Текст книги "В снежных горах Непала (СИ)"
Автор книги: Наталья Соколина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)
***
Пальцы на руке свело судорогой. Маша дёрнулась и поняла, что под ногами нет опоры, а тело висит в воздухе. С трудом разлепила смёрзшиеся веки: перед лицом маячила серая скала с торчащим из неё небольшим кустарником. Её левая рука судорожно цеплялась за его голую тонкую ветку. Маша пошевелилась, и куст угрожающе качнулся. Она замерла, потом попыталась осторожно осмотреться. Прямо над головой отвесная скала заканчивалась, но на краю её не было ничего, за что можно бы было ухватиться рукой. Да Маша даже и не думала, что смогла бы подтянуться наверх. Направо и налево, насколько хватало обзора, тянулась шершавая, с грубыми сколами, вертикальная стена. Из трещин кое-где торчали сухие травинки и кустики, а сверху невесомо сыпалась лёгкая снежная пыль. Снизу, издалека, слышался однообразный гул, и Маша догадалась, что горный поток мчится, зажатый в тесные берега.
Какая-то жидкость залила глаза, она медленно вытерла её рукой. Оказалось – кровь. Только сейчас она почувствовала, что на лбу пощипывает кожу.
Опустив голову увидела, что куртка зацепилась карманом за ветку. Она-то её и задержала. Маша опять осторожно провела носком ботинка по скале и, о, счастье! – нащупала крошечную выемку. Упершись в неё, немного ослабила судорожно сведённые пальцы.
А теперь накатила паника. Она попробовала закричать, но куст закачался, треснула ветка, и Маша опять замерла. Лихорадочно перебирая в голове всё, что когда-либо читала о спасении в горах, она с ужасом поняла, что самой ей ни за что не выбраться. Рано или поздно пальцы разожмутся, а куст не выдержит тяжести её тела и она рухнет со страшной высоты в горный поток, на острые камни. Кровь и слёзы заливали глаза, но ей было всё равно. Профессор и Вольдемар, скорее всего, погибли, носильщики и проводник убежали. Спасения ждать неоткуда.
***
Сантош лежал на высоком уступе, и сладко жмурясь, озирал свои владения. Недавно он плотно перекусил и теперь, тщательно вылизав передние лапы задумался о том, стоит ли ему вернуться в свою уютную пещеру и подремать до вечера, или же пробежаться до реки и посмотреть, как изменилось её русло после недавно прошедшей лавины. Нынешнее землетрясение было довольно крупным. Сантош заметил, как несколько вершин потеряли свои снежные шапки, а кое-где его немалые владения пересекли новые пропасти. Правда, его это совсем не беспокоило. Он был здоров и молод, а, значит, ему ничего не стоит перепрыгнуть какие-то пять – шесть метров над бездной.
Он лениво встал и потянулся, фыркнул, вспомнив, как прокатился на лавине, упав на спину и задрав кверху передние лапы.
Спрыгнул с выступа и мягко ступая потрусил вдоль края пропасти. Через несколько километров будет хороший спуск к реке. Если только землетрясение не внесло в рельеф своих изменений.
С удовольствием вдыхая морозный воздух и чувствуя, как лёгкая, невесомая снежная пыль, оставшаяся в воздухе после схода лавины, оседает на жёсткой густой шерсти приятно освежая тело, он пробежал около пяти километров и вдруг остановился. Чуткий нос хищника почувствовал запах свежей крови. Сантош фыркнул, дёрнул усами: лавина убила какое-то животное. Конечно, это свежее мясо, можно бы его и съесть, но ему было лень идти и искать. Сегодня и завтра он будет сыт, а потом поймает себе улара.
Всё же любопытство перевесило, и снежный барс стал осторожно подкрадываться к краю пропасти, вытянувшись во всю свою, более чем двухметровую, длину. Рыхлый снег пополз из-под его лап, и он остановился, пережидая. Наконец всё успокоилось, и Сантош свесил голову над краем: прямо перед его мордой на него смотрели расширившиеся от ужаса глаза женщины.
***
Отчаяние уступило место апатии. Пальцы на руке онемели. Нога, которой Маша упиралась в выемку в скале, тоже затекла. Она понимала, что осталось совсем недолго, а потом… Мыслей не было. Она потеряла шапку, и голове стало холодно. Но всё это было уже неважно.
Внезапно наверху раздался какой-то шорох, посыпалась снежная пыль. Не веря, не смея надеяться, Маша подняла голову и… встретилась взглядом с любопытными бледно-голубыми глазами хищника! Прямо над нею, буквально в нескольких сантиметрах от её волос, нависала громадная круглая голова снежного барса! Он дышал ей в лицо и горячее дыхание пахло сырым мясом. Она замерла, с ужасом глядя на него, а зверь попятился, опять осыпая её снежной пылью и скрылся из глаз. Маша опустила голову. Ну вот, напоследок увидела красавца – зверя, владыку гор.
Но барс не ушёл. Она слышала его дыхание где-то неподалёку, мягкие шаги, а затем какое-то царапанье и шуршание прямо над головой. В ней проснулось любопытство и забрезжила надежда, хотя она никогда не слышала о том, чтобы кто-то дрессировал снежных барсов для спасения погибающих в горах людей. Она почти поверила, что вот-вот услышит голоса. Но нет, опять показалась голова зверя и медленно потянулась к ней. Маша в отчаянии закрыла глаза.
***
Сантош отступил на несколько шагов и присел, аккуратно обернув лапы хвостом. – Ну, и что теперь делать? – Он ругал себя последними словами. – Любопытно ему, видите ли, стало! Вот и спасай теперь эту…, с глазами размером с рупию! А как спасать? Она скоро упадёт – это факт. Так что надо что-то срочно придумать. А, может, ну её ко всем богам? Не хватает ещё самому сверзиться, снег-то вон какой сыпучий! – Сантош хватанул разгорячённой пастью снег, с удовольствием похрустел. Затем обречённо встал и, прикинув на глаз расстояние до пропасти, принялся энергично разгребать снег, пока не добрался до голой скалы. Ну вот, теперь есть надежда, что задние лапы не соскользнут.
Он осторожно подошёл к краю, опять посмотрел на женщину: – висишь? Ну-ну, виси. Авось, тебе надоест раньше, чем я рискну своей шкурой. Тогда ты отправишься в реку, а я в свою уютную пещеру. У меня там половина козла ещё не доедена. – дёрнув усами, Санош принялся отбрасывать передними лапами снег с краю пропасти. – Так, хорошо, теперь и здесь голый шершавый камень. Ну, помоги Ганеша!*** – Уперевшись передними лапами в выемку на краю, а задними – в ранее расчищенную скалу, барс вытянулся, осторожно перевесился за кромку скалы и вцепился зубами в капюшон куртки. Женщина, как будто ждала этого, обвисла в его зубах – потеряла сознание. Сантош был к этому готов. Медленно пятясь, он вытягивал её на поверхность. Хвала Ганеше, весила она совсем немного. Оттащив от пропасти, снежный барс бросил спасённую на снег и сел рядом, с интересом разглядывая женщину.
– М-да, и куда её теперь? Лицо в запёкшейся крови и волосы тоже. Шапки нет, хорошо хоть ботинки не потеряла. Ну что же, теперь его совесть чиста. Он не дал ей упасть в пропасть, рискуя своей шкурой вытащил наверх. Теперь-то он может уйти? Замёрзнуть она не замёрзнет, не так уж и холодно. Ему так даже жарко, – он опять похватал раскрытой пастью снег, – нет, надо привести её в сознание, чтобы ему уж совсем не в чем было себя винить. – Сантош подошёл к лежащей женщине, склонив голову, обнюхал лицо. Пахло хорошо, приятно. Только вот запах свежей крови будоражил звериные инстинкты. – Можно, конечно, облизать, но жёсткие пупырышки по краям языка, которые так хорошо сдирают мясо с костей добычи едва ли ей понравятся. Ну-с, попробуем. – Он аккуратно, кончиком языка, лизнул щёку, избегая подсохшей дорожки крови: – не людоед же он, в конце концов. Даже как бы наоборот – спаситель. – Женщина не подавала признаков жизни. Тогда зверь лизнул кончик холодного носа, и она дёрнулась, открыла глаза.
***
Последнее, что помнила Маша, – оскаленная пасть снежного барса и блестящие белые клыки в ней. Она очнулась оттого, что её потрогали за нос чем-то тёплым, влажным и шершавым. Открыла глаза – и сдавленный сиплый крик вырвался из глотки. Зверь склонился над ней, нависая над лицом. Увидев, что она очнулась, снежный барс отступил и сел, вытянув длинный толстый хвост. Она была уверена, что он смеялся. По крайней мере, ей казалось, что в его глазах нет ярости дикого зверя. И он до сих пор не напал на неё. Всё же Маша, стараясь не делать резких движений, осторожно села и стала потихоньку отодвигаться. Барс встал и, обойдя её со спины, остановился сзади. Она замерла, чувствуя его близость и исходящее от него тепло. Внезапно она свалилась вперёд от сильного толчка и от неожиданности зарылась лицом в снег. Возмущённо вскрикнув, Маша вскочила на ноги и… у неё перехватило дыхание: отползая от зверя на попе назад, она не обратила внимания, что двигалась в сторону пропасти! Снежный барс снова спас её!
Куда-то пропал страх, благодарность к умному зверю переполняла её сердце. Присев на корточки перед его мордой, она сказала: – спасибо тебе, красавец! Ты спас мне жизнь, но я не знаю, чем смогу тебя отблагодарить. – Маша, слегка побаиваясь, протянула к нему ладонь, но барс, фыркнув тёплым воздухом, отвернулся и длинным прыжком вспрыгнул на ближайшую скалу. Он уже собрался перепрыгнуть выше, но остановился и оглянулся: Маша вскочила на ноги и растерянно смотрела на него. Она вдруг поняла, что сейчас останется одна-одинёшенька высоко в горах, среди снегов, без палатки, продуктов и малейшего представления, куда ей идти. Этот странный дикий зверь был единственным живым существом на всём обозримом заснеженном пространстве. – Пожалуйста, не уходи, не бросай меня! – Она знала, что странно это – обращаться к хищнику с просьбой, но он как будто понял, вернулся, спрыгнул со скалы и встал, опустив хвост и внимательно глядя ей в глаза.
– Э-э-э… твой хозяин где-то близко? Может быть, ты отведёшь меня к нему? – Зверь внимательно слушал, смотрел, не отрываясь, ей в глаза. Затем, повернувшись, направился вдоль скалы. Пройдя несколько шагов, оглянулся, приглашая идти за собой. Маша шагнула следом и тут же глубоко провалилась: снег, принесённый лавиной, ещё не успел спрессоваться, был рыхлым и подвижным. Барс смотрел на неё, в нетерпении постукивая себя хвостом по бокам. Она заторопилась: – сейчас, сейчас…, – но, как только шагнула – снова провалилась до бёдер, упала на четвереньки, крикнула: – помогите! – подумав, что если хозяин зверя недалеко, то он услышит. Хищник сморщил нос, громко фыркнул. Маша была уверена, что ему опять стало смешно. Кое-как она встала на ноги, сказала укоризненно: – и что тут смешного? Тебе хорошо, у тебя лапы не проваливаются, а мне по глубокому снегу не пройти. – барс мягко скользнул к ней и лёг рядом на снег. Маша протянула дрожащую руку и прикоснулась к его боку. Белая с серыми пятнами шерсть оказалась грубой, с густым мягким подшёрстком. Она погладила его, не представляя что делать дальше. Только сейчас заметила что ветер усиливается. Пришлось натянуть на голову капюшон потому что шерстяная шапка потерялась. Капюшон сверху был мокрым и чуть липким. Она поняла что её вытаскивали, ухватив за него зубами. Барсу надоело лежать неподвижно. Он привалился к её ногам и Маша, страшась до дрожи в коленках, неуверенно перекинула через него ногу. Зверюга тут же встал на лапы, как будто только этого и ждал. Её ноги повисли над землёй, а барс уверенно потрусил вперёд. Женщина изо всех сил вцепилась в шерсть, но тут же ослабила хватку: вдруг ему больно, тогда он сбросит её и загрызёт! Тело животного было горячим, и Маша стала согреваться. Она никак не могла поверить, что чуть не разбилась в пропасти, и её спас снежный барс, а теперь она едет на нём верхом неизвестно куда.
***
Полюбовавшись на испуг спасённой им женщины, Сантош решил, что с него довольно. В конце концов, деревня недалеко, и ей, наверняка, это известно. Вполне возможно, что туристка, а Сантош был уверен, что это туристка, потому что только это нахальное и вездесущее племя способно добраться до такого труднодоступного места, так вот она скорее всего из деревни и явилась. – Э! Э! Куда тебя несёт! Больше я тебя, идиотку, вытаскивать не буду! – В испуге, спасённая им женщина поползла, сидя на заднице, прямиком к краю пропасти. Пришлось толкнуть её в спину. Она упала, но хвала Ганеше, увидела, что пыталась спрятаться от него в пропасти. Сантош ужасно удивился, когда она, присев близко перед его мордой, сказала: – спасибо тебе, красавец! – Сказала по-русски! Ничего себе, теперь сюда и русские туристы добрались! Скоро стемнеет, пожалуй, пора и домой. – Сантошу нравилось считать пещеру своим домом. Да и женщине не мешало бы поторопиться. Он отвернулся и длинным прыжком взлетел на ближайшую скалу. Неугомонная совесть заставила его оглянуться: женщина в растерянности смотрела ему в след и выглядела такой отчаянно беззащитной, что Сантош в раздражении хлестнул себя по бокам хвостом и спрыгнул со скалы. А потом она сказала: – пожалуйста, не уходи, не бросай меня! – и его сердце дрогнуло, – эх, пропал отдых, придётся вести её в деревню.
Женщина попыталась позвать на помощь, чем невероятно его насмешила. Кое-как ему удалось намекнуть ей, что она должна сесть ему на спину, потому что ему было ясно, что ногами она далеко не уйдёт. Сантош почти не замечал её веса, женщина была худенькой и невысокой.
Смеркалось, а скоро вообще станет темно. Сантош досадливо дёрнул усом. – Ведь как бы было замечательно погулять по ночным горам, любуясь на звёзды. В Гималаях они так близко, так ярко сияют и зовут. Но нет, он вынужден, как осёл, тащить на спине глупую девчонку, неизвестно как оказавшуюся в горах. Хотя, – он задумался, – проводник, возможно, и был, но его смело лавиной. Вот ещё забота-то, – Сантош сморщил нос, – ещё и проводника искать. Можно бы не заморачиваться, но ведь летом, когда стает принесенный лавиной снег, труп будет вонять на много километров в округе. Всё равно в деревню тащить девчонку уже поздно, придётся к себе. – Снежный барс ускорил бег.
***
Изо всех сил Маша цеплялась за грубую шерсть, уже не думая о том, что может причинить своему спасителю боль. А он, не беспокоясь об её удобствах, легко перепрыгивал неширокие расщелины, шустро карабкался на почти вертикальные скалы и бежал, бежал, мягко стелясь по узкой, заваленной снегом тропе.
Она уже давно лежала на его спине, прижимаясь всем телом и обхватив зверя за шею. Где-то под ухом она слышала его сердце, бьющееся мерно и ровно. Жёсткая шерсть была довольно длинной, густой, не чисто белой, а с грязноватым оттенком, с серыми пятнами. Она поняла, что такая шкура помогает хищнику слиться с окружающими скалами, делает его незаметным. А вот подшёрсток, наоборот, мягкий, шелковистый и очень плотный. Маша совершенно согрелась, тело зверя было горячим, она чувствовала это даже через куртку и брюки. В какой-то момент она даже задремала, но тут же очнулась от глухого рычания и поняла, что ослабила свои объятия на его шее, а он это заметил и велел держаться крепче. Маша потянулась к его небольшому, почти круглому, уху и шепнула: – спасибо! – от чего ухо дёрнулось, а зверь фыркнул.
Она уже не удивлялась его понятливости и какой-то разумности. За этот день случилось столько ужасных событий, что она лишь устало констатировала факты. Где-то на задворках сознания мелькнула мысль, что её спутники, видимо, погибли. Но едва ли она могла им чем-то помочь.
–
***Ганеша – бог мудрости и благополучия в Индии и Непале.
ГЛАВА 7.
В сгущающихся сумерках Маша почувствовала, как напряглись мышцы зверя под её щекой, а в следующий миг, сильно оттолкнувшись задними лапами, он прыгнул вверх. Она не успела испугаться, их путешествие закончилось. Женщина села, а в следующую минуту полетела кувырком: барс скинул её со спины. Возмущённо вскрикнув, она упала лицом в снег. – Что ты делаешь, бессовестный! – Кое-как Маша встала на ноги, утирая лицо рукавом куртки и с негодованием глядя на зверя. Тот сидел, глядя ей в глаза. И он опять смеялся! Она была в этом совершенно уверена!
Осмотревшись, она поняла, что барс принёс её на небольшую скальную площадку, поднятую довольно высоко над занесённой снегом тропой. В возвышавшейся рядом отвесной скале чернела неширокая расщелина. Барс встал на лапы и устремился к ней, приглашающе оглянувшись на Машу.
Они оказались в небольшой пещере с гладким каменным полом, низко нависшим потолком и шероховатыми стенами. В противоположной стене имелся ещё один проход, а слева, у стены, Маша с удивлением увидела шкуры, сваленные неопрятной кучей. Сверху на них валялись какие-то тряпки. Посередине пещеры она заметила сложенный из каменных плит большой очаг. Не обращая на неё внимания, зверь прошёл вперёд и нырнул в чернеющее отверстие в дальней стене. Маша неуверенно подошла к куче шкур и потрогала их рукой. Это были шкуры яков, громадные, хорошо выделанные, с длинной густой шерстью. Она села на них, не зная, что предпринять. Совершенно очевидно, что барс принёс её в свою пещеру, но кто положил здесь эти шкуры и сложил очаг? Понятно, что ей придётся здесь заночевать, а что сделает хищник? Ясно, что теперь она не замёрзнет. Хочется есть и пить, и лицо тянет засохшая кровь, а где-то на голове саднит то ли небольшая рана, то ли царапина, и всё тело болит и ноет, как будто она попала под каток, которым укатывают асфальт. Но она жива, а вот профессор и Вольдемар, наверно погибли. На глаза навернулись слёзы, но услышав какие-то шорохи и бормотание, она подняла глаза и замерла. Из отверстия в стене появился мужчина. Он неясно ругнулся, а потом выпрямился, и Маша почувствовала, что неудержимо краснеет. Даже в густом полумраке было видно, что мужчина абсолютно гол. Он стоял перед ней усмехаясь, чуть расставив ноги, а Маша растерялась, не зная, что сказать этому непонятно откуда взявшемуся незнакомцу. И почему он голый?? Она поневоле отметила, что он худощав, поджар, под смуглой кожей перекатываются мускулы, босые ноги стоят совершенно спокойно на каменном ледяном полу. – В-в-вы кто? – её голос дрогнул, и она закусила губу, не желая показывать свой страх. Мужчина широко улыбнулся:
– я – Сантош, – он замолчал, с любопытством глядя на неё, как на забавную зверушку.
– А-а где барс? – Маша старалась смотреть ему в лицо, но взгляд невольно опустился ниже, туда, где темнели короткие волосы и… мужское достоинство находилось в таком, ничем не стеснённом, состоянии.
– Так я и есть барс, который привёз тебя, женщина! – он расхохотался, наслаждаясь её смущением и страхом, – а вот кто ты, хотел бы я знать. И как ты оказалась на пути лавины? Ты туристка?
– Нет-нет, – Маша качнула головой, стараясь не смотреть на мужчину, – я была в составе экспедиции. Этнографической. Но… мы попали под лавину и где все, я не знаю, – её голос упал чуть не до шёпота, она заплакала, не пытаясь сдержаться. Мужчина скривился, недовольно сказал:
– вы что, шли одни, без проводника?
Она, всхлипнув, посмотрела на него несчастными глазами: – проводник, Ашвин, убежал вместе с носильщиками, а мы пытались спрятаться у скалы, но не получилось.
Казалось, он не слушал её, задумавшись о чём-то и пробормотав: – Ашвин, опять этот Ашвин…
Маша смущённо сказала: – а вы не могли бы одеться? – она опять отвела глаза, не в силах смотреть на великолепный образчик полного сил мужского тела, обнажённого, стоящего свободно и непринуждённо в нескольких шагах от неё.
Он ехидненько усмехнулся: – не могу, ты сидишь на моей одежде. – Маша растерянно вскочила: действительно, тряпки, брошенные на шкуры, оказались джинсами и курткой. Она пробормотала извинения и отошла в сторону, не представляя, что делать, а мужчина спокойно ступая босыми ногами по каменному полу пещеры, подошёл к своей одежде и извлёк, вначале, трусы. Натянув их спросил с насмешкой, продолжая одеваться: – что, мужчин голых никогда не видела?
Маша опять вспыхнула и, разозлившись на его издевательский тон, вызывающе сказала: – вот представьте себе, видела! Но, не знаю, как в Непале, а у нас, в России, как-то не принято ходить голышом.
Мужчина, сидящий на шкурах уже в джинсах, джемпере и натягивающий взятые откуда-то ботинки, равнодушно ответил: – У вас много обременяющих человека условностей. Понятно, значит, ты из России, я правильно догадался.
– А почему вы так хорошо говорите по-русски? – Маша только сейчас поняла, что этот странный мужчина, Сантош, свободно изъясняется на её родном языке. Тот встал на ноги, сухо ответил:
– у меня мать русская.
–О! – Маша не нашлась, что сказать, продолжая смотреть ему в лицо. Совсем близко она увидела холодные карие глаза с узким вертикальным зрачком, высокие скулы, изгибающиеся в неприятной усмешке тонкие губы. Нахмуренные широкие тёмные брови сомкнулись на переносице. Мужчина неохотно пояснил:
– отец учился в России и там познакомился с матерью. Дома мы всегда говорим по-русски, мать настаивает.
Маша пребывала в недоумении. Счастливое спасение, снежный барс, превратившийся в не самого приятного мужчину, чья мать оказалась русской женщиной.
Вздохнув, мужчина скрылся во второй пещере и вскоре показался снова, держа в руках большую охапку хвороста и несколько больших чёрных камней, оказавшихся углем. Он уложил всё в каменный очаг и щёлкнул обычной зажигалкой. Сухой хворост весело вспыхнул затрещал. Сантош сунул руку в кучу шкур и выдернул одну, громадную. Немного повозившись у входа в пещеру, он завесил его шкурой, аккуратно подоткнув с боков. Скрывшись ненадолго в дальнем отсеке, он вышел с железным закопчённым чайником, такой же кастрюлей, большой и не слишком чистой, а также задней ляжкой какого-то убитого животного. Вручив Маше чайник и кастрюлю, он сказал: – думаю, ты замёрзла и хочешь есть. Выйди из пещеры и набери снега на чай и суп. – Она заторможенно взяла посуду и, отогнув шкуру, вынырнула наружу. Лицо обожгло ледяным ветром, и женщина поёжилась. Торопливо нагребла полную кастрюлю и чайник снега и вернулась в пещеру, где от огня тянуло приятным теплом, а керосиновый фонарь, висящий на вбитом в стену крюке, отбрасывал жёлтые блики на сидящего на большом валуне мужчину.
Сантош взял у неё чайник и кастрюлю и Маша поразилась, какие горячие у него руки. Сама она промёрзла до мозга костей. Он споро пристроил чайник с кастрюлей над костром и сказал:
– завтра с утра я попробую поискать твоих спутников, сколько их было, кстати?
– Их двое, профессор Рубинштейн и Вольдемар, – она заторопилась, – они были рядом со мной, но куда делись потом, я не знаю… – Маша сникла, понимая, что надежда найти её спутников очень призрачная. – Но, Сантош, за ночь… они замёрзнут, наверно, даже если и живы…
Тот, опуская в кастрюлю куски мяса, спокойно сказал: – они не замёрзнут под снегом, а вот задохнуться могут. Да и вообще, чем больше времени пройдёт, тем меньше надежды найти их живыми, – он вздохнул, – завтра я сбегаю в деревню и привлеку людей на их поиски. Если великий Шива поможет, мы их найдём.
Маша села на шкуры и завернулась в одну из них. Шкуры были мягкими, хорошо выделанными и очень тяжёлыми. Она согрелась и под бульканье воды в кастрюле даже задремала. Встрепенулась, когда мужчина спросил: – как тебя зовут?
– Мария. Маша. Я из Москвы. Профессор пригласил меня в эту экспедицию, потому что где-то прочитал про затерянную в Гималаях деревню Солу Кхумбу. Он считает, что жизнь людей, совершенно оторванных от цивилизации, ещё не до конца изучена. Понимаете,– она виновато улыбнулась, – Марк Моисеевич, он такой… такой влюблённый в этнографию, некоторые называют его фанатиком, а я просто считаю, что настоящий учёный таким и должен быть.
Сантош хмыкнул, глядя на огонь: – мы в Солу Кхумбу не любим чужаков. Если люди не найдут твоих попутчиков, то я завтра отправлю тебя обратно.
***
Сантош смирился с тем, что в ближайшее время ему предстоит нянчиться с девчонкой. Хуже было то, что где-то под лавиной застряли её спутники. Едва ли они живы, но чем боги не шутят – вдруг им повезло? Он ухмыльнулся про себя, вспомнив, как расширились её глаза и как покраснела она, увидев его нагишом. Он не виноват и вовсе не думал её смущать, но она села как раз на его одежду, которую он бросил, торопясь обернуться и поскорее насладиться свободой, стремительным бегом, звенящим морозным воздухом и… свежим горячим мясом. Сидя на корточках у очага, он исподтишка разглядывал её. Ничего особенного. Чуть курносый носишко, заплаканные серые глаза, светло-русые волосы до плеч, нежная кожа обожжена солнцем и морозным ветром, худенькая, невысокая. Лет непонятно, сколько, но не больше тридцати, это точно. Вот, опять губы задрожали, но она сжимает их, не желая показывать свою слабость. Видно, вспомнила своих попутчиков. Сантош даже немного посочувствовал ей. Какая-то она хрупкая, слишком чуждая здесь, в суровых и величественных Гималаях, где не только мужчины, но и женщины, и дети изо дня в день ведут беспощадную борьбу за выживание. Он фыркнул, представив, какими глазами будут смотреть на неё женщины Солу Кхумбу, все, как одна, сильные, толстые, выносливые.
Санош подумал, что, может быть, после ужина стоит сбегать туда, где он вытащил из пропасти эту бледную немочь. Может быть и удастся отыскать какие-то следы её попутчиков. Ночной охотник, он тенью скользил по скалам, выслеживая задремавших козлов и голубых баранов, и темнота не являлась препятствием для его тонкого обоняния и слуха. Но сегодня он был сыт, а вот женщину нужно накормить. В чайнике закипела вода, и Сантош бросил туда полплитки черного чая. Хорошо бы добавить побольше ячьего масла и немного шафрана и перца, но неизвестно, как спасённая к этому отнесётся. Он покосился на неё: женщина дремала, закутавшись в шкуры, её лицо расслабилось, приобрело доверчивое выражение. Он встал, тихо ступая сходил в свою “спальню” за кружками, ложками и мисками. В меньшей пещере у него хранились кое-какие продукты, немного посуды, а пол был устелен толстым слоем ячьих шкур: громадных, тяжёлых, с длинным ворсом. От оставшейся козлиной туши пришлось отрезать ляжку, чтобы сварить суп.
Усевшись снова на камень, Сантош задумался. Его беспокоило это землетрясение. Он не помнил, чтобы когда-либо горы содрогались с такой силой. Лавины сошли со многих склонов одновременно, и ему не хотелось думать о долинах у их подножий. Завтра с утра он попробует позвонить родителям в Катманду. К сожалению, сотовая связь в горах работала плохо. Чтобы поймать сигнал одной из вышек, установленных на нескольких вершинах, нужно найти определённое место.
Он попробовал суп. Мясо сварилось, бульон был наваристым и жирным. Сантош высыпал в кастрюлю пакет вермишели и посмотрел на женщину. Она неуверенно улыбнулась ему. Он кивнул: – давай, Мария, бери миску, ложку и садись к очагу, будем ужинать. – Вспомнив, он вскочил на ноги и вскоре вынес из малой пещеры большую лепёшку, замёрзшую в камень, что не помешало ему разломить её на несколько кусков.
***
Маше было стыдно за то, с какой жадностью она ела густой горячий суп. Она действительно проголодалась, и, когда миска опустела, она виновато посмотрела на хозяина: – спасибо вам, Сантош, я уж и забыла, когда нормально ела. – Он был задумчив и хмур и лишь кивнул в ответ на её слова. Немного погодя, он встал:
– Мария, мне надо позвонить. Посиди тут или ложись спать, я скоро приду. – Маша поражённо смотрела на него:
– разве отсюда можно позвонить??
– А почему нет? – он усмехнулся, – вышки есть на некоторых вершинах, утром я их тебе покажу. Другое дело, что не с любой точки можно звонить, горы экранируют сигнал.
Маша замялась, потом спросила: – извините, Сантош, а вы… где-то учились, да?
Он уже направлялся к малой пещере, остановился, оглянулся на неё: – Мария, я врач-педиатр, а учился я в Англии. – Окинув её, совершенно растерянную, ироническим взглядом, он скрылся в пещере. Через несколько минут снежный барс скользнул мимо неё. В его зубах она заметила болтающийся чехол мобильника.
Сантоша не было более двух часов. Позвонить родителям не удалось. Он не знал, что все вышки сотовой связи разрушены, а Катманду лежит в руинах.
ГЛАВА 8.
Пока Сантоша не было, Маша умылась, да и другие гигиенические процедуры провела. Воды удалось нагреть, и её хватило не только для личных нужд, но и для мытья посуды. Она заглянула во вторую пещеру и обнаружила там и мыло, и несколько бумажных полотенец, а также зубные щётки и пасту. Всем этим она воспользовалась без зазрения совести.
Вернувшийся Сантош был хмур и мрачен. Она поглядывала на него, но приставать с вопросами не решалась. Он заговорил сам: – Мария, нам надо встать завтра пораньше. Требуется поискать твоих спутников, а потом я должен вернуться в Катманду. Ты отправишься со мной, даже если мы не найдём твоих друзей.
– Хорошо, Сантош. А где я буду спать?
Он криво усмехнулся: – можешь со мной, а можешь здесь, на шкурах.
Она вспыхнула, неприязненно посмотрела на него, сухо сказала: – думаю, я расположусь здесь, – она с сомнением глянула на завешенный шкурой вход. Он понял:
– ты можешь ничего не бояться, ни один зверь не сунется в логово снежного барса. Кстати, ты зря так отреагировала на моё предложение спать со мной, – он иронически усмехнулся, – я не покушаюсь на твою невинность, просто я подумал, что одной тебе будет страшно. – Маша неопределённо пожала плечами, не глядя на мужчину, но чувствуя, что опять покраснела. Некстати вспомнилось сильное смуглое тело, свободно стоящее перед ней во всей своей бесстыдной наготе.
Сантош задержал на ней взгляд и, повернувшись, скрылся в малой пещере, предварительно уложив в очаг несколько больших кусков угля.
Маша с трудом разворошила тяжёлые шкуры, затем разулась и сняла куртку. От очага распространялось приятное тепло, а под буйволиной шкурой было даже жарко. Она думала, что уснёт, как только представится такая возможность, но сон не шёл. Перед глазами встали лица профессора и Вольдемара, и она с горечью думала, что ничем не смогла им помочь. Маша не верила, что они останутся живы под снегом. Даже если завтра Сантош приведёт из Солу Кхумбу людей и они раскопают её спутников, пройдёт очень много времени. Она опять всплакнула, на душе было тяжело. Подумала, что и сама была недалеко от гибели и содрогнулась. Бедная её доченька, бедные родители, что было бы с ними, если бы она разбилась в пропасти! Её сердце переполнилось благодарностью к Сантошу. Надо же, настоящий оборотень! Убиться и не встать! Ни за что бы не поверила, если бы не увидела его собственными глазами. Забавно, что человек-то он вполне цивилизованный, учился в Англии, значит, не беден. Но что он делает здесь, высоко в горах, в затерянной деревушке?
Маша вспомнила его слова о том, что он не покушается на её невинность и смешливо фыркнула. На мгновение представила, каково это – поцеловать такого самоуверенного красавчика: наверно, так сожмёт в объятиях, что дух захватит. Она опять мысленно увидела его, голого, стоящего босыми ногами на каменном полу пещеры. Он нисколько не стеснялся своей наготы, спокойно, даже забавляясь её смущением, демонстрировал ей широкие прямые плечи, грудь, покрытую гладкой смуглой кожей с бугрящимися под ней мышцами, поджарый живот и… и пенис, большой, спокойно свисающий по мошонке, но чуть шевельнувшийся под её взглядом. Она вспомнила, что заметила это, прежде чем отвела глаза. Маше стало ужасно стыдно, но ей тут же представились его руки с длинными пальцами, горячие и немного шершавые. Он сказал, что он врач. Педиатр. Наверно, он смеялся над ней. Какой педиатр может быть здесь, высоко в Гималаях, где из всех благ цивилизации есть только пластиковые вёдра? Но вот же, она видела, он нёс мобильник. Маша вздохнула. Её собственный лежал где-то под толстым слоем снега на дне пропасти вместе со всеми прочими вещами. Ужасно, у неё нет смены белья, нет зубной щётки и полотенца, не говоря уж о запасе, который будет нужен при месячных. Она подумала, что в деревне живут женщины, значит они помогут ей. Беда в том, что она даже денег не имеет, всё сгинуло в пропасти. Может быть Сантош поверит ей и ссудит какую-то сумму в долг, иначе ей даже не на что купить билет до дома. Она окончательно расстроилась, представив, какая бездна проблем её ожидает.
