Текст книги "Аз есмь, или Почти Хранитель (СИ)"
Автор книги: Наталья Романова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)
Обстановка в нашей единственной комнате была более чем скромной. Мой старенький диван рядом с письменным столом, накрытый пледом, на котором был изображен огромных размеров оранжевый тигр, был отгорожен самодельной ширмой, собственноручно изготовленной когда-то отцом. Ширму раздвигалась на ночь и сдвигалась днем. Так мы в семье определяли некоторое личное пространство для меня и для моих родителей. Диван родителей находился прямо против моего, и эта симметрия меня всегда немного раздражала. Но поделать тут ничего было нельзя из-за буквально втиснутой в оставшееся пространство тумбочки с телевизором. Телевизор, плазменный, – единственное, что родители купили после пятилетнего марафона бесконечных выплат за мою учебу. Кресло располагалось перед телевизором и заполняло довольно большую часть середины комнаты. И кроме этого, не понятно было, каким чудом мои родители умудрились когда-то помимо всей перечисленной мебели, разместить еще небольшой платяной шкаф и за ним спрятать складной обеденный стол, который разворачивали редко, в основном, вынося летом в палисадник. Мамин день рождения у нас принято было праздновать многолюдно и шумно. К этому дню в палисаднике расцветали мамины любимые Китайские шары – цветы, растущие на кустах и по виду напоминающие небольшие ярко желтые хризантемы. Может именно поэтому они и назывались китайскими шарами. Мамин день рождения уже был не за горами. И в моей походной сумке бережно хранился подарок.
Вся мебель в нашей квартирке, кроме моего дивана, была приобретена еще до моего рождения. Папа периодически что-то подкрашивал и ремонтировал. Я особо никогда не комплексовала. Потому что в нашем городке так жили все.
Но когда следом за мной в дверь квартиры вошел Стас, я внезапно вспомнила его просторную квартиру и хоть и не дорогой, но все же евро ремонт, мне стало неловко за убогость моего родного дома.
С этим я ничего поделать не могла. Только грустно вздохнула, окинув взглядом свой скромный уют. По крайней мере, у нас всегда было чисто и прибрано. Маленькое пространство приучило к порядку и большей организованности.
Чтобы не искушать судьбу, я решила сесть на стул возле письменного стола, немного развернув его к дивану. Так что моему собеседнику ничего не оставалось, как присесть на диван. При этом я с удовольствием отметила наличие солидной дистанции между нами и его более низкое положение по отношению ко мне. Все-таки я кое-что в этом понимала. Как мне казалось...
– Речь пойдет о брате, – начал он, помолчав. – Не о Викторе, о Гоше. Я должен тебя предупредить, Вика. Дело в том, что Гоша немного иначе смотрит на жизнь. Для него не существует общепринятых правил.
Интересно. Если уж сам Стас не подходит под общепринятые нормы, то как можно понять что-то про его брата.
– И у него какие-то особые правила? – спросила я, чтобы немного прояснить для себя ситуацию. – И еще вопрос. Значит ли это, что для тебя общепринятые правила существуют? – последние слова я специально произносила с изрядной долей иронии. Хотела показать, что не забыла недавно нанесенной обиды.
– Ну, не совсем общепринятые, конечно. Отличия имеются, – грустно как-то усмехнулся он. – Но это, по крайней мере, удерживает меня от многих вещей, которые делает Гоша. Мой отец меня воспитал по этим правилам, и я буду неблагодарной свиньей, если отступлю от них.
Пока все звучало более-менее благородно. Но мне хотелось подтверждений. А Стас меж тем продолжал:
– Я не трогал Веру, Вик. Но не буду отказываться, если ты меня спросишь, не приложил ли я тут руки. Да, приложил. Потому что не мог иначе. Потому что не все в моих силах. И еще потому, что отдав ему Веру, я уберег от беды тебя. Потому что ты для меня очень важна… Мне не легко было отказаться от встреч с тобой этой зимой. Я испытываю к тебе некоторое… притяжение, что ли… И я рад, что мы сейчас рядом… Но мой неугомонный братец… Он уже успел тебя обнюхать и жаждет попробовать.
Все это было произнесено на едином дыхании. Но очень медленно. И мне потребовалось некоторое время, чтобы осмыслить его слова и помолчать, прежде чем я ответила:
– Попробовать? Я что, еда?
– Вроде того…
Потом он помолчал и продолжил.
– Я знаю. Ты хочешь знать, что происходит. Но я не думаю, что если я расскажу тебе все и сейчас, это облегчит тебе жизнь. В общем, есть одна вещь, которая для меня является жизненно необходимой. Прости, но термин «еда» тут не заменишь ничем… Мне нужно питаться, иначе... Ну как объяснить? В общем, мне нужна энергия, которую обычные люди, вырабатывают, испытывая сильные эмоции. Я ее чувствую, ощущаю, и... я ее потребляю в пищу, что ли.
После этих слов последовала довольно продолжительная пауза. Затем Стас продолжил.
– Есть одна очень неприятная вещь... Я не должен позволять питаться собой. Это происходит, если моя еда оказывается сильнее меня… Если человек вырабатывает энергию, испытывая слишком сильные эмоции. Или эмоции другого качества... Этого пока понять не удалось. В общем, появляется сильнейшая взаимозависимость, которая в конечном итоге убивает обоих…
Мне бы испугаться, а я решила пошутить.
– Это значит ты типа вампир что ли? Энергетический...
Захотелось поржать в голос, вот только вместо смеха на меня кажется икота напала. Стас обхватил голову руками, и некоторое время сидел, покачиваясь. Я сходила на кухню за водой.
– Ты не обращай внимания, ладно? Просто все это как-то у меня в голове не укладывается.
Стас еще какое-то время молчал, глядя куда-то в окно. А потом продолжил.
– Я должен тебе сказать, раз начал...
При этом он так смешно развел руками, словно растерявшийся малолетний пацан.
– В общем, эмоции бывают положительными и отрицательными. Мне нужны положительные. А Гоше – отрицательные. Поэтому его доноры иногда умирают. Он не обладает такими сильными способностями как я, но более сильный в физическом плане. В прошлом году он приезжал к нам в гости и попросил меня об одолжении. Девочку с четвертого курса универа. Мы с ним договорились, что он будет аккуратен. Но братец не смог остановиться. Трагедия в том, что он не всегда был таким. Он был другим, как я, но произошло несчастье, о котором я бы не хотел сейчас вспоминать.
Он снова немного помолчал, а потом тихо сказал.
– Ты для него уже готовая пища, Виктория. Потому что этой зимой я с тобой поработал, уж извини. Натура такая. Да и кушать тоже периодически хочется. Хотя, мне и салона обычно хватает... Но ты... особенная. Не смог пройти мимо.
Говоря все это, Стас потирал нервно руки и в глаза мне не смотрел. А я пока никак не могла реагировать на его слова. Потому что всю эту инфу необходимо было переварить как следует. Пока мне все услышанное казалось бредятиной наивысшей категории. Не более. Вспомнились киношные сказочки про вампиров. Снова захотелось поржать. Но, вспомнив про икоту, раздумала.
Стас меж тем продолжал говорить.
– Именно поэтому я стараюсь сделать так, чтобы вы не встречались с Гошей. Когда он сказал, что хочет тебя, я сказал «нет». Тогда он попросил Веру. Думаю, что к мысли о тебе он еще вернется. Поэтому прошу. Будь осторожнее, ладно?
Я не знала, что ответить ему. Шок от услышанного был сильнее, чем можно было ожидать. Особенно если принять во внимание мое материалистическое представление об этом мире. И особенно если учесть, что нечто подобное но менее масштабное мне в голову уже приходило. И еще меня совершенно шокировала моя собственная роль во всей этой фантасмагории. Ну вот почему судьбе было угодно, чтобы я в это влипла, как кур во щи, что называется? Жила себе. Звезд с неба хватать не думала. Никому дороги не перебегала. И именно меня и угораздило. Полный «атас», в общем... Хотя, если покопаться в прошлом, то история у меня была еще та...
Но поверить в то, что рядом со мной бродит пусть и энергетический, но вампир, который питается тобой, присосавшись к тебе словно пиявка, я не хотела. Монстр, который манипулирует тобой, заставляя делать мерзкие противоестественные вещи помимо твоей свободной человеческой воли. Да еще при этом претендует на какие-то известные ему одному моральные принципы... Бррр...
Я медленно поднялась с места и подошла к окну, невольно скрестив руки на груди. Глаза мои перемещались по чуть шевелящейся листве за окном вместе с моими мыслями, в которых я пыталась отыскать хоть какую-то ложь, которая бы сложила всю эту ахинею как карточный домик в обычную колоду в нормальной человеческой плоскости. Передо мной стояла дилемма. Либо все это было ложью, и тогда все вставало на свои человеческие места. Но тогда получалось, что Стас лжец. И не просто лжец, а поверивший в свою ложь безумец. В это я не верила. Во втором случае предполагается, что все это правда, и тогда весь мир рушился вокруг меня и его следовало как-то построить заново, по каким-то новым не ведомым мне правилам.
– А Виктор? Он тоже? – этот вопрос я задала просто так, чтобы попытаться переключить внимание... хотя бы на Виктора.
– Нет, он другой.
– Какой другой?
– Возможно, он сам тебе расскажет когда-нибудь. Я не имею права.
А потом Стас подошел ко мне сзади, обнял и сказал мне в ухо.
– Не веришь... Просто не представляешь, на сколько все плохо... Я люблю тебя.
И меня затопило это сладкое болото целиком. Задыхаясь, я повернулась к нему и потянулась губами к его губам, совершенно не думая о том, что только что повергло меня в настоящий шок. Мое безрассудство мне таковым не казалось. Наоборот, я была уверена, что поступаю правильно и естественно для человека, который испытывает чувство глубокой и нежной любви и привязанности по отношению к любимому мной и давно человеку.
Поцелуй, который мне был подарен взамен, был просто восхитителен. Не смотря на имеющийся у меня более чем скромный опыт, я каким-то своим женским чутьем понимала, что познала настоящее блаженство, после которого не страшно и умереть. Потому что познавать уже здесь мне казалось нечего и незачем.
Когда я очнулась от нахлынувшего на меня потока ощущений, то поняла, что дальше ничего не будет. Меня ласково развернули лицом к окну и так и держали в объятиях, пока я окончательно не пришла в себя. А ведь я была готова… на все.
Когда я снова повернулась к нему лицом, то на меня смотрели спокойные серые с разноцветными икринками в глубине глаза. От черноты в них не осталось ни малейшего следа.
– Приятного аппетита, – мрачно попыталась пошутить я.
– И тебе тоже, – его ответ меня жутко смутил.
– Я что, тоже вампир?
– Нет. Ты особый сорт пищи. Для гурманов. Ты выдаешь эмоции необыкновенной силы, поэтому производишь энергетику особого качества. Это и твоя еда. Ты сама потребляешь то, что создаешь. За такими как ты такие как я охотятся с особым азартом. Помни об этом. Пожалуйста.
– А можно еще? – бездумно произнесла я.
– Ты так хочешь моей смерти?
– Значит я для тебя тот самый… смертельный случай?
– Похоже на то, – усмехнулся он. – Ты мне противопоказана. Только вот бежать поздно. Раньше надо было...
Он немного помолчал, вздохнул и сказал.
– Я пытался… не вышло.
А потом он сказал, что ему пора, и ушел.
Оставшись наедине, я еще довольно долго размышляла над истинностью происходящего. Но потом решила, что у меня просто на данный момент нет решения. Отсутствие ясности в каждом из противоположных ответов для данной ситуации исключало возможность найти разумное объяснение в ближайшем обозримом будущем. Поэтому, чтобы элементарно не свихнуться, я решила принять правила игры и посмотреть на дальнейшие ходы противника, прежде чем делать свои собственные.
Глава 18. Виктор.
Все шло не так. Стас не должен был влюбиться, но влюбился. Мы этого предусмотреть не могли. Что мне оставалось делать? Посвятить его в наши планы? Но тогда придется пересматривать всю тактику.
Предполагалось, что отношения с моим братом откроют для Виктории завесу, за которую ей предстояло заглянуть в ближайшем будущем. Однако, она оказалась для Стаса особым сортом пищи. Для гурмана. И он влип по самые уши. Еще и влюбился. И для него это было равносильно заболеванию с неизбежным смертельным исходом.
Я жутко за него переживал, но не мог ничем помочь. У меня было дело, которое кроме меня не мог осилить никто. Так сказал Влад.
Мы специально выдумали эту легенду о трех племянниках. Срочно обработали коменданта городка, куда уехала Виктория.
Для Стаса и Гоши легенда была такой.
Мы едем отдыхать в глушь, потому что нашему отцу срочно необходимо провернуть кое-что. К «кое-что» мы были приучены с детства. Поэтому лишних вопросов никто не задавал. Надо значит надо. И все.
Но я никак не мог предположить, что встреча Виктории и Стаса обернется для них новым всплеском чувств такой силы, что заставит Гошу обратить свое внимание на Викторию, и это для меня стало настоящей катастрофой. Я вообще не совсем понимал, зачем вместе с нами послали моего не совсем нормального даже в нашем понимании, питерского братца. Наблюдать эту дуэль между братьями, обладавшими более серьезным арсеналом, нежели я, было страшновато. При этом я должен был выполнять свой план во что бы то ни стало. Так велел Влад. И у меня начали возникать смутные подозрения на счет того, что мне сказали не всю правду.
Кроме того, я тоже ощущал кроме ответственности за порученное мне непосильное дело еще и сильнейшую привязанность к Виктории, боясь себе признаться в том, что почти влюблен. Или уже влюблен...
В общем, в тот вечер, когда мой брат произнес заветные для Виктории слова, я позвонил Владу.
Он выслушал меня и сказал:
– Похоже, близок день, к которому мы готовились.
Я не понял его до конца, но почувствовал, что близится какая-то гадость.
Глава 19. Стас.
Она мне нужна. Нужна как воздух. Ее запах, словно дурман. Когда я ее касаюсь, то ощущаю тысячи ярких вспышек, которые возбуждают меня до беспамятства. А когда я ее целую, то становлюсь частью вселенной. Катись оно все куда хочет, но я больше так не могу. Будь что будет.
Потому что, когда она уходит, то часть меня уходит вместе с ней.
Сумею ли я когда-нибудь сказать ей об этом так, чтобы она поняла?
И должен ли я ей об этом говорить? Станет ли для нас это счастьем или мукой смертной?
Я не знаю.
Глава 20. Виктория.
Вечером мама попросила меня помочь ей со стиркой и я с радостью согласилась. Потому что чувствовала потребность в простых механических движениях, которые меня всегда успокаивали и позволяли структурировать внутренний мир, как раз в те моменты, когда структура эта трещала и рассыпалась словно карточный домик. Сейчас мне просто необходимы были простые механические движения, чтобы войти в легкое трансовое состояние. Так я надеялась отвлечься от своих мрачных мыслей по поводу верности моего любимого. А также о своем и его – нашем общем будущем, которое мне представлялось теперь густым липким туманом, в котором невозможно рассмотреть ничего дальше собственного носа.
Стирка мягко и неизбежно перешла в уборку, а потом в ужин за общим семейным столом. Папа ел как всегда торопливо, и как всегда, глаз его было не разглядеть из-за очков и неизменной газеты.
Мама тоже вела себя привычно, суетясь чуть больше обычного из-за моего присутствия за столом. И это было приятно. Очень.
На следующий день, с утра погода намеревалась стать снова летней. Солнышко играло в освеженной дождем листве. Птицы щебетали без умолку, и казалось, что все мои мысли – просто бред больного воображения.
Вечером перед сном я долго медитировала над «Идиотом», но смысл уже читанного когда-то классического литературного произведения до меня доходил с трудом. А в голову лезли всякие разнообразные техники НЛП, с которыми нас теоретически знакомили в институте. Меня терзали смутные сомнения о том, что разгадка способностей Славика таится вовсе не там, куда он мне вчера указал изящным тонким пальцем.
И наутро я, обзывая себя последними словами, отправилась в библиотеку. Мария Михайловна подивилась моей прыти, книжку с крупно выделенной аббревиатурой НЛП дала, при этом многозначительно заметила.
– Я тоже думаю, что они эти самые, манипуляторы. Я читала эту книжку. Там про них все написано. Никакой мистики. Страшные люди.
И она покачала головой. А я фыркнула себе под нос, испытывая жгучий стыд от того, что позарилась на такого рода бульварное чтиво.
Выйдя на крыльцо перед библиотекой, я припрятала книжку под мышку, подальше от случайных глаз, и вдруг ощутила смутное беспокойство. И когда направила взгляд туда, откуда оно исходило, то сердце мое снова попыталось совершить побег. В конце дорожки стоял черный байк. Фигура на нем в черных джинсах, черной с какой-то красно-белой взрывной надписью на футболке и наглухо застегнутом шлеме напомнила мне черную пантеру, приготовившуюся к прыжку. Стас? Виктор? Не похоже. Волны счастья от Стаса я ощущала кожей на расстоянии. Да и Виктор тоже стал мне не совсем уж чужим. Но в данный момент я ничего, кроме страха, не испытывала.
Пауза затягивалась. Долго стоять и смотреть на парня, который по всем признакам уже должен был начать ржать над моим ступором, я не могла. Надо было идти. За несколько шагов до пантеры я все-таки вынуждена была остановиться. Байк преграждал мне дорогу целиком. Обходить по мокрой траве означало расплющить остатки собственного достоинства о темное зеркало шлема, скрывающего лицо.
И тут внезапно незнакомец снял шлем, и я обомлела. На меня огромными голубыми глазами смотрел шестнадцатилетний пухлогубый пацан. Невинность ему придавали еще и пушистые черные и густющие ресницы. Черные не очень густые, но довольно длинные и стильно стриженные волосы нисколько не меняли впечатление о малом возрасте.
Юный байкер резко взмахнул длинной стильной челкой, слегка прикрывающей правый глаз, и тут вдруг дитя, кривовато усмехнувшись, заговорило басом.
– Привет. Меня зовут Гоша. А тебя?
Пацан не улыбался. Улыбкой это назвать было нельзя. Губы лишь кривили красиво очерченный рот, портя его совершенство. Не улыбались его глаза. И даже чуть более презрительно опустились уголки невинных пухлых губ, когда он понял, что отвечать я ему не собираюсь. И еще ему явно не понравилось то удивление, которое я изобразила на своем лице при виде его невинности.
Было все это жутко не приятно, но... следовало что-то делать.
– Фата Моргана, – пробормотала я.
– Чего?
– Викой меня зовут. Ты не мог бы подвинуться?
Видно грубым ему быть все же не хотелось, поэтому хоть и вместе с кривой ухмылкой, но доступ к свободе я получила.
– Может, покатаемся? – услышала я вслед.
– В другой раз.
Идя по дорожке, я спиной ощущала, как меня буквально раздевают взглядом. Я резко оглянулась и увидела ту же кривую ухмылку. Моя надежда застать его врасплох рухнула. В этот момент к первому байку подскочил второй. На Стасе шлема не было.
Я не стала дожидаться развязки, а быстренько потопала прочь, решая про себя, что мне пора лечить свою паранойю, срочно освежать свои знания в области манипулирования сознанием и вообще заканчивать со всякой мистикой.
Позднее меня звала на пляж Лара, но я для себя решила побыть дома и поискать ответы на свои вопросы в книжке про НЛП. Хоть и надежды особой у меня на это так и не возникло, едва я открыла первую страницу.
Книжка мне не нравилась. Автор с первых страниц предлагал простой и надежный способ решения всех проблем при помощи приемов НЛП – нейролингвистического программирования.
В первых главах разбирались типичные ситуации с цыганами и личными врагами, и выходило, что применив навыки, полученные в процессе чтения этого драгоценного фолианта, вы решали все, буквально все свои проблемы. То есть в сущности становились супергероем без всякой физической подготовки.
И все бы ничего, и в какие-то редкие моменты даже интересно. Особенно когда автор начал описывать механику мышления каждого человека. Писавший все-таки имел начальное представление о нейролингвистике. Но вот презрительное отношение ко всему остальному человечеству, кроме меня, конкретного читателя, вызывало во мне внутренний бунт и дискомфорт.
И все-таки я дочитала книгу до конца. Было далеко за полночь, а я все лежала и пыталась проводить аналогии в поведении Стаса с методиками манипуляций сознанием.
Ну, во-первых, я хорошо помнила, что прежде, чем применить любой прием, надо было человека ввести в транс, измененное состояние. Для этого существовали хитрости, которые применялись манипулятором во время общения с жертвой. Сначала надо было к ней присоединиться-присосаться. И это необходимо было сделать с помощью незаметного копирования ритма дыхания, мелких едва различимых в обычном общении жестов. Я лежала на своем диване, вдыхая горячий воздух от накрытого полотенцем для дополнительного приглушения освещения ночника. И все пыталась вспомнить, как Стас осуществлял все эти присоединения ко мне. Но мне ничего кроме моих собственных внутренних реакций на простое его присутствие не вспоминалось. Ну конечно он дышал со мною в такт, когда мы находились очень близко. Но ведь это было уже после… после того, как на меня уже был наброшен невидимый поводок.
Нет. Не верила я, что Стас профессиональный манипулятор. Что именно это помогало ему каждый раз получить меня в то полнейшее рабство, которое я демонстрировала при встрече с ним. Но и в мистику мне тоже никак верить не хотелось.
Тихо постучали в окно. У нас второй этаж, – подумала я. Ну, настоящему вампиру второй этаж точно не помеха – неудачно пошутил кто-то внутри меня. Только вот которому из них. С двумя я сегодня уже пообщалась. И тут мне показалось забавной мысль о том, что теперь это вполне может быть Виктор. Ну, по плохому сценарию если.
Я решила не подходить к окну, потому что элементарно боялась разбудить родителей.
***
На следующий день я проснулась с мыслью о том, что пора произвести перезагрузку и отправилась к друзьям на пляж.
Погода снова радовала жарой. Правда в послеобеденное время почему-то всегда набегали тучи и шли короткие проливные грибные дожди.
– Пошли завтра за грибами, – предложил Сергей, глянув на меня из-под насупленных бровей. Видно обиделся. Потому что именно с ним пыталась слегка флиртовать до появления Стаса. А теперь похоже излучала снежнокоролевский холод.
– Ну, если ты будешь ходить со мной рядом, то пойдем, – ответила я, вспомнив могильную пустоту в глазах подростка Гоши.
– Ты что, действительно их так боишься?
– ...
– Да ладно. Мне Санек сказал, что Верка сама напросилась. Ребята видные. А она далеко не красавица. Ну чего ей ждать в жизни? А так хоть вспомнить чего будет.
Тон, которым все это было произнесено, мне очень не понравился.
– Ну что, пойдешь? Мы все равно пойдем.
И я решила пойти, твердо решив, что от Сереги не отойду ни на шаг, пускай хоть гонит. Страшно было от мысли, что в следующий раз Стас может вообще не появиться, и придется воевать с Гошей самой.
На следующее утро я встала раньше родителей, так как мы решили выйти с рассветом, по холодку. Разыскала старые кроссовки, куртку и старенькие джинсы. Косынку на голову пришлось поискать на маминой полке в шкафу. Мама поворочалась, но не проснулась.
Жизнь в маленьком городке проходила у всех на виду, словно в большой деревне. Да и гарнизон, защищавший денно и нощно государственные секреты, защищал также и безопасность жителей. Поэтому никто не боялся отпускать даже детей в лес по грибы. Правда, бывали случаи, когда дети плутали. Тогда быстренько собирали гарнизон по тревоге и несчастного находили и водворяли назад в родительские ласковые руки.
Встретились мы на опушке леса, который начинался сразу же за последним домом нашего небольшого городка. Правда, пришлось делать крюк через КПП, обходя забор.
Серега уже отскабливал от коры найденную для грибной охоты палку. Лара завязывала на голове косынку. В лесу были клещи, и без головного убора в лес ходил только безумец.
С нами решила пойти Вера. Она стояла чуть в стороне, покачиваясь вместе с корзинкой словно маятник, то вперед, то назад. И я никак не могла ее, в общем-то уже вполне взрослую женщину, представить рядом с подростком Гошей.
– Привет, – сказала я, подходя к ним поближе.
– Все, больше никто не придет. Пошли, – сказал Серега.
Он был явно не рад нашей полностью девичьей компании. Но Серега был настоящий мужик. Поэтому слово свое держал. Все мы поплелись за ним в лес, ощущая себя виновными в каких-то старинных и страшных женских грехах.
Грибы в лесу были. И было их много. И я вскоре погрузилась целиком в процесс грибной охоты. Мне нравилось идти не спеша по лесу, не поднимая глаз, пошвыривая листву под ногами. Ощущать, как сквозь кружево листвы пробивается солнце и щекочет кожу тонкими лучиками, и радоваться каждому найденному грибочку. Потихоньку продвигаясь вперед, я боковым зрением поначалу все время ловила движение слева. Там шел Серега. Но потом они переплелись с Верой, и я в очередной раз уловив движение слева, уже видела ее, а не Серегу.
Ближе к полудню мы расположились перекусить на одной милой кругленькой полянке. Наш импровизированный пикник грозил перерасти в традиционное русское застолье, потому что Серега вытащил бутылку с вполне узнаваемым прозрачно-слезным содержимым, а Вера угостила всех пышными малюсенькими пирожками, которые они с мамой пекли накануне. От водки мы отказались. И Серега мрачно выпил половину сам, закусив Вериным пирожком. Верины пирожки вообще съелись как-то быстро, запивали мы их моим самодельным яблочным сидром. Потом провели ритуал подведения итогов нашей грибной охоты, во время которого все дружно хвалились друг перед другом хорошим уловом. В общем, корзинки наши были полны крепенькими и остро пахнущими свежей грибницей грибочками. Охота состоялась. Она была удачной. И мы решили возвращаться домой. Вере никто ее порочного поведения не поминал. И от этого всего вместе мне казалось, что ничего такого и не было. Не было трех странных братьев-байкеров, не было разговора со Стасом. И мир по-прежнему находился на своей орбите, а вовсе не на трех китах, как меня пытались уверить некоторые мифические личности.
На обратном пути я продолжала уже автоматически искать под ногами грибы, вовсе не надеясь на какой-либо успех.
Так я и уткнулась носом в его ноги. Когда подняла глаза, то серые глаза смотрели на меня тревожно и вопросительно.
– Ты почему мне вчера окно не открыла?
– Родители спали. Боялась разбудить.
В глазах Стаса метались тени. Голодный? Злой? Почему мне не страшно?
– Твой брат решил познакомиться со мной самостоятельно. Он странный. Совсем подросток.
– Не обольщайся. Этот подросток сто очков вперед любому громиле даст.
Я вздохнула, не находя в себе ни слов подтверждающих его утверждение, ни опровергающих его.
В лесу было тихо. Или стало?
А потом он потянул меня к себе и я снова улетела на свои небеса.
– Вика! Виктория! – голосил Серега где-то впереди.
– Мне надо идти. Не заблудишься?
Он усмехнулся. А я проверила, исчезли ли из его глаз черные всполохи. Исчезли. Шутить о приятном аппетите мне что-то сегодня не хотелось, и я молча побрела на зов Сереги.
– Выйди ко мне сегодня. Пожалуйста, – бросил он мне вслед.
Я оглянулась на него. Он так и стоял там в черных спортивных шортах и майке. Словно с обложки модного спортивного журнала. Или с подиума… На груди поблескивал какой-то кулон. Странно, но я его таким, то есть целиком в полный рост, совсем не помнила. Всегда только глаза и ощущения внутри меня. Я и забыла, какой он… классный… Настоящий мачо. И тут я представила себя рядом с ним. И ощутила ужас. Боже, да я для него кроме как пищей ничем и быть то не могу. Чтобы он в меня влюбился? В Синий Чулок? И тут же как эхо внутри меня прозвучали его слова.
«Я люблю тебя».
Вечером, когда в мое окно снова тихонько поскреблись, я бесшумно оделась и выскользнула в ночь… прямо к нему в руки.
Развернув меня спиной и не выпуская из рук, он повел меня куда-то в ночь. А потом послышался мотоциклетный треск. И к нам подкатили два байкера. Позади одного из них сидела Вера. Она изменилась внешне. Стала какой-то странной. Вела себя по-прежнему тихо, но одета была в короткую юбку и майку – одежду вовсе для нее скромницы не характерную. Глаза стали выразительнее – наверное добавила косметики, и во взгляде появилась какая-то не свойственная ей прежде твердость. Оба байкера сняли шлемы и я увидела наконец Виктора.
– Привет, – поздоровалась я, понимая, что кроме ответного «привета» ждать ничего.
– Сегодня без меня, – сказал братьям Стас, и мы продолжили свой путь. Он так и не выпустил меня из рук. Но сквозь обычные ощущения покоя и блаженство в меня внезапно просочились другие менее приятные вещи. Словно меня снова кто-то пытался раздеть глазами. Дальше произошли странные вещи. Стас просто исчез из моего поля зрения и я услышала его звериный рык уже в паре метров от меня, там, где все еще стояли мотоциклы.
– Прекрати немедленно! – рычал Стас прямо в лицо Гоше. – Я тебя уже предупреждал, но ты снова за свое. Она моя, и я не собираюсь ни с кем делиться, понял?
Дальше моторы взревели и две черных пантеры с Верой за спиной умчались в ночь.
Когда Стас подошел, я кипела от возмущения, словно чайник на плите.
– Значит, я только твой обед?
– И обед, и ужин, и завтрак, – зло прокаркал Стас, загребая меня к себе поближе.
– А тебе не интересно, чем являешься ты для меня?
– Да, жутко интересно. И этот интерес к тебе меня когда-нибудь точно погубит. И меня, и тебя заодно… Ну так кем ты там меня считаешь?
– В данный момент мелким собственником. Рабовладельцем и мерзким кровопийцей.
– Вот как?
– Да. Потому что я не обед, ни ужин и уж точно не завтрак. Я человек. Я женщина. Свободная женщина, между прочим. И в данный момент я на тебя жутко зла и поэтому немедленно ухожу!
Между нами повисла пауза. Я чувствовала, что в нем происходит какой-то неведомый мне мыслительный процесс. Может быть, в этот момент он решал мою участь? В принципе, если все, что я про него узнала, было правдой, он мог прямо сейчас свернуть мне шею и может быть даже выпить мою кровь. Кстати, про кровь... Вполне возможно, что легенды про него и его родственников не совсем лгали, когда в них описывались кулинарные предпочтения лунных братьев.
Следующие слова для меня оказались полной неожиданностью.
– Прости меня. Ты права. Ты человек. А я свинья, забывший вмиг все, чему учил меня отец… Не уходи. Пожалуйста.
Я не могла не простить его. Подалась к нему, прижалась и тихо прошептала.
– Я тебя прощаю…
Дальше он меня поцеловал, и я улетела так далеко, что очнулась только под утро, в своей постели. Как я вернулась и легла, я не помнила.
В последующие дни мы не встречались. И я даже забеспокоилась, когда не увидела его с братьями на берегу. Теперь мне не надо было приглядываться к ним, чтобы определить, кто есть кто.
