Текст книги "Ожог (СИ)"

Автор книги: Наташа Михлин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

Я очнулась в ванной. Зачем я шла сюда? Такие провалы в сознании преследовали меня вот уже несколько дней. Тихонько капал не до конца закрученный кран. Повернувшись, я протянула руку к раковине, чтобы перекрыть воду, и случайно смахнула с края белую стеклянную бутыль с мылом. Надо же, как неудачно. Нужно собрать куски. Присев на колени, я смотрела на растекающуюся лужу. Потом медленно сгребла ее вместе с осколками. Лужа стала нежно розовой, затем багровой. Что я делаю? Подняв ладони, я увидела, что запястья окрасились кровью. Откуда она? Ах да, Кит… Он умер. Это его кровь. Я безучастно следила, как темные струйки расползаются по щелям плитки на полу.

Звук моего имени заставил меня поднять голову.

– Gods, what have you done to yourself?!

Джеймс стоял в дверях и смотрел на меня расширенными глазами. Его крик полоснул меня, как ножом, и внезапно я почувствовала обжигающую боль в ладонях. Барнс перешагнул через кучу кровавого стекла, подхватил меня на руки, перенес в комнату и усадил на кресло. Он быстро огляделся, потом взял за плечи и тряхнул.

– Жгут есть? Надо остановить кровь!

Я соображала медленно, никак не получалось вспомнить, где аптечка. Тут Джеймсу попался на глаза мой ящик с рукоделием. Он мгновенно схватил тугой клубок трикотажных полос и, оторвав от него длинный кусок, перетянул мне предплечья чуть пониже локтей.

Помню звон стеклянных осколков, падающих в металлическую салатницу, и Джеймса, склонившегося с пинцетом над моими запястьями. Кровь затекла между пластин его сверкающей руки и выявила их строгий узор.

Я понемногу пришла в себя и даже смогла вспомнить, где лежат упаковки с марлей и перекись водорода.

Когда, наконец, пол был вымыт, жгут снят, а мои запястья крепко перебинтованы, Джеймс положил мне на плечо ладонь.

– Тебе надо поспать.

В то страшное утро, когда я открыла им дверь и еще не успев увидеть, что именно нес на руках Сэм, прочла все по лицам, моя душа, будто камень, сорвалась куда-то вниз, в ледяную бездну, и оттуда долетело эхом: «Одна. Теперь ты одна.»

Но в это мгновение я осознала Джеймса рядом, такого теплого и живого. И изо всех сил сжала его руку.

– Не уходи. Прошу, останься со мной…

Он чуть помедлил, словно решаясь, закрыл глаза и притянул меня к себе.

Светлая занавесь лениво шевелилась от сквозняка. Тихонько, по-осеннему, пересвистывались птицы. Через распахнутое окно в комнату проник язык тумана. На металлическом плече осели мелкие капли. Он обнимал меня во сне, и это тепло укрыло меня от холода раннего дождливого утра. Я рассматривала его приоткрытые губы, которые были так близко. Он спал глубоким сном, дыхание было легким, как у ребёнка. Я шевельнулась. Джеймс открыл глаза. Он смотрел на меня молча и очень серьезно.

– В Кёльне, – наконец сказал он, – ты сказала слова, заставившие Зимнего солдата остановиться.

– Ты помнишь это? – ахнула я.

– Нет, – качнул головой Барнс, – но Сэм объяснил мне, каким образом это получилось у него самого.

– Я ничего не знала про код, Джеймс.

Он улыбнулся.

– Конечно, нет. Но… Ты сказала это ему. Теперь скажи мне. Я хочу помнить.

Я почувствовала, что краснею. Сделать иногда проще, чем сказать. Придвинувшись к его уху, я прошептала: – Я люблю тебя, Джеймс Бьюкенен Барнс, – и заглянула ему в глаза. Он молчал, но его взгляд, казалось, старался вобрать в себя всю меня, вместе с этими потрясшими его словами.

Джеймс встал с кровати и стал собирать свою одежду, беспорядочно разбросанную по полу. Я впервые видела его обнаженным при дневном свете. Блестящий металл выглядел чуждым этому совершенному телу. Джеймс обернулся.

– Знаешь, почему я ушел в ту ночь, когда мы смотрели с тобой фильм?

– Знаю. Потому что боялся остаться.

Я взяла его металлическую ладонь и поцеловала ее.

– Хватит страхов. Мир боится тебя, ты боишься самого себя, пора положить этому конец.

– Сэм-пророк сказал, нужно оставить прошлое в прошлом, – улыбнулся Джеймс.

– Это будет непросто, – грустно улыбнулась я, – но вместе мы справимся.

Барнс нахмурился и добавил:

– Но перед этим нужно завершить начатое.

– Я полечу с вами, – спокойно и твердо сказала я, – я хочу посмотреть Старку в глаза.

Посланный из-за океана квинджет уже ждал нас, за штурвалом сидел очень серьезный Сэмюэл. Увидев нас, глаза его на миг потеплели, и он одобрительно кивнул Джеймсу. Тот усмехнулся в ответ, подошел и дружески положил руку Соколу на плечо.

– Steve gathered all of them near the secret safe in the lab. He did not tell them why, just as I asked him. Fasten your belts.

Полет занял три с половиной часа.

Зал подземного этажа базы Мстителей, где размещались лаборатории, гудел от множества голосов. Когда наверху лестницы показался Сэм, все притихли. Я услышала быстрые шаги по ступенькам, и через мгновение перед нами встал Стив Роджерс собственной персоной. Статный, подтянутый и очень мрачный.

– Why we are here, Sam? Why not in the conference hall? – он цокнул языком и продолжил, – I hope that you brought really important news, and…

При виде нас с Джеймсом, стоявших за дверью, он вытаращил глаза и сделал шаг вперед, Сэм придержал его за плечо. Но Роджерс уже взял себя в руки и, стряхнув ладонь Сокола, тихо спросил:

– What’s going on?! What Bucky is doing here? You swore to me, that you’ve lost his trail six months ago!

Сэм твердо встретил взгляд Капитана и ответил:

– Please, hear us out, because we have much to say. I couldn’t tell you before, Steve, because we’re still trying to clear the scene. That is what we’re here for. And then you’ll decide, how to deal with all this.

Стив покачал головой, резко развернулся и, спустившись вниз, занял место за столом.

Я крепко взяла Джеймса за руку, и мы вошли. Я была готова к возмущенному гулу, который встретил наше появление, но Стив властным жестом поднял ладонь, и все замолчали. Найдя глазами Старка, я вздрогнула. Мне не хотелось выдавать свои чувства, но взгляд снова и снова возвращался к нему.

Мы встали у стеклянной стены перед всеми, Сэм вышел вперед и начал свой рассказ. Он признался в том, что сомневался в справедливости своей миссии притащить Барнса сюда и вынудить его сражаться. И рассказал, как нарушил прямой приказ. Все ахнули, а Стив сокрушенно покачал головой.

– Superhero can be a hero only if he wants it himself. Otherwise we have not much difference from the HYDRA.

Роджерс опустил глаза.

Сэм рассказал о том, что случилось в Кёльне, рассказал о нас. Я засмущалась. Джеймс сжал мою руку, придавая бодрости.

При упоминании о нашивках на форме немецких солдат Старк заметно напрягся.

Потом Сокол перешел к самым страшным событиям моей жизни. Я отпустила ладонь Барнса и сцепила дрожащие руки в замок. Сэм рассказал в общих чертах обо всем, кроме того, что он увидел в сейфе. А потом махнул рукой, и прозрачная стена за нашими спинами превратилась в огромный экран. Сокол собирался показать нам все то, что заснял видеорегистратор Редвинга. Я впервые видела эти кадры, и при виде Никиты пол ушел у меня из-под ног. Джеймс легко подхватил меня и прижал к себе. Но я оттолкнула его руки. Я должна была увидеть.

В момент открытия сейфа кадры поплыли медленнее, повинуясь руке Сэма. На экране белел конверт. Через несколько секунд показалась папка.

Капитан вскочил и бросился к стене, приложив ладонь к сенсору. С легким гудением каменная масса отошла вбок, являя перед зрителями пустую полку, освещенную голубоватым светом. Стив медленно повернулся. На его лице был ужас.

Стало очень тихо. Все взгляды собрались в одной точке. Этой точкой было лицо Энтони Старка.

Надо отдать ему должное, он вел себя с достоинством, которое я смогла оценить только спустя долгое время. А в тот момент я хотела лишь одного: причинить ему такую же боль, какую он причинил мне. Нам.

Я была уверена, что Старк постарается выкрутиться и сбежать. Ведь он умел договариваться с кем угодно и о чем угодно. Но все пошло совсем не так, как ожидалось.

Железный человек слегка улыбнулся, встал, оправил безупречный костюм и вышел вперед. Джеймс напрягся и загородил меня собой. Сэм, держа руку на кобуре, бдительно следил за каждым движением Тони.

Тот сел на стол, вызывающе положил ногу на ногу и, глядя нам в глаза, начал рассказ.

После того, как Роджерс и Т’чалла не позволили ему убить Барнса, он не отказался от своего желания, но решил действовать осмотрительнее. Выведав подробности договора Баки и Стива, он решил сделать тонкий ход. Старк – один из основателей команды Мстителей, и знал, где хранится бордовая папка. Он тайно передал ее группировке, поддерживающей весьма амбициозного и беспринципного Европейского депутата Карела Логара. Но найти Барнса не легче, чем иголку в стоге сена. Тогда, зная о гипертрофированном чувстве долга Капитана Америки, Старк воспользовался слухом о космической угрозе, чтобы вложить в голову Роджерса план. Задействовать все силы, найти Барнса, поймать его обещанием безопасности и заставить сражаться на стороне Земли. Ведь если Земля погибнет, с ней погибнет и Барнс, и все остальные, не так ли?

Стив смотрел на Старка, качая головой, будто не верил собственным ушам.

Получилось бы идеально: Барнс, несмотря на оказанное доверие, оказывается жестоким убийцей, Мстители устраняют его или приводят сюда.

– But what’d be your benefit, in a case that your plan would worked? – развел руками Сэм.

– You had not fought him off in Siberia, and you would not make it here.

Тони усмехнулся. Потом показал рукой на темную махину, стоявшую в углу лаборатории.

– For the case if Cap, as always, would go with Barnes, I built the cryochamber.

Он подошел к темному цилиндру, и прозрачная крышка с шелестом поднялась вверх. Зеленоватый свет зажегся внутри.

– This is rather an ice tomb, – оскалился Старк, оборачиваясь к нам, – you wouldn’t go out of here, bastard, – и он плюнул, глядя на Джеймса горящими ненавистью глазами.

Стив развел руками и спросил:

– And what’s next?! What were you hoping for? That nobody will never find out?! He lived and than just died?!

Тони покачал головой, достал телефон и, повернувшись к экрану, движением пальцев выбросил на него какой-то многостраничный документ.

– This is the research from early 1968. It was proved on Gentle’s example, that vibranium is toxic for the human body, and after some time leads to death.

– Then I should be lying in my grave a long time ago, – заметил Роджерс.

– You take the shield only for the missions, Stevie. You have your whole life ahead of you! – и

Старк небрежно провел рукой по гладкой стене криокамеры.

Я почувствовала, что у меня мутится в глазах. Я не переживу, если и Джеймс…

Тут, среди сидящих, началось какое-то движение. И вперед робко вышел черноволосый симпатичный человек в очках. Доктор Беннер.

– Sorry, Tony, but I denied the results of that study six months ago.

Старк помолчал, потом горько усмехнулся.

– Well, I couldn’t figure it all. I have no great experience in crimes.

Никто не успел среагировать, Тони сделал шаг назад, и прозрачная стена криокамеры отгородила его от мира живых.

Лето кончилось, стояли последние жаркие дни. Я целыми днями пропадала в мастерской, и от моих волос веяло жаром и глиняной пылью. Барнс почти все время проводил в горной долине неподалеку, где мы купили небольшую избушку под сенью леса. Там нужно было перекрыть деревянные полы, заново отстроить печь и поменять черепицу на крыше. Не говоря уже про сад. Джеймс обнаружил, что ему доставляет огромное удовольствие участвовать во всем этом. Двое парней, строителей из соседней деревушки, с радостью приняли его в команду в качестве бесплатного помощника. Вынимая из рюкзака упакованный домашний обед, я слышала через окно их веселые пикировки и не могла нарадоваться.

Дверь распахнулась, и в помещение ввалились трое полуголых парней, хохоча и хлопая друг друга по потным спинам. Плечо одного из них уродовали жутковатые шрамы. В остальном же он ничем не отличался от остальных, разве что обладал более могучим телосложением.

Со дня смерти Тони Старка мы оставались в Нью-Йорке две недели. За это время произошло две важные вещи. После долгих телефонных переговоров на различных языках Джеймс Барнс перестал числиться в розыске и получил новые документы, горько пахнущие печатным станком. Доктор Беннер доработал свой старый патент, создав тонкий прочный материал, совершенно имитирующий человеческую кожу. Зимний солдат окончательно канул в прошлое.

Сидя за гончарным кругом, я внимательно следила за толщиной стенки маленького кувшина. Душно. Встав, чтобы открыть окно, я внезапно потеряла равновесие и схватилась пальцами за край стола. Да что со мной такое? Уже некоторое время меня преследовали такие вот странные приступы. Я отдышалась и тут заметила старую Новогоднюю открытку с пухлым ангелом, прикрепленную к стене. О, Боже!

Позже, вечером, собрав волосы в высокий хвост, я рассматривала себя в зеркало. Почистив зубы, я поставила щетку в стакан и спросила Джеймса, перекрывая шум воды в душе:

– Ты говорил, что среди Зимних солдат были женщины? Интересно, у них были семьи, дети? В каком возрасте их вербовали?

Джеймс закончил плескаться и отодвинул стеклянную створку.

– Всех их забирали из семей и начинали тренировать еще в младшей школе.

Я прошла в спальню и вытянулась на кровати. Наконец-то, после целого дня сидения за станком. Мгновением позже он устроился рядом со мной и продолжил:

– Детей ни у кого быть не могло, это создало бы массу проблем. Так что все зимние: и мужчины, и женщины – совершенно стерильны.

Я зарылась в подушку лицом. Потом тихонько сказала:

– Но ты был первым Зимним солдатом. Это все объясняет.

– О чем ты? – приподнялся на локте Джеймс.

Я улыбнулась, глядя на него.

– Технологии ГИДРЫ еще были не вполне совершенны. И в плане стерильности ты бракованный образец.

КОНЕЦ

========== Циклон (версия только с русским) ==========

На вечных снегах вершин очень тихо. Только гудят тугие струи воздуха. Урна кажется непомерно тяжелой. Мои руки чувствуют грубую зернистость камня. В лицо летит ледяная острая крупа, и кажется, что по моим щекам течет кровь. Это слёзы. Откуда они? Не ощущаю внутри ничего, кроме пустоты. Тяжелая крышка падает с глухим стуком. Я поворачиваюсь к ветру спиной и поднимаю руки. Серый пепел летит. Вначале бесформенным куском тумана. Затем воздушные течения подхватывают его, и темные струи тянутся в стороны, как трепещущие вены, будто хотят стать частью живой плоти этих гор.

Да. Ты во всем. Ты здесь.

В ночном баре стоял шум и толкотня. Иногда лучший способ спрятаться от мира, это нырнуть в его гущу. Двое сидели за стойкой.

– Иди к ней!

– Ни за что. Я ухожу.

– Ты должен вернуться.

– Нет. Я не хочу больше нести разрушение.

– Это то, что ты делаешь прямо сейчас, чертов дурак! Сбежать, это самый легкий путь!

Возьми на себя гребаную ответственность и действуй! Прошлое должно остаться в прошлом, выйди из этого сам и ее вытащи!

Джеймс выглядел так, будто его отхлестали по щекам.

Сэм допил свой стакан, поставил его на стойку, не глядя бросил смятую банкноту, и вышел.

Из ноутбука доносилось приглушенное бормотание новостного канала. «…Напомним, что трагедия случилась в ночь с девятнадцатого на двадцатое апреля в *****. Это стало крупнейшей за последние годы катастрофой в стране. По официальной статистике погибло более ста пятидесяти человек, пятьдесят семь с ранениями различной степени тяжести были доставлены в местную больницу, и еще четыреста остались без крыши над головой. Как пишет местный новостной портал, ныне без вести пропавший депутат Карел Логар обращался к властям района c просьбой позволить провести укрепительные работы на горной дамбе еще пять лет назад, и разрешение было получено…»

Я очнулась в ванной. Зачем я шла сюда? Такие провалы в сознании преследовали меня вот уже несколько дней. Тихонько капал не до конца закрученный кран. Повернувшись, я протянула руку к раковине, чтобы перекрыть воду, и случайно смахнула с края белую стеклянную бутыль с мылом. Надо же, как неудачно. Нужно собрать куски. Присев на колени, я смотрела на растекающуюся лужу. Потом медленно сгребла ее вместе с осколками. Лужа стала нежно розовой, затем багровой. Что я делаю? Подняв ладони, я увидела, что запястья окрасились кровью. Откуда она? Ах да, Кит… Он умер. Это его кровь. Я безучастно следила, как темные струйки расползаются по щелям плитки на полу.

Звук моего имени заставил меня поднять голову.

– Боже, что ты с собой сделала?!

Джеймс стоял в дверях и смотрел на меня расширенными глазами. Его крик полоснул меня, как ножом, и внезапно я почувствовала обжигающую боль в ладонях. Барнс перешагнул через кучу кровавого стекла, подхватил меня на руки, перенес в комнату и усадил на кресло. Он быстро огляделся, потом взял за плечи и тряхнул.

– Жгут есть? Надо остановить кровь!

Я соображала медленно, никак не получалось вспомнить, где аптечка. Тут Джеймсу попался на глаза мой ящик с рукоделием. Он мгновенно схватил тугой клубок трикотажных полос и, оторвав от него длинный кусок, перетянул мне предплечья чуть пониже локтей.

Помню звон стеклянных осколков, падающих в металлическую салатницу, и Джеймса, склонившегося с пинцетом над моими запястьями. Кровь затекла между пластин его сверкающей руки и выявила их строгий узор.

Я понемногу пришла в себя и даже смогла вспомнить, где лежат упаковки с марлей и перекись водорода.

Когда, наконец, пол был вымыт, жгут снят, а мои запястья крепко перебинтованы, Джеймс положил мне на плечо ладонь.

– Тебе надо поспать.

В то страшное утро, когда я открыла им дверь и еще не успев увидеть, что именно нес на руках Сэм, прочла все по лицам, моя душа, будто камень, сорвалась куда-то вниз, в ледяную бездну, и оттуда долетело эхом: «Одна. Теперь ты одна.»

Но в это мгновение я осознала Джеймса рядом, такого теплого и живого. И изо всех сил сжала его руку.

– Не уходи. Прошу, останься со мной…

Он чуть помедлил, словно решаясь, закрыл глаза и притянул меня к себе.

Светлая занавесь лениво шевелилась от сквозняка. Тихонько, по-осеннему, пересвистывались птицы. Через распахнутое окно в комнату проник язык тумана. На металлическом плече осели мелкие капли. Он обнимал меня во сне, и это тепло укрыло меня от холода раннего дождливого утра. Я рассматривала его приоткрытые губы, которые были так близко. Он спал глубоким сном, дыхание было легким, как у ребёнка. Я шевельнулась. Джеймс открыл глаза. Он смотрел на меня молча и очень серьезно.

– В Кёльне, – наконец сказал он, – ты сказала слова, заставившие Зимнего солдата остановиться.

– Ты помнишь это? – ахнула я.

– Нет, – качнул головой Барнс, – но Сэм объяснил мне, каким образом это получилось у него самого.

– Я ничего не знала про код, Джеймс.

Он улыбнулся.

– Конечно, нет. Но… Ты сказала это ему. Теперь скажи мне. Я хочу помнить.

Я почувствовала, что краснею. Сделать иногда проще, чем сказать. Придвинувшись к его уху, я прошептала:

– Я люблю тебя, Джеймс Бьюкенен Барнс, – и заглянула ему в глаза. Он молчал, но его взгляд, казалось, старался вобрать в себя всю меня, вместе с этими потрясшими его словами.

Джеймс встал с кровати и стал собирать свою одежду, беспорядочно разбросанную по полу. Я впервые видела его обнаженным при дневном свете. Блестящий металл выглядел чуждым этому совершенному телу. Джеймс обернулся.

– Знаешь, почему я ушел в ту ночь, когда мы смотрели с тобой фильм?

– Знаю. Потому что боялся остаться.

Я взяла его металлическую ладонь и поцеловала ее.

– Хватит страхов. Мир боится тебя, ты боишься самого себя, пора положить этому конец.

– Сэм-пророк сказал, нужно оставить прошлое в прошлом, – улыбнулся Джеймс.

– Это будет непросто, – грустно улыбнулась я, – но вместе мы справимся.

Барнс нахмурился и добавил:

– Но перед этим нужно завершить начатое.

– Я полечу с вами, – спокойно и твердо сказала я, – я хочу посмотреть Старку в глаза.

Посланный из-за океана квинджет уже ждал нас, за штурвалом сидел очень серьезный Сэмюэл. Увидев нас, глаза его на миг потеплели, и он одобрительно кивнул Джеймсу. Тот усмехнулся в ответ, подошел и дружески положил руку Соколу на плечо.

– Стив собрал всех в лаборатории, там, где сейф. Он не объяснил им причины, как я и просил. Пристегнитесь.

Полет занял три с половиной часа.

Зал подземного этажа базы Мстителей, где размещались лаборатории, гудел от множества голосов. Когда наверху лестницы показался Сэм, все притихли. Я услышала быстрые шаги по ступенькам, и через мгновение перед нами встал Стив Роджерс собственной персоной. Статный, подтянутый и очень мрачный.

– Почему здесь, Сэм?! Почему не в конференц-зале? – он цокнул языком и продолжил: – Я очень надеюсь, что ты привез действительно важные новости и не понимаю, почему…

При виде нас с Джеймсом, стоявших за дверью, он вытаращил глаза и сделал шаг вперед, Сэм придержал его за плечо. Но Роджерс уже взял себя в руки и, стряхнув ладонь Сокола, тихо спросил:

– Что за хрень здесь творится?! Что здесь делает Барнс? Ты же клялся, что потерял его след полгода назад!

Сэм твердо встретил взгляд Капитана и ответил:

– Выслушайте нас, Кэп, потому что нам есть что сказать. Я не мог предупредить тебя заранее, Стив, потому что мы сами до конца не разобрались во всем. Для этого мы здесь. После вам решать, что со всем этим делать.

Стив покачал головой, резко развернулся и, спустившись вниз, занял место за столом.

Я крепко взяла Джеймса за руку, и мы вошли. Я была готова к возмущенному гулу, который встретил наше появление, но Стив властным жестом поднял ладонь, и все замолчали. Найдя глазами Старка, я вздрогнула. Мне не хотелось выдавать свои чувства, но взгляд снова и снова возвращался к нему.

Мы встали у стеклянной стены, перед всеми, Сэм вышел вперед и начал свой рассказ. Он признался в том, что сомневался в справедливости своей миссии притащить Барнса сюда и вынудить его сражаться. И рассказал, как нарушил прямой приказ. Все ахнули, а Стив сокрушенно покачал головой.

– Супергерой может быть героем лишь, если идет на это добровольно. Иначе мы ничем не отличались бы от ГИДРЫ.

Роджерс опустил глаза.

Сэм рассказал о том, что случилось в Кёльне, рассказал о нас. Я засмущалась. Джеймс сжал мою руку, придавая бодрости.

При упоминании о нашивках на форме немецких солдат Старк заметно напрягся.

Потом Сокол перешел к самым страшным событиям моей жизни. Я отпустила ладонь Барнса и сцепила дрожащие руки в замок. Сэм рассказал в общих чертах обо всем, кроме того, что он увидел в сейфе. А потом махнул рукой, и прозрачная стена за нашими спинами превратилась в огромный экран. Сокол собирался показать нам все то, что заснял видеорегистратор Редвинга. Я впервые видела эти кадры, и при виде Никиты пол ушел у меня из-под ног. Джеймс легко подхватил меня и прижал к себе. Но я оттолкнула его руки.

Я должна была увидеть.

В момент открытия сейфа кадры поплыли медленнее, повинуясь руке Сэма. На экране белел конверт. Через несколько секунд показалась папка.

Капитан вскочил и бросился к стене, приложив ладонь к сенсору. С легким гудением каменная масса отошла вбок, являя перед зрителями пустую полку, освещенную голубоватым светом. Стив медленно повернулся. На его лице был ужас.

Стало очень тихо. Все взгляды собрались в одной точке. Этой точкой было лицо Энтони Старка.

Надо отдать ему должное, он вел себя с достоинством, которое я смогла оценить только спустя долгое время. А в тот момент я хотела лишь одного: причинить ему такую же боль, какую он причинил мне. Нам.

Я была уверена, что Старк постарается выкрутиться и сбежать. Ведь он умел договариваться с кем угодно и о чем угодно. Но все пошло совсем не так, как ожидалось.

Железный человек слегка улыбнулся, встал, оправил безупречный костюм и вышел вперед. Джеймс напрягся и загородил меня собой. Сэм, держа руку на кобуре, бдительно следил за каждым движением Тони.

Тот сел на стол, вызывающе положил ногу на ногу и, глядя нам в глаза, начал рассказ.

После того, как Роджерс и Т’чалла не позволили ему убить Барнса, он не отказался от своего желания, но решил действовать осмотрительнее. Выведав подробности договора Баки и Стива, он решил сделать тонкий ход. Старк – один из основателей команды Мстителей, и знал, где хранится бордовая папка. Он тайно передал ее группировке, поддерживающей весьма амбициозного и беспринципного Европейского депутата Карела Логара. Но найти Барнса не легче, чем иголку в стоге сена. Тогда, зная о гипертрофированном чувстве долга Капитана Америки, Старк воспользовался слухом о космической угрозе, чтобы вложить в голову Роджерса план. Задействовать все силы, найти Барнса, поймать его обещанием безопасности и заставить сражаться на стороне Земли. Ведь если Земля погибнет, с ней погибнет и Барнс, и все остальные, не так ли?

Стив смотрел на Старка, качая головой, будто не верил собственным ушам.

Получилось бы идеально: Барнс, несмотря на оказанное доверие, оказывается жестоким убийцей, Мстители устраняют его или приводят сюда.

– Но что ты выиграл бы, сработай твой план? – развел руками Сэм. – Ты не справился с ним в Сибири, не справился бы и теперь.

Тони усмехнулся. Потом показал рукой на темную махину, стоявшую в углу лаборатории.

– На тот случай, если бы Кэп, как всегда, пошел у Барнса на поводу, у меня была заготовлена криокамера.

Он подошел к темному цилиндру, и прозрачная крышка с шелестом поднялась вверх. Зеленоватый свет зажегся внутри.

– Только это, скорее, ледяная гробница, – оскалился Старк, оборачиваясь к нам, – ты бы не вышел отсюда, ублюдок, – и он плюнул, глядя на Джеймса горящими ненавистью глазами.

Стив развел руками и спросил:

– И что потом?! На что ты рассчитывал? Что никто не догадается?! Жил-жил, да и помер?!

Тони покачал головой, достал телефон и, повернувшись к экрану, движением пальцев выбросил на него какой-то многостраничный документ.

– Это исследование тысяча девятьсот шестьдесят восьмого года. На примере Джентла было доказано, что вибраниум токсичен для человеческого организма, и через некоторое время его излучение приводит к смерти.

– Тогда я давно должен лежать в могиле, – заметил Роджерс.

– Ты носишь щит только на задания, Стиви. Поэтому у тебя еще вся жизнь впереди! – и Старк небрежно провел рукой по гладкой стене криокамеры.

Я почувствовала, что у меня мутится в глазах. Я не переживу, если и Джеймс…

Тут, среди сидящих, началось какое-то движение. И вперед робко вышел черноволосый симпатичный человек в очках. Доктор Беннер.

– Прости, Тони, но результаты этого исследования я лично опроверг еще полгода назад.

Старк помолчал, потом горько усмехнулся.

– Что ж, всего не предусмотришь. В преступлениях у меня мало опыта.

Никто не успел среагировать, Тони сделал шаг назад, и прозрачная стена криокамеры отгородила его от мира живых.

Лето кончилось, стояли последние жаркие дни. Я целыми днями пропадала в мастерской, и от моих волос веяло жаром и глиняной пылью. Барнс почти все время проводил в горной долине неподалеку, где мы купили небольшую избушку под сенью леса. Там нужно было перекрыть деревянные полы, заново отстроить печь и поменять черепицу на крыше. Не говоря уже про сад. Джеймс обнаружил, что ему доставляет огромное удовольствие участвовать во всем этом. Двое парней, строителей из соседней деревушки, с радостью приняли его в команду в качестве бесплатного помощника. Вынимая из рюкзака упакованный домашний обед, я слышала через окно их веселые пикировки и не могла нарадоваться.

Дверь распахнулась, и в помещение ввалились трое полуголых парней, хохоча и хлопая друг друга по потным спинам. Плечо одного из них уродовали жутковатые шрамы. В остальном же он ничем не отличался от остальных, разве что обладал более могучим телосложением.

Со дня смерти Тони Старка мы оставались в Нью-Йорке две недели. За это время произошло две важные вещи. После долгих телефонных переговоров на различных языках Джеймс Барнс перестал числиться в розыске и получил новые документы, горько пахнущие печатным станком. Доктор Беннер доработал свой старый патент, создав тонкий прочный материал, совершенно имитирующий человеческую кожу. Зимний солдат окончательно канул в прошлое.

Сидя за гончарным кругом, я внимательно следила за толщиной стенки маленького кувшина. Душно. Встав, чтобы открыть окно, я внезапно потеряла равновесие и схватилась пальцами за край стола. Да что со мной такое? Уже некоторое время меня преследовали такие вот странные приступы. Я отдышалась и тут заметила старую Новогоднюю открытку с пухлым ангелом, прикрепленную к стене. О, Боже!

Позже, вечером, собрав волосы в высокий хвост, я рассматривала себя в зеркало. Почистив зубы, я поставила щетку в стакан и спросила Джеймса, перекрывая шум воды в душе:

– Ты говорил, что среди Зимних солдат были женщины? Интересно, у них были семьи, дети? В каком возрасте их вербовали?

Джеймс закончил плескаться и отодвинул стеклянную створку.

– Всех их забирали из семей и начинали тренировать еще в младшей школе.

Я прошла в спальню и вытянулась на кровати. Наконец-то, после целого дня сидения за станком. Мгновением позже он устроился рядом со мной и продолжил:

– Детей ни у кого быть не могло, это создало бы массу проблем. Так что все зимние: и мужчины, и женщины – совершенно стерильны.

Я зарылась в подушку лицом. Потом тихонько сказала:

– Но ты был первым Зимним солдатом. Это все объясняет.

– О чем ты? – приподнялся на локте Джеймс.

Я улыбнулась, глядя на него.

– Технологии ГИДРЫ еще были не вполне совершенны. И в плане стерильности ты бракованный образец.

КОНЕЦ