Текст книги "Дорогая женщина"

Автор книги: Наташа Окли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

И, помимо этого, она любила его.

И это самое ужасное. Она могла бы справиться с сексуальным влечением к мужчине, ведь это всего лишь физиологическая реакция. Но любовь – это было нечто другое. Это чувство предполагало эмоциональную связь – вот что пугале ее.

В комнату ворвался холодный поток воздуха. Дверь открылась, и на пороге появились Миа в сопровождении женщины – консервативно одетой, с тщательно уложенным пучком на голове.

– Здравствуйте, я Сьюзен Филлипс. Домашний учитель Миа.

Фрея взглянула на Дэниела.

– Извините, мне надо идти, – говорил он в трубку. – Я перезвоню вам через пять минут. – Затем последовала пауза, он начал ворошить себе волосы на затылке. – Я знаю. Извините, но не могу. Хорошо. Да. До свидания. – Он положил трубку и повернулся к учительнице.

– Дэниел Рамси?

– Да.

– Здравствуйте, я Сьюзен Филлипс.

– Да, мы ждали вас.

В это время открылась дверь, и в проеме возник большой и толстый мужчина. В переполненном офисе возникла еще одна пара йог.

– Могу я поставить грузовик во двор? Он загородил дорогу.

Это был уже хаос. Такое трудно было представить в ее отлаженно работающем офисе.

Дэниел бросил на нее короткий взгляд, а затем повернулся к мужчине в дверном проеме.

– Да, въезжайте, я подойду к вам через несколько минут...

– Не волнуйся, – спокойно сказала Фрея. – Я подожду здесь, пока ты не закончишь с разгрузкой. У меня сегодня нет срочных дел, – пояснила она, когда Дэниел с отчаянием взглянул на нее.

Она не знала, должен ли был домашний учитель сообщать в школу о семейной обстановке, в которой жила девочка, но начало было не очень удачным. Миа выглядела мрачной и какой-то отрешенной. Ее отец казался человеком, который вынужден был выполнять непосильную для него работу.

Дэниел обратился к учительнице:

– Привезли мебель для аукциона – немного раньше, чем мы ожидали.

Мисс Филлипс, не проявив к его словам никакого интереса, стала снимать пальто.

– У вас есть спокойное место, где мы могли бы позаниматься?

Фрея почувствовала, что должна ему помочь. Ведь ей это так легко сделать. Это же ненадолго.

– Я думаю, здесь, – сказал Дэниел, взглянув на стол в углу комнаты.

Рот учительницы приоткрылся.

– Нам требуется тишина, чтобы сосредоточиться.

Не столько слова, сколько тон учительницы сильно возмутили Фрею. Она почувствовала, как в груди ее поднимается гнев.

– У нас есть маленькая кухня, но мы с Миа сегодня утром убрались именно в этом уголке, – сказал Дэниел, указывая на стол.

Сьюзен Филлипс стояла, держа свое пальто в руках.

– Хорошо, мы попробуем, – сказала она, словно делая большое одолжение. – Полагаю, с нами будет кто-то из взрослых, чтобы наблюдать за уроком?

Дэниел растерялся. Впервые за то время, как госпожа Филлипс вошла в помещение аукциона. Фрея замерла на минуту, затем произнесла:

– Я останусь с вами.

Дэниел взглянул на нее изумленными глазами. У него было такое выражение лица, что ей захотелось рассмеяться. Фрея откинула волосы назад и поставила сумку на стол.

– Я останусь в качестве наблюдателя.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Зачем ей это надо?.. Дэниел провел рукой по волосам. Он уловил ее улыбку, прежде чем она повернулась к учительнице.

– У отца Миа возникли непредвиденные дела, поэтому останусь я.

– Понятно.

Фрея скинула свою куртку и протянула руку к пальто учительницы.

– Где можно повесить одежду? Дэниел?

Он, должно быть, выглядел как идиот.

– Вот сюда, – указал он на крючки, вбитые в стену.

– Разве здесь нет раздевалки?

– Нет.

Лишь одна красивая бровь изогнулась в недоумении. И он понял, о чем она думает. У этой женщины было бы несколько раздевалок! И окно, которое бы открывалось без вмешательства инструментов. У нее вообще был бы оборудованный по всем правилам офис.

Дэниел едва не расхохотался. Он взял ее куртку и пальто учительницы и повесил их на крючки.

– Я думаю, это займет не больше часа.

– Замечательно!

Замечательно? Еще две недели назад она была бы готова потратить на это дело не более двадцати минут. Так почему?..

Если бы она была той женщиной, которую ему описывала Софи, тогда он вряд ли привлек бы ее внимание. У него слишком мало денег, а проблем – хоть отбавляй!

– Фрея? – выдохнул он, когда она направилась к столу.

Она оглянулась через плечо, в глазах ее вспыхнули озорные искры.

– Да?

Учительница Миа стояла рядом, поэтому он не мог с ней поговорить. Фрея это понимала и наслаждалась каждой секундой. Он взъерошил свои волосы и беспомощно смотрел, как она идет в угол комнаты.

– Принести вам кофе или чаю?

– Пожалуйста, кофе, – учительница изобразила некое подобие улыбки на лице, хотя губы ее были плотно сжаты. – Со сливками, без сахара.

– Может быть, мы с Миа приготовим кофе? – предложила Фрея, взглянув на его дочь.

Девочка ничего не сказала, но соскользнула с длинного бортика, на котором сидела, как на насесте, и отправилась на кухню. Если учесть, что она совсем недавно сильно возмущалась по поводу любых учебных занятий, то это был значительный шаг вперед.

– Я не думаю, что это помещение будет пригодно для последующих занятий, мистер Рамси, – сухо сказала учительница. – Если нас будут отвлекать, мы ненамного продвинемся вперед.

Дверь кухни захлопнулась, и он смог сосредоточиться на разговоре с учительницей.

– У вас дома есть кто-нибудь из родственников?

– Никого с тех пор, как умерла жена.

Обычно люди проявляли сочувствие к его горю, но мисс Филлипс, казалось, была сделана из железа. Она лишь нахмурила лоб.

– Может быть, ваша секретарша пойдет туда?

– Фрея – не моя секретарша. Она подруга подруги, которая предложила в данном случае свою помощь.

– Понятно. – Сьюзен отвернулась и взглянула на стол, который он тщательно вытер утром. – Может быть, ваша... подруга подруги посидит в соседней комнате? Я полагаю, что дети лучше концентрируются на учебе тогда, когда в помещении нет посторонних. Но дверь, разумеется, будет открыта.

Она сказала разумные вещи, но он сразу же подумал о том, что Фрее придется сидеть в непроветриваемой кухне, где не открывается окно.

Сьюзен Филлипс уселась за стол и с некоторым раздражением взглянула на часы.

– Когда будет готова Миа?

– Я схожу за ней, – предложила Фрея.

Она пошла на кухню и взяла у девочки две чашки кофе, в которые та собралась налить сливки.

– Иди занимайся, я принесу. Девочка отправилась в комнату.

– Только не хлопай дверью! – сказал подошедший Дэниел, не сумевший сдержать себя, и моргнул, когда дверь с силой захлопнулась.

Черт возьми! Ему не надо было смотреть на выразительно поднятые брови Фреи, чтобы понять – он был неправ.

– Она и не собиралась ею хлопать.

– Ты думаешь?

Дэниел подошел к ней.

– Ты уверена, что поступаешь правильно? Если захочешь уйти, то...

– Ведь это ненадолго, – она села за стол и стала вертеть в руках кружку ручной работы, которую расписывала Анна.

– Почему ты это делаешь? – все-таки спросил он ее.

– Потому что я это могу. Потому что это хорошее дело. Потому что, если я вернусь домой и скажу, что я не смогла тебе помочь, жизнь моя будет стоить не много. – Этот аргумент вызвал у него улыбку. – И ты знаешь, что я права. – Фрея отпила кофе, взгляд ее был устремлен поверх чашки.

В первый раз с тех пор, как встретил ее, он заметил в ней сходство с Маргарет. Тот же решительно вздернутый подбородок и те же смешинки, спрятанные глубоко в темно-голубых глазах. Она понимала, что ему трудно принять помощь, и сейчас Дэниелу оставалось лишь покориться ее чуткости.

По правде говоря, ему было бы гораздо легче, если бы здесь сидела Маргарет. У Фреи испорченная репутация, и он не был совсем уверен, что желает тесного общения между ней и дочерью. Но разве у него есть выбор? Дэниел провел рукой по волосам, чувствуя острую боль в затылке.

– Я заплачу тебе за потраченное время.

Веселые огоньки еще ярче заблестели в ее глазах.

– Мы поговорим об этом позже.

– Мой номер телефона есть у Миа. Если что – звони.

Она засмеялась.

Дэниел почувствовал, как гора свалилась с его плеч.

– Хорошо, я пойду.

Дэниел въехал во двор аукциона, почти уверенный в том, что автомобиля Фреи там уже нет. Два часа – слишком долго!

Черт! Ему следовало позвонить. Ведь он собирался приехать к концу занятий, чтобы переговорить с учительницей. Фрея, наверное, в ярости постукивает своей туфелькой по полу, а Миа... Бог знает, в каком она настроении... Ведь он обещал съездить с ней к Софи на ферму, покататься на лошадях.

Он с силой хлопнул дверцей машины и направился к зданию аукциона.

– Фрея? Миа? – позвал Дэниел. Он открыл дверь офиса и увидел их, окруженных папками и полуоткрытыми коробками. Обе весело смеялись.

Ему потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя.

Дочь его подняла голову.

– Мы разбираемся в архивах.

– Вижу.

– Фрея не выносит неразберихи.

Дэниел взглянул на Фрею – с засученными рукавами, с растрепавшимися светлыми волосами, она выглядела совсем юной. И менее устрашающей, если быть честным. Просто очаровательной.

И Миа была счастлива. Удивительно! Софи считает, что Фрея окажет на девочку пагубное влияние, но все свидетельствует об обратном.

Дочь его встала и взяла блокнот со стола.

– Мы приняли несколько сообщений. Из них два очень важные.

Он потянулся к блокноту, но глаза его были обращены к Фрее.

– Спасибо, – Дэниел прочистил горло. – Я прошу прощения, что так сильно задержался.

– Мы звонили Маргарет, поэтому она не будет волноваться, – сказала Миа. – И тете Софии – что мы задерживаемся. Фрея говорит, что люди меньше сердятся, если знают, что происходит.

Дэниел заморгал глазами.

– Мне следовало вам позвонить...

– Мы могли бы позвонить сами, если бы захотели. Нам было хорошо. Тепло. – В голосе Фреи таился мягкий смех.

Дочь его стряхнула пыль со своих бриджей.

– Хотя здесь очень грязно.

– Когда мы будем мыть пол, можешь присоединиться.

Миа вытянула перед собой две грязные руки.

– Холодно.

Настоящее чудо! Дэниел смотрел, как та, что сотворила это чудо, закрыла папку и положила ее слева от себя. Почувствовав его взгляд, Фрея посмотрела на него – и улыбнулась.

Дэниел провел годы в отшельничестве. В замкнутом пространстве, в котором не было ничего. Он просыпался, шел спать, а в промежутке занимался какими-то делами. Но и в такой жизни бывали проблески, и он понимал, что захотел большего. Он хотел ее!

Дэниел отвел взгляд и посмотрел на дочь. Вот на ком все время должно быть сосредоточено его внимание. На Миа.

Анна просила его позаботиться о ней. Он обещал ей. И это обещание не включало отношения с женщиной, которую Анна, похоже, не любила.

– Поехали, я отвезу тебя на ферму.

– Но мы еще не закончили, – сказала Миа.

Ему захотелось убежать, хлопнув дверью. За несколько минут все у него изменилось – и ему не очень это нравилось.

– Все это можно сделать потом.

– Но вещи рассортированы. Их надо теперь расставить по местам.

Он никогда не видел, чтобы Миа чем-нибудь долго увлекалась. Дэниел засунул руки в карманы своего длинного пальто и выпрямил спину. Он чувствовал себя не в своей тарелке и не знал, что ему делать.

Боковым зрением он увидел, что Фрея встала с колен, оправила свой джемпер на груди, отряхнула черные брюки.

Что думала Анна о ней двенадцать лет назад? И что бы подумала теперь?

– Как насчет того, что я останусь здесь ненадолго, чтобы нам не пришлось начинать сначала, а ты поедешь на ферму? – Фрея улыбнулась Миа.

– Нет никакой надобности... – начал он, но понял, что начинает звучать, как заезженная пластинка. Ведь она предлагает разобрать его бумаги.

Он потер свою шею, чтобы ослабить напряжение.

– А как насчет Маргарет? Как она без тебя?

– Ее сейчас нет дома – бабушка в Женском благотворительном фонде.

Он попался на ее крючок! Знает ли Фрея об этом? И если знает, то что чувствует сама?

Миа потянулась за своим джемпером, висевшим на спинке стула, и натянула его через голову.

– Ну, если нам не придется все начинать сначала, то я одеваюсь, потому что замерзла. – Она взглянула на Фрею. – Мы закончим это завтра?

Фрея взглянула на Дэниела, в глазах ее был едва уловимый вопрос: а чего хочешь ты? Он не знал.

– Фрея приехала сюда, чтобы помочь Маргарет, – сказал он, запинаясь.

– Я могу найти пару свободных часов в день, – сказала она, глядя в его глаза. – Возможно, мы сможем соединить их с учебными занятиями.

Два часа в день? Это значит, он будет видеть ее каждый день. А потом она уедет. Вернется к своей гламурной лондонской жизни.

И что он тогда почувствует?

– Я в некоторой растерянности, – выдавил Дэниел. – Я полностью испортил твой день, нарушил твои планы насчет Маргарет...

– Но мне нравится этим заниматься. – Фрея улыбнулась, и он почувствовал стеснение в груди. Неужели она пытается убедить его в том, что ей действительно все это доставляет удовольствие? – Мои планы еще не вполне определенные, но я собираюсь побыть здесь пару недель.

Пару недель – это недолго. Он не знал, хорошо это или плохо. Сердце сильно защемило, и он расценил этот как знак «плохо».

– Мы едем, Миа? – Дэниел повернулся к дочери.

– Да, поехали, папа. Увидимся завтра, Фрея, – сказала девочка, открывая дверь.

Две недели Фрея Энтони будет присутствовать в его жизни. Вот только как ему относиться к этому?

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Фрея подшила январскую накладную в соответствующую папку и закрыла ее. Ей нравилось это занятие. Создавать порядок из хаоса – это как бальзам на душу. Даже маленькой девочкой она всегда старалась расставлять все по своим местам.

Намного более неожиданно было то, что ей теперь нравилось это место. Нравилось равномерное тиканье старинных настенных часов возле двери, нравился запах... Фрея принюхалась. Она не могла точно сказать, чем это пахло – что-то вроде плесени, но вполне приятный запах.

Она поставила скоросшиватель на полку, отправилась за другим и на секунду замерла. В отдалении слышались чьи-то голоса. И в тот момент, когда она взглянула на дверь, та отворилась.

– Ты еще здесь?

– Мне только надо все это расставить, – сказала она, указывая на скоросшиватели на полу.

Кого она обманывает? Фрея уверяла себя, что две недели – это совсем немного, но они оказались огромным сроком. Во всяком случае, достаточным, чтобы потрясти ее жизнь.

Дэниел казался ожившим персонажем со страниц глянцевого журнала – замшевая куртка, обтягивающие джинсы, волнистые густые волосы. И самое главное – Дэниел был сексуальным. Это можно было прочитать в его глазах, подумала она. В морщинках в уголках, которые вызывали у нее ответное желание улыбнуться.

Он снял с себя куртку и кинул ее на только что протертый стол.

– Это поразительно. Ты проделала большую работу. А мне казалось, ты не хотела ею заниматься. – Он прищурился и глубже засунул руки в карманы.

– Не хотела, – сказала она быстро.

– Тогда почему ты за нее взялась?

Она судорожно перевела дыхание.

Потому что тебе нужна моя помощь. Потому что я люблю тебя.

Ответы эти было легко найти, но не легко сказать.

Он нахмурил лоб.

– Если эта работа будет помехой твоим делам, ты обязательно скажи.

– Конечно.

– Я ценю, что ты готова присматривать за Миа во время ее занятий. Я, конечно, постараюсь быть здесь, но... – Он пожал плечами.

Может быть, в этот момент ей надо было сказать ему, как мало для нее значат его деньги? Слова были уже готовы слететь с ее губ, но она прикусила язык.

Если она скажет, то это изменит положение вещей, а она не хотела ничего менять. Мэтт же не захотел приобщаться к ее успеху! Когда она рассталась с ним, все мужчины перестали для нее что-либо значить. Именно тогда Фрея сказала себе, что богатство – нечто вроде отравленной чаши. Оно делает людей бессердечными.

Она взяла следующую папку. Дэниел вряд ли обрадуется, если поймет, что она просто помогает ему, трудится здесь из жалости. Впрочем, нет, не так! Она не жалела его. Дэниел был не из тех мужчин, которым требовалась жалость. Она лишь испытывала глубокую печаль от того, в каких обстоятельствах оказался этот человек.

– Хорошо, – медленно произнесла она. – Я составлю нечто вроде расписания. Но оно будет гибким, мы сможем его корректировать. – Возникла короткая пауза. – Значит, мы договорились?

– Думаю, да.

Она протянула руку, и он мягко обхватил ее пальцами. Они были теплыми и сильными. Фрея взглянула на него – чтобы куда-нибудь отвести глаза и не видеть резкого контраста между ее белой кожей и его загорелой рукой. Вот только его глаза оказались совсем не тем местом, на которое надо было смотреть. Пространство между ними будто наэлектризовалось. Дыхание ее стало прерывистым, а голова закружилась, словно ее стянул крепкий железный обруч.

И Фрея захотела, чтобы он поцеловал ее. Каждой частицей своего тела она тянулась к нему. Ей хотелось почувствовать его руки на своей спине. Она скользнула взглядом по его губам. Что, если она сама поцелует его?..

Фрея больно прикусила себе нижнюю губу.

– Мне надо идти.

Он повернул голову. Фрея заметила, как он сглотнул.

– Я думал, что Маргарет на собрании благотворительного фонда.

– Так и есть. До половины четвертого.

– Тогда надо где-нибудь перекусить. Вместе с ним?

– Можно зайти в кафе «Витшиф».

Фрея нервно облизала кончиком языка пересохшие губы. Он сказал это так, будто приглашать ее в кафе было самым обычным делом. Она же не знала, как вести себя в таких ситуациях.

Казалось, секунда длилась больше, чем вечность.

– Да, хорошо.

Дэниел зашагал к двери.

– Я скоро приду, – крикнул он Бобу. – Минут через сорок, принимай телефонные звонки.

Пожилой мужчина лишь кивнул в ответ. Фрея намеренно отвернулась и стала искать в своей сумочке кредитную карточку. Она чувствовала... смущение? Никакого другого слова для того, чтобы описать свои чувства, она не нашла.

Появиться вдвоем в кафе в центре Феллингэма? Что скажут о них люди?

На улице дул сильный ветер.

– Похоже, сегодня будет снег, – сказала она, поднимая воротник.

– Возможно, – кивнул он. – Думаю, что Миа все-таки не поедет кататься на лошадях.

– Куда она собирается поехать?

– К своей тете.

– Тете Софии?

– Да. – Он не смог понять по голосу Фреи, что она думает о его свояченице. Была ли их неприязнь взаимной? Скорее всего, да.

Они миновали журнальные киоски и перешли дорогу, направляясь к кафе. Фрея замедлила шаг.

– Во дворе полно машин.

– Здесь всегда так. – Он взглянул в ее голубые глаза, неожиданно осознав, как она нервничает. На секунду подумал, что она будет отрицать свое волнение.

– Нельзя все время прятаться от всех. Ты имеешь полное право находиться там.

Она топнула ногой, словно пытаясь вернуть свою жизнь в прежнюю колею.

– Тебе легко говорить. – Фрея выпрямила плечи и откинула назад прядь волос. – Я так устала оттого, что другие люди контролируют мою жизнь.

– Ну и пускай себе контролируют!

– Последний раз я была здесь еще девочкой.

– И часто заходила сюда?

– Не очень. Если я хотела выпить, то выпивала подальше от дома, в Олбани.

Что она хочет этим сказать? Что жалеет о том, что сделала? Он знал о ней лишь то, что она сбежала из Феллингэма с парнем, который был на несколько лет старше ее. Барабанщик в местном оркестре.

Она помедлила, когда тяжелая дверь открылась, и Дэниел провел ее внутрь. Он видел, что она оглядывает людное помещение, словно с чем-то сравнивая.

– Они проделали большую работу. – Фрея отступила назад, когда мимо нее прошел мужчина с тремя кружками пива и толкнул ее локтем.

– Прости, милочка.

Инстинктивно Дэниел поддержал ее, и дыхание его прервалось, когда ее волосы мягкой волной коснулись его лица.

– Конечно, здесь много народу – этот бар пользуется популярностью, – сказал он, увлекая ее в дальний угол, к столикам, расположенным в нише.

К счастью, там оказалось два свободных места. Прекрасный выбор, если вы не хотите привлекать к себе внимание. С изяществом истинно городской девушки Фрея прошла через переполненный зал и уселась на диван.

– Что будешь заказывать?

Она пожала плечами, затем перекинула ногу на ногу, взяла меню.

– А что ты обычно заказываешь?

– Мексиканского цыпленка, а на закуску – пикантные фрикадельки «панини».

– Я тоже хочу это попробовать.

Он даже не представлял, как трудно Фрее было прийти сюда. Она сидела как на иголках. И вздрагивала каждый раз, когда открывалась дверь, и вздыхала с облегчением, когда входил кто-то, кого она не знала.

Черт возьми, Фрее было семнадцать, когда она покинула Феллингэм, и, насколько ему известно, никакого преступления она не совершала. Он сказал правильно – она имела полное право сюда прийти!

Дэниел искоса взглянул на нее и увидел, что она грызет свои ногти. Такое Фрея позволяла себе крайне редко. Он улыбнулся, и тепло разлилось в его груди. Внешне она была сдержанной, даже холодной, но это одна лишь видимость. Внутри у нее кипели эмоции, и ему хотелось знать, что она чувствует.

Ему хотелось знать о ней все. Почему она покинула Феллингэм и, это самое важное, что произошло с ней после? Почему она оставила работу и решила сделать перерыв на год? Почему ездит на таком дорогом автомобиле? Носит такую дорогую одежду? Важно ли для нее все это?

Так много вопросов и так мало времени, чтобы получить на них ответ! Фрея не останется надолго в Феллингэме. Две недели – и она уедет.

Он отправился к бару и принес напитки.

– Я попросил положить тебе льда – не возражаешь?

Фрея кивнула и взяла высокий тонкий бокал.

– Замечательно.

Он поставил свое пиво на подстаканник.

– «Панини» принесут через несколько минут. Это недолго.

– Мне не надо на работу.

– Да, действительно.

– А тебе нравится твоя работа?

Его не удивил ее вопрос. Она была права, когда сказала, что его бизнес требует вложения капитала. Но более всего этот бизнес требовал его времени.

Дэниел поднял кружку с пивом и сделал глоток.

– В основном да.

– И как давно ты занимаешься этим делом?

– Четыре года. Но начало было очень трудным. – Он покрутил пальцами обручальное кольцо. – Моя жена... Анна умерла вскоре после того, как мы приехали сюда.

– Я очень сожалею...

– Для Миа это был тяжелый удар.

– Для вас обоих, – прервала она его. – Миа знала, что мама умирает?

– Под конец – да. – Дэниел взглянул на свою кружку и провел пальцем по запотевшему стеклу. Фрея видела, как он судорожно сглотнул. Было видно, как ему больно. Он по-настоящему любил свою жену.

Новая волна одиночества захлестнула Фрею. Если она заболеет и умрет, никто не будет горевать о ней.

Дэниелу удалось улыбнуться – так делают добрые люди, когда хотят показать, что все в порядке.

– Анна рисовала открытки, вела видеодневник, писала письма... И все это она делала для Миа. – Дэниел провел рукой по лицу. – Это слишком тяжелый разговор для ланча. Извини.

– Не будем об этом.

Он опустил руку и потер колено.

– Мне не хватает ее, и я не справляюсь с Миа.

– Девочка что-нибудь говорила о том, что она испытывает после смерти матери?

Дэниел покачал головой.

– Она не хочет говорить об этом.

Фрея потеребила сережку в ухе. Может быть, было самонадеянно считать, что она знает ответ. Но, по крайней мере, она много думала о том, как помочь девочке.

– Она злится, – мягко сказала она.

– Я знаю об этом.

– И она напугана.

Его рука замерла в воздухе, держа кружку пива.

– Откуда ты знаешь?

– Потому что я сама боялась. Я бунтовала и не повиновалась, но внутри у меня всегда был страх. – Фрея склонила голову, так что волосы упали на ее лицо. Она почувствовала, что щеки ее вспыхнули.

В какой-то степени ей было стыдно. Ведь с ней ничего страшного не случилось – ее никто не насиловал, никто не бил. Она просто была несчастна. Отчаянно несчастна.

Дэниел поставил кружку на стол. Лицо его изменилось. Фрея начинает рассказывать о себе, и он хочет знать, что с ней произошло.

– Что ты знаешь обо мне? – Она постаралась улыбнуться, но у нее не получилось. – Что говорила обо мне София?

– Она говорила, что ты любила находиться в центре внимания. Что ты манипулировала людьми. Что ты много курила и пила и все свое время проводила с парнями...

– Так, понятно. – Может быть, София действительно верила в то, что говорила? Может быть, она боялась ее? Сама Фрея помнила лишь ощущение изолированности от своих сверстников. – Я не скрывалась от остальных, и меня не заботило то, что обо мне будут думать.

Почувствовав, что слезы наворачиваются ей на глаза, она часто-часто заморгала.

– Фрея...

Она раздраженно провела рукой по липу.

– Все в порядке. Вот почему мне трудно было приехать сюда. Мне двадцать девять лет, а я до сих пор переживаю по поводу того, что обо мне думают люди. Это так глупо!

– Мы можем уехать, – предложил он.

Фрея покачала головой.

– Я просто хотела, чтобы этот год стал переломным в моей жизни. Хотела избавиться от старого хлама, чтобы начать жить по-новому.

– Мы могли бы уехать далеко-далеко. Я просто не думал об этом.

– Но почему же тебе надо уезжать? Ведь ты хороший.Я думаю, что все тебя здесь любят.

– Не считая того времени, когда я сделал дочке профессора Джимсона ребенка. Тогда я был менее популярным.

Как близко соседствуют слезы и смех! В один момент она еле сдерживала слезы, и вот теперь смеялась,

– Представляю, какое это было веселое время.

Дэниел поудобнее уселся на диване.

– Делать Миа действительно было весело. Но вот рассказывать об этом отцу Анны – не очень...

– А почему Анна не окончила университет?

– Она не хотела. – Дэниел сделал глоток пива. – По желанию своих родителей Анна изучала французский и испанский языки, хотя сама хотела заниматься искусством.

– О? – Фрея никогда не задумывалась о том, что профессор и его жена могли оказывать на Анну какое-то давление. Не только на Анну, но и на другую дочь.

Дверь кафе открылась, и Фрея беспомощно сжалась, пока не убедилась, что вошли незнакомые люди.

– Мы можем уйти. Скажи только слово.

Фрея покачала головой.

– Я хочу преодолеть свой страх.

Он улыбнулся и спросил:

– А почему ты испытывала страх, когда сбежала из Феллингэма?

– Потому что... – она подыскивала слова, – потому что во мне заиграли гормоны, и все изменилось, и я не знала, как дать им выход, потому что все еще была ребенком. Правда, я не чувствовала себя ребенком, но и взрослой еще не была. – (Он нахмурился.) – И все, что я считала незыблемым и надежным, начало рушиться. – Фрея почувствовала неожиданную горечь.

– Что случилось?

Непролитые слезы наполнили ее горло, и ей стало трудно говорить.

– Никакого ужасного потрясения – того, что было у Миа. Мои родители, слава богу, живы-здоровы.

Дэниел промолчал, но его теплые карие глаза смотрели прямо на нее.

– Мой отец встретил другую женщину. Я думаю, у него всегда кто-то был, но на этот раз все зашло слишком далеко. Когда-то я вернулась домой из школы раньше, чем обычно, и застала его вдвоем с... И он мне пригрозил... – (Дэниел тихо выругался.) – Я никогда не говорила об этом маме, но думаю, она знала. – Фрея разгладила воображаемую складку на брюках. – И мама стала пить еще больше...

– Фрея...

Он произнес ее имя так, будто ласкал ее.

– Однажды она разбила автомобиль, и отец ударил ее. Я думаю, никто из них не знает, что я видела это, но я стояла на верху лестницы. Мама сказала мне, что поскользнулась на ступеньках..

– Кто-нибудь еще знал об этом?

Фрея с трудом сморгнула с ресниц слезы.

– Мои родители умели притворяться. В конце концов отец привел в дом свою подругу, но на людях он прогуливался вместе с мамой.

– А ты... Ты попала в дурную компанию?

– Не сразу. В итоге те люди оказались единственными, которые приняли меня.

Дэниел взглянул на свои ботинки.

– Как думаешь, что с Миа?

– Возможно, девочка не задумывается о том, почему она делает то, что делает. Но при этом наверняка чувствует себя испуганной и одинокой.

Их взгляды встретились.

– Я не могу быть для нее матерью, – глухо сказал Дэниел.

– Ты просто люби ее, вот и все. Без всяких условий. Ведь единственные люди, которые любят тебя безусловной любовью, – это твои родители. – (Он выслушал молча. Он и так это знал.) – Муж или жена возлагают определенные надежды друг на друга. Твои дети тоже будут от тебя чего-то ожидать. Но если тебе действительно повезло, то родители будут любить тебя всегда, что бы ты ни делал и каким бы ты ни был.

– Я люблю ее.

Фрея сглотнула комок в горле.

– У меня этого не было. Но это очень важно. Именно эта безусловная любовь не дает тебе сломаться, что бы ни случилось. Это стержень, который убеждает тебя в том, что ты чего-то стоишь.

– Чем я могу помочь ей? – Дэниел закусил краешек губы.

– Я мало знаю Миа, но мне кажется, девочка испытывает сейчас каждого, кто рядом. Ведет себя вызывающе, как только может, чтобы посмотреть, насколько далеко она может зайти, прежде чем ее отвергнут.

– Ты имеешь в виду меня?

– Не знаю. Но если ты отвергнешь ее, ты только подтвердишь то, чего она так боится. Она... – Фрея замолчала, когда официантка принесла им фрикадельки. – Спасибо.

Дэниел нагнулся вперед, взял кружку с пивом.

– Я действительно люблю ее. – Он печально улыбнулся. – Но она так не считает. Ты права – она меня постоянно испытывает.

Фрея взяла свою тарелку и попробовала кусочек «панини».

– Тебе лишь надо убедить дочь, что ты ее любишь. – Она остановилась на полуслове и склонила голову, чтобы положить в род очередной кусок.

Дэниел даже не представляет, как это необычно для дочери – любить кого-нибудь. Ведь она его тоже любит...

– Наверное, я уделял ей очень мало внимания, когда болела Анна, – сокрушался он.

– Но ведь это неудивительно, правда? – быстро сказала Фрея.

– Когда Анне стало лучше, мы решили поменять все. Переехали сюда. И начали этот бизнес, потому что я всегда хотел заниматься им. – Он искоса взглянул на Фрею. – Миа плакала, потому что у нее были друзья в Лондоне, но мы все-таки переехали. – Дэниел глубоко вздохнул. – Но через несколько месяцев после переезда болезнь снова взяла верх.

И Анна умерла.

Фрея молчала. Она очень хорошо знала, как трудно начинать свое дело. В первые два года она работала день и ночь, чтобы поставить на ноги свою компанию.

– Боже, какая неразбериха! – Он в отчаянии взъерошил волосы рукой. – Спасибо тебе.

– За что? За мою настырность?

– За то, что переживаешь за Миа.

Она переживала за них обоих.

Он взглянул на свои нетронутые фрикадельки.

– Я сегодня совсем не голоден.

– Жаль, они очень вкусные.

Дэниел попробовал одну.

– А как насчет твоих страхов? Ты все еще боишься?

О да!

Его голос был тихим и низким: казалось, он проникал до мозга ее костей. Она боялась того, чего сейчас хотела.

Фрея пожала плечами.

– Мне двадцать девять, не пятнадцать.

Но на самом деле она все еще искала признания и одобрения. Хотела, чтобы кто-то любил ее без всяких условий и гордился всеми ее достижениями. Хотела, чтобы этим «кто-то» был Дэниел.

– Не думаю, что возраст имеет особое значение, если ты не уважаешь самого себя.

Три женщины остановились недалеко от них в ожидании свободного столика. Фрея уловила нечто знакомое в лице одной брюнетки и вздрогнула. Брюнетка взглянула на нее и, повернувшись к своим подругам, что-то тихо сказала. Две другие сразу обернулись в сторону Фреи. Затем они рассмеялись, неуклюже пытаясь подавить смех. Когда компания уселась на свое место, Фрея внутренне сжалась и сказала: