Текст книги "Похищенная любовь (СИ)"
Автор книги: Наталья Волошина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)
Часть 6
Я сидела на подоконнике и смотрела через стекло окна в темноту. На улице начинался мелкий дождь и капли одна за другой стекали по моему отражению. Мысли в голове сменяли одна другую, не останавливаясь ни на мгновенье, заставляя меня бледнеть, выпадать в жар и в холод одновременно.
– Все таки не могу понять, – Марина протянула мне бутылку пива. – Он ни с того ни с сего поцеловал? И что, ничего не сказал перед этим?
– Ничего, – реплику про особенный запах я не захотела упоминать.
– Вау, – выдохнула Марина, делая глоток из своей бутылки.
Я растерянно посмотрела на нее.
– Да уж, – протянула я, не зная, что ответить на ее "Вау". Неожиданно на глаза навернулись слезы, и я уставилась на горлышко из зеленого стекла, чтобы подруга не заметила моего состояния.
– У тебя был такой вид! Как будто ты в обморок щас хлопнешься, – не унималась она. – Ни за что не поверю, что у тебя никогда не было парня. Ты конечно скромница и все такое, но согласись, в такое поверить?! Ну и в то, что в 16 лет ни разу не целовалась, тоже.
– Марин, – перебила я. – Он мне не нравится, совсем! Понимаешь? И мне стыдно в этом признаться, но я его боюсь, – голос дрогнул – Из-за этого мне не хочется ощущать внимание со стороны… – стараясь подобрать нужное слово, я запнулась. – Этого мальчика. Не говоря уже о поцелуях. Я всегда считала, что это должно быть по взаимному согласию, что ли.
– Ну, поцелуй это не самое ужасное что может произойти.
– Что ты имеешь в виду? – сдавленно произнесла я.
– У нас тут свои порядки, как ты заметила. И если тобой заинтересовался кто-то из серьезных, твоего согласия может не понадобится.
– Ну, знаешь, это уже криминал. И никто не захочет иметь дело… – я осеклась под тяжелым Мариныним взглядом.
– Два года назад, – вздохнула она, – у нас учился один парень, тот еще подонок был. Издевался, и унижал многих. Ему ударить было, что нам с тобой пива выпить. Ну так вот, ему понравилась девочка одна. Она была яркая такая, танцами всякими занималась, шмоточки прикольные носила, короче вся из себя. Начал он таскаться за ней, типа ухаживать, а та взяла его и обломала, причем перед пацанами из его же компании. Ну отшила жестко. А через месяц, нашли в парке, тот который позади школы, побитую и изнасилованную. – Марина отвела глаза от моего испуганного выражения лица.
– Месяц в больнице пролежала, а потом перевели в другую школу, и дело с концами.
– И что, никого не наказали? – прошептала я.
– Нет. Свидетелей не было. Та девочка отказалась подавать заяву. Да и школе скандал не нужен, замяли по тихому вот и вся история…
Где-то за дверью грохотала музыка продолжающейся дискотеки. Дождь барабанил по стеклу, Марина не переставала болтать, но не единого слова я не слышала. Бутылка подрагивала в моих пальцах. Что ждет меня, когда я выйду отсюда, может ли это прекратиться или все будет постепенно превращаться в еще более ужасающий кошмар? Я боялась себе признаться, но сегодня меня ждал, скорее всего, не только поцелуй. От этой мысли тело стало бросать в жар. Что случается после школьных дискотек все знают, особенно здесь. Хотя то, что приводило в шок мое сознание, было естественным для других девчонок. Почему же перспектива интима так смущала и еще больше пугала меня? Почему "это" казалось мне просто отвратительным занятием, каким-то унижающим действием. Конечно же, наивность в этих вопросах у любой шестнадцатилетней девушки отсутствовала. Я не исключение, и мне не раз приходилось видеть, как прыщавые мальчики залазили под футболки гогочущим одноклассницам, хлопали их по заду, дергали за лифчики. Хуже картинки не придумаешь. И все эти рассказы в стиле "он засунул мне язык", "у него такой стояк на меня" и т. д. Волна отвращения накрыла меня. Но должен быть способ избежать всего этого. Должен же быть хоть какой-то выход.
Выпитое пиво давало о себе знать, приходившими бредовыми и отвязными идеями на этот счет.
– Марин, ты можешь меня отвести туда, где зависает компания Седого? Я хочу с ним поговорить, – мой вопрос не только прервал подругу, но и на несколько секунд привел ее в ступор.
– Ты же только что, чуть не плача бормотала, что боишься его? – Маринку тоже слегка пошатывало.
– Боюсь, но если прятаться, будет еще хуже, – алкоголь явно давал мне силы. – Я с ним просто поговорю, он же не полный урод.
Марина пыталась меня образумить, и вдолбить трезвую мысль, что не к месту такой разговор и вообще, но на меня, расхрабрившуюся, уговоры не действовали, и вот через 15 минут мы уже стояли в проеме подсобки, где сидели несколько ребят, включая самого Сергея, вокруг ящика, который служил столиком, он был уставлен разной выпивкой, и яркими упаковками сухариков и чипсов.
Все взгляды уставились на нас, только глаза Сергея были неподвижно сосредоточены на бутылке, которую он держал одной рукой.
– Опа-на, это кто нарисовался? – один из сидящих парней обратился к нам, его, если мне в этот момент не изменила память, звали Руслан.
После этих слов, тяжелый, расфокусированный взгляд Сергея поднялся, остановился на моем лице, и в его глазах промелькнуло что-то, чего понять в своем состоянии я не могла.
– Девчонки, пиво будете? – продолжал Руслан.
Я отрицательно мотнула головой:
– Не будем мы…
– Будут, – отводя взгляд, шарящий по моему лицу, перебил Сергей.
Началась возня, мгновенно освободились для нас места. Мне тут же вручили непочатую бутылку. Марина с достоинством приняла угощение, и небрежно отвечала на шуточки нетрезвых присутствующих, время от времени поглядывая на меня. А у меня к этому моменту храбрости очень поубавилось, место, которое мне предоставили, волшебным образом оказалось впритык к Сергею, и я, отхлебывая глоток из бутылка, ощущала рядом его присутствие, словно кролик чувствует присутствие удава в одной клетке. Пытаясь вернуть себе храбрость, я жадно делала глоток за глотком.
Один из присутствующих взял гитару. Раздался первый удар по струнам, голос у парня оказался приятным, первые слова песни заполнили комнату:
Дом, тихо-тихо в нем
Я открою дверь
Никого не жду
Мне теперь не верь
Больше не приду
Я решила, что самое время приступить к моему плану.
– Сережа, – я пыталась как можно теплее произнести его имя. – Я хотела с тобой поговорить.
– Валяй, – несмотря на явно нетрезвый вид, он с интересом отозвался.
Сделав глубокий вздох, я выдавила:
– А мы можем переговорить наедине?
Во взгляде его голубых глаз вдруг появилась насмешка. Мне от нее стало не по себе, словно этот, брутального вида, нетрезвый, по-сути еще мальчишка, видит меня насквозь.
– Можем.
Он молча встал и взял мою ладонь в свою руку. Его пальцы крепко обхватили мои. От этих движений вся компания притихла.
– Пацаны, – обратился Сергей к присутствующим. – Мы сваливаем. Не завтыкайте поубирать, а то от Ивановича отгребем.
– Ну, пошли, – его ладонь была горячей и сухой.
Не обращая внимание на удивленные взгляды, он потянул меня на выход.
Вся школа словно вымерла. Всю недолгую дорогу я все время спотыкалась об ступеньки и углы. И если б не крепкие руки Сергея, то из-за темноты и своего опьянения, набила бы пару шишек, и не только на голове.
– Ну, все, пришли.
Дверь поддалась неслышно, и уже через секунду я стояла в крошечной комнате, в которой пахло стиральным порошком и свежей краской. Еле различимым пятном, выступали два окна, в которые безжалостно барабанил дождь. Меня слегка толкнула ладонь Сергея и я, под тихий скрип, оказалась мягким местом на койке.
– Это новая комната для младших классов. Тут пока еще никто не живет. Курить будешь? – огонек его зажигалки ослепил меня на секунду.
– Я, я не… я не курю, – липкий страх начал покрывать мое тело.
– Только пьешь? – видимо пошутил он.
Потянуло табачным дымом. Я решила сейчас пора немедленно что-то предпринять, потому что ситуация меняется совсем не в ту сторону.
– Мне нужно с тобой поговорить, – повторила я и поднялась с кровати, не хватало еще полулежа с ним общаться. – У меня нет желания быть тебе врагом. Я уважаю твой авторитет, и все что с ним связано, – слова еле еле складывались в предложения. – Но, хотелось бы договориться. Ведь все здесь знают, что с Седым можно добазариться, – мне пришло в пьяную голову нужное, как показалось, словечко. Вот я решила его применить.
Глаза свыклись с полумраком, и я легко угадывала его крепкую фигуру, стоящую ко мне спиной, и выдыхающую клубки дыма в форточку… Он продолжал молча курить, словно и не слышал моих слов.
– Остался только один вопрос: что нужно от меня? – ощущение напряжения почему-то увеличивалось. На всякий случай я приблизилась к двери. – Может сигареты принести из города, или выпивку там, ведь у меня свободный доступ помимо интерната на выходные, – я осеклась, пока я выкладывала свои предложения, Сергей выкинул бычок и приближался ко мне, его рука уперлась в дверь, которую я планировала использовать, как путь к отступлению.
– Добазариться, говоришь, – прохрипел он. – Чего ты так боишься темноглазка, а? А? Чего тогда сама пришла, напилась и пришла, а? Понравилось в коридоре, а?
Даже в темноте его глаза будто сверкали. Он был пьян, сильно пьян. Пошатываясь со стороны в сторону, он вплотную подошел ко мне.
– Ты вся такая чистенькая, правильная, – его рука прикоснулась к моей шее. Спустилась вниз.
– Даже слюнтяя этого притащила с ромашками. Прыгала там перед всеми… Особенная, да? Думала, я типа щас увижу твои невинные глазки и поведусь, буду от радости на задних лапах подпрыгивать, когда ты сегодня припрешься. Да?
Его обвинения привели меня в ступор. В моей жизни был опыт общения с пьяными людьми, и я знала, что спорить и перебивать в таких ситуациях нельзя. Нужно свести к минимуму любой конфликт. Поэтому я продолжала молча смотреть на него. Сердце гулко стучало, казалось вот вот выпрыгнет из груди. Сумрак, окружающий нас, еще больше страшил меня.
Сергей стоял в сантиметре от двери, прислонившись к стене. Руки скрещены на груди, а расфокусированный взгляд направлен мимо меня. Сейчас он казался мне намного старше и опаснее, чем раньше. Весовая разница в этот момент была очевидна, а ведь у нас всего лишь пару лет отрыва в возрасте. Вся его фигура угрожающе нависала над моей, мои ноги подкашивались, и, было очевидно, уже не из-за спиртного.
"Дура, дура, пьяная дура", – звучало в моей голове.
Тем временем Сергей приблизил вплотную свое лицо к моему и прошептал.
– Мне от таких, как ты, ничего не нужно. Поняла? Ну, разве что… – он потянулся к моему лицу.
Я отпрянула назад.
– Нет, – пролепетала я. Ужас захлестнул все тело, казалось, и ему и мне стало понятно, чего я боюсь больше всего.
– Нет? – сквозь стиснутые зубы повторил он. – Скажи честно, тебя тошнит от такого как я? Ты же тогда мне так и сказала, даже находится рядом с такими не хочешь, правда?
– Ты не понял! – пытаясь подобрать нужные слова, я на секунду запнулась.
– Можешь не врать. Мне пофиг на это, как и на тебя. Сегодня было прикольно смотреть как ты, словно мышь боишься меня. Жмешься по углам, что б не заметил, – он с усмешкой отошел к окну.
Краска стыда начала заливать лицо, и я мысленно поблагодарила небо за то, что в комнате темно. Сергей продолжал:
– Ты и есть мышь, тощая и рыжая.
– Можешь не продолжать, – слезы текли сами собой, и я повернулась к выходу. Хотя я понятия не имела, как найти спальню.
– Ты куда? – в одно мгновенье его фигура перегородила мне дорогу.
– В нору, – почти крича ответила я. – Дай дорогу.
Еще секунда, и последние капли самообладания покинут меня, и я разревусь, на потеху этому поддонку. Я взялась за ручку двери, чувствуя унижение и желание поскорее убраться отсюда. Внезапно его руки отдернули мои от двери, и железным обручем обвили талию. Не сказав ни слова, он поднял и положил меня, словно куклу, на кровать, и тут же оказался сверху. Одну ладонь положил мне на затылок и крепко прижал к себе, второй ладонью коснулся моего лица, его губы нашли мои. От шока я лежала не предпринимая попыток двигаться, закрыв глаза, сжимая руками покрывало. Сергей начал терзать мои губы. Он целовал меня настойчиво, почти грубо. Видимо, почувствовав ртом мое пассивное сопротивление, он разозлился. Рука на затылке сильнее сжала меня за волосы. Другой рукой он закинул себе на шею мое запястье. Я побоялась убрать руку оттуда. Все это время его губы, мягкие и теплые, пытались заставить меня ответить. От него пахло табаком и мятной жвачкой. Воспользовавшись секундной передышкой в момент, когда он оторвался от меня, я взмолилась.
– Прекрати, пожалуйста, – неужели он не понимает, как это все противно для меня?
– Не хочу, – выдохнул он в ответ.
Его рука переместилась ко мне на талию, теперь он целовал мои щеки, подбородок, покусывал шею. Я телом начала ощущать возбуждение, исходящее от него, тело парня из-за этого начало дрожать. Ужас происходящего заставил применить всю свою силу, чтобы попытаться хоть немного отодвинуться от него.
– Я закричу, если ты сейчас не слезешь с меня, – эти слова, казалось, отрезвили и уняли напор Сергея. Он лишь слегка отодвинулся, но по прежнему крепко держал мою талию.
– И что? Все видели, ты сама захотела пойти, – тембр голоса парня стал очень низким. – Так что расслабься.
– Не смей! Если ты еще раз тронешь меня, я не отвечаю за себя, – выплюнула я ему в лицо.
– Ты угрожаешь? – его глаза зло прищурились.
– Не угрожаю, а защищаюсь. Отпусти меня, – и я тихо добавила. – Я тебя ненавижу, ты чудовище.
Молча, словно в замедленной съемке, он поднялся, поправляя свою одежду. Я воспользовалась этой паузой, чтобы свой вид привести в порядок, но встать с кровати не решилась.
– Ты, кажется, хотела поговорить? – обратился он ко мне ледяным тоном.
– Я прошу, чтобы ты оставил меня в покое, мне ничего не нужно больше, – фух, я это сказала. Все, что нужно, я сказала!
– Нет, – сухо ответил он. – Что-то еще?
– Почему? – прошептала я, земля уходила из под моих ног. Этот краткий, бездушный ответ ничего не объяснял, и не давал надежды.
– Потому что я так хочу, – он пожал плечами. – Я тебе даю три дня на раздумья, или я или моя компания.
– В смысле? – мои глаза расширились от удивления.
– Ты тупая? – Он снова начал издевательски улыбаться. В эту секунду у меня возникло ощущение, что я самый ненавистный человек для него. Но нужно было отдать ему должное, он для меня был таким же.
– Я хочу с тобой заняться сексом. А ты выбирай, будет это добровольно и только со мной, или же со всеми. Даю тебе три дня на решение. – Прочеканив эти слова, он закрыл за собой дверь оставив меня одну в полной темноте.
Часть 7
Я помню как шла, придерживаясь за стену. Коридор почему то совсем не освещался. Как несколько раз чуть не подвернула ногу, пока не оказалась перед входом в нашу спальню. А потом, неожиданно, меня накрыло плотной материей, ее колючее прикосновение подсказало мне, что это шерсть. Скорее всего, это ужасное интернатовское одеяло, только без пододеяльника. Чувствовались как минимум три пары рук, одно мгновение и я на полу, все те же руки удерживали меня. Первый удар пришелся в голову, потом ниже бедра, живот, подбородок. Снова и снова. Били сразу несколько человек, и наверное ногами, ведь бить лежачего удобнее ногами? Не знаю. Из-за удушья одеяла, которое не давало возможности получить глоток воздуха, определить было невозможно.
Смех… удар… смех.
– Вот шлюха!
– Сучка!
– Потаскуха!
Снова удар, еще один.
Теперь удары нашли мою голову, наверное, я не смогу долго без воздуха? Или смогу? Кричать от тупой боли между ребрами было невозможно, или я кричу? Но почему-то я не слышу своего голоса, смех слышу, а себя нет. Меня перевернули и снова удар, кто-то стянул одеяло и я почувствовала плевок, он растекся по голове, и немного слюны попало на лицо.
Боль пронзила с новой силой, удар пришелся на этот раз в затылок. И вдруг наступила спасительная темнота. Все утратило свои очертания, исчезло прикосновение колючей материи, смех, паника.
Такая холодная и успокаивающая вещь эта темнота, а я и не знала. Она словно любила меня и жалела. Она избавила тело от страдания, унесла его далеко-далеко, за пределы того ужасного места, где сейчас уничтожали меня. Она дала возможность отдыха для воспаленного разума. Здесь никого не было, никого, кто бы меня мучил, унижал, издевался. Последняя осознанная мысль, промелькнувшая в голове "Вот бы навсегда остаться в этой темноте".
Опять я чувствую прикосновение, о нет… не нужно… я хочу остаться здесь, я не хочу назад. Я не хочу боли, я боюсь, я не хочу…
– Очнись, Тома, очнись.
Хм, знакомый голос. Все равно, панику мне не преодолеть. Тело болит и глаза не могу открыть. Во рту пересохло. Я не хочу возвращаться, я трусиха и всегда ею была. А если я открою глаза мне придется посмотреть своим страхам в лицо.
– Может ей воды? Не, ну и доходяга. Голос звучал встревоженно и зло одновременно. Уже два часа прошло, еще никак не оклемается, – присоединился к нему еще один только уже громче.
– Дай воды лучше.
Пшик – и лицо соприкоснулось со струей холодной воды, она затекла в нос, уши, под вырез на шее. Реальность вошла в сознание. Запах интернатовской комнаты, скрип половиц и пружин кровати. Стук дождя по оконному стеклу. Медленно я открыла глаза, вокруг было темно, значит ночь. Из коридора падал луч неяркого света, освещая моих соседок по комнате, двое из которых сидели рядом, остальные лежали в своих кроватях. Даже в этой полутьме я поняла, что все с напряжением смотрели в мою сторону и чего то ждали. Я прислушалась к своим ощущениям. Было ужасно холодно и мокро, вода пропитала верх платья, и затекла за шиворот. Голова раскалывалась, хотелось пить.
– Ты как? – одна из девушек протянула мне полотенце, смоченной водой. Я подняла руку и поняла, что локоть разрывает от боли. Подняла полотенце и вытерла засохшую кровь под носом.
– Нормально все, – наконец то ответила я.
Прислушалась к своим ощущениям. Как же мне сейчас все равно. Я желаю только вернуться назад в то спокойствие, которое было всего лишь пару секунд назад. Но сознание вернулось окончательно, к моему сожалению.
Наверное прошло несколько часов, прежде чем я смогла прийти в себя. Девочки переложили меня в кровать. Кто-то заботливый снял обувь, от воды, которой меня обильно поливали, подушка и покрывало было влажным. Одна из девочек это заметила и отдала мне свое одеяло. Я натянула его на себя, укрывшись с головой, но так и не смогла согреться. Озноб, головная боль и ломота в мышцах, не позволили мне заснуть. Когда я засыпала, а точнее, проваливалась в сон приходили видения, перекошеные лица, звуки ударов и ухмылка Сергея. После этого вздрагивала и просыпалась. Первое время лежала, не понимая, почему я здесь и через мгновение память снова возвращала все события. Унижение, боль, обида накрывали сознание снова.
Танцы на стеклах – танцы не для слабых!
Танцы без правил, ты так не смогла бы!
Танцы на стеклах – я бы не исправил!
Рассвет не принес изменений. Я лежала и смотрела в стену. Тело болело так же сильно, хотя следов от побоев не было. С виноватым видом и завтраком, я была настолько слаба, что не смогла спустится вниз, пришла Марина. Держа в руках несколько бутербродов, она заговорила с печалью в голосе. Мне же было все равно, но ее видимо мучило чувство сострадания.
– Тома, пожалуйста, поешь.
– Зачем? – я даже не взглянула на нее и на поднос с едой.
– Слушай, я знаю кто это сделал. Они из-за Сергея, – Почему я не удивлена?
– Вероника, ну, ты ее помнишь, брюнетка, на него имела планы. Они вроде как пара, по крайней мере она всем так говорила. А тут ты… Вся школа в шоке. Никак нельзя было предположить, что он на тебя запал. Люди видели и доложили ей, что ты лично Седого в подсобку потащила. Все выглядело так, словно ты в койку к нему прыгнуть захотела.
Меня от слов подруги передернуло.
– Марин, мне все равно, кто и почему, – я закрыла глаза. – А ты, пожалуйста, уйди, прошу, просто уйди.
– Тома, не глупи, ну с кем не бывает. Ты новенькая. Наши порядки не знаешь. Разборки из за пацана, тем более такого как…
– Марин, – перебила и наконец я посмотрела ей в глаза. – Поверь, мне все понятно, просто мне плохо. И ты, – я запнулась. – Ты не сможешь помочь.
– Может ты попытаешься и объяснишь? Избили тебя, но это еще не смертельно, – она решила взять измором.
– Не смертельно. – Повторила я, с грустью в голове.
Я не представляла, как можно описать ситуацию. Местному подонку не нравится то, что я из себя представляю. И лучший способ меня "обломать" сделать подстилкой для себя, или для своих дружков. А завтра ему опять что-то не понравится, и вообще пойду по рукам!? Но даже если этого не произойдет, каждый желающий сможет ночью избить меня с помощью того шерстяного одеяла, которым я сейчас укрыта. Что я должна была сказать?!
– Тебе нужно пожаловаться Сергею, – судя по всему Марину осенила нужная мысль. – Я точно знаю, он к тебе неравнодушен. И заступится, сделает так, чтобы это не повторилось.
– Не равнодушен?! – ее слова заставили меня улыбнуться. – Если это так зовется, – улыбка перешла в нервный смех.
– Что между вами произошло, Тома?
– Абсолютно ничего. Я считаю что Седой подонок и только из-за него все мои неприятности. И он хорошо все понимает, и с большим удовольствием упивается всей ситуацией. И, да, уверенна, ждет, когда я приползу за его защитой. Марина, всё, чем ты можешь мне помочь, это просто не поднимать тему Сергея со мной.
Мне не хотелось делать подруге больно, но я не знала, как мне ее оградить от тех неприятностей, что окружили меня. Я одела маску безразличия, но под ней все мое естество умирало, и я была убеждена, что существует только один выход, который устроит меня. И ей об этом выходе я не могла сказать.
Незаметно наступил полдень. План, который до этого никак не мог принять четкую форму, наконец-то созрел в уставшем мозгу. Завтра воскресенье, и мне ничего не стоит взять пропуск домой. Мама знает, что я в школе, значит не будет волноваться. А волновалась ли она вообще последнее время обо мне? Легче сейчас просто отмахнуться от грустной мысли. Не хватало в этот момент думать еще и о матери.
Я открыла свой невзрачный гардероб, понимая, что для того, что я собираюсь сделать, прихорашиваться нет смысла. У меня было несколько приличных вещей, но выбор пал на синий, заношенный до дыр свитер, джинсы и старую холщовую куртку. Помимо одежды, взяла лишь плеер, он был мне другом во всех непростых моментах, и он оказался единственной вещью, без которой я не могла уйти. Закрывая шкаф, взглянула на отражение в мутном зеркале. На худом, бледном лице, ярким пятном выделялись темные огромные глазища. Девушка напротив выглядела совсем уж жалко.
"Ты мышь!" – всплыло в памяти. Я горько усмехнулась своему отражению, пусть так, но эта мышь больше не будет жертвой. Никогда! Эти мысли наполнили сознание уверенностью. Тело еще не отошло от ночного побоища, особенно ребра отдавали ноющей, тупой болью. Но двигаться я могла. Медленно ковыляя коридорами спального корпуса, я впервые не ощущала тревоги, страха и беспокойства. У меня внутри поселилось равнодушие к этим жестоким стенам, вытеснив все другое, что возникало в душе раньше. И мыслей почти не было, только так… – наблюдения.
Почти дойдя до парадной двери, я все таки наткнулась на преграду, подняв глаза, мне пришлось слегка попятится, в упор ко мне стояла та самая развязная брюнетка, сопровождавшая Сергея в первую нашу встречу. В памяти всплыло ее имя – Вероника. Сегодня на ней были светлые обтягивающие джинсы, высокие сапоги и розовая водолазка. Волосы собраны в высокий хвост, что делало ее похожей на жокея, вот только седла да коня не хватало. Чуть поодаль стояли две девицы.
– Эй, ты, местное недоразумение, – видимо это обращение должно было меня унизить. И это после всего?! Я мысленно ухмыльнулась. Явно слабая попытка.
Спутницы в один голос заржали, и звук этого хохота соответствовал ржанию вполне реальных коней. Но, все же, свое наблюдение я посчитала благоразумным оставить при себе. Решив проигнорировать обращение ко мне я шагнула в сторону, дабы обойти агрессивно настроенную компанию.
– Ты че, глухая, овца?
– Послушай, – лучше разговаривать с ней как с ребенком. – Я спешу, и все, что ты хочешь мне сказать, я и так знаю. Я не собираюсь с тобой ругаться, и прошу, давай разговор оставим до понедельника?
На одну минуту ее лицо застыло, пытаясь переварить информацию. Я воспользовалась заминкой что бы прошмыгнуть к выходу, но одна из девиц прытко преградила мне путь.
– Куда сваливаешь? С тобой еще не договорили.
– Значит слушай сюда, – Вероника угрожающе потянула меня за край куртки. – Еще раз возле Седого увижу, пожалеешь, что родилась. Поняла тварь?
Ей явно не терпелось выцарапать мне глаза. Видно, ночное избиение было слишком мелкой платой за мое "поведение". Внутренне сжавшись, я приготовилась к удару. Но внезапно что-то изменилось, выражение угрозы исчезло с лица Вероники (глаза увидели что-то или кого-то), и его заменила угодливо-радостная улыбка. Ситуация мне порядком надоела. Неужели я не смогу без приключений добраться до выхода? Что же за судьба такая, находить везде проблемы!? Мне даже стало интересно, что так переменило ситуацию. Ожидая увидеть какого-нибудь учителя или работника школы, я обернулась, одновременно освобождая рукав из цепкого захвата брюнетки. "Господи, только не это!" – пронеслось в голове. К нам приближался Сергей и его дружки.
