Текст книги "Дорогая женщина"

Автор книги: Наташа Окли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

Фрею будто ударили под колени. Не хотела бы она оказаться сейчас на месте Миа, но этот отцовский гнев был ценой любви. Она не сомневалась в том, что именно любовь побудила Дэниела к таким действиям.

Но все равно он не имел нрава так с ней разговаривать! Она медленно повернула ключ зажигания. Чем быстрее она уедет из этого недружелюбного маленького городка, тем лучше для нее.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

– Ваша внучка здесь? – спросил Дэниел, стряхивая с куртки дождевые капли. – Мне надо перемолвиться с ней словом, если можно.

– Проходите, проходите, она там. – Маргарет кивнула в сторону столовой. – Но не думаю, что вы сегодня у нее в фаворе.

– Я даже и не надеюсь на это. Можно войти?

– Проходите, проходите, – произнесла старушка с улыбкой, – а я пока поставлю чайник.

Дэниел прошел через холл, но не отважился войти в столовую и остановился возле двери. Фрея заворачивала фарфоровую посуду и, очевидно, была полностью поглощена этой работой.

Он остановился, положив руку на косяк, и начал искать подходящие слова. Тщетно Дэниел пытался избавиться от гнева на Миа, которая поставила его в неловкое положение. Хотя на самом деле винить надо самого себя. Последние пять месяцев он так много говорил о личной ответственности, что прекрасно понимал: в случившемся виноват только он сам.

И тем не менее ему требовался кто-то, кого он мог обвинить. Кто бы принял на себя его гнев и его боль.

Только...

Только – и это было ужасно! – он увидел ее слегка расширившиеся голубые глаза, а затем в них мелькнуло что-то, похожее на боль. Мелькнуло и исчезло. Но он все-таки успел заметить, и у него возникло чувство, будто он ударил ребенка.

Черт! В городе и так достаточно «доброжелателей», которые готовы закидать камнями Фрею Энтони, но он не желал быть одним из них. И вот теперь она перед ним. Все к лучшему – он имеет возможность все исправить.

Конечно, это будет нелегко. Легкое движение ее головы указало на то, что она знает о его присутствии, но не собирается идти ему навстречу.

Он глубже засунул правую руку в карман.

– Я приношу вам свои извинения. Фрея моментально подняла взгляд.

– Да, конечно. – Она взяла верхнюю тарелку из стопки и осторожно поставила ее в центр листа оберточной бумаги.

– Я был... не в себе и прошу прощения. Я был несправедлив... и...

– Груб? – предположила она.

Черт возьми! Он действительно был груб. И без всякого на то основания. Дэниел вынул руку из кармана и провел ею по волосам.'

– Я просто выместил на вас свой гнев, хотя не имел на это права.

Все! Он принес извинения. Не вдаваясь в подробности о своих отношениях с дочерью.

– Нет.

Он замер. Нет? Его извинения не принимаются?

– Нет, не имели права, – пояснила она, берясь за вторую тарелку. – Передайте, пожалуйста, скотч.

Дэниел прошел в дальний конец комнаты и взял скотч со стола. Подойдя к ней ближе, он ощутил запах ее духов – тонкий цитрусовый аромат. Увидел, как жилка бьется в основании ее шеи.

И неожиданно ему стало важно, очень важно, чтобы она поверила ему. Он сделал ей больно, и у него было необъяснимое ощущение, что слишком много людей тоже причиняли боль этой еще такой молодой женщине.

Дэниел задержал в руке клейкую ленту, когда она потянулась за ней, и вынудил ее поднять на него глаза.

– Я хотел накричать на Миа, но не смог и поэтому обратил свой гнев на вас. – Рот его скривился в горькой улыбке, когда он подметил искру понимания в ее глазах. – Сожалею о том, как я с вами разговаривал.

Она секунду колебалась, потом произнесла:

– Я это понимаю.

Всего три слова, но голос ее утратил жесткость и холод, от которого, казалось, он мог оледенеть. Дэниел сглотнул комок в горле, наблюдая за тем, как она, отрезав конец клейкой ленты, стала закреплять края оберточной бумаги.

– Я понимала, почему вы злитесь. Но мне казалось, что я не заслужила...

– Нет, нет! – Она действительно не заслужила.

Фрея облизала пересохшие губы.

– Что было дальше с... Миа? Вы отвезли ее обратно в школу?

Участие, проявленное Фреей, еще больше смутило Дэниела. Все постоянно спрашивали его о дочери, но в подобных вопросах не звучало искреннего беспокойства. Почему же эта незнакомая женщина так волнуется о Миа? По всей видимости, сопереживание не присуще ей. Во всяком случае, Фрея Энтони ни разу не приезжала к Маргарет за все то время, что он жил в Феллингэме. А ей следовало бы знать, что бабушка отчаянно тосковала без нее.

– Вы не хотите отвечать?

– Нет, вовсе нет. Я отвез ее в школу. – Дэниел смотрел, как Фрея тщательно завернула кончик клейкой ленты и положила ее обратно на стол.

Ему хотелось знать, что заставило Фрею приехать сюда. Не похоже, что она жаждет до конца своих дней упаковывать чьи-то пожитки. Может быть, Софи была права, сказав, что Фрее больше некуда было ехать?

Ее руки двигались, упаковывая следующую тарелку. У нее были тонкие запястья, которые напоминали ему об Анне. Впрочем, на этом сходство заканчивалось. Он взглянул на овальное лицо Фреи, ее безупречно изогнутые брови и тщательно обведенные губы. Эти две женщины были совершенно разными.

Его Анна не пользовалась никакими ухищрениями, чтобы подчеркнуть свою красоту, а Фрея, конечно, уделяла внимание своей наружности. Она была так красива... Дэниел тут же подумал, что она, возможно, выглядит еще красивее ранним утром, когда только пробуждается ото сна и лицо ее без косметики...

Он остановил себя. Бог знает, о чем он сейчас думает! Это не должно его волновать. Но... Было что-то неприятное в слухах, которые бродили по городку последние несколько дней.

– Школа отреагировала на ее отсутствие очень быстро, – заметила Фрея, ставя коробку к стене. – Это хорошо.

Дэниел засунул руки поглубже в карманы и кивнул.

– Я знаю, но Миа сбегает так часто, что это стало уже обычным делом.

– Она озорничает?

– Ничего подобного. Это было бы слишком просто. За ее побегами нет никакой причины. По крайней мере, той, о которой она готова была бы рассказать. К нам был приглашен опытный инспектор по делам трудных подростков, но на Миа это никак не повлияло. Она просто не хочет ходить в школу, и все тут.

– Чай? – спросила Маргарет, заходя в комнату с подносом.

Дэниел повернулся, взял у пожилой женщины поднос, а она, пройдя вперед, уселась в стоявшее рядом кресло и тяжело вздохнула.

– Мое бедро... Чем скорее мне сделают операцию, тем лучше.

– Если ты обратишься к частному доктору, – сказала Фрея, ставя рулон оберточной бумаги в угол, – то операцию сделают быстрее. Я говорила тебе об этом.

– Я не собираюсь платить.

– Тебе и не надо платить. Я заплачу.

Дэниел поставил поднос на стол. Еще одно предубеждение против приехавшей женщины рассыпалось в прах. Слухи свидетельствовали, что между бабушкой и внучкой не было никакой эмоциональной близости. Но она, несомненно, была.

Да, Фрея Энтони стряхнула со своих туфелек дорожную пыль Феллингэма много лет назад и с тех пор не приезжала сюда ни разу. Но то, что Дэниел видел сейчас, не было налаживанием давно утраченных отношений. В разговоре двух женщин ясно читалась близость. Любовь.

– Я вносила взносы в Национальную медицинскую страховую компанию почти пятьдесят лет и не понимаю, почему сейчас должна еще платить какие-то деньги.

Фрея села напротив Маргарет, но взгляд ее скользнул в сторону Дэниела, когда она взяла молочный кувшинчик.

– Молока?

– Да, спасибо.

– Мы спорим об этом уже несколько месяцев и все никак не придем к согласию.

– Нет, не придем!

– Глупо терпеть боль, когда есть альтернатива. Подумай только – когда ты сделаешь операцию, тебе не надо будет отсюда уезжать...

– Никому не будет нужен этот дом, когда меня не станет, – покачала головой Маргарет, кладя в чашку сахар. – Это фамильный дом. Мне надо было продать его еще раньше.

– Не понимаю, зачем.

– Пусть кто-то другой позаботится о саде, это во-первых. Твой отец прав – мне надо сейчас приготовить все документы на продажу, чтобы затем не платить налог на наследство.

– Тебе и не надо его платить! Его будет платить отец. Ведь дом – твой.

– Но я не желаю, чтобы мои деньги достались государству. – Маргарет помешала ложкой в чашке и обратилась к Дэниелу: – Дэниел, что ты сделал с Миа? Тебе не следовало приезжать сюда сегодня.

Не следовало? Это как-то не пришло ему в голову. Вся его душа стремилась к Фрее.

– Миа сейчас в машине. – Он провел рукой по лицу. У него была пятнадцатилетняя дочь, и он не мог оставить ее дома одну даже на полчаса. Что о нем только скажут люди? И что о нем подумает Фрея?

– О, Дэниел, приведи ее сюда! Она, должно быть, замерзла, сидя там. А ты, Фрея, будь любезна, принеси стакан диетической колы.

Молодая женщина улыбнулась и встала из-за стола. Тон старушки был непререкаемый. Даже отец Фреи беспрекословно делал то, что ему говорил этот повелительный голос.

Уже в который раз в этот день Фрея задумывалась о том, что двигало Миа. Ее отношения с отцом были явно испорчены, но это не означало, что во всем виноват Дэниел.

«Хороший человек делает все, что в его силах». Так сказала ее бабушка, когда Фрея еще не была знакома с Дэниелом. И она действительно не ожидала, что он перед ней извинится. По крайней мере не так искренне. Его приезд и слова покаяния меняли положение вещей.

Фрея нашла двухлитровую бутылку колы и, наполнив стакан, отнесла его в столовую.

– Вот кола.

– Хорошо. Мы не можем оставлять Миа одну в машине. Она тут же спишется с кем-нибудь по мобильному телефону.

– Почти как я, – пробормотала Фрея.

– Только в твое время не было никаких мобильных телефонов. Ты создавала себе проблемы совсем другим способом, – проворчала бабушка.

Она действительно создавала себе проблемы. Но у нее были на то основания. Когда человек намеренно начинает губить себя, он делает это по каким-то причинам. Почему это делает Миа?

Фрея повернула голову – вошли отец с дочерью.

Поистине Миа была очень привлекательной девушкой с соломенного цвета волосами. И она становилось еще очаровательней, когда улыбалась.

– Ты напилась чаю? – спросила Маргарет у Фреи.

Та взглянула на свою пустую чашку. -Да.

– Может быть, пройдешь с Дэниелом взглянуть па шифоньер и стол? А я посижу здесь и составлю Миа компанию.

Дэниел быстро допил свой чай и взглянул на дочь.

– Я ненадолго.

Девочка дернула плечиком и взяла стакан с колой. Фрея не смогла сдержать улыбку и взглянула на Дэниела, уловив вспышку гнева в его глазах. Если Миа хотела спровоцировать эту реакцию у своего отца, она преуспела в этом.

Когда они выходили из комнаты, Фрея оглянулась и увидела, что Миа мгновенно утратила свой воинственный вид. Теперь она выглядела просто печальной. И еще более юной.

Маргарет улыбнулась Фрее, взглянув поверх головы девочки.

– Не нальешь ли мне еще чашку чая, Миа? – спросила Маргарет. – У меня болит бедро, и мне трудно встать с кресла.

Фрея проводила Дэниела в холл, откуда на второй этаж вела витая лестница из красного дерева. Она мельком взглянула на него. Ох уж эти отцы! Если бы она поговорила с Миа хотя бы полчаса, то, вероятно, смогла бы ей помочь. Но это не ее дело. Пусть Дэниел сам занимается своей дочерью.

Он поднял руку и потер висок, и она снова увидела обручальное кольцо. Где же мать Миа? Бабушка ни разу не упоминала о ней. А Фрея и не спрашивала.

– Маргарет очень добра к ней, – сказал Дэниел. – Это одно из немногих мест, куда я могу ее привести.

– Так или иначе, но Маргарет уже приходилось иметь дело с подростками... – усмехнулась Фрея.

– У вас тоже были подобные проблемы?

Фрея прошла мимо него в гостиную.

– Воображаю, что вы уже услышали тут! Наверняка пять версий о грехах моей молодости.

– Одну или две, – признался Дэниел.

Как больно... Но хорошо все-таки, что он ей не солгал.

– Беда с этим Феллингэмом, – весело произнесла Фрея. – Здесь не происходит никаких событий, поэтому обсуждаются старые истории.

– Ваш приезд действительно возродил всеобщий интерес. Вы были немного старше Миа, когда покинули этот городок.

Все-таки у Дэниела невероятные глаза! Казалось, они излучали тепло и понимание, которых ей так недоставало.

– Мне было семнадцать...

Дэниел кивнул.

– Миа сейчас пятнадцать лет. Небольшая разница.

– Два года – это очень много, когда вы подросток, – быстро сказала Фрея, желая подчеркнуть, что жизнь Миа, по ее мнению, пойдет совсем по другому пути. – Эти два года – от пятнадцати до семнадцати – были для меня очень нелегкими.

Теперь, оглядываясь назад, она лишь поражалась, как ей удавалось конфликтовать практически с каждым. Последствия такого поведения были весьма неприятными: в городке не желали ее возвращения. Везде, где бы она сейчас ни появлялась, возникал шепоток, люди переглядывались и тихо обсуждали, что от нее еще можно ожидать.

– Маргарет действительно рада тому, что вы здесь. – Дэниел будто прочитал ее мысли.

Фрея взглянула на него. По какой-то необъяснимой причине ей захотелось плакать, и она прикусила губу, чтобы сдержать слезы.

Как он понял, о чем она думает? Если она не будет соблюдать осторожность, то выдаст все свои секреты.

– Половина ваших бед – из-за этого. Маргарет так взволновалась, получив известие о вашем приезде, что не удержалась и рассказала об этом двум-трем знакомым...

Фрея неожиданно рассмеялась.

– Да, я знаю.

Маргарет не верила, что внучка все-таки приедет, до тех пор, пока та не появилась в дверях ее дома.

– Но вам уже не семнадцать лет, – сказал он, и голос его был нежен, словно бархат.

Нет, не семнадцать. А в данный момент она и подавно не чувствовала себя семнадцатилетней

девочкой. Да поможет Бог его жене! У Дэниела достаточно возможностей, чтобы погулять на свободе. Судя по всему, он это и делает. И, возможно, именно этим объясняется гнев Миа? Его пальцы дотронулись до шифоньера.

– Маргарет хочет это продать?

Фрея кивнула.

– Пусть она подержит его у себя еще несколько лет. Черное дерево сейчас не пользуется спросом – так, как это было в прошлые годы.

Нет, Дэниел не может относиться к этому типу мужчин. Если бы это было так, ее бабушка вряд ли сказала бы такие слова – «он делает все, что в его силах». И он носит обручальное кольцо...

Фрея с трудом отвела взгляд от его пальцев, чувственно прикоснувшихся к деревянной дверце шкафа.

– У бабушки нет иного выбора...

Он поднял голову.

– Не думаю, что дом для престарелых подойдет ей больше.

– Я тоже так не думаю, – кивнула она. – Но не стану возражать, если она действительно этого захочет.

Дэниел кивнул и снова повернулся к шифоньеру.

– За него можно получить не более пятисот фунтов. Девятнадцатый век, ничего необычного, и он очень большой. Вряд ли его захотят купить.

– И он уродливый. – Фрея отошла к двери и остановилась. Ей следовало держаться от Дэниела подальше. Она хорошо выучила один урок – опасности надо избегать. А жизненный инстинкт подсказывал ей, что Дэниел Рамси представлял собой опасность.

– Я могу выставить его на аукционе по цене четыреста фунтов, но боюсь, больше за него никто не даст.

– Я не возражаю, если...

– Хорошо, я так и сделаю. – Дэниел прервал ее и пристально взглянул в ее глаза.

Возникла пауза. Он действительно читал ее мысли.

Дэниел поглубже засунул руки в карманы.

– У вас есть какие-то основания считать, что я хочу вас обхитрить? Я что-то не то сказал?

– Я о вас ничего не знаю, – ответила она быстро.

– Но я вам не нравлюсь, так ведь?

Фрея отошла к столу, стоявшему в углу комнаты, и стала перебирать нагроможденные на него коробки.

– А мне и не надо, чтобы вы мне нравились. Я хочу быть уверена, что вы не обманете мою бабушку.

– Думаете, я способен это сделать?

– Я думаю, что ваш бизнес требует денег. И еще я думаю, вы продаете на своем аукционе вещи, владельцы которых хотели бы получить за них более высокую цену. – Молчание затянулось. Она пожала плечами. – Чем быстрее мы закончим, тем быстрее вы отвезете Миа домой.

Он подошел к столу и осмотрел его.

– Это очень хороший стол, правда, здесь есть довольно глубокая царапина. Почему Маргарет не пользуется им?

– Она пользовалась, давно, когда я была девочкой... Обычно мы устраивали за ним большие воскресные обеды.

Взгляд Дэниела снова смягчился, и ей захотелось убежать и спрятаться. Что он думает, глядя на нее?

Он не может знать, как она любила эти воскресные обеды! Как любила пышные булочки, которые бабушка пекла специально для нее... Он кивнул.

– Его можно продать за три тысячи фунтов. Есть ли еще вещи на продажу?

– Часы в холле.

Он осмотрел часы и нежно провел по ним пальцами – словно ощупывал некую драгоценность,

– Это работа Уильяма Доу, работавшего в Элизабеттауне в первое десятилетие девятнадцатого века.

– Так, значит, это американские часы? Как вы узнали об этом?

Дэниел улыбнулся.

– Смотрите. – Он указал на циферблат. – Европейцы делали циферблаты из латуни, но в Америке этого металла не хватало, поэтому они сделали железный циферблат и покрасили его в белый цвет.

– Понятно. А как вы узнали, что это работа Уильяма Доу?

– А вот здесь написано – Уильям Доу, Хакенсак. Это хорошая подсказка.

Он смеялся над ней. Снова. И в карих глазах опять мелькали сексуальные искры. Все внутри в ней вспыхнуло. Что с ней происходит? Все ее жизненные установки, казалось, готовы были выйти из-под контроля.

Черт возьми!

Она отвернулась. Этот мужчина женат!

– Вы все закончили? – раздался голос Маргарет из столовой.

– Да, закончили, – сказал он и медленно улыбнулся, глядя на нее. – Я составлю список ваших

вещей с оценочной стоимостью и принесу его через несколько дней.

Фрея быстро направилась в столовую.

Если бы решала она, то ее бабушка не продала бы ничего и оставила бы свой дом благотворительной организации. Но бабушка желала все продать. И, возможно, оставила бы немалую часть имущества своему сыну, потому что все еще не могла сказать ему «нет».

Фрея взглянула на Миа, которая допила колу и уже ерзала на месте. Девочке мало радости сидеть здесь и ждать, когда оценят какое-то старье. Но Дэниел не мог оставить ее дома одну.

Может, мать Миа работает допоздна? Фрее ужасно хотелось знать, на какой женщине женился Дэниел. Наверняка на маленькой и пушистой, подумала она. Элегантной и рыжеволосой, на той, которая спасает жизни.

Фрея взглянула на Миа и подмигнула ей одним глазом.

Девочка улыбнулась.

– Спасибо за колу.

– Заходи еще.

Дэниел положил руку на плечо дочери, и они направились к выходу.

– Пока, – сказала Маргарет, махнув рукой. Она закрыла дверь, когда автомобиль Дэниела отъехал от дома.

– Он знает об антиквариате гораздо больше, чем я думала, – сказала Фрея небрежно, ставя чашки на поднос. – Но я по-прежнему считаю, что надо обратиться в более крупный аукционный дом.

– Я тебе уже говорила, что желаю иметь дело только с теми, кто мне нравится.

– Если бы ты только посмотрела на его офис! Жуткая свалка, там можно задохнуться от пыли.

– Я не думаю, что у него все время такая ситуация. Он делает все, что в его силах, и, кроме того, уделяет много времени дочери.

Фрея улыбалась.

– Это намек на меня? – спросила она, поднимая поднос.

– Честно сказать, твой отец совсем не обращал внимания на твои выходки. Дэниел совсем другой человек.

– Мне нравится Миа.

– Мне тоже. Миа яркая личность, но если она не будет благоразумна, то погубит себя. В этом возрасте девочке очень трудно быть без матери.

– Где же ее мать? – Множество мыслей пронеслось в голове Фреи. Возможно, мама девочки влюбилась в кого-нибудь и бросила семью... Но тогда почему Дэниел носит обручальное кольцо?

Маргарет прервала ход ее мыслей:

– Ты помнишь Анну Джимсон?

– Да, смутно. Старшую сестру Софии Джимсон?.. Неужели? Я не могу в это поверить!

Анна была на пять лет старше ее, но... Фрея нахмурилась – насколько она помнила, Анна была высокой, худой и очень, очень положительной. И как же этой Анне удалось привлечь такого сексуального мужчину, как Дэниел Рамси?

– Анна умерла... – Маргарет колебалась, собираясь с мыслями. – Года три назад, в октябре.

– Умерла?!

Бабушка кивнула.

– Такой молодой. Ей было около тридцати.

– Это ужасно. Я… я не слышала об этом.

– Ведь ты с ней много и не общалась, не так ли? Не так, как с ее старшей сестрой, Софи.

Если честно, то Фрее не нравилась ни та, ни другая сестра. Это были язвительные девицы, желавшие убедить всех, что они белые и пушистые.

Анна была лучшей виолончелисткой в колледже. У нее были замечательные волосы, которые она заплетала в красивые косы. Рыжие. Точно такие же волосы у Миа...

– А сколько лет было Анне, когда она родила?

– Насколько я знаю, она бросила университет, когда узнала, что беременна.

– А разве она не могла продолжить образование после рождения ребенка?

– Не знаю. – Бабушка поморщилась. – Мы все делали вид, что нас это не касается.

Почему Дэниел сошелся с такой женщиной, как Анна? Он любил ее? Или просто стечение обстоятельств заставило его жениться?

Он все еще носил обручальное кольцо – должно быть, по-прежнему любил ее. Но у того, кто связался с семьей Джимсон, должно быть, не совсем в порядке с головой.

– Почему ты хмуришься? – спросила ее Маргарет, подходя поближе.

– Если Миа сейчас пятнадцать, то я была здесь, когда она родилась. И как я ничего не знала об этом?

– Анна не приезжала сюда.

– Пока не родился ребенок?..

– Я не знаю деталей, Фрея. Официальная версия гласит, что Анна была замужем, имела ребенка и счастливо жила в Лондоне. Затем мы услышали, что у Анны обнаружили рак. Возможно, она захотела быть рядом с семьей, потому что Анна и Дэниел вернулись сюда через шесть или семь месяцев после этого. Дэниелу пришлось нелегко, потому что в семье Джимсон царила не самая легкая атмосфера. Не прошло и года, как Анна умерла.