Текст книги "Похищенная Любовь 2 (СИ)"
Автор книги: Наталья Волошина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)
Часть 25. Уволена по собственному желанию
Я замерла и на несколько минут зависла, погруженная в собственные ощущения, мысли. Все это время моего мысленного диалога, он напряжённо следил за мной, светлыми, очень внимательными глазами. Я вздрогнула, приходя в себя словно от полусна.
– Серёжа, – тихо позвала, всё еще сидя на полу, – подойди ко мне.
Он послушно, словно в моих руках была некая ниточка, напрямую связанная с его сердцем, подошёл и присел на корточки. Мне захотелось его растормошить, или наоборот обнять, утешить. В такие моменты сильный, несгибаемый Седой, выглядел как беззащитный ранимый мужчина. Не беспомощный, но неуверенный, растерянный. Сильные люди иногда могут быть слабыми. А слабые очень сильными.
В этот момент я испытала неловкость, страх и ощущение боли, за него, за себя. Я держала Седого, а он был подчинён мне. Зависимость, которая была и никуда не делась. Только теперь приобрела новую форму. У меня появилось ненужное ощущение собственной власти. Любовь, превратившаяся в одержимость, необходимость друг в друге. Мы в ответе друг за друга и теперь этого не изменить.
Молча дотронулась к колючей щеке. Обвела шрам в районе скулы.
– Я так сильно тебя люблю… – И так же сильно боюсь отдаться собственным чувствам. – Помоги мне, помоги мне поверить в НАС. – Не уезжай, останься… – не сказала, попросила отчаянно.
Он закрыл глаза, словно пытаясь сдержать те порывы, из‑за которых станет неловко потом.
И вдруг я почувствовала, что я счастлива. Абсолютно, стопроцентно счастлива, заполненным этим состоянием изнутри. Как большая разноцветная ваза. И страшно дышать что бы спугнуть это ощущение.
Я приподнялась и обняла его, а он в ответ схватил меня на руки и прижал к себе.
– Тома, я смогу. – Я сумею. – Ты поверишь в нас. – Я тебе обещаю.
Поцелуй, и еще один. Он улыбается, нет, он смеётся. Седой так редко смеётся. Ему так идёт смех…
– Какая же ты глупая Тома, если думаешь, что я не смогу.
«Счастье ты моё, горе ты моё…
В тёмном небе летят
Одинокие птицы в ночи,
Наши губы дрожат,
Но, а сердце всё громче стучит.
Сколько долгих дней
Я звала тебя, ждала в городах чужих…
Плачет в окнах дождь и часы молчат…
Я с тобой, меня крепче держи…»
……………………
…– И что он в этой нашёл? – Наш Седой, которого все уважают? – Он же блядь, на ней двинулся. – Сам бы не поверил, пока не увидел… – Она даже на нормальную сочную бабу не похожа. – Кости и кожа. – Такие телки кругом, и эта девчонка…
Я застыла, услышав негромкий голос охранника.
– Ты бы поменьше языком трепал. – Ты его нрав знаешь. – Это он при ней Деда Мороза разыгрывает, а с остальными…
– Добрый день.
Я нарочито громко поздоровалась с ними. Мысленно поблагодарив бога, что Сергей вернулся в квартиру за моим шарфом. Который я благополучно забыла в прихожей. Мы уже позавтракали и сейчас должны отправится каждый по своим делам, оговорив, что вечером меня снова заберут с работы. Невольно подслушав разговор, я не хотела причинить вред этим ребятам. Догадывалась, они просто не понимали, что такая девушка как я, делает рядом с их главарём.
– Добрый день.
Они поднялись со своих мест.
Один из них хмуро оглядел меня с головы до ног. Оценивающе‑непонимающим взглядом. И тут же взгляд погас, когда за моей спиной показался Седой.
– Косой, девушку отвезёшь к отелю. – Миша со мной поедешь.
Отдав короткие приказания. Он напоследок наклонился ко мне и прошептал:
– Ровно в девять, опоздаешь – проучу.
Вызвав жаркую волну в теле, он самодовольно усмехнулся.
А я покраснела, начиная улыбаться, совершенно рефлекторно подавшись назад, испытывая желание прижаться, ощутить его запах снова. Моментально забыв обо всем, понимая, чем мы займёмся сегодня после рабочей смены.
Когда мы подъехали к гостинице был уже обед. Войдя внутрь, я почувствовала напряженную атмосферу. Усиливали ощущения Валин отстранённый вид, необычная тишина и взгляды персонала.
Когда я оказалась на кухне, увидела старшую, одетую в яркий светло – синий костюм. Энергичность движений, раздача команд вперемешку с замечаниями, закончилась, как только она посмотрела на меня.
Наступила тишина. Все стояли и смотрели на меня.
– Здравствуй Тамара. – Как понимаю, ты только вернулась.
– Здравствуйте. – Да, только что.
Она тряхнула головой, прищуривая глаза.
– Пройдём в мой кабинет, поговорить нужно.
Она порылась в кармане, и вытащила брелок с ключами от своего кабинета.
Уже сидя в ее кабинете, на жёстком офисном стуле, я приготовилась к серьёзному разговору. А то что он будет серьёзным было понятно по ее взгляду. В карих глазах медленно начало разливаться непонятное мне чувство, смесь злости и доброты. Как два таких полярных чувства может уживаться в одном взгляде? Было непонятно.
– Знаешь Тома. – Ты мне нравилась.
«Нравилась» в прошедшем времени резануло ухо.
– Я понимаю, что тебе не место здесь. – Есть образование, грамотная речь, хорошие манеры. – Обычно самые талантливые обрастают такими данными уже в процессе. – Ты пришла с готовым багажом необходимых качеств. – Я как грамотный руководитель, оценив все, предложила тебе по максимуму. – Перевела сразу же в администраторы. – Казалось, сделала правильный шаг. – Гостиница нуждается в хороших работниках, персонале, который будет достойным лицом заведения.
Она замолчала, рассматривая корпус своего мобильного. Возможно, давала мне паузу, что бы я вставила свои мысли в ее монолог. Но я молчала, не совсем понимая к чему она клонит. Если к моему опозданию, то доверяя словам Сергея, тут проблем быть не должно. Но, судя по всему, тут что‑то другое. Поэтому оставалось ждать продолжения ее мыслей.
– Сегодня звонил владелец. – Впервые за существование гостиницы, опекался одним из работников.
Теперь она смотрела в упор на меня.
– Этим работником была ты. – Почему‑ то важный человек, велел предоставить именно твоё сопровождение. – Наш хозяин не дурак. – Будь он дураком, не сколотил бы состояние в сфере услуг. – Ведь такая деятельность, это в первую очередь работа с людьми. – С разным, разношёрстым населением. – Тут нужно чутье. – И сейчас ему это чутье подсказало, что работница его не самой презентабельной гостиницы настолько важна для сопровождения авторитетного бизнесмена, что договаривается он об этом напрямую. – Из чего следует, что возможно и поселился этот бизнесмен, в отеле, только из‑за девушки‑администратора.
Я почувствовала, как от прилившей к голове крови начинает пульсировать в ушах.
– А теперь я хочу услышать твою точку зрения Тамара.
– Я не знаю, что сказать, честно.
– Начни с правды. – Вы знакомы, не так ли?
Отпираться я не видела смысла. Да и врать никогда не умела.
– Да, он мой одноклассник. – Мы учились в одной школе.
– Понятно. – Прости за личный вопрос, вы любовники?
В ее голосе не было презрения, или осуждения, скорее формальный интерес. В данном случае, лучше честно признаться, чем изобретать причину, всего происходящего.
– Если это назвать таким словом, то да, мы спим вместе.
Как можно абсолютно чужому человеку объяснить серьёзность собственных отношений с мужчиной. Чувства, историю, целый мир, который существует между нами. И нужно ли объяснять?
Казалось она не удивлена, словно ожидала именно этот ответ. Но теперь смотрела на меня оценивающе.
– Ты не так проста, как кажешься. – И почему я не удивлена? – Но это не важно. – Давай Тома я тоже буду честной с тобой. – Никому не нужна на работе любовница бандита. – Сегодня ее просят сопровождать, завтра она качает свои права на рабочем месте. – Диктует условия, срывает рабочий процесс. – Зная, что за ее спиной стоит авторитет ее мужчины. – Предлагаю тебе написать заявление на увольнение по собственному желанию. – В любом случае тебе не место на такой должности, с такими связями.
Я отвернулась от неё и уставилась на картину, висевшую в кабинете. Это был пейзаж. Только вот картиной ее назвать было трудно. Самый экономичный и популярный вариант. Печать на холсте в деревянном подрамнике. Подделка, изготовленная машиной. У машин нет души. И даже самый нелепый рисунок, исполненный руками, смотрелся на мой взгляд намного лучше. Убогая картина как все эти люди. Без души.
– У вас есть набранное заявление? – Или нужно написать от руки?
– От руки всегда надёжнее.
В голосе начальницы послышалось облегчение и удовлетворение. Может она не ожидала такого благоразумия и быстрого согласия. А мне было плевать, что она считает. Хотелось покончить с этим.
Буквы ложились на белый лист, ровно и аккуратно. Рука не дрожала, подпись получилась твёрдой и уверенной.
– Ну вот и все.
Я отодвинула бумагу от себя. Встала, приглаживая юбку.
– Я могу идти?
– Конечно. – Через пару дней зайдёшь забрать документы. – Сан книжку и прочее.
Уже открывая дверь, я обернулась на ее оклик.
– Тамара. – Если потребуется я тебе дам рекомендации, какие пожелаешь.
– Спасибо, ‑я искренне поблагодарила ее. – Прощайте.
Когда я пошла собирать свои вещи, не стала копаться в собственных ощущениях. Сейчас, на данный момент это было лишним. Я потом это буду делать, где‑то в одиночестве, наедине сама с собой. А сейчас я механически собирала свои небольшие пожитки. Чашку, подаренную коллективом, письменные принадлежности, стикеры, личный блокнот, косметику, которую держала на крайний случай.
Собрав все в пакет, сняла бейджик, надела пальто и прошла в фойе. Я не могла не попрощаться с Валей. Подходя к ресепшену, увидела немой вопрос в глазах девушки и тень сожаления.
– Пришла сказать тебе до свидания. – Уволена по собственному желанию.
– Тома – это несправедливо…
Валя единственный человек. Который, по‑видимому, не хотел моего ухода.
– Что тут происходит?
Рядом с нами стоял Стас. К большему моему удивлению трезвый, с ясными глазами.
Часть 26. Казалось, я перестала дышать
– Почему девчонки хмурые и без настроения?
Я повернула лицо к нему и беззаботным тоном протянула.
– Ничего такого, о чем стоит волноваться.
– Стас, ее уволили сегодня.
Наивная Валя решила протянуть руку помощи, и в ее понимании такой рукой может стать влиятельный сынок.
– Это правда? – Казалось Стас обескуражен, – Кто уволил?
– Никто, я написала заявление по собственному желанию. – Все уже решено, я просто хочу попрощаться с Валей.
Понятия не имела что нужно Стасу. Знала точно, у меня не было ни малейшего желания обсуждать моё увольнение. И тем более раскрывать причину, озвученную старшей. Любовница бандита не могла занимать должность администратора. Этого никому вслух не скажешь.
– Мне пора, – я обняла Валю. Окинула взглядом бывшее место работы, прощаясь.
Уверенной походкой направилась к выходу. Вышла в фойе. И только тут поняла, что Стас следует следом. От его навязчивости испытала раздражение, подсознательно чувствуя от парня необъяснимую угрозу.
– Тома послушай, есть разговор – выдал Стас, делая шаг ко мне.
Я прекратила идти, и посмотрела на него спокойно и отрешённо.
– Могу сделать так, что тебя не уволит. – Прям сейчас пойду, разберусь и тебя восстановят на прежнее место.
– И зачем тебе помогать мне?
– Какая разница, – протянул он равнодушно, но в глазах мелькнул плотоядный блеск.
– Для меня есть разница. Я написала заявление об увольнении, твоё вмешательство – это попечительство. – Твои мотивы не ясны.
– А что тут не понятного? – Ты нравишься мне. – Даже не так – ты интригуешь. – Можешь не верить, но я хочу попробовать поухаживать за тобой.
Я чувствовала, что его слова были неискренны, больше похожи на пикаперские штучки по соблазнению наивных, провинциальных девочек.
Оценив моё молчание, как знак согласия, Стас осмелел, настолько, что приблизился ко мне вплотную. Буквально застыв в миллиметре от моего лица. Движение, Стас умело ловит тонкими пальцами за подбородок. Впивается взглядом в мои глаза. На лице смесь восхищения и какого‑то самолюбования. Наверное, подобные жесты, его уверенность и опытность обычно срабатывает. Но не в этот раз.
Я откинула его пальцы. Негрубо, но решительно.
– Стас, у меня есть мужчина. – В твоей протекции, защите я не нуждаюсь. – Но все равно спасибо за предложение.
Я отошла от него, стала перед стеклянной дверью обматывая шею шарфом. И как только взялась за ручку двери почувствовала захват на своей руке, чуть ниже локтя. Мужская рука довольно грубо разворачивала меня к себе. Глаза Стаса сверкали презрением.
– Кого ты строишь из себя?
Почему я раньше не замечала, что глаза у него такие холодные бездушные. Я спокойно выдержала его злобный, переполненный ненавистью взгляд.
– Пусти руку. СЕЙЧАС ЖЕ!
– А то что? – глаза парня снова начали стекленеть, наливаясь угрозой.
Если это такая форма ухаживания, то Стас заигрался. Обдолбанный больной наркоман, у которого отсутствует понимание слова – нет.
– Прекрати, это не смешно! – вспылила я.
– По‑моему забавно. – Тебе нужно научится уважать того, кто стоит выше тебя.
– Стас. – Я тут не работаю, ты мне не начальник, никто…
Он не дал мне договорить. Сильнее сжал руку усиливая захват прошипел:
– Ты поговоришь со мной, пойдёшь куда я скажу. – Заодно расскажешь какого хрена ты такая деловая стала.
Все также, не отпуская меня, остановился, закрыл плотно дверь, а потом резко повернулся.
– Пойдёшь со мной в подсобку, там и поведаешь, что происходит.
– Стас я НИКУДА С ТОБОЙ НЕ ПОЙДУ, ‑ответила решительно, чувствуя, как начинает темнеть перед глазами от злости.
А на губах Стаса появилась ухмылка. Нехороший признак, обозначающий, что у него есть козыри в кармане. В глазах парня читалась то ли ненависть, то ли обида.
– Или я вызову милицию и обвиню тебя в краже.
Стас продолжал смотреть на меня с непонятным выражением и непонятно что было в его голосе.
– Я не шучу Тамара, либо идёшь в подсобку, либо в милицию.
В голове не укладывалось, я ошарашено хлопала глазами, он сейчас реально угрожает? Только что говорил о чувствах, пытался ухаживать и теперь смеет говорить такое? А этот отморозок еще и улыбался, кажется, мысль про милицию его реально забавляла.
– Пошёл ты… – я пыталась его оттолкнуть.
Со всей силой на которую была способна, упёрлась ему в грудь и ударила отталкивая. Но он устоял, одной рукой усилил захват, а свободной рукой дёрнул пакет с вещами из моих рук. Цедя издевательским тоном:
– Я должен проверить ничего ли ты не стащила.
От резкого движения пакет порвался, все содержимое вывалилось, кружка разбилась, оглушая пространство звоном осколков. А меня шатнуло, и я чудом не упала, сохранил равновесие, по причине того, что парень и не думал меня отпускать. Краска прилила к моим щекам, когда он во все горло закричал.
– Охрана, срочно ко мне.
И тут произошло нечто. Если честно дальше я даже не поняла, как все это случилось. Неизвестный мне мужчина, появился словно из‑под земли. Схватил Стаса, профессионально, как это делают бойцы спецподразделений, скручивая руки за спину. Перед этим резко, жёстко, саданул ему в бок, на несколько секунд предотвращая сопротивление.
А сзади меня послышалось движение. Я испугано повернулась к двери. Она отворилась и в помещение быстрым шагом вошёл Косой, сжимая в руке рукоять пистолета, а вслед за ним показалась тёмная фигура Седого. Тёмная, потому что он был одет во все черное.
Неизвестный мужчина по‑прежнему удерживал Стаса. Который тщетно пытался вырваться и матерился во весь голос. Краем глаза заметила, как к нам мчится охранник. Дядя Коля, военный пенсионер, а сейчас работающий в нашей гостинице в качестве охраны. Незнакомец посмотрел на Седого, чеканя каждое слово, словно отчитываясь.
– Ее уволили. – Этот хмырь преследовал ее. – Девушка уходила. – Он пытался ее остановить, распускал руки, насильно удерживал. – Пришлось прервать наблюдение и вмешаться.
Сергей слушал его, склонив голову набок, даже не поворачиваясь в мою сторону.
– Ясно. – Правильно сделал что, вызвал. – А теперь отпусти его.
Мужчина разжал руки, и Стас словно ужаленный подпрыгнул на месте, в глазах ненависть, бешенство. Только что пены у рта не видно.
– Какого хрена. – Ты… – Вы, вообще кто такие? – Уйобки в курсе кого тронули?
Я почувствовала, как начинаю дрожать. Страх подбирался к сердцу гремучей змеёй. Нет не из‑за угроз Стаса. Не от всего происходящего. А от выражения лица Седого.
Сначала он обвёл глазами помещение, останавливаясь на осколках, разбросанной косметике. После посмотрел на Стаса такими замораживающими глазами, что моментально в горле пересохло. Дикие глаза, в которых не осталось ничего кроме угрозы. Седой улыбался. Страшной, жуткой улыбкой. В эту секунду, реально устрашилась, потому что ощущала, что мой любовник страшный, безумно опасный человек.
Он расстёгивал пальто неторопливо, одной рукой. Второй потирал шею чуть ниже затылка, слегка двигая плечами, как делают спортсмены перед схваткой. Все мужчины замерли, кроме Стаса, который и не пытался отступать. Гордо вскинув голову он ухмылялся, с усмешкой следя за действиями Седого.
Казалось, я перестала дышать.
Часть 27. Сообщи своему боссу, я жду его в течение часа
В помещение вошли еще двое парней. Я поняла, что они тоже люди из сопровождения. Седой снял пиджак и откинул одному из парней. Тот ловко ухватил ткань, укладывая ее на сгиб локтя.
Почему‑то я была уверенна, что Седой ‑сейчас ударит Стаса. Изобьёт и уничтожит прямо на глазах всей толпы. На моих глазах… В мозгу мелькнуло смутное воспоминание из прошлого. Олег…Кровь…Мой крик…В те времена он был страшным человеком. В те времена?
А сейчас? Я же ничего не знаю о нем теперешнем. Все эти люди, бандитского вида мужчины, с глазами профессиональных убийц, беспрекословно подчиняются ему. И он сам совершенно не похож на того Серёжу, который открывался мне в минуты близости, в минуты единения. Сейчас вместо Серёжи стоял огромный, опасный человек. Самый опасный из всех, кого я знаю.
Жизнь – это калейдоскоп. Калейдоскоп событий, которые складываются из мгновений. Мгновений счастья, боли, страданий, наслаждений. И никогда не знаешь в какой рисунок все сложится в данный отрезок жизни.
Седой посмотрел на Стаса. Смиряя его абсолютно ледяными глазами. Сразу отметила, как он резко выделяется своей массой, ростом, на фоне остальных, а больше всего на фоне Стаса. Мускулистый, сильный, взрывной. А Стас худощавый, белокожий, а сейчас так вообще белее стены. Седой приподнял бровь.
– Парни, вы чего? – это наш престарелый охранник попытался вклиниться в ситуацию и тут же осёкся, потому что его голос разбился о ледяное молчание присутствующих.
– Тамарочка, это твои друзья? – он переключился на меня. Выцветшие глаза посмотрели на меня с мольбой.
Услышав моё имя, Седой словно вынырнул из какого‑то оцепенения, и молча сделал плавный жест рукой. Косой подлетел к охраннику и несильным рывком развернул его в сторону холла.
– В середину, живо и без шума! – прошипел бритоголовый. Охранник не посмел ему возразить, послушно отступая.
– Серёжа… – я чувствовала, что иду по тонкому льду.
Голос совершенно был не похож на мой собственный, хриплый, словно простуженный, больной. Я судорожно перебирала пальцами края шарфа. Что мне сказать? Как подобрать слова?
Он не посмотрел на меня, не повернул головы, не мигнул. Одними губами произнёс.
– Не вмешивайся.
Почти приказ. Отсек любые попытки разговора, выяснений. Не знаю, от страха, наверное, я растерялась. Стояла тупо у стеклянной двери, а мозг бездействовал. Не вопил, не анализировал, ничего не подсказывал. Как и все, я, словно заворожённая, следила за Сергеем.
– Ты знаешь кто я? – визгливо, тонко прокричал Стас.
Выражение лица Седого не изменилось, ни один мускул на его лице не дрогнул.
– Попробуй только тронь. – Только тронь меня, и тебе, и твоим быкам крышка.
Стас часто заморгал озираясь. По глазам парня я видела – он сам уже не верит в то, что говорит. Страх. Ужас расползался по его бледному лицу. Глаза бегали, метались. Он сделал шаг назад, ища выходы. Теперь почти шептал.
– Только тронь…
Сергей заговорил. Тихо. Едва слышно.
– Это моя женщина.
Он сделал шаг.
– Ты прикоснулся к ней. – Ты угрожал МОЕЙ женщине.
Он подошёл вплотную.
– Сраный кусок дерьма, разбросал вещи моей ЖЕНЩИНЫ.
– Я не знал. – Клянусь! – Тома скажи ему…подтверди…
– Не смей! – Обращаться! – К ней! – Не смей произносить ее имя.
Он мгновенно совершил бросок, перехватил парня за горло и сжал пальцы. В волчьих глазах снова расплывалась пелена гнева. Стас обвил пальцами обеих рук ладонь Седого. Пытаясь разжать захват, отодвинуться. Но Седой приподнял его, так что теперь он еле доставал носками белоснежных кроссовок до пола. А потом Сергей наклонился и что‑то прошептал ему на ухо. От чего тот стал дрожать, глаза полезли из орбит, и он еще сильнее задёргался.
– Пусти…
Его лицо побагровело, глаза налились кровью.
– Пусти – словно эхо прошептала я, повторила просьбу Стаса.
Сергей даже не моргнул. Но парня отпустил. И пока тот откашливался, прижимая ладони к горлу, проговорил равнодушно.
– Тебя еще не тронули. – Не прыгай выше того, за что способен ответить. – Собери все, что девушка уронила, по твоей вине.
Как загипнотизированный кролик перед удавом, с расширившимися зрачками Стас засеменил, наклоняясь, подбирая вещи. Сжимая их дрожащими ладонями, прижимая к груди.
Я на минуту отвела глаза от сгорбленной фигуры и посмотрела вглубь. Увидела, что практически весь персонал вышел, несколько посетителей.
Впереди старшая, она прошла несколько шагов, но буквально в метре от нас остановилась. На лице смесь чувств. Беспокойство, удивление, страх. Она расширенными глазами от ужаса следила за действиями Стаса, который поднимал мои вещи. На минуту показалось, что женщина бросится ему помогать.
Но Седой оторвался от наблюдения за униженным сгорбленным Стасом и с ухмылкой воззрился на неё. Я узнала этот взгляд. Уничтожающий, пренебрежительный. Незаметный глазу звериный магнетизм и хищная сила подействовали на старшую.
Ее глаза забегали, показалась наружу слабость души, подлость, попытка беречь собственную шкуру. Потому что так работает инстинкт самосохранения у слабых людей.
Седой стоял не шелохнувшись. Чуть склонив голову, убедившись в правильности ее реакции, отвёл от старшей взгляд. И снова наблюдал за согнутым парнем. Следил одними глазами. Мужчины смотрели так же молча.
И я безмолвствовала, теребила шарф. Понимала нельзя вмешиваться. Стас на дрожащих ногах подошёл ко мне с охапкой моих вещей. Я протянула руки и постаралась побыстрее их забрать. Но они не помещались. Краем глаза увидела, как Седой кивнул в мою сторону и ко мне подлетел один из парней, забирая остальное. Стас замялся, не зная, что ему делать.
– Извинись. – короткий сухой приказ, каждое слово как выстрел.
– Изви. ни, – он прочистил горло, и уже громче проговорил, дрожащим голосом. – Извини Тамара…
– Не смей произносить ее имя, недоносок.
От рыка Седого, Стас вжал голову в плечи, и повторил уже без имени.
– Извини, я не хотел тебя обидеть.
Я кивнула, несмотря на него, а следя за своим любовником. Нет не так. Я боялась поднять глаза, выше подбородка. Увидеть выражение его глаз. Увидеть то же что заметила в глазах его людей. Равнодушие и еще веселье: злое, нехорошее.
Стас засеменил и стал напротив него.
– Я дам тебе выбор. Живот или лицо?
– Что? Не…не нужно‑ жалко пролепетал парень.
Седой не дослушал, и с кулака заехал Стасу в челюсть.
– Я дважды не повторяю. – Это за то, что ты тронул мою женщину. – За ошибки стоит всех заставлять платить, тыкая носом в собственное дерьмо. – Что бы получив заслуженное наказание, они подумали несколько раз, прежде чем совершать проступки вновь.
Приподнял скрючившегося Стаса за волосы вверх и прошипел в лицо.
– В следующий раз уничтожу.
И тут же отпустил, Стас рухнул на колени.
– Ты, – он обратился к старшей. – Сообщи своему боссу, я жду его в течение часа. – Я и мои люди будут в вашем баре.
Старшая побледнела, ее лицо, несмотря на смуглость кожи, приобрело землистый оттенок.
Седой и не ждал ее ответа, он повернулся корпусом ко мне, протянул руку, приглашающе.
– Тамара покажи, пожалуйста, где у вас тут бар.
Я не стала сопротивляться. Вырисовывание перспектив было мгновенным. Настолько мгновенным, что желание сопротивляться разом исчезло. Я вложила ладонь в его пальцы.
Нашла силы взглянуть в мужское лицо. Но всё что я увидела, это сурово сжатые губы. Когда он смотрел на меня, в глазах не было этой страшной черноты. Той, которая владела им всего мгновение назад. Наоборот, они посветлели, вспыхнули, и в то же время, он продолжал быть опасен. Словно волк в период схватки увидел волчицу. И одними глазами давал понять – не бойся, я с тобой. А ты со мной…
Проходя сквозь толпу людей, я спиной ощущала движение свиты сзади. А еще чувствовала ядовитые взгляды персонала, жильцов. Они словно змеи ползали по моей коже. Но я держала спину прямо, не давая чувствам над собой верх. Не разрешала им отразится на моем лице.
И в какой‑то момент почувствовала, как Сергей легонько, одними пальцами, погладил моё запястье. Словно благодаря меня. За то, что не предала, не усомнилась в правильности его поступков, не поставила под вопрос его авторитет перед его же людьми. И пусть я совершенно не была согласна с его методами. С его выпадом. Но сейчас идя рядом с ним, я принимала его стихию. Я принимала его зверя, живущего внутри него. Потому что знала по‑другому нельзя.
