Текст книги "Шутка"

Автор книги: Наталья Андреева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

– Она бы так и тянула с тебя деньги. На фирму, работу которой сама же и разваливала, на дорогие тряпки. Или ославила бы на всю страну. Взбалмошная, глупая, никчемная девчонка!

И только одно слово тихо сорвалось с уст скорбящего родителя:

– Вар-вар-вар-варра!

Похоже, ему было все равно. Жена молода, ей еще рожать и рожать. Есть долгожданный сын, возможно, будет и другой. Продолжатели фамилии и славных родительских дел. А дочка и впрямь получилась неудачная. Требовала только подарки и деньги на сытую, обеспеченную жизнь. Эгоистка.

– Эгоистка, – услышала она уже совсем с другой стороны.

Группа сослуживцев окружала Тимура. И только новенькая, Марина, плакала. Но как же ненавидела Люся эту девушку! Еще смеет ее оплакивать! Тварь! Остальные же просто отбывают свой номер. Потом, за воротами кладбища, они откровенно радовались. Люся шла следом, чувствуя, как промокают ноги, а кто-то из сотрудников ее фирмы, не стесняясь, говорил:

– Наконец-то сможем нормально работать.

– Тише ты! – дергали его за рукав. – Помолчи!

– Неудобно!

– А что? Если откровенно, то ее шуточки давно меня достали.

И вдруг та, которая говорила не раз в лицо, что без начальницы все они погибнут, высказалась еще откровеннее:

– Как здорово все-таки, что она умерла! Ой!

– А чего стесняться? – поддержали ее остальные. – Самое лучшее, что могут сделать некоторые люди, это вовремя уйти. Они же не хотят понять, что ничего из себя не представляют, и только путаются у всех под ногами. Ей все покупал папа…

…Люся осталась стоять на автобусной остановке. Одна. Все разъехались на машинах, а ее никто не позвал. Подумали, что пришла какая-то неизвестная институтская подруга покойной и нечего ей делать на поминках среди незнакомых людей.

Она переминалась с ноги на ногу, чувствуя, как хлюпает вода в ботинках, и думала о том, что не нашлось ни одного человека, который искренне поплакал бы о Людочке. И мир не перевернулся. С чего бы? У Тимки любовница, у папы Сальникова молодая жена и маленький сын, у сотрудников интересная работа, которой никто теперь не будет мешать.

«А у кого-то на даче павлина съели», – горько подумала она, залезая вслед за старушкой в черном платке в грязный рейсовый автобус.

Впервые пришлось задуматься над тем, что такси – это очень дорого и придется все-таки потихоньку обживать тот неизвестный материк, открытый случайно в поезде дальнего следования бывшей Людочкой Сальниковой. Потому что от маленького острова уже совсем ничего не осталось. И воздух там вдруг разом взял да и закончился.

3

Сначала она задала себе вопрос: «Неужели же все так безнадежно плохо?» Выходит, что да. Плохо. Ведь если сложить в единое целое мнение о Людочке Сальниковой-Муратовой всех этих людей на кладбище, то получается нечто совсем ужасное. Отец последнее время был к ней почти равнодушен, муж ненавидел, сотрудники ругали за глаза. Но почему же человек так слеп?! Или слеп только тот, кто безразличен к людям? Значит, зрячие – это добрые? Но где же тогда набраться этой доброты?

Не обучили. Ни родители, ни бизнес-колледж. Но она, Людочка, ведь никогда не испытывала к людям ненависти, просто их не замечала. В дорогих магазинах, где она покупала продукты и вещи, небезразличными были только продавцы, которые за это получали большие деньги. Улыбались, говорили комплименты и всякие приятные слова, были вежливыми и почтительными. Все это положено делать, чтобы богатые люди оставались по-прежнему слепыми и думали только о том, как им везде рады.

Этот заговор молчания преследовал их всю жизнь. Людочка лично придумала неудачное приключение на свою голову. Значит, сама виновата. И, попав в другой мир, поняла, что вернуться назад невозможно. Куда, к кому? А главное – зачем? Надо во что бы то ни стало доказать, что она, Людмила Сальникова, в замужестве Муратова, и сама что-то представляет. Получить все во второй раз, но уже не по рождению, а по заслугам. Пусть все они поймут, как были не правы. Она не эгоистка и не тунеядка. И уж, конечно, не дурочка. Ха-ха! У нее есть диплом об образовании и опыт руководства туристической фирмой. И вообще, она умница и красавица, пре… Хватит! Только не это!

Опыт, полученный Людмилой Сальниковой в жизни, гласил одно: все Золушки рано или поздно становятся принцессами. Надо только взять в руки метлу, махнуть ею пару раз, а дальше остается ждать добрую фею. Следовательно, ей, Люсе, надо только самостоятельно выйти в большой мир и найти себе работу. А дальше уж все пойдет как по маслу: блестящая карьера, большая зарплата, бесчисленные поощрения начальства и, как итог – собственная фирма. Не купленная на папины деньги, а заработанная честным трудом. Прекрасный принц тоже будет весьма кстати. Красивый, богатый, умный, владелец дорогой машины и собственной квартиры. Пусть Тимка не думает, что он – нечто особенное. Вон их сколько ходит по улице, этих мужчин! Половина всего населения планеты.

Мужчины по улицам действительно ходили. И были среди них владельцы дорогих машин и фирм и хороших квартир. Но Люся видела с удивлением, что они ее не замечают. Их взгляды были обращены куда-то внутрь себя, а в толпу людей они смотрели, словно в зеркало. И видели опять-таки только себя, свои бесчисленные достоинства. Людские взгляды с откровенной завистью отражали их успех, то, как они подчеркнуто небрежно садились в дорогие машины, разговаривали по сотовым телефонам, доставали из карманов крупные купюры, расплачиваясь с продавцами и, не глядя, совали туда сдачу. Все, что было там, за зеркалом, этих мужчин совершенно не интересовало. В целом же смотреть на них было противно. Они напоминали золотых рыбок в аквариуме, заботливо лелеемых хозяином до тех пор, пока ему не надоест каждый день кормить их и менять воду.

Люся заглядывала этим мужчинам в лица с удивлением и надеждой: вот она я, вы разве не видите?! Ее всегда называли хорошенькой, и она надеялась, что хоть это правда. Но нет, никому она не нужна. Без папы Сальникова, без денег, без своей туристической фирмы – не нужна. Тощая, загнанная кляча. От отчаяния Люся почти ничего не ела и в итоге похудела еще на несколько килограммов. Теперь и она сама себя не узнавала, глядя по утрам в зеркало. А время до приезда однокурсницы стремительно убегало. Надо было или срочно искать себе жилье и работу, или признаваться той во всем. Но как признаться? Предстать в таком виде перед девушкой, только что вернувшейся из Европы?! Чтобы услышать: «Ах ты, бедненькая!»

Таких слов ей еще никто не говорил. Ни у одного человека пока не было повода жалеть Людочку Сальникову. Еще чего! Это она их всех пожалеет. Потом. Когда добьется всего и сделает блестящую карьеру.

И пришлось всерьез заняться поисками работы. И тут возникла главная проблема: у нее не было никаких документов. Вот тогда бывшая Людочка Сальникова и узнала, что такое человек без бумажки. И что ничего он из себя не представляет, если это нигде документально не зафиксировано.

Паспорт она себе все-таки купила. На вокзале, за последние деньги. С пропиской в деревне Грязищи под Тамбовом. Люся даже представить себе раньше не могла, что такая существует! Фотографию в паспорте переклеили наспех, в какой-то грязной забегаловке, и у Люси появился первый документ. И по странному совпадению он тоже был на имя Людмилы. Хоть и не Сальниковой, и не Муратовой, и другого года рождения. Она враз стала старше на три года, но и чувствовала себя соответственно новому возрасту. Не успев повзрослеть, сразу постарела. Потому что найти работу оказалось большой проблемой. Не то что хорошую – любую. Без диплома, без знакомств, с пропиской в деревне Грязищи.

В первом белоснежном офисе, куда Люся зашла, над ней откровенно посмеялись:

– Что-что вы закончили?

– Бизнес-колледж. Я менеджер по туризму.

– А где это написано?

– Да я объездила всю Европу! Я все модные курорты наперечет знаю! Я была в Америке. И даже в Африке.

– И как там львы? Не кусаются?

– Вы мне не верите?! Я знаю компьютер и всю оргтехнику. Я хорошо говорю по-английски. Хотите?

– Поговорить? По-английски? Девушка, вы удивительная нахалка. Приехали откуда-то из деревни, у вас кроме паспорта нет никаких документов, даже аттестата о среднем образовании. Столицу решили покорить? С такими-то данными? Да у вас на лице написано восемь классов образования и никаких бизнес-колледжей! Если бы вы честно это сказали, мы взяли бы вас уборщицей.

– Кем?!

– Уборщицей. А так… Извините, но нам люди деньги приносят. А врать нехорошо. Людмила, как вас там? Сергеевна? Прописанная в деревне Грязищи Тамбовской области. А что, правда, такая есть?

– Не знаю.

– Ха-ха.

– Ну хотите, я вам правду расскажу?

– Хочу.

– Я умерла. Понарошку. Муж послал меня кататься на лыжах. А там лавина. Я решила над ним пошутить и вернулась в Москву одна. А меня здесь уже решили похоронить. У мужа любовница. И я решила к нему не возвращаться. Но у меня деньги кончились. Возьмите меня на работу. На самом деле мой папа – кандидат в депутаты областной Думы. И я два года руководила туристической фирмой.

– Ха-ха-ха!

– Что смешного?!

Ее собеседник вытирал слезы и от смеха мотал головой, словно кот. Жмурясь и подмурлыкивая:

– Милая, попробуйте романы писать. Вторая история гораздо лучше первой. И насчет папы хорошо.

– Да что же это такое! Ну-ка, пустите меня за компьютер! Я вам сейчас покажу!

– Ну уж нет! – проворно вскочил ее визави. – Не трогать! Вы сейчас дров наломаете, а с меня начальство спросит!

– Ничего я не наломаю! Я умею, слышите вы?!

– Бумажку покажите. А так откуда я знаю, чему там, в деревне Грязищи в школе учат? Может, вы по клавиатуре молотком ударяете, а на системный блок сковородку с яичницей ставите?

– Иди ты… – разгорячилась Люся. Она даже представить себе не могла, что возникнут такие проблемы! У нее, владелицы туристической фирмы! Грозной начальницы, без которой все должно было в миг развалиться!

– Вот. Это уже ближе к истине. Узнаю: деревня Грязищи.

– Дались вам эти Грязищи!

– Совет хотите, Людмила, ха-ха-ха, Сергеевна?

– Еще чего!

– Нравится мне ваш апломб. Другие приходят тихие, как мышки. Интеллигентный разговор, хорошие манеры, глазки в пол. Все-таки на работу устраиваются. А вы себя ведете, как хозяйка жизни. Никакой работы вы, конечно, не получите. А совет… Если с написанием романа не получится, попробуйте на Тверскую.

– Что?!

– Не пойдет? Хотя… – собеседник с сомнением взглянул на ее отросшие на макушке темные волосы. Мерзкое зрелище, Люся это и сама понимала. Но что теперь с ними делать, если денег на парикмахерскую нет? А он еще и уколол: – Вы правы. Возраст у вас уже, пардон, не девичий, и внешность…

– На себя посмотри. Жиртрест.

Она совсем забыла, что давно уже не Людочка Сальникова и что время злых шуток прошло. Что нужно терпение и аккуратность. И еще раз терпение. А иначе остается только вот так громко хлопнуть дверью и пробкой вылететь на улицу. Свежий ветер в лицо. Хорошо! Но есть-то что-то надо.

В другой фирме Люся была гораздо терпеливее. Но собеседование все равно не прошла. Чтобы она там ни умела, все остальные претендентки были хорошо одеты, вышколены, с дипломами, а это решало многое. Надо было чем-то доказать и свое образование, и опыт работы. Она злилась, но вдруг вспомнила себя. В роли работодателя. Вспомнила и неожиданно покраснела. Как она себя вела! Ничуть не корректнее того толстяка, который все время высмеивал деревню Грязищи.

Совершенно неожиданно судьба возвращала ее же промахи. Что сама делала, то и получи. Круг замкнулся. Первый круг в ее жизни. Она даже представить себе не могла, сколько их еще будет, таких кругов!

Потом была еще одна фирма и еще одна. Люся старательно выписывала из газет объявления о работе, а потом звонила по ним и целый день ходила по указанным адресам. А время уходило, и деньги стремительно таяли. Еще месяц – квартиру бывшей однокурсницы придется освободить.

Что же делать?!

…Она брела по улице, разбитая, несчастная, потрясенная одной неожиданной мыслью. Центральный проспект, толпа народа. Мужчины и женщины движутся друг другу навстречу. По одному, парами и небольшими группками. Смеются, жуют, разговаривают, разглядывают друг друга. Многие из них одиноки и мечтают хоть кого-нибудь найти. Ищут, иначе не ходили бы праздно по этому проспекту. Но почему же не находят? А потому, что ищут не тех. Проклятая слепота! Они не видят истинных себя, не видят и других. Настоящих, не тех, которые, увы, не выбирают себе ни внешность, ни место рождения. Какое должно случиться чудо, чтобы все эти мужчины и женщины вдруг заново увидели друг друга и эта праздная толпа распалась бы вмиг на счастливые пары?

Ей было одиноко. Впервые, потому что новая жизнь не подчинялась никаким сказочным законам. Добрые феи давно уже поняли, что на всех несчастных и обделенных их не хватит, переселились на волшебный остров и стали делать подарки друг другу. И на свете воцарилось зло. Потому что никто никому больше не верил. Ни в одном офисе не верили, что Люся говорит правду. Ее слова никто не мог подтвердить. Директора фирм брали на работу преимущественно своих знакомых или через знакомых, в крайнем случае с хорошим дипломом и солидным стажем.

Отчаявшись, она решила устроиться официанткой в какой-нибудь ресторан. Раз обязательно надо взять в руки метлу, она это сделает. Но даже эту метлу получить оказалось не так-то просто. Только в четвертом ресторане владелец посмотрел на Люсю благосклонно. И предложил… место посудомойки.

– Сто баксов в месяц. Сутки через двое.

– Мыть посуду?! Мне?!

– А кто ты такая?

– Я – женщина, – гордо ответила бывшая Людочка Сальникова. Прелестная девочка с каштановыми кудряшками.

– Да ну? Впрочем, похоже. Все вроде на месте. М-да… Руки-ноги задирать умеешь?

– Что?!

– Моему приятелю девочка нужна в кордебалет. Громко сказано, а на деле простое виляние задницей. Чтоб публика мужского пола как следует завелась. У меня здесь без этого обходятся, а у дружка заведение покруче будет. У меня перед ним должок. Так что?

– Нет, не умею, – с сожалением сказала Люся. – Я танцами никогда не занималась.

– Тогда забудь о том, что ты женщина.

– Может, официанткой?

– Официанткой? Тебя? – Хозяин ресторанчика с сомнением оглядел ее лицо и фигуру. – Да у меня такие девочки работают! Закачаешься! А твое место на кухне. И то скажи спасибо, что я не обращаю внимания на твою прописку.

– А при чем здесь это, когда я только посуду буду мыть?

– Милая, ты где живешь? Кого проверяющие за задницу схватят – тебя или меня? Милиция на порог – ты за порог. Поняла?

– Нет.

– В оранжерее тебя выращивали, что ли? И учти: не вздумай что-нибудь украсть. Я таких, как ты, знаю. И посуду бы мыть не доверил, только мне сегодня другую девку искать некогда. Эта сучка сбежала, хотя мне ее сюда и приятель прислал. По знакомству. Верь после этого людям! Так что считай, что тебе повезло. Сто баксов в месяц и харчи. Но не увлекайся. А то буду вычитать из зарплаты.

У него и в мыслях не было, что девушка не согласится. Она решила, что все это временно. Вот все узнают, какая она, Люся, замечательная, и предложат что-нибудь другое. Не может быть, чтобы ее не оценили.

Но, увы, ценить ее, собственно, было некому. Особенно в таком виде, с пегими волосами, в старом свитере и за горой грязной посуды. Эти тарелки снились ей во сне. Каторжная работа. Легко сказать: сутки через двое. А как их выдержать, эти сутки? Сколько же в них часов! После смены все были не просто усталые, а убитые. И пили водку, чтобы забыться. Те самые харчи, обещанные хозяином, оказались остывшими блюдами, не востребованными клиентами. Сморщенная, посиневшая картошка в пластмассовой коробочке и горка салата, заправленного жидким майонезом. Ресторанчик был дешевым, и публика в нем подозрительная. Забегали, чтобы наспех перекусить, выпить кружку-другую разбавленного пива. Может, барменам и официанткам и перепадало что-то посытнее и повкуснее, но Люся довольствовалась тем, что ей оставляли. И она поняла главное: каждый сам за себя. Аза жирный кусок надо бороться. Должно быть, папа Сальников так и делал, а его семья принимала это как должное.

Как она теперь понимала и его, и синеглазую акулу! Да покусись сейчас кто-нибудь на часть заработанных ею ста баксов, Люся бы его просто разорвала! А месяц между тем подходил к концу. И все яснее она понимала, что это не выход. Что лучшего здесь не светит, а жить где-то надо. Она все больше превращалась в заморенную клячу и не видела никакой возможности скинуть с себя лягушачью кожу. Пусть под ней пряталась даже сама Василиса Премудрая, но кто об этом знал?

«Будь ты проклят, Тимка!» – думала она, обдавая кипятком ненавистные тарелки. Как же хотелось теперь вернуться в тот день, на дорогу, по которой она так опрометчиво отправилась в город, а не к любимому мужу! Какая ошибка! Она могла бы измениться, сделать так, чтобы Тимка ее полюбил, и вернуть назад и свою квартиру, и машину, и деньги папы Сальникова. Ведь это же все ее, черт возьми!

Силы кончились, Люся пошла к дому, где еще месяц назад жила вместе с мужем. Как же хотелось воскреснуть! Черт с ней, с гордостью.

…Конечно, он приехал на машине. На ее машине. Вышел, элегантный, тонкий, весь наполненный звенящей силой, словно кувшин с ледяной ключевой водой. Тронь его, и вода расплещется, обожжет чью-нибудь теплую кожу. Люся наблюдала, как муж подошел к правой передней дверце, открыл ее, подал руку сидевшей там девушке. Опять эта Марина! Улыбается, и какая же счастливая! Еще бы! Тимка от нее просто глаз не отводит.

И неожиданная мысль пришла в голову: да он же ее на самом деле любит! И Люся вдруг впервые представила себя и Тимку со стороны. Почему она никогда этого не замечала?! Он же всегда был с ней удивительно спокоен! Это спокойствие может означать только терпение, но никак не любовь. Любовь – это вечное нервное движение вслед тому, кто не может постоянно находиться рядом с тобой. Потому что расставания неизбежны, а значит, и покой невозможен. Любить – это значит мучиться возможной потерей, постоянно доказывать себе и ей или ему, что ты лучше всех, оставаться счастливым в любом обрушившемся на тебя несчастии только потому, что оно не отняло у тебя главного. Любви. Потому что любовь – это стержень для человека, решившегося на этот великий подвиг. И он вращается вокруг этого стержня, пришпиленный им, словно гвоздем, к поверхности земли.

Почему она раньше этого не знала?!

И вот она стояла теперь совсем близко, и в витрине маленького магазинчика отражались ее грязная куртка, старые ботинки, найденные в кладовке у подруги, потому что ноги уставали в сапогах, и пегие волосы, которые некогда было привести в порядок. А эти двое были такие молодые и красивые! Отличная пара!

Она вовсе не намерена была их оберегать. Каждый за себя. А это ее дом и ее машина. Ее муж, в конце концов. Она просто сравнивала эту Марину и женщину в магазинной витрине и не хотела увидеть их вместе Тимкиными глазами. Ведь он может подумать только одно: я был прав в своем выборе. Мало того, что моя жена – избалованная эгоистка, она еще и неряха. Осталась без денег папы Сальникова и опустилась вконец.

А как ей не хотелось, чтобы он был прав! Неужели стоило все это затевать, чтобы явиться перед ним грязной посудомойкой? Женщиной с такими руками, что не надо никаких визитных карточек. Вытянуть перед собой эти руки и крикнуть: «Все видели, кто я такая?!»

Они прошли мимо, причем оба на нее посмотрели. Скользнули по женщине в грязной куртке два взгляда, загадочный карий и открытый голубой. Красивые, счастливые. Даже не подумали о том. что видят ту, которой обязаны своим счастьем. Она не пряталась, ждала. Но им было все равно. Похоже, что эти двое никого не собирались замечать. Ведь так хорошо все для них устроилось!

Хлопнула дверь подъезда. Она расхотела воскресать. В другой раз и при других обстоятельствах. Еще будет повод испортить им праздник. Только надо бросить жить по правилам, которые придумали для тех, кто никогда не добьется успеха. Придумали те ревнивцы, которые давно уже научились эти правила обходить. Потому что честным путем в жизни ничего не добьешься. Кто верит в эту сказку, тот живет и умирает в нищете. А она этого не хочет. Ни за что. Надо просто как следует подумать. И решение найдется.

И уже бился в голове привычный рефрен всем ее несчастьям: «А у кого-то на даче павлина съели…»