Текст книги "Будьте моими…мужьями (СИ)"
Автор книги: Наталья Кириллова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)
Пакеты с продуктами и одеждой, коробки с игрушками, кроватка – разобранная, к счастью, – и еще кое-какие мелочи заняли весь салон с багажным отделением на пару. При выгрузке и сортировке всего этого добра ледышка с таким умильно-подозрительным видом разглядывал каждую куклу, словно считал, что ни одна из фарфоровых красавиц не достойна даже находиться в присутствии его маленькой принцессы. Нет, отцовский инстинкт по-всякому, конечно, проявляется, а уж при привязке он особенно силен, но чтобы вот так?
Не понять мне процессов, происходящих в головах членов братства.
Да и не в головах тоже.
К вечеру страсти по куклам и Веледе немного улеглись, все купленное для Эстеллы откочевало в небольшую комнату по соседству со спальней Шель и ее мужчин. Веледа старалась пореже попадаться на глазах Нордану, да и вообще кому бы то ни было, кроме разве что Бевана, ледышка с Кадиимом за время нашего отсутствия и вовсе стали не разлей вода, чем глубоко поразили и меня, и Шель, и даже Дрэйка, хотя его-то, по-моему, сложно удивить по-настоящему. После ужина все разошлись по комнатам и вскоре дом затих.
Мне, правда, не спалось.
Метка чесалась, и мысли разные в голове бродили. Хорошо хоть, Кайл написал, отвлек от размышлений тяжких о магах и некоторых кошаках особо наглых.
Небольшой клочок бумаги материализовался на столешнице как-то вдруг и слишком уж быстро, я даже встать из-за стола не успела.
«Только не говори пока родителям – я хочу переехать в Афаллию».
Какого пса ему там потребовалось?
Ответ я написала на той же бумажке, сразу под кривоватой строкой брата.
«Зачем?»
«Там возможностей больше, чем в нашей провинциальной Гаалии. Может, когда-то она и была великой страной, первой из новых королевств отказавшейся от рабства, уравнявшей в правах людей и другие виды и так далее, но сейчас это глушь глушью, хуже только какая-нибудь Наринна, которую и на карте сразу не найдешь».
Вот так сюрприз.
«Ты сам пришел к этому решению или из-за девушки?»
«Какие девушки, Лис? Они меня не интересуют… То есть интересуют, но не в том плане, чтобы вслед за девчонкой по континенту мотаться».
Понятно. Или в гонщики хочет податься, или в автомеханики, причем последнее вероятнее.
Особенно если родители затею сына не оценят и откажутся давать деньги.
«Ты хорошо подумал?»
«Но тебя же отпустили в Империю. И ничего не возразили, когда ты сорвалась к псам подземного мира».
«Это другое. И из Империи я уехала не по собственному капризу».
«Ну да, сестра по духу, разуму, прошлые жизни и все такое. А если у тебя мечта в настоящем, то это, выходит, и не важно?»
Уже слышу едкий тон брата, возмущенный и вызывающий.
«Важно, просто… пойми меня правильно, Кайл, ты называешь Гаалию глушью и по-своему ты прав. Жизнь в большом городе, действительно большом совсем другая и ты должен быть уверен, что справишься, несмотря на трудности, коих там может возникнуть немало. Когда я три года назад жила в Эллоране, я едва могла позволить себе маленькую квартиру в более-менее приличном районе и водителя, все остальное «съедала» одежда для балов».
«Я не собираюсь просиживать хвосты на светских мероприятиях».
«А что ты собираешься делать?»
Ответ пришел не сразу и почему-то на линованном листке – до этого Кайл писал на чистом.
«Жду через пять минут на улице за вашим домом. Эрин».
Твою ж чащу!
А кошак-то какого пса влез в мою переписку с братом?!
Я посидела, с подозрением разглядывая записку и ожидая ответа от Кайла. Послание от брата то ли запаздывало, то ли Кайл решил накатать роман в трех томах, то ли отвлекся на другие дела. Я скомкала бумажку, встала, сунула ее в карман брюк и выключила в комнате свет. На всякий случай прислушалась. В доме тихо, похоже, спят все, кроме бессонной меня. Что ж, ладно, пойду посмотрю, не задумал ли Эрин диверсии какой.
Спальню я покинула через окно – второй этаж не преграда для оборотня, – немного покружила по небольшому заросшему саду за домом в поисках подходящей смотровой площадки. Ограда у нынешнего логова добротная, высокая и глухая, и пышные кроны деревьев заслоняли окна, не позволяя из соседних домов как следует разглядеть, что происходит внутри. Ветви яблонь, растущих вдоль ограды, местами нависали над задней улочкой, тесной и узкой, но защитный полог решал проблему проникновения через забор кого-то слишком ловкого и прыгучего. С неожиданной ностальгией припомнив дни юности беззаботной, я забралась на одну из яблонь, осмотрела с высоты улицу. Напротив двухэтажные дома ровной линией в обрамлении садов, тоже выходящие на улицу задней частью, в отдельных окнах горел свет, где-то вдали раздражающе лаяла собака. Фонарей нет, по обеим сторонам припаркованы редкие машины – у большинства местных есть гаражи на территории, да и кто бросает автомобиль не пойми где, если можно поставить у себя во дворе?
– Лисичек на дереве мне видеть еще не доводилось, – донесся снизу восторженный какой-то голос этого мерзкого, мерзкого кошака.
Сам Эрин стоял возле нашей ограды и с интересом рассматривал меня зелеными кошачьими глазами, слабо фосфоресцирующими в сумерках.
– Ты какого пса здесь делаешь? – прошипела я, осторожно свесившись с занятой мной ветки. – Тебе совсем уже инстинкт самосохранения отказал с мозгами за компанию?
– Не спится мне что-то, – пожаловался Эрин. – Холодно и одиноко в пустой постели.
– Ну так девочку сними или сразу парочку, чтоб наверняка уж не помереть от переохлаждения.
– Лисонька, зачем мне какие-то девочки, если у меня есть настоящая пара? – и взгляд такой невинный, искренне недоумевающий, аж противно.
– И иди себе к своей паре. Здесь-то ты чего шастаешь?
– Я и пришел. Чую, ты тоже не спишь, ну и послал тебе записку.
А полог так устроен, что пропускает любую письменную корреспонденцию, не важно от кого, лишь бы адресат значился находящимся под его защитой.
– Спускайся сюда, – позвал Эрин.
– На кой? – задалась я резонным вопросом.
Кошак небрежно повел плечом и глянул этак многозначительно.
– Я тебе не девочка по вызову, чтобы твое одиночество скрашивать, когда оно тебе под хвост ударит, – нашел детеныша неразумного! Сейчас я выйду из-под защиты, и делай со мной что хочешь – убей, искалечь, похить, используй в качестве рычага воздействия на мятежных собратьев. – Тем более по подворотням.
– У меня машина рядом, – и не подумал смутиться этот обнаглевший вконец кот. – Я здесь один, это не ловушка и не подстава.
Машина? Еще лучше!
Положим, слышу, что один. Никаких подозрительных звуков, запахов и энергетических возмущений, указывающих на присутствие нежелательных соучастников возможного преступления, не считая, конечно, неумолкающего собачьего лая.
– Лисонька, – Эрин шагнул к ограде, однако трогать забор благоразумно не стал, только запрокинул голову, рассматривая меня среди ветвей и листвы. Жаль, что здесь, на юге, яблоневый цвет уже облетел, но плоды еще не народились в полной мере. Приложить бы этого озабоченного точнехонько в гляделку бесстыжую яблочком неспелым! – Спускайся.
– Неа.
– Я тебя хочу, – разве что не замурлыкал просительно гад мохнатый.
– А я тебя нет.
Точнее, если уж быть честной сама с собой, я хочу. Только не конкретно данного самца, но секса, желательного такого, который я смогу вспомнить на следующий день полноценно, а не набором разрозненных и невнятных фрагментов. Так-то получается, что вроде и было что-то, и как бы и не было, ибо в памяти небольшой провал.
– Все еще злишься из-за метки? – проявил чудеса дедукции Эрин.
– А ты ждешь слез благодарности?
– Я поступил так, как велели инстинкты, к тому же кто бы отказался от столь щедрого предложения?
– Какого предложения? – изобразила я невинность. – Или ты о своей извращенной фантазии, где я якобы сделала тебе и Юлиану брачное предложение?
– Это не фантазия, конфетка, это реальность. Без твоего согласия я бы тебе метку не поставил.
И ведь с одной стороны прав кошак. Не подкопаешься.
– Даже если предложение действительно имело место…
– …имело, – с самодовольной невозмутимостью подтвердил Эрин. – И даже до того, как мы перешли к основному блюду.
– …то было как минимум некрасиво и неэтично пользоваться беспомощностью и неадекватностью пья… не совсем трезвой девушки.
– Беспомощностью? Твоей? – кошак вдруг рассмеялся, коротко, весело и заранее обидно. – Да единственным беспомощным той ночью был Юлиан, которого ты, кстати, едва не изнасиловала в процессе. Как ты на него накинулась! С такой страстью, такой экспрессией! Останки фрака и рубашки клочьями по комнате летали. Хорошо, что с вами был я. Я и внимание твое переключил, и буйную энергию распределил в более мирное, так сказать, русло.
Желание зашвырнуть чем потяжелее в нагло скалящуюся физиономию крепло. Только ничего подходящего под рукой нет.
Желание изнасиловать на сей раз его – тоже.
И раз уж кое-кто лишил меня личной жизни, то пусть хоть как-то ущерб возместит.
Натурой отработает.
Контрольно оглянувшись на темный массив дома позади, я без предупреждения спрыгнула с ветки вниз, по другую сторону ограды, но реакция у Эрина оказалась вполне приличная – поймал меня в объятия, прижал к себе. А хватка-то скорее бульдожья, не кошачья – жесткая, мощная, чувствуется, что реши он стиснуть руки сильнее и у меня либо ребра треснут, либо дух мой сразу отравится прямиком к праматери.
– Моя богиня решила сменить гнев на милость? – кошак шумно втянул воздух возле моей шеи. – М-м, и впрямь, сменила…
– Где там твой агрегат? – я раздраженно дернулась, пытаясь утвердиться на своих двоих, пока не передумала и не осознала всю глубину собственного повторного падения.
И ладно бы с Юлианом, но с этим котом загульным?! До чего я дошла…
Вернее, до кого.
– Прямо здесь? – без видимых усилий удерживая меня на руках, Эрин осторожно укусил меня за мочку уха. – Ты же вроде не хотела в подворотне… Впрочем, раз ты настаиваешь… – поставил меня на ноги и потянулся к застежке на своих брюках.
Твою ж чащу!
– Я машину имею в виду! – рявкнула я.
– А-а! – и вид такой, будто действительно не понял, о каком агрегате могла идти речь. Ага, в этом мире может существовать только один агрегат… тот самый, которым мужики иногда думать пытаются! – Рядом, – обнял за талию, словно опасаясь, что я сбегу – и небезосновательно, надо заметить, – и повел в начало улицы.
Черный автомобиль стоял возле ограды крайнего дома, сливаясь с сумраком вокруг. Передо мной любезно распахнули дверцу заднего пассажирского места и я, задавив последний истеричный вопль рассудка, забралась в теплый салон, пахнущий дорогой кожаной обивкой, мужским парфюмом и тем резким пряным запахом желанного самца, что бил наотмашь по инстинктам не хуже убойного афродизиака. И, признаться, мысль, что какой-то мелкий, подозрительный и наглый не в меру кошак может быть мне желанен, не радовала. Ну да пес с ней, потом самоанализом заниматься буду.
И вообще, во всем виновато воздержание!
Едва Эрин закрыл дверь с внутренней стороны, как я уже сама и с вполне определенным намерением потянулась к застежке на мужских брюках, но руки мои перехватили за запястья, останавливая на полпути, а меня уложили на сиденье, склонились.
– Не так быстро, лисонька.
Именно на быстро я и рассчитываю. Нечего тут прелюдии на час разводить!
А Эрин, провокационно усмехнувшись мне в лицо, поцеловал. Явно нарочито медленно, одуманивающе нежно, вынуждая уступить и отступить. Отпустил мои запястья, скользнул ладонями сначала по розовой майке, затем проник под нее, накрыл грудь, поглаживая осторожно. И я совершенно позорно, словно девчонка малолетняя, потерялась в этом долгом, странно упоительном поцелуе, выгнулась под бережными прикосновениями, смутно желая, чтобы ни первое, ни второе не прекращалось.
Что творит этот герой-любовник недокусанный? Где быстрый перепих в машине?!
Наконец, когда губы мои уже горели, а кислород, похоже, закончился не только в легких, но и в салоне, Эрин отстранился, рассматривая мое лицо в полумраке.
– Ты куда-то торопишься? – поинтересовался насмешливо.
Да, тороплюсь! Сделать дело и поскорее вернуться в логово, дабы с чувством выполненного долга предаться угрызениям совести.
– Нет, – соврала я.
– Вот и не торопись, – и кошак снова меня поцеловал, а ручки его шаловливые спустились ниже, провели по талии и в два счета справились с пуговицами на моих брюках. Одна рука пробралась под белье и… пес подери!
Не удержавшись, я зашипела, Эрин же, прервав поцелуй, приподнялся и самодовольно улыбнулся.
– Знаешь, как заводит ощущение моей метки на тебе? И твой изменившийся запах…
Ласка столь же нежна и неспешна, как и недавние поцелуи, но тело уверенно откликалось на каждое движение пальцев и спустя совсем немного времени – даже чересчур мало времени – я поймала себя на том, что нетерпеливо подаюсь бедрами навстречу, дышу неровно, того и гляди, с губ сорвется стон, и этот запах… Он сводил с ума, заставлял желать большего и под его воздействием тело с трудом подчинялось затуманенному наполовину разуму, готовое едва ли не в прямом смысле растаять кусочком льда на солнце. Я опустила ресницы – и в такой ответственный момент физиономия кошака бесила, – и перестала обращать внимание на собственные реакции. Пожалуй, еще чуть-чуть, и можно будет обойтись без полноценного секса…
– Мне нравится наблюдать за выражением твоего лица, – Эрин провел губами по моей щеке и сделал величайшую гадость в мире – остановился.
В смысле пальцы замерли, вынудив меня поперхнуться разочарованным вздохом, зато губы как ни в чем не бывало продолжили блуждать сначала по моему лицу, затем по шее. Я шевельнула бедрами, положила руки на мужские плечи, не зная, что лучше – то ли оттолкнуть и послать в подземный мир, то ли притянуть ближе к себе. Поцелуи на шеи приятны, конечно, однако продолжение банкета парой этажей ниже было бы куда уместнее!
– Будешь хорошей девочкой? – проворковал извращенец семейства кошачьих мне в ямку между ключиц и чуть нажал.
Я дернулась, пытаясь сдержать стон. Хочет поиграть в старую игру «Любой каприз за вашу просьбу»? Ладно, я не в том состоянии, чтобы гордость блюсти.
– Буду, – согласилась я, добавив в голос покорности.
И почти не подыграла ведь…
Позор!
– Умница. И моей будешь?
– Буду, – а это уже унизительно!
Но палец на чувствительной, жаждущей закономерного финала точке женского тела – весомый аргумент в пользу взращивания терпения и покорности, пусть и временной и внешней.
– И нашей? – не отставал Эрин. Легкое поглаживание и короткий стон все-таки сорвался. – Не хотелось бы, чтобы в один далеко не прекрасный день ты привела домой какого-то левого самца… а Юлиана я знаю уже много лет и уверен в нем…
Так они давно знакомы? А я думала, они только шапочно общались…
Мысль в голове не задержалась – Эрин вообще убрал руку, отстранился и сел, увлекая меня за собой. Я тоже села, встретила тяжелый взгляд потемневших глаз.
– Иди ко мне.
Я подчинилась без возражений. Несколько секунд ушло на сражение с брюками и бельем. Эрин притянул меня, усадил на колени, спиной к себе. Я откинулась на мужскую грудь, чувствуя, как ладони сжали мои бедра. На первое движение мы оба отреагировали хриплым, шумным выдохом. О, праматерь… Должно быть, сейчас со стороны покачивающаяся в такт машина выглядит весьма и весьма недвусмысленно… издалека, поди, видно, что ее или потрошат, или предаются внутри любовным утехам… Да и плевать.
В какой-то момент одна рука Эрина скользнула между бедер, лаская уверенно, и я прогнулась, целиком отдаваясь резким толчкам и нарастающему ощущению скорой разрядки. Кожу плеча царапнули клыки, я закинула руку назад, пытаясь прижаться теснее, и длинно застонала, когда наслаждение накрыло с головой, прокатившись по телу сладкой, горячей волной. Несколько толчков и клыки сомкнулись, несильно прикусывая кожу.
– Я же говорил, что это феерично, – пробормотал кошак, неровно дыша куда-то в район моей шеи.
По крайней мере, действительно неплохо.
Я с некоторым трудом – вялое, расслабленное тело желало лишь растечься лужицей рядом с мужчиной и оставаться в таком положении ближайшие полчаса, – перебралась с колен на свободную часть сиденья, натянула приспущенные брюки и трусики, застегнулась. Эрин недоуменно покосился на меня и с откровенной неохотой поправил свою одежду. Затем нахально сгреб меня в охапку, ткнулся носом в волосы.
– Поехали ко мне, – предложил щедро. – Там все же поудобнее будет. И Юлиану я позвоню… пусть привыкает, ему полезно.
– Никаких поехали к тебе или еще куда-либо, – возразила я. – Это была сугубо единоразовая акция.
– Почему? Тебе же понравилось, я чувствую.
– Дело не в том, понравилось мне или как, – я отпихнула длань, попытавшуюся забраться обратно под майку. – На случай, если ты вдруг не заметил, мы с тобой находимся по разные стороны баррикад. Или, думаешь, я не знаю, что ты крутишься возле меня из-за твоей мести братству? Не догадываюсь, что может тебя связывать с ламией Региной, которая, на минуточку, бывшая подружка Норда, и с господином Лэнгхэмом, который по удачному стечению обстоятельств три года назад жил по соседству с Дрэйком и Нордом?
– Мести? – повторил Эрин и даже отодвинулся, внимательно посмотрел мне в лицо. – Послушай, Лиссет, это не совсем то, что ты думаешь…
О, и посерьезнел сразу, и имя мое полное вспомнил!
– А что я должна думать?
– Все… несколько усложнилось: и из-за нас, и из-за раскола в ордене, и из-за их пар, но то, что я к тебе чувствую, неизменно…
Он и не пытается отрицать!
– Ради праматери, только не заводи песенку о великой и страстной любви с первого взгляда! – перебила я. – Мне не семнадцать и в сказки я давно не верю. Спасибо за приятно проведенное время, – я резко высвободилась из объятий, вышла из машины и, раздраженно хлопнув дверцей, направилась к логову.
Эрин не стал ни останавливать, ни догонять меня. К своему счастью – не знаю, что бы я сделала, реши он продолжить разговор. И к моему тайному разочарованию – почему-то захотелось вдруг, чтобы догнал…
* * *
Скачки я не любила. Сплошная эксплуатация ни в чем не повинных бессловесных животных, не способных поделиться своим мнением на сей счет, повсеместное использование подчас не всегда законных методов для получения желаемого результата и если что не сложится, то жалеть будут не о лошади, а сугубо о вложенных в нее и не окупившихся в полной мере средствах. Ясна поляна, Императорские скачки мероприятие прежде всего светское, по-аристократически возвышенное и низменному азарту и тотализатору места тут не было. Здесь даже заезды больше походили на модное дефиле, нежели на собственно скачки.
Утро в связи с долгожданным приездом Эстеллы выдалось беспокойным и суетливым, а день в силу погоды жарким, что позволило мне несколько отвлечься от приступов самокопания и мысленного самобичевания.
Я и снизошла до секса с Эрином?! Будучи в своем уме и трезвой памяти?!
На кой, праматери ради?!
О чем я только думала?
Как о чем – тупо о сексе. О простом, незамутненном лишними эмоциями и моральными терзаниями перепихе. В логове-то даже кандидата подходящего нет – кругом или связанные брачно-магическими обязательствами собратья, или древние духи.
На скачки мы поехали вчетвером – я и наша троица полным составом. Эстелла осталась дома, под защитой полога, Кадиима и Тайи. Не сказать, чтобы ледышку сильно обрадовал факт, что в нашей импровизированной общаге стало на одного незапланированного жильца больше, но Шель настояла, а Дрэйк поддержал, и в итоге Нордану пришлось-таки смириться еще и с присутствием Тайи. Как по мне, так оно и к лучшему: будет с кем обсудить все последние новости, перемыть кое-кому косточки, пропустить бокальчик-другой вина поздним вечерком – с Шель-то нынче не повечеряешь, ее и мужчины не отпустят, и горячительное ей теперь нельзя, – и за малышкой волчица присмотрит. А что некоторым не по нраву Тайя, так это их проблемы. Мы тут тоже не всегда пребываем в счастливом восторге от кое-чьей насупленной физиономии и издевательской усмешки.
Нордан был мрачен и источал холод не хуже айсберга, ведущий машину Дрэйк привычно невозмутим, Шель тщательно старалась сохранить лицо, не выдавая истинных эмоций и желания махнуть рукой на мероприятие и вернуться к дочери. Я и вовсе отмалчивалась, пытаясь притвориться частью салона. Легкий шелковый шарфик прикрывал многострадальную метку на моей шее, но все равно отчего-то казалось, будто ледышка даже не видит след от укуса кошака – чует неким нечеловеческим сверхчутьем.
Или это паранойя развивается.
Юлиан, сияющий, словно солнышко в небе, встречал нас прямо на стоянке, уже наполовину заполненной дорогими автомобилями прибывших гостей. Эрина, к счастью, в пределах видимости не наблюдалось, так что едва Дрэйк припарковал машину, как я шепнула Шель, что подойду в императорскую ложу попозже и чтобы подруга не волновалась, и вышла из салона под крайне подозрительным взглядом Нордана. Вполне искренне улыбнулась подошедшему ко мне Юлиану, чмокнула его в щеку и, взяв под локоть, поспешила увести подальше от тех, кто кого угодно заразит своей подозрительностью и привычкой видеть вокруг исключительно плохое.
– Добрый день, Лиссет, – поздоровался маг и бросил через плечо любопытный взгляд в сторону нашего автомобиля – Нордан как раз помогал Шель выйти из салона, держа девушку за руку с бережной нежностью, которая в его исполнении продолжала меня удивлять и столько лет спустя. – Значит, это и есть собрат Нордан, прозванный безумным?
– Добрый. Да, он самый, а теперь давай поскорее уйдем от него подальше – у него хороший слух, и он слишком нервно относится к посторонним мужчинам рядом со своей женщиной.
– Да? – Юлиан бесстрашно оглянулся на Шель во второй раз, чем заслужил угрожающий косой взгляд от ее ледяного телохранителя. – Я полагал, леди Ориони с Дрэйком…
– И с Норданом, – пояснила я, все равно это вряд ли большой секрет для знающих людей и нелюдей.
– А-а, – понимающе протянул Юлиан. – Просто в Эллоране это редкое явление. В Салине такие семьи видишь чаще и постепенно привыкаешь, а здесь… – мужчина неопределенно пожал плечами, предоставляя мне самой додумать, насколько диким по имперским правилам приличий выглядит девушка с двумя мужчинами под ручку, ни один из которых не приходится ей родственником ни близким, ни дальним.
– Ты же вроде из Афаллии, – напомнила я. – Должен шире и демократичнее смотреть на мир, чем здешние узколобые консерваторы.
– Я стараюсь, – чуть смущенная, неловкая улыбка ему явно к лицу. – Какой из меня колдун, если я буду настолько ограниченно мыслить? Когда имеешь дело с магией и плотно общаешься с представителями других видов, зная, кто они, как-то само собой получается выйти за границы привитых с детства понятий. Начинаешь смотреть на мир под иным углом, видеть то, на что прежде и внимания не обратил бы, замечать необычное в повседневных мелочах. Тем более наша, человеческая, магия складывается именно из мелочей, мы не можем мановением руки вызвать дождь или материализовать огонь. Мы учимся находить источники, преобразовывать энергию и создавать чудеса из обычных на первый взгляд вещей.
И вроде бы ничего нового или гениального, все известно каждому нечеловеку, но говорит так, что я, кажется, готова влюбиться в один лишь голос, в увлеченную, мечтательную интонацию.
– А ты из Гаалии родом, – уточнил Юлиан. Интересно, откуда узнал – Эрин сказал, я по пьяни сообщила о данном факте своей биографии или сам справки навел?
– Родилась и провела большую часть детства и юности. Там же до сих пор живет моя семья: мама, второй папа и младший брат Кайл.
– Второй? Что стало с твоим кровным отцом?
Сразу видно, что человек из Афаллии, причем не из какого-нибудь глухого, застрявшего в предрассудках местечка. Без дополнительных пояснений понял, что раз я сказала «второй папа», не упомянув кровного, то, значит, с родным что-то случилось.
– Погиб, когда я была совсем еще лисенком.
– Прости. Мои соболезнования…
– Это было давно. Я его даже не помню, только какие-то мелочи: запах, например, ощущение, когда он брал меня на руки. Говорят, оборотни такие вещи запоминают лучше, потому что у нас хуже развита зрительная память. Он был хорошим врачом, хирургом, спасал людей… и нелюдей тоже, разумеется… по крайней мере, мама так говорила.
Мы пересекли стоянку, прошли на ипподром. Приглашений на входе, к счастью, не требовали, впрочем, не сомневаюсь, с Юлианом меня пропустили бы куда угодно.
Первое, что я почуяла, едва мы оказались в ложе для высокопоставленных особ, – чуть горчащий, манящий запах того самого пресловутого желанного самца, словно специально созданного сугубо для меня одной.
Первое, что увидела, – собственно вышеупомянутого самца, застывшего с бокалом в руке и каким-то напряженным, мученическим выражением лица. Вторым я узрела нагло скалящуюся Регину, едва ли не в прямом смысле висевшую на Эрине.
На самце, который, на минуточку, уже поставил брачную метку мне!
Вот же с-с-с… невоспитанная самка собаки!
И еще стоят так, чтобы каждый входящий видел во всей красе неписаной эту парочку сладкую!
– О-о, это ведь твой друг, как там его?.. – Регина сосредоточенно нахмурила лобик под алой сеткой вуалетки, который сразу же захотелось разгладить, желательно горячим утюгом.
– Господин Юлиан Оррик, – неохотно напомнил Эрин.
– А-а, точно-точно. А кто это с ним? – ламия оглядела меня наивнимательнейшим образом – от легких открытых туфелек до требуемой этикетом белой шляпки на рыжих волосах, – и удрученно посмотрела на спутника. – Разве твой друг не знает, что нынче дурной тон появляться на мероприятии такого уровня в сопровождении девицы из эскорт-услуг?
Ну все!!
От попытки вцепиться в горло самодовольно лыбящейся Регине меня удержали две пары мужских рук – Юлиан крепко ухватил меня за оба локтя, а Эрин, стряхнув с себя ламию, шагнул вперед, вставая между мной и этой шкурой чешуйчатой.
– Лиссет, успокойся, пожалуйста, – выдал кошак поспешно.
– Не стоит с ней связываться, – проявил Юлиан чудеса мужской солидарности, смерив приятеля укоризненным взглядом.
– Это почему еще? – прошипела я, сама извиваясь змеей в руках мага. – Или боитесь, что я эту пресмыкающуюся стерву на ленточки порву, а лучше – на сумочку?
Или на сапожки. Из хвоста ламии наверняка вышли бы замечательные сапожки, а учитывая его длину и толщину, то там не только на сапожки хватит…
– Люди смотрят, – произнес Эрин предостерегающе.
Вашу ж чащу, с ума сойти какой веский аргумент!
– А мне плевать! – я лишь хочу почувствовать, как мои клыки войдут в мягкую человеческую плоть этой земноводной дряни, как хлынет темная кровь, заливая безупречно белое коротенькое платьице… как она подавится своими оскорблениями…
– Лиссет, ты не справишься с ламией, – возразил Юлиан.
– Она просто пытается тебя спровоцировать, – добавил Эрин.
– Ну так я готова ответить на провокацию!
– Не стоит, – Эрин приблизился ко мне вплотную, фактически зажав меня между собой и Юлианом. При иных обстоятельствах такая диспозиция выглядела бы весьма и весьма двусмысленно и интригующе, но в текущей ситуации поганенькая улыбочка Регины за спиной кошака основательно портила и картину, и настрой. Да и смотрел Эрин так серьезно, пристально, даже умоляюще, что отчего-то сделалось немного не по себе. – Она того не стоит, Лиссет.
– Может, я сама буду решать? – ишь, раскомандовался! – Ты мне не муж, а если бы и был, то я оборотень, я все равно решаю сама за себя.
– Пока не муж, да, – не стал спорить кошак и небрежным жестом поправил шарфик на моей шее. – Но скоро им стану.
– Сначала стань.
А там и поговорим.
– Юлиан, пожалуйста, уведи нашу лисоньку, – попросил Эрин и, адресовав мне знакомую самодовольную усмешку, вернулся к Регине.
Юлиан не без опаски отпустил одну мою руку и, не разжимая захвата на локте другой, повел прочь. Мы прошли мимо парочки, и я услышала приглушенный злой шепот Эрина:
– Ты какого пса творишь?
– Что пожелаю, то и творю, – Регина спокойна и невозмутима, словно статуя. – И сейчас я желаю напомнить тебе, с кем ты и для чего.
– Праматери ради, будто бы тебе действительно есть какое-то дело до братства и воздаяния за его грехи. Сама-тов это влезла исключительно ради возвращения своего бывшего любовничка, который, кстати, давным-давно тебя позабыл.
– Причины, побудившие меня принять его предложение, тебя не касаются, – в голосе ламии проскользнула скрытая угроза. – Зато ты явно заигрался в…
Твою ж чащу!
Увеличивающееся расстояние между нами и гомон других голосов вокруг не позволили расслышать окончание разговора даже оборотню. Хоть ты разворачивайся и обратно иди с просьбой повторить для особо непонятливых. И тон, с которым Регина произнесла «принять его предложение», наводил на мысль, что речь шла уже не о братстве вообще и не о Нордане в частности.
Я оглянулась, но и Эрин, и его змееобразная спутница скрылись за собравшимися приглашенными.
– Эрин прав, она всего лишь провоцировала тебя, – согласился с другом Юлиан. – Как мужчина Эрин ее едва ли волнует.
Он и меня не волнует. Ни как мужчина, ни как потенциальный супруг, ни даже в качестве домашнего питомца!
Только манящий аромат желанного самца, чтоб по нему десяток ламий разом прополз, по-прежнему дразнил обоняние, настойчиво витая в воздухе несмотря на множество чужих запахов и парфюмов.
– Какого пса Эрин вообще связался с этой коброй? – удивилась я. И Шель с ее мужчинами не видно, вероятно, уже удалились в императорскую ложу, и, значит, представление было затеяно сугубо ради моей персоны. Или и впрямь кошаку внушение делали?
– К сожалению, в подробности Эрин меня не посвящал, – ответил Юлиан. – Говорил только, что дело крупное, серьезное и если все получится, то мир станет лучше, чище. Попросил меня приехать в Эллорану для моральной поддержки…
Так вот какой друг пригласил мага в империю.
– Подозреваю, на сей раз Эрин ввязался в какую-то чересчур уж сомнительную и мутную аферу. Странные новые знакомые вроде этой Регины, секретность, явно темные делишки, – мужчина усмехнулся невесело. – Надеюсь, речь хотя бы не идет о свержении правящей династии.
– Не совсем, – пробормотала я.
– Тебе что-то об этом известно?
– Боюсь, не больше, чем тебе.
Мы заняли свободный столик, расположенный не слишком близко к барьеру ложи и в относительно тихой ее части, – следить за заездами я не собиралась. Юлиан любезно выдвинул мне стул, сам сел напротив, поманил одного из сновавших среди гостей официантов. Взяли по коктейлю, выпили, посидели, краем глаза наблюдая за начавшимися заездами и болтая на отвлеченные темы. Правда, Юлиан сделался каким-то
на диво рассеянным, то вдруг умолкал, не закончив мысль, то резко менял тему разговора, словно начисто позабыв, что мы обсуждали минуту назад, а то и вовсе принимался неловко и не особенно смешно шутить.
