Текст книги "Как брат (СИ)"
Автор книги: Наталья Семенова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)
Глава 7
Денис
Блять, Мартышка так остро реагирует на все мои подколы, что мне просто рвёт крышу от удовольствия. Но седьмым чувством чую, что до добра такое поведение не доведёт. Или она конкретно психанёт, или психану я, вновь накинувшись на неё.
Что я там говорил? Боюсь остыть, когда добьюсь своего? Нихера. Меня тянет к ней с новой силой. Хоть как-то вызвать её на эмоции, хоть как-нибудь коснуться, поцеловать хотя бы в макушку.
Чувствую себя маньяком, помешанным на одной-единственной цели.
Самое интересное, её тянет ко мне ничуть не меньше, чем меня к ней, но она зачем-то упирается. Хочет по-старому, дурёха, тогда, когда по-новому гораздо занимательней. Но учитывая, её реакцию после секса – охеренного секса! – действовать нужно осторожно.
И нет, я не хочу думать, что я могу просто не нравиться ей, как парень. Тут скорее её закостенелое отношение ко мне, как к брату. Ну а с этим мы справимся. Уверен.
Торможу у аудитории, где у моей Мартышки скорей всего была лекция по истории одного из архитектурных стилей, чтобы вместе сгонять в столовую – перекусить. Наблюдаю за выходящими в коридор первогодками-птенцами и тут ощущаю, как в заднем кармане джинсов вибрирует телефон.
Достаю девайс и мысленно чертыхаюсь.
– Что? – недовольно бросаю в трубку, ответив на вызов.
– Я бы сматерился, но тут дети. Кто тебе настроение испортил, братишка? – льётся ехидной песней мне в ухо.
– Эта супер-способность есть только у тебя, – поджимаю я губы.
– Ты реально собираешься всю оставшуюся жизнь рычать на меня, как психованная сучка?
– Пошёл ты, Марат. Говори, чего звонишь, – цежу сквозь зубы.
– Я сегодня приезжаю, в районе обеда. Встретишь меня или мне самому добираться?
– Самому.
– Ты хоть дома будешь? Или мне на лавочке куковать?
– Покукуешь. У меня тренировка после учёбы.
– Так отмени! – орёт он. – Я тебе шавка какая-то или родной брат?!
– Ты… – от злости сжимаю пальцы на телефоне, рискуя сломать корпус. – Братом ты мне считаешься лишь номинально, ясно? Если бы не дед, который платит за квартиру, потому и вынудивший меня тебя к себе пустить, я и разговаривать с тобой бы не стал. Так что посидишь на лавке.
Сбрасываю вызов, чтобы не слушать то, что мне ответит этот ублюдок и прикрываю глаза, чтобы успокоится.
Блять, как же бесит, что приходится пускать его к нам с Мартышкой. До скрипа зубов.
– Ловишь дзен? – усмехается рядом Дарина.
– Не совсем, – открываю глаза, понимая, что всё прочее херня тогда, когда она рядом. Хитро улыбаюсь и маню её указательным пальцем, делая вид, что сейчас открою секрет и, когда она ведётся, выдыхаю ей на ушко: – Представляю тебя голой…
– Дэн! – мгновенно взрывается она, и в моё плечо врезается увесистая сумка.
– Ауч! – сквозь смех, потираю другой рукой место ушиба.
– Бесишь. Серьёзно. Хочешь, чтобы я перестала с тобой общаться? – шипит она, пуская в меня молнии из глаз.
И меня прошивает от желания сгрести её в охапку и продолжить общение …на физическом уровне – губы к губам.
– Нет, Мартышка, – вместо исполнения желания приходится вздохнуть и извиниться в очередной раз: – Прости. Пошли в столовую?
– Да, – передёргивает она плечами, вешая на правое сумку. – Девчонки, наверное, уже ждут.
– Ты сегодня до последней пары? – спрашиваю по дороге, обнимая её одной рукой за плечи.
Вот же! Этот выступивший на щеках румянец говорит о самом главном! И как же я от него тащусь…
– До последней.
– Поедем домой вместе. Придётся пропустить тренировку из-за брата. Он сегодня приезжает.
Точнее, не хочу, чтобы ты была дома одна, когда там будет и он.
– О… – вскидывает она на меня глаза, и мне не нравится промелькнувший в них блеск. – Здорово. Сто лет его не видела.
– Было бы на что смотреть, – отвернувшись, глухо бросаю я.
* * *
Не успеваем мы с Мартышкой зайти в квартиру, как раздаётся звонок домофона. Дарина вздрагивает и немного румянится, робко улыбнувшись:
– Марат?
Сжимаю челюсть и сухо киваю.
– Пойду тогда… чай приготовлю, что ли, – пожимает она плечами, явно начиная нервничать.
– Иди, – бросаю я и жму на кнопку "открыть".
Блять. Я же хорошо помню, как она вечно смущалась и робела, сталкиваясь с моим старшим братом, когда нам было в районе пятнадцати лет. А я безжалостно прикалывался над её тайной влюблённостью. Марату естественно было на неё глубоко плевать – он старше нас на шесть лет, и всегда смотрел на нашу парочку свысока своей "взрослости".
Неужели, она до сих пор к нему что-то чувствует?
Знала бы она его так, как знаю его я… Может, я зря решил умолчать о том, что случилось два года назад?
Но, блять, я прекрасно осознаю, что по доброй воле никогда не смогу ей этого рассказать. Эта грязь не должна выйти за пределы моей семьи. Это лишь её крест. И только нам его нести.
– Я рад, что ты одумался, – скалится во все зубы Марат, волоча по лестничной площадке свой чемодан на колёсиках.
– Не принимай на свой счёт, – оставляю дверь открытой и ухожу в зал.
В груди всё кипит. Мне не нравится происходящее. Мне до зуда в кулаках не нравится сама мысль, что придётся терпеть этого урода несколько дней. И почему? Неужели, так сложно найти жильё за пару часов? В крайнем случае, остановится на время поисков в отеле! Почему дед упёрся, как баран в идею, чтобы он жил со мной? Хочет нас помирить? Только это невозможно.
Специально сажусь в кресло, чтобы случайно не оказаться рядом с братом и врубаю телик, делая вид, что увлечён какой-то комедией.
– Дэн. – Марат ставит чемодан у торца дивана, а сам встаёт напротив меня: – Завязывай. Я устал оттого, что мы с тобой, как на ножах. Давай всё выясним? Выскажи мне всё, что тебя гложет, и закроем тему.
– Серьёзно? Уверен, что потянешь?
Марат не успевает ответить, потому что в зал входит робко улыбающаяся Дарина с подносом в руках и угощениями на нём. В его глазах сначала вспыхивает интерес, затем узнавание, ну и следом удивление.
– Привет, Марат! – бойко произносит Мартышка, оставив поднос на столике. – Добро пожаловать!
– Вау. Липучка моего младшего брата, – осматривает он её с ног до головы. Дарина краснеет, я, кажется, тоже, только далеко не от смущения. – Кажется, когда я тебя видел в последний раз ты едва доставала мне до пупка. Как, однако, ты выросла. Ну-ка, иди сюда!
– Не правда! – смеясь, возмущается Дарина и подходит к моему брату. – Ты максимум был выше меня на полторы головы.
– Дэн, так она у тебя и говорить научилась, – скалится брат, обхватывая её плечи своими грязными руками. – Даринка, ты меня приятно удивляешь. Сколько тебе уже? Лет семнадцать?
– Восемнадцать, – гордо вздёргивает подбородок эта дурёха, окончательно взрывая мне мозг.
Подскакиваю с кресла и, схватив её за предплечье, тяну Мартышку в её же комнату:
– Пошли, научу тебя пользоваться антивирусом, как и обещал.
Нихрена я, конечно же, не обещал, но выносить их общение и дальше выше моих сил. А брату бросаю через плечо:
– Располагайся. Выпей чаю. Спать будешь тут же – на диване.
Захлопываю за нами дверь и опираюсь на неё спиной, прикрыв глаза в попытке прийти в себя. Но мне не позволяют.
– Динь, что происходит? – скрестив руки на груди, строго интересуется Дарина.
– Это у тебя надо спросить, – грубо бросаю я, через несколько шагов опускаясь на разобранную кровать. – Давно не видел тебя такой ми-и-илой.
– Он же твой брат! – искренне недоумевает она, и я понимаю, что перегибаю палку. – Я просто хотела, чтобы он чувствовал себя комфортно.
– Да, – приходиться мне признать. – Прости. У нас с ним не самые тёплые отношения. Глупо в это вмешивать и тебя. Иди сюда? – приглашающе хлопаю по матрасу рядом с собой. – Давай некоторое время просто посидим в твоей комнате, ладно?
– А ты расскажешь, что между вами произошло? – осторожно интересуется она, присаживаясь рядом.
– Возможно, – усмехаюсь я и, подхватив её под коленки, тяну ноги на себя, отчего она, охнув от неожиданности, падает на спину. Быстро забираюсь на кровать полностью и нависаю сверху, удерживая её на месте за плечи: – Когда-нибудь. А сейчас мне просто нужно отвлечься… – приближаюсь к её лицу с округлившимися глазами. Не пойму: вижу ли я в их зелени страх, возмущение или такое же желание, что съедает меня. – Поможешь?
– Я поняла… – выдыхает она, слегка хмурясь. – Но, пожалуйста, не делай из меня средство ухода от своих проблем. Мало, что ли, в твоём окружении девчонок, пригодных для этих целей?
– Чего? – отстраняюсь я, озадаченный её умозаключениями.
– Ну правда! Найди себе девушку и уже в её объятьях забывай об остальном мире.
– Серьёзно? – сужаю я глаза. – Хочешь, чтобы я нашёл себе девушку?
– А почему нет? – отводит она глаза. – Может, тогда ты прекратишь вот так доставать меня.
– Наивная, – хмыкаю я, падая набок и притягиваю её спину к своей груди, обнимая руками. – Всё, не дергайся. Просто замри и помолчи несколько минут. Пожалуйста.
Я чувствую, как часто бьётся её сердце, когда я зарываюсь носом в её волосы с ароматом лаванды. Закрываю глаза и просто дышу.
Блять, ну что за бред? Найти девушку? Моя к ней страсть – мой способ уйти от проблем? Что вообще творится у неё в голове?
Минут через десять в дверь стучит тот, о ком я почти забыл. Мартышка тут же, освободившись из моих объятий, садиться, поправляя волосы и опять краснеет, когда в дверной проём заглядывает рожа Марата:
– Спасибо за чай, Дарина, – улыбается он ей, а потом смотрит на меня: – Мне нужно уйти по делам, вернусь к вечеру. Есть запасной ключ, чтобы я не зависел от вашего здесь присутствия?
– Конечно! – отвечает за меня Мартышка, на что я скреплю зубами. – Давай я тебя провожу и заодно дам ключи.
Она подрывается с кровати, но я успеваю поймать её руку и вернуть её задницу на место, вместо неё быстро поднимаясь на ноги:
– Я сам.
Глава 8
Дарина
Марат…
Кажется, он стал ещё более привлекательным… Этот его строгий костюм, белоснежная улыбка, лёгкая щетина на подбородке и шоколадные глаза… Которые смотрели на меня совсем по-новому. Блин, когда на тебя так смотрит мужчина – состоявшийся, взрослый мужчина, – это будоражит кровь.
Но вот то, что Дэн с ним не ладит – настораживает.
И зудит в одном месте от желания узнать, что же между ними произошло.
Кстати, по мимо всего прочего, я собой горжусь. Пусть я и смущалась, но разговаривать могла, а ведь было время, когда я и слова вымолвить при нём не осмеливалась. Лишь наблюдала за ним исподтишка. Марат всегда по-доброму подшучивал над нами, называл меня "липучкой моего брата", вот и вчера об этом вспомнил, и мне было приятно.
Вернулся он в квартиру слишком поздно, я пусть и слышала, как он готовится ко сну, но выйти к нему не решилась. Да и что бы я ему сказала?
Интересно, осталась ли в нашем родном городе девушка, которая его ждёт?
Впрочем, мне вообще не стоит об этом думать. Пусть в его глазах и горел интерес, но я всё так же подруга его младшего брата. Маленькая девочка, с которой он вряд ли захочет иметь что-то общее.
По утру, я осторожно выхожу из своей комнаты, чтобы ненароком не разбудить гостя, но вижу уже убранный диван, а со стороны ванной комнаты слышится шум воды. Я почему-то нервничаю, отправившись на кухню готовить кофе. И затихаю, как мышка, когда шум воды обрывается, а следом раздаётся топот ног по паркету в мою сторону. Вдруг, начинают дрожать пальцы, да и всё внутренности вместе с ними. Ужасное ощущение. Словно я чем-то больна.
– Умоляю, скажи, что готовишь кофе на всех…
– Доброе утро, – пытаюсь быть бодрой. – Присаживайся, сейчас сделаю и на тебя.
– Вот теперь оно точно доброе. Спасибо, Дарина.
– Мне не сложно.
– Значит, – начинает Марат через полминуты, усевшись по моим ощущениям за стол, – вы с моим братом начали-таки встречаться?
– Что? – удивляюсь я, выпуская из пальцев пачку с молотым кофе и рассыпая его по столешнице. – Нет. Конечно, нет.
– То есть, я обманулся в своих предположениях, – рассуждает он, пока я нервно привожу порядок на столе. – Бывает. А вообще? Наверное, устала отбиваться от поклонников? Или уже есть кому их отбивать?
Наверное, мне это должно льстить, но я лишь начинаю нервничать ещё больше. Особенно, когда слышу, как ножки стула чиркают о кафель из-за того, что Марат с него встал.
– Может, помочь? – тихо раздаётся сбоку, но я всё равно дергаюсь.
– Упаковка скользкая, – со смехом выдыхаю я, поднимая глаза на Марата. Он стоит слишком близко – его грудь, обтянутая белой футболкой, почти касается моего плеча, а взгляд тёмных глаз, словно гипнотизирует. И вновь я ловлю себя на мысли, что ощущения от его близости не самые приятные, потому что будоражат слишком сильно. Стряхиваю с себя оцепенение и тихо обещаю: – Я сейчас. Две минуты.
– Две минуты, – почти шепчет он и вдруг поднимает руку, чтобы коснуться пальцами пряди моих волос у лица. – Так что там с парнем, Дарина? Встречаешься с кем-нибудь?
– Нет, – отвечаю я тихо, засыпая тёмно-коричневый порошок в кофеварку и захлопываю крышку.
– Как удивительно… Но не буду врать, что меня это не радует, – на этот раз он указательным пальцем скользит по моему плечу. Всё мои нервы буквально визжат от ужаса.
Господи, я, что, могу реально ему нравится?! Вот так сразу?
– Мара…
– Всё отлично, Дарин, – перебивает он меня и наклоняется к моему уху: – Расслабься. Нет ничего плохого в том, чтобы нравится мужчинам, вроде меня.
Словно мысли мои прочитал…
– Отойди от неё, – глухо раздаётся от входа с зала, и мы оба переводим глаза на сжавшего челюсть Дениса.
Сначала меня колет стыд, а следом я чувствую облегчение, словно подсознательно ждала его появления. И меня почему-то забавляет его вид. Он всё ещё ужасно сонный: спутанные волосы, заспанные глаза, но взгляд… Взгляд ясный и холодный. Словно рассерженный нежелательным пробуждением медведь. Которого так и хочется добродушно потрепать за щёчки.
Марат поднимает обе ладони вверх и делает шаг назад:
– Спокойно, ревнивец. Мы просто общаемся.
– Варим кофе, да, – подтверждаю я следом.
Денис переводит глаза на меня и словно видит на моём лице то, что ему приносит боль. Этот вывод я делаю по его едва заметно дернувшимся мышцам лица, а затем он подтверждает это вслух, бросив на ходу:
– Можешь продолжать. Без разницы чай это или кофе и то, кто стоит рядом, да?
Меня прошивает холод обиды, потому что я четко распознаю в его словах намёк на то, что между нами случилось у этой самой тумбы. Точнее, на то, что я готова отдаться любому, кто ко мне приблизится. Больно осознавать, что он способен так обо мне думать, и злость подкатывает к горлу от понимания, что всё же посмел.
Дергаюсь вслед за ним, чтобы сказать ему в лицо пару ласковых, но мою кисть ловят сильные пальцы Марата, о котором я забыла, кажется, на целое мгновение!
– Я сам поговорю с ним позже, Дарин. Лучше давай продолжим с места, на котором остановились?
Он лукаво улыбается и тянется пальцами свободной руки к моему лицу. Я хмурюсь и дергаюсь от них в сторону:
– Извини, – твёрдо и аккуратно высвобождаю свою руку из его. – Кофе почти готов, останется только его налить в кружку.
Чувствую себя странным образом, пока упрямо шагаю к комнате этого придурка, который ещё смеет называться моим лучшим другом. Сумасшедшее и неожиданное начало дня, путающее все мысли. Поэтому я сосредотачиваюсь на ярости, что ярче прочих чувств бушует в груди.
Ворвавшись в комнату, я несколько секунд пытаюсь поймать в фокус фигуру "друга", сидящего на кровати и запустившего свои пальцы в волосы опущенной головы. У него всегда по утрам густой полумрак, потому что кое-кто не любит просыпаться от солнечного света и специально приобрёл чёрные плотные шторы.
– Ты на что это намекал, а, Динь?
Он, словно не хотя, поднимает на меня глаза и долго смотрит, указательными пальцами обеих рук потирая переносицу. Губы плотно сжаты, догадываюсь по бугоркам на скулах, что и зубы тоже, и нога нервно дергается.
– Не с той ноги встал? Или что? – продолжаю я напирать, раз он молчит. – Мне по какой-то неведомой причине запрещено готовить твоему брату кофе? Или ты теперь считаешь, что я шлюха, которая не останавливается на одной вежливой услуге гостю?!
– Вот только не надо мне сейчас заливать, что он тебе не нравится! – сквозь зубы цедит Дэн.
– И что с того? Это не значит, что я раздвину ноги в первую же секунду нашего общения! – шиплю в ответ.
– А в какую? Спустя час? День? Два? – подскакивает он с кровати. – Ты не будешь с ним встречаться, ясно? Так что, бросай даже мысли об этом!
– Как интересно! И кто мне запретит? Ты? Но секундочку, у тебя нет такого права!
– Он использует тебя и выкинет! Этого ты хочешь? – подходит он ближе и нависает надо мной, и теперь я чётко вижу, как горят от злости его глаза, словно я в зеркало смотрю. – И кто будет утирать тебе сопли? Конечно, Диня, который иногда так удобен, но к которому прислушиваться мы не желаем.
– Ты несёшь какой-то бред, – скрепя зубами, возражаю я. – Марат не такой. Что между вами произошло? Почему ты на него наговариваешь и так реагируешь на наше общение?
– Потому что тебя тянет на одних мудаков, Дарин. Включай уже мозги!
– Знаешь, что?! – часто дышу я, прожигая его свирепым взглядом.
– Знаю, – тяжело выдыхает он и, обхватив ладонями мои скулы, рычит у самых губ: – Будем мириться.
А затем он впивается в мои губы своими! По телу прокатывается волна какого-то ошеломляющего чувства. Словно я ухнула вниз с обрыва. Ноги подкашиваются, дыхание останавливается. Губы Дениса напирают, нагло раздвигают мои, чтобы скользнуть языком в рот, пальцы крепко сжимают мой затылок. Не пошевелиться. А нужно ли?..
Блин, конечно нужно!
Думаю об этом и с удивлением понимаю, что мои лопатки и задница вжаты в стену, и колено Дениса упирается в неё же у меня между ног, лишая меня возможности двигаться. А нужно ли?..
Нужно!
Но он так жадно и яростно меня целует… Внутри всё трепещет. Словно там кто-то взрывает петарды, осколки которых остро-сладкой болью режут нервы.
Господи, но зачем мы вновь рискуем?! Это же плохо кончится. Мы не должны…
Грудь грызут сомнения, рассудок буквально плавится от упрямого натиска. Я задыхаюсь от него. Не хочу сопротивляться. Или этого не хочет моё тело? Оно ведь помнит, как это было в прошлый раз. Помню и я…
Боже! Это что-то невозможное. Неправильное. И безумно желанное…
И я сдаюсь…
Глава 9
Денис
Я буквально вгрызаюсь в мартышкин рот, глотаю её дыхание, сжимаю пальцами одной руки ягодицы, а другой – затылок. Нутро скручивает от желания. Крышу сносит от отдачи. Я уже не помню, по какой причине на неё злился. Что в её поведении меня так взбесило.
Всё становится тленом, когда она так неистово откликается на мой голод. На меня. А значит это лишь одно – она хочет меня не меньше, чем хочу её я. И это воспламеняет меня сильней. Заставляет прижиматься к ней ещё тесней, с риском раздавить обманчиво-хрупкое тело.
Отрываюсь от губ и начинаю жадно пробовать на вкус кожу её шеи. Такая тёплая, нежная и сладкая. С некоторых пор это моё любимое блюдо, и я до хруста костей рад, что, наконец, до него дорвался. Ловлю губами мочку уха, шумно втягиваю в рот, а ладонью с нажимом скольжу по бархатистой коже вверх. К груди. Чтобы губами поймать рваный стон, когда пальцы сначала сдавливают упругую мягкость, а затем сжимают затвердевший сосок. Играю то с ним, то с грудью, заглушая ртом её стоны. Желание снедает, жрёт меня изнутри, но я растягиваю его. Словно хочу насытится ласками впрок. Запомнить каждый изгиб её тела, его реакцию на то или иное моё прикосновение, вобрать в себя, как можно больше её дыхания.
Но, когда она выгибает спину, ногтями царапает мою кожу в попытке притянуть ближе, подаётся тазом навстречу, моё терпение лопается.
Дёргаю вниз своё трико и боксеры и подхватываю Мартышку под ягодицы, следом вынуждая обнять мои бёдра ногами. Она задыхается, когда я сам охреневаю, прижавшись членом к горячей влажности её нижнего белья, а в следующую секунду Дарина обхватывает руками мою шею и ищет мои губы, чтобы проникнуть в мой рот языком.
Блять, какая же она потрясающая.
Отодвигаю пальцами полоску белья и, наконец, врываюсь в неё.
– Диня… – выдыхает она, откидывая голову назад.
Да, моя хорошая. Врезаюсь в неё короткими, мощными толчками, буквально выбывая из неё воздух с рваными стонами. Хочется ещё глубже, ещё резче и быстрей. Хочется…
Блять. Под кожу, в мысли. Или растворить её в себе. Сжать в объятьях и никогда не отпускать.
Каждый нерв коротит током наслаждения. Чувствую, что близок к разрядке и потому выдыхаю возле уха извивающейся в моих руках Мартышке:
– Кончай…
Она резко втягивает в себя воздух, с силой жмурясь, а затем распахивает глаза с затуманенным взглядом и приоткрывает рот в беззвучном крике. Выражение её лица настолько охрененное, что я впиваюсь в её рот и ускоряюсь, чувствуя, как она там сжимается, пульсирует. Мне хватает пары резких выпадов, чтобы тоже взорваться. Позвоночник прошивает разряд дикой силы наслаждения, и волной прокатывается вверх и вниз по всему телу. Упираюсь лбом в стену, тяжело дыша и слушаю сладкое и рваное дыхание моей девочки. Моей.
Никому, блять, её не отдам.
– Ты как? – спрашиваю тихо и следом тихо усмехаюсь: – Могу отпускать? Не убежишь?
Она еле заметно вздрагивает, и сама опускает ноги на пол, но продолжает держаться за мои плечи. А я выскальзываю из неё и отступаю на полшага, чтобы заглянуть в её лицо. Её глаза мгновенно распахиваются, пальцы на моих плечах сжимаются, и она шипит:
– Ты… в меня… С ума сошёл?!
– Прости?
– А если я?.. – округляются глаза.
– П-ф-ф! Воспитаем! – смеюсь я, натягивая штаны обратно, а она начинает злится, судя по прищуренным глазам. – Не кипятись, Рин. Есть же специальные таблетки, да? Заедем в аптеку по дороге в институт.
– Да, – мгновенно остывает она, часто кивая. – Да. Должны быть. Заедем. Мне надо в ду… – на полуслове замирает и испуганно смотрит на меня: – О, Господи! Там же Марат! Он, наверное… Что он подумает?!
– Плевать на него, – цежу сквозь зубы, проглатывая вспыхнувшую злость.
– Тебе похоже на всё плевать! Зачем ты опять это сделал?
– Кажется, в процессе нас учувствовало двое.
Она вновь замирает, часто моргая, а затем, буквально заставляя мою челюсть отвиснуть, выдаёт:
– Динь, я реально шлюха?
– Сдурела?
– А как ещё это объяснить? Мне, действительно, нравится твой брат, уже давно, ты и сам об этом знаешь, и при этом я занимаюсь сексом с лучшим другом, пока он в другой комнате! Это же ненормально! Со мной что-то не так.
– И как сильно он тебе нравится? – выхватываю главное.
– Ну, как мужчина может нравится девушке, – отводит она глаза. – И я ему, кажется, тоже нравлюсь.
Блять. Это больно. Может и правда с ней что-то не так? С её мозгами.
– Ну а я?
– Что ты? – удивлённо поднимает она взгляд.
– Я тебе нравлюсь? Как …мужчина, – через силу поясняю я.
– Ты мой лучший друг!
Действительно. Но какого хрена? Я из-за этого чёртового статуса перестал быть мужчиной, что ли?!
Отхожу к шкафу, пытаясь справится с яростью, что кипит в груди, выуживаю полотенце и кидаю ей:
– Иди в душ, Мартышка. А то опоздаем на первую пару.
Она некоторое время не шевелится, гипнотизируя меня каким-то странным взглядом. Словно присматривается. Под другим углом. Уголки её губ едва заметно отпускаются. Будто она намерена мне посочувствовать… Сука! Она, что, собралась меня жалеть?
Ну уж нет, Мартышка, этого я тебе не позволю.
Пришла пора понять, моя хорошая, что я не просто лучший друг. А заодно и узнать вкус ревности. Не одному же мне сходить от неё с ума?
Улыбаюсь ей через силу и подмигиваю, и она отмирает: кивает и выходит за дверь.
Беру телефон со стола и открываю социальную сеть, нахожу сообщения от милой блондиночки и быстро набираю текст:
"Ты вчера упомянула о том, что твой отец увлекается гоночными тачками. Интересная тема для разговора. Перекусим сегодня в столовке? Вдвоём."
* * *
Торчу за углом недалеко от столовки, пока в помещение не заходят сначала Мартышка и Оля, а потом уже и Альбина. Отмечаю, что последняя выглядит сегодня особенно эффектно: выгодно подчёркивающее формы стройного тела приталенное платье, высокие каблуки и длинные волосы, красиво завитые и вьющиеся по плечам и спине. Похоже, старалась для меня.
Досадливо кривлюсь из-за того, что буду в своих целях использовать её чувства, но быстро отбрасываю эти мысли, решая, что от такой красотки не убудет. Наверняка, у неё толпа поклонников.
Покупаю минералку и пару кусков пиццы и иду к столику девчонок. Ольга, сидящая с торца, очевидно, сообщает о моём приближении, потому что спина Мартышки напрягается, а Альбина начинает ёрзать задницей на лавке.
– Привет, – склоняюсь между голов Али и Рины. – Пойдём?
– Куда? – вскидывает голову Мартышка и сразу же смущается, видя, как Альбина кивает и поднимается с места. – А.
– Дениса интересует гоночная машина моего папы, – нервничая, улыбается блондинка. – Я обещала ему рассказать о ней подробнее. Вам же, наверняка, не интересно слушать о машинах, да?
– Ну поч… – выглядя немного озадаченной, начинает Оля, но Ринка её перебивает.
– Абсолютно.
Оля переводит взгляд на Даринку и хмурится, но ничего не говорит, а мы с Алей уходим к столику через пару метров от них. Специально сажусь лицом к Мартышке, чтобы видеть её глаза и подмигиваю ей, когда она смотрит. На что она, поджав губы, показывает мне два больших пальца и отворачивается. Выпив таблетку из аптеки, она прямым текстом заявила мне, что сегодняшнее утро не должно повториться ни при каких обстоятельствах, и вновь намекнула на то, чтобы я подыскал себе девушку. Ольга что-то у неё спрашивает, та отмахивается, недовольно морщась.
Выходит, выпад я сделал верный. Только бы она правильно поняла свои чувства, а не придумала бы чего позаковыристей. Судя по последним событиям, она это может. Ещё как.
– Видимо, Дарина не очень любит делиться твоим вниманием, да? – одними губами улыбается Альбина, привлекая к себе моё внимание.
Тоже заметила. Одна Мартышка ничего замечать не хочет.
– От неё не убудет, – улыбаюсь я.
– Я не предупредила девочек, что буду обедать с тобой. Наверное, всё же нужно было.
– А почему не предупредила?
Под мастерски наложенным слоем косметики не могу разобрать смущается она искренне или играет:
– До последнего не верила, что это случится.
– Зря, – бросаю я, теряя интерес.
Надеялся услышать, что она опасалась того, что Дарина может отговорить её от нашего совместного обеда. Но, видимо, Мартышка предпочитает не обсуждать свою личную жизнь даже с подругами.
– Выходит, что так, – выдыхает она. – И я очень рада, что мы можем пообщаться. Давно этого хотела.
Её слова опять заставляют меня сомневаться в правильности своих действий. А затем я ловлю мартышкин взгляд…
– Я тоже рад, Аль. Могу я к тебе так обращаться?
– Конечно, – улыбается она. – Значит, ты тоже увлекаешься спорткарами?
– Не то, чтобы основательно. В последнее время люблю быструю езду.
– Гонки? – округляются её глаза.
– Они. Дарина разве не рассказывала?
– Нет… О, это так завораживает. Ни разу вживую не приходилось видеть любительские гонки…
– А профессиональные? – заинтересовываюсь я.
– Да. Пару раз, с отцом. Напомню, Toyota Supra, – мило улыбается она.
– То есть, тебе и самой интересно, не только твоему отцу?
– Удивительно, да? Что такая, как я может увлекаться гонками?
– Не буду делать вид, что я один из тех, кто не судит книгу по обложке, – говорю честно. – Тем приятнее потом ошибаться.
– Ты меня смущаешь, – тупит она взгляд.
– Не стоит, – накрываю её руку своей ладонью и слышу, как через пару столиков от нас что-то глухо ударяется о плиточный пол.
Смотрю на Мартышку, нагнувшуюся за своей сумкой, и мою грудь царапает страх. А вдруг я переиграл? Вдруг, я своими действиями не только вызвал её ревность, но и ещё сильнее подтолкнул к Марату? Твою мать. Похоже, я рассчитал далеко не всё.
– Ну ты чего, растяпа? – улыбается Оля, ожидая её.
По всей видимости, они собирались уходить.
Альбина тоже смотрит в их сторону, и я решаю, что это подходящий момент для того, чтобы убрать свою руку.
– Так почему именно Toyota Supra? – перевожу тему я, боковым зрением провожая двух подруг. Мартышка и мимолётного взгляда на меня не бросила.
– Её реинкарнированная версия, – кивает блондинка, а затем пожимает плечами: – У папы что-то связано с этой маркой. Что-то из юности.
Мы ещё некоторое время болтаем о машинах. И меня почему-то снедают два противоположных желания: поскорее закончить этот разговор и продолжать болтать. Она реально не плохо разбирается в тачках…
