Текст книги "Похищенная любовь (СИ)"

Автор книги: Наталья Волошина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц)

Часть 8

– Девочки-красавицы, что не поделили? Пудры и помады? – Денис почти пританцовывал возле нас. Мои собеседницы поддержали его шутку дружным гоготом. Не смеялись лишь двое присутствующих: я и Сергей. Последний, по своему обычаю, смотрел словно мимо нас, исподлобья.

– Вероника, – он удостоил взглядом брюнетку, и обратился к ней. – Ты че тут творишь?

– Сережка, мы поговорить хотели. Девочку надо образумить, познакомить с нашими порядками…

– Ночью твой подвиг? – он стоял напротив девушки, засунув руки в карманы. – Не вздумай тут мне лажу толкать.

– Я не пон-нимаю о чем ты.

– Темная это твоя идея? Так яснее?

Вероника хлопнула, слипшимися от густой туши, ресницами.

– Ничего ей мы не сделали. И идея не моя. Ты сам знаешь как эту выскочку не переваривают – Она ткнула в меня указательным пальцем и посмотрела на присутствующих, как будто ища поддержки.

– Ты сам ее терпеть не можешь…

– Пасть, дура, закрой!

На лице парня выступили желваки. Он приблизился к Веронике вплотную, под гробовое молчание всех присутствующих.

Вероника явно была напугана, ресницы захлопали очень часто. Мне показалось, что она сейчас заплачет. И я даже испытала что-то похожее на сочувствие. Но, похоже ей оно не сильно было необходимо. Даже после такого ответа и поведения Седого, она по-прежнему видела одну проблему – меня.

– То есть эта… – она указала пальцем в мою сторону, – тебе дороже чем… – её подбородок неестественно задрожал.

Ситуация начала приобретать оттенок театрального представления. Но фальшь главной героини заметила не только я.

– Еще раз спрошу. Ты лично поднимала на нее руку? – на Сергея уловки Вероники не имели воздействия. В голосе парня послышались нотки раздражения.

Все присутствующие словно застыли, а Вероникой, судя по срывающемуся голосу, овладевала паника.

– Ну, я! – выкрикнула девушка. – Подумаешь, твою ЦАЦУ подпортили. Где я, а где она. В гробу я видала эту шлюху… – Она добавила еще пару грязных сравнений, некоторые мне пришлось услышать впервые.

Но успеть договорить последнюю фразу ей не удалось. Мощная пощечина сбила девушку с ног, и наверное, не из-за нее, а по вине очень высоких каблуков, девушка не удержалась и плюхнулась не пол. Сергей мгновенно вернулся в ту же позу что и раньше, не предпринимая попыток помочь подняться Веронике.

– Еще одно слово посмеешь… Ты меня знаешь. И ее, – он кивнул в мою сторону, – оставишь в покое. Узнаю – раздавлю.

Меня начало трясти. Пусть она не ангел, злобная и недалекая. Но что это за мир, в котором на глазах у всех можно так?

– Ты чудовище! – слова сами по себе вырвались из моих губ. – Как ты смеешь бить девушку?

Казалось, мои слова произвели эффект холодного душа. Сергей перевел взгляд на меня. В прозрачном взгляде мелькнула тень угрозы и что-то еще. Я не опустила глаза, не отвернулась и продолжала смотреть на него.

– Тебя никто не просил вмешиваться.

Все уставились с недоумением на меня, словно я пациент психбольницы. Все ждали что скажет Седой, но он молчал.

Только мне не было дела до его реакции. Пусть делает что угодно – хоть изобьет, мне глубоко плевать.

– У нас с Вероникой нет проблем. Мы разберемся без тебя и твоей шайки.

Выражение угрозы на лице Сергея сменилось маской гнева, и на мгновенье мне показалось, что сейчас я повторю участь Вероники, но он вдруг улыбнулся, словно мы старые приятели:

– Мышка решила попищать?

Краска залила мое лицо.

– Или для тебя три дня слишком долгий срок? Понравилось играть со мной? – Седой угрожающе двинулся ко мне. Почему он меня так ненавидит?

– Не переживай! – старалась вложить все презрение в этот ответ. – Трех дней мне хватит, уж поверь.

– Уже два дня, – от его наглой усмешки мне стало не хорошо.

– Я помню, – переборов страх, ответила я – А теперь можно идти?

– Валяй

– Не вздумай прятаться, – услышала дружный хохот за спиной, пока превозмогая боль я открывала входные двери.

***

Трудно было определить по лицу Валика, как он воспринимает мой слезливый рассказ. Конечно многие подробности я решила упустить, но вот слезы отчаянья скрыть не удалось. Когда дошла очередь до условия Сергея, стало жутко стыдно, запнувшись, я уперлась взглядом в свои переплетенные пальцы, лежащие на коленях.

– Он хочет переспать со мной. Либо он, либо… – даже произнести подобное было тяжело.

– Ты всерьез думаешь, что он на такое способен? – Валика, видимо, не смутил и не привел в замешательство мой рассказ. Словно он слушал подобное если не каждый день, то довольно часто.

Я передернула плечами.

– А что, нужно было остаться и проверить?

– Нет, не нужно. А полет с крыши для тебя более приемлемое решение? Ну, там, поход к директору, например, в голову как вариант не приходил?

Я зло посмотрела на него.

– Ты знаешь что такое стукач, и что ожидает ученика моей школы, который решит сдать учителю такого, как этот? – я горько усмехнулась.

– Какие бы не были отношения с матерью ты могла ей позвонить, попытаться поговорить.

Я сжала ладони сильнее.

– Я попыталась и пришла домой в тот день.

Он молчал, правая рука в черной перчатке с обрезанными пальцами, лежала на ободе руля. Мелькнула мысль. что такие перчатки больше подходят байкеру. И пальцы длинные, пластичные словно у музыканта.

– Тома, – голос Валика прозвучал мягко.

– Она в тот день они пила с соседкой с третьего этажа, – я закрыла глаза

– Мать была пьяна, никак не могла понять, что я от нее хочу.

Мы молчали оба. Мне было плохо, хотелось не просто плакать, а разрыдаться во весь голос, одно дело все это носить в себе, другое раскрыть все перед абсолютно незнакомым человеком. Неожиданно мне стало себя жаль. На меня обрушились все переживания сразу. И осознание, что могла умереть, и боль от ударов, и стыд за свой вид перед этим красивым молодым мужчиной. Я даже не замечала, что я плачу. Слезы просто текли одна за другой.

Валентин накрыл своими пальцами мою руку. Его ладонь в обрезанной перчатке была теплой и сухой.

– Тише, не стоит.

Он открыл бардачок и вытянул салфетки, запах лимона наполнил салон авто.

Еще одну минуту в машине было тихо, только урчание двигателя и мое громкое дыхание.

– Наверное ты не часто плачешь?

Я удивленно подняла взгляд, серые глазу лучились теплотой.

– Ты это очень тихо делаешь.

Я улыбнулась.

– Так-то лучше. Сколько все таки тебе лет?

– Шестнадцать…

– И давно тебе шестнадцать? Не обижайся, но на вид тебе и пятнадцати нет.

– Полгода уже шестнадцать, это все мой рост и веснушки.

– Веснушки? Я и не заметил, честно.

Не понимаю, к чему сейчас… – но неожиданно я поняла, что мужчина меня таким образом отвлекает от грустных мыслей. Я рискнула посмотреть в его лицо, он улыбался, но глаза были серьезными и даже напряженными.

– Ночевать тебе есть где?

Мое лицо залила краска, и я отрицательно качнула головой.

– На, держи, и обязательно съешь все, – он протянул коробку из макдональдса. – Не обижайся, но вид у тебя, словно ты еды никогда и не видела. А я не переношу голодных людей, – встретив мой недоуменный взгляд, он улыбнулся, как говорится, во все тридцать два. – Фишка у меня такая.

От этой улыбки в салоне автомобиля стало теплее, и вдруг я ощутила, впервые за долгие месяцы, чувство успокоения и облегчения.

***

Все, что в прошлое одето

Не умею и не буду

Если вспомнишь рядом где-то

Забери меня, забери меня отсюда

Это ветер все растратил

Невпопад из ниоткуда

Если вспомнится некстати

Забери меня, забери меня отсюда

Тихая мелодия заполняла авто. Валик краем глаза следил за склонившейся Тамарой. Теперь, в более спокойной атмосфере, было видно, что это довольно привлекательная, совсем еще молоденькая, но уже вполне сформировавшаяся девушка. При всей убогости одежды она была привлекательна, похожую на ребенка ее делали огромные карие глаза и немного курносый нос. Длинные, редкого оттенка янтаря, волосы, на фоне белой кожи, были словно расплавленная медь. У Валика был немаленький опыт в общении с девушками разного плана, но с заплаканной, покрывающейся алым румянцем при любом проявлении чувств – впервые.

Она негромко, с грустью в голосе, рассказывала про родителей, школу, про этого малолетнего уголовника. То и дело переплетая пальцы, и лишь один раз подняла свои глаза при упоминании директора. И посмотрела с таким выражением, словно Валик один из тех, кто причиняет ей боль. Его даже передернуло мысленно. Он своей жизни часто сталкивался с несправедливостью, злоупотреблениями и черствостью людей. Но в отличие от его пассажирки у него были силы и возможности противостоять. У этой девочки их не было. Ни возможности не сил.

В эту секунду захотелось что бы она поняла, что он, Валик, сильный самодостаточный мужчина, который многое может в этой жизни. Чтобы эта по-сути еще девочка увидела в нем хотя бы небезразличного человека. И он протянул Томе пачку салфеток, в душе уже зная, как поступит.

Часть 9

В дверном проеме стоял Сергей. Голубые глаза уставились на меня, ощупывая каждый сантиметр тела.

– Кто?!

Лицо парня побледнело. Глаза, проделав изучающий путь по мне, остановились на стороне, где разлился всеми цветами радуги ушиб. Конечно, видок был еще тот, пятно расползалось от начала талии и заканчивалось почти у груди, занимая практически всю правую сторону. Ссадины на ладонях и внешней стороны запястья покрылись красноватой коркой, и теперь яркими рубцами выделялись на белой коже. Похоже, тот факт, что я стою в одном лифчике и трусах, Сергея совершенно не смущал.

– Ты совсем с ума сошел? – я пыталась кое-как прикрыться свитером, первым, что оказалось под рукой.

– Денис, дверь снаружи закрой, и сделай так, чтобы нам не мешали, – коротко распорядился Седой, на секунду высунув голову в коридор. И тут же развернулся ко мне.

– Тебя не было два дня. Где ты была, и откуда это? – он кивнул на синяк.

И снова меня накрыла волна страха, такая же, как и всегда от присутствия Сергея. Было что-то в его глазах такого, что приводило меня в тихий ужас. Он словно обладал гипнозом, и мог владеть моим сознанием.

– Я… ударилась, – наверное, это было произнесено невнятно. Потому как немой вопрос не исчез из холодных глаз, а скорее наоборот, усилился.

– Сначала первый вопрос, – он скрестил руки на груди.

– Решила побыть дома, – снова соврала я

– Тебя не было у матери, я проверял, – отчеканивая каждое слово, Сергей не отрывал глаза от меня.

– ЧТО-О?! Ты был у меня дома? – в висках появился шум, и непроизвольно начали дрожать колени.

– Да, был. Но ты все еще не ответила.

Я сделала глубокий вдох, пытаясь привести сердцебиение в нормальное состояние.

– Послушай, – я лихорадочно пыталась придумать ответ. Вся ситуация смахивала на дурной сон, в котором может произойти все что угодно. "Нужно постараться не спровоцировать его. В комнате он не причинит вреда. Для этого больше подходит парк возле школы, и темное время суток. А мы стоим посреди бела дня, и пусть даже сейчас одни в комнате, но все же там за стенами есть люди, все таки детское учреждение, как никак." Мысли сменяли одна другую.

– Можно я оденусь, стоять раздетой холодно. Ты так не считаешь? – примирительно протянула я. "Буду тянуть время и разряжать по максимуму обстановку."

По всей видимость, эти слова подействовали отрезвляющие на моего собеседника. И, если можно применить по отношению к Седому, то даже смутили.

Парень повернулся и направился к ближайшей кровати. Не смущаясь, что она аккуратно застелена, по-хозяйски сел на нее. "Прекрасно, – подумала я, – теперь ему стало еще лучше видно меня". Ведь кровать, которую он выбрал, располагалась как раз напротив шкафа и меня полуголой.

Я лихорадочно начала одевать свитер, благо, из-за поношенности он чуть-чуть скрывал бедра. Следующими стали джинсы и носки. Все время, которое я потратила на натягивание одежды, Сергей пристально наблюдал за мной, не проронив ни звука.

Я пригладила пряди, выбившиеся из волос.

– Тома, – я даже вздрогнула от тихого, но явно с ноткой угрозы, обращения ко мне. – Где ты была?

Похоже ничего не поделаешь. Придется говорить с ним и, похоже, врать не удастся.

– У меня есть родственник, по папиной линии. Я ночевала у него. У нас дома ремонт…

– Я знаю. Кто тебя так?

Я подняла глаза на него. "Вообще, какое ему дело. Или это что, сейчас, забота о моем состоянии?"

– Случайно упала. Только и всего. Подскользнулась на лестнице.

– Если упала, то где была все это время? – он протянул, не намереваясь прекратить допрос.

– Скажи, зачем тебе это знать? – я огрызнулась. – Или с синяками не подхожу для твоей запланированной забавы?!

И снова глаза блондина гневно сверкнули, пальцы сжались в кулаки, а на лице появились желваки. "Вот и разрядила обстановку, черт!"

– Я для тебя умственно отсталый? – он прищурился с угрозой. – Спрашиваю, в последний раз…

– А то что? Изобьешь меня? Изнасилуешь? – о, Боже, я кажется начинаю плакать, слезы помимо моей воли катятся по щекам. – Ну что ты пристал? Есть десятки желающих… Нет, тебе обязательно меня… – я запнулась. – Сделать блядью. А я ведь даже разговаривала с тобой всего лишь пару раз. Я тебе даже не нравлюсь.

– Где ты была? – мои слова прошли словно мимо его ушей, никак не подействовав. Он вообще их слышал? Я молча уставилась на него.

И тут до меня дошло: бесполезно плакать, говорить и пытаться достучаться до этого тирана. Для него сострадания, понимания, явно не существует. Пусть катится ко всем чертям. Хочет правды – он ее получит.

– Я ушла из дома, хотела жить на улице… – почти прошептала и опустила глаза, слова не так легко мне давались, как хотелось бы.

Реакции Сергея я не могла увидеть, но и не хотела, пусть подавится своей правдой. Ненавижу!

– И ты думаешь я в это поверю?

Нет, ну и нахал!

– Мне все равно, во что ты поверишь. Упала в подьезде, – теперь меня колотило не из-за страха, а от злости.

Парень поднялся и подошел вплотную ко мне. Я сжала ладони, пытаясь успокоится, не решаясь взглянуть на приближение Сергея. Через мгновение парень оказался у меня за спиной. Сергей шумно выдохнул. Он отпустил руку, положив свою ладонь на волосы, его пальцы бережно стянули резинку с моих волос, выпуская пряди на спину.

– Ты, – у него голос немного дрогнул. – Это из-за нашего разговора, или из-за Вероники?

– Какая разница? – я пыталась отстраниться, и отойти на безопасное расстояние, но он, угадывая мое желание, придержал меня за плечо.

– Я тебе так противен? – он зарылся в мои волосы лицом.

Спиной я ощутила прикосновение его груди в мягкой майке. Рукой он притянул меня за талию, с другой стороны ушиба, к себе.

– Знаешь, я два дня тебя искал. Не ожидал, что ты так поступишь, – выдохнул он в макушку.

– А чего ты ожидал? – меня уже начинало колотить от происходящего. – Ты тут собираешься изнасиловать, с дружками на пару…

– Шшш… Я был зол на тебя, но поверь, теперь можешь не бояться, больше никто тебя не тронет… Я буду рядом.

– Рядом?! Послушай, а если я не хочу? – робко пытаясь возразить, я снова предприняла попытку отстраниться.

Но, для Сергея, эти попытки были сродни муравьиной возни, его застывшее тело было не мягче гранитной плиты. Он продолжал удерживать меня, зарывшись лицом в волосы.

– Тогда, в первый день… Почему ты всегда смотришь на меня, словно я чудовище? Я это кожей чувствую, все смотрят на меня нормально. Но не ты.

Он что шутит? Это развлечение такое? Но вслух я произнесла примирительным тоном:

– Сережа, можно тебя попросить?

– Если ты о том, чтобы я отпустил тебя, то мой ответ нет, – снова в его голосе прозвучало раздражение.

– Понимаешь, ты… – я пыталась подобрать слово, -..хороший парень. Но я не готова вот к таким отношениям. И дело не в тебе, я понимаю, у вас тут все проще с этим, но для меня это рановато, я, так сказать, новичок в таких вопросах, – Боже, дай мне силы, достучаться этими словами до него.

– Тома, так или иначе, ты будешь со мной. Я так хочу, пойми, у меня мало вещей в жизни, которые я хочу так же сильно. Но, так уж случилось, и ты мне нужна.

Пока мой мозг пытался переварить сказанное. Он бережно развернул меня, и обхватил мое лицо обеими руками, накрывая мои губы своими. Никто из нас не закрыл глаз, я от неожиданности, а он словно впитывая мой взгляд. В этот раз поцелуй был спокойным и неторопливым, он водил языком по верхней губе, проникал им внутрь, через мгновение уже втягивал нижнюю губу в свой рот, одновременно посасывая ее. И все это не отводя голубых, в окружении светлых ресниц, глаз от моего ошеломленного взгляда, под его бесстыдным напором я не выдержала, зажмурилась. Губы почувствовали, как Сергей прервал на мгновенье поцелуй, для того, чтобы победно улыбнуться мне в губы. Еще мгновенье, наслаждаясь, он изучал языком мой рот, потом легко по очереди очертил каждую губу и прервал поцелуй.

– А теперь я хочу знать, все в подробностях.

Дверь приоткрылась и показалась голова Дениса.

– Седой, заучка идет. Сматывайся.

Сергей отпустил мое лицо, на секунду задержавшись на подбородке.

– Ничего не бойся, и тот разговор забудь. Считай, ты моя девушка…

Больше тебя никто не тронет. Увидишь, я бываю прикольным.

Мгновение и парень скрылся за дверью, напоследок мне впервые широко улыбнувшись.

Часть 10

Закинув ногу на ногу, Валик сидел в небольшом школьном кабинете. Обычно не сильно жаловавший официальный стиль в одежде, он для этой встречи сделал исключение. Черный пиджак, катоновые брюки, светлый блейзер и туфли из мягкой кожи. Из украшений – часы на кожаном ремешке и тоненький перстень из белого золота на безымянном пальце. Мужчина знал, какое впечатление он производит на окружающих, и не откидывал возможности это использовать для своих целей. По его глубокому убеждению, чаще всего именно внешность играет не последнюю роль в воздействии на людей. Вот и сейчас он своей внешностью пользовался, придавая своему визиту оттенок неравенства, на его фоне хозяин кабинета смотрелся, мягко говоря, убого.

Директор, невысокий, но крупный мужчина лет 45, с хитрыми бегающими глазками, гордо восседал напротив, и деловито складывал бумажки на столе, по всей видимости, придавая себе важный вид.

– Тамара поступила к нам не так давно…

– Я в курсе.

– Устраивала к нам ее мать, отец, как мне известно, не имеет возможности…

– Не имеет.

– И мне тем более странно, что у вас есть доверенность от ее матери.

– Ничего странного не нахожу. Закон разрешает любому члену семьи, при наличии доверенности, заверенной нотариально, и с документом подтверждающим переход в другое учебное…

– Я знаю, что разрешает закон, – резко оборвал меня мужчина, и тут же многозначительно посмотрел на Валика. – Но вы согласитесь, что это немного неожиданно, посреди учебного года забирать документы, без какого либо переходного периода. Я думаю можно подождать недельку – другую. И после нового года…

– Документы я забираю сегодня. Это не обсуждается. И вы дадите мне все, что требуется в кратчайшие сроки. Тамара уже собирает свои вещи и готовится покинуть школу.

Скрипнув стулом, мужчина встал.

– Ну, хорошо, буду с вами откровенным, ко мне как директору начнутся вопросы. Почему ученицу с неплохой успеваемостью, хорошей характеристикой, забирают в другую школу. Должна быть веская причина, – мужчина испытующе посмотрел на молодого человека.

Валик с нотками скуки в голосе, смакуя каждое слово, ответил:

– Причиной является то, что Тамара – обычная и довольно скромная девочка, не может учится рядом с вашими полу-уголовниками.

Брови собеседника поползли вверх.

– Вы, тут, Валентин, громкими словами не бросайтесь. У нас все дети одинаково… – с нотками возмущения начал мужчина.

– А я и не бросаюсь. Или вы не знаете, с какими проблемами столкнулась Тамара поступив в ваше, так сказать, педагогическое учреждение? Ах, да, вы же не знаете… Тогда резонный вопрос – какой вы руководитель после этого? Если настаиваете, я опишу ситуацию, – Валик поднялся, не давая директору возможности вставить слово, начал загибать пальцы.

– Унижение, потом избиение, как тут вас принято это называть "темная", как итог – попытка убежать, после угроз о групповом изнасиловании, одним из ваших учеников. Такие причины подойдут?

Ответа не последовало, и Валик подошел к стене на которой красовались, в дешевых рамках, дипломы разных лет, и со скучающим видом продолжил.

– По большему счету, мне нужно было сообщить о ваших "порядках" куда следовало, но я решил не делать этого. Поэтому я посижу здесь, и подожду пока вы подготовите все документы.

Лицо директора посерело, а потом побелело. Он несколько раз открывал рот, будто пытаясь что-то сказать, и снова закрывал его. Наконец он справился с собой и подошел к шкафу с документами, немного порывшись, вытянул синюю папку.

***

Когда в сопровождении завуча с наплечной сумкой я вышла во двор, первое что бросилось в глаза, это фигура Валика, посреди первого снега. Неожиданный снегопад покрыл все пространство вокруг, падая крупными воздушными хлопьями. Валик улыбнулся и подошел ко мне.

– Готова? – он деловито забрал мою поклажу, даже не удостоив взглядом завуча. – Пошли в машину, нужно ехать.

Сейчас он был ослепительно красив. Дорогое пальто, небрежно повязанный шарф, волосы, припорошенные снегом, глаза с задорными искорками (словно его забавляла вся эта ситуация), и белоснежная улыбка. На душе стало легко, меня охватило чувство восторга и эйфории. Словно я героиня романтического фильма, даже немного смешно стало. Мы направились в сторону припаркованной около школьных ворот машине. Мужчина, пикнув ключами, открыл дверцу и…но тут у меня возникло стойкое ощущение чужого взгляда. Я даже вздрогнула, и тут же обернулась, чтобы убрать свое ощущение, ведь все ученики в это время в столовой, и двор был абсолютно пуст, когда мы уходили.

Седой, стоял посреди двора, его холодные глаза впились в мое лицо. Он стоял неподвижно, спрятав руки в карманы и натянув на голову капюшон. Что-то зловещее было в том как он следил за нами. За тем как Валик, улыбаясь, усаживает меня в машину, захлопывает дверцу, а потом деловито укладывает сумку в багажник. Мой спутник нахмурился, он заметил Сергея. Но подошел ко мне и положив руки на мой плечи, сказал:

– Тома, ты уезжаешь отсюда навсегда, садись в машину.

– Хорошо.

Но облегчения не пришло. Чувства не спешили успокаиваться. Я посмотрела в окно машины.

Пустая территория школы, первый снег, и невысокая фигура Сергея в самом центре. Несмотря на холод он был в одном светлом спортивном костюме, в том самом, который был надет на нем в первый день нашего знакомства. Он снял капюшон и снежинки тут же покрыли короткий ежик белых волос. Немного погодя они покрыли все волосы, но парень, казалось, не обращал на это никакого внимания и сейчас неотрывно смотрел в окно машины, на мое растерянное лицо. Я испугалась, что парень сейчас бросится к нам. И ужас, такой привычный, захлестнул меня, заглушив другие чувства. Но Седой даже не пошевелился.

У меня не хватило духу отвести взгляд. Я даже не смогла опустить глаза. А он все стоял и смотрел. Мне казалось, в его взгляде были все оттенки чувств, от ненависти и ярости, до горечи и тоски. Никто и никогда на меня так не смотрел. Никогда прежде мне не приходилось ощущать на себе такого взгляда.

Валик тронул меня за ладонь, вырывая из ступора, по своей привычке потянулся и пристегнул меня ремнем безопасности. Если Валентин заметил наше своеобразное противостояние взглядов, то никак не отреагировал на это.

– Ну, что, Тамара? Поехали.

Машина зарычала, выдыхая клубы дыма, мужчина нажал на дисплей плеера, из магнитолы негромко пел Борзов

Впилась занозой в сердце мое стрела Купидона

Хочется вытащить и никогда не думать об этом

Боль нестерпима и мне до сих пор была незнакома

Солнце безжалостно выжгло глаза своим ярким светом

Мужчина нажал на педаль, оставляя позади облако замерзшей пыли. Вскоре мы выехали на шоссе, ведущее к центру города.