдали показалась старая церковь, ее серый шпиль резко выделялся на фоне штормового неба. Он поднял воротник и зашагал еще быстрее.

Он услышал смех Миа, прежде чем увидел их обеих. Девочка смеялась, и он почувствовал, как тяжелый камень упал с его плеч. Он так давно не слышал ее смеха. А сейчас лишь боялся, что она замолчит, как только увидит его.

– Отец!

Фрея повернула голову, взглянув на него, и волосы ее взметнулись на ветру. Ему так нравились ее распущенные волосы.... Нравилось, когда она улыбалась... Вот ее чувственные губы изогнулись в улыбке, и его охватила жаркая волна.

– Ты получил записку?

– Да. – Дэниел взглянул на цветной витраж окна. – Вы пришли смотреть на этот витраж?

– Я собираюсь его нарисовать. Это окно будет частью серии, – Миа подняла телефон. – Сейчас сделаю несколько фото.

– Только не забудь сфотографировать сквозь арочные ворота, – сказала Фрея, усаживаясь на скамью. – А потом пойдем обратно. У меня замерзли уши.

Дэниел улыбнулся, усаживаясь рядом с ней.

– Тебе надо было надеть шапку. Но мы можем войти внутрь.

Фрея вскочила с места. Ей даже не пришло в голову, что церковь может быть открыта. Она подошла к входу и повернула тяжелую железную ручку. Та легко поддалась.

– Да, действительно, дверь открыта!

– Ты мне не поверила?

Она взглянула в его дразнящие глаза, и у нее перехватило дыхание. Фрея вошла в церковь и почувствовала запах свежесрезанных цветов. На подоконниках высоких сводчатых окон стояли большие белые свечи, и бело-серый цвет зимнего солнца струился сквозь витражное стекло, освещая алтарь.

Как здесь хорошо! Она не часто ходила в церковь, но в этом месте всегда ощущалась святость.

Она взяла в руки журнал для посетителей и стала пролистывать его. Оказывается, сюда приезжали даже из Австралии и Таиланда, не только из США.

Дэниел стоял рядом с ней и читал через ее плечо.

– Сюда приезжают люди, которые хотят изучить свое родословное древо. Их предки эмигрировали из этих мест после того, как индустриализация сделала здесь жизнь невыносимой.

– Да, это особенное место, – сказала Фрея и закрыла журнал. – А Анна похоронена здесь?

Он кивнул.

Фрея закусила губу, жалея о том, что задала этот вопрос.

– И крестили ее здесь же.

Фрея вдохнула запах цветов и запах ладана – такой успокаивающий и благотворный. И стало так грустно на душе...

Она повернулась и пошла по главному проходу, разглядывая скамьи.

– Вот здесь, – сказала Фрея, указывая на одну из них. – Это было мое любимое место. Я не знаю, почему я так любила эту скамью. Возможно, потому, что на ней вырезаны цветы?..

Она огляделась в поисках Дэниела и увидела его возле алтаря. Лицо его было печальным.

Фрея подошла к нему, помедлила, затем спросила:

– Ты всегда вспоминаешь похороны Анны, когда оказываешься здесь?

Он взглянул на нее и улыбнулся.

– Неужели это видно по моему лицу?

Ей видно. Фрея начинала ощущать едва уловимую перемену в его настроении и переживала за него.

– Мне кажется, что сюда пришли все жители нашего городка. Церковь была полна людей. Море лиц. – (Фрея хранила молчание и только смотрела на него.) – И в конце я испытал облегчение оттого, что все это закончилось. Я страшно устал...

Фрее было очень тяжело смотреть на страдания человека, которого она любила. Неужели Дэниел все еще так сильно горюет? Тогда становилось понятным, почему он не разговаривал с Миа об Анне. Все это было очень печально...

– И здесь ты венчался с Анной? – спросила Фрея, потупив глаза.

Он улыбнулся, в глазах его снова заискрился смех.

– Ты забыла о том, что Анна была беременна. К тому времени, когда мы собрались расписаться, она была уже на седьмом месяце, и родители ее не могли устраивать свадьбу в своем городке.

– Должно быть, я еще жила здесь, – сказала Анна, сбиваясь с темы. – Сколько лет было тогда Анне?

– Двадцать.

Фрея быстро подсчитала в уме.

– Да, жила. Мне было пятнадцать. Столько, сколько сейчас Миа. Подумай только! – Она улыбнулась ему. – Если бы ты женился здесь, я обязательно пришла бы. Я любила бывать на свадьбах.

– Почему? – спросил он, открывая дверь церкви.

– Мне нравилось смотреть на наряды. Я обычно сидела вон там, на заборе, и смотрела на всю церемонию, и особенно – на невесту, которая приезжала в конном экипаже. Мне казалось это таким романтичным...

– Ты бы тоже так все устроила?

– Если бы выходила замуж?

Он кивнул.

Фрея засмеялась, чтобы скрыть возникшее замешательство.

– Если бы я когда-нибудь нашла того человека, на которого могла бы положиться, то устроила бы пышную свадебную церемонию. Нарядилась бы в длинное белое платье...

– И держала бы в руках мирт? Он смеялся над ней!

Она поняла это по его глазам, но почему-то ее это никак не задело. Фрея так долго пряталась за фразой «меня это совсем не трогает», в то время как ей очень хотелось волшебной сказки!

– Да, все, что полагается. Почему бы и нет? Ведь у тебя это было один раз? – Она хотела долго и счастливо жить с человеком, который держит свое слово. С таким человеком, как Дэниел.

– Да, мы быстро зарегистрировались в Хиллингдоне, где мы тогда жили. И это было совсем не

романтично. Я даже не помню, было ли у Анны новое платье. Если честно, родители Анны восприняли ее беременность как греческую трагедию.

– Но сейчас они любят Миа?

Он колебался.

– Когда Миа вела себя так, как они хотели, они любили ее. У них большие ожидания в отношении ее. – Он тщательно закрыл за собой дверь церкви.

Выйдя на улицу, они огляделись по сторонам.

– Миа нигде не видно, – сказал он. – Пойдем снова сядем на ту скамью и подождем ее.

– Ты всегда хотел иметь свой аукционный дом? – спросила Фрея, следуя за ним.

– Нет. На самом деле я всегда увлекался живописью. Но так как сам не умею рисовать, то хотел бы иметь картинную галерею.

Фрея села на скамью и засмотрелась на его профиль. Как необычно!

– Вот так мы с Анной и познакомились. На выставке картин. – рассеянно проговорил Дэниел. – Анна много мечтала, и мы часто строили планы о том, каким будет наше будущее. Она хотела уехать на юг Франции и поселиться там.

Анна действительно хотела во Францию?? Так вот какая она была! Совсем не та девочка, которую представляла себе Фрея.

– Но вы не поехали?

– У меня ужасный французский, и я устал от бедности, поэтому мы решили осуществить мою мечту – создать свой аукцион старинных вещей. Продали все, что могли, сложили все свои сбережения и купили здесь аукционный дом.

– Ты жалеешь об этом? – спросила Фрея, и в это время из-за угла показалась Миа.

– О том, что мы уехали из Лондона? Нисколько. А ты когда-нибудь кардинально меняла свою жизнь?

Фрея ее изменила совсем недавно. Она продала свой бизнес и теперь искала какое-нибудь дело, в которое могла бы вложить душу.

– Да, но я не мечтаю купить аукционный дом...

– Мой дядя занимается антиквариатом в Брайтоне, а отец – известный антиквар в Петвесе. Я в некотором роде вернулся в семейный бизнес. Ты закончила? – спросил он подошедшую к ним Миа.

– Да. Папа, мне нужен угольный карандаш. – Мия подняла воротник своей куртки.

– Я отвезу тебя в Олбани в субботу, – сказала Фрея, – и там мы все купим.

Миа встала в позу.

– Но мне он нужен сейчас! Я не могу без него начать заниматься этой фигней!

Так, снова начинается! Фрея сразу поняла, что между отцом и дочерью может начаться перепалка. Дэниел был прав. Миа – непредсказуемая и грубая девочка. Но сейчас ей нужен этот угольный карандаш, и он, возможно, не понимал, как это важно для нее.

Фрея встала и обмотала шею розовым шарфом.

– Может быть, мне отвезти Миа в Олбани сегодня днем?

– Классно! – просияла девочка.

– Миа, мы не можем...

– Почему? – Дочь повернулась к отцу. Сейчас она напоминала проснувшийся вулкан. – Ты всегда все портишь. Всегда! – Она широко раскинула руки и отправилась прочь по дороге.

– Миа! – окликнул ее Дэниел.

Фрея закусила губу.

– Извини.

– Это не твоя вина. – Он обернулся к ней. – Это было хорошее предложение, но Миа следует знать, что люди не могут сразу бросить все дела и спешить выполнять ее сиюминутные желания.

Он был прав. Но...

– Чем быстрее Миа начнет заниматься делом, тем меньше времени у нее останется на Стива. – Фрея затеребила конец своего шарфа, почувствовав на себе удивленный взгляд Дэниела.

– Она сказала тебе... о Стиве?..

Фрея кивнула.

– Тебе оказали честь. Феллингэм – маленький городок. Мне говорили об этом парне трое или четверо, включая твою бабушку. И, конечно, я предпочел бы, чтобы Миа увлеклась каким-нибудь делом, а не встречалась с этим парнем.

– А он действительно так опасен?

– Стиву девятнадцать лет, парень не работает, и у него уже были неприятности с полицией. Сама посуди: какое влияние он окажет на пятнадцатилетнюю девочку?

Вопрос был чисто риторическим. Но Фрея ненароком выяснила лишь один секрет, а насчет второго она хранила молчание. Второй секрет был намного более тревожным, чем четырехлетняя разница в возрасте у молодых людей. Знал ли Дэниел о том, что его дочь хочет ребенка?

Сама Фрея сказала Миа об этом, что могла. И самое главное: ребенок – это большая ответственность. Но она не льстила себя надеждой, что Миа изменит свое решение. Девочка так мечтательно говорила о том, какие наряды она купит малышу... Вопрос, на что она будет содержать ребенка, ее совсем не волновал.

– Надо съездить в магазин для художников. Купить ей карандаши, бумагу, краски... – Фрея видела, что Дэниел колеблется. – Скажи Миа, что у меня нет никаких дел сегодня днем.

– Черт! – Он провел рукой по волосам. – Я не люблю, когда...

Фрея дотронулась до его руки.

– А я люблю...

– Похоже, мне только и остается, что благодарить тебя.

– Не стоит.

– Хорошо. Я сообщу дочери о том, что ты ее отвезешь, но при одном условии.

– При каком же?

– Сегодня мы поужинаем вместе.

Этого Фрея не ожидала. С тех пор как Дэниел поцеловал ее в щеку, он будто стал держаться от нее подальше. Был благодарным, но неразговорчивым и больше не приглашал на ланч. Она уже стала думать, что так и должно быть. Он был когда-то здесь счастлив, а она – нет. И он все еще любит свою умершую жену. Не в ее силах бороться с призраком.

Но у нее нет сил и противиться возможности побыть с ним вдвоем. Почему бы и нет? Ведь она скоро уедет.

– Спасибо, с удовольствием.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Фрея остановилась, чтобы снять свои прогулочные ботинки.

– Можете не беспокоиться, – сказала Миа, закидывая свою куртку в шкаф и закрывая дверцу движением бедра. – Отца это не волнует.

Фрея все-таки разулась и аккуратно поставила ботинки возле двери. Последние три часа она старалась не гадать о том, в каком доме живет Дэниел, но то, что она увидела, ее приятно удивило.

Это был одноквартирный дом – один из шести, имевших общую стену с соседними домами. Дома, построенные в позднюю викторианскую эпоху, стояли вдоль дороги на Килбери. Потолки были высокими, холл просторным, интерьер – простым и сдержанным, в мужском стиле.

На стенах висели картины, и подбор их был невероятно эклектичен. Цветные акварели соседствовали с легкими карандашными набросками.

– Отец должен быть на кухне.

Фрея пошла за девочкой, когда услышала возглас:

– Миа?

– Да, это мы. Мы вернулись.

И тогда он вышел в холл, с книгой в руке. Фрея почувствовала, как все внутри нее словно перевернулось. Это была мгновенная инстинктивная реакция. Похоже, она не в силах контролировать себя.

– Привет!

Разве кто-нибудь мог подумать, что джинсы и свободная рубашка с расстегнутыми верхними пуговицами могут выглядеть настолько сексуально? Он был босой. И выглядел очень интимно, по-домашнему.

– Ты купила то, что хотела? – спросил он у дочери.

Миа была одержима искусством. Она мечтала о коробке красок так же, как девушки мечтают о косметическом наборе.

– Фрея сказала, что ты не будешь возражать, если я куплю все двадцать четыре краски, – сказала она, показывая ему коробку.

Поверх головы дочери глаза Дэниела встретились с глазами Фреи. И она увидела: он поблагодарил ее взглядом так же отчетливо, как если бы произнес слово «спасибо» вслух.

– Пойду отнесу их в мастерскую, – сказала Миа, проходя мимо отца.

Фрея отправилась вслед за Дэниелом на кухню. Размышляя о его доме, она совсем забыла о том, что этот дом был также домом Анны. Не она ли выбрала нейтральный цвет для стен? А эти массивные дубовые полы? Может быть, некоторые из картин были написаны ею?

– Не хочешь ли вина?

– Нет, я за рулем. Вот от воды бы не отказалась.

Дэниел положил книгу на большой деревянный стол.

– Может быть, ты оставишь свой автомобиль здесь и заберешь его завтра?

– Я...

– Ведь до дома Маргарет пятнадцать минут пешком, и я провожу тебя вечером.

Как это было заманчиво! В течение дня Фрее почти удалось уверить себя в том, что ее чувства к Дэниелу чисто альтруистические, но его приглашение развеяло все усилия.

Она хотела быть с ним!

– Тебе нравится белое или красное вино?

– Красное.

Дэниел протянул ей бокал и налил себе. Вино было превосходным, с тысячью оттенков аромата, которое могли оценить лишь истинные знатоки. И если бы Фрея не знала о жизни Дэниела в Лондоне, она бы очень удивилась его выбору.

– Замечательное вино!

Он улыбнулся.

– Я рад, что оно тебе нравится. Садись, – сказал он, кивая на высокий стул возле барной стойки.

Сердце ее то замирало, то начинало сильно стучать. Он сделал ее уязвимой. Нервной.

Ее рука крепко обхватила бокал. Может быть, это любовь?

Мэтт говорил ей, что она не знает, что такое любовь, и Фрея уже почти согласилась с ним. Она не занималась любовью. Никогда. У нее срабатывал отключающий механизм, и она отступала назад. Где-то в глубине души она считала, что любовь – это фикция. О любви говорили мужчины, которые хотели заняться с нею сексом, о любви говорили ее родители, когда хотели подчинить ее себе или наказать друг друга.

Двадцать девять лет жизни научили ее тому, что любовь – это ложь, но Дэниел заставил ее засомневаться в этом.

– Ты ведь не вегетарианка? – спросил Дэниел, взявшись за ручку холодильника.

– Нет.

– Хорошо, – сказал он, доставая три филейные котлеты. – Впрочем, сейчас уже немного поздно спрашивать.

Она наслаждалась, находясь рядом с ним. Может быть, это то, что Фрея искала всю жизнь? Не для того ли она продала свой бизнес, чтобы приехать сюда и найти Дэниела?

Он бросил котлеты на раскаленную сковородку.

– Сколько я тебе должен?

– Чек у Миа. Тебе помочь?

– Нет, я справлюсь.

Ей нечего было делать. Она сделала еще глоток вина и стала смотреть, как Дэниел ставит в печь картофель. Что ему еще рассказала Софи? Что Фрея – профессиональная «подруга»? Что ее дорогой автомобиль был подарен ей бывшим бойфрендом?

Все это ложь! Правда состояла в том, что у нее были три очень значимых связи с тремя совершенно разными мужчинами. И все они обманули ее... И машину она купила сама, на свои деньги, но это испортило ее отношения с Мэттом...

Да и нужна ли она Дэниелу?

Он был добр с ней. Пригласил работать у него в офисе, потому что думал, что она нуждается в деньгах. Позволил ей близко сойтись с его дочерью. Предложил ей свою дружбу.

Но ничего из перечисленного не было любовью.

—Какой соус ты предпочитаешь? – (Она вздрогнула, взглянув на него.) – Твои мысли, наверное, далеко отсюда?

Фрея выпрямила спину. Дэниел раскладывал котлеты по тарелкам.

– Да, я думаю о Миа.

– Сегодня она была чудесной девочкой. Ты ничего не слышала о том, что она собирается вернуться в школу, чтобы сдать экзамены?

– Ничего не слышала, но думаю, ей будет трудно вернуться прямо сейчас...

– Миа сказала, что собирается это сделать.

– Нам с ней надо будет поговорить. Ведь я не останусь здесь навечно.

Дэниел пристально взглянул на нее.

– Думаю, да, – сказал он медленно.

С самого начала он знал, что Фрея не собирается оставаться в Феллингэме. Но почему ему так горько слышать об этом? Он принял решение соблюдать в их отношениях дистанцию. Но ничего не изменилось.

Миа по-прежнему требовала его внимания, и мысли об Анне не давали покоя...

Дэниел покрутил обручальное кольцо на пальце. Они никогда не говорили об этом. О днях, проведенных в больницах, о тех тяжелейших процедурах, которые она перенесла, потому что отчаянно хотела жить... Он не представлял, какие бы чувства испытывала Анна, если бы узнала, что он вновь женится...

Он взглянул на Фрею: неужели именно по этой причине он хочет держаться от нее подальше?

– Все готово, – сказал он, ставя на стол тарелку. Фрея соскользнула с высокого стула и направилась к обеденному столу. Он перевел дыхание.

– Все готово? – переспросила Миа, врываясь в столовую.

Дэниел подцепил вилкой лист салата и положил его на широкую тарелку.

– Все на столе.

– А можно мне выпить вина?

– Немножко можно, – ответил Дэниел. – Возьми бокал и передай бутылку. – Дэниел взял бутылку из рук дочери и налил ей треть бокала. – Пей не спеша. Если тебе просто хочется пить, пей воду. Вообще принеси сюда бутылку воды и три стакана.

Фрея уселась за стол. Она поглаживала пальцами бокал с вином, глаза ее горели.

– А какие стаканы? – спросила Миа.

Дэниел уселся напротив Фреи.

– Те, что на верхней полке.

Девочка кивнула и стала их доставать. Он даже не смог вспомнить, когда Миа так слушалась его. Наверное, это из-за Фреи. Его дочь явно хочет произвести впечатление на гостью.

И он, признаться, тоже хотел произвести на нее впечатление.

Дэниел смотрел, как она сделала глоток вина. Смотрел на кончик ее языка, когда Фрея облизала нижнюю губу.

Черт, он так долго был женат, но никогда не испытывал подобные ощущения!

– Ты читал Толстого на русском языке? – спросила Фрея.

Миа вернулась со стаканами.

– Он читал. И русскую поэзию тоже. И никогда не проваливал экзамены.

Голубые глаза Фреи уставились на него.

– Никогда?

– Боюсь, что нет. – Дэниел качнул головой. – Ну вот, все мои секреты раскрыты. А какие у тебя тайные пристрастия? Признавайся! – Он положил ей на тарелку филейную котлету.

– Это секрет, – ответила Фрея, потянувшись за салатом.

– Ну, так не честно.

– Ладно, признаюсь. Боюсь, что у меня разовьется пагубное пристрастие к фрикаделькам «панини», потому что я ела их сегодня в Олбани. – Она добавила соус к салату. – И еще я люблю... хорошую обувь.

– И сколько у вас пар? – простодушно спросила Миа.

– Тебе лучше не знать. А еще я имею пристрастие к дамским сумочкам, духам и хорошему белью.

Дэниел с особым вниманием стал наливать в свою тарелку салатный соус.

– И к канцелярским товарам, – завершила Фрея, беря себе несколько картофелин. – И нет ничего лучше, чем приобрести для себя новый ноутбук. Я так люблю компьютеры...

Компьютеры, похоже, не очень согласовались с ее предыдущим списком.

– Фрея сделала клевый шаблон для твоего сайта, отец!

– Я всего лишь развлекалась, – сказала та, искоса взглянув на Дэниела.

– Он действительно классный.

Фрея пожала плечами.

– Мне нравится заниматься такими вещами. Я знаю, что кому-то это очень скучно, но я получаю истинное удовольствие.

Дэниел откинулся на спинку стула и слушал. А она периодически взглядывала на него.

После печенья, облитого белым шоколадом, они перешли в гостиную, где стояли большие и комфортные диваны. Миа уселась на большую кожаную подушку, а он расположился напротив Фреи, чтобы видеть ее лицо.

Ему нравилось видеть Фрею в своем доме. Нравилось смотреть, как она покачивает бокал с вином в тонких руках, как небрежно откидывает назад волосы, как естественно и изящно сидит на диване, положив ногу на ногу...

Дэниел нагнулся вперед и стал изучать свое собственное вино, покачивая его в бокале. Он уже любил один раз и прекрасно знал, что это за чувство. Это случилось в тот момент, когда он увидел Анну и понял, что они должны принадлежать друг другу. Это было так легко...

Он взглянул на Фрею, которая смеялась, слушая Миа, и понял, что сейчас он на границе того же состояния. Стоит на краю обрыва и решает, прыгнуть или нет.

Неужели люди ложатся в постель после двух часов знакомства? Если это так, то он не играет в подобные игры. Он хотел бы ухаживать за ней долгое время...

Дэниел взглянул на свою дочь, лицо ее немного раскраснелось возле огня, пылавшего в камине. Он должен подумать и о Миа. У него дочь, и он не свободен в своих действиях.

Да, Миа привязалась к Фрее, но достаточно ли этого? И что за человек Фрея? Ведь он едва ее знает...

Вот она взглянула на него и улыбнулась, лицо ее обрамляли светлые локоны, и это было так красиво...

Он знал ее. В самой глубине души всегда ее знал. Знал, что душа ее так же прекрасна, как и внешность. Фрея такая же надломленная, как он, и такая же сексуальная...

Так, значит, ему стоит прыгнуть?..

Миа поднялась с подушки.

– Пойду принесу колы. Вы хотите, Фрея? А ты, отец?

Он кивнул головой.

Девочка пошла на кухню, а Фрея сделала глоток вина.

– Мне пора идти, – сказала она, но снова откинулась на спинку дивана. – Проблема в том, что после еды уже не хочется шевелиться. – Она выглядела так женственно, свернувшись калачиком возле огня. – Ты всегда сам готовишь?

– Нет. Стал готовить лишь тогда, когда мы приехали сюда и болезнь Анны обострилась.

– Тебе жаль было оставить Лондон?

– Я жалел только о картинных галереях, о театре, – он улыбнулся. – Но когда я жил там, почти их не посещал. Меня просто устраивало, что эти очаги культуры близко. А что тебе нравится в Лондоне?

– Как ни странно, машины. Люди. Ощущение того, что что-то должно произойти. Суматошная городская жизнь. – Фрея села на диван, положив себе на колено подушку. Ей трудно было сказать, что ей нравилось. Она работала. И это был ее стиль жизни. У нее даже не было друзей. Были только коллеги.

Дэниел не спрашивал о том, как она жила в Лондоне, когда была еще подростком. Может быть, его это не интересовало?

Он надолго задержал на ней взгляд.

– А наркотики? Извини, это грубый вопрос.

– Ну, я курила сигареты. Много курила. Это имеет значение? – спросила она. – По большей части, чтобы досадить своим родителям. Но мне это особо не нравилось. А ты когда-нибудь курил?

– Чтобы нанести вред своему организму? – с притворным ужасом воскликнул он. – Не-а. И никогда не доверял поварам, которые курят. – Он откинулся назад и закинул руки за голову. – Где ты провела это Рождество?

Фрея вспомнила полуфабрикаты, которые она купила вечером в сочельник, возвращаясь с работы домой. И диск с романтическими комедиями, который взяла на случай, если нечего будет смотреть по ТВ.

– В этом году я встретила Рождество дома, – сказала она осторожно. – Посмотрела очень много фильмов, наелась до отвала.

– Одна?

– Это был всего один день.

Дэниел выглядел задумчивым. Его умные карие глаза, казалось, видели слишком многое.

Фрея допила вино, затем взглянула на свои наручные часы.

– Уже почти одиннадцать!

– Разве?

– Бабушка будет волноваться и не уснет, пока я не приду домой.

Дэниел встал.

– Я провожу тебя.

– Меня не провожали домой с тех пор, как мне минуло пятнадцать лет.

– Значит, у тебя были плохие друзья.

Она не могла этого отрицать.

– Миа, – сказал он появившейся в дверях дочери. – Я пойду провожу Фрею, буду через полчаса.

– Классно! Вы придете завтра?

– Думаю, что да, – сказала Фрея, не глядя на Дэниела. На самом деле она хотела прекратить свои визиты. Это бессмысленно. Она сумела притворяться один вечер, но стоит ли продолжать?

Фрея прошла в холл и стала надевать свои ботинки. Миа подала ей куртку. Отдернув занавески, девочка тихо произнесла:

– Там идет снег.

– Прогноз обещал снегопад, – заметил Дэниел, подходя к ним. – Я, как всегда, не поверил, но на этот раз метеорологи попали в точку.

Фрея любила снег, было в нем что-то магическое для нее. Она обмотала вокруг шеи шарф и натянула перчатки.

Ветер снаружи оказался скорее резким, чем морозным, и замерзшая земля хрустела под ногами. Ночное небо было безоблачным, черным-черным, усеянным множеством белых звезд.

– В такую погоду мне всегда кажется, что я оказалась на старой рождественской открытке. – Пушистые снежные хлопья падали на ее волосы и быстро таяли на куртке.

Они свернули на Эллис-роуд и пошли в направлении Роуп-лейн. Фрея чувствовала себя счастливой. Под таким небом, как это, ей все казалось возможным, и счастье тоже.

– Надеюсь, что бабушка не сидит и не ждет меня. Иначе мне не отделаться от чувства вины.

– Клянусь, что не ждет. – Дэниел слегка коснулся ее руки.

Они свернули на узкую улочку. Вскоре показался дом ее бабушки, и Фрея увидела, что в гостиной горит свет.

– Должно быть, бабушка пошла спать, – сказала она, взглянув на него.

– И оставила для тебя свет зажженным?

– Да.

Дэниел ждал, пока она искала ключи. Фрея чувствовала невероятное волнение. Почему ключи всегда заваливаются в самый дальний угол сумки?

– Я сегодня провела с Миа замечательный день.

– Спасибо, что поехала с ней. – Он смотрел на ее губы.

Фрея едва дышала. Каждой клеточкой своего тела она хотела, чтобы он ее поцеловал.

– И обед был тоже замечательный. – Она облизала пересохшие губы.

– Фрея... – ее имя прозвучало как полустон.

Она встретилась с ним взглядом. Она, должно быть, что-то излучала из себя, потому что он снял свои перчатки и прикоснулся теплыми пальцами к ее холодным щекам. Склонился и поцеловал ее.

Этот легкий поцелуй прервал се дыхание. А затем его язык коснулся ее нижней губы, и рот ее приоткрылся, чтобы принять его. Это было то, чего она жаждала с самого первого дня, как увидела Дэниела.

Внезапно он отпрянул назад, а затем прижался к ней лбом, пытаясь успокоить дыхание.

– Я давно мечтал об этом, – хрипло сказал он, гладя ее щеки.

– Я тоже.

Он застонал и снова поцеловал ее. Страстно и быстро.

– Мне надо идти к Миа.

– Да.

– Ты придешь завтра?

Фрея молча кивнула, и он снова поцеловал ее.

– Я не хочу уходить, – сказал он, пристально взглянув в ее глаза. Она тоже этого не хотела. Она чувствовала себя рядом с ним такой защищенной, такой любимой... – Но тебе лучше идти. Если Маргарет выглянет в окно, тебе придется давать некоторые объяснения.

Фрея рассмеялась.

– В таком случае твоя репутация будет подпорчена. – Она вставила ключ в замок и открыла дверь. – Спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

Проходя через гостиную, она взглянула в окно и увидела, как Дэниел медленно идет обратно.

Он поцеловал ее. Действительно поцеловал. Она до сих пор ощущала вкус его губ. И это казалось ей совершенно невероятным.