Текст книги "Родственнички (СИ)"
Автор книги: Наталья Шитова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Только теперь Иван заметил круги под ее глазами, чуть припухшие губы, неимоверно усталый взгляд.
– Да что-о-о такое? – тревожно протянул Иван.
– Я могу попросить тебя?.. – серьезно проговорила Алена.
– Можешь, – согласился он.
– Мне нужны деньги, Ваня.
– М-да.. – озадаченно крякнул Иван. – Вот я и дожил до знаменательного дня, когда просьбы сестренки перешли во вполне практическую плоскость...
– Мне много надо.
– А "много" – это по-твоему сколько?
– Тысяча долларов.
Иван невольно рот раскрыл.
– Неплохо для начала. А почему не две? – уточнил он.
Она протестующе взмахнула рукой, но только поджала губы и отвернулась.
Иван молча ждал.
Алена, наконец снова повернулась к нему. Выражение ее лица не изменилось, разве что в глазах появилось нетерпение.
– Ваня... Я серьезно. Мне нужна тысяча долларов.
Иван пожал плечами:
– Тысяча долларов, Аленушка, нужна всем. Даже мне.
– У тебя нет или ты не дашь? – с нажимом спросила она. – Только честно!
– Да пожалуйста, можно и честно, – вздохнул Иван. – Во-первых, у меня действительно больше нет таких денег, ни в рублях, ни в долларах, ни даже в тугриках. Проел я все, Аленка...
– А во-вторых? – с горечью уточнила Алена. – Не дал бы, если бы даже и были?
– Если бы да кабы! Какая тебе разница, если денег все равно нет?! -
– рассердился Иван.
– Ты поможешь мне? – прошептала она, отвернувшись. Похоже, ее душили слезы.
– Я что, хоть раз подводил тебя?
Не оборачиваясь, она помотала головой и всхлипнула.
– Да перестань ты хлюпать носом! Объясни, зачем скромной старшекласснице срочно понадобились такие деньги. Только чур не врать! Поймаю на вранье – выставлю за дверь!
Алена повернулась, провела ладонью по щеке, взглянула на брата. Ее огромные светло-серые глаза казались от навернувшихся слез еще больше. Она прошептала:
– Мне нужно расплатиться.
– С кем?
– Так... – она неопределенно пожала плечами. – С одним бандюганом...
Иван вскочил на ноги, пинком отправил табурет под стол, не зная, куда себя деть, сунул руки в карманы.
– Ах, значит, с бандюганом?! Прелестно! Ты что, ребенок, смеешься?
– Я должна деньги, – холодно повторила она. – Черт побери, Володька, что тут смешного?!
Похоже было, что девчонка не шутит. Иван всплеснул руками:
– Ну ты даешь! Как ты умудрилась попасть на такую сумму?
Алена сжалась и заговорила тихонько, словно боясь, что за каждое слово ее ждет розга:
– Я в хлебном ларьке работала. По вечерам, с трех до восьми...
– Что ты делала? – опешил брат.
– Хлеб продавала, – пояснила Алена. – А потом пришла проверка. Ларек в тот же день закрыли. Насовсем. И теперь хозяин считает, что это из-за меня он был вынужден закрыть доходный бизнес, на раскрутку которого выложил большие деньги...
– И он хочет возместить упущенную выгоду?
– Вот-вот, – грустно кивнула Алена. – Если через два дня я не отдам ему деньги, они за меня возьмутся всерьез...
– Я с некоторых пор считал тебя взрослым человеком! – бросил Иван.
Алена захлопала глазами.
– Хоть бы меня спросила! Я бы объяснил тебе элементарные вещи, куда можно соваться соплячкам вроде тебя, а куда нельзя! Зачем тебе понадобилась эта работа?
Алена взглянула на него недоуменно:
– Володя, ты что, не знаешь, для чего люди работают? Тебе хорошо говорить, ты из дома сбежал и доволен! А мне уже знаешь как надоели скандалы с предками?! Я не хочу ничего просить! У них денег до черта, но они ведь такие принципиальные! Я, видите ли, еще ни гроша не заработала, поэтому должна быть благодарна, что они меня кормят и одевают! Спасибо им, конечно! Но где мне, по твоему, взять то, что мне надо? Мужиков на шоссе обслуживать?! Не хочу я быть шлюхой!!! А ты спрашиваешь, зачем мне работа?!
– Ларек, даже хлебный, не место для сопливой девчонки! Нельзя, не подумав, наниматься ко всяким подонкам! – закричал Иван, не сдержавшись. – А то как все просто у тебя! Нанялась, поторговала, а теперь брат тысячу баксов выложит, и все в порядке?!
Она в беспомощной ярости топнула ногой и, не сказав ни слова, бросилась бегом из кухни.
Иван настиг ее в прихожей, когда она, давясь злыми слезами, наматывала на шею длинный белый шелковый шарфик.
– Алена, подожди! – он схватил ее за плечи, но сестра вырвалась.
– Да пошел ты! – прошипела она. – Черт с тобой!
– Извини меня, – поспешно сказал Иван, испугавшись, что девчонка в отчаянии натворит еще больших глупостей. Он крепко обхватил ее одной рукой, другой принялся разматывать обратно шарфик. – Извини, я не хотел тебя обидеть. Останься. Успокойся и расскажи мне все...
Она внезапно сникла, тяжело и глубоко вздохнула и разревелась во все горло. Иван молча смотрел на их отражение в зеркале. Алена рыдала и всхлипывала, дрожа и мотая головой, и Ивану стало очень жаль эту маленькую дурочку. Здраво рассуждая, не очень-то она уже и маленькая, в шестнадцать лет женщина может заиметь богатый и разносторонний опыт в самых невероятных делах. Но Аленка, домашний ребенок, окруженная столькими запретами, ограничениями и упреками, справедливо казалась Ивану совсем еще малышкой.
Наверное, если бы он до сих пор жил в родительском доме, тогда бы они, наверняка, возненавидели друг друга, поминутно сталкиваясь лбами на ограниченном жизненном пространстве и втягиваясь в общесемейные свары. Но Иван виделся с Аленой довольно редко, в основном тогда, когда ему или ей этого хотелось. Поэтому взаимная симпатия брата и сестры крепла с каждой их встречей, и к тому времени, когда Алена превратилась из малявочки в хорошенькую девушку, они стали друзьями.
Доводить Алену до слез Ивану, конечно же, не хотелось.
Настойчиво и ласково он проводил ее в комнату, усадил на диван и сел рядом, поджидая, пока Алена справится со слезами.
– Ваня, что мне теперь делать? – тоскливо прошептала Алена.
– Я подумаю, – уклончиво ответил Иван.
– Если у тебя нет денег... – отмахнулась Алена. – То о чем думать?..
Каких-нибудь полгода назад Иван самолично встретил бы обидчика сестры и начистил бы ему физиономию до первозданного блеска. Но беда как будто нарочно нашла такой момент, когда у Ивана нет ни средств, ни сил...
Он потрепал сестру по растрепанным волосам:
– Не плачь, не переживай заранее. В любом случае этот твой хозяин прежде всего будет иметь дело со мной.
Она шмыгнула носом и благодарно улыбнулась. Вдруг она озабоченно принюхалась воздух:
– Ваня, у нас мясо не сгорит?
– Так, я на кухню, а ты вытри сопли и успокойся, – скомандовал Иван и помчался спасать обед.
Он успел практически в последний момент, выхватил противень из духовки, добавил молока, высыпал и размешал хлопья. Обед будет готов через каких-то десять минут.
* * *
Автомобилей у подъезда стояло немного, что и неудивительно: наши люди на поминки ходят пешком. Однако Артем сразу узнал парадно-выходной «Мерседес» Сергея Панина, не новый, но нежно любимый хозяином. А по розовому зайчику в клетчатом переднике, что висел у лобового стекла новенькой белой «Вольво», Артем Николаев опознал новое приобретение своей бывшей супруги Светланы. Зайчик в переднике кочевал из одной ее машины в другую, и не иначе как Света в очередной раз повысила свое благосостояние, раз ее неизменный автомобильный талисман поменял прописку.
Артем торопливо поднялся наверх, понимая, что спешка его все равно бесполезна. Новость, которую он узнал всего полтора часа назад, совершенно выбила его из колеи. У всякого человека, если он, конечно, не круглый безродный сиротинушка, время от времени мрут родственники. Но одно дело потерять тяжело больного патриарха семейства, к смерти которого бывают готовы. И несколько иначе себя чувствуешь, когда слышишь сообщение, что умер твой двоюродный брат, здоровый и полный сил молодой мужчина всего каких-то двадцати четырех лет от роду.
Артем чувствовал себя совсем паршиво, поняв, что опоздал не только на похороны, но и на поминки. Жалел он, конечно, отнюдь не об упущенном удовольствии: похороны Артем ненавидел с детства, а к возможности нализаться на халяву был абсолютно равнодушен. Но сегодня за свое опоздание ему было по-настоящему неловко. Артем любил своих двоюродных братьев. Он с детства был дружен и с Сергеем, и с Володей. И сейчас Артем переживал, что не сумел оказаться под рукой у Сергея тогда, когда, возможно, мог бы пригодиться.
На площадке шестого этажа дверь квартиры была распахнута настежь и приперта помойным ведром, почти заполненным окурками. Около двери стояли двое совершенно незнакомых Артему парней без пиджаков и со сдвинутыми на сторону галстуками, и один что-то пьяно доказывал второму, пытаясь жестикулировать. Они оба вскользь оглядели Артема, но нисколько им не заинтересовались.
Войдя в квартиру, он понял, что и впрямь опоздал. В большой комнате были накрыты столы, но выглядели они уже порядком разоренными. Везде стояли пустые или полупустые водочные бутылки, а гости, человек тридцать, разбившись на мелкие компании, расползлись по углам и лениво общались между собой, не обращая внимание на остальных. Кое-кто уже собирался домой и топтался в коридоре, разыскивая в ворохе курток и пальто свою одежду.
На Артема и тут никто не обратил внимания. Ни одного знакомого лица в комнате не оказалось. Артем направился в кухню, ориентируясь на громкое звякание посуды. Хозяйничать там могли только свои люди.
Своих людей было двое.
Две женщины в фартуках, надетых поверх строгих черных платьев, молча стояли над ведром и машинально стряхивали в него объедки с тарелок. Темноволосая смуглая Наденька, жена Сергея, вскинула голову на звук шагов и печально улыбнулась Артему:
– Здравствуй, Артемушка... Куда ты пропал?
– Я только что из аэропорта, – виновато отозвался Артем. – Прослушал автоответчик и сюда...
Вторая женщина, стоявшая спиной, обернулась, и Артем с изумлением обнаружил в ней собственную бывшую супругу.
– Тебя не узнать, Светка, – усмехнулся он, оглядывая женскую фигуру, аппетитно обтянутую черным бархатом.
– Богатой буду, – процедила он угрюмо.
– Да ты и так вроде не бедна... А где остальные? Где тетя Зоя? -
– встревожился Артем.
– Зоя Васильевна в больнице. Инсульт, – вздохнула Надя, продолжая заниматься тарелками. – Состояние тяжелое...
– Бог мой... – Артем закусил губы. – Давно?
– Вчера утром по "скорой" отправили.
– Кто с ней?
– Твой отец поехал... Я тебе сейчас тарелку чистую дам, – засуетилась Надя. – Иди, Артемушка, поешь...
– Да что, я сюда есть пришел?! – возмутился Артем. – Где Сережа?
– В спальне сидит, – с досадой отозвалась Надя. Похоже, что поведение мужа шло вразрез с ее понятиями о том, как ближайшему родственнику покойного следует вести себя на поминках. – Как с кладбища приехали, так и засел там. Ты уж расшевели его, Артемушка. Прямо стыдно: сидит, водкой давится, а гостей поблагодарить не вышел ни разу...
Артем только вздохнул.
Наденька не была такой уж бессердечной женщиной, но жизнь начисто лишила ее сентиментальности. Перед глазами Артема разворачивался странный парадокс: чем состоятельнее становился Сергей, чем больше достатка прибывало в семью, тем суровее, сосредоточеннее и ожесточеннее становилась тирания энергичной Надюши. Она происходила из той породы провинциалов, которые называют самую большую комнату в квартире залой. Стоило Артему впервые услышать из уст Наденьки слово "зала", как все остальные вопросы у него отпали сами собой.
Зала в квартире Сергея была храмом. Домочадцы редко заходили туда, чтобы не топтать палас, не прикасались к книжным шкафам, чтобы не заляпать полировку, и не сидели в креслах, дабы своими презренными телесами не губить красоту. Словом, Наденьке было не стыдно перед людьми. Об этом и мечтала простая советская радиомонтажница, выходя замуж за механика из автосервиса.
Работящая, ответственная, заботливая мать и верная жена, он была вознаграждена исполнением своей скромной мечты. И даже сверх того. Оборотистый и упорный Сергей стал "крутиться". Кручение набирало обороты, и за последние десять лет Сергей Панин из трудяги-автомеханика, ковыряющегося в машинах, постепенно превратился в хозяина автосалона и автомастерской, где в чужих иномарках ковырялись десятка два наемных хлопцев. Наденька гордилась этим до слез. Но превращение Наденьки из простой советской жены в современную домохозяйку, жену небедного бизнесмена и мать двух талантливых отличников-гимназистов имело свои тяжелые последствия. Теперь Надежда стремилась к всестороннему совершенствованию как бытия вообще, так и своих близких в частности. Нынешнее положение своего семейства Наденька считала, по-видимому, высоким и весьма обязывающим. Со страхом обнаруживала она значительное несоответствие между тем, как должны вести себя люди высокого положения, и тем, на что семейство Паниных было способно в силу своего среднего образования и недворянского воспитания. К счастью, до известного мольеровского сюжета дело не дошло, но Наденька застыдила и задергала мужа и детей до такой степени, что Сергей в ее присутствии предпочитал молчать и не перечить.
Сейчас она, похоже, думала лишь о том, чтобы гостям хватило водки и закуски, и искренне беспокоилась о том, как отреагируют они на отсутствие в их компании ближайшего родственника покойного.
– Наденька, его же понять можно... – вступился Артем за Сергея. – Тяжело Сереге...
– Ай, Артем! – с еще большим раздражением отмахнулась Надя. – Ну что значит "тяжело"? Это мне тяжело: полсотни ртов напоить, накормить... А ему отчего тяжело? Он что, могилу своими руками копал?.. Вести себя не умеет...
Артем не стал с ней спорить, благо было это совершенно бесполезно. Иногда он искренне жалел Сергея. Артем всячески убеждал себя, что презирать Наденьку негоже, и кажется наконец убедил. Но выносить ее общество он все равно не мог. Он отправился к брату, который сегодня нашел в себе достаточно сил, чтобы наплевать на упреки жены и уединениться.
В просторной спальне было чудовищно накурено. На стуле у дивана стояли два стаканчика, ополовиненная литровая бутылка водки и переполненная пепельница. Сам Сергей нещадно дымил, сидя на широкой кровати. Вывернутый наизнанку пиджак был брошен рядом, галстук валялся на полу.
Сергей вскинул голову, молча кивнул, протянул руку, привлек Артема к себе, усадил его рядом, затянулся табачным дымом:
– Я уж и не ждал тебя.
– Прости, раньше я никак не смог. Самолет задержали...
– Я знаю, не оправдывайся.
– Как ты?
Полное лицо Сергея перекосила кривая усмешка:
– Сносно... Никого видеть не хочу. Девочки молодцы, хозяйничают там, поят всю эту банду. Избавили меня. Даже Надюша сегодня нудит поменьше... Мать вот тоже... Два дня еще держалась, а потом бряк, и все... – Сергей мрачно отмахнулся и стряхнул пепел. – В сознание пришла, но говорить не может. Парализована. Спасибо дяде, он в больнице все устроил, пока я похоронами занимался... – Сергей жадно затянулся несколько раз, провел ладонью по лбу, задумался о чем-то. – Хорошо, что ты пришел, Артем. Может, хоть ты меня напоить сможешь. А то я что-то лью в себя, лью, а ни в одном глазу...
Артем искоса оглядел сникшего брата, его землистое лицо, набрякшие веки. За ту пару месяцев, что прошли с их последней встречи, Сергей словно на несколько лет постарел. Но хотя от него крепко несло свежевыпитой водочкой, пьяным Сергей действительно не выглядел. Глаза его казались ясными и трезвыми.
– Что косишься? – хмуро взглянул Сергей. – Плохо выгляжу?
Артем молча положил руку ему на колено, потрепал легонько. Ему хотелось выспросить подробности случившегося, но момент показался неподходящим.
Сергей взялся за бутылку, немного плеснул в стаканы, передал один Артему.
Вроде бы в таких случаях полагалось что-то говорить. Артем уже рот открыл, но Сергей угрюмо покачал головой:
– Выпей и все. Ни к чему Володе наши поминальные речи...
Он одним махом опрокинул в рот свой стакан и, отставив его на стул, подождал, пока брат выпьет. С минуту оба сидели молча.
– Ну как такое может быть, а? Так, Артемка, не бывает, – тихо пожаловался Сергей. – Это все не по-людски. На той неделе он к нам на обед заезжал, а теперь, видишь, за упокой пьем. Бред...
Он цапнул бутылку, хотел было налить в стакан, но вдруг просто приник к горлышку и сделал большой глоток. Потом поспешно отставил бутылку и покачал головой:
– Свихнусь я, Артем, это точно...
– Когда это случилось?
– Во вторник.
– А что, собственно, произошло?
Сергей раздраженно взглянул на Артема, пустил в потолк густой клуб дыма и коротко сообщил:
– Убили Володю.
Артем молча ждал продолжения. Сергей вздохнул и добавил:
– Здесь. Прямо в подъезде, когда он домой возвращался. Поздно вечером. Душили какой-то проволокой. А напоследок голову проломили...
– Их поймали?
– Ну да, счас, – фыркнул Сергей и ткнул в край пепельницы докуренную сигарету. – Политиканов да авторитетов вон пачками стреляют, и никого еще не поймали. А ты хочешь, чтобы из-за Вовки кто-нибудь пошевелился... Дело, конечно, возбудили, и будет оно теперь висеть сто лет. Следователь уже сказал мне: глухарь. Сволочи...
– А ты не спеши. Четыре дня всего прошло. Может, разберутся, – попробовал Артем успокоить двоюродного брата. Но и сам он прекрасно понимал, что скорее всего никто ни в чем разбираться не будет.
Сергей вынул очередную сигарету, пощелкал зажигалкой.
– Не пьется, зато как курится!.. – пробормотал он. – Не сидел бы, так, наверное, задницей бы дым пускал... Будь другом, открой форточку.
Артем встал, раскрыл форточку, но она была слишком маленькой, чтобы хоть как-то проветрить помещение. Снаружи потянуло, однако, нешуточным холодом, и Артем с наслаждением вдохнул чистый воздух.
– Ты же только что с самолета? – спохватился Сергей. – Так иди к столу, может, эта банда еще не все подмела...
– Спасибо, обойдусь. А что там за люди? Я никого не узнал.
– И не узнаешь. Родня была, да вся разбежалась. Там сейчас с десяток ребят с моей фирмы подъедаются. Они мне здорово помогли со всей этой заварухой: гроб, могила, венки, транспорт. Пусть теперь расслабятся... Да еще эти... как их... аудиторы пришли, коллеги Володины. Десятка полтора. Страхделегаты, так сказать... Кучкуются там в разных углах... – Сергей положил сигарету на край пепельницы, встал с кровати и, сунув руки в карманы, подошел к брату. – Дай и мне подышать...
Артем молча обнял его за плечи.
Они постояли немного. Артем рассеянно смотрел в окно, чувствуя, как принятый на пустой желудок алкоголь начинает действовать.
– Если б знать наперед... – горько проговорил Сергей.
– Ну что ты, Сережа, кто ж в состоянии такие вещи предугадывать?
– Ч-черт... – прошипел тот, встряхиваясь. – Нечего было с огнем шутить...
– О чем ты? – удивился Артем.
– Да так... – проворчал Сергей. – Доигрался...
Насколько Артем мог припомнить, Сергей всегда одобрял работу Владимира.
– Не понял. До чего он доигрался? – уточнил Артем.
– Не он, а я... – злобно буркнул Сергей. – Вот что, Артемка... Разговор у меня к тебе, причем серьезный. Ты как, еще в состоянии воспринять серьезный разговор?
– Вполне.
– Тогда сядем, а то меня ноги не держат... – усмехнулся Сергей, нетвердо направляясь к кровати.
Артем послушно придвинул свободный стул и уселся напротив Сергея.
– Володю, конечно, не вернешь. Это я осознаю... – задумчиво проговорил Сергей. – Но нужно это все как-то закончить. Понимаешь?
– Извини, не очень.
– Все просто. Я должен разобраться до конца. И мне нужна твоя помощь, Артемка, – тихо сказал Сергей. – И ты единственный толковый мужик, с которым я могу это обсудить.
– Я слушаю.
– Ну, слушай, – усмехнулся Сергей и снова сунул в рот сигарету. – Как бы меня не убеждали, что Володя просто случайно подвернулся кому-то под руку, это не так. Понял?
– Ну это только твои предположения.
– Слушай, когда тебе старшие говорят! – желчно бросил Сергей. – Если я говорю, я знаю. Какие-то подонки хотели убить Володю и сделали это.
– По-моему ты спешишь с выводами... – начал Артем, но брат скорчил такую нетерпеливую гримасу, что Артем замолчал и сдался. Надо было дать Сергею выговориться.
– Я и ментов, и эту самую, как ее... прокуратуру... в принципе понимаю. Им с Володей возиться не интересно. Времени это займет много, а ни славы, ни дивидендов им все равно не принесет. Это они только в кино такие шустрые, умные, неподкупные... – Сергей схватил бутылку и плеснул в свой стакан. – Так что им это ни к чему, не интересно. А мне к чему. Мне это оч-чень даже интересно... Я тебя, Артемка, потом напою, ладно? Слушай меня пока на трезвую голову...
Проглотив водку и даже не поморщившись, Сергей снова взялся за курево и взглянул на брата ясно и сосредоточенно:
– Так вот... Как считаешь, станет случайный бандюга набрасываться на незнакомого молодого парня, рискуя получить по зубам? Не на бабульку с клюкой, не на одинокую девчонку с золотом в ушах, а на молодого трезвого мужика?
– Все бывает, Сережа, – пожал плечами Артем. – Если у наркомана какого-нибудь крыша съедет, он запросто один против танка попрет, не то что на парня в подъезде набросится...
– Ага, наркоман, как же. У Володи пропала его папка с документами и газовый пистолет. Ну, допустим, пистолет – неплохой улов, загнать можно. Но документы-то наркоману зачем?
– Может быть, грабители рассчитывали, что в папке деньги.
– Брось, Артем. Деньги не носят в папках для документов, – Сергей грустно усмехнулся: – Деньги у Володи так и остались во внутреннем кармане... Кому-то нужны были его документы. Так что вся эта история проистекает из того, чем Володя на работе занимался... И мне нужно знать, что это были за бумажки. Если я это узнаю, я найду тех, кому они понадобились. Ну и так далее.
– Логично. И в чем заминка?
– А в том, что ни одна собака не хочет ни слова сказать о том, во что Володя влип в своей чертовой фирме, – угрюмо насупился Сергей.
– Так ты, наверное, не тех спрашивал.
– Его начальника я спрашивал, – пояснил Сергей. – Кому, как ни ему, знать, кого его подчиненный проверяет... А он мне так категорически заявил: все у Вовки было в порядке, никаких проблем, никаких нареканий, и, дескать, этот несчастный случай никакого отношения к работе не имеет... Попробовал с ребятами из его отдела поговорить. Плечами пожимают и поют в один голос, что никаких проблем не было.
– Ты извини меня, Сережа, но это очень похоже на правду, – осторожно заметил Артем. – Видишь ли, старик, консультант-аудитор – это не налоговый инспектор, который должен схватить нарушителя за руку. Аудитор – это тот, который за деньги помогает бизнесмену вовремя исправить ошибки, чтобы все были довольны. Аудиторов не убивают, Сережа. Им платят, чтобы получить услугу.
Сергей сверкнул глазами:
– Согласен. Похоже... Но тем не менее Володя влез во что-то.
– Во что-то такое, за что его решили задушить? – Артем на секунду задумался. – Кроме шантажа ничего в голову не приходит. Но Володя не был настолько глуп, чтобы заниматься ерундой. Он что-нибудь тебе говорил?
Сергей ответил не сразу, немного поерзал на кровати, потом раздраженно пояснил:
– А мне не надо говорить. Я и сам не слепой. В последнее время он вел себя странно. Он, как ты знаешь, гордый мальчик... Да и упрямый... Не хотел меня слушать... – постепенно голос Сергея совсем затих, но через секунду он встрепенулся: – Короче! Меня больше устраивает моя версия, и другого объяснения мне не нужно. Я все это так не оставлю. Мне бы только увидеть эти документы...
– Здрасте, – изумился Артем. – Во-первых, с чего ты взял, что в Володиной папке вообще было что-то стоящее внимания? Во-вторых, если ее все равно стащили, где ты рассчитываешь взглянуть на эти документы? И я не понимаю, чем я могу тебе помочь.
– Артем, все просто... Ты бывал в его фирме?
Артем покачал головой:
– Не было причины там бывать.
– Жа-аль, – протянул Сергей. – Ну да ничего... Видишь ли, я из тебя хочу сделать своего лазутчика.
– Кого? – удивился Артем.
– Секретного агента. Разузнай для меня хоть что-нибудь существенное.
– Сереженька, тебе бы... – начал Артем и запнулся.
– Проспаться? Ты это имеешь в виду? – пьяно засмеялся Сергей.
– Да, проспаться тебе не помешает. Я не Джеймс Бонд. И даже не Шерлок Холмс. Я бухгалтер, Сережа.
– Именно, – кивнул Сергей и загадочно улыбнулся. – Но ты не простой бухгалтер, Темка. Ты молодой, умный и красивый бухгалтер мужского пола.
– Ну и что?
– А то, что у Володи, как я выяснил, был службный роман. Он несколько раз вскользь упоминал о том, что у него там какая-то пассия завелась. И похоже для него это было очень и очень серьезно. Он возмужал прямо на глазах... Думаю, это многое может нам дать. Ты просто займись его женщиной, и этого, наверняка будет достаточно... Когда она поверит, что ты любил Володю и хочешь внести ясность, она расскажет тебе все, что они обсуждали между приступами страстной любви...
Во второй раз советовать Сергею проспаться было так же бесполезно, как и в первый.
– А почему ты сам не хочешь ею заняться? – на всякий случай спросил Артем.
– Я разве сказал, что не хочу? Это я всегда не прочь. Но я ведь... – Сергей красноречиво развел руками. – Я ведь мужик неотесанный, Мопассана не читал. А та дамочка, если уж Володя на нее запал, всяк не чета моей Надюхе. Кошельком потрясти я, допустим, смогу, но на черта ей мой кошелек? На порог своей изысканной души образованная дамочка меня не пустит, это к бабке не ходи... А на тебя липнут женщины, как на мед. Ты же у нас с малолетства серцеед. Утешь даму, если в том будет нужда, да и расспроси. Ведь в конце концов, тебе и душой-то кривить не придется. Володя тебе не чужой был... Договорились?
– Как ты это представляешь себе? – пожал плечами Артем, но поняв, что при всем пьяном безумии Сергей кое в чем прав, он просто кивнул: – Хорошо, договорились. Она сейчас здесь?
– Нет. На кладбище мне ее показали, а сюда она не пошла.
– Не пошла? Это странно. Хоть как ее зовут?
– Зовут?.. Зовут... Как-то зовут... Спьяну враз и не вспомнишь... – забормотал Сергей, хлопая себя по карманам. – Сейчас, у меня записано...
Он схватил свой пиджак и принялся копаться в нем. Его руки не попадали в карманы, он приглушенно ругался, завертел пиджак, отовсюду посыпались на пол ключи, зажигалки, какие-то мелочи.
– Черт, в машине, наверное, оставил эту бумажку... – подытожил Сергей, переворошив все и ничего не найдя. – Утром поищу и позвоню тебе...
Открылась дверь в спальню, вошел несколько подвыпивший мужчина, вежливо встал поодаль и даже чуть поклонился:
– Сергей Палыч, развозка приехала... "ПАЗик". Все поместятся...
– Спасибо, Евгений. Иду, – отмахнулся Сергей и попробовал встать. – Все, Артем, сейчас будем эту банду по домам развозить. А Надя меня домой сама доставит. Они со Светланой сегодня трезвые и деловые...
Сергей, несомненно, нуждался в помощи. Ноги его совсем не держали. Артем помог Сергею натянуть на плечи пиджак, наскоро подобрал с пола и опустил в его карман упавшие вещи, сунул туда же галстук.
– Сережа, ты как? Может, мне с тобой поехать?
– Да брось... Надюша коня на скаку остановит, а меня до койки дотащить – это ей раз плюнуть и два взвизгнуть... – промычал Сергей, но вдруг спохватился: – Слушай, здесь ведь такой свинорой остается... Ты ночевать где собирался?
– У родителей, естественно.
Сергей почесал подбородок:
– Слушай, Артем, не в службу, а в дружбу... Заночуй тут. Девочки обещали основную грязь подобрать. А ты завтра утречком посуду потихоньку перемоешь, мебель на места расставишь...
– Конечно, о чем разговор? – вздохнул Артем. Идея остаться за ночного сторожа и посудомойку ему не очень нравилась. Но сейчас это было, пожалуй, единственное, чем он мог помочь Сергею.
* * *
Сквозь сон Артему показалось, что совсем рядом он слышит чьи-то шаги. Проснувшись, он приподнялся на локте, прислушался. Но паркет больше не скрипел, и Артем со вздохом откинулся обратно на подушку. После такой ночки еще не то почудится...
С отвращением Артем вспомнил, как помогал вчера выпроваживать восвояси гостей. Он всегда считал, что напиваться на поминках до непотребного состояния – это совершенно непростительное хамство. Впрочем, многие из вчерашних гостей были особями простейшими, как амебы, иного от них и ждать было нечего. Артем помог хлопцам Сергея перекидать тепленьких аудиторов в автобус и вернулся в квартиру, где царил удручающий разгром.
Только заполночь, когда Артем выкинул в мусоропровод последнюю грязь, растащил по местам столы и составил штабелем табуретки, взятые напрокат у соседей, квартира приняла более менее знакомый вид. На сотню разнокалиберных тарелок сил Артема уже не хватило. Подготовив себе фронт работ на утро, он, не раздеваясь, завалился на широкую кровать в спальне и уснул.
Спалось ему не то чтобы плохо, но несколько раз за ночь Артем просыпался неизвестно от чего, ворочался и снова засыпал с тяжелым сердцем. Пробуждение тоже не доставило ему радости, хотя в окно шестого этажа вовсю светило солнце.
С тех пор, когда Артем бывал здесь частым гостем, прошло немало лет, и комната изменилась до неузнаваемости. Когда-то эта была детская. Вдоль стен стояли узкие подростковые кровати, а для Артема, когда ему случалось ночевать здесь, из кладовки вынималась раскладушка. Артем обожал и тетю, и двоюродных братьев, и даже раскладушку. Эта квартира всегда была для него вторым домом, хотя он всегда понимал, что родители относились к его визитам сюда с явным неудовльствием. Похоже, они опасались, что общение с родней испортит их мальчика.
Савелий Васильевич Николаев, отец Артема, был большим человеком. И считал свою сестру Зою женщиной несчастной, никчемной и беспутной. Замуж она вышла очень рано. Ее мужа, Павла Панина, Артем не помнил. Тот разбился на своем самосвале, когда Артем был совсем маленьким, а Сергею исполнилось шесть. После этой трагедии личная жизнь тети Зои никак не хотела налаживаться. Но она не оставляла надежды на счастье, и как живое доказательство такой надежды на свет появился сначала Володя, а под занавес бабьего лета – Гошка. Оба младших Панина отцов своих не знали, хотя отцы эти наверняка происходили с той самой автобазы, где тетя Зоя всю жизнь отработала диспетчером.
Словом, сестра ужасно раздражала Савелия Васильевича своей непутевостью, своей неразборчивостью и особенно своей плодовитостью. Если к старшему племяннику Савелий Васильевич относился нормально и даже принимал живое участие в его судьбе, то Володе от дядюшки благ перепадало куда меньше. Ну а при виде Гошки Савелий Васильевич до сих пор скрипел зубами.
Артем был единственным ребенком в семье, поэтому общение с двоюродными братьями было ему отрадой. Он любил попадать в их шумную компанию, где даже несмотря на постоянные ссоры и взаимные тумаки было весело. Здесь можно было и поиграть с мечтательным выдумщиком Вовкой и обсудить с деловитым и практичным Сергеем разные разности. Знали бы родители, на какие животрепещущие темы беседовал с Сергеем их ненаглядный Артему, какие практические советы получал он в теткином доме, путь в эту квартиру был бы Артему заказан навсегда... Но к счастью, родители ничего лишнего не знали, и детство Артема прошло в компании с братьями Паниными почти безмятежно.
