Текст книги "Констанца (СИ)"

Автор книги: Наталья Соколина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)

Мужчина улыбнулся: – сойдёт. В большинстве своём наш брат неграмотен и книги его не интересуют. Пока будешь ехать, подумай, о чём мы говорили. Если тобой кто-то заинтересуется, твой рассказ должен выглядеть правдоподобно. А теперь пойдём.

Они завернули за выступ стены. Там, привязанная к чахлому деревцу, стояла небольшая соловая лошадь. Джеймс подвёл Констанцу к кобылке: – вот, познакомься, это Веста. Она не красавица, конечно, но очень умная, послушная и выносливая. – Он погладил лошадь по шее, а она ткнулась ему мордой в плечо. К седлу был приторочен небольшой мешок. – Это тебе продукты на первое время. Ну, давай, Констанца, я тебя подсажу. Скоро стемнеет, а ты должна засветло добраться до посёлка охотников. Попросись у них переночевать, обычно они никому не отказывают. – Она расцеловала его тоже, плача и благодаря.

Стражник долго стоял на пустынной дороге, глядя вслед удаляющейся всаднице. Потом, тяжело вздохнув, пошёл к воротам замка, где его ждал встревоженный Ласси. – Она уехала. Но перед этим мы придумывали сказку о мальчике по имени Стан.

_____________________________________________________________

*треконда – вид одежды

Глава 7.

****

Уже три часа Констанца ехала по дороге, уводящей её в сторону, противоположную родной деревне. Она ни разу в жизни не была в Гваренеде, но знала, что это самый большой и красивый город Кремонского лордства. Его милость как-то вскользь упоминал, что в центре Гваренеда у него имеется дом, но он предпочитает жить в замке, подальше от города. Констанца подумала, что уж, конечно, этот дом самый богатый и роскошный из всех. Следовательно, она легко узнает его и постарается держаться подальше.

Чем ближе к городу, тем больше бричек, телег, конных всадников и идущих пешком людей появлялось на дороге. И сама дорога стала шире. Иногда она пересекала деревни, которые, на взгляд Констанцы, были больше и богаче её родных Вишняков.

Худенький подросток в поношенной одежде, неторопливо трусивший на невзрачной лошадке по обочине дороги, не привлекал ничьего внимания. Констанца понемногу успокоилась. Раны на спине почти не болели, преследования она не боялась. Её хватятся, но на поиски отправятся, только когда приедет лорд Нежин, а он будет только послезавтра. К этому времени она рассчитывала добраться до Гваренеда.

Впереди, в сгустившихся сумерках, возник придорожный столб с надписью: “Оленье”. Констанца обрадовалась. Так назывался посёлок охотников. Дорога уходила вперёд, а девушка, вслед за двумя бричками и одной телегой свернула к посёлку. Он был огорожен невысоким забором из цельных брёвен, а у ворот стояла группа женщин. Брички и телега остановились возле них. Констанца натянула поводья, и Веста послушно остановилась. К девушке подошла одна из женщин: – не желает ли милостивый данн поужинать и переночевать в тепле и уюте?

Констанца спрыгнула с лошади. Женщина оказалась одного с ней роста, круглолицая, улыбчивая, лет пятидесяти. Она повторила: – я говорю, может, вы пожелаете переночевать в посёлке? Могу предложить вам ужин и чистую постель. – Путешественница обрадовалась. Это было именно то, что нужно: – спасибо, данна, я с радостью переночую у вас! Вы обещаете накормить меня ужином, а для моей лошади сена не найдётся?

Женщина радостно всплеснула руками: – да как же не найдётся-то, данн! Не только сено, но и овса дадим лошадке, и в тёплую конюшню определим! – Оживлённо разговаривая, они двинулись по единственной улице посёлка к дому данны Калиты. Как оказалось, женщина была вдовой. Взрослые дети жили тут же, в посёлке. Она не бедствовала, в хозяйстве имелась и лошадь, и корова. Большой огород обеспечивал овощами, но – лишний медяк ведь не помешает, правда? – Поэтому она принимала на одну-две ночи путников, проезжающих по дороге и нуждающихся в крыше над головой.

В свою очередь, Констанца довольно бойко рассказала Калите о своей вымышленной жизни. За разговорами они подошли к маленькому домику на три окна, огороженному почерневшим от времени забором. За домом виднелись хозяйственные постройки. Привязав Весту к столбу у крыльца, Констанца, вслед за хозяйкой, вошла в дом. Дверь открывалась сразу на кухню. Здесь жарко топилась печь, вкусно пахло мясной похлёбкой и свежими пирогами. Калита зажгла свечи в подсвечнике на столе, торопливо повесив на вешалку плащ, предложила девушке располагаться. Та отказалась: – данна Калита, покажите мне, пожалуйста, куда поставить лошадь и где можно взять сена и воды для неё.

Та захлопотала: – да-да, Стан, пойдём. Поставим твою лошадку, напоим-накормим её, а потом уж тебя будем устраивать.

Констанца сначала даже не поняла, кто это – Стан? Потом, мысленно, обругала себя: какая же она рассеянная и невнимательная! Стан – это она и есть! Надо привыкать к новому имени, если она не хочет быть пойманной. Простое обращение её не смутило. Было бы странно, если бы пожилая женщина обращалась к молоденькому парнишке на “вы”.

Они снова вышли во двор. Отвязав уставшую Весту, девушка повела её вслед за хозяйкой. В темноте сухой конюшни пахло теплом, сеном и навозом. Калита повесила фонарь со вставленной в него толстой свечой на ближайшее стойло. Оно было пустым, а в следующем стояла обычная неказистая крестьянская лошадь. Она равнодушно посмотрела на вошедших.

Сняв плащ и засучив рукава трекотты, Констанца расседлала Весту и скрученным в жгут сеном тщательно её растёрла. Тем временем хозяйка ходила где-то над головой, на сеновале. Вскоре большая охапка сена упала в кормушку в глубине стойла. Затем лошади насыпали овса и принесли ведро воды. Оглядев конюшню придирчивым взглядом, Калита вместе с постояльцем направились в дом.

Засиживаться допоздна не стали. Хозяйка вставала рано, да и Констанца хотела как можно скорее добраться до города. От горячей и сытной пищи путница разомлела. Калита, улыбаясь, повела её в комнатку для гостей. Полусонная Констанца всё же рассмотрела две узких кровати под домоткаными покрывалами, такой же половичок на полу, на спинках кроватей чистые большие полотенца из отбеленного полотна, столик у единственного окна и на нём небольшое зеркало с отколотым уголком, на табуретке таз, мыло в коробочке, а рядом большой глиняный кувшин с водой. Два стула скромно стоят у стены.

Хозяйка откинула покрывало на одной из кроватей, взбила пышную подушку.

Уже проваливаясь в сон, Констанца с наслаждением вдохнула запах чисто выстиранного и высушенного на морозном ветерке постельного белья и ещё раз с благодарностью подумала о Ласси и Джеймсе.

Встали затемно. Позавтракали творогом с молоком и вчерашним хлебом. Констанца чувствовала себя отдохнувшей. В душе царили спокойствие и умиротворённость, лишь в глубине жила тревога. Всё же, она надеялась, что ей удастся найти сына данны Эдиты.

Распрощавшись с гостеприимной хозяйкой и оседлав сытую и довольную Весту, девушка вновь направилась по дороге, ведущей в город. Несмотря на ранний час, движение было оживлённым. В город тянулись телеги, гружённые мороженой рыбой, тушами быков и коров, битой птицей, бочонками с вином, мешками с крупой и овощами, большими глиняными мисками с творогом и маслом. Зачастую рядом с подводами ехали вооружённые всадники. Хотя на дорогах лордства было спокойно, но время от времени торговцы, всё же, сталкивались с грабителями. Так что бережёного Всеблагой бережёт.

Констанца пристроилась в хвост такому обозу и не спеша ехала вслед за телегами и всадниками.

В одной из деревень, встретившихся на пути, она пообедала большим куском колбасы с хлебом и запила сидром из бутылки, заботливо уложенной в мешок кем-то из мужчин. То ли Джеймсом, то ли Ласси. Веста тоже была накормлена и напоена.

И опять Констанца покачивалась в седле. За долгие скучные часы она привыкла к мужской одежде, обдумала, что расскажет данну Отису, сыну святого отца и данны Эдиты. Девушка решила, что, пожалуй, не следует подробно рассказывать о своих злоключениях малознакомому мужчине. Она молила Всеблагого, чтобы данн Отис согласился поговорить с пожилой дамой, которая предлагала Констанце работу. Будущее представлялось ей определённым и довольно безоблачным. Она немного приуныла, когда подумала, что вероятно никогда не сможет выйти замуж. Едва ли найдётся мужчина, который согласится жениться на ней, зная, что она была любовницей лорда Нежина.

Воспоминания о той единственной ночи с болью, отвращением, пятнами крови и липкой лужей на простынях совершенно испортили настроение. Она поёжилась, отгоняя неприятные мысли.

Внезапно впереди послышались громкие крики, телеги и брички стали сворачивать к обочинам, освобождая середину. Констанца увидела, как слева, с боковой дороги, на основную, по которой она ехала, выскочил отряд всадников. К своему ужасу в переднем она узнала лорда Нежина. Её сердце забилось, как пойманная птица. Спрятаться было некуда, оставалось ехать за телегами в надежде, что её не узнают. Она надвинула поглубже капюшон плаща, ссутулилась, низко опустив голову. Всадники проскакали рядом, даже не посмотрев в её сторону. Она лихорадочно думала, что хозяин замка возвращается домой раньше на целые сутки, а значит, уже завтра к вечеру за ней отправится погоня.

Всадники скрылись за поворотом дороги, а Констанца задумалась. По всему выходило, что уже вечером она будет в городе.

Она не знала, что один из проезжающих стражников лорда Нежина сказал скачущему рядом сослуживцу: – послушай, а ведь парнишка, который едет за последней телегой, сидит на лошади из конюшни Его милости! Я даже знаю, как зовут кобылу: Веста, по-моему. Похоже, хозяина в его отсутствие обокрали.

Приятель лениво ответил: – ну и что? Небось, не обеднеет Его милость. Он и не знает, наверно, сколько лошадей стоит у него на конюшнях. Я бы, на твоём месте, не стал ему ничего говорить. Твоё дело сторона, а за лошадьми пусть конюхи смотрят. – Первый стражник пожал плечами и подумал, что, пожалуй, сослуживец прав. Не его это дело.

А Констанца пребывала, как в лихорадке. Время от времени она привставала на стременах, в нетерпении ожидая появления городских стен. Но прежде пришлось сделать ещё одну остановку. Лошадь нуждалась в отдыхе, да и сама всадница еле сползла с седла.

Уже в темноте показались высокие городские стены. Она в панике подумала, что пока въедет в город, окончательно стемнеет.

Очередь из телег, бричек и всадников двигалась быстро. Стражники у открытых городских ворот собирали въездную пошлину, равнодушно спрашивая о причине посещения Гваренеда. Девушка сунула в протянутую к ней руку два медяка и пробормотала, что едет в книжную лавку забрать заказанные книги. Стражник махнул ей, чтобы проезжала побыстрее и не задерживала очередь. Констанца толкнула Весту каблуками сапог и миновала ворота.

****

Город раскинулся перед ней десятком улиц и переулков. Ярко горели фонари на столбах и у дверей домов, разноцветные фонарики болтались над дверцами проезжающих мимо карет и витринами лавок.

Зачарованная, Констанца слезла с лошади и медленно пошла по ближайшей улице, ведя Весту в поводу. Чем дальше она углублялась в город, тем шире становились улицы, выше и красивее дома. Толпы нарядно одетых людей неторопливо текли по тротуарам. По дороге мчались кареты и открытые коляски, гарцевали всадники в богатых одеждах, на сытых, холёных лошадях.

Констанца нерешительно обратилась к важному полному мужчине, который медленно шёл по тротуару, опираясь на массивную резную трость: – извините, ваша милость, не подскажете ли мне, как найти улицу Принцессы Орланды?

Мужчина внимательно посмотрел на неё и сурово сказал: – а позволю себе спросить юного данна, что ищет он на этой улице?

Она окончательно смутилась и пролепетала: – мне нужен дом данна Отиса, начальника канцелярии Градоправителя. Я… привёз ему… письмо от его родителей…

– Ну – ну, я знаю данна Отиса. А где живут его родители?

Констанца поняла, что мужчина, от скуки, решил устроить ей проверку. Она решительно ответила: – его родители живут в деревне Вишняки! И данн Отис знает меня!

Ещё раз окинув девушку взглядом, мужчина указал тростью: – ступай по этой улице. В конце её будет городской парк. Обойди его справа. Там будет улица Принцессы Орланды.

Торопливо поблагодарив мужчину, Констанца потянула Весту за собой. Можно было бы ехать на лошади, но тогда пришлось бы двигаться по дороге, уворачиваясь от карет, бричек и скачущих всадников. Она не знала, сможет избежать столкновения.

Спустя полчаса Констанца стояла у дверей двухэтажного дома из красного камня и старалась унять бурно колотящееся сердце. Дом имел широкое крыльцо с колоннами и небольшой сад по обе стороны. Окна были темны, лишь светились два на первом этаже. Страх закрался в её душу, но она постаралась успокоить себя мыслью, что, возможно, хозяева находятся в комнатах, выходящих окнами в сад. Или они уехали в театр, например.

Вздохнув, Констанца потянула за шёлковый витой шнур. В глубине дома она услышала далёкий звон колокольчика. В тишине раздались неспешные шаркающие шаги, дверь открылась. На пороге стоял высокий худой старик в бордовой трекотте, расшитой золотой ниткой, чёрных брюках из тонкой шерсти и лёгких тапочках. Он строго посмотрел на Констанцу: – Что угодно данну?

– Э-э, мне нужен данн Отис. Я приехал из Вишняков и мне нужно с ним поговорить!

Старик покачал головой: – хозяев нет дома. Сегодня у данна Отиса начались каникулы, и утром он с семьёй отбыл к родителям в те самые Вишняки. Как ни жаль, вы где-то с ним разминулись.

Такого Констанца не ожидала. Одна – одинёшенька в чужом ночном городе. Она растерялась, неуверенно спросила: – а… не скажете, когда он приедет?

– Данн Отис с семьёй приедут через неделю. – Слуга стоял, ожидая новых вопросов, а девушка в панике почувствовала, как глаза наполняются слезами. Старик, кажется, проникся её состоянием, его голос смягчился: – я прошу меня извинить, что не приглашаю вас в дом, но у хозяина строгие правила: в его отсутствие мы не пускаем посторонних людей. У вас есть, где переночевать? – Констанца отрицательно помотала головой, не в силах сдержать горестный всхлип. Старый слуга окончательно растрогался:

– ну – ну, не расстраивайтесь так, молодой человек! Здесь, неподалёку, есть неплохая таверна, “Кружка наёмника”. Наверху у хозяина есть недорогие комнаты. Вы могли бы пожить эту неделю там. Готовят в таверне тоже вполне съедобно. Я отправлю с вами провожатого, чтобы вы не заблудились.

Констанца уже справилась со слезами и горячо благодарила старика за заботу. На самом деле, почему бы и не пожить в таверне, если там не слишком дорого? В мешочке, переданном ей Ласси, было с десяток серебряных монет и около тридцати медных. Правда, медные она поистратила, ночуя в посёлке охотников и уплатив пошлину при въезде в город. Теперь ей нужно быть поэкономнее. Придётся не ужинать, а может быть, и не завтракать. Девушка подумала, что вполне сможет, время от времени, покупать пирожки с лотков уличных разносчиков. Она видела их, когда добиралась на улицу Принцессы Орланды.

Слуга скрылся в доме, не забыв закрыть за собою дверь, а спустя некоторое время Констанца, сопровождаемая шустрым мальчишкой лет десяти, внуком старика, бодро шла по тёмной аллее городского парка, направляясь к таверне “Кружка наёмника”.

Мальчуган распрощался с ней у массивных дверей, ведущих внутрь довольно неказистого, сложенного из серого, грубо обработанного камня, дома. Его окна были ярко освещены, а из полуоткрытых дверей тянуло теплом и запахом жареного мяса. Констанца сглотнула слюну. Только сейчас она поняла, что голодна и устала. Теперь она не была столь уверена в благополучном исходе своего путешествия и со страхом думала, куда ей податься, если в таверне не будет свободных комнат.

Путница привязала лошадь к коновязи и толкнула дверь. Небольшой зал таверны был довольно уютным. По стенам, в четырёхрожковых подсвечниках, горят толстые свечи. В большом очаге над открытым огнём жарится на вертеле тушка поросёнка. Пол засыпан не слишком грязными опилками, а на столиках, в маленьких глиняных вазочках стоят веточки вечнозелёного кустарника.

Из полутора десятков столов занята лишь половина. У дальней стены, из-за стойки с напитками, на Констанцу выжидающе смотрел неимоверно толстый мужчина. С бьющимся сердцем девушка направилась к нему: – благословение Всеблагого этому дому, милостивый данн! – она неглубоко поклонилась мужчине. У того в округлившихся глазах появились смешинки:

– ты, парень, деревенский житель, как я погляжу!

Констанца смутилась: – ну… да…, я только сегодня приехал в Гваренед. Вот, хотел бы узнать, нельзя ли остановиться у вас на несколько дней? А как вы узнали, что я из деревни?

Мужчина засмеялся: – ни один городской житель не станет так уважительно здороваться с хозяином таверны! Уж кланяться – то точно не будет!

Девушка пожала плечами. Данна Эдита всегда внушала ей: хочешь расположить к себе человека – отнесись к нему с уважением. Она повторила: – а на комнату я могу надеяться? И… на ужин?

Хозяин кивнул: – свободные комнаты есть. Сколько ты хочешь пожить у меня?

– Ну-у… дней семь, пожалуй. И ещё у меня лошадь…

– Хорошо. Три медных монеты в день. Овёс и сено для лошади – ещё монета ежедневно. Конюшня бесплатно. Еда за отдельную плату.

Констанца прикинула, что ей хватит денег, чтобы заплатить за себя и за Весту. А вот питание… Она решила, что сегодня поужинает, а завтра определится, от чего откажется: от завтрака или ужина.

Миловидная подавальщица проводила девушку в комнату и, пообещав прислать кого-нибудь с водой для мытья, убежала в зал.

Констанца присела на кровать и осмотрелась. Комната была маленькой. Узкая кровать, стол, стул, за ширмой большая бочка для мытья, там же таз, кувшин с водой, крохотный кусочек серого вонючего мыла, на полу вытертый и довольно грязный ковёр. Всё же она надеялась, что конец её пути близок. И, она не могла скрыть радостной улыбки, лорд Нежин не сможет её найти!

Вскоре пришёл молодой мужчина и принёс большие вёдра с горячей, даже слишком, водой. А чуть позже – с холодной. Но вначале Констанца решила поесть.

Она спустилась в обеденный зал, где по-прежнему сидели те же люди: несколько наёмников, торговцы, возчики, мастеровые. Она присела за ближайший столик. Подавальшица подошла к ней, спросила, будет ли уважаемый данн есть жареное мясо с отварным картофелем? Или, может, подать овощной суп? Ещё есть тушённая в маринаде рыба. Голодная Констанца попросила принести мясо и суп и спросила, накормили ли её лошадь? Её уверили, что лошадь вычищена, поставлена в конюшню и накормлена. Всё же Констанца решила, что попозже обязательно сбегает к Весте.

После сытного ужина почувствовала, что за день устала, но всё же наведалась в конюшню. Лошадка была устроена, и Констанца со спокойной душой отправилась в комнату. Она вымылась, а потом выстирала снятое с себя бельё, вскользь пожалев, что не сообразила взять смену. Конечно, ни Ласси, ни Джеймс даже и не подумали ей подсказать.

Она с наслаждением вытянулась на чистой постели и лениво подумала, что, пожалуй, всё складывается не так уж и плохо.

****

Лорд Нежин задумчиво постукивал пальцами по подлокотнику кресла. В другой руке он держал полный бокал вина, в котором лишь смочил губы. Настроения совершенно не было. Малышка сбежала, перехитрив его.

Он с радостью возвращался домой. Казалось, всё обстоит великолепно. Лорд Анастэзи был трусоват, и приезд агрессивно настроенного соседа с десятком стражников помог ему принять правильное решение. Он пообещал, что отныне отказывается от своих притязаний на пограничную деревню, но намекнул, что было бы правильно, если бы он что-то получил взамен. Поскольку лорду Нежину не хотелось отдавать ни лес, ни породистых лошадей, ни участок реки, он, не мудрствуя, предложил соседу тысячу золотых. Лорд Анастэзи с удовольствием согласился, благо и сам предпочитал наличные.

Лорд Нежин торопился домой, предвкушая встречу с Констанцей. Её спинка, наверняка, зажила, так что в ближайшую ночь он сполна вознаградит себя за вынужденное воздержание. Он с удовольствием вспоминал её сладкие губы, чистый запах тела, расширенные от страха глаза, упругую тесноту девичьего лона и чувствовал, как тяжестью и жаром желания наливается его плоть.

Соскочив во дворе замка с коня, он бегом поднялся в её комнату, представляя, как будет её целовать, сжимая в своих объятиях.

Комната была пуста. В растерянности он сел на кровать. В спальню заглянула домоправительница и молча встала перед хозяином. Он поднял голову: – где она, Анхель?

– она сбежала, Ваша милость. – Голос женщины дрожал, она боялась поднять на него глаза.

Он глухо спросил: – когда?

– мы не знаем, Ваша милость. Её просто не стало и всё.

Он тяжело встал, прошёл в свои комнаты. Его ждал Ласси, горячая вода и чистая одежда. Но прежде он вызвал начальника стражи и приказал отправить всех на поиски девчонки.

– Перетряхните всю деревню, выверните наизнанку домишко ведьмы в лесу, но найдите её. – Его тихий, безжизненный голос пугал людей сильнее, нежели угроза жестокого наказания. Стражники выехали в ночь, двор замка опустел, а хозяин заперся в спальне.

Посланные вернулись утром. Начальник стражи вошёл в гостиную, где в ожидании сидел лорд Нежин: – её нет, Ваша милость. Мы перерыли всю деревню и старухин дом в лесу, с трудом отбились от её отца, который, как безумный, налетал на стражников с топором. Её нет, и она не появлялась в деревне.

Лорд Нежин посмотрел на него мёртвым взглядом, тихо сказал: – ты свободен, уходи.

Начальник стражи, пятясь, вышел в коридор.

Теперь Его милость сидел с полным бокалом вина и совершенным отсутствием мыслей в голове. Тихо вошёл Ласси и, бесшумно передвигаясь по спальне, стал стелить постель. Лорд Нежин поднял голову и задумчиво спросил: – как ты думаешь, Ласси, она жива?

Слуга улыбнулся краешком губ: – Ваша милость, откуда такие мрачные мысли? Я думаю, что Констанца жива.

– А почему я не могу её найти? Я боюсь…, что она погибла в лесу.

Ласси пожал плечами, потом спросил: – если вы её найдёте, что её ждёт, Ваша милость? Опять плеть?

Лорд Нежин тихо ответил: – я женюсь на ней, Ласси.

Слуга удивлённо, молча смотрел на хозяина.

Глава 8.

Уже четыре дня Констанца жила в Гваренеде. Она выходила из таверны только в сумерках, опасаясь встретить знакомых. Этот город был ближайшим к её деревне, всего в трёх днях пути, поэтому жители побогаче время от времени наведывались на его базары и в лавки.

Деньги таяли, как снег в солнечный весенний день, и она со страхом думала, что ей делать, когда они закончатся. У неё появлялись мысли поискать временную работу и, преодолевая смущение, она робко спросила о ней хозяина таверны, неповоротливого и громкоголосого данна Линдсея. Тот понятливо кивнул и ответил, вглядываясь в бледное личико и тонкие черты лица парнишки: – моему работнику нужен помощник, данн Стан. Только едва ли у тебя хватит силёнок, чтобы колоть дрова для обогрева комнат и закатывать в погреб привезённые бочки с вином.

Приунывшая девушка понимала, что искать работу прислуги в доме совершенно бесполезно. У неё не было денег, чтобы купить женское платье, она не собиралась устраиваться надолго, а самое главное, у неё не было рекомендаций! При всей своей наивности и неопытности, она понимала, что никто и никогда не примет в дом прислугу, даже и посудомойку, не удостоверившись, что она не ограбит хозяев.

Констанца урезала расходы на питание, лишь обедая в таверне. На завтрак и ужин она покупала с лотков уличных разносчиков по паре пирожков, запивая их колодезной водой. Она думала, что вскоре ей придётся отказаться и от обеда. Она могла бы продать лошадь, но думать об этом не хотелось. Во-первых, они с Вестой очень привязались друг к другу, а во-вторых, ещё неизвестно, как сложится её жизнь. Теперь Констанца уже не была столь уверена в безоблачном будущем.

****

После некоторого размышления Его милость сообщил Ласси, что он отправил десяток стражников в Гваренед. Он приказал им объехать все гостиные дворы, таверны и дома, хозяева которых сдают комнаты внаём. Крому было дано письмо к Градоправителю, в котором тому предписывалось организовать поиск беглянки. Домоправителю городского дома указания были даны более подробные. Он должен обеспечить прибывших стражников питанием и проживанием. После поимки Констанцы отправить её в карете, под охраной и в сопровождении служанки в замок. Проследить, чтобы девушка была тепло одета и ни в чём не нуждалась.

Довольный собой, лорд Нежин вопросительно посмотрел на слугу: – как ты думаешь, я ничего не забыл?

– Нет, Ваша милость, вы всё предусмотрели, кроме одного: едва ли Констанца согласится выйти за вас замуж.

Хозяин фыркнул: – дочь кузнеца откажет лорду?? Ты совсем спятил, Ласси! Кроме того, я знаю, что нравлюсь ей! Как только её привезут, я прикажу привезти священника из храма Всеблагого. Мне надоело гоняться за ней. Я хочу, чтобы она всегда была рядом со мной.

****

Констанца считала дни. Сегодня пошёл шестой. Ещё чуть-чуть, и можно наведаться в дом на улице Принцессы Орланды.

За время, проведённое в городе, она неплохо его изучила. Не раз гуляла по городскому парку, а потом ноги сами несли её к дому данна Отиса. Но окна были темны, а на присыпанной снегом дорожке не появлялось следов.

В один из вечеров она осмелилась пойти к резиденции лорда Нежина. Площадь короля Рихарда IV окружена великолепными большими домами. Но, бесспорно, самым красивым был особняк его милости. Трёхэтажное здание выходило на площадь парадным крыльцом. Две статуи драконов из голубоватого мрамора поддерживали над ним козырёк. Четыре башенки по углам дома, увитые затейливым каменным узором, вздымались в тёмное небо островерхими крышами. Стены из белого, гладко отполированного камня сияли и искрились в свете фонарей. За домом, окружённый ажурным кованым забором, дремал зимним сном заснеженный сад.

Длинный ряд окон первого этажа был освещён, на плотных шторах мелькали тени.

Констанца долго стояла на другой стороне площади, в тени арки, пока её не спугнула въезжающая карета.

****

Этот день был последним в её ожидании. Завтра можно наведаться на улицу Принцессы Орланды. Если счастье не окончательно отвернулось от неё, данн Отис с семьёй не станет задерживаться в гостях и вернётся домой.

Констанца позавтракала в своей комнате вчерашним пирожком с капустой и запила его водой из кувшина на столе. Вздохнув, посмотрелась в маленькое зеркало за ширмой. Волосы отросли, и их приходилось завязывать ленточкой в короткий хвостик. Лицо осунулось, побледнело, под глазами залегла синева. До обеда она занималась тем, что чинила брюки. Выпросив у Косты, подавальщицы, нитки и иголку, подшила обтрепавшиеся штанины, заштопала дырку на колене. Полюбовалась на свою работу: штопку было почти незаметно.

Ей до смерти надоела её одежда с чужого плеча, но, к сожалению, выхода не было. Её природный оптимизм и жизнелюбие не позволяли девушке надолго впадать в депрессию, а потому Констанца подумала, что ей нужно набраться терпения и подождать. Её жизнь обязательно изменится к лучшему.

Она спустилась в обеденный зал и заняла привычный столик у лестницы. Попросив у Косты принести ей самое дешёвое на сегодня блюдо, она осторожно посмотрела по сторонам. Обычно народу в таверне было немного. Что поделаешь – не сезон. Зимой сокращалось количество торговых обозов, наёмники старались не менять нанимателей и не искать лучшей жизни, колеся по лордствам. Даже паломники предпочитали поклоняться святым местам в тёплое время года.

Сегодняшний день не стал исключением. Зал таверны был наполовину пуст. В центре, за двумя сдвинутыми столами праздновали успешное окончание контракта наёмники. Дюжина мужчин с грубыми, обветренными лицами, хриплыми простуженными голосами громко хохотали, гремели пристёгнутыми к поясам мечами, стучали по столу тяжёлыми глиняными кружками с крепким вином.

Чуть подальше от них трое возниц, неизвестно, как забредших в эту таверну и которых можно было узнать по заткнутым за пояс кнутам и характерным островерхим шапкам, чинно беседовали, обгладывая жареную утку.

Напротив Констанцы, за столиком, одиноко сидел мужчина лет тридцати. Навалившись грудью на стол и широко расставив локти, он шумно, с жадностью хлебал густую мясную похлёбку, регулярно откусывая по большому куску от целого круглого хлеба. Констанца не видела толком его лица, но чёрные, как вороново крыло, длинные, грязные, небрежно завязанные таким же грязным шнурком волосы, грязная и мятая, в пятнах, потрёпанная одежда, замызганный плащ с вытертым мехом, брошенный на спинку стула, а поверх него кожаный широкий пояс с длинным и даже на вид тяжёлым, мечом с рукоятью, обмотанной затёртым кожаным же, ремнём – всё просто кричало, что перед ней тоже наёмник. Не самый удачный, не богатый и, вдобавок, смертельно уставший и голодный.

Тем временем мужчина дочиста опустошил немаленькую миску с похлёбкой и с энтузиазмом придвинул к себе тарелку, полную жареного мяса с картошкой. Одновременно он окинул настороженным взглядом зал и наткнулся на любопытные глаза Констанцы. Растерявшись, она не успела их опустить. Наёмник нахмурил чёрные густые брови, обветренные тонкие губы сурово сжались, а глаза, которые оказались такими же чёрными, как волосы, раздражённо глянули на неё. Она почувствовала, что краснеет и поспешно уткнулась в свою тарелку. Когда, некоторое время спустя, девушка посмела осторожно посмотреть на соседа, он уже вымакал куском хлеба остатки соуса, а затем, благодушествуя, откинулся на спинку стула, лениво пожёвывая, в качестве зубочистки, кусочек веточки, отломленной от стоящей на столике. Констанца заметила обломанные, с чёрной каёмкой, ногти.

Внезапно дверь с шумом распахнулась. Взгляды всех, сидящих в зале, уставились на вошедших. Кровь отлила у Констанцы от лица. Десяток стражников лорда Нежина ввалились в таверну. Первым шёл Кром.

****

Ален устал, как целая стая гончих, загоняющих оленя. Серьёзно задумался и решил, что сравнивать его противников с оленем – значит оскорбить благородное животное. Он не мог припомнить ни одного хищника, который так же, как его враги, нападал бы подло, исподтишка. Оставив это занятие, Ален сосредоточился на мясной похлёбке. Уже много дней он не ел нормальной еды. Бывало, что за целый день ему перепадал лишь завалявшийся в мешке кусок хлеба и горсть снега вместо воды.

Добравшись, наконец, до Гваренеда, Ален сразу же направился в “Кружку наёмника”. Бросив поводья работнику Линдсея, он приказал тщательно вычистить Грома и накормить его. – Да не забудь принести ему воды! – Крикнул он след парню, уводящему в конюшню коня.