Текст книги "Грот Посейдона"

Автор книги: Наташа Окли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

Изабелла проглотила ком и села на край бассейна, закатала штанины брюк и опустила ноги через край в воду.

Вода, нагретая солнцем, была теплой, но все-таки освежающей.

– Вы должны окунуться, – произнес Доминик где-то за ее спиной. – Вода чудесная.

Изабелла не обернулась. Она слышала, как он вытирается, шурша полотенцем.

– Я редко плаваю.

– Почему?

– Я не очень хорошо плаваю. Почему-то мне не удалось научиться правильно дышать.

Она пошевелила ступнями в воде.

– Дышать надо по тому же принципу, что и не в воде.

Она почувствовала по его голосу, что он улыбается, и поняла, что он расслабился. Чего нельзя было сказать о ней. Она… она была словно натянутая тетива.

– У меня не получается. Почему-то я задерживаю дыхание, а потом у меня начинает колоть в боку.

Она вытащила ноги из воды и встала, вдруг осознав, что было уже очень поздно.

Доминик надел просторную футболку и натянул джинсы, прямо на мокрые плавки. Он протянул ей полотенце.

– Хотите?

– Спасибо.

Она взяла полотенце, подошла к шезлонгу и положила дневник бабушки на стоявший рядом столик. На темной коже обложки сверкнула капелька воды, и она смахнула ее пальцем.

– Что это у вас за тетрадь? – спросил Доминик, сев на соседний шезлонг.

– Дневник моей бабушки, королевы Софии. Первой жены моего дедушки.

Доминик кивнул.

– Помните, я говорила вам, что они любили это место? Мой дедушка привез ее сюда вскоре после их женитьбы, и они провели здесь все свое первое лето. Пока ей не пришлось возвратиться на Нироли, где родился мой отец…

Она замолчала.

– Я помню, – кивнул Доминик. – Она еще написала про Грот Посейдона.

– Мне показалось, что было бы интересно прочитать ее дневник здесь, поэтому я захватила его с собой. Я… – Она замолчала, загипнотизированная выражением его темных глаз.

Он действительно хотел ее. Она чувствовала это всем телом. Напряжение висело в воздухе, как нечто осязаемое. Настоящее. Живое. Трепещущее. И она испугалась, ее ответное желание было столь сильным, что она перестала контролировать себя. Такое с ней случалось впервые в жизни!

– Можно мне? – Доминик протянул руку к дневнику.

– Конечно! – Она отвела волосы от лица. – Но это довольно трудно читать. У нее почерк очень мелкий и…

Изабелла протянула ему тетрадь и взглянула на его руку. Длинные, красивые пальцы. Загорелая кожа. А ее пальцы в миллиметрах от его пальцев. Так близко! Одно движение – и они соприкоснутся.

Вчера он брал ее за руку, но сейчас все было по-другому. Вчера их объединяла дружба и одиночество. Сегодня – страсть.

– Сколько лет было королеве Софии, когда она приехала сюда?

– Восемнадцать.

– Юная. – Он открыл дневник. – А когда она умерла?

– Когда родила моего отца. Мой дед был безутешен. Он по-настоящему любил ее. А она его.

Темные глаза Доминика сверкнули.

– Я не очень много слышал о ней.

– Он… – Изабелла взяла его полотенце и начала вытирать ноги. – Он снова женился, и его новой жене было непросто.

– Он говорит вам о своей жене когда-нибудь?

Изабелла покачала головой.

– Нет, но он дал мне этот дневник. Года полтора назад. И попросил хранить его.

Подразумевалось, что у его второй жены он не сохранится. Это совпадало с тем, что Доминик слышал о королеве Еве. Это была малосимпатичная женщина.

– А у моего отца хранился ее портрет. Висел в его гардеробной. Мне кажется, он любил смотреть на нее, но не хотел, чтобы кто-то увидел его за этим занятием.

– А где этот портрет сейчас?

– Упакован в ожидании того, когда Марко решит, что будет с ним делать.

Право старшего по рождению.

Это было совершенно нечестно. Доминик увидел, как Изабелла нервно затеребила полотенце. Она не могла ничего унаследовать. Она не была старшим ребенком… но по ее голосу он понял, что она была сердита на своего брата.

Ему инстинктивно захотелось обнять Изабеллу. Защитить ее. Оградить от всех проблем.

Она была невероятно красива. Теплая и сердечная. И он сознавал, что с каждой минутой все больше влюбляется в нее.

Ему хотелось спросить ее, не хочет ли она посмотреть грот, который, очевидно, так любила ее бабушка, но понимал, что это был бы не очень мудрый шаг.

Здесь, на территории «Палаццо Таволара», они были вдали от реального мира, который слишком жесток к ним. Люситта, к величайшему огорчению, права, сказав, что у него с Изабеллой Нирольской нет будущего. Идиллии придет конец, когда он вернется обратно в Рим.

Но было так заманчиво провести все время, которое у них оставалось, вдвоем. И Изабелле обязательно понравится Грот Посейдона. Они могли бы устроить пикник…

Доминик заерзал. Глупо бесцельно мечтать!

Но…

Но когда она смотрела на него, на его шрамы и обожженную кожу, в ее глазах не было отвращения.

Неужели такое возможно?

– Марко унаследовал все?

Глаза Изабеллы вспыхнули. На мгновение он даже подумал, что она не станет отвечать.

– Да, конечно. Все, что не принадлежит государству. Роза и я получили мамины драгоценности.

Доминик с удивлением подумал, что ему совершенно не интересно, кто станет королем и королевой после смерти короля Джорджио.

А еще три недели назад его это чрезвычайно волновало. Всякие слухи доходили с Нироли, и некоторые были настолько невероятны, что им невозможно было поверить.

Изабелла подняла глаза.

– Я не обижаюсь, – сказала она. – Мне досталось наследство от деда по материнской линии. У меня есть деньги, которые я могу инвестировать в Монт-Авеллан. Дед был очень щедрым по отношению к нам всем.

Доминик заметил, как взволнованно запульсировала жилка на ее щеке.

Забыв на какой-то момент о своих республиканских взглядах, он подумал, что Изабелла могла бы стать отличной королевой. Каждый раз, говоря о Нироли, она вся светилась изнутри.

Интересно, когда Нико Фиерецца уехал с острова? Доминик попытался вспомнить, но так и не смог. Марко тоже обосновался где-то в другой стране. А Изабелла осталась. И трудилась. И планировала жить на этом острове.

– А вы хотели бы стать королевой? – спросил он, внимательно следя за ее лицом. – Если бы ваш дедушка изменил правила наследования?

– Он не изменит.

– А если бы?

Изабелла отвела взгляд.

– Нет смысла даже предположительно думать об этом. Мой дедушка верит в силу традиций… и у него старомодные взгляды на роль женщин.

– Но вы бы хотели?

Изабелла запнулась, а потом тихо ответила:

– Да.

– Он знает об этом?

– Вполне вероятно, но мы никогда не говорили об этом. Нико будет следующим наследником престола.

– Не принц Люка?

Она покачала головой.

– Уже нет. Он слишком честен. Он никогда не лебезил перед дедушкой. Но все это неважно сейчас. Люка находится в Квинсленде и лишен права наследования. Вы знали это? – неожиданно спросила она.

Он кивнул.

– Во всяком случае, догадывался. Я очень внимательно следил за тем, кто сменит короля Джорджио. Принц Люка женится на австралийке, как я понимаю.

– Ее зовут Меган, – сказала Изабелла с улыбкой. – Вопреки тому, что вы, должно быть, читали о ней, это замечательная девушка. Люка будет очень счастлив, я думаю, а Нико станет следующим королем. Во всяком случае, его призвали вернуться на Нироли…

– И он приедет?

– Со временем. – Она подняла глаза. – Думаю, что он пока выжидает. Говорит, что связан обязательствами по работе, но тут нечто большее.

Доминик следил за тем, какие чувства отражаются на ее лице. Она еще теснее прижала колени к груди.

– Нико считает, что на Нироли слишком ограниченные возможности. Его никогда не сможет устроить жизнь на этом острове. И, конечно, он любит свою работу…

– Он выдающийся человек, – сказал Доминик.

– Да… но ему придется отказаться от своей профессиональной деятельности, потому что ни одному монарху не дозволено заниматься этим.

– Он сможет отказаться?

– Сможет. – Изабелла закусила губу. – Нико немного похож на вас в отношении семьи. Она для него – главное. Он приедет. И я уверена, что он станет хорошим королем.

– А что это означает для вас?

Повернув голову, она взглянула ему прямо в глаза, слегка шокированная, потому что еще никто не отваживался задать ей этот вопрос. Потом улыбнулась.

– Я… я не знаю. Во-первых, Нико женится и к его жене перейдут мои королевские обязанности. Все, что у меня останется, – это моя общественная деятельность.

Доминик приготовился слушать дальше, понимая, что это не все.

– Поэтому я и приехала, чтобы встретиться с вами. В Риме. Я подумала, что… если смогу уговорить вас подписать соглашение, тогда у меня будет веская причина оставаться на Нироли. Я всегда считала, что объединение наших туристических маршрутов – отличная идея. Просто это стало намного важнее, когда Марко предпочел короне женитьбу. Я думаю, что Марко сделал совершенно правильный выбор. Но только…

– Его решение повлияло на вашу жизнь, – закончил за нее Доминик.

– Да. Это так. – Она вздохнула. – Но все в результате может получиться интересно.

Доминик ясно представил, как она старалась найти способ увлечь его своим проектом. Он понял, насколько ей это важно, еще тогда, когда она сидела в его комнате для совещаний, но не мог понять, почему.

Доминик положил дневник на стол. А ее идеи по поводу Монт-Авеллана были навеяны тем, как описывала ее бабушка этот остров. Остров, на который Изабелла боялась приезжать…

Но она приехала. Доминик провел рукой по лицу, ощутив под своими пальцами шрам.

Королева София любила Грот Посейдона. И он знал, что Изабелла тоже его полюбит.

Однако…

Это задевало мечту Иоланды.

Желваки заходили на его щеках, и он резко спросил:

– Не хотели бы вы… увидеть грот, о котором писала ваша бабушка, пока вы находитесь здесь?

– Я просила Сильвану об этом. Когда приехала сюда в первый раз. Она сказала, что не видит такой возможности. – Изабелла запнулась. – Она сказала, что вы отклоняете все предложения превратить этот грот в место паломничества туристов.

Доминик криво усмехнулся.

– Мне хотелось бы показать этот грот. Думаю, вам понравится.

– Наверняка. По рассказам дедушки, это место напоминает какое-то мистическое царство.

Ее глаза были широко раскрыты… и необыкновенно красивы. Доминик отвел взгляд.

– Моя сестра оставила вам достаточно свободного времени?

– А сколько часов займет эта поездка? – спросила Изабелла. – Если немного, то я готова ехать практически в любой день или же… во вторник, он у меня полностью свободен.

– Поскольку у моего отца будет банкет?

Изабелла кивнула.

– Значит, во вторник?

– А вы уверены?

– Конечно. Не возражаете, если мы поедем рано? До наступления жары?

– Нет, конечно. Как вам будет удобнее.

– Может быть, в восемь?

Изабелла кивнула.

– Я буду ждать вас на террасе.

Она теребила в руках полотенце.

– Доминик…

Он взглянул на нее.

– Сильвана сказала мне, что этот грот был одним из самых любимых мест Иоланды…

Он жестом остановил ее.

– Это волшебный мир. – Ему казалось, что Изабелла все еще была грустной и задумчивой. – Независимо от судьбы престолонаследия, вы всегда останетесь внучкой короля, – мягко произнес он. – Этого вас нельзя лишить.

Она помолчала, закинув голову и вглядываясь в ночное небо.

– Когда мой дедушка умрет, я стану просто двоюродной сестрой короля. У меня не будет никаких королевских обязанностей, – сказала она, вставая и складывая мокрое полотенце. – Куда это положить?

Доминик поднялся из шезлонга и посмотрел на нее.

– Вы можете доверять мне. Я никому не скажу то, что услышал от вас.

– Я знаю. – Она круто повернулась. – Знаю. Просто я никогда ничего не говорю о своей семье…

Доминик взял Изабеллу за руку. Он почувствовал, как напряглись ее пальцы, и увидел, что она закусила губы, пытаясь унять их дрожь. Он притянул женщину к себе и увидел перед собой ее расширившиеся глаза.

Она была ослепительно красива!

Доминик не удержался… и провел подушечкой большого пальца по подбородку Изабеллы. Ее кожа была мягкой, гладкой и безупречной. Он дотронулся до ее губ, полных, чувственных и дрожащих.

Он жаждал ее вопреки здравому смыслу!

Изабелла посмотрела ему в глаза. На ее ресницах дрожали слезы.

– Доминик…

Сдавленным голосом она выдохнула его имя, и он наклонил голову, чтобы поцеловать ее. Ее губы были теплыми. Податливыми.

Словно электрический разряд прошел через его тело.

Его рука скользнула ей за спину, и он почувствовал сквозь тонкую шелковую ткань тепло ее тела. Господи… Он же не обнимал ни одной женщины после Иоланды. Что он делает? Это же безумие. Она не могла хотеть этого. Доминик резко отстранился. Изабелла еле удержалась на ногах. Он протянул руку и подхватил ее.

– Извините. – Он провел рукой по изуродованному лицу, чувствуя грубые шрамы. – Мне не следовало это делать.

– Почему?

Он скорее почувствовал этот вопрос, чем услышал его. Такая красивая женщина, как Изабелла, должна принадлежать такому же красивому, как она. Ей нужен мужчина, который мог бы сопровождать ее на благотворительные балы и ужины. Она должна ходить босиком по пляжу, не задумываясь о том, что надо отыскать где-нибудь тень. Ей нужен мужчина, который мог бы подарить ей радость.

Детей!

Он вдруг мысленно увидел ее с Карло на руках. Припомнил нежное выражение ее лица, когда она смотрела на спящего ребенка. И как она гладила его головку.

Изабелле, безусловно, хотелось бы иметь детей. Наверное, большинство женщин в какой-то момент своей жизни начинают мечтать о детях. Доминик прикрыл рукой глаза.

Воспоминания, словно кадры кинопленки, мелькали перед его глазами. Иоланда с Фелицией на руках. Иоланда, целующая пальчики ее ног. Иоланда, лежащая на кровати рядом со спящей Фелицией.

Доминик сжал кулаки. Нет, он никогда не сможет хоть на секунду забыть о пожаре. Ему не хватало мужества снова полюбить.

– Вы будете продолжать свою благотворительную деятельность, – с трудом проговорил он. – И с курортом все у вас получится. От вас будет зависеть, чтобы он положительно повлиял на всю экономику Нироли.

Доминик опустил руки. Он жаждал обнимать и целовать Изабеллу до тех пор, пока ей ничего не останется делать, как ответить ему взаимностью. Но вместо этого он уйдет. И уйдет прямо сейчас.

– Наш курорт объединит жителей обоих островов, – сказала она, скрестив руки перед собой.

– И это тоже. – Он заставил себя улыбнуться. – Если вы добьетесь хоть какой-то гармонии, вы сделаете больше, чем удалось любому представителю нирольской королевской династии за последние двести пятьдесят лет.

– Я добьюсь. – Тень легла на ее темные глаза. Она была явно смущена.

Доминик оглянулся на палаццо.

– Уже поздно. Мне пора. Доброй ночи, Ваше Высочество.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Изабелла надела солнцезащитные очки не столько затем, чтобы прикрыть глаза от ярких лучей, сколько для того, чтобы закрыться от Бьянки.

– И что сделал Доминик потом? – Ее подруга потянулась за флакончиком аэрозоля для загара.

– Ничего. Ушел. Пробормотал что-то насчет того, что я могу сделать полезного для Нироли, и ушел в дом.

– После того, как поцеловал тебя?

– Да.

– И ты не видела его весь день?

– Нет. Утром мы с Сильваной поехали смотреть птичий заповедник, за обедом его не было и вечером не должно быть.

Бьянка поставила флакончик рядом со своим шезлонгом и сморщила нос.

– Похоже, что он сбежал.

Изабелле и самой так казалось. Но почему? Зачем бежать от чего-то, что кажется таким естественным и правильным?

– И назвал меня «Ваше Высочество». Он не делал этого с момента нашей первой встречи.

Изабелла закрыла глаза из-за щипавших их слез. Она не понимала, почему так расстроилась. Она знала его всего несколько дней. Они всего один раз поцеловались…

– Может быть, ему трудно иметь дело с представительницей монархии, – предположила Бьянка. – Знаешь, было бы удивительно, если бы Винчини подружились с Фиерецца.

– Я знаю.

– Вы уже несколько веков соперничаете. Стефано сказал, что Доминику изрядно досталось, когда он впервые занялся совместным бизнесом с принцем Люкой. Это было плохо воспринято на Монт-Авеллане. И ты сама знаешь, как заволновались на Нироли, когда ты заинтересовалась сетью отелей «Винчини». Старые предрассудки очень сильны.

Изабелла взглянула на подругу.

– Тогда почему Доминик меня поцеловал?

Бьянка засмеялась.

– Не говори глупостей! Ты – красивая женщина. А он – мужчина. – Бьянка прикрыла рукой лицо от солнца. – Тебя же и раньше целовали мужчины…

– Конечно.

Но редко. Многих пугал ее королевский статус, а те, кто осмеливался, никогда не отступали так резко и так странно.

– Может быть, он почувствовал себя виноватым, предложив тебе посмотреть грот? Раз покойная жена так любила его, – сказала Бьянка. – А если так, то он, безусловно, почувствовал себя виноватым, поцеловав тебя. Может быть, в душе он все еще считает себя женатым? Знаешь, я никогда не слышала о том, что у него была связь с какой-нибудь женщиной после смерти жены. А возможностей у него должно было быть предостаточно, поскольку он невероятно богат.

Изабелла подняла солнечные очки на макушку.

– Бьянка, что ты говоришь!

Ее подруга пожала плечами.

– А что? Это жизнь. Богатых мужчин всегда преследуют женщины. Но о нем я никогда ничего такого не слышала. Похоже, он предпочитает одиночество.

Изабелла снова опустила солнечные очки на нос.

– А может быть, у него появился синдром, который обычно возникает у людей, внезапно переживших трагедию, – продолжала Бьянка. – Я читала где-то об этом. Им трудно позволить себе жить нормально. Они считают, что должны были умереть.

Изабелла немедленно вспомнила фотографию, которую ей показала Люситта. Доминик, стоявший за спиной Иоланды, выглядел совершенно другим человеком. И причина заключалась не только в отсутствии шрамов. Изменения, произошедшие с ним, были куда глубже и крылись в психологии.

– И у него должны быть кожные повреждения на теле. – Бьянка села, потянулась за бутылкой холодной воды и отпила глоток. – Не знаю, какой процент тела обгорел у него во время того пожара, но слышала, что ему делали пересадку кожи.

Изабелла снова закрыла глаза. Она вспомнила сцену у бассейна. Раньше она боялась, что вид шрамов на теле покажется ей отталкивающим, но теперь точно знала, что это совершенно не так.

– Что ты собираешься делать? – вопрос Бьянки заставил ее открыть глаза.

– Я не знаю, – после некоторого раздумья ответила Изабелла. – Наверное, подожду, что он будет делать дальше.

– А если ничего?

– Значит, так тому и быть. Может, это и к лучшему.

Изабелла положила в сумку фотоаппарат и стала раздумывать над тем, какие объективы взять с собой. Бабушка написала, что до грота надо долго идти пешком, и она не хотела брать с собой ничего лишнего.

С другой стороны, хуже нет, когда видишь что-то потрясающее и не имеешь при себе нужного объектива.

А что она будет делать, если Доминика не окажется не террасе? – неожиданно испугалась Изабелла. А еще хуже, если он придет туда, чтобы сказать ей, что передумал? Такое тоже вполне возможно.

Она повесила сумку на плечо и направилась к двери, хотя у нее было еще десять минут в запасе. Толкнув дверь, она вошла в гостиную и сразу посмотрела в сторону террасы. Двери туда были открыты, но Доминика видно не было. Она почувствовала себя глупо.

Изабелла бросила взгляд на свои часы, потом снова на пустую террасу. Правда, еще не было восьми. Нужно немного потерпеть.

– А вы рано, – раздался голос за ее спиной. – Извините, что заставил вас ждать.

Она обернулась. Доминик выглядел спокойным и расслабленным. И очень сексуальным.

– Вы не будете возражать, если я сделаю несколько снимков этого грота?

– Если без меня, то пожалуйста. Ну что, вы готовы ехать?

Изабелла кивнула.

– Вы уверены, что все еще хотите этого? Я могла бы…

– Хочу, – сказал он, перебив ее. – Ваша группа охраны не возражает против того, чтобы вы отправились одна, или мы должны подождать кого-то, кто присоединится к нам?

– Нет. То есть я хочу сказать, мы можем отправиться одни.

Она пожалела, что поторопилась с ответом. Вдруг он не хотел оставаться с ней наедине?

Она никогда еще не чувствовала себя так. Это была смесь радостного возбуждения и парализующего страха.

– Туда можно добраться на лодке.

– А там будет много людей?

Доминик отрицательно покачал головой.

– У меня есть свой причал. Но там не очень безопасно, поскольку он находится близко от палаццо. Я не возражаю, чтобы ваш телохранитель присоединился к нам. Если вам будет так спокойнее.

Она этого не хотела. Впервые она по-настоящему поняла, почему Люка избегал охраны. Она хотела быть с Домиником без посторонних глаз.

Изабелла облизнула губы.

– Я уверена, что все будет в порядке. Всем известно, что я осматриваю потенциальные туристические объекты.

Он кивнул и поднял сумку с пола.

– Как вам понравился вчера птичий заповедник?

– Замечательное место, – сказала она.

Мягкая улыбка тронула губы Доминика.

– Я тоже его ненавижу.

– Я так не говорила.

Его темные глаза озорно блеснули.

– Но вы так подумали. И я согласен с вами.

Она засмеялась. Еще никто не видел ее насквозь. Все обращали внимание только на ее слова. Но только не Доминик…

Не Доминик.

– Однако нам следует хвалить его.

– Не понимаю, почему.

– То, чем там занимаются, очень важно. Только я не специалист, и поэтому мне было не так интересно.

– Не представляю, чтобы и Сильване это особенно понравилось. За эти несколько дней она, вероятно, увидела на Монт-Авеллане больше, чем за всю свою жизнь.

– Мне кажется, что ей больше по нраву городская жизнь.

– Да, это так.

У нее чуть не сорвался с языка вопрос о том, где он сам предпочитает жить. Но она и так знала, что он жил на Монт-Авеллане, пока пожар не отнял у него семью. И что Иоланде тоже нравилось жить здесь.

Что ей действительно хотелось узнать, так это так ли сильно он скорбел по своей покойной жене. И что больше повлияло на его решение уединиться: его изменившаяся внешность или тоска по ней.

Это были вопросы, на которые невозможно было получить ответы.

Все здесь казалось Изабелле знакомым. Она чувствовала себя на Монт-Авеллане как дома. Запахи были те же, и флора, и фауна…

– Пожалуйста, скажите, когда захотите остановиться и сделать снимок, – сказал Доминик, следя за ее взглядом. – Времени у нас более чем достаточно.

Изабелла повернула голову.

– Я просто подумала, что чувствую себя так, как на Нироли. Мне следовало ожидать, что все будет таким же. Мы же соседи.

– Вы разочарованы.

– Нет. Но я не снимаю, пока не встречу что-то хотя бы немного отличное от того, что можно увидеть на Нироли.

Доминик вел ее по узкой тропинке через сосновый лес, пока перед ними не возникла яркая синева моря. Чем ближе они подходили к крутому обрыву, тем больше у нее захватывало дух от дикой красоты береговой линии.

Она инстинктивно потянулась за камерой.

– Не возражаете?

– Нет.

Она, прищурившись, посмотрела вдаль, на маленький островок.

– Что это за остров?

– Тьюлада. Он необитаемый.

Изабелла сделала снимок и повернулась к нему.

– Но там есть какая-то постройка.

– Это испанская сторожевая башня.

– Испанская?

– Нироли был не единственным захватчиком, вторгшимся к нам, – сказал он с улыбкой, но с оттенком печали и сожаления. – Она была построена в шестнадцатом веке для защиты от нашествия арабов.

– Какая красивая, – сказал Изабелла, повернувшись, чтобы сделать еще несколько снимков.

Воцарилась тишина, но она знала, что его взгляд был устремлен скорее на ее профиль, чем на отдаленный остров.

– Как случилось, что вы увлеклись фотографией?

Изабелла опустила камеру.

– Наверное, это была моя реакция на то, что меня слишком много фотографировали. Когда я впервые почувствовала внимание к себе, я очень смущалась. Моя мама купила мне тогда первый фотоаппарат. Она подумала, что это сможет мне помочь.

– И как, помогло?

– Да. – Она улыбнулась. – К моему огромному удивлению, помогло. Я начала обращать внимание на то, что им нужно от меня, чтобы получить хороший снимок.

– Теперь понятно, почему мировая пресса любит вас.

– Этого я не знаю, но стараюсь облегчить работу репортеров насколько возможно.

– Ваши снимки Монт-Авеллана получились ошеломляющими, – произнес он в воцарившейся тишине. – Кажется, я этого вам раньше не говорил.

Ей была приятна похвала Доминика.

– Спасибо. – Она положила фотоаппарат в футляр и убрала его в сумку. – Я работаю над своей техникой. Некоторые из моих снимков были использованы в рекламных проспектах Нироли.

– Я не знал.

– Мой любимый снимок – древний амфитеатр. Но мне нравятся и все остальные, потому что они отражают историю, а мне нравится чувствовать свою связь с прошлым.

Она споткнулась, и Доминик вытянул руку, чтобы поддержать ее.

– Осторожно! Мы не можем конкурировать с вашим амфитеатром, – сказал он, убрав руку. – Но вы должны уговорить Сильвану, чтобы она показала вам древний город Чиа.

– А что там?

– Долгое время считалось, что ничего. Одни лишь легенды. Чиа значится в летописях как столица римской провинции Монт-Авеллан. Однако в тысяча девятьсот семьдесят пятом году выяснилось, что город сохранился и лишь погребен под песком.

Доминик отвернулся.

– Там требуются серьезные инвестиции, – продолжал он, – которые наше правительство пока не делает, но место многообещающее. Пока что археологами обнаружены храм и купальни, но поле деятельности там широкое. Чего стоят одни мозаичные полы!

– Мне было бы интересно взглянуть на это.

– Скажите Сильване. Впрочем, я сам скажу ей. Мне бы хотелось, чтобы вы увидели раскопки, пока вы здесь.

Изабелла шла молча. В глубине души ей хотелось, чтобы Доминик предложил отвезти ее туда сам… но надеяться на это было глупо. Доминик в четверг улетал обратно в Рим.

– Хотите, я пришлю вам свои фотографии, когда вернусь на Нироли? Может быть, они смогут вам пригодиться? Или вы отдадите их кому-то, кому они пригодятся?

Он тепло посмотрел на нее своими карими глазами. Изабелла торопливо продолжила:

– Вчера мне удалось сделать несколько отличных снимков фламинго на отмели. А на болотах – белых и пурпурных цапель. Я и не представляла, что они такие красивые.

Он улыбнулся.

– Вы действительно страстно увлечены фотографией, правда?

– Это одно из моих самых больших увлечений. Оно превратилось в какую-то навязчивую идею…

Изабелла умолкла, подойдя к крутым ступеням, вырубленным в известняке. Они вели вниз к небольшой пещере.

Доминик молча протянул руку, чтобы взять ее сумку.

– Тут пятьсот семьдесят три ступеньки вниз.

– Вы их сосчитали?

– Иоланда сосчитала.

Изабелла подняла глаза, не решаясь задать вопрос и боясь услышать ответ на него.

– Вам тяжело оказаться здесь без нее?

– Я думал, что будет тяжело, но нет.

Изабелла села на корточки и поставила футляр с объективами на землю.

– Я рада.

– А как королева София описывала это место в своем дневнике?

Изабелла выпрямилась и направила объектив на лестницу.

– Она пишет, что они так долго шли по этой лестнице, что опоздали на обед. Но я не представляла, что она такая.

– Выглядит впечатляюще, да?

Здесь все было впечатляющим. Изабелла стала осторожно спускаться по неровным ступеням.

Доминик остановился перед ней и показал рукой.

– Взгляните вон туда.

Изабелла автоматически выставила вперед руку, чтобы не упасть, и коснулась его спины. Она взглянула на свою руку, белеющую на его кремовой рубашке.

Что с ней происходит? Никогда еще она не испытывала подобных чувств к мужчине.

Она медленно убрала руку и взглянула туда, куда показал Доминик. За скалистым выступом виднелась белая песчаная отмель, поросшая можжевельником. За высокими дюнами открывался потрясающий вид на скалы.

Изабелла немедленно взялась за камеру, а Доминик засмеялся. Она впервые услышала, как он смеется. Заразительно и тепло. Она взглянула ему в лицо, и у нее перехватило дыхание.

Доминик переводил взгляд с ее губ на глаза.

Он собирался снова ее поцеловать! Она поняла это сердцем. Затаив дыхание, она мысленно приказала ему сделать это.

Поцелуй меня. Пожалуйста, поцелуй меня!

Он протянул руки и положил их ей на плечи. Медленно, очень медленно придвинулся ближе и коснулся губами ее губ.

Все было в точности так, как в прошлый раз. Но ее реакция на его поцелуй была такой, какой она никогда не испытывала. Его поцелуй был нежным и одновременно требовательным. Успокаивающим и возбуждающим.

Она мысленно повторяла его имя, снова и снова.

Через несколько мгновений все закончилось. Доминик снова отстранился, а дрожащая Изабелла почувствовала себя одинокой и незащищенной. Она взяла его за руку, и их пальцы переплелись.

Его загорелая рука казалась еще темней на фоне ее белой кожи.

У него такие красивые руки! Такие сексуальные!

– Кажется, я не могу не целовать вас, – тихо произнес он.

Изабелла с трудом произнесла:

– А это проблема?

– Думаю, да.

– Почему?

Он перевел взгляд на ее губы, и у нее все сжалось внутри.

– Потому что это не может ни к чему привести.

– Но почему?

Он покачал головой и тихо сказал:

– Поговорим позже. Я не хочу заводить этот разговор сейчас.

Как и она. К чему вспоминать реакцию деда на ее завязавшиеся отношения с Домиником Винчини и умершую Иоланду…

Держа ее за руку, Доминик повел ее вниз по ступеням. Было так приятно чувствовать его руку.

Доминик нужен ей – эта мысль молнией мелькнула в ее голове.

А она была нужна ему.

Изабелла затаила дыхание, когда они подошли к входу в пещеру. Она многого ожидала, но не могла даже представить себе такой красоты.

– Это просто невероятно.

– Идемте со мной.

Они пошли по узкой тропинке, которая вилась вдоль естественного подземного озера. Там и тут в расщелинах стены виднелись светильники, напоминавшие о плане Иоланды в отношении этого грота.

Они словно очутились в центре земли. Красота была неописуемой.

Скалы и черная неподвижная вода.

– Это второе в мире по величине озеро пресной воды, – произнес Доминик и крепче сжал ее руку.

Изабелла почувствовала благоговение, словно вошла в какой-то храм.

От представшей перед ними огромной пещеры захватывало дух.

– Потрясающе, – прошептала она.

– Да. Тут становится понятно, почему ваши предки вырубили ступени, ведущие сюда.

– Это сделали они?

Он кивнул.

– Ступени столь же древние, как и палаццо.

– Теперь понимаю, почему моя бабушка так любила это место. Она собиралась даже устраивать здесь концерты оркестровой музыки. – Изабелла посмотрела вокруг и увидела большую площадку, которую описывала королева София. – Вот тут, как я понимаю.

Доминик сжал ее пальцы.

– Это было бы прекрасно.

В ее голове неожиданно возникло множество идей. Она мысленно увидела этот грот, залитый светом фонарей. Хорошо бы также поставить в нишах скульптуры, которые будут отражаться в воде. Если бы только ей разрешили это сделать! И тогда Грот Посейдона превратится в грот их с Домиником любви.

– Давайте уже возвращаться, – предложил Доминик, прервав ее размышления. – Пора перекусить. Я кое-что захватил с собой.

Изабелла молча кивнула.

Доминик вывел ее из грота, и они остановились на миг, щурясь от яркого солнечного света.