Текст книги "Мой (не) властный демон (СИ)"

Автор книги: Наталья Самсонова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

– Прямо сейчас? – тихо спросила я.

– До приема зелья,– кивнула Аюя,– потом зелье поступит в кровь и ты не сможешь его призвать.

– А он не исчезнет? Ведь зелье все равно поступит в кровь,– нахмурилась я.

Так и вижу дивную картину – побоище, пафос, поверженные враги, я толкаю речь и с меня исчезает одежда. Что ж, главное будет сделать вид, что так все и задумывалось.

Ранку на ладони мне оставила Аюя, тонким коготком порезала кожу и отскочила в сторону. А я сосредоточилась и позвала к себе… Так и не смогла правильно сформулировать, что конкретно мне надо поэтому подошла с другой стороны – сосредоточилась на том, для чего мне нужен наряд.

По обнаженной коже пробежал легкий ветерок, будто сквозняк, и через секунду меня словно сковало чем-то льдисто-горячим, тугим, жестким и, одновременно мягким.

– Я знала, что он откликнется,– с восторгом произнесла Аюя.

Когда я открыла глаза, передо мной уже висело зеркало. И было очень сложно понять восторг духа.

Строгое, многослойное кимоно сочетающее синий и белый цвета. Широкие рукава, сложный, тугой пояс за которым скрывается тонкий, костяной веер. Мои светлые волосы сами собой заплелись в интересную прическу, но… Но разве это то, что нужно?

– Это ритуальный наряд Тринадцатой Леди,– с какой-то шалой, пьяной улыбкой произнесла Аюя. – Он пропитан ее магией.

– В нем сложно двигаться,– я прошлась по комнате.

– Женщинам Тринадцатого рода никогда не приходилось сражаться,– фыркнула кошка,– вся столица усажена растениями, м?

– Я могу управлять ими так же, как и Лесом?

– С Лесом лучше договариваться,– тут же ответила Аюя,– а вот всем остальным ты можешь приказать.

– Тогда нам следует навестить мистера Ричмора.

– А миссис Императрицу ты не собираешься тянуть за собой?

Я остановилась. За мной водится один грешок – вначале бездумно очароваться человеком, приписать ему все мыслимые и немыслимые достоинства, а после снять розовые очки и ужасно разочароваться. С Джийсой произошло то же самое. И самое главное, что осуждать ее нет ни малейшей причины. Я не хозяйка в доме Рейнарда, а она жена Императора. Да и за слабость ее упрекать тоже нельзя – еще неизвестно, не начала бы я искать утешения на дне бутылки. Особенно, если бы осталась на Земле и стала женой… Женой Андрея.

– Думаю, стоит спросить у нее самой,– мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы сказать это.

– Правильно,– мурлыкнула Аюя.

– А ты отправляйся к Храму и узнай все, что сможешь. Но при этом не попадись. Если увидишь Рия-ли скажи ей, что все будет хорошо. Хелена обещает.

Внутри меня будто родилась новая личность. Уверенная, властная, способная на поступок. Это память рода? Кровная память поколений? Или это память Тринадцатой Леди спешит помочь своему глупому потомку?

И мысль-страх, мысль-осознание – да я и есть Тринадцатая Леди! Именно ее душу изгнали, не дали вернуться и родиться заново.

«Надеюсь, моя первая личность не поглотит вторую. Все же земная-я нравлюсь себе куда больше»,– промелькнула мысль.

И сразу же пришло ощущение – нет, не поглотит. Ее нет. Слишком хорошо старались, слишком много сил вложили – стерли подчистую. Потому, из раза в раз, Тринадцатая рождалась на Земле. Проживала короткую и несчастную жизнь, не попадала ни в Ад, ни в Рай, а вновь приходила в техногенный мир. Остался только характер, несгибаемый, непримиримый, волевой. Эта память поколений позволила мне почувствовать кем я могу стать. А могу и не стать, если выберу тихую жизнь.

«Мы будем стоять плечом к плечу. Рей поймет».

И кто знает, может и будет у этого мира Императрица… Просто, не Джийсана.

Глава 12

Рейнард

Сознание вернулось рывком. Кое-как разлепив глаза, я увидел Чаки. В расшитом химэни она стояла передо мной и горделиво усмехалась:

– Пришла пора платить по счетам, Второй род.

– Это кто ж кредитовался у тебя, низшая? – все силы были вложены в высокомерную ухмылку.

Несколько десятилетий назад феям были дарованы те же права, что и интарийцам. Но многие, очень многие главы родов ласково именовали феек «низшими».

– Придержи язык,– небрежно бросила Чаки,– перед тобой Леди Первого Рода.

– Леди Первого рода покоится в своей роскошной гробнице,– возразил я. – А ты всего лишь безобразное существо цепляющееся за свою жизнь. Такую безобразную.

Я прожил достаточно долго, чтобы не боятся смерти. За род переживать тоже не стоило – пусть в главной семье наследников нет, но в побочной ветви кто-то да найдется. Сердце заходилось лишь от мысли, что Хелена остается одна. Конечно, Донал не позволит убить Леди Тринадцатого рода, но… Он не рискнет ради нее своей устоявшейся жизнью.

– Не стоит так переживать, Рейнард Гранмор. Я не позволю пресечься твоему роду. Мне нужна твоя пара, твоя Хелена,– Чаки щелкнула пальцами и рядом с ней появилась та самая кукла их храмового подвала. – На стену его. Распни и заткни ему рот.

Приказы кукла выполняла быстро и качественно – на все про все у нее ушло меньше минуты. После чего она куда-то исчезла.

– Ты не чувствуешь своего тела,– продолжала между тем Чаки,– так что можно было обойтись без этой вульгарности. Но когда драгоценная Хелена примчится спасать свою бестолковую пару – она должна сразу тебя увидеть. Чтобы не заметить всего остального. Прости, но тебе вряд ли удастся посмотреть, что там. Как ни пытайся, а голову повернуть не сможешь.

Рядом с Чаки вновь появилась кукла.

– Все готово? Отлично. Присматривай за ним.

Кукла опустилась на пол и вперила в меня безразличный ко всему взгляд. Откуда-то со стороны доносились визгливые распоряжения Чаки:

– Украсьте зал цветами! Это миг триумфа, миг возрождения Великого Рода! Миг, когда передо мной будет искуплена вина Тринадцатых!

Определилась бы, кто перед ней виноват – Второй род или Тринадцатый?

– На что ты готов ради свободы? – раздался над ухом шелестящий, сухой голос.

– Ради свободы? Ни на что,– усмехнулся я,– а вот ради победы над феей – на все.

Хелена

Я хотела убивать, но мне запретили. Да и на самом деле убивать было некого – мы не знали кто и где. Джийсана ожидаемо отказалась идти к Храму:

– Для решения подобных вопросов существует гвардия.

Снисходительный тон, а в глазах безмерная усталость и желание вернуться в постель. Что ж, за завтраком у нее будут новости. И я в лепешку расшибусь, чтобы это были самые неожиданные вести.

К возвращению Аюи в центральной гостиной собралось довольно много люд… интарийцев. Они не называли имен и скрывали лица. Командовал ими Донал. Его жена меланхолично пила кофе и пощипывала сдобную булочку.

– Сядь и поешь,– предложила Аманда. – Ночь будет тяжелой и длинной.

– Ты так спокойна,– позавидовала я.

– В моей жизни уже было Великое Приключение,– фыркнула она,– меня пытались принести в жертву старому божеству. Оставили истекать кровью на алтаре в довольно темной и глубокой пещере*. Ничего приятного.

– Да, приятного и правда мало. Божество не приняло твою кровь?

– Ага, подавилось,– мрачновато пошутила Аманда. – Смотри, мужчины о чем-то договорились.

– И Аюя с ними,– вздохнула я,– предательница.

На самом деле я так не думала. Пусть сейчас во мне и зрела уверенность в собственных силах, в своей магии и в своем праве быть здесь и сейчас – тактическими и стратегическими навыками я по прежнему не владела.

– Леди Хелена,– ко мне обратился один из мужчин,– вам придется сыграть по правилам врага.

– Будете ловить на живца? – криво улыбнулась я.

– Это лучший вариант,– кивнул Донал. – Ты прорвешь защиту и мои бойцы проникнут на территорию храма незамеченными. Не бойся, одна ты не пойдешь.

– Если идешь ты – иду и я,– так же меланхолично заметила Аманда.

– Я не сомневался в этом,– кивнул Донал,– как не сомневается и враг. Ты не боишься?

– Отбоялась,– хмыкнула Аманда. – Так что, выступаем по незримым тропам?

– И да поможет нам Ключник,– кивнул Донал.

Ключник помог – мы легко проскочили этими самыми тропами. Моей задачей было отвлекать внимание, потому я пошла напрямик, через главные ворота. И постояла там подольше, чтобы сигнал от моего вторжения перекрыл возможный сигнал от прохода бойцов Донала.

– Не оставь, Ключник,– выдохнула я и решительно зашагала к широкой, роскошной лестнице.

Никто из не знал, где гнездиться тварь. Но все склонились к одному мнению – меня встретят. Либо как-то иначе дадут знать куда идти. Все же Главный Храм велик и блуждать там можно бесконечно.

Блуждать не пришлось – меня действительно встречали. Две куклы в химэни. Как я узнала, что это куклы? Очень просто – никто не стал рисовать им лица. Просто гладко отполированное дерево без глаз и рта, с небольшой выпуклостью на месте носа.

«А вот на оружии не экономили», передернулась я. Куклы сжимали в деревянных пальцах рукояти хищных палашей.

– Следуй за мной.

Откуда раздался голос было непонятно. Но спорить смысла не было. В конце концов, приглашенная звезда здесь именно я. А значит доставят в самый центр.

Проходя по знакомым коридорам, я поражалась тому, как изменилась атмосфера – воздух давил на плечи, пригибал к полу. Казалось, храм гневается на осквернителей. Еще немного и достанется всем и нам, непричастным и им, обнаглевшим донельзя.

– Кем вы были раньше? Или говорить запрещено?

– Я Тиа-ли, фея Заповедного луга,– без эмоционально ответила одна из моих конвоиров.

– Я Фиа-ли, фея Заповедной рощи,– так же равнодушно бросила ее товарка.

От остроты догадки перехватило горло. А не связаны ли эти феи-в-деревянных-костюмах с теми обезумевшими феечками, что нападали на людей?! Эта мысль будоражила и отвлекала, но мать-перемать, как же это было логично!

«Бумаги, мне нужны эти клятые бумаги», простонала я мысленно.

Наконец наш путь закончился, мы уперлись в двустворчатые двери. Отворились они с пафосным и неотвратимым поскрипыванием.

– У вашей хозяйки нет мозгов,– с отвращением выдохнула я. – Это же надо так испоганить храм!

Я не знаю, что это было за помещение прежде – никто меня по храмовым подвалам не таскал. Но сейчас…Сейчас все погрязло в омерзительном подобии моей волшбы. Дома, там, в лесу, я полной мерой ощутила чистую природную магию. Эта же была извращена, испорчена, перекручена в угоду сиюминутной прихоти.

Из пола вырастали фиолетовые грибы в человеческий рост, пол затянул серо-зеленый мох. Он пружинил под ногами и даже пытался затянуть туфли в себя.

– Это изначальная магия,– сухо произнесла Тиа-ли,– та, которую интарийцы принесли с собой. Кроме первого поколения переселенцев больше никто не мог ею пользоваться.

– Эта сила чужда миру,– бросила я.

Да, от меня это слышать смешно – без году неделя в родном мире. Но… Вся эта выращенная пакость истекала темными, грязными эманациями.

Из-за этого я едва не пропустила основную часть инсталляции – Рейнарда, прибитого практически под потолком. На секунду в голове промелькнула крамольная мыслишка о религии и новом боге, уж очень библейский был у него вид. Но уже через мгновение меня будто со всего размаху окунули в боль. Разом пришло осознание, что в этом мире мне нужен только этот мужчина. Единственный и неповторимый.

– Для чего он там?

– Для того, чтобы ты не рыпалась.

Голосок Чаки я узнаю из тысячи. Резко повернувшись, я увидела ее – фея восседала на роскошной подушке, которая лежала на огромном круглом щите. Оный щит несли две куклы.

– Фу, какой неблагородный лексикон,– скривилась я, лихорадочно просчитывая ходы.

– Я готова на все, лишь бы земная плебейка была способна меня понять,– парировала Чаки.

– Тогда у тебя нет шансов – мне не понять этого безумия.

– Что ты готова предложить в обмен на свою пару? – провокационно спросила фея.

А я, мысленно попросив прощения у Рея, пожала плечами:

– Ничего. Умрет он – умру и я. Умру я – умрет он, замкнутый круг. Ты явно не на пятничный чай меня позвала.

– Сразу видно недостойную,– затряслась на своей подушечке фея,– за свою пару ты все должна отдать, все!

– Хочешь все? Возьми!

У меня не получилось бы быть такой смелой, не увидь я тени среди растений. И не почувствую возмущение мха, который был заморожен мистером Ричмором.

Правда, долго гордиться собой у меня вышло – куклы-без-лиц заломили мне руки и потащили куда-то вглубь грибной поляны.

«Не дергайся, не сопротивляйся. Все в порядке, будь хорошей девочкой и выживешь вместе с Реем», такую мантру я зачитывала про себя. И вскрикнула, когда увидела алтарь – на нем лежал Виаттор. Грудь жреца едва заметно вздымалась и опадала только по этому признаку и удавалось понять, что он еще жив.

– Крепкий старик,– цокнула Чаки. – Снимите его.

– Осторожней,– охнула я,– зачем же вы так?

– Он со своими фальшивыми богами изувечил нашу магию,– окрысилась фея и тут же спокойным тоном добавила,– не он начал, но он продолжил. Мы венец эволюции, высшие маги и колдуны, двуипостасные! Но новая религия низвела нас до положения «чуть сильнее человека». Человека! А ведь люди искренне верят, что произошло от обезьян. Я живу столько, сколько тебе и не снилось, пришлая. И я видела своими глазами – с каждым поколением магия покидает Интарию, мы очеловечиваемся. Дошло до того, что истинность удел лишь тринадцати семей! А мы все, все обладали этим даром чуять идеальную половину.

Усмехнувшись, фея перелетела со своей подушки на алтарь.

– Но я смогу все исправить. Ты знала, что в родном мире мы поили деревья жертвенной кровью?

– Своей,– напомнила я,– своей кровью, своими слезами. Испокон веков древо кормилось тем, что ему добровольно отдавали. И кровавые жертвы не приемлемы. Резать у корней древа людей – слабость.

– Слабость? – задохнулась Чаки.

– А в чем сила? Сила воли, сила духа, поклонение древу и его магии – все это зиждется на способности пожертвовать собой. Боль жрицы или ее же счастье, кровь и слезы и жизнь – вот что делает род сильнее. А убивать других… Это так же глупо, как накормить нищего отняв хлеб у другого нищего. Ты не отдаешь ничего своего – а магия жертвы так не работает.

– Надо же кто рассуждает о магии, соплячка, которая и года не прожила в чужом мире.

– Это мой мир, Чаки. Я вернулась,– усмехнулась я. – И полностью слилась с обеими своими личностями.

Эти слова были правдой. Душа изгнанницы и душа земной девушки Алены по сути своей едины. Просто Я-земная не хотела умирать, а забвение и есть смерть. А Я-изгнанница не хотела вспоминать, но считала это необходимым. И в глубине подсознания протекали всяческие психо-тектонические процессы. Итогом стала полное слияние и усиление меня-Алены. Я принимаю этот мир, я ценю этот мир и я тонко чувствую его магические потоки. Все знания изгнанницы канули в небытие, но это не беда. Научиться заново не сложно.

А вот всепоглощающей страсти к Рейнарду я по-прежнему не ощущаю. Есть определенная склонность, даже влюбленность. Но не безумие, совсем нет.

Я ушла в себя совсем ненадолго, а алтарь уже успели застелить шелковым покрывалом. Белоснежным, с золотым шитьем.

– Это чтобы я спинку не приморозила?

– Это чтобы ни капли твоей крови мимо не пролилось,– отозвалась Чаки и тонкой ручонкой разгладила едва видимы залом на покрывале. – Ах, по какому бы пути ни пошел ритуал, всему рада буду.

Меня будто ледяной водой обдало – то есть эта болезная еще и не знает, что в итоге получится?!

– Добром на алтарь не лягу,– прищурилась я и резким движением отпихнула от себя кукол. – Со временем интарийцы стали умнее и перестали выставлять свою силу напоказ, моя дорогая Чаки. От поколения к поколению крепнет привязка к этому миру и мир щедро делится силой в ответ. В природе все взаимосвязано.

Вокруг меня закружился мой огненный лед или ледяной огонь? Я пока не определилась с тем, какой ярлык наклеить на свою магию. Да и нужны ли мне ярлыки? Все равно обыватели свое прозвище придумают. В любом случае, моя магия была едина.

– О да,– выдохнула Чаки,– о да…

И долбанная фейка просто-напросто рассыпалась золотыми искорками.

– Ты мнишь себя самой умной, Хелена? – грудной женский голос раздавшийся из-за спины заставил меня подпрыгнуть и резко развернуться.

– Кто ты?

– Виалтирна, Леди Первого Рода. Стыдно, Хелена, не знать меня в лицо. Столько портретов по столице развешено. Стоило только сказать про кровь и ты тут же призвала свою силу. И, гордая собой, даже не заметила, как мой алтарь ее впитал в себя,– передо мной стояла высокая, статная женщина в полупрозрачном муслиновом платье.

– А как же химэни?

– Имею я право на маленькие радости? Человеческая мода временами порождает истинный жемчуг, правда, у них муслин уже не актуален. Что взять с животных,– она чуть повела плечом. – Я могла получить твое тело, если бы согласилась мне его отдать. В обмен на жизнь Рейнарда, разумеется. А могла получить твою магию для создания своего нового тела. Опять же, с твоего добровольного согласия.

– Я не соглашалась,– хрипло выдавливаю и пытаюсь уменьшить отток магии.

– Я тебя не просила, ты сама ее вызвала. Да еще и рядом с алтарем. Древняя магия она на то и древняя, чтобы опираться на действия, а не на слова.

И стоило ради этого собирать себя воедино? Прикрыв глаза я изо всех тянула магию назад. Мне на помощь пришла Аюя и Чудушко.

«Тебе придется отрезать меня от подпитки рода», послала я зеленому мальчишке мысль.

«Ни за что!»

«Если я умру, то…»

Но меня непочтительно перебила Аюя:

«Если тебя убьют, то уже через пару месяцев корни всех древ будут залиты кровью и завалены мясом с костями. А это убьет нас всех. Мы переродимся совсем иными. И ты должна это понимать – сама не захотела принять память о своей прошлой жизни».

«Просто борись», прошелестел Чудушко.

И я боролась. Сцепив зубы я тянула свою силу, уже не назад, нет. Я просто рвала ее в клочья, разбрасывала в стороны, а редкие всплески уходящие к алтарю снабжала мелкими проклятьями.

Там, за спиной, происходил другой бой. Я слышала отрывистые ругательства Донала и ясный, чистый голос Рейнарда. Жив. Слава Ключнику.

– Давай, девочка, еще немного,– сквозь шум в ушах пробился тихий, сорванный голос Виаттора,– ты на правильном пути.

Раз за разом я вплетала в свою силу проклятья и от раза к разу они становились сильнее. Виалтирна давно оставила меня у алтаря и включилась в бой. Высокомерная дрянь была уверена, что я умру, отдав всю силу. Но Тринадцатые не сдаются.

– Падай!

Что?

О том, что творилось вокруг меня можно было только догадываться – я видела только огненно-ледяную феерию и бело-золотой жадный зев алтаря. Так что у меня не было ни шанса среагировать на окрик.

Это поняла не только я, но и тот, кто кричал. Тяжелое тело сбило меня с ног и впечатало в мох. Над нами что-то просвистело, затем яркая вспышка обожгла мои глаза и наступила темнота.

– У нее кровь! Хелена, посмотри на меня!

– Не трогай ее, пусть целители смотрят.

– Хел, хорошая моя, пожалуйста, хоть мизинчиком пошевели.

Я пыталась, но тело превратилось в вату. И только спокойная насмешливость Аюи не позволяла мне испугаться:

«Если сразу не сдохла, то восстановишься».

«Она хотела сказать, что если сердце сразу не остановилось, то интариец выживет. Одно время про интарийцев ходили занятные слухи насчет кровопийства и осинового кола в грудь», поправил нахалку Чудушко. «Если сможешь, донеси до своих спасителей-угробителей, что тебе нужно домой. Мы восстановим твое тело за неделю, а в доме исцеления тебя будут долго и мучительно лечить около полугода».

Долго и мучительно?! Полгода?! Откуда только силы взялись – я вцепилась в чью-то руку и вытолкнула из себя:

– Мне нужно к древу. Домой. К корням.

На этом мои силы окончились.

_______________________________

*События романа «Узы чужой воли»

Глава 13

Меня все же доставили к границе земель Тринадцатых. На весь этот цирк я смотрела глазами леса и тихо умирала от смеха – наивные интарийцы пытались пройти следом. И если Виаттор и Рейнард, сами едва живые, хотели добра для меня, то остальные хотели его же (добра), но для себя. Под маской помощников они рассчитывали проникнуть в центр и дальше уже кто во что горазд: кто-то хотел добить меня, кто-то хотел нарвать трав, кто-то рассчитывал поживиться в родовой библиотеке. Последних мне было жаль больше всего – получись у них это и бедолагами занималась бы лично Аюя.

Рейнарда Чудушко пропустил до самых своих корней. Интариец послушно выполнил все пожелания моего древо по моей же «правильной ритуальной укладке» и ушел. Поцеловал меня в лоб и пообещал, что «уж теперь-то все будет хорошо. Все будет как надо».

А я искренне восхитилась своим мужчиной – целовать то, во что превратилось мое лицо... Надо иметь воистину железные нервы. А то и стальные.

«Что произошло?» спросила уже под самый конец моего исцеления.

«Хочешь, мы чуть-чуть исправим черты твоего лица? Сделаем тебя истинной интарийкой, утонченной и...»

«Даже не вздумай, я хороша как есть», не смогла промолчать я. «И все же, я хочу знать , что произошло».

«Тогда смотри».

Картинка моим глазам предстала немного размытая – все же у растений нет глаз, хоть и понимают, что вокруг происходит.

Я видела себя со стороны. Видела, как с искаженным в муке лицом пытаюсь отнять свою силу и как прорва магии влетает в сияющий белым золотом алтарь. Вижу как Виалтирна становится все более и более телесной, как она подчиняет людей Донала. Вижу как Рейнард вступает с ней в бой и... И вижу как взрывается алтарь и Виаттор прикрывает меня собой.

«Он ведь был едва жив, а все равно закрыл тебя собой. Поэтому он рядом с тобой, у моих корней, я питаю его силой нашего рода. Бедному придется заново отрекаться от семьи», прошелестел в моей голове Чудушко.

Так же глазами растений я увидела, как Рейнард воет над мои телом, прижимает к себе и как его, обезмевшего, принявшего второй облик, пытаются оттащить целители.

«Они не хотели тебя отпускать», мурлыкнула Аюя. «Но против впавшего в ярость главы Второго рода не пошел никто».

«А где я сейчас? Тут так темно, хоть и тепло», мне было не по себе. Плавая в бесконечной темноте я слышала Аюю и Чудушко. Осозновала себя, но совершенно не ощущала своего тела. И даже когда я смотрела глазами растений, я все равно оставалась во тьме.

«Значит, в твоей голове нет ничего, кроме темноты и тепла», фыркнула Аюя. «Это твое сознание, тебе им и управлять».

Хм? Я не знаю, сколько мне понадобилось времени, чтобы вспомнить Рускеальские водопады, но в итоге я, вполне себе телесная, сидела на камнях и любовалась дивными красотами Карельского края. Я была там всего один раз, все же Карелия и Сибирь несколько далеко друг от друга.

– Здесь красиво,– Чудушко присел рядом. – Давай вырастим это в лесу?

– А сможем? – засомневалась я.

– А почему нет? Конечно, не за неделю. Но лет за пять я справлюсь. Это ведь кусочек твоей родины?

– Не совсем, но именно этот кусочек мне хочется заиметь,– улыбнулась я.

Увы, я действительно забыла Землю. Нет, не так. Я знала, что у меня там остались родители и что у них больше нет детей. И что кто-то должен позаботиться о них. Но теперь это было не привязанностью, а ответственностью. Да, есть. Да, надо.

– Ты можешь попросить для них благословения богов,– мурлыкнула Аюя. – В вашем мире уже не осталось ни богов, ни магии. Часть благословения рассеется, но часть... Они станут на порядок здоровее и удачливее. Если есть лавка, то торговля лучше пойдет. Если нет лавки, то всякие приятности от короля прольются.

– Странно, что интарийцы этим не пользуются.

– Пользуются,– фыркнул Чудушко,– но тут их благословение не имеет такой запредельной силы. Парадокс.

– А мне другое интересно,– к нам присоединилась Аюя. – Что будет с Тринадцатым родом? Мы вольемся во Второй род?

– Нет,– жестко сказала я. – Мы будем медленно и упорно вставать на ноги. От переселения в Интарии было Тринадцать родов и Тринадцать останется.

– Тебе придется родить как минимум двоих детей,– мурлыкнула Аюя.

А я спокойно пожала плечами:

– У интарийцев длинная жизнь, это во-первых. А во-вторых, четверо детей не объедят Рейнарда. Особенно если вспомнить, какие дорогущие и бесполезные подарки он дарил. Чудушко, когда я уже проснусь?

– Завтра.

Казалось, что Чудушко еще не договорил, а обещанное «завтра» уже наступило. У меня нещадно заныло все тело, да еще и над ухом кто-то причитал. Даже не полностью придя в сознание, я поняла, что это моя феечка.

– Риа-ли, глушишь,– выдохнула я.

– Слава Ключнику и Древу премогучему,– феечка перешла на шепот.

Больше я ничего не помню – провалилась в самый обычный, не целебный сон. И проснулась в темной спальне, на накрахмаленных простынях. Рядом полулежал Рейнард и листал какой-то толстенный фолиант.

– Доброе утро,– улыбнулась я. – Приятно видеть тебя не прибитым к стене.

Он вскинулся, сверкнул черными глазами и порывисто прижался лбом к моему плечу.

– Я чуть с ума не сошел,– честно сказал Рей. – Не умирай никогда, ладно? Или хотя бы не раньше меня.

– А я рассчитывала, что приключения закончились,– пошутила в ответ я.

Рейнард только хмыкнул, отбросил книгу и забрался ко мне под одеяло. В его объятиях было тепло и уютно. Меня вновь начало клонить в сон.

– Да что ж такое? – я с трудом удержала зевоту.

– Вместо полугода ты исцелилась за неделю. В этом большая заслуга твоего древа, но и твоих личных сил было потрачено немало. Тем более, что ты явно еще и над собственным сознанием поработала. Спи. Проснешься обновленной.

Он оказался прав. Ну почти. Во сне я вновь оказалась у своих любимых водопадов. Вот только там оказался и полноприводный джип, за рулем которого сидела та самая белоглазая ведьма, отправившая меня в Интарию.

– А ведь вы моя тезка, Алена,– прищурилась я.

– Садись,– она кивнула на переднее пассажирское сиденье. – С такой дурной силищей ты нам все тонкие потоки перебаламутила.

– Я? Мне кажется я напротив все забыла.

– Ну не я же так домой рвалась,– фыркнула Алена. – Чего тебе в родном мире не сиделось? А насчет забыла...Слава богам, не все так забывают, иначе мы бы замучились экскурсии устраивать.

– Надо с родителями попрощаться,– серьезно ответила я. – Как-то помочь им.

– Мир помог,– отмахнулась экстрасенс. – Это если бы ты переселенкой была, тогда да. На твоем месте оказалась бы воистину кровоточащая дыра. В которую бы кого-нибудь притянуло. А так нет. Документы твои все недействительны, родители тебя не узнают, а если будешь сильно настаивать, то и с ума сойти могут – им сама Земля вспомнить тебя не позволит.

– Тогда куда мы едем? – тихо спросила я.

– На родителей твоих посмотреть. Они здесь теперь живут.

Я посмотрела по сторонам, но вокруг машины был только плотный туман.

– Здесь?

– Так ведь ты отсюда родом. Никогда не задумывалась, отчего отец тебя на отдых отправил из Сибири в Карелию? Договор это был.

Экстрасенс ловко управляла джипом и как бы между прочим выкладывала такие тайны, от которых у меня мурашки по коже бежали.

– Тот кто тебя изгонял хорошо знал свое дело – ты не могла родиться. А значит не могла и вернуться. И только местная бабка-шептунья отчего-то сжалилась над бесплодной парой да и приманила твою душу. Родители-то твои никогда не должны были своих детей заиметь. Для них у мироздания был припасен сирота, мальчик. Талантливейший скрипач.

– Сейчас он уже взрослый, наверное,– было горько осознавать, что мое место занято. Но ведь я не могла усидеть на двух стульях.

– А то что ты задумала – преступление,– мимоходом бросила Алена. – Нельзя людей из мира в мир перетаскивать как кутят. Где родился там и пригодился.

– И только я…

– А ты бы предпочла иную судьбу? Андрюшка-то твой не долго страдал. Быстро нашел замену, да очень уж поторопился. Не учел, что девушка долгое время занималась восточными единоборствами.

– Она его избила?

– Если бы,– усмехнулась экстрасенс,– нет, не избила. Полностью подавила. Если человек попадает к правильному мастеру, то рано или поздно такой человек становится цельным куском алмаза, твердым, нерушимым. Ни запугать, ни подчинить Андрюшка ее не смог. В итоге в первые в жизни влюбился, пытался вымолить прощение, пытался изменится, но она все равно ушла. Сейчас твой несостоявшийся муж принимает психотропные препараты и каждые полгода ложится на обследование. Приехали.

Машина остановилась напротив ворот большого особняка. За забором залаяла собака и у меня на глаза навернулись слезы, это же наш Брехунец.

– Они нас не увидят.

Моя тезка легко открыла ворота, махнула рукой на собаку, а я во все глаза уставилась на родителей. Мама и папа сидели по бокам от смурного парня. Черноволосый и белокожий он был похож на сломанную игрушку, такой же безжизненный и ничего не ждущий. Через минуту стало понятно, отчего он так страдает – парнишка сидел в инвалидном кресле.

– Это он? Тот, кто должен был стать им сыном?

– Да. Он бросился под машину твоего отца, в нагрудном кармане была предсмертная записка. Тяжело, когда ты никому не нужен.

Мама и папа во все глаза смотрели на парня и даже не задумывались, отчего так сострадают чужому, по сути, человеку. Спустя двадцать лет паззл сложился, да только края пообтрепались. Но я знала, что делать.

Подойдя ближе, я положила руки на плечи этого сломанного ворона и прошептала:

– Благослови его, Ключник. Благослови здоровьем, пусть живет и радуется, и моих…и своих вторых родителей радует.

Парень резко вскинулся и обернулся и на краткую долю секунды наши взгляды пересеклись.

– Живи и береги свою новую семью,– четко сказала я.

Экстрасенс стояла в сторонке. Под укоризненным взглядом Брехунца моя тезка меланхолично объедала куст малины.

– Ну и зря. Могла бы себе благословение оставить. А он бы и без того стал скрипачом-виртуозом в инвалидной коляске.

– А если бы меня не было, он бы стал инвалидом?

– Нет.

– Ну вот видишь,– я пожала плечами.

Уходить, оставляя за собой уже не свою семью было очень горько. Забравшись внутрь джипа, я отвернулась к окну, чтобы тезка не увидела моих слез.

– Это к лучшему. Сама подумай, протащить их к себе тебе бы никто не позволил. В лучшем случае вас бы разделили и ты никогда не смогла бы пересечь границу миров. А в худшем твои мама и папа умерли бы едва сделав первый вдох в новом мире.

– Я могла бы поговорить с ними.

– Хм? И кто бы подтвердил твои слова? Я – сразу нет, у меня четкие инструкции. И я очень хорошо знаю, что мне будет, если я их нарушу. И тогда, после твоего ухода, все свои силы они бы бросили на поиски неизвестной секты. Это, безусловно, принесло бы России немало пользы. Уж твой-то отец способен перетряхнуть полмира. Даже странно, что отдал тебя Андрюшке.

Горестно шмыгнув, я вступилась за папу:

– А почему не отдать? Он ухаживал, ни к чему не принуждал и со стороны выглядел идеальным.

– Тоже верно. Ну что, хочешь еще кого-нибудь увидеть?

Я покачала головой и тихо попросила:

– Вези меня домой.

– Я непередаваемо счастлива это слышать,– хохотнула экстрасенс, поддала газу и на полном ходу вышвырнула меня из джипа.