Текст книги "Как брат (СИ)"
Автор книги: Наталья Семенова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)
Глава 23
Дарина
Проведённая наедине с Денисом неделя была великолепной. Дача действительно принадлежала нам одним. Ну как дача… Это мы с моим парнем так её называли, а по факту – это загородный огромный дом со своим собственным небольшим причалом у озера. И бассейн тут тоже есть.
А сегодня последние вечер и ночь, когда мы будем одни. И мне как будто-то бы мало того времени, что прошло. Наверное, нужно было выезжать сюда за две, а то и за три, недели до дня рождения Дениса. Впрочем, и этого времени могло оказаться недостаточно. Просто мне кайфово быть только с ним, словно он заменяет собой весь остальной мир и людей в нём. Даже и не вспомню то время, когда мы были просто друзьями…
– О чём задумалась, Мартышка?
Денис отвлекается от наполнения фужеров вином и смотрит на меня. Мы начали уже второю бутылку, и в моей крови гуляет адреналин, делая мысли лёгкими и смелыми.
Я как раз на днях кое-что прочла…
– О самом важном, – встаю я с барного стула и неспешано направляюсь к нему. – О том, что завтра родится самый шикарный парень на свете…
– Хорошее вино, – выразительно кивает Дэн, разглядывая этикетку на бутылке в руке. – Приводит к правильным умозаключениям…
– Так вот, – вынуждаю я его поставить бутылку на столешницу и ныряю ладошками под его футболку, наслаждаясь теплом и упругостью кожи. – Скорее всего завтра тебя завалят подарками, мой тоже томится в ожидании, но сейчас… – тяну я за края футболки, заставляя Дениса поднять руки.
– Мне нравится ход твоих мыслей, – глухо шутит он из-под материи на лице.
– Сейчас… – отбросив вещицу на пол, целую я его ключицу. – Я хочу… сделать тебе… что-то вроде… предподарка…
Мои губы спускаются всё ниже по его груди, животу… Я и сама начинаю заводиться от своих действий и предвкушения. От будущей реакции Дениса на то, что я задумала…
– Подозреваю, что я совсем не против такого предподарка, – шумно выдыхает Денис, когда я губами добираюсь до разики его домашних штанов.
Осторожно ныряю под неё пальцами и тяну штаны вниз, наблюдая как костяшки пальцев Дини, сжимающие края столешницы, белеют от напряжения.
Мне нравится его реакция… Особенно то, что он уже возбуждён.
Опускаюсь коленями на твёрдый пол и обхватываю пальцами горячий член, подняв глаза на лицо Дениса. Из-под полуприкрытых век и дрожащих ресниц в мои глаза впиваются две тёмные бездны. И губы слегка приоткрыты, словно ожидая от меня того же…
Мой первый минет. Для него. Чем не отличный подарок?
Облизываю губы, слыша над головой глухой выдох и приближаю лицо к твёрдой плоти. Как же мне давно хотелось попробовать нежную кожу на вкус… Высовываю язык и касаюсь его кончиком основания, чтобы в следующую секунду медленно провести им по стволу к головке, вершина которой имеет солоноватый привкус. Не даю себе времени на раздумья и анализирование собственных ощущений и обхватываю член губами, медленно всё глубже погружая его в свой рот.
– Твою мать. Рина… – выдыхает Дэн.
И я чувствую, как у меня самой что-то перекручивается внизу живота.
Скольжу обратно, прижимая язык к стволу и у головки открываю рот пошире, чтобы обвести её по кругу языком. Мне так нравится слушать тяжёлое дыхание Дениса, его сдавленные выдохи. И потому я повторяю свои движения снова и снова.
– Давай, Рин, – в какой-то момент раздаётся хрипло, а бёрда Дениса слегка дергаются навстречу к моему рту. – Довольно игр…
Как скажите, господин именинник…
Вновь обхватываю его губами, и Денис кладёт одну руку мне на голову, аккуратно подталкивает, задавая необходимый для него ритм. И я благодарна ему. Всё же теория отличается от практики, и мне немного боязно сделать что-то не так. В то же время, от быстрых скользящих движений моих губ по влажной от собственной слюны коже, я сама возбуждаюсь всё больше. Низ живота скручивает тягучая сладкая боль, и это очень кайфово, знать, что подобный вид секса приносит удовольствие нам обоим.
Вскоре, на моей голове находятся обе ладони Дениса, он уже сам толкается в меня, а я стараюсь не отставать, дышу через нос и схожу с ума от этой скорости, от звуков, от порочности происходящего. От всего и сразу…
Ужасно заводит осознание, что ему нравится то, что я делаю.
– Блять, – хрипит Денис, и я чувствую, как член в моём рту увеличивается, а через секунду мне в горло бьёт тёплая струя.
Его бёдра дрожат, а я немного торопею, не зная, как быть дальше. Сплюнуть его сперму в раковину?
Член выскальзывает изо рта, и на подбородок ложится тёплая ладонь Дениса:
– Глотай, моя девочка. Не бойся.
И я глотаю. Потому что рядом с ним мне ничего не страшно. Пусть и вкус у спермы специфический…
Денис легко поднимает меня на ноги и впивается в мои губы жадным поцелуем. Меня буквально сметает новая волна возбуждения, и я прижимаюсь к Дине сильней, выдыхаю стоны нетерпения ему в рот, извиваюсь в его руках.
И тут он отрывается от моих губ и прислушивается:
– Дождь. Слышишь?
Выражение на его лице говорит о важности погоды за окном, и я начинаю прислушиваться сквозь шум собственной крови в ушах. По пластиковому окну недалеко, действительно, барабанили капли мелкого дождика.
– Д-да, – отвечаю с запинкой.
Диня, широко улыбнувшись, выпускает меня из рук и быстро натягивает штаны, затем переплетая наши пальцы:
– Я ждал. Пошли.
– Куда? – смеюсь я. – Чего ты ждал? Диня?..
Мы быстро преодолеваем кухню, холл и выходим под моросящий дождь, Диня не перестаёт загадочно улыбаться, направляя меня в сторону причала. Останавливается он только у кромки воды.
– Раздевайся, – подмигивает он, снимая с себя штаны.
– Нас кто-нибудь увидит! – начинаю я понимать его планы.
– Кто? – усмехается он и делает шаг ко мне, тут же задирая моё домашнее платье, чтобы через секунду бросить его рядом со своими штанами. – Тут на несколько километров ни души.
Я улыбаюсь и нижнее бельё снимаю сама. Может, это вино, может, ещё не остывшее возбуждение, но я чувствую, как по телу прокатываются разряды предвкушения. И азарт. С Денисом я всё время пробую что-то новое. И это так круто.
Как только я распрямляюсь, Денис подхватывает меня под ягодицы, вынуждая обнять ногами его бёдра и впивается в мои губы своими. Меня вновь омывает возбуждение, горячим потоком ударяя вниз живота. Господи, как же я его хочу!
Целоваться под дождём тоже оказывается делом занимательным. Капельки ласковые, стекают по лицу, по коже тела, попадают в рот. Мы глотаем дождь, как и дыхание друг друга.
Наш внутренний пожар не остужает даже чуть прохладная, успевшая остыть от жаркого дня вода озера. Дэн окунает нас в неё, окончательно соединяя наши тела с природой. А следом и между собой.
Я задыхаюсь от долгожданной наполненности, выдыхая стон наслаждения прямо в небо. Ловлю губами капли дождя, воздух, щурюсь, но всё же жадно всматриваюсь в далёкие и яркие звёзды.
Потрясающе!
Мне очень-очень круто!
Денис начинает двигаться во мне. Жадно, резко. Каждым толчком подбрасывая меня к звёздному небу все ближе. Каждый раз задевая во мне ту самую точку, прикосновение к которой взрывает эти самые звёзды в моём сознании.
Боже, это просто нереально…
– Рин, посмотри… на меня…
Опускаю голову и тону во взгляде чёрных глаз. В них нежность, страсть, спокойствие и огонь. Совершенно невероятный коктейль безумия. Нашего безумия. Одного на двоих.
Впиваюсь в его губы, кусаю их… Ещё немного, и я свихнусь окончательно. Кажется, меня разорвёт на куски от переполняющих нутро чувств. Это невозможно. Нереально ощущать это всё и сразу. Когда вроде бы эмоции заполняют каждую клеточку тела, но тебе кажется, что этого мало… И хочется ещё больше, ещё насыщенней, ещё ближе.
До вершины, до неба, до звёзд…
Острое в своём неистовстве освобождение накрывает меня совсем неожиданно. Я впиваюсь зубами в плечо Дини, стискивая пальцами его кожу шеи, пока меня буквально рвёт на части. Кричу. Нет, скорее хриплю. Так, что горло начинает саднить.
Потрясающее блаженство, выворачивающие наизнанку саму душу.
Лишь некоторое время спустя, я понимаю, что Денис тихо смеётся возле моего уха.
– Что смешного? – отстраняюсь я, подозрительно заглядывая в его глаза.
– Ты… Рин, ты невероятная, – выдыхает он, глядя на меня с бесконечной нежностью, а затем касается пальцами моей щеки и гладит: – Я… я люблю тебя, Мартышка. Пиздец как люблю.
Моё сердце ухает вниз. Вот что я ощущала. Вот какой нужен выход переполняющим меня чувствам. Сказать вслух. Ему.
– И я тебя люблю, – шепчу я, а тихие слезы на моих щеках смешиваются с каплями дождя. – Пиздец как.
Глава 24
Денис
Просыпаюсь я от того, что матрас подо мной пружинит, и в так его покачиваниям звенит радостный голос Мартышки:
– С Днём Рож-день-я! С Днём Рож-день-я! С Днём Рож-день-я!
Улыбаюсь, не открывая глаз, хочу поймать её руку, чтобы притянуть её к себе, но она изворачивается, возмущаясь:
– Просыпайся, Динь! Хочу первой подарить тебе подарок.
Открываю глаза, беру в фокус зрения её радостное лицо и ловлю себя на мысли о том, что я чертовски везучий сукин сын. Рина тут же это подтверждает, склоняясь ко мне и коротко целуя в губы.
– С Днём Рождения, Денис, – смущается она и протягивает мне плоский прямоугольник, размером формата А3 в праздничной упаковке с мишками и чёрным бантом поверх неё.
– Оригинально, – усмехаюсь я, занимая положение поудобней и приступаю к распаковыванию подарка. Жутко интересно, что там. – Спасибо, Рин.
Она, кстати, укладывается рядом, прижимаясь к моему плечу и, кажется, закусывает ноготь большого пальца в ожидании моей реакции.
Под упаковкой обнаруживается чёрно-белая фотография в стильной чёрной раме. Моя фотография. Крупный план, где я за рулём девятки, взгляд мимо камеры, на губах наглая улыбка будущего победителя.
– Сделала её в тот день на телефон, – шепчет Рина. – Боялась, качество подведёт, но всё обошлось. Ты здесь очень красивый и …сексуальный.
– Я всегда сексуальный, – повернувшись к ней, улыбаюсь я нагло.
– Ну да, – пожимает она плечами наиграно равнодушно. – Но здесь особенно.
Откладываю рамку на тумбу и касаюсь ладонью румяной щеки Мартышки:
– Люблю тебя, Рин.
– И я тебя, – шепчет она в ответ. – Очень-очень.
– И это для меня самый лучший подарок, – дергаю её за ногу вниз и нависаю сверху.
– Вполне заслуженный, – смеётся она.
Склоняюсь поцеловать её, но тут от двери доносит деликатный стук. Мама. Уже приехала.
– Дорогой, вы уже встали? – звучит её приглушенный дверью голос. – Хочу поздравить своего сына до того, как всё закрутится. Спускайтесь на завтрак, я буду вас ждать.
Мартышка заметно напрягается и смотрит на меня испуганными глазами.
– Эй, это всего лишь моя мама, а не маньяк из "Пятницы тринадцатое", – улыбаюсь я ей.
– Динь… А они… Твоя мама и дедушка… Не станут у меня выспрашивать о том… о том, что сделал твой брат?
– Нет, – отвечаю я твёрдо, со злостью понимая, что призрак этого ублюдка всегда будет висеть в воздухе наших с Риной отношений. – Я предупредил каждого, что не потерплю этого.
– Господи, вы теперь ругаетесь из-за меня, да?
– Глупости. Нас просто хлебом не корми, дай поругаться. Такая вот у меня семья.
Мартышка робко улыбается и целует меня в нос:
– Иди в душ, и будем спускаться.
– Сегодня я именинник, а значит, всё должно быть так, как хочу я, – выразительно поднимаю я брови.
– А как ты хочешь? Чтобы твоя мама, не дождавшись, зашла в комнату и застала нас за интересным занятием?!
– Она себе этого не позволит, – подмигиваю я.
– Пусть! Но и заставлять её долго ждать – не красиво!
– Подлиза, – закатываю я глаза и припадаю губами к её открывшемуся в возмущении рту.
Сладкая моя девочка.
Рина замирает на секунду, а затем выдыхает с глухим стоном. Блять, всегда такая отзывчивая, трепетная. А вчера… Твою мать, стояк мгновенно становится каменным, стоит только на мгновение воскресить в памяти, как она опускается на колени рядом со мной. Мне буквально чуть крышу не снесло. И всё, потому что я её люблю. Пиздец как.
Забираюсь ладонью под подол домашнего платья, нахожу кружево белья и тяну его вниз. Хочу её. До скрипа зубов хочу.
– Денис, блин! – пытается она возмущаться.
– Мы быстро, родная. Тебе понравится.
Припадаю губами к её шее, сжимаю ладонью грудь сквозь ткань, а затем резко разворачиваю её набок, прижимая спину к своей груди и проникаю пальцами между её ног. Да, девочка моя. Ты тоже хочешь меня.
Дарина тяжело дышит, жмётся ко мне попкой, и у меня уже всё трещит по швам.
Вхожу в неё резко. Замираю и осторожно тяну её за волосы, чтобы впиться в сладкие губы, а другой рукой ныряю под платье и нахожу нежную грудь. Блять, я только от этого уже готов кончить. Стискиваю её в своих объятиях и начинаю бешено в неё вбиваться.
Да, твою мать, как же охрененно…
Лучший день рождения в жизни, блять.
* * *
Несмотря на моё обещание, что к Мартышке никто не полезет с расспросами, она всё равно вела себя настороженно. Мама, конечно, ничего не замечала, но я-то знаю очень хорошо свою девочку и потому видел, как она каждый раз напрягалась, когда первая к ней обращалась.
Оставалось надеяться, что к вечеру Ринка расслабится. Не хотелось бы, чтобы она весь день нервничала.
По дому во всю орудовала клининговая компания, а в обед прикатили организаторы праздника и повара. Мероприятие обещало быть грандиозным – за завтраком выяснилось, что мы не просто отмечаем моё день рождение в кругу близких родственников, но и ожидаем важных для дедушкиного бизнеса людей.
Я сразу понял, что таким образом дед ставит меня на место, хочет показать, что живём мы, не зная нужды, лишь благодаря его делу. Мне, в принципе, было плевать – пусть доказывает, что хочет и как хочет. Для меня важно, чтобы Мартышка была рядом.
Мы, кстати, с ней отлично проводили время, прячась в комнате. Смотрели кино, ели попкорн, запивая его газировкой. Я чувствовал себя счастливым, словно уже обрёл всё, что когда-либо хотел.
Она мой мир.
Часов в пять вечера наше уединение деликатно прервала мама. Вошла в комнату с двумя чехлами для одежды и один из них аккуратно уложила на кровать:
– Твой костюм, дорогой.
– Спасибо, – кивнул я, поймав взволнованный взгляд Рины. – Ты же говорила, что взяла с собой платье?
– Д-да. Взяла, но боюсь, оно не настолько шикарное… – тихо ответила она.
– Даже не переживай об этом, – улыбнувшись, коснулся я губами её виска.
– Твой наряд тоже привезли, солнышко, – заметила мама и чуть расстегнула чехол в руках, в котором находилось что-то блестящее.
Мартышка от удивления приоткрыла рот, а я усмехнулся:
– Мам, ты же понимаешь, что не все мои друзья будут в смокингах? Максимум, погладят для себя рубашки.
– Твои друзья – это одно. А твоя девушка – это твоё лицо. Поэтому я вынуждена вас разлучить – нас с Дариной уже ожидает визажист. Пойдём, солнышко, – протягивает она руку к Мартышке, и когда та в некотором замешательстве берёт её за руку, мама добавляет, обращаясь ко мне: – На твоём месте я бы тоже начинала собираться.
– Мам, а… отец? Он ещё не приехал? – успеваю я спросить прежде, чем они выходят за дверь.
– Дорогой, ты же знаешь, что у него работа. Но я уверена, что он управится с ней к началу праздника.
– Угу.
Чёртов трудоголик. Всё пытается доказать деду, что достоин быть его сыном, достоин перенять его дело, когда придёт время. Он единственный, кто мне почти поверил про Марата, но предпочёл трусливо промолчать, не желая идти наперекор своему твердолобому отцу.
Впрочем, мне давно стоило привыкнуть к тому, что отец у меня есть лишь номинально. Даже не представляю почему я до сих пор жду его поддержки и участия в своей жизни. И без него отлично справляюсь. В некотором роде, дружба с Мартышкой заменила мне почти всех моих родных.
Её семья и отношения внутри неё – вот он эталон настоящей ячейки общества.
И у меня самого будет именно такая семья.
Из раздумий меня вырывает телефонный звонок. Звонит Саня.
– Да?
– С Днём Рождения, друг! – орёт он в трубку, затем продолжает уже спокойней: – Я всё же смогу приехать на твою тусу. Уже еду. И не один.
– И с кем? – настораживаюсь я.
– Со своей девушкой, конечно! Ты подал мне отличный пример – давно пора остепениться. Ну или хотя бы попробовать. Ай! – взвизгивает он и говорит мимо трубки: – Вот чего ты щиплешься? Я же за рулём!
Слышу глухой смех, но не узнаю его обладательницу.
– Кто там с тобой, Сань?
– Не скажу. Хочу сделать сюрприз, а то я без подарка же.
– Лады, – смеюсь я и прощаюсь: – Жду.
И кто ж повёлся на этого придурка? Какая сумасшедшая?
Примерно через час ко мне в комнату заходит дед. Костюм на нём сидит, как влитой. У меня, в принципе, всегда было ощущение, что он и родился в костюме. В редких случаях удавалось его увидеть в другой одежде.
– Твоя мать уже начала встречать гостей тогда, когда это должен делать ты. А ты даже одеться не удосужился.
– Дело пяти минут.
– Так приступай. Хочу успеть показать тебе твой подарок.
– Для этого обязательно необходимо быть в костюме? – усмехаюсь я.
– Давай сегодня обойдёмся без споров, внук. Не хочу портить тебе праздник.
– Ты хотел сказать: себе?
– Одевайся. Жду тебя через пять минут в холле.
Он уходит, а я смотрю на время и соглашаюсь с тем, что пора выходить. Интересно, Ринка ещё не готова или мать заставляет её таскаться с собой?
В холле я застаю маму и деда, Мартышки поблизости нет.
– О, дорогой! – обхватывает меня за плечи мама. – Какой же ты у нас красавец!
– Спасибо, а где Рина, мам? – кручу я головой.
– Скоро будет готова, не переживай.
– Пошли выйдем, – кивает на дверь дед, и выходит за порог, не дожидаясь меня. Привык к тому, что его слово закон.
– Иди, дорогой. Он хочет подарить тебе подарок, – умоляюще смотрит на меня мама.
Мысленно закатываю глаза и иду на улицу. Пусть мне плевать на деда и его подарки, маму напротив расстраивать не хочется. Всё же ей приходится играть по чужим правилам, а это не всегда легко.
Стоит мне выйти за порог, как дед кидает мне ключ, и я вижу на подъезде серебристый спорткар новейшей модели. У меня против воли, вырывается восторженный выдох. Я всегда восхищался такими машинами.
– Ты же о такой мечтал последние пару лет? – улыбается дед.
– Я уважаю спорткары, но себе такую никогда не хотел, – и это чистая правда.
– Что ж. Теперь она у тебя есть. – Дед подходит ко мне и хлопает ладонью по плечу: – С Днём Рождения, пацан!
– Спасибо, но я не могу принять такой подарок, – вручаю я ключ обратно в его руки. – Лучше верни её в магазин, пока не поздно. И на будущее: хорошее отношение не всегда можно купить.
Я возвращаюсь в дом и тут вижу её… Наверху лестницы. Чёрное блестящее платье в пол делает из неё хрупкую статуэтку, красиво завитые блестящие локоны волос – невозможно нежной. На лице волнение и нерешительность. Безумно красивая в своём проявлении чувств. Всегда.
Мгновенно всё и все, кроме неё, отходят на второй план. Она, её любовь – это всё, что мне необходимо на сегодняшний день. На всю жизнь.
Меня, вдруг, словно озаряет! И в то же время, мысль такая простая и очевидная.
Я должен на ней жениться.
Это осознание разливается теплом в груди, успокаивает нервы, голову. Провести с ней-одной всю оставшуюся жизнь, как проводил её до этого момента. Именно к этому всё шло, идёт сейчас. Наше с ней "мы" обретёт законные основания. Каждый будет знать, что мы принадлежим друг другу.
Её глаза встречаются с моими. Лицо освещает нежная и в то же время робкая улыбка. Моя девочка. Мой самый важный в жизни человек.
Не отвожу от неё глаз, пока она спускается по лестнице. И улыбаюсь ей, когда беру в ладони её прохладные пальцы:
– Шикарно выглядишь, Мартышка.
– Блещу, как ёлочная игрушка, да? – смущается она.
– Моя ёлочная игрушка в моём новом году. Идеально, – шепчу я у её виска и касаюсь его губами.
Глава 25
Дарина
Ужасно много людей… По большей части незнакомых. Их оценивавшие взгляды волнуют, заставляют думать, что я выгляжу как-то не так. Особенно женские. Особенно, когда они переходят ко мне, после того как ощупывают с головы до ног Дениса. Моего, на секундочку, парня!
Бесят.
Конечно, меня согревает мысль, что Дэн вообще, кроме меня ни ка кого внимание не обращает, но эти благородные девицы меня всё равно бесят.
А ещё они мне напоминают Альбину. Я так и не поняла для себя, что ей двигало в ту ночь, когда она переспала с Денисом. Вариант, что она таким образом хотела помочь – до смешного абсурден.
– Может, хочешь потанцевать? – выводит меня из раздумий горячий шёпот Дениса у виска.
– На меня, итак, все пялятся. Пожалей, – улыбаюсь я.
– Не обращай внимания, они просто тебе завидуют.
– Ха-ха. Или тебе!
– Или мне, – легко соглашается он. – Пусть будет – нам обоим.
– Типа, мы здесь самая потрясающая пара? – жмурясь я от удовольствия.
– Не типа, а так и есть, – целует он меня в губы, а затем, улыбаясь, ведёт на импровизированный танцпол.
И, блин, именно в этом момент я чувствую себя самой счастливой. Настолько, что становится страшно от того, что кто-то или что-то может этому помешать.
Композиция звучит медленная и приятная, руки Дини ложатся на мою талию, я свои – укладываю на его плечи, мы смотрим друг на друга и начинаем неспешно кружится, совсем как другие пары вокруг нас.
– Если хочешь, можно их всех шокировать, – заговорщики произносит Денис через пару минут.
– Это как? – с подозрением сужаю я глаза.
– Танец поп, – выдаёт он, наигранно равнодушно дергая вверх одним плечом.
Я смеюсь, вспоминая о том, как мы любили дурачится в детстве. Невероятно, как много нас связывает. Невероятно, что он помнит даже такие мелочи! Я так совершенно забыла про этот танец, стоило мне стукнуть восемь лет. Кажется, как раз тогда мы увлеклись тайным посещением строек.
Я ещё долго не могу успокоить смех, пока не натыкаюсь на холодный и раздражённый взгляд дедушки Дениса… Он мгновенно отводит глаза и улыбается своему собеседнику. А ещё этот полумрак гостиной… В общем, мне снова начинает казаться, что неприятный взгляд я себе придумала. Может, потому что тот эпизод дома у Дениса заставил меня остерегаться Михаила Ивановича еще сильней? Или, потому что я подсознательно жду от него неприятных расспросов про Марата, несмотря на обещание Дениса?
– О, а вот и Саня прикатил, – усмехается Дэн. – И в какой компании…
Я с замиранием сердца начинаю оборачиваться, чтобы посмотреть, кого же он выбрал себе в спутницы. Что-то меня беспокоило, когда Денис мне рассказал о том, что его друг приедет не один.
Оборачиваюсь и вижу её.
Свою лучшую подругу! Она выглядит немного потерянной в своём красивом, но недостаточно шикарном для такого приёма платье. Зато Саша напротив, чувствует себя расслабленно и словно на своём месте в простых джинсах, белой футболке и пиджаке поверх неё. Он разглядывает претензионно-вычурный народ с надменно-весёлой улыбкой на устах. Словно все они служат единственной цели – позабавить его.
– Пойдём, поздороваемся, – предлагает Диня, и мы направляемся к нашим друзьям.
Оля этим летом приезжала домой лишь на пару выходных, потому что работает в кафе в том городе, где мы учимся. Таким образом, она помогает хотя бы чуть-чуть облегчить своей маме расходы на её обучение. И я жутко соскучилась по ней за то время, что мы не виделись.
Её лицо озаряет радостная улыбка, но не сразу. Сперва, она, словно не узнаёт меня. А затем мы крепко-крепко обнимаемся.
– Как ты загорела, подруга! – восхищается она, оглядывая меня с ног до головы. – А платье… Просто красотка! Знала бы, что мы едем, – шепчет она доверительно, – на королевский приём, десять раз бы подумала стоит ли.
– Это всё дедушка Дениса, – вздыхаю я. – Ну и его мама. Даже моё платье её рук дело.
– Круто, конечно, круто, – кивает она задумчиво. – А вообще, у меня есть для тебя новости. Не то, чтобы важные, но… Отойдём в сторонку? И прихвати у того красавчика с белым воротничком пару бокальчиков. Наверняка, шампанское тут очень вкусное!
Я смеюсь и, прежде чем отойти, предупреждаю Диню, затем поцеловав его в щёку. Мы с Олей отходим к столам с разнообразными угощениями, и она начинает пробовать всё по порядку, не забывая запивать еду шампанским.
– Короче, новости мои касаются Альбины.
– Ты с ней общалась? – тут же настораживаюсь я.
– Да, – кивает она. – То есть, специально я общения с ней не искала, она его сама мне навязывала. И знаешь, в последние дни это происходит всё чаще и чаще. А её любимая тема для разговоров?
– Не томи.
– Ваши отношения с Денисом, – вздыхает она. – Каждый день она приходит ко мне в кафе и интересуется всё ли у вас в порядке, представляешь?
– Взяла бы и ответила, что это не её ума дело, – чувствую я раздражение. То ли на свою подругу, что та продолжает с ней общаться, то ли на ненормальное любопытство Альбины.
– Я обычно так и отвечаю, – выразительно смотрит на меня Олька. – Правда, чуть мягче. В общем, я считаю, что с ней не всё в порядке.
– То есть?
– Позавчера в кафе произошла небольшая сцена, – ведёт она бровью.
– Оль, ну хватит этих таинственных пауз! – не выдерживаю я.
– Прости. Она пришла, как обычно, сделала у меня заказ, спросила про вас. А затем к ней подсела какая-то мадам. Догадываюсь, что это была её мама. По Альбинке было видно, что общаться с ней она желанием не горит, и вообще увидеть её тут не ожидала. Они долго о чём-то спорили, и я как раз направлялась к ним с заказом, когда Альбина вскочила со своего места и прошипела ей: – Засуньте свои таблетки в одно место! Со мной всё в порядке!
– Таблетки?
– Мне тоже стало интересно, но спрашивать было не у кого. Альбина тут же убежала, а мадама через минуту последовала за ней. И вчера она впервые за долгое время нарушила традицию – не пришла.
– Как это всё странно, – глухо отвечаю я.
– И всегда было странно! – энергично кивает подруга. – С той самой минуты, как она подсела к нам за стол в институтской столовке.
Я продолжаю думать об Альбине, потому вздрагиваю, когда моего локтя касаются чьи-то сухие и жёсткие пальцы:
– Не откажешь старику, дочка? – улыбается мне Михаил Иванович, другой рукой указывая на танцпол.
– Конечно, – выдыхаю я, взглядом извиняясь перед Ольгой.
Она подмигивает мне и отворачивается к столам. Пока мы идём, я пытаюсь найти глазами Дениса, но ничего не выходит, и я вынуждена положить одну свою ладонь на плечо мужчины, а вторую – в его. Минуту мы танцуем молча, смотря в разные стороны. И я молюсь небесам, чтобы так и продолжалось до конца мелодии, но небеса меня игнорят.
– Выходит, оба твоих родителя детдомовские, – тихо, то ли спрашивает он, то ли утверждает.
Не придумываю ничего лучше, чем подтвердить его высказывание:
– Да.
– И не ты, не твои брат и сестра никогда не знали своих бабушек и дедушек.
– Верно.
– И как тебе с этим живётся? С незнанием своих корней? Должно быть, страшно в каждом знакомом подозревать своего возможного родственника?
– Что, простите? – не понимаю я его мысль, озадаченно уставившись в его морщинистое и такое строгое лицо.
– Ты никогда и не задумывалась об этом, так? О том, что неизвестные бабушки и дедушки родили на свет ещё детей и ещё, а те в свою очередь родили своих. Ты вполне можешь быть знакома со своими двоюродными, троюродными братом или сестрой и не знать об этом. Город-то у нас не то, чтобы большой…
– Не задумывалась, – ошарашено выдыхаю я.
– Но девочка ты разумная, правда? – он вдруг опускает наши руки и тянет меня в сторону. – Пойдём.
Я ошарашена, что разговором, что упорством давно не молодого мужчины, потому даже не думаю ему сопротивляться. Плетусь за ним, как собачка на привязи. И только, когда за нашими спинами закрывается дубовая дверь громоздкого, с тяжёлой мебелью, кабинета, я начинаю думать, что зря пошла с ним. Одна. Нужно было отыскать Дениса.
– Садись, – грубо приказывает Михаил Иванович и сам усаживается за массивный стол.
Послушно сажусь напротив, ощущающая себя провинившейся ученицей в кабинете злого директора.
– Так вот. А я об этом задумался. Как только увидел, что ваши отношения изменились, скажем так. Денис – парень горячий, всегда себе на уме. Его не смогут переубедить в однажды принятом решении никакие разумные доводы. Но ты… Ты обязана быть рассудительнее него. Я не зря начал с тобой разговор о неизвестных тебе родственниках. Потому что, – мужчина выдвигает ящик, что-то достаёт из него и кидает на край стола, ближе ко мне, – Денис является одним из них.
Ч-что?
Денис является… что?!
– Ну же, – кивает подбородком на папку Михаил Иванович, – открой. Прочти. А я пока расскажу тебе историю, которая совсем не красит мою семью, но выхода у меня нет. Бабушка Дениса, моя жена, ты её, наверняка, помнишь, однажды оступилась. Как ты понимаешь, я не мог ей позволить растить под своим носом ребёнка от другого мужчины. Делать аборт она категорически отказалась, но была вынуждена уступить мне и отдать мальчика в Детский дом. Мы с трудом пережили тот период жизни, но в конце концов всё наладилось. Этот случай – ещё одна причина почему я решил выяснить, кем являются родители твоих мамы и папы. Я боялся, что тот мальчик, сын моей неверной жены, окажется твоим отцом. Но от правды не уйти. Твой папа, сын бабушки Дениса, брат моего собственного сына, отца моего внука.
– Нет, – выдыхаю я и хватаю папку со стола. – Нет… Нет, этого не может быть… Мы же…
– Слишком сблизились, так? Знали бы Денис и Марат, что делят собственную сестру… Я должен был выяснить это раньше. Должен был. Мы бы избежали столько ненужных проблем…
Нет… Нет-нет-нет! Это… Это же ужасно! Невозможно! Несправедливо! Буквы плывут перед глазами… Соколова – выхватываю знакомую фамилию… Фамилия Дениса… Чернов Дмитрий, ребёнок, такое имя присвоили мальчику… Папа… Нет…
– Невозможно, – бубню себе под нос, повторяя это слово снова и снова и глотая слёзы.
– Мне жаль, девочка. Искренне жаль. Но ты обязана прекратить всякие отношения с Денисом. Ты же это понимаешь? Понимаешь? Отвечай!
– Я… – вздрагиваю я от громкого хлопка по столешнице.
– Дарина, – склоняется мужчина над столом. – Будь разумна. Ваша связь невозможна. Тебе необходимо быть взрослой, взять ответственность на себя. Боюсь, Денис с этим не справится. Он слишком чувствителен. Всегда таким был. Но этот инцест нужно прекратить!
Инце… Господи! Я, что, действительно, спала… спала со своим… братом?..
Мне, вдруг, становится невыносимо душно. Стены, словно надвигаются на меня, давят, душат.
Не могу!
Мне страшно! Ужасно страшно! Что же мы натворили?..
– Из… извините… Мне нужно… вый… выйти.
