Текст книги "Мой (не) властный демон (СИ)"
Автор книги: Наталья Самсонова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)
Глава 10
Меня вернули обратно в дом Рея. Вот только не как его истинную пару, а как сына двоюродного брата мужа сестры его лучшего друга. Эту сложную цепочку мне пришлось заучить. Рия-ли пришлось сменить цвет, а в Храме осталась другая я. Пошел слушок, что у Тринадцатой леди проснулась великая сила, которую должны обуздать сами боги. И теперь бедному Рейнарду приходится ждать пока невесту обуздают. Стоит ли уточнять, сколько паскудных стишков и сплетен, и предположений сразу развелось?
– Эта маскировка надолго? – тоскливо спросила Рия-ли.
Фея, обряженная в нежно-голубой костюм страдала. Ей казалось, что ткань серая, выцветшая и она отказывалась. Хоть я и пыталась ее переубедить.
– Я вообще мальчика пытаюсь изобразить,– вздохнула я.
У меня была обычная, стандартная хорошая фигура – небольшой вес, тонкая талия, умеренно-широкие бедра, умеренно-большая грудь. А теперь сильная повязка размазала грудь по грудной клетке. Долго я так не проживу.
На самом деле, вернули меня к Рейнарду еще три дня назад. И все эти три дня я ощущаю себя низкоранговым мальчишкой-приживалой. Ем на кухне – за стол не пускают, хожу тихо и голос не подаю. Гранмора видела всего три раза и оба издалека. Он, кстати, по-прежнему пугает окружающих непроглядной чернотой взгляда и нездоровой сообразительностью.
Почему нездоровой? Потому что, как я поняла, во втором облике интарийцы не слишком сообразительны. Если выразиться земным сленговым языком, то перевоплощенный интариец создан чтобы: «Халк крушить». При этом они различают свой-чужой, могут общаться. Но так, наивно-поверхностно. А Рей, с демонючьими зенками, поражает окружающих мощью своего интеллекта. И теперь все им восхищаются и меня заставляют восхищаться. В общем, трепещу благоговея.
Последние сутки мне начало казаться, что истинная парность передалась и мне – хочется увидеть Рея. Или это просто обида? Была главной героиней, центром истории, ажно целая Леди и все, сдулась. Сижу играю с Рия-ли в местный аналог шахмат, да еще и постоянно проигрываю.
– А здорово, что ты нашла доску,– вздохнула счастливая до неприличия фея,– я еще ни разу ни у кого не выигрывала! А ты точно не поддаешься?
– Точно,– буркнула я. – И теперь я расстроена.
– Почему?
– Я думала, ты хорошо играешь, потому и выигрываешь. А получается, что я играю настолько отвратно, что даже ты выигрываешь.
Рия-ли взмахнула рукой и все фигуры вернулись на места. После чего фея негромко сказала:
– А я хорошо играю, училась по книгам. Просто со мной никто не играл. Интарийцам и в голову такая глупость не приходит, а другие феи стеснялись моей неполноценности. Ты как-то сказала забавную фразу: «скажи мне, кто твой друг и я скажу, кто ты». Вот оно самое в действии. Если подруга неполноценная, то может и с тобой что-то не в порядке? Ведь у друзей обычно много общего.
– Прости.
– Да ничего,– она пожала плечами. – Еще партию?
Мы сыграли еще три партии и прервались на обед. Для которого пришлось подняться и сходить на кухню. Миска наваристого супа, ломоть хлеба, потом каша с мясом. Последние три дня я пыталась привыкнуть к простой пище и как-то пока у меня это не очень получалось.
– Я могла бы что-нибудь украсть,– предложила Рия-ли. – И оставить там жемчужину. Получится и не воровство.
Это, кстати, было самым гадким в моей ситуации – деньги были, но по легенде я очень, очень бедный родственник. Который каждое утро благословляет мистера Гранмора, что снизошел и спас. В общем, тяжело жить не под своим именем.
В комнате меня ждали уже прочитанные книги и коврик для медитаций. Я училась ускорять ток магии в своем теле и связываться с Чудушком.
Считая вдохи и выдохи, я успокаивала сознание и абстрагировалась от привкуса чеснока во рту (похлебка была так себе). И на сороковом выдохе я ощутила свежесть и прохладу.
– Добро пожаловать домой.
Открыв глаза я радостно улыбнулась счастливому Чудушку.
– Здравствуй, родной. Как ты? Я слышала, как ты плакал.
– А я чувствовал, как ты умираешь,– укоризненно произнес он и в больших глазах скопились слезы.
У меня и у самой защипало в носу и уже через минуту мы рыдали в обнимку. Даже представлять не хочу, как я выгляжу со стороны, там, в реальности.
– Дух хочет извиниться,– Чудушко вытер мои слезы и отстранился.
Полянка, на которой мы встретились, в точности повторяла сердце дома, где стоит Древо. Поэтому я точно знала, где находятся двери. Но я не ожидала, что девочка кошка будет выглядеть так.
– Тебя догнали? – осторожно спросила я.
– Это наказание, за то, что оставила хозяйку умирать,– криво улыбнулась кошка.
Она была вся исполосована ранами. И некоторые даже начали гноиться.
– Клянусь, это не я!
– Это моя суть,– выплюнула кошка. – Ты можешь меня подчинить, Тринадцатая.
– Я тебя прощаю,– по наитию произнесла я. – Разрешаю исцелить себя.
Раны не заросли, но зато глаза у Духа стали огромными, как в аниме.
– Ну вот и все,– засмеялся Чудушко,– ты проспорила и теперь действительно приложишь усилия, чтобы поладить с нашей Хеленой!
– Я что-то пропустила? – нахмурилась я и зеленый мальчишка охотно пояснил:
– Дух вся изрыдалась, что вот-вот явиться Тринадцатая и опять подчинит, лишит воли и сознания. А я ей сказал, что ты ее простишь и разрешишь исцелиться. Она не поверила и мы поспорили. Ну и кто тут молодец?
– Конечно ты,– я погладила его по голове. – А ты, ты как-то называла себя?
– Аюя,– тихо сказала девушка кошка. – Так звали девушку из красивой баллады. Она должна была стать сосудом божественной воли, но предпочла умереть свободной. Я тоже так хотела.
– Значит, быть тебе Аюя верной и преданной помощницей,– серьезно произнесла я. – Ты есть дом, ни он без тебя, ни ты без него не сможете. Но я не собираюсь отнимать у тебя волю и разум, нет. Просто помни, что дом не только ты, но и я, и Чудушко, и мои будущие дети. Те, кто отойдут нашему роду.
– А ты грозилась объединить рода? – прищурилась Аюя.
– Ты тоже много чего наврала,– пожала я плечами. – А теперь, в подробностях, кто, когда, у кого и зачем, а главное что, спер.
– Что? – не поняла Аюя.
– Почему вырезали Тринадцатых и кто это сделал? – уточнила я свою словесную конструкцию.
– Это были Форморы,– буркнула Аюя и у меня пол ушел из-под ног.
К моему огромному сожалению, я потеряла концентрацию и вылетела в реальность. Аюя и Чудушко остались у себя, а вернулась к себе.
– У тебя из-под век светилось красным,– с восторгом доложила Рия-ли.
– Мне нужна еда, срочно. И Рейнард,– кое-как сказала я.
На эту связь ушло очень много сил и я просто не справлялась. В желудке будто появилась дыра, которая болела и пульсировала. Теперь чувство «желудок переваривает сам себя» мною изучено.
Рия-ли притащила бумажный пакет с пирожками и поставила передо мной. Стыдно, но я схватила в каждую руку по пирожку и откусывала от обоих по очереди.
– Что-то узнала? – фея извертелась от любопытства.
– Мой род уничтожили Форморы,– я заглянула в опустевший пакет и горестно вздохнула.
– Ты не выглядишь удивленной,– нахмурилась Рия-ли. – А вот я сейчас на пыльцу изойду.
– Я бы и сама изошла, но такого зверского голода мне еще не приходилось ощущать. Это непредставимо.
– Рейнард должен вот-вот прийти, и принести еду,– Рия-ли перекувырнулась в воздухе,– он выглядел обеспокоенным.
Чем это, интересно? Забыл про меня, можно даже сказать, что забил. А теперь изволит беспокоиться. Хотя, это я сейчас от страха, злости и нервов. Но Император, каков жук, а! Его род загнал всю Интарию в задницу, а он молчит. Еще и меня удочерил, мол, кругом враги и я один хороший. Земная история знала блестящих, великих королей и императоров. Но знала она и инфантильных слабаков. Так кто же нами правит? Император или его зародыш?
Рейнард вошел без стука. С ним был поднос с чем-то восхитительно сытным. Бедный, ему пришлось наблюдать довольно неприятную картину – поедание мясной подливы огромной ложкой. Спасибо, что удалось сдержать и не облизывать пальцы.
– Переколдовала? Хелена, стоит быть аккуратной, ты осваиваешь магию всего ничего, а уже рискуешь.
– Был повод. Дух моего дома, Аюя, знала, кто на меня напал.
Рей тут же напрягся и подался вперед:
– Кто посмел?
– Этого мы еще не выяснили,– я отложила ложку и пояснила,– Тринадцатых уничтожили Форморы. Император не мог этого не знать. Вероятно, вырезали задело – что-то мы у них украли. Но! Аюя уверенна, что опасность до сих пор исходит именно от этого рода. Им нужен доступ в дом.
– А что в доме?
– Я не удержала связь и в ближайшее время не смогу повторить – сил нет,– я развела руками. – Но могу сказать одно – Императору я больше не верю.
– Совет ропщет,– со вздохом произнес Рейнард,– род Формор на грани вымирания. С каждым поколением у них рождалось все меньше детей и, что самое страшное, все реже они встречали своих истинных. А дети могут родится только в истинном союзе. Сейчас Император остался один и Совет требует от него наследника. По сути не важно, кто станет следующим Императором, но потерю еще одного древа Интария не переживет. Мы падем и нами радостно поживится Эйзенхар и Лоссия.
– Я так понимаю, что Совет решил воздействовать через жену Императора,– медленно произнесла я. – Мне сказали, что она прибыла в храм чтобы помолиться о многоплодной беременности.
– Таких подробностей я не знал,– чуть смутился Рейнард.
Мы замолчали. В дверь тихо постучали и Гранмор забрал поднос с компотом и тремя чашками. Все же, мне нравится его внимательность – он не забывает о наличии Рия-ли.
– У тебя был артефакт, который помогал удерживать разум в узде,– задумчиво протянула я.
– С побочным эффектом,– криво улыбнулся Рейнард. – Я решил запретить потомкам его применять. Пусть лежит в сокровищнице, как памятник или на всякий, действительно важный случай.
– А если Форморы подстегивали свою плодовитость? Чисто теоретически? И Тринадцатые увели у них этот чудо-артефакт? А без него сказался «побочный эффект» и мужчины перестали справляться?
– Почему сразу мужчины? – оскорбился Рейнард.
– А кто? У женщин бесплодие легко диагностируется и еще легче лечится, а вот мужчин и диагностировать нельзя и вылечить. Что? Я сейчас все подряд читаю. Мне нужно уместить в голове целую жизнь – ведь окружающие ко всему этому магическому миру привыкли с рождения. А я хожу как нищебродка по столичной ярмарке, на все смотрю, всему верю и всего хочу.
– Большую часть ты можешь приобрести,– хмыкнул Рейнард. – Вообще, идея, хоть и бредовая, но привлекательная. Остается только припереть Милора к стенке.
– Это ты как собрался Императора к стенке припирать? – удивилась я.
Нет, я хочу, чтобы мой мужчина был самым сильным. Но было бы неплохо, если бы ему еще и мозг не отказывал. Лаять на Императора, хуже чем гавкать на слона. Слон мимо пройдет, а этот милорд и нагадить может.
– Ты не понимаешь, власть Императора почти безгранична до тех пор, пока он не вредит великим родам.
– Грубо говоря, с простых интарийцев он может есть без соли? – почти не удивилась я.
– Почти,– мимолетно усмехнулся Рейнард. – А вот обвинение в уничтожении рода… Помимо того, что это просто страшное преступление. Это еще и отсроченное убийство всех остальных родов. Я, как и Милор, сторонник теории, что феи сходят с ума из-за недостатка магии. Так что мне есть чем его припереть к стенке.
А у меня в голове кружила одна и та же мысль. Лес дал понять, что убийца Тринадцатого рода все еще жив. Но лет-то прошло не мало! Даже интарийцы столько не живут.
– А ты помнишь его ребенком?
– Да, разумеется. Мы потому так и дружны,– улыбнулся Рейнард.
– Ясно. Жаль. Просто, лес, мой лес, четко выразился – наш убийца все еще жив.
– Кровь не водица,– пожал плечами Рейнард.
– Я думаю, что имелся ввиду не потомок. Неужели нет у вас какого-нибудь нечестивого воскрешения? Или еще чего-нибудь в том же духе? У меня Аюя и Чудушко и им уже очень много лет.
Тяжело вздохнув, Гранмор пожал плечами и коротко сказал:
– Будем думать.
– А я буду генерировать идеи.
Рейнард ушел, а через полчаса мою медитацию прервал слуга. Он принес кипу бумаги, чернильницу и роскошное перо. На перо мы с Ри-ли смотрели с огромным удивлением – вся Интария пишет шариковыми ручками, а мне принесли перо. И чернильницу. Нет, я, на самом деле, только за, ведь кто не захочет поиграться с роскошным, красивым пером? В детстве я частенько игралась с маминой перьевой ручкой. Мда, ту перьевую ручку, как и это перо, я угробила за двадцать минут.
– Подозреваю, что это послал Рей для «генерации идей»,– вздохнула я и немного виновато посмотрела на свое творчество.
А из «творчества» имелась россыпь капель, которым позднее были приданы всякие забавные формы. Ну и сломанное перо тоже было.
– Я слетаю за нормальной ручкой.
– Дать тебе пару монет?
– Мне так понравилось воровать,– покраснев, призналась фея и тут же заполошно добавила,– не потому что выгодно, а процесс!
Тяжело вздохнув, я постаралась донести до Рия-ли, что за каждую украденную вещь кто-то платит. И одно дело стащить шашлык, который принадлежит Рейнарду, а совсем другое дело украсть товар. Рия-ли грустно на меня посмотрела и открыла истинную причину:
– Мне скучно. С тобой хорошо, но ты так занята последнее время, а я сижу одна.
– А у фей есть свои книги?
– Учебники?! – ужаснулась Рия-ли,– спасибо, Хелена, но мне не настолько скучно.
– Да нет же, сказки или приключения, или детективы,– перечислила я.
– Откуда? Я иногда читаю великанские книги, но все не так, как бы мне хотелось.
– А ты напиши роман,– провокационно предложила я. – Давай закажем Рею писчие принадлежности для тебя?
Рия-ли замерла крылатым столбиком. Через минуту она задумчиво произнесла:
– Вообще-то, я довольно грамотная, да. И приключений на два романа хватит. И врать умею. А куда потом мы денем эту рукопись?
– Издадим,– уверенно сказала я.
– Изда что?
– Хмм, я дам заказ в типографию и твой роман напечатают. Уверена, другие феи его купят, хотя бы даже ради интереса и из соображений фейской солидарности.
– А сколько монет ты дашь? А то я могла бы все сразу купить.
– Донесешь?
– Вес уменьшу!
Фея обернулась туда-обратно за полчаса. Я получила набор цветных ручек, а она с восторгом закопалась в фейскую канцелярию. Там были и блокнотики, и крошечные тетради и такой же набор ручек. Все было.
Оставив Рия-ли наслаждаться жизнью, я села за стол, положила перед собой листы и глубоко задумалась. Несколько сотен прочитанных детективов, в том числе и мягкие томики Донцовой, должны мне помочь. В конце концов, пара десятков бредовых предположений вполне может натолкнуть Рея на что-нибудь действительно разумное.
Первой гипотезой было выбрано предположение об артефакте плодородия. В конце концов, здесь с бесплодием свои отношения – мужчин исцелить почти невозможно, женщин можно, но не всегда. И у всего есть побочные эффекты. Прямо как у земных таблеток. Вполне возможно, что артефакт мог что-то изменить в своих пользователях. Если не физиологию, то магию. Которую я периодически сбрасываю со счетов. Плюс прогрессирующие проблемы с социальным навыком: и отец и сын не нашли общего языка со своими истинными парами.
Тут я вывела вторую гипотезу. Влияние из вне. Есть ли кто-то долгоживущий из окружения отца Милора, который остался в окружении сына и который мог бы, теоретически, влиять на императриц? То есть, влиять на обоих миссис Формор? Причем влиять как-нибудь так, как это делала моя первая фея, Чаки. Тут я ее имя подчеркнула два раза и в скобках написала «найти и допросить». Она ведь в немалой степени повлияла на мое отношение к Рею. Нынешняя миссис Формор из низов, свободная, привыкшая вольно распоряжаться своей жизнью – а в Интарии гендерного неравенства нет ни у кого, кроме высших семей. Так вот, что если этой свободолюбивой девушке внушали нечто подобное? Ты теперь никто, ты придаток к Императору, ты должна рожать и вынашивать, прислуживать и удовлетворять – такие речи вполне могли довести женщину до ненависти. И не стоит забывать, что любовь и ненависть прекрасно уживаются вместе.
От этой гипотезы пошли ответвления на тему «кто бы это мог быть». Лично я могу предположить три вещи: какой-нибудь местный сильно мудрый аксакал, либо высокопоставленная женщина (наверняка же у миссис Формор есть своя свита), либо родовой призрак. Последний, мне кажется, наиболее логичным, ведь призрак может происходить из времен, когда уничтожали Тринадцатый род. Вот только я не знаю, не помню, бывают ли тут призраки.
– Рия-ли, можно тебя отвлечь?
– Можно,– горестно хлюпнула носом фея. – у меня не получается.
– Я потом помогу,– пообещала я. – В Интарии водятся призраки?
– А?
– Ну, когда интариец умирает, куда отправляется его душа?
– К Небесным Покровителям, а потом на перерождение,– ответила феечка.
– Хм, а если она останется?
– Где? – вытаращилась Рия-ли.
Я рассеяно обвела вокруг себя рукой и она захихикала:
– Ну что ты, так не бывает. Душу притягивает сразу. Вот, заметь, что интарийцев всегда примерно одно количество. Они же чужие этому миру. Сколько душ пришло, столько и есть. Говорят, что если бы было Тринадцать родов и смог появится Четырнадцатый, то и душ бы прибавилось. Но...
– Но не только Четырнадцатый не появился, а Тринадцатый уничтожили,– кивнула я. – Спасибо. Погоди, а сколько живут феи?
Рия-ли задумалась, даже ручку с блокнотом отложила. Поджав губы, она начала что-то подсчитывать, а потом пожала плечами:
– Не знаю, своей смертью еще никто не умер. Мы же магические создания. Я точно проживу столько же, сколько и ты. Если у тебя будут добрые дети и не прогонят меня, то буду жить дальше. Через тебя ко мне идет подпитка от древа.
– А кому еще идет подпитка от Чудушка? – нахмурилась.
– Тебе,– Рия-ли задумалась,– потом Дух дома должен от Чудушка питаться. Но там какая-то сложная система взаимоподпитки. Дух делится с древом одним видом энергии, древо другим – все сложно. Когда вы с Рейнардом поженитесь, его древо будет подпитывать тебя, а твое его.
– Так, погоди-погоди, что-то ты мне всю стройную логику поломала,– я потрясла головой. – А вот феи, которые нападают на интарийцев и выпивают их энергию. Они разве появились не из-за того, что мое древо было сломано? То есть, разбито, убито, не было его, короче.
– Так ведь чтобы феи питались от древа нужно разрешение главы рода,– удивилась Рия-ли. – В ветвях древа может зародиться новая фея, но когда она станет взрослой она тоже должна получить разрешение остаться. Все феи Тринадцато города погибли вместе с родом. Уж будь уверена, свой дом мы защищали до последнего!
А я и не сомневалась. Рия-ли не бросила меня в храмовом подвале, а уж если бы кто напал Чудушко... Уверена, она бы и его не бросила.
– Я знаю, подруга. Ты же уже меня не бросила, помнишь?
– А как же бросить-то? Мы же семья,– удивилась фея.
– И то правда, показывай, что там у тебя?
А Рия-ли застопорилась на описаниях одежды. Начался ее рассказ с того, что главные герои, в количестве шести штук, собрались в комнате. И так она увлеклась их одеждой, да размахом крыльев, да цветом пыльцы, что все это растянулось на восемь страниц. И она сама в них запуталась.
– Ты не боишься переписывать? – серьезно спросила я.
– Не боюсь,– отважно шмыгнула носом фея.
– Тогда начни с двух. Два героя сидят в комнате, опиши их, пусть они чуть-чуть поговорят, потом войдет третий, опиши его, пусть он чуть-чуть поговорит, и так введи всех шестерых. Если они все тебе нужны, конечно. Тебе же не обязательно всех шестерых показывать, прям с первой главы.
– Точно! Эх, это так просто, а я и не догадалась,– пригорюнилась фея.
– Да ладно тебе, бывает.
– А откуда ты это знаешь?
– Много читала, потом немного общалась с творческими людьми, а они очень любили говорить о себе и своем мастерстве.
В писательство фея нырнула с головой. Я уже укладывалась спать, а она продолжала что-то строчить.
Глава 11
Через Рия-ли я донесла до Рейнарда свое категорическое требование найти и подать Чаки. Вот не могу твердо сформулировать зачем она мне так нужно, но… Это что-то труднообъяснимое. Но во мне будто что-то зудело: «найти-найти-найти». Так что в итоге, я решила нарушить все правила и ночью отправилась к Гранмору.
Найти его спальню было тяжело, но я справилась. Просто заглянула на кухню и сообщила, что мистер Гранмор требует подать в его спальню вино и фрукты. После чего просто пошла следом за служанкой.
Стоит отметить, что Рей, открывший дверь, оторопел, увидев служанку с вином и фруктами. Но прежде чем он успел что-то сказать, я откашлялась, привлекая к себе внимание.
– Так, милая, сервируй стол. А ты проходи.
Зайдя, я с любопытством огляделась. Спальня Рейнарда была выдержана в строгих, серых и черных тонах. Широкая постель без дурацкого балдахина, большое окно, овальный стол, низкий диван и кресло. Мне нравится. И пахнет хорошо – чистотой и, едва уловимо, дороги парфюмом.
Когда служанка ушла, я, плюхнувшись в кресло, заметила:
– Теперь пойдут странные слухи. Мистер Гранмор ночью употребляет вино в компании своего юного родственника.
– А что такого? – удивился Рейнард. – Распитие вина не самое худшее занятие.
– Да, действительно. Рей, почему ты избегаешь разговоров о Чаки? Где она? Рия-ли сказала, что ее давно должен был притянуть контракт.
Он отвернулся, разлил вино и нервно потер шею.
– Прежде чем ты сделаешь выводы, хочу, чтобы кое-что было принято во внимание – я хотел, как лучше.
И вот после этих слов мне сразу стало как-то дурно. Ибо с желания сделать как лучше начинались все мои проблемы, и проблемы моих знакомых. Да вообще все мировые рукотворные катаклизмы начинаются именно с желания что-либо улучшить.
– Так, я внимательно слушаю.
– Чаки принадлежит роду Формор,– он криво улыбнулся. – Император не выходит на связь, его жена собирается уехать обратно в поместье – он не пришел зачинать ребенка. Я пытаюсь найти возможность поговорить с Милором, но…
– Но?
– Но не получается – я утратил доверие.
И я вот прям всем нутром ощутила, что вся дрянь уже произошла. И теперь мы либо всплывем, либо захлебнемся. Во мне как будто подняла голову внутренняя стерва. У нормальных героинь внутри богиня или, на худой конец, страстная кошечка. А у меня внутри поселилась стерва. И я даже знаю когда это произошло – когда мне удалось подчинить свою магию.
– Утратил доверие,– медленно произнесла я. – Уж не потому ли, что я твоя пара? Киваешь. И когда ты собирался мне сказать?
Рейнард впихнул мне в руку бокал и посмотрел тоскливо:
– Я хотел найти хоть какое-то решение. Сейчас мы можем только сидеть здесь. Древо рядом, оно защищает нас.
Откинувшись на спинку кресла, я в несколько глотков опустошила свой бокал. Рей развалился на низком диване. Невзирая на ситуацию, отметила, что он, с голым торсом и в мягких, спальных штанах выглядит весьма соблазнительно.
– Тебе бы стоило меня оставить,– негромко сказала я. – Это разумно. Как я поняла, Гранморов не так и много?
– В нашем роду давно не появлялись истинные пары,– хрипло ответил он. – Ты не понимаешь, Хелена. Я никогда тебя не оставлю. Это невозможно.
– Так тоже невозможно! – почти крикнула я.
Я уже неделю живу в его доме под видом мальчишки, и с каждым днем влюбляюсь все больше. Кто бы мог подумать, что Рей, отбросивший мишуру традиций, окажется так хорош? Вот только… Вот только я не хочу его химической, навязанной любви. Казалось бы, радуйся, твой мужик будет всегда твой. И налево не посмотрит, и все такое. А хочется-то чтобы любили по-настоящему, за золотой характер или вопреки гнусным привычкам. В общем, чтобы была причина. А не увидел, почуял, завалил, моя.
– Я не понимаю тебя,– с тоской сказал вдруг Рей. – Совсем не понимаю.
– Я сама себя не очень хорошо понимаю,– криво улыбнулась я. – Ты сильно расстроишься, если я захочу свою фамилию?
Тонкостенный, изящный бокал жалобно хрупнул – Рейнард раздавил его в кулаке. И, сбросив на стол осколки, умопомрачительно вежливо ответил:
– Ну что ты, какие возражения. Я все понимаю, правда. Говорили, что первые и единственные леди жили только разумом, что им были чужды чувства. Вероятно, это и правильно. Тогда от них зависело все наше выживание. Сейчас твой род зависит от тебя. Но роду Гранмор потребуется не менее двух наследников.
Я смотрела на него, почти обратившегося в демона, и в кои-то веки сожалела, что обидела. То есть, не так. До этого я имела целью уязвить Рея. А сейчас просто хотела поделиться планами на будущее. Видимо, для этого было выбрано слишком далекое будущее.
– Давай возьмем дворец штурмом? Ты, я, Виаттор, Рия-ли и императрица.
– Не императрица, а миссис Формор,– как-то заторможено поправил меня Рейнард.
– Ох, знаешь, мне кажется, что Интарии не повредит немного женского прагматизма,– неопределенно хмыкнула я.
– Позови свою фею. Отправим с ней послание,– ответил Рейнард.
Рия-ли появилась почти сразу. Она была немного недовольна, но ничего не сказала. Зато я не преминула спросить:
– Когда у нас будут вечерние чтения?
– Ой, да история на середине,– засмущалась фея и тут же обеспокоилась,– а точно нужно короткие истории? А то я могла бы и роман!
– Начинать лучше с рассказа,– улыбнулась я.
И мысленно добавила: «А то роман не все смогут выдержать».
Когда Рия-ли вылетела, Рей как-то хитро приподнял меня и ловко протиснулся в кресло. Теперь мы сидели вместе и я таяла от ощущения крепкого, теплого тела. Которое, вот беда, совсем мое – руку протяни и он тебе достанется. Совсем и навсегда. Совсем, навсегда не так.
– Ты о чем так серьезно думаешь,– тихо сказал он и коснулся губами моей шеи. – И мне кажется, что эти мысли уводят тебя у меня. Ты не так безразлична, как показываешь.
– Я не безразлична. Я просто хочу чтобы меня любили,– не смогла промолчать.
– А что делаю я?
Повернувшись, взглянула ему в чернющие глаза и, пожав плечами, ответила:
– Ты раб своей крови. Твой организм решил, что я ему подхожу и…
И он заржал. Он заржал так, что я едва не свалилась на пол. И это было так обидно. Я тут душу изливаю, понимаешь ли, а он гогочет.
– Ты ничего не знаешь об истинной паре, да?
– Я читала научные труды,– возмутилась я.
– Сжечь их давно надо,– он потерся носом о мой нос.
Хорошо ли целуется этот гадкий, любимый интариец?
«Так, стоп, не любимый, Аленка. Не любимый. Просто ты ему чуть-чуть симпатизируешь»,– попробовала я поправить саму себя. Вот только глядя в эти черные омуты было так трудно сохранять разум.
Губы обожгло дыханием и мне до одури захотелось поцеловать его. Ощутить, такие ли приятные у него губы, как мне кажется?
– Научные труды жечь нельзя,– возразила я. – Это неправильно.
– Так если они чушь пишут,– отозвался Рейнард. – Скажи мне, какое у нас с тобой совпадение по крови?
– Так это,– растерялась я,– полное?
– Угу, абсолютное,– фыркнул этот насмешник. – Ты же все еще человек, да, в тебе пробудилась магия, но процесс химического изменения крови и внутренних органов не быстрый. Полноценной, долгоживущей интарийкой ты станешь года через три. Тогда же и полностью обуздаешь свою силу.
– Я вроде как уже получила полный объем сил,– неуверенно ответила я.
– Между «получить» и «филигранно управлять» есть большая разница,– он легко коснулся губами моего виска,– ты сама это заметишь, потом.
– Тогда почему ты так среагировал?
– Истинная любовь похожа на любовь с первого взгляда, просто она на всю жизнь,– рассмеялся Рей. – Конечно, это я тоже здорово упростил, но такая трактовка куда ближе к реальности. И моя реакция работает на этот вариант – я просто не удержался.
– А дальше?
– А дальше я очень хотел как лучше,– чуть поморщился Рейнард. – Ну и еще кое-что.
– Давай не будем ничего друг от друга утаивать,– попросила я.
– Да мне и не удастся, едва ты выйдешь в свет, как все мои подвиги всплывут со дна памяти. Три года назад я похоронил свою любовницу.
Я нервно хихикнула и с трудом подавила желание спросить, сам ли закапывал.
– Прости, это нервное. Мне не смешно.
– Мне тоже. Она погибла из-за меня. Я хотел закончить отношения, а она решила меня впечатлить. Долгое время я увлекался ми-циклами, это такой быстрый двухколесный транспорт. У него двигатель сходный с тем, что внутри лосских машин. Она взяла мой ми-цикл и разбилась.
– Не справилась?
– Церна, как и я, была гонщицей. На самом деле, она была куда более профессиональным ездоком. Просто я вытащил из ми-цикла блок тормоза. Хотел кое-что попробовать и все как-то не хватало ни времени, ни знаний. Все же я не механик-артефактор. Вот ми-цикл и стоял, покрывался пылью.
Он все еще скорбел, это было видно. Вот только что именно это было за чувство? Боль от утраты любимой женщины или боль от того, как именно это произошло?
– Я пытался ухаживать за тобой, сделать все правильно,– Рей вдруг хмыкнул,– сама понимаешь, пример Милора довольно показательный. И одновременно, как-то подспудно, наказывал себя за смерть Церны.
– Ты не виноват,– тихо и неуверенно сказала я.
– Да? А если я скажу, что не имел права разбирать ми-цикл? Что на нем стоят особые печати, которые может снимать только механик-артефактор? Я виноват. Церна тоже хороша, но уж кто-кто, а она расплатилась по самому высокому тарифу.
– Ясно,– вздохнула я.
Стало ли мне не по себе? Нет. В моем простом, человеческо-земном понимании Церна сама себе злобная буратина. Протянула грабки к чужой собственности, не проверила эту самую собственность. Если Рей говорит, что были печати, значит о них сорвал. Ну и неужели за все время отношений она не узнала о его желании что-то там доработать или переделать в ми-цикле?
Все это я постаралась донести до него. Ведь это так же глупо, как если прокляну собственные украшения и кто-то их сворует и умрет. В чем будет моя вина? Моя собственность, что хочу, то с ней и делаю!
– Спасибо,– шепнул он.
– А теперь давай вернемся в начало разговора,– я чуть поерзала на нем, устраиваясь поудобнее. – Чаки. Почему ты взял ее у императора? Фейский контракт такой дорогой?
– Нет, что ты! Просто Чаки живет уже несколько сотен лет, она помогает освоиться истинным парам Форморов и я хотел, чтобы у тебя все было самое лучшее. Поверь, Милор крайне редко соглашался отпустить свою фею на сторону.
– Свою?
– Ну, родовую. Жизнь Чаки неразрывно связана с древом Форморов.
– Так,– медленно произнесла я,– а теперь про утрату доверия.
– В момент твоего перемещения пострадало древо Форморов. И только ты можешь его спасти. Оно вроде как само срослось, но как-то криво.
– Значит, напавшая на меня кукла убила бы два рода – Формороф и Тринадцатых?
– Древо Тринадцатого рода уже возрождено,– Рейнард пожал плечами,– к нему началось бы паломничество и рано или поздно нашелся бы достаточно близкий родственник. Без тебя, Тринадцатой леди, истинной Тринадцатой леди, не возможно было его возродить. Хотя, учитывая какие у тебя самостоятельные домочадцы, я не удивлюсь, если бы они закрыли земли и послали всех куда подальше.
