Текст книги "Констанца (СИ)"

Автор книги: Наталья Соколина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

У неё теперь была новая служанка, молоденькая смешливая девушка, немного безалаберная и рассеянная, но Констанца надеялась, что со временем это пройдёт.

– Ну нет, служанку звать не будем! В конце концов, я могу и разорвать это платье! Зачем оно тебе? Или ты ещё раз собираешься замуж выходить? – Он помог ей избавиться от платья, юбок и корсета и они ещё некоторое время баловались, наслаждаясь своим новым положением, а потом любили друг друга и, несмотря на усталость, долго не могли заснуть. Ребёнок время от времени шевелился, а Ален сказал, что он даже чувствовал маленькую ступню, когда прижимался щекой к животу. Они немного поговорили о родах, и он заявил, что будет рядом, чтобы держать её за руку. Констанца пришла в ужас и сказала, что тогда она отказывается рожать. Он засмеялся, а потом и она присоединилась к нему.

Ей не давало покоя любопытство. Неожиданный приезд дорогих ей людей в сопровождении лорда Шамила – ей хотелось узнать все подробности. И Ален рассказал, что они с дедом давно мечтали порадовать её. Идея приурочить приезд отца и данны Эдиты принадлежит лорду Касилису. Он же оплатил отправку почтового голубя лорду Шамилу с поручением от Алена. В связи с невозможностью отправить большое письмо, пришлось ограничиться несколькими фразами: нанять карету, забрать в деревне Вишняки кузнеца Даниила и жену священника данну Эдиту и срочно, к указанной дате, доставить в поместье “Жемчужный Ручей”. Оказывать знаки внимания и уважения. Шамил, замечательный человек, выполнил всё в точности. Так и получилось, что дорогие гости прибыли как раз вовремя.

Констанца повернулась на бок, повозилась, укладываясь головой на его плече: – наверно, они были напуганы, ведь Его милость не мог им ничего объяснить, да? – Ален привычно провёл гибкими пальцами по шрамам на её спине, с удовлетворением отметил, что почти не чувствует их:

– да, наверно, но я не мог ничего написать Шамилу. Сама понимаешь, голубь не унесёт тяжёлое письмо. Правда, Шамил сказал, что потом, уже в Холмске, он узнал, к чему такая спешка и сообщил данну Даниилу и женщине, что их везут на твою свадьбу.

****

Лорд Шамил со своими стражниками уехал на следующий день, но перед этим Констанца взяла с него честное – расчестное слово, что он будет их навещать. Его милость обещал приехать на имянаречение их ребёнка, и Констанца опять покраснела: вот и для него её беременность – не тайна. Он расхохотался и шепнул в заалевшее ушко: – леди Констанца, моя жена выносила троих ребятишек, поэтому женщину в интересном положении я вижу сразу! – Она хотела то ли обидеться, то ли рассердиться на такое откровение, но не выдержала и сама засмеялась, а он подмигнул ей и сказал: – ну так как? Приглашаете на имянаречение? – Она кивнула и, помедлив, обняла его на прощанье.

Потом она вдосталь наговорилась с отцом и данной Эдитой. Они, действительно, были поражены и напуганы, когда рано утром в Вишняки ворвались всадники, за которыми ехала карета. Лорд Шамил вежливо, но непреклонно приказал им немедленно собираться. Он получил распоряжение в кратчайшие сроки доставить их в столицу. На вопрос, от кого исходит такой приказ, он сообщил, что получил письмо от самого Главы Тайного Совета. Данна Эдита добавила: – тогда мы с твоим папой немного успокоились, ведь мы знали, что ты служишь у Его милости. – Покачав головой, кузнец добавил:

– но, Констанца, всё же было как-то боязно: неужели ты что-то натворила? Но все стражники с нами хорошо обращались, мы ночевали на постоялых дворах, в хороших комнатах. Только очень спешили, выезжали всегда рано утром. А потом, в Холмске, к нам в карету сел лорд Шамил и сказал, что только что ему стало известно: данна Констанца выходит замуж, поэтому ему приказано привезти нас на свадьбу. Знаешь, дочка, мы опять расстроились: неужели ты за Главу Тайного Совета выходишь? Тут, конечно, ничего не поделаешь, может, он принудил тебя, да нам-то с данной Эдитой тебя жалко было. Ты ведь писала, что он старый, а ты молоденькая, красивая. И мужа бы тебе надо молодого, да чтоб любил тебя и ты его тоже. – Такая длинная речь была необычна для кузнеца, и Констанца поняла, как же сильно он был взволнован. Они одни сидели в гостиной, поэтому она вскочила с кресла и пересела к отцу на диван. Крепко обняв, она прижалась к его груди головой: – я так соскучилась, папа! Теперь-то ты успокоился? Ален меня любит, и я его тоже. Он тебе понравился? – Она повернулась к своей наставнице: – а вам, данна Эдита, мой муж нравится?

Та поджала бледные губы, задумчиво кивнула: – да, кажется, лорд Ален – неплохой человек, по крайней мере, лучше многих из тех, кого я знала. Но, Констанца, он ведь, кажется, Главный королевский дознаватель? Не слишком ли высоко ты взлетела, моя милая? Я опасаюсь за твоё будущее…

– А-а… как – королевский дознаватель!?? – Даниил вскинул голову, переводя тревожный взгляд с женщины на Констанцу. Дочь взяла его за руку:

– папа, всё хорошо, Ален ушёл со службы, потому что король не разрешал ему жениться на мне.

Данна Эдита со стоном закатила глаза под лоб: – ах ты, глупышка! Да и муж твой не умнее! Как вы посмели пойти против короля! – Кузнец растерянно моргал глазами, а женщина продолжала: – известно ли тебе, Констанца, что стало с теми лордами, которые пошли против короля? Даже наш лорд Нежин побывал в подвалах Ведомства Дознания и вышел оттуда наполовину седым. Его счастье, что он не участвовал в заговоре, но виноват в том, что не донёс о заговорщиках, хотя и знал. Король пощадил его, но отобрал большую часть земель, в том числе и нашу деревню. Теперь он почти нищий, а мы принадлежим короне.

Констанца не знала, нужно ли рассказывать им о своём участии в освобождении лорда Нежина и о том, что именно расследование Алена привело на плаху заговорщиков. Она замялась, но в это время распахнулась дверь, и весёлый голос Алена спросил: – а о каком нищем идёт разговор? И нельзя ли мне присоединиться к вашей дружной компании?

Констанца радостно бросилась ему навстречу и увидела, как счастьем и лаской вспыхнули чёрные глаза. Она на секунду прильнула к нему и облегчённо вздохнула: Ален обязательно найдёт нужные слова, всё объяснит и успокоит дорогих ей людей. Так оно и вышло.

****

Спустя две недели они уехали. Все эти дни лорд Касилис жил в поместье, и Констанца с Аленом удивлялись, что общего у него с неграмотным кузнецом. Кажется, обоими ими двигало любопытство. А Констанца подолгу гуляла в парке с данной Эдитой, порой присаживаясь на скамейки, когда уставали ноги. Она откровенно рассказала той обо всём, что довелось ей пережить за этот год. Строгая, выдержанная данна Эдита не раз всплакнула украдкой, слушая о том, что довелось пережить воспитаннице. Теперь она волновалась за будущее молодой семьи, и Констанца, как могла, успокаивала её.

Потом они уехали, и Констанца с мужем провожали их до Холмска. Ален возражал, потому что приближался срок родов, но она настояла на своём.

Воспоминания вызвали на лице Констанцы улыбку, но надо было возвращаться домой. Их с Аленом драгоценное дитя, крохотная Лиззи, наверняка проснулась и требует маму.

Она смущённо вспомнила события, предшествующие рождению малышки.

Констанца чувствовала, что её время вот-вот наступит. Ночами Ален чутко отзывался на любое её движение и тут же поднимал голову с подушки. Ей было жаль его, и она старалась не шевелиться, но ночами становилось особенно тяжело: затекала спина, болели ноги, невозможно было найти удобное положение. Её милый очень уставал. Целые дни он проводил в разъездах, встречался с арендаторами в деревнях, выслушивал их жалобы и просьбы. Много вопросов к нему было у горожан. Ален узнал, что без должного присмотра поместье стало приходить в упадок, старосты и ростовщики разоряли крестьян и ремесленников. В городках, находящихся на его землях, градоправители безнаказанно установили свои, выгодные им, законы. Все требовали его внимания и помощи, но всё же, последние две недели перед долгожданным событием, Ален старался не уезжать далеко и часто наведывался домой или присылал посыльного.

Лучшая городская повитуха, немолодая и не очень опрятная женщина, побывала у Констанцы и заверила её, что всё будет хорошо, она всегда дома и только ждёт гонца из “Жемчужного Ручья”.

Ален поморщился при виде её, но ничего не сказал. А через месяц приехала леди Эмилия. Вместе с ней прибыл недовольный и сердитый лорд Викториан. Он осмотрел Констанцу и сухо сообщил, что всё идёт, как надо, и не сегодня-завтра она будет рожать.

Леди Эмилия была весела и довольна, а на хмурый вид знаменитого лекаря посоветовала не обращать внимания.

Вечером к парадному подъезду подкатила ещё одна карета и из неё, нарочито кряхтя и стеная, вылез лорд Касилис.

Констанца была искренне рада ему, а Его милость, укоризненно поглядев на живот, сказал: – ну что же ты, Констанца? Я-то надеялся, что ты встретишь меня с малышом на руках! – Она смутилась, улыбнулась и пожала плечами, а он похлопал её по плечу: – ладно-ладно, это я неудачно пошутил, не обижайся на старика. Сама понимаешь, мы все на нервах. – Она не обижалась, а подхватила его под руку и повела в малую гостиную.

А ночью начались роды.

****

Боль усиливалась, и Констанца с ужасом, в промежутках между схватками, думала, что скоро не сможет удержаться от крика. Хмурый лорд Викториан, в одной рубашке с засученными рукавами, сидел у окна и, отвернувшись, смотрел на далёкие крыши города.

Около постели Констанцы стояли Ален, леди Эмилия и лорд Касилис и, перебивая друг друга, убеждали её оставить глупые и несвоевременные капризы и разрешить лорду Викториану принять у неё ребёнка. Та, бледная, с разметавшимися по подушке мокрыми от пота волосами, с дорожками слёз по щекам, упрямо смотрела в стену и требовала позвать повитуху. Кажется, только Ален понимал причину её нежелания принять помощь Его милости.

Леди Эмилия была в отчаянии. Ей стоило больших трудов уговорить лорда Викториана приехать в поместье, и вот, пожалуйста! Всегда покладистая и уступчивая Констанца стояла насмерть. Только повитуха. А Его милость потом посмотрит, чтобы с ребёнком было всё благополучно.

Ален склонился над её изголовьем, прошептал: – родная моя, девочка моя ясноглазая, ну что же ты меня мучаешь? – Она повернула голову, взглянула на него, также, шёпотом, ответила:

– я не могу, Ален, как ты не понимаешь?? Я умру от стыда!! Я не могу, нет, ни за что на свете!! – Она опять заплакала.

Лорд Викториан, украдкой отсчитывающий время между схватками, решительно поднялся на ноги, громко сказал: – прошу всех выйти! – К нему повернулись в растерянности, было лишь слышно, как всхлипывает Констанца. – Я сказал, всем выйти! – Повторил лекарь.

Присутствующие нехотя, оглядываясь на Констанцу, двинулись к двери. Его милость громко захлопнул за ними дверь и, мрачнее тучи, повернулся к роженице: – ну? Может быть, ты прекратишь истерику, и мы займёмся, наконец, делом? – Та возмущённо посмотрела на него, дрожащим голосом сказала:

– почему… вы так грубо… разговариваете со мной, Ваша милость?

Склонившись над ней, он резко сказал: – да потому, что ты маленькая идиотка! Из-за глупой стыдливости ты готова погубить и себя, и ребёнка! Муж избаловал тебя, а, на мой взгляд, тебя надо бы на конюшне пороть хотя бы раз в неделю! – Она ошарашенно смотрела на него широко раскрытыми глазами: – решай, – презрительно сказал он, – или мы с тобой сейчас будем рожать, или я немедленно уезжаю, а что будет с тобой – я знать не хочу! Пусть к тебе привезут грязную бестолковую бабу, и, если что-то пойдёт не так, вы с ребёнком погибнете оба! Ну??

Она потупилась, уже сдаваясь: – я… не могу…, вы мужчина… и…и…

– О-о-о!! Да ты, действительно, идиотка!! – Он схватился за голову, – где ты видишь мужчину, дурочка??! Я мужчина лишь в постели с собственной женой, да и то, в последнее время, не всегда из-за таких вот истеричек, которые всю душу вынут!! Уеду из столицы, к нечистикам, и буду спокойно жить в поместье, лишь бы не видеть таких вот избалованных мужьями девчонок! – Он передохнул и уже спокойно спросил: – ну так как? Мне уезжать?

Констанца крепко зажмурила глаза и пробормотала: – останьтесь, пожалуйста, Ваша милость…

Он облегчённо вздохнул, приоткрыл дверь и сказал людям, напряжённо глядящим на него: – пусть принесут много тёплой воды, чистые простыни и полотенца. – Две женщины-служанки, стоящие в отдалении, у открытой двери гостиной, не ожидая распоряжения, устремились к лестнице. Вскоре они несли тазы с водой и стопку чистого белья.

Лорд Викториан хотел уже скрыться за дверью, когда Ален задержал его: – Ваша милость, позвольте мне войти. Я хотел бы быть рядом с Констанцей!

Тот вспыхнул, закричал: – никогда! Вы слышите, лорд Ален, никогда мужчины не будут присутствовать при родах! Я этого не допущу! Это вам не представление в театре, а тяжёлое и кровавое зрелище! Нечего вам нервировать девчонку, ей и так не сладко! – В спальне вскрикнула Констанца, и Его милость с грохотом захлопнул дверь под носом у Алена.

Тот, побелевший, с серыми губами, тяжело опустился на подвернувшийся пуфик. Леди Эмилия, нервно ломая пальцы, быстро ходила по гостиной. Лишь лорд Касилис спокойно сидел на диване у окна.

Схватки слились в одну сплошную боль, разрывающую тело. Констанца пыталась терпеть, но крик так и рвался из груди. В какой-то момент, открыв глаза, она увидела сидящего у постели лорда Викториана. Он аккуратно вытирал салфеткой пот и слёзы на её лице. Встретившись с ней взглядом, улыбнулся: – всё идёт хорошо, Констанца, твой малыш вот-вот увидит свет. Вот, выпей немного вина, оно придаст тебе сил, – он приподнял её голову вместе с подушкой и поднёс к губам бокал с красным сладким вином. Она уже не обращала внимания, что лежит с широко раздвинутыми ногами, с задранной до пояса рубашкой. Краем сознания отметила, что его большие белые, чисто вымытые руки осторожно исследуют её тело. Она почувствовала, как лекарь ввёл два пальца в её лоно, но больно не было.

Крики прекратились, и люди в гостиной напряжённо прислушались. И, вот оно – слабый писк младенца оповестил о рождении новой жизни.

Леди Эмилия без сил упала в кресло, лорд Касилис выпрямился, глядя на закрытую дверь, а Ален решительно потянул за ручку: лорд Викториан спокойно мыл в тазу окровавленные руки, укрытая простынёй бледная обессиленная Констанца, со спутанными, влажными волосами слабо улыбалась ему с кровати, а на небольшом столике у окна служанка пеленала попискивающего младенца.

Лекарь с улыбкой обернулся к Алену: – Ваша милость, поздравляю вас с рождением дочери!

****

Войдя в дом, Констанца торопливо поднялась в детскую. Лиззи, немного подросшая, с пухлыми ручками и ножками, весело лепетала что-то своё лёжа на диване, под присмотром бдительной няни. Рядом, на корточках, сидел Ален. Девочка крепко держала отца за палец, а он осторожно поглаживал ножки, животик, тонкие волосики на головке, ласково и негромко разговаривая с ней. Они оба были абсолютно счастливы, и Констанца задержалась у дверей, не желая им мешать. Ален поднял голову, мягко улыбнулся: – мама говорит, что Лиззи очень похожа на их с отцом дочь, – Констанца поняла. Он говорил о своей, умершей в младенчестве сестре. Леди Эмилия, тяжело пережившая её смерть, увидела те, родные черты, в крохотной внучке, которую любила без памяти.

Констанца присела на диван, расстёгивая лиф специально сшитого для удобства кормления платья. Няня подала ей дочь, которая нетерпеливо сучила ножками и сразу же припала к груди, торопливо глотая и захлёбываясь. Ален погладил пальцем пухлую, как будто перевитую у запястья ниточкой ручонку. Дочь оторвалась от груди и, повернув голову, беззубо заулыбалась. – Не мешай, Ален! – Строго сказала Констанца, – пусть ест, потом поиграете.

Эпилог.

– Ваша милость! Ваша милость! – Опрятно одетый подросток бежал по дорожке сада навстречу Констанце, – там два лорда спрашивают Его милость!

Передав Лиззи на руки няне, Констанца торопливо встала со скамейки. Сегодня девочке исполнялось два года. Гостей не ждали, лишь обещали подъехать родители Алена, да лорд Касилис. Лорд Викториан тоже хотел побывать у них, если позволят его больные. Неизвестные люди насторожили её.

Она на ходу осмотрела себя: кажется, Лиззи не испачкала её. Дочь всё утро играла на лужайке со щенком неизвестной породы, подаренным ей отцом, потом они с няней ходили собирать крупные спелые ягоды клубники, некоторые из них давились, пачкая ручки и щёчки, а затем подошёл пятилетний внук садовника и стал учить маленькую Её милость выбирать из лунки под кустом жимолости красных дождевых червей для рыбалки. Но тут Лиззи обнаружила, что очень устала. Она подошла к маме и попросилась на ручки. Да так и уснула, положив черноволосую головку матери на плечо.

****

Теперь Констанца торопилась к нежданным гостям, на ходу поправляя кокетливую кружевную шляпу, бросающую лёгкую ажурную тень на её лицо. Она провела руками по бёдрам, расправляя складки простого летнего платья из батиста цвета сливочного масла. Чуть-чуть помято, но, хвала Всеблагому, Лиззи нигде не оставила ягодных пятен. Скорей бы приехал Ален! Он был в соседней деревне, всего-то в полутора роенах от дома. Там староста, недавно назначенный Его милостью, развернул кипучую деятельность. Он решил, что деревня займётся разведением гусей, благо, река, то-бишь Жемчужный Ручей, протекала неподалёку. Ален поддерживал начинание и поехал передать старосте небольшую сумму денег для покупки породистых птиц.

Констанца вышла из калитки сада и увидела двух незнакомцев на больших и красивых лошадях. Она ничего не понимала в породах лошадей, но и ей было ясно, что кони очень породистые и очень дорогие. Сами незнакомцы ничего из себя не представляли. Довольно молодые, один излишне полный, как ей показалось, одеты в простые серые треконды и чёрные кожаные брюки. Она улыбнулась про себя, представив, как же жарко в такой одежде летним днём. Её Ален давно уже одевается удобно и по погоде. Вот и сегодня он уехал в жилете-безрукавке поверх рубашки и брюках из тонкой шерсти.

Незнакомцы выжидающе смотрели на неё, и ни один из них даже не подумал слезть с коня и поклониться хозяйке, как оно и приличествует. Более того, они смотрели на неё холодно и высокомерно. Констанца была поражена такой неучтивостью, но, подойдя ближе, присела в вежливом реверансе, приветствуя гостей. В конце концов, она не переломится, а эти мужчины не похожи на лордов из соседних поместий. Они лишь кивнули ей – какая наглость! – Возмущённо подумала Констанца, но сдержалась. Один из мужчин, полный, с холодным и надменным взглядом, сказал: – так вот вы какая, леди…Констанца! А где же ваш муж?

Безмятежно, хотя в груди всё кипело, она ответила: – лорд Ален скоро будет, он уехал в соседнюю деревню, но обещал не задерживаться. А пока, прошу вас, Ваша милость, проходите с вашим спутником в дом. Я распоряжусь, чтобы вам подали напитки.

Мужчины переглянулись и спешились. Констанца кивнула головой выглянувшему из конюшни конюху, который подбежал и с поклоном принял поводья из рук всадников.

В малой гостиной она предложила мужчинам удобные кресла и, извинившись, покинула их, чтобы распорядиться о напитках. Правда тот, полный, потребовал только бокал холодной воды, что и было выполнено.

Она немедленно отправила слугу за Аленом, а сама вернулась к гостям. Те тридцать минут до приезда мужа показались ей сущей пыткой. Гости не назвали ей своих имён, а лишь вскользь сказали, что они давние друзья Его милости. Она усомнилась в их дружеских отношениях, потому что никогда не видела их раньше. Они с любопытством рассматривали скромное убранство гостиной, не стесняясь, разглядывали и её. Бесцеремонные расспросы об их деревенской жизни окончательно возмутили, а уж когда второй мужчина, который всё время молчал, вдруг спросил, неприятно усмехаясь: – наверно, лорд Ален клянёт на чём свет короля за то, что ему пришлось уйти со службы? – она вспылила:

– я думаю, Ваша милость, вам должно быть стыдно наговаривать на моего мужа! Во всём королевстве не найти более верного и преданного Его Величеству человека, чем лорд Ален! Он не раз рисковал жизнью и Его Величеству, я думаю, не в чем его упрекнуть! – Мужчины переглянулись и расхохотались, а первый, самый разговорчивый, мягко сказал:

– вы совершенно правы, леди Констанца. А тебе, Франц, урок – не задавай глупых вопросов. – Тот усмехнулся уголком рта, глядя на собеседницу. Она ответила ему твёрдым взглядом.

В холле раздались быстрые шаги, и Констанца вспыхнула от радости. Ален широко распахнул двери, вошёл, и… согнулся в низком поклоне! Она остолбенела, глядя на мужа, а тот сказал: – Ваше Величество, я в растерянности… – Король перебил его:

– Не надо, Ален! Мы рады видеть тебя в добром здравии и полном сил. Садись и расскажи нам, как ты жил эти два года. Сразу скажем – мы без тебя жили плохо.

Ален кивнул второму гостю: – приветствую тебя, лорд Франц.

Король засмеялся: – ты бы его не приветствовал, а выгнал взашей, если бы видел, до какого состояния он довёл твою жену!

– Что такое? – Ален нахмурился, чёрные глаза блеснули угрозой, – ты оскорбил Констанцу, Франц?

– Нет-нет, Ален, никто меня не оскорблял! – Она всполошилась, совершенно не желая ссоры и зная, почему муж старается оградить её от неприятных переживаний: она опять была беременна.

Но Ален продолжал смотреть в глаза лорду Францу, и тот суетливо сказал: – не беспокойся, твоя жёнушка дала мне достойный отпор.

****

После долгих и пустых разговоров ни о чём, во время которых Констанца с удивлением думала, что, видимо, королю совершенно нечем заняться, раз он в сопровождении всего лишь одного человека едет в поместье к изгнанному лорду, Его Величество сказал, наконец, о цели своего приезда:

– Ален, мы хотим, чтобы ты вернулся на службу.

Тот опустил глаза: – вы прекрасно знаете, Ваше Величество, что это невозможно.

Констанца затаила дыхание. О, как бы она хотела, чтобы король забыл женитьбу Алена на простолюдинке и разрешил ему вернуться в Ведомство Дознания! В этот момент она совершенно не думала о высоком жалованье и приёмах во дворце. Ей до слёз было жалко мужа. Она знала, как он скучал по службе, по жизни, полной опасностей. Он никогда не говорил ей об этом, но чуткое любящее сердце подсказывало ей, что он слишком молод для того, чтобы жить затворником в своём поместье.

Вот почему она, стиснув у груди руки, зачарованно смотрела на короля. Почувствовав её взгляд, Его Величество усмехнулся и сказал: – это будет возможным, Ален, после того, как твоя Констанца станет дочерью лорда.

Ален хмуро смотрел на короля, и тот пояснил: – её удочерят.

– Кто же?

– Лорд Нежин.

****

Ален шумно выдохнул, взгляд стал растерянным. Констанца, ничего не понимая, смотрела на короля во все глаза. Улыбка слегка тронула его губы: – как нам помнится, он её должник. Мы вызвали его в столицу и напомнили о долге. Он не возражает. А вы?

– Я в растерянности, Ваше Величество, – Ален пожал плечами.

– Тогда решать будет Констанца! – Король сурово посмотрел ей в глаза: – я слушаю тебя?

У неё задрожали губы, но она взяла себя в руки, решительно сказала: – я согласна, Ваше Величество, если это поможет Алену вернуться на службу! Только…, – она замялась, король молча смотрел на неё, ожидая продолжения, – только как же мой настоящий отец?

– Пф! – Фыркнул Его Величество, – причём тут твой отец? Лорд Нежин удочерит тебя, но это не значит, что ты переезжаешь жить к нему или приобретаешь какие-либо обязанности в отношении его. Так, формальность, дающая тебе право официально принадлежать к благородному сословию.

– Да! Да, Ваше Величество! – Несусветная радость захлестнула её. Ведь Ален вернётся на службу, его жизнь станет снова полнокровной и насыщенной событиями. А их любовь никуда не денется, она уверена! Констанца опустилась перед королём на колени, её голос дрожал от волнения: – Ваше Величество, я не нахожу слов, чтобы выразить ту благодарность, какую я испытываю к вам! Ведь Ален… – она поправилась, – лорд Ален будет рад вернуться на службу! Не ради жалованья, Ваше Величество, не подумайте, – она смутилась, заторопилась, глядя на короля умоляющими глазами.

Король задумчиво смотрел на Констанцу: – а знаешь, Ален, если бы мы не были женаты на Её Величестве, мы попробовали бы увести у тебя твою жену… А жалованье…, что ж, оно тоже не помешает, мы думаем. Встаньте, леди Констанца. Через три дня мы ждём вас с мужем во дворце.

****

В малой королевской приёмной было пусто. Лишь доверенный секретарь Его Величества торопливо встал из-за обыкновенной канцелярской конторки навстречу вошедшим Алену и Констанце, с достоинством поклонился: – лорд и леди дар Бреттон, прошу подождать, его Величество примет вас чуть позже!

Констанцу терзало любопытство: всё же ей первый раз в жизни довелось попасть в королевский дворец.

До приёмной они дошли какими-то закоулками и пыльными коридорами. На её вопрос, почему они идут там, где даже слуги не ходят, Ален, досадливо дёрнув плечом, ответил: – не хочу, чтобы придворные видели меня в качестве просителя! И, родная, ты точно хочешь этого удочерения? Может быть, ну её к Мрачному Косарю эту мою службу! Разве нам плохо в “Жемчужном Ручье”? Мы с тобой не богаты, но детям есть, что оставить, да и родители с дедом не вечные. А, Констанца?

О-о, она знала, что он горд и самолюбив, но знала также и то, что ему тяжело чувствовать себя на обочине жизни, поэтому Констанца, исполненная решимости, потянула его за руку: – Ваша милость, возвращаться на службу, или нет, это вы решите позднее, а сейчас мы должны испортить настроение лорду Нежину!

****

В кабинете Его Величества звякнул звонок, и секретарь торопливо скрылся за дверью. Спустя минуту он пригласил их войти и аккуратно прикрыл за ними дверь.

Констанце ужасно хотелось разглядеть убранство королевского кабинета, но она понимала, что глазеть неприлично. Стоящий к ним спиной высокий мужчина отступил в сторону, обернулся. Она увидела насмешливые глаза лорда Нежина, а из-за большого стола для письма на них с интересом смотрел Его Величество.

Её враг издевательски поклонился, а она присела в низком реверансе перед королём. Рядом кланялся Ален, не обративший на дар Кремона никакого внимания.

– Ну что же, почти все в сборе, – Его Величество, с улыбкой наблюдая за ними, звякнул серебряным колокольчиком. Вошедшему секретарю приказал: – зови его, Тимоти. – Тот, поклонившись, вышел, придержал за собой дверь. В неё важно вплыл чрезвычайно толстый, ярко одетый розовощёкий мужчина. Он сделал вид, что низко кланяется королю, но громадный живот не позволял. Тогда он постарался как можно ниже склонить голову, но тройной подбородок упирался в жирную грудь. Констанца с трудом удержалась, чтобы не фыркнуть смешливо. Его Величество строго посмотрел на неё, но она видела, что его губы дрогнули в улыбке. Тем не менее, он сказал: – мы рады видеть вас, лорд Кенинглас. Вот те люди, которые нуждаются в ваших услугах.

Ален и лорд Нежин стояли с каменными лицами, не глядя друг на друга. Забавляясь, Его Величество произнёс: – лорд Кенинглас, позвольте представить вам данну Констанцу, жену лорда Алена. Именно её желает удочерить лорд дар Кремон. – Она видела иронический взгляд короля, направленный на насупленного лорда Нежина и хмурого Алена.

Лорд Кенинглас, стряпчий королевской семьи, важно прошествовал к конторке у окна кабинета. Из богато изукрашенного сундучка он извлёк большую книгу, с золотыми чеканными застёжками, переплетённую в телячью кожу. Не торопясь, с осознанием собственной значимости, он заполнял страницу в книге благородных семейств королевства Семи Холмов.

Два лорда молча стояли рядом. Констанца украдкой нащупала руку Алена, он тихонько пожал её и отпустил. Король поднял голову от бумаг на столе: – данна Констанца, мы разрешаем вам сесть, – Ален легко подтолкнул её к креслу. Она послушно опустилась в него, исподтишка рассматривая лорда Нежина.

Да, отец был прав. Её мучитель очень изменился. Он поседел и похудел, скорбные морщины пролегли от уголков рта, но глаза, по-прежнему, смотрели насмешливо и вызывающе.

Лорд Кенинглас посыпал песком заполненную страницу. Полюбовавшись на написанное, подхватил книгу и осторожно положил её перед королём. Тот, не торопясь, пробежал глазами страницу и кивком головы подозвал лорда Нежина. Мужчина подошёл, не читая, размашисто расписался под текстом и шагнул назад, не поднимая глаз.

Его Величество весело произнёс: – ну-с, супруги дар Бреттоны, ваша очередь! – Поставивший свою подпись Ален передал перо жене. У Констанцы так дрожали руки, что она с трудом могла расписаться. Король встал, повозившись с замком небольшого шкафа, вынул из него большую королевскую печать и, тщательно примерившись, шлёпнул её на подписи лордов и Констанцы. Лорд Кенинглас с поклоном принял из королевских рук книгу и аккуратно уложил её в свой сундучок. Кланяясь, он задом вышел в дверь.

Его Величество холодно и презрительно сказал: – лорд дар Кремон, мы разрешаем вам удалиться. – Тот низко поклонился, тихо проронил:

– Ваше Величество, надеюсь, мой долг леди Констанце исчерпан?

Она увидела, как глаза её мужа вспыхнули гневом, и предостерегающе схватила его за руку. Король усмехнулся: – мы допускаем, что леди Констанца не имеет более к вам претензий, но ваша дружба с заговорщиками по-прежнему вызывает подозрения. Избавьте нас, лорд Нежин, от вашего присутствия! – То снова поклонился и вышел из кабинета.

Король облегчённо вздохнул: – садись, Ален, не стой над душой! Ну, ты доволен? А вы, леди Констанца? – Ален усмехнулся:

– благодарю вас, Ваше Величество, ваша милость к нам безгранична!

– Ну да, ну да, – король покивал головой, – надеюсь, завтра ты приступишь к своим обязанностям! – Констанца, которой и слова вставить не удалось, испуганно посмотрела на короля. Тот поморщился: – вы уж меня простите, леди, я всё забываю, что Ален теперь семейный человек. Конечно, вам надо время на сборы. Кстати, лорд Главный королевский дознаватель, ваша семья может занять ваш прежний городской дом. Я выкупил его и снова дарю тебе. – Он фыркнул: – надеюсь, это в последний раз!

****

Им пришлось спешно вернуться в Орегонию. Констанце было жаль расставаться с “Жемчужным ручьём”. Маленькая Лиззи капризничала, не желая уезжать из поместья, где в её распоряжении был весь дом, сад и балующие её слуги. Лишь напоминание о бабушке и двух дедах, которые с нетерпением ждут внучку, примирило её с отъездом.

Почти месяц Ален с семьёй жил в резиденции лорда Касилиса. Городской дом нуждался в ремонте, нужна была и новая мебель.