Текст книги "Похищенная любовь (СИ)"
Автор книги: Наталья Волошина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)
Часть 26
Два дня выходных мы провели в доме его отца. Сергей привез меня и оставил, потому что ему было необходимо уехать в город по делам. Обойдя дом, я не нашла никого из владельцев, и даже прислуги нигде не было видно. Стояла необыкновенная тишина. Хотя знала что есть охрана и обслуживающий персонал, но словно они были предупреждены не появляться без надобности. Я ощутила – этот необычный покой. Целых четыре часа я провела наедине с собой, не ощущая времени. Казалось, прошел лишь миг, а над землей уже сгустились сумерки. Незаметно я задремала в гостевой спальне
Я очнулась от прикосновения. Седой сидел на полу, перебирая мои волосы.
– Тома, проснись, посмотри.
Скользнув мутным взглядом, я застыла от удивления. Рядом с ним стоял, перевязанный красной ленточкой, этюдник. Подобный я видела только у нескольких сокурсников по художественному училищу. Но этот был в разы дороже. Изготовлен из лакированного бука с регулируемой полкой для холста, оснащенный ящиком для красок, кистей и различных принадлежностей. Он сам был похож на произведение искусство.
Увидев мою реакцию, он засмеялся и сказал:
– Может хоть что-то скажешь?
Оглушенная великолепием подарка, я прошептала
– Не пойму, откуда ты узнал,
в мозгу звучал другой вопрос. Неужели он это все делает для меня,
– Трудно парню, когда его девушка будущий художник. Но я проконсультировался, что бы не прогадать.
Подушечкой большого пальца он коснулся моей щеки. Наши глаза встретились: Сергей с интересом наблюдал за мной, и даже показалось, что он изучает мою реакцию. Упивается ею.
– Я хотел зажечь твои глаза. Раньше мне это плохо удавалось, пришлось придумать подарок получше.
Он многозначительно замолчал, ожидая моей реакции. А меня просто не было слов.
– Кстати, чуть не забыл. В той коробке, что на столике кисти, краски и вся необходимая для рисования дребедень.
Мои глаза наполнились слезами и я стыдливо отвернулась в сторону окна.
– Спасибо, – голос бессовестно задрожал, пытаясь скрыть вспыхнувшие чувства.
– Я не понимаю! Почему ты плачешь? Что на хрен я сделал снова не так!
Запустив пальцы в мои волосы он развернул мое лицо к себе
Теперь мужские глаза горели яростью.
– Сережа, – судорожно вдохнула я. – Как ты не понимаешь. Я…Я плачу от смущения и от радости.
Предательские слезы все же потекли по щекам.
– Мне неловко принимать такой дорогой подарок. Но я и не могу от него отказаться, потому что это – Я подбородком указала на коробку – моя мечта.
Седой окинул меня медленным взглядом, от которого я покраснела.
Он улыбнулся – тонко, незнакомо, чему-то внутри себя.
– Только теперь я понял из-за чего помешался на тебе. Раньше не понимал, злился сам на себя.
– Нет, Сережа, я не хочу вспоминать…
– Послушай, – наклонившись ко мне, он взял лицо в ладони и заглянул в глаза, – я сейчас, как никогда осознаю, тогда сделал свой выбор правильно…
Это был один из лучших наших вечеров.
Дурачась, и без конца прерываясь на поцелуи, мы разбирали мой подарок. Я пыталась объяснить Седому предназначение тех или иных предметов. Он дразнил меня, занудой, заучкой, а я его бесчувственным чурбаном. После мы приготовили пиццу из трех видов сыра. И запивая ее вином, смотрели «Славных парней» Скорсезе. Сергей пересел ко мне поближе и обнял за плечи.
– Я хочу, чтобы мы всегда были вместе, – прошептал, – Только ты не мучай меня больше.
Его взгляд выворачивал меня наизнанку. Его запах кружил мне голову, а прикосновения сводили с ума.
Ночью Сергей не торопился, как раньше.
Он медленно снимая с меня одежду. Расстегивал пуговицы, снимал белье. От его щекочущих прикосновений, я закусила губу. Парень наклонился к моей груди и повел языком. Мои соски заныли, затвердели. Я уже понимала, что меня ждет, и в горле пересохло от предвкушения. Я сняла его футболку и сбросила на пол. Он усмехнулся, поцеловал мою шею, подставляя свои губы. Я начала неуверенно их целовать, когда Сергей спустил трусики, и прикоснулся к клитору. Меня возбуждали его умелые, сильные ласки. Мне захотелось схватить его и притянуть к себе, почувствовать его тело. Но он лишь провел кончиками пальцев по моей нижней губе.
– Я хочу, что бы ты меня потрогала.
Меня эта просьба не напугала. Наверное, я хотела впервые ощутить и осознать весь процесс, участвовать в нем.
Он накрыл меня своим сильным телом, и я почувствовала его член под тканью боксерок. Он имел надо мной неимоверную власть, разрушительную по своей силе. С ним было все не так, особенно секс. Я могла только читать об этом или видеть по телевизору. Скептически считать: «Так не бывает». Но так бывает. И это сейчас со мной. И мне хотелось быть с ним. Лежать под его телом и принимать его в себя, отдаваться, видеть, ответное желание. Где-то в помутненном сознании все еще жил голос рассудка. Наверняка, я слишком высокую цену заплачу за эту слабость, за эту страсть, за это наслаждение быть с ним рядом. Но я гнала эти мысли от себя, заставляла затихнуть.
– Тома, – он взял мою ладонь и положил ее себе на член.
– Чувствуешь мое желание?
Я кивнула.
– Сними плавки.
Я послушно потянула за резинку трусов, оголяя его бедра. Он повернулся и лег на спину, увлекая меня за собой.
– Поласкай его.
Я закусила губу, и от смущения и от желания, и от бури эмоций, овладевших мной.
Моя правая рука обвила мужской член. Я наклонилась, придерживая волосы и облизала его. Ожидая солоноватый вкус, удивилась приятному ощущению голой плоти на языке.
Сергей с шумом втянул в себя воздух, и словно читая мои мысли сгреб волосы себе в кулак, освобождая меня от необходимости их держать.
– Не останавливайся, – попросил он.
Дико возбуждаясь от своей порочности я стала посасывать и поглаживать его член. Чувствовала, как он увеличивается и растет под моими прикосновениями.
– Не смогу так, – простонал он и поднял меня.
Он развернул меня спиной к себе, заставляя опереться руками о кровать.
– Прогни спину– приказал хрипло, горячая ладонь надавила на поясницу.
Я послушно выполнила приказание.
Чуть раздвинула ноги и послушно прогнула спину.
– Если будет больно скажи, – предупредил Седой.
– Я буду осторожным, – выдохнул мне в затылок, поглаживая мягкие складки моей плоти.
От возбуждения тело начало дрожать.
Мужская плоть прижалась ко входу во влагалище. Слегка надавив, Сергей медленно вошел в меня. От новых ощущений я задохнулась. Аккуратно, чтоб не причинить боль, он входил и снова выходил, наполняя меня до краев. В некоторые моменты мне казалось, что я не могу вместить его в себе. Словно предугадывая это, он подключал свои пальцы, играл на моем клиторе, сжимал грудь, заставляя снова и снова, меня забываться.
– Я хочу, чтобы ты кончила. – не попросил, потребовал.
– Да, – прошептала я, слишком измученная, слишком изнывающая от его прикосновений.
Еще один нажим, еще одна ласка и его движение внутри. Я чувствую, что больше не в силах терпеть, и начинаю громче и громче стонать, и, наверное, шептать его имя.
– Я жду, девочка.
Как только его голос произносит мое имя, тело содрогается в конвульсиях, и я кончаю. Еще несколько быстрых толчков и Седой замирает, изливаясь в меня. После уткнувшись лицом в мои волосы, опускается мне на спину.
– Ты. Такая, горячая девочка.
Я засыпаю, под его нежный шепот.
Часть 27
Вспоминая тот период, я знаю что это были самые счастливые дни моей жизни. Совершенные мгновение счастья. Однажды я закрылась от людей, заперла свою душу на множество замков, потому, что не знала более сильной защиты от боли. А когда было больно, научилась перематывать эмоции, не обращать внимания на них. Я просто хотела жить, спокойно, свободно. Пусть я не сильная, но моё существование имело ценность. Убранный дом, помытый пол – ничтожный жест, но я маленькая девочка которой было по силам это сделать. И тем самым повлиять на свою жизнь. Научится готовить суп из одной картошки – ничего не значит, но значит еду для двух ртов. Моя мама – которой я была не нужна, и в то же время нужна больше всех, потому что кроме меня некому было остаться рядом. И если не я, то кто? Каждый шаг, каждый жест – всё имеет смысл, даже когда кажется, что его нет. Правда, что жизнь стоит того, чтобы просто жить.
Но сейчас я не существовала, я жила. Что можно сделать с человеком любовь, внимание, забота. Не знать ласки, и получить ее в неисчислимом количестве. Каждый день слышать голос, от которого щемит в груди. И можно обманывать себя. Отрицать свои чувства. Но рядом с ним, приходит ощущение словно я раньше не жила вовсе.
Не проходило больше пары часов в дневное время, чтобы я не получила смс. Даже просыпаться доводилось отнюдь не по будильнику, а по звуку входящего сообщения приблизительно такого содержания "Оденься тепло. Целую", "Надеюсь, зонт у тебя есть, или захватить свой?", а засыпать под его голос. Мы много гуляли и пили кофе в разных кафешках. А еще он, практически силком, заставлял принимать разные мелочи: ластик, который не отличишь от ириски, перчатки, потому что свои я все время забывала, умопомрачительный тубус для кистей. На возражения и отказы у парня всегда был верный способ убеждения – целовать, не обращая внимание на глазевших прохожих. С легкостью оторвав от земли, не отпускал, пока я не была готова на все. От происходящего еле хватало времени на занятия и выполнение хоть каких то уроков. Близились выходные, которые уже распланировал Сергей, и неожиданно состоялся неприятный разговор с мамой.
Я допивала чай, одной рукой отвечая на очередное сообщение. Хлопнула дверь, оповещая, что она вернулась с ночной смены. Обычно наше общение в схожих обстоятельствах ограничивалось "привет-пока", "не забудь вынести мусор" и все в этом роде.
Но в этот день она села напротив, и, устало стягивая шейный платок, произнесла:
– Привет, доча.
Я вздрогнула, редкое "доча" меня насторожило. Не сказать, что я переживала о каких-то последствиях данного разговора, родительское влияние к моему совершеннолетию было нулевым, но ее появление не предвещало ничего хорошего.
– Привет, мам, – Я оторвалась от экрана и мило улыбнулась, ожидая дальнейшего развития разговора.
– Я знаю, – она немного замялась. – Ты не считаешься с моим мнением, но все же я хочу поговорить насчет парня, который приезжает за тобой на машине.
Мысленно я закатила глаза, понятно, что соседки уже донесли, какого ухажера Томка "заимела", странно только, что раньше не оповестили. Но что-то в ее тоне насторожило, и я ответила:
– Мы просто встречаемся. Пока ничего такого.
Ее пальцы стали поглаживать поверхность стола, собирая невидимые пылинки.
– Он приезжал ко мне на работу.
Чашка дрогнула в моих руках.
– Кто? – Наверняка мама что-то путает, но сердце пропустило несколько предательских ударов.
– Твой… Как бы сказать… Ну, Сергеем представился.
Нехорошее предчувствие сжало грудную клетку, позволяя холоду проникать в середину, пробираясь под самую кожу. Не обращая внимания на реакцию организма я спросила:
– Зачем?
Мамины глаза забегали по кухне, на лице промелькнуло смущение. Она выдохнула и продолжила:
– Томочка, ты знаешь, я никогда не могла понять твоих отношений с Валентином. Как вы познакомились, что между вами общего. Были догадки, но всего лишь догадки, тем паче я видела, что вы друзья, не больше. Ваше поколение… более свободно смотрит на такие вещи, но…
Краска хлынула к моим щекам, я молча продолжала слушать.
– Твой теперешний парень… ведь это так не похоже на тебя, – она посмотрела многозначительно в мою сторону. Было заметно, что разговор ей дается нелегко.
– Мама, просто скажи, что он хотел.
Немного помолчав, она все же выдохнула:
– Предлагал денег.
– Каких денег? – почти прошептала я.
Мама недоуменно посмотрела в мою сторону и уже бодрее продолжила.
– Он сказал, что теперь заботится о тебе, и все что нужно – это сообщать ему о любых материальных трудностях и предстоящих расходах.
– Что еще он сказал? – Неожиданно все тело заполнила свинцовая тяжесть и захотелось завернуться в одеяло, чтобы унять дрожь.
– Он не много говорил. Вообще впечатление от него… – она скосила глаза, следя за реакцией. – Не очень. Пришли вдвоем. он и еще один. Поздоровались, потом "твой" спрашивал, как жизнь и работа. А после говорит, мол, я вашей дочери парень. Мы сейчас вместе, хочу, что бы она, то есть ты, ни в чем не нуждалась. Знаешь, я еще удивилась, все таки я мама и такое пренебрежение… Ни тебе "здрасьте", ни нормального разговора…
Словно добавляя всей ситуации драматизма, весело запиликал телефон, милой мелодией, которую я поставила накануне на звонки от Сергея.
Включив его в режим вибро я повернула лицо к маме.
– Спасибо, что сказала. Последний вопрос, – ты брала какие-то деньги от него?
Часть 28
После разговора с матерью я с одной стороны обрадовалась, что она не взяла деньги. Это было бы предательством с ее стороны. Она не предала. А Седой, да. Прийти к единственному родному человеку, что бы КУПИТЬ. Что может быть более унизительным, чем указать бедному на его бедность? Я видела это унижение в глазах мамы, хотя она их старательно отводила. И это чувство ничтожности передалось мне подкожно. Парень которого я впустила в душу, не посчитал нужным даже спросить мое мнение. Что будет завтра? Как мне себя вести дальше? Сможем ли мы быть вместе, будучи абсолютно разными? Моя действительность была всегда тоскливой, банальной, наполненной бесконечной борьбой за выживание, за существование Томы-студентки, Томы– дочери, Томы-девушки. А Седой обладал деньгами, положением, авторитетом, и упивался этим. Он никогда не ставил нас на равные позиции. Особая неуловимая манера ленивой уверенности, понимание собственной власти. Ко всему, что происходило в моей жизни, по какой – то причине он относился снисходительно. Может Развлекался? Ему было скучно?
Но мой дом, это не шутка, не развлечение. Некачественные продукты, обшарпанная мебель, старые чашки это реальность моей жизни. И я впустила Седого в нее, и не дала разрешения или права вмешиваться в нее без моего согласия. Вопрос доверия, вопрос открытости.
я тихо морю говорил это
морю говорил это
морю говорил это
морю говорил
твоя любовь – на самом деле вода
на самом деле вода
на самом деле вода
Телефон разрывался раз за разом, ставшей за пару мгновений, ненавистной мелодией.
Я, наконец-то собралась с мыслями и ответила. Без приветствий.
– Объясни зачем ты это сделал.
В моём голосе не было злости, только растерянность и еще стыд.
– Ну, привет. Что случилось?
– Простой вопрос. Зачем предлагать маме деньги?
Иногда подсознание начинает наделять нас какими – то провидческими инстинктами. Я ощущала, произошедшее изменит нас. Наши отношения. Седой сконцентрировался и затих.
– Потому, что посчитал они ей, точнее вам, нужны. – Холодный, отстраненный ответ. Никаких эмоций.
Это заставило меня растеряться, замолчать
– Тома? – вкрадчиво.
Последняя попытка обуздать собственную начинающуюся истерику
– Ты парень. Мы вместе пару недель. Как я по – твоему, должна на это отреагировать?
– С радостью, так же как и на другие мои подарки.
Изнутри на меня накатила волна гнева и смущения.
– Может нужно было сначала спросить меня?
Я пыталась говорить совершенно спокойно и невозмутимо, словно мы общались на тему погоды, но ощущала себя очень паскудно.
– Зачем? – так же спокойно поинтересовался Седой
– Затем, что это моя мама. Затем, что ты не имеешь права вторгаться в то как я живу. Тем более без моего ведома.
Он сориентировался очень быстро. Голос даже не дрогнул, просто на другом конце трубки возникла лёгкая пауза.
– Ты в этом уверена?
– Да, Сережа я уверенна. Как и в том, что не хочу пару дней тебя видеть.
– Малыш, что происходит? – спросил он тихо.
– Ничего
– Мне нужно уходить.
– Не вздумай бросать, трубку и уходить из дома – Седой говорил жёстко, спокойно так. И одновременно с непонятной, горечью.
– Сергей, оставь меня в покое, хочу подумать. – Я была на грани.
На людей которые нам нравятся, мы часто смотрим сквозь розовые очки. Даже ужасные вещи сделанные ими, воспринимаются в искаженном свете, сквозь призму эмоций. Но сейчас призма повернулась другой стороной.
– Гордость прекрасна, когда у тебя есть деньги, Тома, в прочих случаях это неумно и недальновидно. – Очень ласково произнес парень.
– Спасибо, за наставления
– Значит, я тебе не нужен, и тебе якобы не нужны мои деньги и мое покровительство? – Голос звучал чётко и отрывисто.
Я закусила губу, ощущая, что сейчас прокушу ее, потому что от скопившегося внутри жгучего стыда хотелось плакать.
– У нас получается странный разговор, не находишь?
– Я пытался тебе подарить красивую жизнь.
– Спасибо, но не нужно…
– Я не спрашивал
– Ты о чем? – я ощутила странную головокружительную лёгкость как перед прыжком в воду.
– Однажды я выбрал тебя, ты согласилась.
– Согласилась? Это так называется? – Я усмехнулась
Показалось или нет, в трубке прерывисто вздохнули.
– Кто я в твоих глазах? Простая девочка без семьи и связей? Я же не шлюха и мне ничего от тебя не нужно.
– У тебя истерика. Ты говоришь ерунду. Ты забыла мою просьбу не делать глупостей. Малыш, не зли меня.
– Дай мне возможность показать тебе, что все можно исправить, переписать заново, перестань сопротивляться мне.
Он не говорил со мной, а отдавал команды.
– И ты будешь милым и нежным ровно до того момента, когда я снова сделаю что – то против твоей воли?
Я прижалась к стене, села, подобрав колени.
– Мои желания не учитываются, как я понимаю?
– Я подарил тебе новую жизнь. И подарю еще кучу всего.
– Почему я не удивлена твоими словами? А знаешь, что? С твоими деньгами и опытом найдешь достойную мне замену. Тем более ты уже получил, то что хотел.
– Моя наглая девочка, советую прекратить показывать зубки,
Мой мозг отказывался верить в происходящее. Вот отказывался и все.
– Я могу понять почти все, но ты переступил черту. Я не хочу тебя видеть. В моем голосе непонятная злость смешивается с ядом.
– Ты не успеешь сбежать, маленькая
Перестань меня сжимать, ритм сердечный задавать;
Меленько молоть и употреблять.
Я не хочу тебя менять, я просто хочу летать.
И нечего сказать, но есть о чем молчать:
Я привыкаю отвыкать! Привыкаю отвыкать!
Спустя мгновение заставила себя нажать на кнопку отключения питания, полностью отрубив мобильный.
Часть 29
Не обращая внимания на реакцию мамы я начала натягивать пальто и сапоги, да с такой скоростью, что она не успела что-то добавить к разговору. Уже подняв рюкзак, я открыла дверь и произнесла:
– Если явится, скажи, что ты с ночной, а когда пришла, меня в квартире уже не было.
Редко я получала понимание в этих стенах, но сейчас, держась одной рукой за дверную ручку, я выжидательно посмотрела на нее, и что-то в моем взгляде остановило готовящиеся расспросы. Лишь сдавленно кивнув мама вдогонку произнесла:
– Береги себя.
Но эту фразу я слышала уже краем уха, со всех ног поднимаясь по лестнице на верхний этаж.
Сейчас не было времени обдумывать положение вещей, зато было непреодолимое желание убежать. Сделать необходимый глоток свободы, недостаток которого только сейчас почувствовался в полной мере. Весь этот период находясь в состоянии влюбленной эйфории я не замечала простых вещей, которые помимо воли вошли в мой размеренный мир. Тотальный контроль над действиями, личным временем, над моей жизнью в конце концов. От осознания вернулось ощущение клетки и страх. Сейчас хотелось только одного: спокойно посидеть и подумать "холодной" головой, а это желание было осуществить не так просто. Как только я выйду из подъезда, нос к носу столкнусь с Седым. Там уже будет не до мыслей. Скорее, очередное подавление любыми способами меня и моих желаний, вплоть до содержания под арестом. Знаем, проходили.
"Думай, Тома, как будешь выходить отсюда, думай!"
Адреналин бурлил в организме, я онемевшими руками включила мобильный. Пока разноцветная заставка под тихую мелодию оповещала о входе в сеть, я мысленно призвала на помощь все силы.
Входящий звонок: "Сережка" пришлось сбросить дрожащими пальцами, которые слишком медленно печатали сообщение. Наконец завершив я нажала отправить: "Долго объяснять, но я уже в колледже. После занятий наберу." Через секунду очередной входящий звонок и сообщение: "Возьми трубку". Я испугано отключила телефон, как будто он имел глаза, и мог меня выдать. Раздался шум на лестничной клетке, совсем тихий, но в моем возбужденном состоянии – оглушающий. Даже стоя этажом выше, я различила, как пиликал звонок, как негромкий мамин голос из-за дверей отвечал настойчивому мужскому. Все не удалось разобрать, но смысл был понятен. Еще пару секунд, и раздался щелчок открываемой двери. Я затаилась, ожидая.
Время можно было отсчитывать с каждым ударом сердца. Так продолжалось недолго – раздался легкий скрип, и стихающий звук шагов.
Минут десять пришлось стоять не двигаясь, лишь после удалось восстановить дыхание. Понимая, что есть не больше получаса для исчезновения отсюда, я осторожно начала спускаться. Нахлобучив шапку, словно воришка, я осторожно вышла во двор, раз за разом оглядываясь по сторонам, минув пару дворов, следуя маршруту, который отличался от обычного, пока не оказалась на остановке. Дождавшись автобуса, не обращая внимание на его направление я шагнула в середину. Всучив водителю купюру, выбрала свободное место и наконец-то достала наушники.
Город сегодня казался безлюдным. Одинокие прохожие, спеша, проходили мимо. Обычный будний день. Не замечая времени и не торопясь я шла, засунув руки в карманы, и смотрела на влажный асфальт. Пахло весной, переменами, которые всегда случались в этот период года, но тяжелые размышления угнетали, и весенняя погода не радовала меня. Утренний разговор перечеркнул все те чувства, которые наконец-то начали рождаться к Сергею. Но хуже всего было ощущать себя вещью, игрушкой, пусть и драгоценной, но все же, личность и желания которой не берется во внимание. Остаются лишь указания хозяина, если не назвать их приказами. Вместе с этими ощущениями проснулась и злость на себя. Как можно было быть настолько слепой?! Не замечать или не хотеть заметить. Никак не сопротивляться в конце концов! Дошло до обычного спонсорства, неприкрытого предложения денег, как оплата последующих услуг. Фу, гадость.
Перед киоском с сигаретами я притормозила, никогда не курила, но тут, словно черт передернул, назло всем и вся, стала рассматривать пачки на витрине. Ни одна из них не показалась хоть отдаленно знакомой. "Буду выбирать по упаковке, чем ярче – тем лучше", – я решительно наклонилась к окошку.
Продавщица – неопределенного возраста блондинка – с подозрением оторвалась от дешевого журнала.
– Паспорт с собой?
"Ох, черт! Как могла забыть?"
– У меня студенческий есть…
– Не походит! Найдешь паспорт – придешь.
Перед носом захлопнулось окно.
"Что же за день такой?" – наталкиваясь спиной на преграду зло подумала я.
– Извините, – пролепетала, глядя на худощавого парня, которого так неаккуратно толкнула.
– Да ничего, сам виноват, мне то отсюда виднее. Что, карга не хочет продать без удостоверения?
От неожиданности вопроса, я кивнула.
– Эти? – он указал в сторону выбранной пачки.
– Да.
Темная голова склонилась к витрине и вежливо попросила.
– Будьте добры… Да… Держите.
Он повернулся, передавая пачку мне. Я молча забрала, тут же протягивая деньги. Он с интересом посмотрел на мою руку и весело спросил:
– Ты же не куришь вроде?
Деньги проигнорировал, казалось, его интересует только ответ.
– Почему так решил? – немного грубовато отозвалась я.
– Ты неправильно выговорила название.
Смутившись, я кивнула.
– Да, ты прав. Спасибо, что помог. Если мы в расчете, я пойду.
И, не дожидаясь ответа, развернулась.
– Постой, разве я тебя обидел?
– Нет. Все нормально, – я продолжала идти, парень тем временем поравнялся со мной, и бодро шагал рядом.
– Меня Олегом кличут, а тебя?
– Тома, – не хотелось быть грубой с тем, кто помог.
Пару минут новый знакомый молча сопровождал меня.
– Ты кофе будешь? Тут в магазинчике автомат стоит.
С языка почти слетел отказ. Но мозг выдал.
– Давай, только оплачиваю я.
– Конечно.
От этой реакции стало вдруг легко и приятно. Я совсем забыла, как это – быть на равных, и что такое простая дружеская компания сверстника.
Автомат втягивал помятые купюры, Олег рассказывал, что увлекается музыкой, а именно в этом районе есть магазин с хорошим выбором, куда он собственно и направлялся. После мы стояли в подворотне и курили, скорее, я делала попытки, над которыми смеялся Олег. Он объяснил, что мне нужен более легкий сорт, а лучше всего что-то из "дамских". Когда кофе было выпито, Олег предложил составить ему компанию, я с радостью согласилась, и мы сели в трамвай. По пути в магазин от общительного Олега я узнала о нем и его хобби. Парню скоро исполнится 20, все свободное время он отдает игре на электрогитаре в группе, собранной другом на факультете. Сейчас подбирал необходимый усилитель, а вернее обходил магазины в поисках нужной цены и качества. В том, в который мы пришли, нужного не оказалось. На выходе Олег предложил сходить в пиццерию и перекусить. Под наплывом неожиданной свободы я согласилась.
Уже потягивая пиво, он спросил:
– У тебя ведь проблемы, да?
Мне сейчас не хотелось говорить, тем более на эту тему. Я неопределенно пожала плечами, помешивая чай.
– Так и понял, родители кого угодно достанут. Моя семейка – интеллигенты до тошноты. А я не такого пошива, хочу жить яркой жизнью в отличии от серой массы, вот и не сошлись. "В семье не без урода" – так это про меня.
Я улыбнулась, и сказала.
– У меня проблемы гораздо сложнее, чем непонимание дома.
Олег посерьезнел.
– Так расскажи, ты за все наше знакомство пару слов всего выдала. Если есть парень, по которому страдаешь, тоже пойму.
Все же я ничего не сказала Олегу, посчитала, что лучше промолчать о своем непростом положении. Да и как можно описать то, что происходило? Сейчас, с завистью слушая его беззаботные рассказы, я понимала, что живу совсем не так. За последнее время общение ограничивалось одногруппниками, и то, на тему обучения. Ни подруг, ни Валика, связь с которым была невозможна, пока были отношения с Седым. Куда не глянь– безнадежная зависимость от Сергея. А теперь он со всей определенностью указал мне мое место. Понимая, как запуталась во всем происходящем, я все же не могла придумать разумный выход.
– Можно я провожу тебя? – Олег отвлек от тяжелых размышлений.
– Нет, не нужно.
Парень понимающе взглянул и ответил:
– Что ж, тогда, до встречи?.
– Конечно, – осознавая, что обманываю его, я постаралась придать голосу беззаботный оттенок.
Махнув приближающейся маршрутке, и закинув рюкзак на плечо, я прощально кивнула. В полупустом салоне выбрала самое дальнее место, и, сев, принялась рассматривать происходящее за окном. Как только маршрутка отъехала, соседнее сиденье кто-то занял. Я сосредоточенно занялась распутыванием наушников, когда веселый голос обратился ко мне:
– Ты ведь номер свой так и не назвала.
Рядом сидящий Олег, как ни в чем не бывало, протягивал свой мобильный. Не давая возможности возразить, продолжил:
– Просто хочу еще раз встретиться. Френдзона меня тоже устроит.
Сдаваясь, я взяла протянутый телефон, набрала номер сотового и отдала. Он тут же, проверяя, нажал кнопку вызова, но я остановила его.
– Отключен, но это правильный.
Парень довольно спрятал трубку в карман, и, словно ничего не произошло, продолжил разговор. Маршрутка уже проехала две остановки, я вопросительно посмотрела на Олега.
– Ничего не подумай, просто по пути.
Я конечно подумала, но от комментариев воздержалась. Было куда веселее ехать, не со своими невеселыми мыслями, а слушать разные истории, которыми он не переставал, всю поездку со мной делиться. По вине последней я чуть не пропустила нужную остановку.
– Это моя, – сказала, прощаясь.
Но дойдя до двери, заметила, что Олег тоже выходит. Уже на остановке зло обратилась к нему.
– Не смешно, я же говорила – не нужно провожать. Ты неплохой парень, но…
– Тома, я вправду не собирался навязываться, и мне абсолютно в другую сторону, всего лишь решил пересесть на нужный маршрут. Не сердись, сам не планировал, что…
– Умоляю, уходи… – Перебила парня, голос сорвался на крик. Непонимающе, Олег проследил за моими расширенными от ужаса глазами, которые неотрывно следили за приближающемся фигурами мужчин. Я немедля отошла от спутника, сохраняя на лице спокойствие, игнорируя приступ паники, начала идти. Замечая краем глаза, что Олег застыл и непонимающе смотрит мне вслед.
Седой, одетый в темный спортивный костюм, без верхней одежды в плотную подошел ко мне. По его лицу сложно было определить, что собирается предпринять. Но глаза горели недобрым огнем, а губы презрительно сжались в еле различимую ухмылку. Мои ладони вспотели, по позвонку пробежал холодок, но больше всего меня беспокоило успеет Олег сесть в авто
