Текст книги "Похищенная любовь (СИ)"

Автор книги: Наталья Волошина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)

Твоя любовь – на самом деле вода

Сергей был пьян. В таком состоянии я его не видела. Хотя до этого дня, была убеждена, что он никогда не пьянеет.

В покрасневших глазах, блестел нехороший огонь. Губы сложены в ухмылку. Одной рукой он облокотился о дверной косяк, полностью перекрывая выход. Другая крутила брелок от машины.

– Куда-то собралась мышка?

Забытая кличка резанула слух, даже больше чем знакомый, издевательский тон. Я злобно посмотрела в его нетрезвые глаза.

– То есть, тебе не хватило смелости объяснится со мной трезвым.

Почему я всегда сталкиваюсь с пьянством в самые трудные моменты своей жизни?

– Тут нечего объяснять. Мы уже это проходили, так что не советую делать глупости.

– Да, Сережа, мы проходили. На этот раз ты меня не запугаешь. Теперь я ухожу.

Все чего я так боялась уже произошло. А он получил все что хотел. Нет не получил, я отдала добровольно, по собственной воле. Если, конечно, он ещё об этом помнил.

– Разденься вернись в квартиру, Тома – сказал Седой устало. – Без истерик.

– Сергей, – почти ласково обратилась я, – если ты хоть капельку любишь, ты не станешь удерживать и делать еще больнее.

Я вдохнула полной грудью и, обогнув его со стороны спины, положила пальцы на ручку двери, намереваясь открыть её. И это стало ошибкой.

В то же мгновение, как я потянула тяжёлую дверь на себя, в кожу впился воротник пальто, сильная рука, ухватив за плотную материю, оттолкнула меня на несколько метров. Я оказалась на полу, и голова глухо ударилась об кафель. В глазах потемнело, во рту возник вкус металла. Волосы, упавшие на лицо, не давали увидеть происходящее. Мои попытки встать, опираясь руками об пол, были прерваны, сильная рука рывком поставила меня в вертикальное положение. Парень срывал с меня шарф, пальто откидывая одежду в разные стороны. Дрожа от боли и испуга, я все же отвела пряди с лица и взглянула на парня. Голубые глаза встретились с моими. Седой мёртвой хваткой держал мою руку чуть выше локтя. На его лице проступили желваки.

– Что ты…Мою попытку закричать на него, прервал поцелуй. Грубый. Неприятно-влажный. Пропитанный запахом алкоголя. Пальцы сдавили подбородок, причиняя боль.

От отвращения и гнева, я со всей силой, на которую была способна, ударила его по лицу свободной рукой. В то же время пытаясь отодвинуться. Эти попытки заставили его прерваться, и немного отстранившись, Сергей, тяжело дыша, в упор посмотрел на меня. Голубые глаза, как и мои полыхали гневом.

– Ты уйдёшь, только если разрешу. – Выдохнул он. От угрожающего тона и взгляда, пошёл мороз по коже.

– Ублюдок. – Пытаясь восстановить дыхание ответила я.

– Может и ублюдок. Но это тебя не должно волновать.

Несмотря на наш диалог. Я все еще пыталась высвободиться.

– Теперь ты будешь меня избивать? – Бросила ему, пыталась не дать страху отразится в моих глазах.

– Этого не потребуется, ты и от лёгкого толчка оказываешься на земле. – Паскудная усмешка и оценивающий взгляд.

– Есть множество способов заставить тебя делать то, что я хочу – Закончил он.

– Руку пусти, мне больно. – Уже спокойнее, произнесла я. Одновременно размышляя, что можно предпринять.

Он немного ослабил хватку, но не отпустил, а потащил в спальню. Тут шумно захлопнув дверь, толкнул меня на кровать. От довольно сильного движения я оказалась распростерта на кровати.

Седой придвинул стул и сел напротив, заложив ногу на ногу. Дрожавшей рукой я отвела пряди со своего лица, облизнула пересохшие разом губы.

Не смотря на все происходящее, я не собиралась молчать и сдаваться. Только не сегодня.

– Что снова закроешь силой? Или будешь убеждать в своих великих чувствах? – Я сглотнула, комок, который мешал говорить. Сдерживать слезы, которые душили меня, было трудно

– Убеждать не буду – Он потянулся за стаканом и налил себе янтарную жидкость. Усмехнувшись продолжил.

– Кто ты такая, чтобы я убеждал тебя. Ты-никто. Дочь нищей алкоголички, которая по определённым причинам нравится таким как я.

Я ожидала услышать все что угодно, только не эти слова. Если бы словами могли иметь физическое воздействие, то одна фраза лишила меня даже дыхания. Такие же слова мне говорила Алла. Так вот чем они занимались все время, пока я ждала взаперти. Она его убеждала в моей никчёмности, или он ее?

– Если бы не я, – Не обращая внимание на мою реакцию продолжал Седой – твоя участь была прозябать в хрущевке, или обслуживать другого, купившегося на красивые глазки. Ну, впрочем, одного желающего, как минимум, я знаю.

Теперь все мои старания удержать слезы были напрасными, они солёными каплями стекали по лицу.

– А знаешь кто я? Я сын одного из самых влиятельных людей в нашем городе. Для меня любая дверь открыта, и не только. Если что-то хочу, то получаю. А девка подобная тебе должна была это уяснить, и радоваться. Шутка ли оказаться рядом с парнем вроде меня. Но ты… – он поднёс стекло к губам и залпом выпил весь стакан.

– Хотя, это уже не важно. – Закончив монолог, он потянулся к бутылке. Пару секунд между нами пролегла звенящая тишина, только звук жидкости, наполняющей стакан.

– Пить будешь? – Он исподлобья взглянул на меня.

Я отрицательно мотнула головой.

– А ты та еще дрянь оказалась. Деньги требовать от Аллы совесть не запретила. Хотела подороже продаться? Тебе блять моих подарков было мало?

Твою мать, сволочь. Они все сволочи.

– Меня не хочешь выслушать?

– Не хочу. Ебало завали. – жёстко отрезал Седой давая понять, что говорить мне здесь никто не разрешал и вряд ли разрешит в ближайшем будущем.

Значить для него так проще. Поверить невесте и не дать мне слова. Действительно, кому тут нужны оправдания дочери алкоголички. Теперь я дрянь. И это удобно для всех сторон. Дрянь заслуживающая быть только развлечением для ночи, подстилка бесправная.

– Не знаю, когда я стал размазней, причиной насмешек знакомых и друзей. Может тогда, когда таскался за тобой, убеждал, ждал под этим зачуханным техникумом. Я ведь пыль с тебя сдувал пока пацаны отрывались в столице имея лучших манекенщиц. Мозгами понимал травма детства, а ничего поделать не мог. Но ты еще та штучка, за все это время всю душу вывернула.

Он снова замолчал, делая очередной глоток. Запах алкоголя окутал комнату.

– Знаешь, что я мог сделать с тобой? Любая понравившаяся баба вроде тебя, без роду и племени просто бросается в машину и увозится куда надо. Если умная – получит бабла и останется жива, если нет – ее выбор.

Я отвела взгляд от его лица и посмотрела в окно. За темным стеклом, разноцветные огни окрашивали сумерки вечера.

– Почему не сделал так как проще? – Наконец спросила.

– Не захотел. – Прозвучал спокойный ответ. – Чувства долбанные. И помнил, как в школе ты себя вела. Или искусно разыграла спектакль. Кто его знает. Но из-за этого решил добиться всего уговорами.

В моей груди словно разожгли пламя, и оно испепеляло душу.

Равнодушная судьба решила, что пора прервать счастливый период моей жизни. Снова оборвать мои крылья.

– Но ты ведь женишься. Что будет со мной, когда, вы с Аллой станете мужем и женой?

Я предприняла последнюю попытку образумить его. Парень пожал плечами, словно мы говорили о ерунде.

– Все останется по-прежнему, ты будешь жить в этой квартире, со мной. – Подчеркнув последние слова, он обвел комнату рукой.

– Не благодари за щедрость.

– То есть в роли твоей шлюхи, до того времени как не наскучу?

– Не собираюсь врать. Мой ответ– да.

– А вдруг мне удастся сбежать, уйти? – впервые за весь диалог я пристально посмотрела на него.

Он с угрозой встретил мой взгляд.

– Ты не сможешь, а если посмеешь, клянусь найду и тебе будет только хуже.

Сердце пропустило несколько ударов и упало вниз.

Я вытерла влажную щеку.

– Понятно.

– Моя свадьба через три недели, будет медовый месяц. Если захочешь куплю тебе на этот период путевку на море. Будешь выкидывать глупости просто запру в отцовском доме на 20 дней.

Я проигнорировала последнюю фразу и бросила.

– У меня колледж.

– Насчет колледжа я еще не решил. Переведешься на заочное, а может вовсе уйдешь. Будет зависеть от тебя и от твоего поведения.

Я судорожно перебирала варианты в голове. Ничего нового не приходило в голову, и я ухватилась за последнюю соломинку.

– А как же Алла? В последнюю нашу встречу она явно была против наш…, запнулась я – этих отношений.

– Я об этом позабочусь, она станет законной супругой, у нее будет все что нужно: статус, выходы в свет, моя фамилия. Она умная девушка, в отличии от тебя и проблем не принесет. С такой не стыдно связать жизнь на долгие годы. Может и секс втроем будем практиковать.

Он засмеялся своей удачной шутке.

Впервые я ощутила, что от слов может исходить физическая боль, пришлось еще раз глубоко вздохнуть, чтобы дать воздуху доступ в легкие.

Слез уже не было, но глаза пекли, а губы пересохли. Медленно, смакую каждую фразу, глядя в голубые глаза я спросила.

– Ты одного не просчитал.

Часть 37

Немой вопрос застыл в холодных, расфокусированных глазах.

– Сегодня ты воскресил мою ненависть. Я никогда больше не полюблю такого ублюдка как ты. Каждую секунду, проведенную рядом, я буду мечтать наскучить и уйти. Бей меня. Насилуй, ты палач и мучитель. Но никакой искры тепла не жди от меня. Как перспектива?

Он медленно поднялся и швырнул стакан в стену. Тот со звоном разлетелся на куски. Седой навис надо мной. Я сжалась, ожидая удара, даже приподняла руки, защищая лицо.

Пусть бьет, лучше физическая пытка, чем вывернутая душа.

– Мышка, протянул он деланно нежно, – Посмотри на меня.

Я подняла глаза. Медленно не разрывая зрительного контакта, он начал расстёгивать пояс брюк. У меня пересохло в горле, ладони вспотели. "Он не посмеет, не посмеет" билась отчаянная мысль в голове.

– Мышка ты смотришь на меня? Вот он я, смотри. И я хочу почувствовать твою ненависть. Ненависть – это тоже чувство, говорят иногда она перерастает в любовь.

Отчаянным зверем я бросилась к двери, пытаясь уйти от его захвата, по пути задевая вазу с искусственными цветами, послышался звон стекла. Сильно и быстро он схватил меня, я тут же была возвращена на кровать. Одной рукой удерживая меня, другой он уже расстёгивал пуговицы на рубашке.

– Шшш, не брыкайся девочка, ведь раньше тебе нравилось.

Я пыталась сбросить его руку, но она словно была вылита из метала. Мои силы были слишком ничтожны. Сергей через минуту уже был полностью обнажен. Он вдавил моё тело в кровать, не давая возможности отодвинутся. Шепча мне непристойности, он облизал мое ухо.

– Ты знаешь, что умелым проституткам доплачивают за такую игру в неприступность. Но у тебя талант.

Я закрыла глаза и стиснула зубы. Ненависть, отвращение охватило меня. Без особых усилий он преодолел сопротивление и завладел моим ртом, грубо проникая языком внутрь. Я отказывалась впускать его, и отчаянно боролась, после нескольких тщетных попыток он выдохнул мне в губы.

– Можно и без поцелуев.

Одним рывком задрал платье, стягивая колготы и нижнее белье. Я протестующе задёргала ногами. Он негромко засмеялся.

– Не поверишь. После той ночи в интернате, всегда хотел довести начатое до конца.

Раздался треск нейлона, Седой раздвинул мои ноги, оказавшись посередине, подтянул меня, словно безвольную куклу ближе к себе. Он был уже возбуждён, наклонившись к моей шее он смачно поцеловал её, и сильно посасывая кожу одновременно вошёл в меня.

От вторжения я подалась назад, не было смазки, прикосновение к плоти принесло резкую боль. Но Седому под воздействием алкоголя было все равно, в отличии от меня. Острая боль заставила меня бороться, я пыталась помешать ему, отодвинуть от себя. Но мужские руки удержали меня за бедра, полностью контролируя процесс, подстраивая тело под нужный ритм. Он в этот раз нисколько не щадил меня. Сила его движений нарастала, теперь он шумно дышал и время от времени покусывал шею, грудь через неснятое платье.

От боли я застонала.

– Умелая шлюха. Возбуждаешь. Прям не могу долго трахать тебя. Все делаешь для того что бы я кончил.

Он прорычал мне это прямо в ухо.

Несмотря на это, Седой не хотел приближаться к финалу. Он терзал и терзал меня, словно зверь выпущенный на волю. Не выдержав боли, я начала тихо плакать. В звенящей тишине слышала свои всхлипы и его стоны. Но он не обратил на мой плач внимания. Перевернул и уже продолжил сзади. Господи, за что он так со мной? За что я заслужила это все? Накатила тошнота и муть. Если я сейчас вырву на эти белоснежные простыни? Остановит это его или нет? Спустя несколько мгновений он хрипло выдохнул

– Моя…

И через пару судорожных толчков замер, успокаиваясь. Наконец он устало лёг на меня.

Я перевела взгляд в окно, огни теперь ярко горели в ночи.

Слеза скатилась с щеки и упала на подушку.

…Седой закончил, и, пошатываясь, ушел из комнаты. Закрыв за собой дверь, он не забыл повернуть замок. Закрыл меня и по всей видимости пошел в гостиную спать. А я еще долго лежала, уставившись невидящим взглядом в окно, из которого на смятые простыни падал мягкий свет.

Низ живота все сильнее охватывала тянущая боль. Шею, грудь, бедра саднило. В горле застыл комок, но глаза были сухими. Сложно сказать, сколько мне понадобилось времени, чтобы сползти с кровати. Покачиваясь, словно пьяная, я открыла дверь в ванную.

Встав под душ, я вздрогнула от горячей воды, которая соприкоснулась с воспаленной кожей. Но делать холоднее горячие струи, не стала, потому что эта внешняя боль заглушала внутреннюю. Мне хотелось плакать, но слезы закончились, их просто больше не было. Я опустилась на колени и тихо завыла.

Теперь сидя под струями горячей воды, я осознала разумность слов Аллы, но тогда, звонив Сергею, и собирая чемодан, я не хотела верить в это. И сидя возле упакованных вещей, ожидала что Седой меня переубедит, докажет, что нет никакой свадьбы и есть мы. Да, тогда мне безумно хотелось, чтобы были "Мы".

Наши отношения…

Сейчас было ощущение. что время вернулось назад и тут в углу сидела шестнадцатилетняя школьница. А тело болело в разы меньше чем после "темной», но чувство безысходности вернулось в стократном размере. Сейчас произошло то, чего я, прошлая, боялась и избегала. То от чего уйти хотела. Но тогда я была другая. Чистая, и сильная, наверное. Вот теперь я заплакала, сильно с надрывом.

Я обняла колени и впилась зубами в кожу, боли не было. Словно все тело онемело, и не могло ничего ощущать. Придерживаясь за влажную стену, я встала. С длинных волос капала вода, смешиваясь с соленными каплями, текущими из глаз. Зная, чем всё закончится, лучше бы ты он тогда изнасиловал еще в школе. Я с остервенением смывала с себя грязь и липкие следы его прикосновений. Драила мочалкой до крови. Хотелось смыть всё. Отпечатки пальцев. Прикосновения. Смогу ли я, когда ни будь от этого отмыться?

Невозможно очистить душу. Тело можно, душу нет. Залечить разве что со временем.

Я встала напротив размытого отражения в запотевшем зеркале. Мысли вяло сменяли одна другую. Перед глазами всплывали осколки воспоминаний.

Теперь я знаю, что не выношу, когда меня пытаются связать какими – то обязательствами, начинают требовать обещаний, внимания, удерживают физически. Это в книгах приятно услышать – "Ты только моя, и больше ничьей не будешь" Это, когда читаешь об отношениях нарушения границ личного мира, не представляешь, что стоит за ними. Я вам скажу – за ними пропасть всего. Я могу рассказать, что такое, когда тебя уничтожают, делают подобием живого человека.

Кажется, душ пошел мне на пользу. Но внутри всё умерло. И я….Не знаю, стану ли я сама собой.

Утром Седой открыл мою дверь.

Часть 38

Стоял собранный, спокойный и сильный. А в глазах – страх. Глядя на меня лежавшую, с разбитой губой, с синяками под глазами. Кажется, теперь у меня есть чем уничтожать Сергея день за днём. Я стала отражением его любви. Пусть теперь смотрит во что он превратил наши отношения. Пусть каждый синяк, царапина на моем теле подтвердит его безумство. Его жестокость. Я уверенна, он тоже никогда не сможет себе этого простить. А может и простит, прикроется своим статусом и забудет. Пусть катится ко всем чертям. К Алле, к модельным девочкам, к кому угодно. Пусть оставит, забудет меня. Пусть сделает лоботомию в том участке мозга, который отвечает за воспоминания о нашей связи. Конечно я все это прокрутила в голове, ни слова не сказав.

– Завтра уедем, малыш. Начнём с нуля. Я все искуплю. Я тебе такое подарю, не поверишь. А вот когда уладим…

Движение. Седой рядом, прижимает к себе, целует, очень нежно.

– Томочка, солнце мое я знаю, я сволочь, но прошу…Найди силы. Не надо меня ни понимать, ни оправдывать. Ничего не надо. Дай мне шанс всё исправить. Ты не пожалеешь. Тома, я сделаю всё, что в моих силах, просто дай возможность попытаться снова.

Голос неприятный, заискивающий, льстивый.

– Это все водка. Это блядь гребанная водка.

Знал бы он сколько раз мне приходилось выслушивать подобные слова, не рискнул бы их повторить.

– Тома, любовь моя, прости меня.

А затем Сергей встал передо мной на колени. Уткнулся любом в мою ладонь.

– Это именно то, что ты видишь. Я на коленях перед тобой.

Безумный, просто безумный мир. Других слов у меня нет.

– Я же тебя безумно люблю. Когда увидел, подумал, что ты как светлая, чистая…. В конце моего темного туннеля… Яркий свет моей паршивой, неправильной жизни. – Виноватая улыбка сменилась восторженностью глаз.

Он с кем сейчас говорит? Он убеждает себя или меня?

– Накрыло меня тобой, Тома. Что я могу поделать. Скажи, что мне сделать, что купить куда отвезти тебя. Хочешь шубу, песцовую. Я хотел тебе на нашу годовщину подарить. Подарю сегодня.

Я расхохоталась. Шубу? Он вот сейчас серьезно?

– Отпусти меня, пожалуйста. Я хочу уйти.

Слеза сама покатилась по щеке. Ничего не дрогнуло от его слов. Прежняя Тома бы задохнулась от эмоций. Нынешней Томе было плевать. Я бы даже денег от него взяла, если бы он их предложил за мой уход, только пусть отпустит.

– Хочешь погулять? Хочешь на свежий воздух? – осторожно спросил Седой – Тома, мы поедем в любой ресторан. Любой город, курорт. Только скажи.

– Нет Сережа. Я больше не хочу гулять. С тобой. Нагулялась.

Я спокойно выдержала его взгляд, затравленный, виноватый.

– Отпусти меня. – проговорила я спокойно, настолько твёрдо, что сама удивилась.

– Нет! – глаза Седого снова начали стекленеть, наливаясь привычной грозой. – Если ты не поняла. Ты никуда не уйдёшь!

Я задрожала. – Противно. Тошнит от того, что у меня язык не поворачивается назвать любовью.

На Седого было страшно смотреть. Безумие поглощало его сознание. Он болен, а считает, что любит. Только мне больше не было ни страшно, ни жалко. БЕЗРАЗЛИЧИЕ, я ему пообещала это. И я смогу все исполнить.

– Я тебя не отпущу. НЕ ОТПУЩУ!

Да кем же надо быть, что бы творить такое? Как он, после всего может предлагать мне остаться? До чего надо дойти? Кем надо быть?

Наконец-то парень развернулся и подошел к моему шкафу.

– Почему, Тома? Я тебя люблю, а всё что мне остаётся это насиловать?

Вытянул первое попавшиеся платье, из комода бюстгальтер и трусики, немного порылся и извлек чулки. Я внутренне сжалась, зная его непредсказуемость. Но он мягко притянул меня к себе, вытягивая из-под одеяла. Игнорируя слабый протест, он легко увлёк меня за собой. Снял халат и начал одевать. Я дернулась, желая столкнуть руку, но она сжалась клещами. Парень по-хозяйски застегивал, поправлял. Приводил игрушку в приличный внешний вид.

Я молчала и отрешенно смотрела в сторону.

– Тома. – Сергей наклонился к самому уху, выдыхая слова.

– Не сопротивляйся, мне, – очень серьёзно попросил он. – Не надо.

Блондин без видимых усилий поднял меня на руки и вынес в коридор, оттуда отнес на кухню.

– Ты поешь, и мы поедем в город. Я тебе все куплю. Все что захочешь.

Он поставил передо мной омлет. При виде еды стало нехорошо.

– Если хочешь знать, я не хотел женится. Но так нужно, и этот факт никак не изменит наши с тобой отношения. Алла партнер. Она из другого мира, он не для тебя. Ты слишком светлая для него. У нас будет свой мир. Своя история. Своя семья.

Лавина слов. Он обрушивал на меня фразу за фразой.

– Ты нужна мне… Я хочу быть с тобой. Всё бы отдал, чтобы отмотать время назад.

Он прильнул ко мне, шепча слова прямо в губы:

– Ты все, что есть у меня. Ты только моя.

В глазах всегда решительных и твердых сейчас плескалась боль, словно вдруг кто-то изнутри потушил их.

– Я знаю, что ты не согласна. И понимаю, что для тебя это просто слова.

Произнеся это, он замер, прижавшись лбом к моему лбу. Тепло его дыхания обволакивало.

Он сам притянул мою ладонь к своей щеке и накрыл собственной.

– Все что я вчера говорил про манекенщиц, про деньги от Аллы. Так я пытался уйти от чувства вины перед тобой. Хотел злится на тебя. Сможешь понять, всё у нас с тобой будет хорошо, а не сможешь… Всё равно будет всё хорошо. У нас с тобой два пути, а результат один.

Кем он себя считал в этот момент? Хозяином жизни? Вершителем моей судьбы? Но только он не прав. Это нелюбовь. Всё что угодно, желание, похоть, влечение. Моя слабость перед ним и страх, но не любовь. А значит, у меня был шанс вырваться из всего этого. Шанс суметь преодолеть, пойти, проползти.

– Сережа, у меня очень живот болит.

Попытавшись встать, я почувствовала, что горячая жидкость залила мои бедра. Посмотрев вниз и увидела красные пятна крови полностью покрывающие мои ноги. От вида этих потеков меня стало нехорошо, и через мгновение я погрузилась в темноту.