Текст книги "Как брат (СИ)"
Автор книги: Наталья Семенова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)
Глава 12
Дарина
Какие только мысли не крутились у меня в голове, пока я ехала домой на такси по вечернему городу. Что-то не так со мной или с этим миром?
А ведь Диня пытался предупредить. И всё равно отпустил. Позволил мне идти на поводу эмоций. Часть из которых бурлила во мне из-за него, между прочем!
Толком не разговаривает со мной. Зависает на своём дурацком "Квадрате", который наглядно доказал, каким опасным может быть! Возможно, со своей Альбиночкой… У них, наверное, уже всё серьёзно, и Дэн ни за что не поступит с ней так, как со мной хотел поступить Марат.
Зла не хватает на этих двоих!
Желание он видел! Желание любить и быть любимой – единственное, что мог означать мой взгляд. И, блин, каким мерзавцем нужно быть, чтобы подслушивать под дверью, а затем звать меня для того же действа? Словно, я какая-то шлюха!
Нет, со мной точно что-то не так.
Я магнит для мудаков. И что мне нужно в себе поменять? Как стать той, которую будут звать на красивые свидания с целью впечатлить, а не затащить в постель?
Может, вообще к чёрту этих парней? Ведь ясно же как день, что серьёзные отношения мне не светят. Уйду в себя, как говорится, и вернусь не скоро. Да.
Захожу домой с твёрдым намерением закопаться на неопределённый срок под одеялом, да хоть на все выходные: не буду чистить зубы, мыться и всё такое, а лишь еда и сериалы без любовных линий. Но слышу звон посуды на кухне и иду туда.
– Динь, – горестно выдыхаю я, привлекая внимание друга.
Чувствую острое желание его поддержки, которое не в силах перебороть прочие чувства.
Денис долгую секунду смотрит на меня смешанным взглядом, а затем беззвучно отпускает ругательство, видимо, всё поняв по моему лицу.
– Ты был прав…
Я пытаюсь сдержать слёзы, которые копились всю дорогу, но один всхлип всё же прорывается. И он, как спусковой курок для моего друга, который тут же подаётся в мою сторону и заключает меня в свои крепкие и такие необходимые мне объятья.
Обнимаю его талию в ответ, прижавшись щекой к груди и больше не могу сдержать рыданий. Ну почему мне так не везёт? Почему?!
– Он… – почти рычит Денис. – Он тебя… Что этот паданок сделал?
– Ничего такого…
– Где он сейчас? – дергается Дэн. – Дома?
– Неважно, – прижимаюсь я к нему сильней, останавливая. – Он …мерзавец, и я поняла это …раньше, чем что-то …произошло.
– Я его прикончу. Я его… – продолжает рычать Денис, стискивая пальцами моё платье со стороны спины.
– Всё …нормально, Динь. Это просто со мной… что-то не так. Никто …не хочет меня по-настоящему …любить, – шепчу я тихо между всхлипами, сжимающими горло. – Потому что …я произвожу не то …впечатление. Дело только …во мне.
– Мартышка, – выдыхает Денис и прижимается горячими губами к моей макушке. – Брось эти глупости. Ты потрясная. Самая лучшая.
– Не …успокаивай меня. Не нужно.
– Дурёха, – чувствую улыбку на его губах. – Ты же мега-классная… Просто, всё остальные придурки. И я придурок. Прости меня, ладно? Прости, что в последнее время вёл себя, как осёл. Дарин, ты заслуживаешь самого лучшего, веришь? И любви заслуживаешь. Настоящей.
– И …красивых свиданий?
– Ну конечно, моя родная. Самых-самых красивых.
– Спасибо, Динь, – улыбаюсь и я. – И ты извини меня за то, что не хотела тебя слушать…
– Я просто говорил не тем местом, – тихо смеётся он.
Снова ощущаю прилив слёз, потому что сердце сжимается от чувств.
– Я скучала, Денис. Ужасно скучала по тебе все эти дни.
Он стискивает меня сильней, смазано целует: в висок, скулы, губы, шею, а затем утыкается носом в изгиб моего плеча и выдыхает:
– И я, Рин. И я безумно по тебе скучал. Больше никогда не отпущу тебя от себя.
– Врёшь же…
– Ребят, простите, что вмешиваюсь, но…
Альбина?!
Отскакиваю от Дэна, краем глаза заметив, как он вновь беззвучно ругнулся и во все глаза смотрю на подругу:
– Ты здесь…
– Я зашла… – начинает она, но я останавливаю её взмахом руки.
– Всё… нормально, начинаю я пятиться задом к выходу. – Ты не должна объяснять. Это я вмешалась в ваш вечер. …Извините.
– Дарина! – доносится в спину от Дениса, но я не хочу останавливаться.
Меня снедают странные чувства. В груди всё звенит от боли, и в ушах тоже нестерпимый звон. Шея и лицо горят, всё тело дрожит. Господи, мне никогда не было так плохо… Что со мной?
Хочется сбежать на край света, спрятаться ото всех, даже исчезнуть… Да, исчезнуть будет самым лучшим решением.
Не могу. Мне страшно. Я буквально задыхаюсь. Это паника?
Когда я, чёрт возьми, доберусь до своей дурацкой комнаты?!
Дверная ручка, поворот, захлопываю дверь за собой и сползаю спиной по её гладкости на пол. Горло рвут рыдания, но я хочу добраться до своей кровати, чтобы заглушить их подушкой.
Нет, это не паника. Это ворвавшееся с разбега осознание того, что я не хочу…
Сворачиваюсь клубочком на простынях и обнимаю подушку, закусывая зубами её уголок.
Боже, я не хочу, чтобы Денис был с Альбиной. Мне больно от этой мысли. Я вообще не готова его с кем-либо делить. Я физически не выдержу взгляд его влюблённых глаз на любую из девушек. Не смогу смотреть, как он её обнимает, целует украдкой… Не смогу!!!
И сама я не хочу, чтобы меня обнимал или целовал кто-то кроме него…
Вот так всё просто оказалось. Щелчок, и то, что раньше было не понятно, стало ясно как день. Впрочем, что делать с этой ясностью далеко от понимания. Потому что Диня, как не больно это осознавать, тоже хочет от меня лишь секса – точнее хотел, раньше – а сейчас… сейчас он с Альбиной.
И я начинаю её ненавидеть… Добрую, отзывчивую и милую девушку, абсолютно не виноватую ни в чём, я начинаю ненавидеть. Это ужасно! Я не хочу это чувствовать!
Вообще ничего не хочу чувствовать!!!
Вот бы отключить человечность, как тот вампир из его же дневников…
Вздрагиваю от тихого щелчка двери и проглатываю очередной всхлип, замерев.
– Рин?
– Не-надо. Уй-ди… Зачем т-ты её опя-ать оста-авил.
– Твою мать, Мартышка, ты там ревёшь что ли? А Альбина ушла.
– Не …трогай м-ою ма-му.
– Принято, – тихо усмехается он уже у моей кровати, а я пальцами хватаю край пододеяльника, укрываясь с головой.
– Пожалу-йста у-йди.
– Размечталась, – хмыкает он и в наглую двигает моё дрожащее тело к стене, следом укладываясь рядом и обнимая одной рукой. – То есть, я не убедил тебя в том, что с тобой всё в порядке?
Я не отвечаю. Тепло его тела волнует кровь, несмотря на то что рассудком я понимаю, что отныне не имею права на эти чувства. Плюс, оно успокаивает. Его присутствие рядом затмевает весь ужас, что я испытывала ещё минуту назад. Он нужен мне. Весь, с потрохами. Как чёртов воздух.
Ненавижу себя за то, что делаю, но всё равно, откинув душную ткань, разворачиваюсь лицом к Денису. Он нежно улыбается мне, заставляя моё сердце приятно сжаться, а затем касается моей щеки тёплой ладонью, большим пальцем стирая остатки слёз. Готовлюсь к тому, что задумала, словно собираюсь прыгать вниз с огромной высоты, и Денис понимает… Его зрачки расширяются, делая взгляд тёмным и голодным, и я подаюсь к нему, припадаю к мягким губам своими.
Сознание окутывает нега, когда он не отталкивает меня, а наоборот, перемещает ладонь на мой затылок, аккуратно сжимает его пальцами и проникает в мой рот языком. Нежно, не торопясь, словно смакует поцелуй. И я смакую. Наслаждаюсь его горячим дыханием, как в последний раз.
Впрочем, это и есть последний раз. А затем я запрещу себе эту слабость.
Запускаю дрожащие пальцы под его футболку и не спеша скольжу ими по гладкой коже спины, а Денис проделывает тоже самоё с моим бедром и платьем. Низ живота наливается сладким томлением, кожа начинает гореть и каждый нерв изнывает от предвкушения.
Этот раз не похож на наши прошлые.
Как и поцелуй мы его смакуем, купаемся в нежности и ласках друг друга.
Не спеша, раздеваемся, позволяем один другому насладиться общей наготой тел. А затем я упоительно долго пробую на вкус каждый кусочек его кожи: изгибы плеч, ключицы, грудь, плоский живот с напряжённым прессом и на закуску – дорожку волос у паха. Денис рвано выдыхает, когда я так естественно и не принуждённо, словно делаю это не впервые в жизни, обхватываю пальцами его твёрдый член, на задворках сознания отмечая гладкость и шелковистость кожи. Хочу прикоснуться к ней губами, но страх неопытности берёт вверх, и я вновь приникаю к его губам. Денис несколько секунд оглаживает пальцами мою спину и ягодицы, а затем резко и в тоже время аккуратно переворачивает меня на спину, давая понять, что настала его очередь пробовать мою кожу на вкус.
Растворяюсь в нежности его обжигающих губ, вся дрожу и издаю тихие стоны от упоения, от чувств, что стреляют в мозг и сердце. Безумно приятно. Потрясающе. Умопомрачительно в своей новизне ощущений…
И Денис… Мой Диня оказывается в сто крат смелей меня.
Я задыхаюсь от горячего прикосновения его губ к самому чувствительному из мест моего тела, и тут же задыхаюсь повторно, когда его обжигающий язык скользит вдоль складок, затрагивая во мне те струны, о существовании которых я даже не догадывалась.
Это оргазм в чистом виде… Я о том, что достигаю своего пика буквально за несколько секунд. Меня всю сжимает, а в следующее мгновение подбрасывает ввысь, туда, где остро-сладкое наслаждение взрывается миллионом сверкающих искр…
Сквозь вакуум своего личного рая или ада, я чувствую кожей тепло и тяжесть тела Дениса, его губы на моей шее, руки, скользнувшие под мои лопатки и, наконец, твёрдость его плоти, медленно проникающую в меня…
Боже, как же это приятно… Быть с ним одним целым…
Денис протяжно целует меня – глубоко, смачно и так же двигается внутри. С оттяжкой, медленно, проникая до основания и ускользая вновь.
А моё возбуждение нарастает с каждой секундой, готовясь в скором времени снова унести меня ввысь. Но я пытаюсь сдерживать себя, желая как можно дольше умирать от остро-сладких ощущений. Впрочем, выходит плохо, потому что каждый его толчок подбрасывает меня к той точке, где я потеряю реальность.
И Денис, кажется, тоже к ней подбирается, увеличивая темп.
– Рин, посмотри на меня.
Открываю глаза и утопаю в обжигающей глубине его взгляда. Он заставляет меня чувствовать всё ещё острей, ещё глубже, словно я балансирую на лезвии ножа…
И я срываюсь. Утягивая в наше разделённое на двоих наслаждение и Дениса.
Когда ко мне более-менее возвращается сознание, Денис уже лежит с боку от меня, поглаживая кожу моего бедра костяшками пальцев. По всему телу гуляют приятные лёгкость и слабость, но долго ими наслаждаться не приходится, потому что я чувствую горячую липкость между ног, и в сознание ударяет стрела страха. Опять он!..
– А теперь иди в аптеку! – шиплю на него.
– Может, сразу противозачаточные купить? – довольно улыбается он.
– Дэн!
– Ладно-ладно. Дай мне ещё три минуты.
– Иди! – пихаю его с кровати, вызывая его же смех.
Вот всё ему лишь бы смеяться! Нет, чтобы приобрести пачку презервативов, тем белее, что теперь… теперь у него есть девушка.
И он изменил ей со мной. Боже, как мне теперь смотреть в глаза Альбине?
– Сполоснуться-то можно?
– Не беси меня, пожалуйста, – говорю не так угрожающе, как хотелось бы, потому что в горле вновь собирается ком.
– А ещё говорят, что секс расслабляет, – бурчит он себе под нос, одеваясь.
А я решаю сходить в душ. Сделанного не воротишь, мне было классно, а с остальным разберусь позже, как только успокоюсь, выпив волшебную таблетку.
После душа, где я стараюсь ни о чём не думать, иду на кухню и наполняю до краёв стакан воды, прохожу в зал, ставлю ёмкость на столик и сажусь в кресло, гипнотизируя взглядом капельку воды, скользящую по стеклянной стенке. И вздрагиваю, когда захлопывается открывшаяся входная дверь.
– Почему так быстро? – возмущённо кричу в коридор.
Мне не отвечают, а через минуту на пороге зала появляется …Марат. Мне совсем-совсем не нравится его хищная полуулыбка и блестящий от алкоголя и злости взгляд…
Глава 13
Денис
Настроение просто зашкаливает до эпических высот. Даже не знаю, чувствовал ли я такое когда-нибудь в своей жизни. Моя Мартышка… Такая трогательная, невинная и сладкая…
Запрыгиваю в машину, не переставая тупо лыбиться в пространство. Может, по дороге заскочить в цветочный и купить ей букет цветов? А может, её любимой еды?
Красивые свидания… И почему я сам не допёр до того, чтобы устроить ей свидание? Идиот. Играл на ревности, потом психовал, когда план сработал не так, как надо, чуть не свёл себя с ума, думая о том, что она рядом с Маратом… А нужно было просто пригласить её на свидание…
Но теперь-то я перестану тупить. Надеюсь.
Торможу возле той же аптеки, в которой был неделю назад а, когда захожу внутрь узнаю и фармацевта. Тот же строгий взгляд из-под оправы роговых очков.
– Здравствуйте, можно мне таблетку экст…
– Не продолжайте, – обрывает она меня и отворачивается к ящичкам позади её спины.
Через пару минут на прилавке появляются коробочка каких-то таблеток и …пачка презервативов. Непонимающе смотрю на женщину, и она строго так поясняет:
– Это противозачаточные, и их можно пить хоть каждый день – инструкция внутри, думаю, ваша девушка разберётся. А это – презервативы, если девушки, которым вы покупаете таблетки, разные.
Ха! Подкол засчитан. А она классная!
Искренне благодарю милую женщину и, расплатившись, тороплюсь обратно. Решаю, всё же заехать за цветами. Букет подбираем вместе с продавщицей – такой, чтобы в нём больше преобладала зелень, под цвет глаз моей девочки.
Цветы и пакетик из аптеки. Чувствую себя маразматиком, но маразматиком, у которого крышу сносит от радости. Ведь, мы реально можем быть с Мартышкой вместе. Я, наконец, смогу не тормозить себя, когда так хочется прижать её к себе и целовать, пока не сотрутся губы.
Не верится, что она смогла всё понять…
Захожу в квартиру, и первое, что слышу какое-то копошение. А в следующий миг то ли стон, то ли заглушенный крик …Рины и рычащие ругательства …брата.
В сознание врывается волна испепеляющей ярости, в груди всё тоже кипит от злости. Бросаю то, что было в руках на пол и рву в зал. На секунду столбенею от открывшейся глазам картины: одно из кресел перевёрнуто, у столика осколки стакана, а моя Мартышка на полу с задранным на талию домашнем платьем, на её бедрах сидит Марат, одной рукой обхватив её шею, а другой сжимает запястье, похоже, пытаясь вынудить её выпустить из пальцев окровавленный осколок.
Ублюдок!
В ушах звенит, глаза застилает пелена пожирающей разум ярости, я больше не слышу и не вижу ничего, кроме шеи ублюдка, которую хочу сломать.
Хватаю этого урода за шкирку и отпихиваю от самого дорогого, что есть в моей грёбанной жизни. Брат падает на спину, в глазах стоит страх от понимания того, что его ждёт. О да, ему не избежать моего гнева.
– Гнилая ты мразь! – рычу сквозь стиснутые зубы и вдавливаю колено ему в грудь, следом нанося первый удар по его ублюдочной морде.
А потом ещё и ещё. Не жалея сил. Разум отключается напрочь. Грудь разрывают ярость и боль. Боль за мою девочку. Сукин сын! Как?! Как он посмел к ней прикоснуться своими грязными ручищами? Как посмел только подумать сделать с ней то, что я, промедли ещё чуть-чуть, мог не успеть предотвратить?!
Он даже не сопротивляется! Понимает, что чуть не натворил? Сожалеет? О том, что посмел замыслить или о том, что не успел сотворить замышленное? Твою мать!
Ублюдок! Убью! Честное слово, убью!
– Денис! – врывается в сознание взволнованный голос Рины. – Денис! Остановись! Пожалуйста! Ты его убьёшь!
– Именно это я и планирую, – тяжело дышу я.
– Нет, не надо! – её пальцы цепляют мои плечи, в попытке оттолкнуть, но я всё ещё слишком зол, чтобы остановиться.
Он хотел её изнасиловать, а она его защищает?!
– Диня, умоляю, остановись, – запрыгивая мне на спину, плачет Дарина. – Прошу тебя… Прекрати…
Резко замираю. Блять. Какая же он мразь… Конченый ублюдок… Хотел моё родное, самое ценное…
Чувствую, как в груди что-то ломается, с треском, с болью. Блять, как же мне хреново… Как же паршиво…
– Проваливай! – взревев, падаю на пол рядом и обхватываю окровавленными пальцами запястья Рины на моей шее. – Катись отсюда, ублюдок! Клянусь, если ещё раз тебя увижу, то точно прикончу! Понял, мразь?
Брат, не глядя на меня, еле поднимается на ноги, сплёвывает на пол кровь и по стенке бредёт в коридор.
Я перехватываю Мартышку и сажу её себе на бёдра, сморю в её испуганные изумруды. Собственные глаза невыносимо печёт, тело сотрясает дрожь пережитой ярости, пальцы, которыми я обхватываю любимое лицо тоже дрожат:
– Рин, прости меня. Прости, моя хорошая. Я так виноват… Девочка моя… Ты в порядке, Рин? В порядке? Я же успел?
– Успел, – тихо выдыхает она и начинает реветь навзрыд, прижавшись к моей груди.
Сам усиливаю объятья, чувствуя, как внутри всё разрывается от облегчения и понимаю, что тоже …плачу.
Когда мы более-менее успокаиваемся, я решаю рассказать то, что следовало рассказать уже давно. То, что могло не допустить того, что произошло…
– Я не хотел верить – дед и родители до сих пор не верят – но, на подсознании знал. Два года назад к нам пришла девушка, ей было семнадцать лет, и заявила, что мой брат опоил её и воспользовался ею, и она забеременела. Марат всё отрицал, говорил, что всё было по взаимному согласию и то один раз. А залетела она от кого-то другого. А к нам пришла из-за денег. Девочка, и правда, была из бедной семьи. В полицию об изнасиловании не заявила, но обвиняет его в этом четыре месяца спустя. Естественно, мои родные предпочли верить Марату. А Юля, так зовут девушку, была напугана, родители выгнали её из дома, она просто хотела помощи, чтобы Марат признал отцовство, чтобы не бросал её на произвол судьбы. Всё решил дед. Дал ей денег на аборт, а Марата, на всякий случай, отправил за границу. – Я сжимаю челюсть и рычу: – Я не должен был подпускать этого ублюдка к тебе, Рин! Не должен был слушать деда и позволять ему остановиться у нас. Прости меня, Мартышка… Я дурак.
– Не говори так, Динь, – отстранившись, поднимает на меня свои заплаканные глаза Рина. – Ты просто не хотел верить, что он способен на такое, ведь он твой брат… Любой на вашем месте поверил бы ему, а незнакомой девушке.
– И мы ошиблись. Мы все ошиблись, поверив ему.
– И вас никто не осудит, Динь.
Мартышка ласково касается ладонью моей щеки, и я прикрываю глаза, ощущая вихрь чувств в груди, а затем сжимаю пальцами её ладонь и хочу её поцеловать, но Рина поспешно её одергивает, а следом встаёт на ноги:
– Тебе нужно в душ, Динь. Ты весь в крови.
Её голос дрожит, и я не хочу оставлять её одну. Никогда. Хочу обнять и не отпускать.
– Рин… – поднимаюсь я следом, но она делает шаг от меня.
– Мне… Мне нужно побыть одной. Прости, – выдыхает она и уходит на кухню.
Я сжимаю кулаки от злости. Чёртов ублюдок! Ненавижу! Чувствую острое желание догнать его и завершить начатое… Но я не могу. Не могу бросить мою девочку. Ей просто нужно время, чтобы она вновь могла мне доверять.
Иду в душ и смываю с себя всю грязь. Жаль нельзя смыть врезавшиеся в память картины… Её испуганный взгляд, слёзы на её лице, дрожь, что сотрясает её тело. Ни одна из девушек не должна проходить через подобное. Твою мать! Представляю, в каком ужасе она была… Как ей было больно… Это не пройдёт бесследно. Она не скоро сможет вспоминать об этом без дрожи. Как я мог такое допустить? Как мог доверять своему брату? Как мог позволить ему находиться рядом с самым дорогим в моей жизни?
Я идиот! Конченный придурок! Слабоумный дурак, каких поискать…
Что же я наделал…
После душа иду в комнату Дарины, хочу убедиться, что она в порядке, хочу вымаливать у неё прощения, хоть стоя на коленях, хочу изгнать из её памяти то, случилось. До хруста костей хочу.
Вижу, как она вздрагивает под тонкой простынкой, когда я захожу.
– Рин? – спрашиваю я тихо.
Она молчит. Молчит долго. Делает вид, что спит. А у меня в груди всё разрывается от боли. Это не пройдёт бесследно. Нет. Она закроется. От всех. От меня.
Выхожу из её комнаты, чувствуя полное опустошение. Я её не уберёг. И …потерял?
Глава 14
Денис
С утра просыпаюсь рано, если вообще засыпал. В голове бедлам – одна идея хуже другой. Ярость на Марата топит с головой, и сложно сосредоточится на чём-то, кроме мести ему. Но надо думать о Дарине. О том, как всё исправить. Как её вернуть себе. Прежнюю. Стереть из её памяти этот чёртов случай.
Поднимаюсь с кровати и, после быстрого душа, иду готовить завтрак. Яичница с беконом – её любимое блюдо. Готовлю кофе на нас двоих и, сгрудив всю посуду на поднос, иду в её спальню.
Разбужу её приятным ароматом и нежным поцелуем. Последнее – если позволит.
Осторожно открываю дверь и замираю на пороге.
Обычно по выходным она дрыхнет до обеда. Сейчас нет и десяти, а она на ногах. На компьютерном кресле сумка, в которую она складывает …вещи. И да, она вздрагивает, когда я захожу.
– Я приготовил завтрак, – начинаю с очевидного, поставив поднос на стол. – Что ты делаешь, Рин?
– Денис, – румянится она и не смотрит мне в глаза. – Я… я решила, что будет лучше, если на время сессии я поживу у Оли в общаге. Она согласна и с комендантом уже договорилась.
Слова бьют посильнее дубинки.
– Но почему ты так решила?
– Я… Мне… Динь, так будет правильно, – наконец, смотрит она на меня, а в глазах страх.
Неосознанно сжимаю кулаки и челюсть, Дарина на это шумно сглатывает и выуживает из-под стола сумку для ноутбука, при этом поворачиваясь ко мне левой стороной лица. А там… Там чуть ниже виска уже заветренная борозда содранной кожи толщиной в полпальца. Скреплю зубами и тянусь к её лицу рукой, когда она выпрямляется:
– Он…
– Нет, – уворачивается она от моих пальцев и захлопывает крышку компьютера, чтобы следом уложить его в сумку. – Это я сама… когда… В общем, случайно.
Вижу, что она начинает дрожать. До хруста костей хочу её обнять и пообещать, что всё будет хорошо, но она увернётся, не захочет моих прикосновений, как это было пятнадцать секунд назад.
Твою мать. Ненавижу его.
– Рин… скажи, что мне сделать, чтобы ты осталась?
– Не нужно ничего делать, – замирает она и смотрит в одну точку на стене. – Я не смогу остаться. Мне… мне необходимо время, Динь. Оно нам обоим необходимо. Мы столько глупостей натворили… И мне… Мне теперь здесь не по себе. Пожалуйста, пойми.
– Но, Рин. Я теперь не оставлю тебя одну ни на одну минуту. Тебе нечего бояться.
– Это глупо. У тебя своя жизнь. А в том, что случилось лишь моя вина. Ты не должен винить себя и быть моим телохранителем, – нервно усмехается она в конце.
– Своя… Что за бред, Мартышка? – чувствую я раздражение. – Моя жизнь тесно связана с твоей. И я не хочу, чтобы ты жила в общаге.
– В этом всё дело, – смотрит она на меня, а её губы подрагивают. – Слишком тесно. Мне нужно расстояние, чтобы понять… Динь! – вдруг вскипает она. – Я не могу здесь. Закрываю глаза и вижу его в проёме зала с нездоровым блеском глаз. Как он надвигается… Это сложно объяснить. Да, самого страшного не произошло, благодаря тебе, но… Воспоминания слишком живы, а я хочу всё забыть как страшный сон. А здесь… Здесь я не смогу.
– Я его убью, – цежу сквозь зубы.
Дарина пугается ещё сильней и умоляюще смотрит на меня:
– Нет! Он того не стоит. Динь, просто дай мне время. Всё наладится, я знаю. И обещай, что не сделаешь то, чего потом не исправить…
– Ты сбегаешь от меня из-за него, а я должен сидеть сложа руки?!
– Обещай мне, – упрямо смотрит она. – И я не сбегаю. Спокойно сдам сессию, потом каникулы дома, а в следующем учебном году вновь буду пользоваться твоим гостеприимством.
– Рин…
– Всё нормально. Неприятности случаются. Просто нам не нужно искать их самим, ладно?
Твою мать. Я же прекрасно понимаю её поступок, но отпустить… Как я могу её отпустить? Понятно, что она сбегает не на другую планету, но… Как я тут без неё? Блять, всё слишком запуталось. Всё не так, как должно было быть.
– Динь, мы будем видеться в институте. Можем встречаться, чтобы вместе гулять. Просто ночевать будем в разных помещениях, – нервно улыбается она. – Жили же так до последнего года.
– Да… Я понимаю. Просто… Ощущение, что я тебя теряю.
– Нет, Денис, – дергается она в мою сторону, замирает на секунду, но всё же обнимает, пряча лицо на моей груди. – Я навсегда твой лучший друг. Навсегда.
Лучший друг. Тихо усмехаюсь и целую её в макушку. Ладно, нужен новый план действий.
* * *
После того, как я лично прослеживаю, что Мартышка, не совсем с удобствами – какие в общаге удобства? – но устраивается, я звоню Сане. Проводить субботний вечер одному мне не прельщает, учитывая, что виню я за это своего брата, а значит могу сорваться. Сознание до сих пор кипит от ярости и, возможно, получится погасить её несколькими рюмками текилы или ещё чего.
В общаге я сижу до самого вечера, Оля всё это время развлекает нас болтовнёй, но не перестаёт раз от раза бросать подозрительные взгляды, что на меня, что на Дарину. Что ж, последней и придётся выдумывать, что ей сказать. Не знаю, скажет ли она правду или предпочтёт врать.
Даринка выглядит слегка нервной и отрешённой, но пытается смеяться в нужных местах и более-менее осознанно отвечать на вопросы.
Может, и правда нужно время. В том числе, мне самому. Потому что меня, блять, разрывает на куски от осознания, что всё это дерьмо допустил я сам. Не помешал ему случиться.
А когда успокоится моя Мартышка, может, покой и меня не обойдёт стороной?
Блять, буду ждать столько, сколько придётся.
С Саней мы встречаемся уже на месте – в нашем облюбованном баре. Здесь в основном зависают парни с "Квадрата" и иногда круто обсудить с ними ту или иную гонку. Правда сегодня с Саней я хочу обсудить девчонок.
Точнее, то какие свидания им можно устраивать. Сам я ни разу не пробовал. А Саня может шарить. У него вроде были серьёзные отношения. Примерно полгода.
Но для начала подобных разговоров определённо нужно дойти до необходимой кондиции. Что мы и делаем, заливая в себя чистый виски.
Через пару часов я готов. В том числе, и к разговору.
– Что ты знаешь о свиданиях? – интересуюсь я, как только мы вливаем в себя очередную порцию спиртного.
– В смысле? – пьяно хмурится друг. – Кино, кафе и все дела. Чо тут знать? – смеется он.
– А если речь о красивых свиданиях?
– Ха, ванна шампанского и лепестки роз? – вновь ржёт он.
– Кончай, я серьёзно.
– Ты чо задумал-то?
– Моя Мартышка хочет красивое свидание, – улыбаюсь я, вспоминая, её трогательные всхлипы, когда всё ещё было нормально. Блять.
– Так у вас всё на мази? – лыбится он и поднимает брови: – В чём проблема, друг? Ты ж знаешь её с пелёнок. Чо она любит?
– Да много чего.
– А особенно?
– Птиц фотографировать, – тут же нахожусь я.
– Хм. А из еды?
– Запечённые роллы. Но еда как-то просто.
– Так, а если ресторан? Девчонки любят наряжаться, типа выходить в свет, чтоб все видели, с кем она, как она и все дела. Зови её в ресторан, назначь время, заедь за ней весь такой шикарный и всё внимание ей. Поплывёт, гарантирую.
– Сам-то так пробовал? – усмехаюсь я.
– Та в кино так и происходит, друг, – выразительно кивает он, но тут же хмурится, потому что на столе светится его телефон, сигнализируя о входящем вызове. – Момент, – поднимает вверх указательный палец и отвечает на звонок: – Всё моё внимание твоё, красавица… Ну-у, выпиваем немного… Да, с ним… Конечно присоединяйся, мы оба будем тебе рады… Окей, ща скину.
– И кого это ты позвал? – спрашиваю я, пока Саня непослушными пальцами пытается написать сообщение.
– Альбинку, конешн. Она, правда, по тебе прётся, но вдруг и мне перепадёт.
– Вы обменялись номерами? – немного удивлён я.
– Она сама, а попробуй отказать такой девушке.
– Пробовал… Знаешь, она вроде отличная девчонка, но слегка навязчивая.
– Я ж только рад буду, если она ко мне навяжется, – ржёт Саня. – К тому же, она точно шарит в том, что нравится девчонкам на свиданиях. Сечёшь, мой гениальный замысел?
Друг вновь ржёт, я присоединяюсь. Мне, в принципе, хорошо и весело. Алкоголь знает своё дело: расслабляет, отгоняет безрадостные мысли. Правда, пиздец как, не хватает рядом Мартышки. Мы ж с ней ни разу вместе не напивались… Почему мы с ней ни разу вместе не напивались?
Долго задаваться дурацкими вопросами мне не приходится. Мы вновь ржём как кони, вспоминая тот или иной случай, вливаем в себя алкашку и снова ржём. К нам присоединяются пара парней с "Квадрата", и вскоре мои мозги превращаются в кашу. Всё кажется настолько простым и понятным, что начинаешь дивится, почему вообще так парился, почти без повода. Да, алкоголь открывает истину. Каждый из нас за этим столом становится чёртовым мыслителем, в совершенстве понимающий смысл жизни.
Когда появляется Альбина все, в том числе и я, приветствуем её вульгарным свистом, на что та смущённо улыбается, поглядывая на меня. Странная она. Я вроде объяснил ей, что со мной у неё не светит. Аккуратно так, доходчиво объяснил.
Садится она рядом со мной, ну и мои пьяные мозги решают выложить ей всё, что я чувствую к моей Мартышке, к её подруге. Выпытываю у неё, что может понравиться моей девочке, ведь они, наверняка, по девчачьи обсуждали такие темы. Главное, запомнить то, что она отвечает.
Ещё странно то, что она нормально реагирует на мои пьяные излияния. Значит, я преувеличил силу её симпатии ко мне. Не мудрено. Чего ей париться на счёт меня, когда она такая красотка, а вокруг столько обожателей.
Зато она добрая: улыбается, рассуждает вместе со мной по теме Дарины. Сочувствует, когда я поверхностно рассказываю, что постоянно косячу. Успокаивает.
Нормальная девчонка. Мировая. Хорошая подруга для моей Мартышки.
К ночи я соображаю совсем плохо, и Альбина вызывается доставить меня домой. А почему нет? У неё личный водитель, который, наверняка, устал торчать в машине без дела.
– Это не моя квартира, – весело замечаю на крою сознания, а может, мне так кажется, потому что здесь теперь нет Дарины? – Без Мартышки всё не то…
– Всё нормально, Денис. До меня было ближе. Ложись, – помогает она мне занять горизонтальное положение.
По чесноку, я просто сваливаюсь мешком на что-то мягкое и вполне удобное. Спать. Завтра я стану на день ближе к спокойствию моей девочки. Как же хочется к ней…
– Спасибо, Аль, – мычу в подушку, еле шевеля языком. – Ты настоящий друг.
Не слышу, что она отвечает, потому что буквально через секунду отрубаюсь. Сознание окончательно накрывает темнота…
Просыпаюсь от того, что в глаза шпарит солнце. Ненавижу так просыпаться, потому в моей комнате почти круглосуточно окна закрыты плотными шторами. Походу, вчера нажрался до такой степени, что сил не хватило зашторить окно. Бля, последнее, что помню, как Саня говорит что-то о ванной шампанского и лепестках роз. К чему? Ну да, Мартышке такое "понравится".
