Текст книги "Констанца (СИ)"

Автор книги: Наталья Соколина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

Вторично она удивилась, когда, выглянув в окошко кареты, обнаружила, что та окружена дюжими всадниками в форменных тёмно-синих трекондах и тяжёлых меховых плащах с королевским гербом на левой стороне груди.

Лорд Шамил махнул рукой, и четвёрка лошадей рванула вскачь. Всадников было много, никак не меньше полусотни. Внезапно среди их безликой массы мелькнуло знакомое лицо. Леди Леонида, не веря своим глазам, тряхнула головой, на секунду зажмурилась. Этого просто не может быть! Среди стражников, в таком же форменном плаще, отличаясь от них лишь более хрупким сложением, на здоровенном жеребце скакал Главный королевский дознаватель лорд Ален дар Бреттон!

Она не раз видела его на приёмах в королевском дворце. Супруги дар Беточчо, в ожидании выхода Их Величеств, переминались у двери, в толпе придворных, не удостоенных чести находиться вблизи трона. Леди Леонида не раз видела, как лорд дар Бреттон появлялся вместе с королём и Её Величеством из какой-то неприметной двери в стене за троном. Как правило, надолго он не задерживался, а окинув придворных внимательным взглядом чёрных глаз, от которого мурашки бежали по коже, незаметно исчезал, перед этим что-то шепнув королю на ухо.

Многие его ненавидели, а большинство смертельно боялись. О подвалах ведомства Дознания ходили ужасные слухи, а кто-то видел, как лорд дар Бреттон обменивался улыбкой и рукопожатием с королевским палачом.

Леди Леонида, не в силах отвести глаза, самым глупым образом пялилась на этого опасного человека, а он вдруг почувствовал её взгляд и, повернув голову, уставился на неё блестящими чёрными глазищами. Она так испугалась, что сидящая напротив неё Констанца, с тревогой вскрикнула: – что с вами, леди Леонида?! Вы так побледнели, у вас даже губы стали белыми! Вам плохо?

Та, через силу, улыбнулась, похлопала девушку по руке: – да, Констанца, что-то мне нехорошо, голова закружилась, но сейчас это пройдёт.

Констанца с недоверием смотрела на неё: – наверно, надо крикнуть лорду Шамилу, чтобы остановились. Может быть, вам прилечь?

Кое-как леди Леонида отделалась от её заботливой настойчивости. Не вхватало только привлечь к себе внимание этих чёрных пронзительных глаз! Она содрогнулась.

****

Её спутница так побледнела, что Констанца перепугалась. Можно подумать, та увидела за окном кареты самого Мрачного Косаря! Девушка осторожно посмотрела, но ничего ужасного не обнаружила. Рядом, совсем близко от окна, она увидела пожилого стражника, данна Шайрона. Он подмигнул ей, и она улыбнулась. Впереди него скакал Ален, Констанца с нежностью посмотрела на его твёрдый профиль. Ему дали форменную одежду стражника, но треконда оказалась чуть великовата, и он насупился, когда поймал её смешливый взгляд.

Леди Леонида отказалась от помощи, и Констанца не стала настаивать. Компаньонка ей не нравилась. Она ничего не сказала данну Джорджию и, тем более, Алену, но попутчица вызывала в ней неприязнь. С первой минуты знакомства Констанце дали понять, что она происходит из низшего сословия. Леди Леонида смотрела на неё свысока, презрительно скривив тонкие бледные губы. Слова цедила нехотя, снисходительно одаривая своим вниманием.

Констанца сразу оробела, не зная, как себя вести. Она загрустила, понимая, что ей придётся провести в обществе этой женщины целых две недели. В довершение ко всему, леди Леонида, кажется, поставила перед собой цель, во что бы то ни стало узнать все подробности жизни Констанцы. Не скрывая своего возмущения, она удивлялась роскоши кареты, в которой они ехали, и намекала, что, наверняка, начальник стражи, лорд Шамил, берёт большие взятки у торговцев Холмска, чтобы оплачивать прихоти своей любовницы.

Констанце гадостно было слушать грязные предположения о себе и лорде Шамиле, но она терпела. Иногда, встречаясь глазами с Аленом, она пыталась изобразить спокойствие и безмятежность, но удавалось это ей плохо и, чем больше она старалась, тем озабоченней становился его взгляд.

****

Всё возмущало леди Леониду: прекрасные завтраки, обеды, и ужины, подаваемые в тавернах на пути их следования, чистые и тёплые спальни, в которых они ночевали на постоялых дворах. Её раздражало, что девчонке предоставлялись комнаты более комфортные, чем ей. В конце концов, она всего лишь простолюдинка, а благородной леди не пристало спать на кровати без балдахина. Она как-то не вспомнила, что в её собственной спальне кровать тоже не имеет балдахина, постельное бельё давно утратило первозданную белизну, и она проводит немало времени, штопая ветхие простыни.

Ночами она прислушивалась к звукам, раздающимся из-за тонкой стенки, в надежде услышать шёпот, смех и скрип кровати. Не может же лорд не наведаться к любовнице, но всё было тихо.

Леди Леонида давно забыла, что её согласились доставить в столицу с условием, что она станет исполнять обязанности компаньонки для Констанцы. Всё раздражало её в девчонке: гладко причёсанные волосы, нежная, без малейшего прыщика, кожа, ясный доверчивый взгляд, улыбчивый рот. Но особое негодование вызывало упрямое молчание Констанцы. Та совершенно не желала посвящать свою спутницу в тонкости взаимоотношений с лордом Шамилом. Потеряв всякое терпение, Её милость принялась разглагольствовать о том, с каким презрением относятся в столице к содержанкам благородных лордов, особенно если те являются представительницами низшего сословия. – Сама она, если бы её муж, не дай Всеблагой, завёл себе любовницу из простолюдинок, – с этими словами она окинула уничижительным взглядом Констанцу, – послала бы слугу гнать этакую бесстыдницу из столицы палками. – В пылу своей обличительной речи леди Леонида даже не помнила, что никакого слуги у неё нет.

****

Между тем Констанца давно уже тихо плакала, отвернувшись к окну. Поравнявшийся, как бы нечаянно, с каретой, Ален чуть не свалился с седла, увидев, как побледнело милое личико и как градом по нему катятся слёзы. Он рванул поводья, и мгновенно настиг лорда Шамила, ехавшего в голове их небольшого отряда.

– Шамил!! – Ален был в бешенстве, – эта сушёная треска довела Констанцу до слёз!! Прикажи остановиться, я выкину её прямо здесь, и пусть добирается, как хочет!

Начальник стражи с иронией посмотрел на его милость: – Ален, кругом чистое поле, снег и ни одной деревни вокруг. Да ещё скоро стемнеет. Ты хочешь, чтобы она погибла?

– Я пошлю кого-нибудь за ней из ближайшей деревни, – упрямо набычившись, Ален хмуро смотрел перед собой.

Лорд Шамил покачал головой: – успокойся, прошу тебя. Ты любишь Констанцу, да? – Он с любопытством смотрел на Алена. Тот скривился:

– больше жизни.

– Понятно. Я рад за тебя, она красивая и умненькая. А леди мы не будем высаживать в чистом поле. Потерпи чуть-чуть, я ей мозги-то вправлю, забудет, как нашу девочку обижать.

****

Карета остановилась у ворот постоялого двора на окраине небольшого городка, последнего на пути к Холмску. Дверца распахнулась со стороны Констанцы, и, громадный и неуклюжий из-за мехового плаща, лорд Шамил подал девушке руку, помогая спуститься с подножки.

Леди Леониде руки никто не подал, и она, кипя от возмущения, была вынуждена спуститься с подножки сама, придерживаясь рукой за дверцу.

Когда она вошла в зал постоялого двора, её спутники шумно располагались за столами. Между ними сновали две подавальщицы с тяжёлыми подносами. У стены за столом одиноко сидела Констанца, уже снявшая плащ, и Её милость направилась к ней. Пренебрежительно оглядев её тёмно-вишнёвое платье, она вздохнула и изящно опустилась на краешек стула. Подошедшая подавальщица принялась сгружать с подноса тарелки.

Леди Леонида не видела, что из-за дальнего стола сузившимися от ненависти глазами за ней внимательно наблюдает Ален.

Констанца совершенно не хотела есть. Ей было обидно и больно, но жаловаться нельзя, нужно всего лишь немного потерпеть. Пожелав своей спутнице приятного аппетита, она поднялась в отведённую ей комнату и прилегла на кровать. Было грустно и хотелось плакать.

Между тем, к леди Леониде подошёл один из стражников и, коротко поклонившись, пробурчал: – Лорд Шамил велел вам подойти к нему.

Её милость удивлённо вскинула выщипанные в ниточку брови, но стражник, повернувшись к ней спиной, уже уходил. Тогда она, возмущённая, перевела взгляд туда, где сидел лорд Шамил, но в большом зале не смогла увидеть его. Мученически вздохнув и сохраняя на лице удивлённое выражение, она встала и направилась в дальний конец обеденного зала, где, она видела, сидел начальник стражи.

Увидев подходившую к нему леди Леониду, Его милость отодвинул тарелку и сурово взглянул на женщину. От его взгляда она оробела. Сразу, с неловкостью, вспомнилось, что сегодня Констанца расплакалась от её жестоких слов. С запоздалым испугом она подумала, что совершенно не проявляет никакой заботы о девочке, ради которой её везут, кормят и совершенно бесплатно предоставляют ночлег.

Мужчина не встал при её приближении, а лишь ногой толкнул ей навстречу стул: – присаживайтесь, леди Леонида. У меня имеются к вам претензии.

Он продолжал холодно разглядывать её, и от этого взгляда женщина помертвела, опустила глаза и вцепилась в кромку стола так, что побелели пальцы.

– Леди Леонида, вы забыли, на каких условиях вас везут в столицу. Если вас что-то не устраивает, оставайтесь здесь, на постоялом дворе. В случае, если на глазах Констанцы появится ещё хоть одна слезинка, я, клянусь честью, высажу вас в лесу или в поле, где придётся, и забуду о вашем существовании. – Он помолчал. Её милость боялась дышать и смотреть ему в лицо. – Вы поняли, леди? Только одно слово Констанцы, один её взгляд – и я прикажу выкинуть вас из кареты! – Не дожидаясь ответа, он встал и ушёл.

Ален, сидящий за спиной леди Леониды и слышавший весь разговор, тоже встал, с презрением посмотрел на понурую женщину и легко взбежал на второй этаж. Будь что будет, но он должен увидеть Констанцу наедине.

К счастью, коридор был пуст. Он постучал в дверь и услышал её лёгкие шаги. Констанца повернула ключ и грустно приоткрыла дверь. Ах! Его сильные нетерпеливые руки, быстрые поцелуи, блестящие радостные чёрные глаза и волосы, рассыпавшиеся по спине оттого, что потерялся шнурок.

Он схватил её на руки, прижал к своей груди, закружил, зацеловал, шепча о своей любви, о желании и нетерпении, о том, что осталось совсем чуть-чуть…

Констанца забыла обо всём. Вот он, самый лучший, любимый. Он пахнет потом и лошадью, на ладонях у него мозоли, а губы сухие и обветренные. Но в целом свете нет для неё никого дороже и желанней.

В перерывах между поцелуями Ален рассказал ей о разговоре лорда Шамила и леди Леониды: – я думаю, теперь она побоится тебя обижать. Не обращай на неё внимания, родная, – добавил с досадой: – вот угораздили же нечистики Джорджия наткнуться именно на главную сплетницу королевства! Может, ещё мне с ней поговорить?

Констанца обняла его за шею, потянулась к губам: – не надо, Ален. Ты же не хотел, чтобы кто-то знал о твоём присутствии.

– Да чего там! – Он усмехнулся, потом ответил на её поцелуй, – она меня видела и узнала, только не решается тебя расспрашивать.

– Иди, Ален, – она подталкивала его к двери, – я совсем успокоилась, правда-правда!

Он, нехотя, пошёл, но от самой двери вернулся. Нахальные и бесстыдные руки торопливо и сильно прижимая, обшарили её тело, отчего она ослабела и потянулась к нему снова. Но, коротко хохотнув, Ален выскочил за дверь.

Спустя несколько минут к Констанце пришла леди Леонида. Её лицо было заплакано: – Констанца,… прости меня, я не хотела тебя обидеть! – Она кусала губы, и было видно, что извинения даются ей нелегко, – я уверена, что ты порядочная девушка, не обижайся на мою невинную болтовню…, просто ты всё время молчишь…, я думала развлечь тебя разговором…

Внутри у Констанцы всё пело, она только что целовала Алена, её тело ещё горело от его жадных прикосновений. Ей не хотелось ни видеть, ни слышать леди Леониду. Кое-как успокоив её и заверив, что она не обижена, Констанца смогла выпроводить свою компаньонку. Потом упала на кровать, раскинув руки и улыбаясь своим мыслям. Ален, Ален! Любимый, нежный, грубый и жёсткий, она будет самой лучшей женой, сделает всё, чтобы он был доволен и счастлив!

Глава 18.

Город Холмск, первый из городов, принадлежащих короне, и увиденный Констанцей, был великолепен. Он стоял на высоком холме, одном из семи, по которым и было названо королевство. Вольготно раскинувшись на его склонах, своими широкими мощёными улицами Холмск сбегал к протекающей у подножия полноводной Дайне.

Констанца непрестанно вертела головой, боясь пропустить, не увидеть то изукрашенный замысловатой резьбой по белому мрамору особняк, горделиво просвечивающий сквозь голые чёрные деревья зимнего парка, то фонтан на городской площади, не действующий, замерший в ожидании лета. Он изображал группу сказочных существ, окруживших прекрасную деву, простирающую руки в умоляющем жесте.

На улицах было тесно от всадников, карет и лёгких повозок. Нарядно одетые дамы, кутаясь в меха, лукаво поглядывали на кавалеров, гарцующих на красивых и сытых лошадях. Скрип колёс, щёлканье кнутов, возгласы, крики, смех – Констанца зачарованно наблюдала за жизнью большого города.

****

Путники легко и беспрепятственно проехали городские ворота. Ещё бы! Ведь охраняли их подчинённые лорда Шамила. Городская стража с улыбками приветствовала их, но не забывала и о своих прямых обязанностях.

О чём-то коротко поговорив с Аланом, лорд Шамил привёл своих спутников на постоялый двор и тут же исчез. Впрочем, это был уже гостиный двор и носил он название “Бриллиант короны”. Название соответствовало содержанию. Гостиный двор, предназначенный для отдыха богатых путешественников, имел чрезвычайно удобные комнаты для постояльцев, а для особо привередливых и целые покои, состоящие из спальни, гостиной и туалетной комнаты. В ней, помимо удобного кресла с дыркой, под которым стоял обыкновенный объёмистый горшок, имелась ещё и большая медная лохань, которая по первому требованию гостя наполнялась тёплой водой.

Служанка проводила Констанцу именно в такие покои, а леди Леонида поселилась в комнату попроще, но тоже чистую и удобную. Помня об угрозе лорда Шамила, она ничем не выдала своего недовольства.

Констанца с восторгом пробежалась по комнатам, потрогала в спальне мягкую постель, с размаху плюхнулась в большое кресло в гостиной. Сняв сапожки, с наслаждением прошлась по ковру с длинным пушистым ворсом.

Постучав и получив разрешение, в гостиную вошёл лорд Шамил, оставив приоткрытой дверь. Девушка предложила ему кресло, но он отмахнулся.

Его милость сообщил ей, что сегодня ночью он намерен заночевать дома. Стражников тоже останется лишь половина, но здесь, на землях короны, ей нечего бояться. Лорд Ален пока что отсутствует. Его пригласил на ужин градоправитель, но ночевать он будет в гостином дворе, его покои на этом же этаже, только чуть дальше по коридору.

Лорд Шамил, улыбаясь, сказал, что для Констанцы и её компаньонки, по случаю приезда в Холмск, заказан праздничный ужин. Он будет сервирован в отдельном кабинете, а не в общем зале. После этого он, раскланявшись, чем неимоверно смутил её, удалился.

Вскоре пришла служанка и пригласила девушку пройти с ней. Они спустились на первый этаж и, миновав общий обеденный зал, вошли в небольшой кабинет. Удивлённая Констанца замерла на пороге.

Весь центр комнаты занимал большой овальный стол. Накрытый накрахмаленной нежно – голубой скатертью, он был тесно уставлен тарелками с самыми разнообразными закусками. Красиво украшенные, они поистине представляли шедевр кулинарного искусства. Констанца видела серебряную посуду лишь в замке лорда Нежина, поэтому её поразили блестящие закрытые судки, из-под крышек которых плыл умопомрачительный аромат.

С дальнего конца стола ей снисходительно улыбалась леди Леонида: – ну что же ты, Констанца? Проходи, садись куда-нибудь. Вообще – то мне сказали, что этот ужин сервирован для нас, но я вижу на столе ещё один прибор. Для кого он, не знаешь? – Констанца отрицательно помотала головой. Совершенно непонятно, кто ещё будет с ними ужинать. Лорд Шамил уехал домой, Ален в гостях у градоправителя… Может быть, хозяин гостиного двора? Она робко высказала это предположение, и была награждена презрительным смехом леди Леониды: – если он осмелится сесть за один стол с благородной дамой, то, уж ты извини, Констанца, но раз мы путешествуем вместе, то ты тоже должна будешь покинуть этот кабинет вместе со мной!

Констанца неопределённо пожала плечами. Хотелось есть, пахло вкусно, а присутствие, если так случится, за столом человека, организовавшего это великолепие, уж никак не могло повлиять на её аппетит.

Вошёл слуга, принялся разливать по высоким узким бокалам душистое тёмно-красное вино и открывать крышки серебряных судков.

Леди Леонида с неудовольствием отметила, что выполнив всё, что от него требовалось, слуга замер за креслом Констанцы. Похоже, так ему было приказано. Девчонка, непривычная к этому, пару раз оглянулась и натолкнулась на вопросительный взгляд мужчины. Покраснев, она перестала оглядываться, а слуга внимательно следил за её тарелкой и торопился наполнить её.

Констанца терялась от обилия блюд, не зная, что следует есть вначале, а что – потом. Смущало её и невиданное количество ножей и вилок, разложенных перед ней. Она украдкой поглядывала на свою компаньонку, которая уверенно справлялась с колюще-режущими предметами.

Пожалуй, Констанце так и не удалось бы толком поесть из опасения вызвать презрительную усмешку на тонких губах леди Леониды, но внезапно дверь распахнулась, и в кабинет ввалился улыбающийся и совершенно довольный жизнью Ален! Она вскрикнула, вскочила из-за стола и чуть не бросилась ему на шею, но вовремя опомнилась, присела в низком реверансе. Краем глаза заметила, как побледнела компаньонка и тоже замерла в реверансе, приветствуя Главного королевского дознавателя.

Ален весело сказал: – я рад видеть вас, дамы, в добром здравии! Надеюсь, вы не откажете мне в тарелке какого-нибудь салата, а лучше бы мяса, потому что я умираю от голода!

Констанца изумлённо смотрела на него, не решаясь спросить об ужине у градоправителя, а леди Леонида, шустро вскочив с кресла, предлагала ему отведать перепёлок, тушёных в белом вине, копчёных голубей и тающий во рту мясной пирог.

Поблагодарив её кивком головы, Ален, не церемонясь, принялся за яства, коими был уставлен стол. Констанца с удовольствием наблюдала, как он, быстренько прикончив кусок нежнейшей телятины, шлёпнул себе на тарелку большущую жареную рыбину, не затрудняясь её разрезать.

Слуга с неодобрением поглядывал на то, как благородный лорд, пренебрегая многочисленными столовыми принадлежностями, пользуясь одной – единственной вилкой с аппетитом уплетал и мясо, и рыбу, и изысканный мясной пирог – сияющую вершину кулинарных талантов повара.

Заметив его взгляд, Ален насмешливо ухмыльнулся и, мотнув головой, выпроводил слугу из комнаты: – надеюсь, мы и сами справимся, без посторонней помощи.

С уходом слуги Констанца сразу почувствовала себя свободней. Ален заразил её своей весёлостью и непринуждённостью. Она храбро положила себе на тарелку пару ложек салата из креветок, а Ален добавил туда же несколько ломтей тонко нарезанной копчёной ветчины. Она укоризненно покачала головой, сдерживая смех. В его глазах тоже нечистиками сверкали смешинки, но лицо оставалось невозмутимым.

А вот леди Леонида чувствовала себя в присутствии Алена неважно. Она не смела осуждающе смотреть на него за такое пренебрежение правилами этикета, поэтому, опустив глаза к своей тарелке, судорожно выискивала тему для разговора, потому что молчать было бы неприлично. Он сам, пригубив вина, стал рассказывать, что у градоправителя они долго обсуждали дела и последние новости королевства, а потом выяснилось, что на ужин в резиденцию приглашены все именитые граждане Холмска. Всех их интересовало его мнение по тому или иному вопросу, так что поесть толком не удалось. В конце концов, извинившись и сославшись на неотложные дела, он откланялся и поторопился в гостиный двор в надежде, – тут он улыбнулся, – что милые дамы оставили и ему что-нибудь после своего пиршества.

Констанца, да и леди Леонида, улыбнулись шутке, понимая, что он заранее планировал ужинать с ними. Недаром его ждал третий прибор.

Несмотря на превосходный аппетит лорда дар Бреттона, сотрапезники не справились с изобилием и разнообразием блюд, коими был уставлен стол. Его милость был любезен и предупредителен, его шутки невинны и остроумны, так что к окончанию ужина леди Леонида недоумевала, почему её знакомые с таким ужасом и неприязнью говорят о Главном королевском дознавателе. Она и не догадывалась, что его забавлял её страх и настороженность, а кроме того он радовался возможности видеть свою ясноглазую девочку, слышать её голос, наслаждаться её смущением и ласковым взглядом, брошенным на него тайком от компаньонки.

****

Наутро их путешествие продолжилось. Последняя неделя была наполнена нескончаемыми восторгами леди Леониды по поводу столь близкого знакомства с Главным королевским дознавателем. Она сетовала, что её столичные приятельницы в своей неприязни к Его милости руководствуются, скорее всего тем, что он так и не выбрал, пока, себе жену, а несколько месяцев назад расстался и с последней любовницей. Констанце пришлось выслушать подробные описания бывших женщин Алена, а также потенциальных невест, которых прочили ему в жёны. Однажды леди Леонида даже предположила, что лорд Ален воспылал к ней нежными чувствами. Иначе чем объяснить его стремление поужинать с ними? Конечно, она несколько старше его, но разве она не выглядит моложе своих лет?

В течение целого дня она с удовольствием развивала эту тему, не замечая, как тошно слушать её излияния Констанце. На следующий день компаньонка дошла в своих рассуждениях до того, что стала прикидывать, что подарит ей дар Бреттон, когда она станет его любовницей.

Правда, лорд Ален больше не подходил к их столику, когда путешественники останавливались на постоялых дворах, а лишь раскланивался издалека, не обращая, в дальнейшем, на них никакого внимания. Тем не менее, леди Леонида до того уверила себя в его особом к ней отношении, что старалась почаще попадаться ему на глаза, при этом соблазнительно, как ей казалось, улыбаясь и приседая в изысканном реверансе.

Несмотря на смехотворность ситуации, Констанца ничего не могла с собой поделать: она ужасно ревновала и даже всплакнула по этому поводу как-то ночью. Спустившись утром в обеденный зал очередного постоялого двора, где они заночевали, она встретилась глазами с жарким взглядом Алена, но не улыбнулась ему украдкой, а нахмурилась и сердито отвернулась. Он, ничего не понимающий, некоторое время озадаченно смотрел на неё, а потом, пожав плечами, повернулся к лорду Шамилу.

Тот опять сопровождал их лично, сократив, правда, количество стражников.

****

Таким образом, последняя неделя поездки была наполнена болтовнёй и мечтаниями леди Леониды, муками ревности Констанцы и надоевшими ночёвками на постоялых дворах.

Наконец однажды, после обеда, вдалеке показались высокие городские стены столицы, а над ними сияющие и взметнувшиеся ввысь шпили башен королевского дворца.

Констанца выглянула в окно, отыскивая взглядом Алена. Ещё в Холмске он переоделся в свою одежду, и теперь она с удовольствием наблюдала, как непринуждённо и ловко держится он в седле, как мягкими крупными складками спадает на круп Грома его меховой, благородного вишнёвого цвета плащ, а невиданная ею ранее шляпа с роскошным, большим, вишнёвого же цвета пером как нельзя лучше гармонирует с его гордым профилем.

Он почувствовал её взгляд, обернулся, широкая улыбка озарила лицо. Рядом, у самого уха Констанцы, томно вздохнула леди Леонида: – ах, ты видела? Он мне улыбнулся! Интересно, куда он отвезёт меня? У него есть городской дом, но едва ли там будет удобно встречаться. В конце концов, у меня есть муж, так что придётся соблюдать приличия!

Констанца совершенно не слушала компаньонку. Её сердце учащённо билось. Вот она, Орегония, столица королевства. Здесь начнётся её новая жизнь.

****

Зачарованно она смотрела на проплывающие за окнами кареты улицы и площади столицы. Город был большим. После одноэтажных домиков окраины начались роскошные особняки знати, вплотную подступающие к королевскому парку. Путешественники свернули на боковую улицу и вскоре остановились перед большим солидным зданием, от которого непрерывно отъезжали кареты. Суетились возчики, ржали лошади, к каретам подвозили мешки и тюки, стоял невообразимый шум и гам. “Почтовый двор”, прочла Констанца на длинной вывеске, протянувшейся по фасаду здания.

Дверца кареты открылась. Лорд Шамил, насмешливо улыбаясь, протягивал руку компаньонке: – леди Леонида, я выполнил свои обязательства и доставил вас в столицу. Благодарю вас за то, что вы составили компанию Констанце и желаю вам всего наилучшего! – С этими словами он, почти насильно, выдернул ошеломлённую женщину из кареты. Чуть помедлив, Констанца тоже вышла из кареты, не зная, что сказать, растерянно глядя на лорда Шамила и компаньонку. Та вертела головой, потом с недоумением спросила: – а где же лорд Ален?

Лорд Шамил, с нетерпением глядя на неё, ответил: – Его милость занят. – Повернувшись к Констанце, сказал: – ну что, едем дальше?

Девушка неловко пробормотала слова благодарности, адресуясь к женщине. Та, ошеломлённая, не могла прийти в себя: – но как же так, Констанца? Лорд Ален…, мы даже не договорились, когда и где встретимся!

– Э-э-э…?? – Удивлённый лорд Шамил круглыми глазами посмотрел на Констанцу. Та пожала плечами и отвела глаза. Он всё понял, не стесняясь, расхохотался: – леди Леонида, уверяю вас, вы ошибаетесь насчёт дар Бреттона! У него и в мыслях не было того, о чём вы подумали! – Он вновь засмеялся, повернувшись к Констанце, предложил ей руку: – Поехали, нас ждут!

Ещё раз поблагодарив леди Леониду, девушка вернулась в карету, оставив бывшую компаньонку на постоялом дворе. Кошки скребли на душе, ей было жалко женщину, уверившую себя в любви Главного королевского дознавателя.

Выглянув в окошко, Констанца помахала рукой лорду Шамилу. Когда он подъехал, спросила: – лорд Шамил, а нельзя было довезти леди Леониду до дома? Как-то нехорошо получилось, что мы бросили её на почтовом дворе…

Он снисходительно похлопал её по руке: – успокойся, Констанца. Она живёт прямо за почтовым двором, тут ходу несколько минут. Её муж имеет захудалый домишко, доставшийся ему от какой-то родственницы, не очень богатой, правда. В нём они и живут. А нам некогда кататься. Ален приказал привезти тебя к его деду, сам он уже там. Ему нужно устроить тебя и срочно ехать во дворец. Его Величество, наверняка, знает, что Ален приехал в столицу.

****

Им пришлось ехать довольно долго по улицам Орегонии в столпотворении и людском водовороте. Чем ближе к королевскому дворцу, тем великолепнее выглядели особняки благородных лордов. Сплошь из камня различных оттенков, двух– и трёхэтажные, окружённые садами, украшенные башенками, красивой резьбой и скульптурами, они, казалось, насмешливо взирали на девушку с высоты своего каменного величия.

Она поёжилась, чувствуя себя чужой, неуклюжей и лишней среди этого воплощения богатства и знатности. Настроение, после расставания с леди Леонидой итак бывшее не слишком хорошим, окончательно упало. Она попыталась взять себя в руки. Разве она не верит Алену? Разве он давал ей повод усомниться в его любви? Тут же накатила мыслишка, что, может быть, вдалеке от столицы, от ярких, красивых и богатых женщин он просто заскучал? А теперь, вернувшись в Орегонию, в окружении равных ему, он разлюбит её?

Неизвестно, до чего ещё додумалась бы Констанца, но карета остановилась перед парадным входом настоящего дворца. Она даже и не заметила, когда они свернули на подъездную аллею. Дворец был не такой громадный, как королевский, но тоже большой, в три этажа, с резными балкончиками, колоннами в виде скульптур, их поддерживающих.

Тяжёлая дубовая дверь с грохотом распахнулась, выпустив сбегающего по высоким ступеням Алена. Позади остался пожилой седовласый слуга в расшитой золотой нитью тёмно-зелёной треконде, укоризненно покачивающий головой.

Ален рванул дверцу кареты. Констанца неуверенно заглянула в блестящие чёрные глаза и… утонула в вихре радости, любви, нетерпеливого ожидания. Она протянула к нему обе руки, облегчённо вздохнула: – Ален, я так боялась!

Он засмеялся, схватил её в объятия, закружил: – чего ты боялась, глупышка?! Всё плохое позади, мы дома!

Наконец поставил её на ноги и подставил локоть. Она просунула под него свою руку и укоризненно сказала: – ты простудишься, Ален! Зачем ты выбежал раздетым? Можно же было накинуть плащ! – Ален опять засмеялся, наклонившись, поцеловал озябшие пальчики:

– скоро у меня будет жена, которая станет следить, чтобы я не бегал без плаща, а когда я заболею, она вылечит меня. – Он обернулся к шедшему сзади, улыбающемуся лорду Шамилу: – как вы распрощались с леди Леонидой? Надеюсь, она довольна поездкой?

Констанца фыркнула, а лорд Шамил расхохотался: – нет, Ален, мы оставили её в расстроенных чувствах! Она была уверена, что ты влюблён в неё, а ты даже не появился, чтобы проститься с ней!

Нахмурившись, Ален заглянул Констанце в глаза: – что за бред? Она сошла с ума?

Та покачала головой: – после того, как ты поужинал с нами, она подумала, что нравится тебе. Ведь не мог же ты явиться на ужин из-за меня! Мне кажется, бедная женщина очень несчастна, мне жаль, что лорд Шамил её разочаровал.

– Ну и ну! – Ален был до невозможности удивлён, – чего только не привидится женщинам!

Констанца отвернулась от него и надулась.

****

Важный седовласый слуга вежливо поклонился и придержал для них дверь. В большом холле, куда они вошли, было светло и тихо. Солнечный свет, падая через разноцветную мозаику окон, рисовал красочные узоры на светлом дубовом паркете натёртого до блеска пола, отражался сияющими бликами на узорном фарфоре напольных ваз. В его лучах оживали скульптуры прелестных сказочных существ и животных, стоящие в нишах. Удобные низкие диваны и кушетки, обитые светлым шёлком, приглашали дать отдых утомлённым ногам. Несколько небольших ярких ковров были разбросаны на полу.

Широкая лестница вела наверх. По ней торопливо спускался слуга в такой же тёмно-зелёной треконде, что и встретивший их мужчина: – лорд Ален, Его милость ждёт вас и ваших спутников в кабинете!

Кивнув, Ален потянул Констанцу к леснице. Лорд Шамил последовал за ними. Они миновали несколько больших и красивых комнат со стенами, обшитыми блестящим шёлком, с дорогой и изящной мебелью, картинами, гобеленами, скульптурами и растениями до потолка, где натёртый паркет прикрывали мягкие ковры.