Текст книги "Любовь оружейной принцессы"
Автор книги: Наташа Колесникова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)
– Внимание! Готовность номер один! – сказал он в трубку рации. – Применять оружие только в случае крайней необходимости! Но смотреть в оба!
Тяжелый грузовик приближался, фары предусмотрительно переключил на ближний свет, как и полагается настоящему дальнобойщику. Но метров за двадцать до «мерседеса» фары грузовика вспыхнули на полную мощность. Игорь вильнул в сторону, стараясь избежать столкновения, резкие автоматные очереди разорвали сонную тишину. Паша тоже нажал на тормоз, а Колчин как завороженный смотрел на страшное столкновение «мерседеса» с грузовиком. Расстояние было слишком малым, чтобы уклониться от мчавшейся навстречу громадины, и автоматные очереди не остановили машину-убийцу. Услышал громкий скрежет, заметил боковым зрением, как летит к джипу то, что осталось от бронированного «мерседеса». Почувствовал сильный удар, джип опрокинулся в кювет, и мир померк перед глазами.
Даже на лекциях чувствовала себя прямо-таки отлично. Когда еще такое было? И не припомнить! Хоть и был вчера вечер испорчен известием о гибели главного охранника папашки, а все же прошел отлично. Гулька так и хотела увидеть что-то плохое, а вот фиг ей! Заткнулась и даже не вякнула! Петька, похоже, вообще ничего не понимал. Ехал в гости, наверное, думал, что его в лучшем случае жареной картошкой угостят, а то и просто сосисками – а вот нетушки! И он со своей фифой Олесей в дураках остался. «Такие дела; Петя! Если у тебя дама глупая фифа – это, понятно, к Олесе относится, – так сам пораскинь своими жирными мозгами, что и как надо готовить!» Анри не особо удивлялся, похоже, все понимал и думал только о том, как потом они с Гулькой поедут к ней. Сегодня узнала – не поехали, Гулька расстроилась, только и позволила Анри, что довезти себя до дома. А тот никогда особо не переживал по поводу ее капризов, такой уж он парень, француз.
У самой же Лены все было просто замечательно. Вместе со Славиком помыли посуду, вместе потом отправились в ванную… Наверное, это и есть то, о чем мечтает каждая девушка. Да нет, есть, конечно, девушки, для которых главное – бабки и все, что с ними связано. Но это их проблемы.
Она выбрала себе грубоватого, неотесанного самца, который неожиданно оказался умным, интеллигентным парнем. Из деревни, или как там у них… станицы, ну и что? Маленько пообтесала Славика, и кто скажет, что он деревенский увалень? Девки повсюду так и пялятся, что в академии, что в любом кабаке. А этот мужик ей принадлежит! Вот так! И не только принадлежит… она ему – тоже. Как он вчера все устроил!
Анри-то по-настоящему дружил со Славиком, не зря у них все время шуточки дурацкие проскальзывали, сказал бы такое Анри кто другой – получил бы в морду, а Славику прощал, как и тот ему. А вот Петька все же ревнует к Славику свою компанию. Он ведь раньше был самым сильным, самым большим из них, не по уму, тут главным был Бочаров, а по массе. Но Славик ни в чем ему не уступает, хотя и не такой жирный. И Петька-то вчера оказался в дураках со своей фифой! Прямо-таки не верил, что Лена может что-то путное поставить на стол.
Сегодня так прямо и сказал. «Ну, дорогой толстяк, ты еще многого не знаешь. Например, на что способна благодарная женщина в постели! С тобой-то было как-то раз все ужасно глупо и неинтересно. Видел бы ты ту Лену вчера ночью, идиот!»
Нет, сегодня она чувствовала себя прямо-таки замечательно. Лекции старательно конспектировала, а в перерывах бежала на третий этаж, ждала Славика и целовалась с ним прямо в коридоре. Он, правда, смущался, а она нет. Пусть видят все и не особо надеются!
И с Никитой Осмоловским встречалась, он тоже заметил, что Лена сегодня прямо-таки светится от счастья, что-то говорил по этому поводу, но она и слушать не стала. Сказала, мол, не до тебя сейчас, и все. Похоже, он с пониманием отнесся к ее словам.
А дома… Хорошо было дома. Она думала, что надо бы им свой дом завести. Но это потом, и папашка так сказал: поживите немного, а там видно будет. Боялся, что если купит ей квартиру, она превратит ее в притон для наркоманов… Могло и такое случиться, это верно.
– Славик, у нас еще осталось мясо, пожарим?
– Конечно, Лена. И салат еще остался, с ужином проблем не вижу.
– Я пожарю, или ты сам? Если хочешь, я могу…
– Нет, я уж сам, а ты пока салат положи на тарелки.
– Славик, ты чего такой смурной? Все же было просто замечательно.
– Да, но… Это известие… Напрягает меня, понимаешь?
– В каком смысле?
– Ну вот, я только приехал, посмотрел, познакомился – и тут же происходит ЧП. Это случайно?
– Чистая случайность.
– А я так не думаю.
– А что ты думаешь?
– Не знаю… Только не верю, что это случайность. Может, кому-то не нравится, что я там буду работать, даже простым стажером? Вот и решили намекнуть таким образом…
– Славик! Не бери дурного в голову! – засмеялась Лена. Поставила на стол миску с салатом, обняла мужа, поцеловала в губы. – Будешь работать, ну и что? Кому это интересно, кому помешать может? Да глупости все это! На папашку три раза покушались, и взорвать пробовали, и стреляли, да ничего не вышло у них. А теперь и подавно не получится. Не бери дурного в голову, Славик!
Он согласно кивнул, поставил на плиту сковородку, плеснул оливкового масла. Когда масло разогрелось, бросил на сковородку два куска свинины, замаринованной в приправах. А и вправду вкусное мясо вчера получилось у него, даже Анри оценил. А уж этот сын известного французского ресторатора понимал, что к чему! Мясо прямо-таки таяло в рту, хотя и было с хрустящей корочкой.
Лена положила на тарелки салат, захотелось еще чего-то добавить. Чтоб натюрморт позатейливее получился. Думала-думала, а потом положила на каждую тарелку по две маслины. Хоть какой-то, а собственный вклад! Потом достала из холодильника бутылку коньяка, который принес Анри, до него вчера так и не добрались.
– Славик, выпьем по рюмочке за ужином? – спросила она.
– Если ты хочешь, я не против.
– Я хочу. По рюмочке, а может, и по две, а может, возьмем пузырь и пойдем смотреть фильм по DVD. Ты как?
– Мясо уже готово. Извини, Лена, после ужина я хотел позаниматься. Вчера не получилось, да и раньше целый день потерял, надо наверстывать.
Лена показала ему язык.
– Какой ты зануда, Недосекин! – язвительно сказала она. – Нельзя же все время учиться.
– Нужно, дорогая жена, нужно, – возразил Славик. – Я слишком многое упустил, теперь придется догонять. Спасибо компьютеру, Интернету, там много нужных вещей есть.
– Ну догонишь, и что дальше?
– Давай ужинать… – Славик прислушался. – Погоди, твой мобильник где-то трезвонит. Ты в какой комнате его оставила сегодня?
– Откуда я знаю?
Лена побежала искать телефон, а Славик положил на тарелки по сочному куску жареной свинины, сел за стол, задумчиво уставился на бутылку коньяка. Пожалуй, зря он согласился выпить рюмочку. Вчера выпили – и хватит. Сегодня и вправду нужно многое прочесть. Да и вообще не совсем понятное это дело – пить по рюмочке или, там, для аппетита. На аппетит он никогда не жаловался, а если пить – так пить, отдыхать, веселиться. А рюмочка или две – это просто баловство, ни туда ни сюда. Ну, раз уж согласился, так одну выпьет.
Нет, иногда просто замечательно он себя чувствует в этом громадном городе Москве. Уютная кухня, аромат жареного мяса на тарелке, салат из овощей… За окном светятся окна многоэтажных домов, а ему здесь хорошо, почти как дома. Жена да он, вдвоем, больше никого и не нужно. Ну конечно, хорошо бы ребенка заиметь, сына, но с этим придется подождать. И так, можно сказать, сидит на шее у ее родителей. Вот встанет на ноги, может, через год или два станет больше получать в фирме тестя, сумеет обеспечивать свою семью, тогда и будет у него сын.
Лена вошла в кухню, села на стул, уставилась на мужа широко раскрытыми глазами. Лицо бледное, губы дрожат, мобильник нервно зажат в кулачке.
– Что? – резко спросил Славик. – Что случилось?
В том, что случилось, причем очень плохое, он уже не сомневался. И догадывался с кем.
– На папу совершено… покушение, – промямлила Лена и заплакала.
– Жив?
– Он в больнице… мать звонила…
– Так что с ним, какие ранения получил?
– Откуда я зна-а-а-ю-у?.. – громко зарыдала Лена, бросив на стол мобильник.
Славик вскочил на ноги, обнял жену, прижал ее голову к своей груди. Ничего толком не узнала, да ведь звонила-то Елизавета Петровна… Ох, бабы!
– Спокойно, Ленка, спокойно. Мы едем в Тулу прямо сейчас, немедленно!
– Ка-а-а-ак?..
Славик не намеревался объяснять, как именно они доедут до Тулы, вернее, до Корниловки под Тулой. Нет времени на пустопорожние разговоры. Уговорил Лену одеваться, сам положил куски мяса на хлеб, получилось два солидных гамбургера, сунул их в полиэтиленовый пакет, завернул. Сделал растворимый кофе, налил в термос – пригодится в дороге, и перекусить можно будет, и кофейком подбодриться. Все это положил в более прочный пластиковый пакет, туда же после недолгих раздумий запихнул и бутылку коньяка, может, понадобится уже на месте, непонятно ведь, что там случилось с Афанасием Егоровичем.
И побежал одеваться.
Глава 8
Перед сном Никита Осмоловский гулял с собакой по улицам деревни Забродино, где они жили в своем загородном доме. Мускулистый ротвейлер Дольф уже сделал все свои дела и теперь спокойно шел рядом на поводке. В семье Осмоловских все собаки носили кинематографические имена, причем были тезками тех голливудских актеров, которые играли злых русских дебилов в американских фильмах. До ротвейлера был слюнявый бульдог по кличке Рутгер.
Днем шел дождь, а к вечеру резко похолодало, усилился ветер, и вот уже под ногами хрустит лед мелких лужиц на обочине. Похоже, зима наконец-то явилась в московские края. Холодная погода даже нравилась Егору, а что, утеплился как следует – свитер, кожаная куртка на меху, высокие ботинки, лыжная шапочка, – можно спокойно гулять. И поразмыслить как следует над тем, что творится в его душе. Особенно сегодня, после того, как узнал из теленовостей, что случилось под Тулой.
А в душе творилось что-то странное. Он прямо-таки запал на Ленку Колчину, хоть она и была замужем. Странное чувство, и произрастало оно из неудовлетворенного желания. Еще в прошлом году заметил ее – с виду ничего особенного, не красавица, умом особым не отличается, но наглая и самоуверенная – оружейная принцесса. Понятно было, телка много чего видела, знает и умеет, и с такой позабавиться вечерок – самое то, тем более они люди приблизительно одного круга. Но все его попытки потерпели полный крах.
Ни то, что он сын Феликса Осмоловского, ни его тачка, ни природное обаяние не действовали на эту дуру. Она просто издевалась над ним! Правда, у них была своя компания, куда его почему-то не принимали, собственно, понятно почему – детками новых русских, хотя не все они были русскими, руководил нищий интеллигент Бочаров. Сволочь еще та, но за ним стояли местные бандиты. Потом случились какие-то проблемы, Бочаров уехал туда, где ему и место – в деревню, а Ленка вышла замуж за какого-то свинаря. Понятное дело, а кто ж еще на такой дуре женится? Но страсть только усиливалась. Он хотел ее и только ее! Кругом были тучи длинноногих красоток, и молодые актриски ему не отказывали, и даже известные соглашались, а эта невзрачная телка смотрела на него как на пустое место. На него, Никиту Осмоловского!
И вдруг отец как бы между прочим попросил поухаживать за Ленкой, намекнув, что может получить деньги на свой новый фильм, если Лена будет благосклонна к его сыну. Он понял так, что наверху предки меж собой договорились, и если он избавит Ленку от свинаря, будут бабки на фильм, ему – роль, да и ей тоже. А он и сам этого хотел! Не роли, понятное дело, – Ленку!
Видимо, достал предков-оружейников ее тупой деревенский чувак, не знали, как избавиться от него, вот и решили профинансировать фильм папаши, если Никита, секс-символ академии, как верещали телки, мечтающие приобщиться к красивой артистической жизни, приударит за Ленкой. Как все сошлось! Им нужно разлучить ее со свинарем, а ему заполучить ее на ночь. Пьяную, глупую, грубую – ох как ему хотелось такую! Воспитывался в кинематографической семье, изысканной, тонкой, всегда благополучной. И сам был излишне чувствительным, ранимым интеллигентом, поэтому и привлекали его грубые, самоуверенные женщины. Одних грязных шлюх было столько… Но Ленка – другое дело, у нее предки – миллионеры. Она – все, что ему надо!
Он уверенно взялся за дело, но толку – ноль, хотя отец обещал помощь, и помогал, да только все равно – ноль.
– Ники, ха-ай! Топры въечеу! – услышал он звонкий голос, тряхнул головой и увидел рядом с собой Линду.
Она взяла за правило выгуливать свою таксу именно в то время, когда он гуляет с Дольфом. Симпатичная, сытая американочка, предок руководит какой-то фирмой в Москве, а она живет здесь, в Забродино, учится в МГУ. Видимо, смотрела фильмы отца, видимо, нравится он ей. Ну и что? Для нее даже вполне цивильная деревня Забродино – дикие джунгли, она тут героически живет и считает, что должна за это обрести любовь в лице прекрасного аборигена.
Вот дура!
– Привет, Линда. Не замерзла твоя моська? Похолодало у нас, – сказал Осмоловский.
– О, ноу, то ест ньет. У нас в Чикаго тоже ест снъег, холод. Мэри привычка. Мы пойдем гульят вместе, так?
Ну с чего она взяла, что хозяйка тут? Что местные дикари должны падать к ее ногам? Кто-то и упадет, получит в качестве жены тупую бабу со своим толстым сводом правил, где все расписано – когда ужин, когда она позволит лечь с собой в постель и благосклонно раздвинет ноги. А когда – извини, лучше не прикасайся, не то суд США тебе такое наказание придумает, мало не покажется!
Ему, русскому интеллигенту, гражданину великой страны, такое и на хрен не нужно!
– Извини, Линда, сегодня холодно, мы с Дольфом возвращаемся домой. Приятно было повидаться. Хай!
Он повернулся и решительно зашагал в обратную сторону. Дольф не стал возражать, хоть и тезка голливудца, а с рождения жил в России, и характер у него был русский. Девушка Линда с огорчением посмотрела ему вслед и слишком резко дернула свою собачонку, та возмущенно тявкнула, на что Линда не обратила внимания, тяжело вздохнула и пошла к своему дому.
В прихожей Осмоловский снял поводок с ошейника Дольфа, разделся и пошел в кабинет отца на втором этаже, знал, что тот еще не спит.
– Привет, пап, – сказал он, войдя в кабинет. – Можно?
– Заходи, сын, – отозвался Феликс. Оторвался от монитора компьютера, сладко потянулся. – Как дела?
– Нормально. Но меня интересует один вопрос… – Никита замялся, не зная, как сказать.
– Смелее, – подбодрил его Феликс.
– Понимаешь, у Ленки Колчиной проблемы. И я теперь думаю… А как ты получишь деньги на фильм, если ее отец умрет?
– Тебе она нравится, Ника?
– Да.
– Чем? Я видел ее на съемках передачи, извини, не впечатлила.
Никита снова замялся, не зная, как объяснить отцу причину своего чувства. Доступная, опытная, вульгарная миллионерша – вот она! И – ни хрена подобного. Как такое объяснишь?
– Позволь высказать догадку, сын, – продолжал Феликс. – Она грубая, хамоватая самка. Так?
– Ну-у…
– И это тебе нравится в ней. Понимаю. Фамильное чувство, Ника, фамильное, черт побери!
– Ты хочешь сказать…
– Твоя мама была дочкой секретаря ЦК. Мы ее все, разумеется, любим, но тогда она себе позволяла абсолютно все! И такая девушка была!..
– Извини, отец, но мама – красавица, настоящая светская дама, – возразил Никита.
– Потом, сын, потом превратилась в красавицу и так далее. Когда стала женой начинающего талантливого режиссера Осмоловского. Я это говорю не для того, чтобы обидеть маму, она у нас замечательная. Просто мне в ней жутко нравилось это хамство, грубость, вульгарность!
– Или должность деда, секретаря ЦК?
– А это лишь усиливало чувство, не более того. Если б она была дочкой тракториста, я бы все равно на ней женился. Хотя… Не могу себе представить колхозницу, которая могла бы вести себя так вызывающе. Да, не могу.
Никита растерянно смотрел на отца, он знал, конечно, что мама – дочь бывшего секретаря ЦК, деда, кстати, уважал и уважает до сих пор, но что мама была такой…
– А что же дальше? – спросил он. – Там же трагедии одна за другой… Твой фильм…
Феликс встал из-за стола, обнял сына, похлопал по плечу:
– Ника, сынок… Ты делай то, что считаешь нужным, а мой фильм – это дело третье. Главное, чтобы ты был счастлив. Деньги и другие люди дадут, есть предложения, я над ними думаю. А ты – вперед и с песней, если это хотел от меня услышать.
– Ладно, пап, я пошел спать, – сказал Никита.
– Да я тоже собираюсь… Спокойной ночи, сын.
Лежа под одеялом, Никита все еще не мог успокоиться. Отец помог ему осознать то, что самому не удавалось. А это ведь просто, оказывается! Ленка – наследница миллионов прибитого предка, женщина, которая притягивает его с невероятной силой. Если бросит своего свинаря и станет его женой, то превратится в элегантную леди, как его мать. И будут деньги на фильмы отца, и много фильмов, и слава, и призы кинофестивалей, и все счастливы, все смеются!
Она ему не нужна, как грубая телка на одну ночь, она ему нужна как жена и – на долгие годы! Чтобы сотворить из нее настоящую леди, сделать себе жену!
Все совпадает.
Осмоловский довольно усмехнулся. Значит, теперь он сможет действовать более решительно, например, пригласить Ленку к себе домой, познакомить с родителями, о чем раньше и подумать не мог. А еще лучше, если в доме будут известные артисты, пусть пообщается с ними, поймет, с кем имеет дело… Совсем другой поворот!
Дверь спальни медленно распахнулась, и в щель протиснулся Дольф, скучно ему было одному на коврике в прихожей, явился в гости.
– Ты нахал! – сказал Осмоловский. – Кто разрешил идти на второй этаж, открывать без спросу дверь?
Пес подошел к кровати, лизнул хозяина в щеку.
– Таких нахальных псов наказывать надо, но я добрый, понял, Дольф? Ложись у кровати и не вздумай залезать ко мне.
Пес еще раз лизнул щеку хозяина, запрыгнул на кровать и устроился в ногах Осмоловского. Нравилось ему спать именно там. А Никите было лень прогонять назойливого друга.
Славик решил ехать в Тулу на «тойоте» жены, благо доверенность у него имелась; решил по той простой причине, что не очень-то верил в надежность своей «девятки». Одно дело – спокойно ездить по Москве, и совсем другое – мчаться в Тулу по обледеневшему шоссе. Если что-то сломается или ДТП случится, можно ведь и не успеть.
Лена уже в дороге сообразила, что от расстройства помогает глоток коньяка, и бутылку обнаружила в пакете кстати. Он не стал возражать, ситуация и вправду стрессовая, пусть немного расслабится. Лена была так расстроена, что и сама не заметила, как выпила полбутылки и съела оба куска мяса с хлебом, ну и молодец, ему совсем не хотелось есть. Машина уже мчалась по направлению к Туле, а она все спрашивала, правильно ли он едет. Не запутается ли в московских улицах?
Не запутался, несколько раз ездил по этому маршруту с Пашей Дельгадо, запомнил все повороты и улицы, которые ведут к шоссе на Тулу. Специально запоминал, понимая, что рано или поздно придется самому вести машину этой дорогой. Лена вскоре уснула на заднем сиденье, а он гнал машину по ночному шоссе. Это и хорошо, что она уснула, не достает глупыми вопросами, не отвлекает от дороги, которая именно в эту ночь стала намного сложнее даже для опытных водителей. Несколько раз в ее сумочке звонил телефон, видимо, теща хотела что-то сообщить, но Лена спала, а он не стал останавливаться, чтобы добраться до этого телефона. И не успел бы, и смысл разговора утрачивался от того, что они уже едут в Корниловку. Что-то ужасное там случилось или, напротив, все обошлось и не нужно им ехать, тем более самим, уже не важно. Они едут, что бы там ни было. А что конкретно случилось – приедут и узнают.
Настораживало другое – все это случилось вскоре после его приезда в Тулу, после знакомства с производством и даже с некоторыми государственными секретами. Тесть догадывался о том, что вокруг успешной фирмы разворачивается нешуточная борьба, и хотел побыстрее приобщить зятя к семейному бизнесу? Или, напротив, его визит стал для кого-то знаковым явлением, после которого решили действовать?
Могло быть и то и это. Но проблемы у него лично обязательно возникнут и в том и в другом случае.
Да на кой черт они ему нужны?!
Он не трус и может постоять за себя. Но ведь ничего не понимает в этом бизнесе! Получается как Рэмбо высадить в саванне и сказать: «Решай, кто сильнее – лев или тигр?» А они сидят и смотрят. Да будь он хоть семь раз Рэмбо, сожрут – не лев, так тигр, и ничьей там быть не может.
Но ведь и назад уже дороги нет! Ленка в этом замешана просто потому, что она дочь Колчина. А он – ее муж! И обязан защищать ее саму, интересы ее семьи. Тем более эта семья содержит его, квартиру оплачивает, деньги жене выделяет…
Ничего толкового не смог придумать, но, слава Богу, за три часа добрался до Корниловки и в половине одиннадцатого подъехал к даче тестя. Дача была хорошо освещена, во дворе бродили люди, а у ворот машину остановил автоматчик. Не поверил, что перед ним зять и дочка Колчина. Лена уже проснулась и спросонья обматерила сурового автоматчика, что очень не понравилось Славику. Ругаться матом он категорически запретил жене еще до свадьбы. Потому как если ты женщина, то и будь ею, что бы ни случилось. В конце концов машину пропустили во двор, где на лавочках сидели другие автоматчики, из дома вышла Елизавета Петровна в сопровождении Паши и моложавой блондинки, кто она, Славик не знал.
– Мама! – пьяно заплакала Лена. – Какой ужас!..
Славик тем временем пожал руку Паше, потом и блондинке, оказывается, это была жена Паши.
– Лена… Ты пьяна? – с удивлением спросила Елизавета Петровна и повернулась к Славику: – Что все это значит, молодые люди? Как вы ехали?!
– Мы – нормально, – ответил Славик. – А Лена очень волновалась, хотела расслабиться немного…
– А ты куда смотрел?!
– На дорогу, Елизавета Петровна. Если бы я смотрел на Лену, вряд ли мы доехали бы. Как Афанасий Егорович?
– Да! – пьяно выкрикнула Лена. – Как папа? Где он?!
– В больнице папа, врачи говорят, его жизни ничего не угрожает. Все хорошо, доченька, ты устала, иди отдохни, а завтра поедем к папе в больницу.
Елизавета Петровна обняла зятя, чмокнула в щеку. Славик понял – принюхивается, не пьяным ли он вез столь ценный груз по скользкому шоссе, специально шумно выдохнул, чтобы успокоить тещу. Она одобрительно похлопала его по плечу.
– Паша, Настя, проводите детей в их комнату. Лена должна отдохнуть, – приказала Елизавета Петровна.
Славик крепко взял Лену под руку, повел в дом. Настя, жена Паши, взяла Лену под руку с другой стороны, а сам Паша шагал рядом со Славиком.
– Что за дела у вас творятся, Паша? – спросил Славик, поднимаясь по деревянной лестнице с резными перилами красного дерева на второй этаж.
– Да уж творятся, – уклончиво ответил Паша. – Потом потолкуем. Дитяти в своем репертуаре…
– Что ты сказал, Паша? – резко обернулась к нему Лена.
– Ничего, Лена, все нормально, – успокоил Славик.
Настя отворила дверь в комнату, где, кроме спального гарнитура, ничего примечательного не было. Разве что дверь в персональный санузел с джакузи и биде. Паша не стал входить в спальню «дитяти», Настя усадила Лену на кровать и вышла. Славик захлопнул дверь, уложил Лену на огромную кровать.
– Я буду спать тут? – спросила она. – Это же комната для гостей… важных. Мы с тобой что, важные гости?
– Лена, постарайся уснуть, все хорошо, Афанасий Егорович ранен, но не смертельно, завтра мы навестим его вместе с тобой и твоей мамой. А пока спи.
Он снял с нее полусапожки, поставил у кровати, стащил черные джинсы с жены, белый свитер, отбросил покрывало вместе с атласным одеялом, уложил Лену на белые простыни. Потом и лифчик снял, повозившись с мудреными застежками. Груди у Лены были маленькие, а лямки лифчика так впивались в тело, что вряд ли в нем удобно было спать. Он бросил лифчик на тумбочку, укрыл Лену одеялом.
– Какой ты молодец, Славик… – пробормотала она. – Иди ко мне, я уже хочу…
– Нет, Лена, мы же только приехали, мне нужно поговорить с твоей мамой, понимаешь?
– А ты потом придешь ко мне?
– Конечно, Лена.
– Я буду ждать. Славик?..
Она выпростала руки из-под одеяла, протянула к нему, он обнял жену, поцеловал ее полураскрытые губы, получше укрыл Лену. Она улыбнулась и, повернувшись на бок, сладко засопела. Славик выключил свет и вышел из комнаты. В коридоре его ждал Паша Дельгадо, уже без жены.
– Ну так что? – спросил Славик. – Ты-то где был, почему не предупредил покушение?
– Ты такой прыткий, парень. Это дело серьезное, и так просто даже я тебе ответить не могу. Но говорят, после твоего появления тут начались какие-то странные дела…
– Это ты мне говоришь, Паша? Я тебя борщом кормил летом… А ты чего такое бормочешь?
– Слухи такие витают.
Славик глубоко вздохнул и сказал то, что очень хотелось сказать. Он и сам догадывался, что его приезд в Тулу станут связывать со страшными событиями, происшедшими тут в последние дни. Но то, что об этом талдычит Паша, не думал.
– Ты тупой испанец, и хватит притворяться русским, дебил, понял? Ты козел неблагодарный, которого я не хочу видеть и слышать! Для тебя лично заявляю – мне плевать на ваш бизнес! Я хочу одного – жить спокойно и ради своей жены! Мне нужна Ленка, а не ее бабки, если у вас тут все развалится, я обеспечу ей приличную жизнь в станице. Разобьюсь в лепешку, а обеспечу, понял?!
– Нет, ты сказал, что я не русский? За это можно и…
– Ну давай, попробуй! – крикнул Славик.
– Нет, я тебя уважаю, но ты сказал, что я не русский!
– Отставить! – услышал Славик негромкий, но властный голос. – Паша, иди вниз.
Славик увидел коренастого мужика лет сорока, ровесника, наверное, Гринина, которого здесь не было. Похоже, он теперь был тут главным.
– Гена, я только сказал Славику про слухи, ничего не имел в виду, а он оскорбил меня по национальному признаку! Назвал испанцем!
– А ты кто такой после этого? – крикнул Славик.
– А ты сам кто? – заорал Паша.
Агеев уверенно развернул разбушевавшегося Дельгадо и направил по лестнице вниз, туда, где ждала его супруга Настя.
– Мне нужно поговорить с Елизаветой Петровной, – сказал Славик.
– Нет проблем, но чуть позже, ладно? Я – Гена Агеев, исполняю обязанности начальника службы безопасности фирмы.
Славик с неприязнью уставился на коренастого мужика. По привычке отметил, что и ему смог бы набить морду, если что. Но пока что приходилось говорить со всякими посторонними людьми. А он ведь приехал, они с Леной приехали, чтобы навестить раненого Афанасия Егоровича. И все! Но приходится говорить и со всякими там прочими начальниками.
– Слушай, Агеев, я знаю, что ты хочешь спросить, не дурак, кое-что и сам соображаю. Так вот, отвечаю сразу – я был тут потому, что сам Афанасий Егорович приказал приехать и даже Пашу за мной прислал. Я что-то видел, что-то понял, но подписал документ, что не имею права разглашать это, и не собираюсь разглашать. И последнее. Мне плевать на ваши дела по большому счету. Я уважаю тестя, его супругу, я люблю свою жену. И – все, понял?
– Понял. Значит, ты сам догадался, что твой визит сюда станут связывать с нашими событиями?
– А ты бы не связывал? Мне тесть предложил подрабатывать, кстати, по специальности, пятьсот долларов в месяц обещал. Я согласился. Для меня это большие бабки и большая практика. Что тут для тебя непонятного?
– Славик… так тебя все называют тут, не обижаешься, да?
– Нет. Я тебе больше скажу – так меня называли в станице Левобережной, где я работал бригадиром на свиноферме. Можешь смеяться!
– Так ты из Левобережной? – неожиданно оживился Агеев. – Земляк, значит. А я из Армавира, может, слышал про такой город?
– Действительно, земляк… Ну, спрашивай дальше.
– Тебя ведь Игорь отвозил, так? О чем вы говорили по дороге? Что его больше всего интересовало?
– Ни о чем не говорили.
Славик быстро рассказал об Игоре все, что думал про этого парня. Странный какой-то, видимо, обиделся, что должен студента везти в Москву. Вспомнил и о том, как парень хотел что-то сказать напоследок, наверное, забеспокоился, что он пожалуется тестю, но он никому не собирался жаловаться.
Агеев понимающе кивнул, хлопнул Славика по плечу и аккуратно подтолкнул его вниз по лестнице:
– Иди к теще. Все нормально, извини, я не знал, что ты с Кубани, свой мужик. Больше вопросов нет.
– Нет, Гена, подожди. Я же тут не просто так, сбоку припеку. Я тоже хочу знать, что случилось, хочу помочь делу. Не потому, что большие бабки замешаны и жена моя к этому причастна.
– Вот что, парень, я тебе скажу… Именно потому, что здесь большие бабки замешаны, держись подальше от этих дел. А я уж сам как-нибудь… Должность обязывает.
Славик пожал плечами и направился вниз. Нужно было поговорить с тещей, да и перекусить немного. Проголодался в дороге, поехал ведь, не успев поужинать. Агеев пошел следом за ним по лестнице.
