Текст книги "Аз есмь, или Почти Хранитель (СИ)"

Автор книги: Наталья Романова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

И вот теперь он нашел других покровителей. Похоже, из местных экономических королей. Потому что только им были подвластны связи с местными армейскими частями. Видимо, Франк соблазнил одного из них информацией о Библиотеке и хранящихся в ней артефактах.

Вмешательство в дела моего мира – мира людей на этот раз грозило серьезными военными действиями. И это было уже слишком.

Видимо, пришло время мне вмешаться. И я снова обратился к отцу за советом. Тот совет дал, но попросил привлечь брата. Он сейчас остро нуждался в этой работе. В последнее время участие в этом деле в качестве подручного Влада серьезно подорвало его самоуважение.

Вечером я уже с ним беседовал, сидя у горящего камина в коттедже.

– Думаю, для начала нам надо съездить посмотреть на брошенную технику, а потом познакомиться с местной мафией. Наверняка это один из местных экономических королей. Действовать надо быстро. Они наверняка вернутся за техникой. И, возможно, захотят повторить попытку нападения.

– Я постараюсь снять следы с техники как можно быстрее, – сказал мне Виктор.

– Спасибо тебе, Стас, – продолжил он. – Ты не представляешь, как хреново мне было в последнее время.

– Я знаю, – ответил я ему. – Поэтому отец попросил подключить тебя к этому делу.

– А Виктория знает?

– Нет. Я боюсь ей говорить. Потому что выходит, что мы с тобой тоже охотимся за этими самыми артефактами, которые ей ни в коем случае нельзя никому отдавать. Она такого просто не вынесет. Думаю, нам надо пока заниматься только вопросами безопасности. Про артефакты подумаем потом. Согласен?

И он кивнул молча головой. А потом спросил.

– А что мы ей скажем?

– Ничего.

Глава 48. Виктория.

Ближе к вечеру Стас и Виктор исчезли. Четно говоря, я не ожидала от Стаса такого. Мне казалось, что наши отношения должны были сделать нас полностью открытыми друг для друга. Но теперь получалось, что остались тайны, о которых мне не полагалось знать? Учитывая свой нынешний статус, я бы сказала, что выглядит это очень паршиво.

Засыпала я с тяжелыми мыслями о завтрашнем дне и поступке Стаса. Утром мне предстояло согласиться на условия Мага и дальше постараться сыграть по своим правилам.

***

Утро настало неожиданно. Вроде я только заснула. Но уже пора вставать. Криво улыбаясь зеркалу в ванной, я подмигнула и произнесла: «Кажется, нас ждут великие дела?»

Честно сказать, я даже не представляла себе, как можно обставить древнего Мага. В какой-то момент я даже пожалела, что вчера бодро дала всем обещание «пободаться» с ним.

Да еще Стас внезапно исчез. Садясь к Толику в машину, я видела, как того подмывает спросить меня про него. Но я не стала ничего говорить. Решила подождать. В конце концов я знала своего бойфренда не один день. Он не должен был меня подвести. Ведь он прекрасно знал, что без него мне в Библиотеку не войти…

Я оказалась права. Мы еще не доехали до горы, как Толик остановился и велел мне из машины не выходить. Сам он достал человеческое оружие, приготовил амулет и двинулся прячась за елками в сторону горы. Там, похоже, кипело настоящее сражение. И я в очередной раз посетовала на то, что по-прежнему принадлежу к категории, которой в случае опасности необходимо тикать и как можно быстрее.

Но я решила времени не терять и пожелала попасть в Библиотеку немедленно.

Ариас меня не видел, потому что стоял у самого выхода спиной ко мне. Он выглядел очень комично, выглядывая то с одной стороны, то с другой наружу, пытаясь увидеть все подробности сражения. При этом он еще смешно подпрыгивал и чуть слышно подвывал.

– Они еще за нас не брались серьезно, – проговорила я ему почти в ухо, от чего он подпрыгнул и боязливо оглянулся на меня. И я поняла, что при жизни маг был не самым храбрым человеком. Надо это запомнить.

– Почему вы не проходите? – вопрос был задан явно от неожиданности.

– Они нас не пускают, – ответила я.

– Так пускай твой муж уберет их также как и вчера.

Слово муж меня взбесило.

– Да вы спасибо нам сказать должны за то, что мы вчера уберегли Библиотеку от разрушения. Как вы не поймете, что это была лишь случайность. Счастливое стечение обстоятельств. Если бы мы не услышали колонну с техникой на шоссе и не сообразили перенестись внутрь, никакой бы Библиотеки здесь уже не было. Как и этой горы.

Он смотрел на меня хитро прищурившись, пытаясь уловить малейшую фальшь или сомнение.

– Но зачем? – удивленно произнес он.

Действительно, зачем Франк привел столько техники, если не хотел разрушить гору? А что если не хотел? Но тогда значит он рассчитывал нас просто запугать? Либо жизнь, и мы отдаем то, за чем он пришел, либо он разносит гору к чертям собачьим. «Так не доставайся ты никому?» Примитивно, но действенно. Но он не знал на что способна Библиотека. Устрашит ли его вчерашний тайфун, вмиг унесший и людей и часть техники за сотню километров от горы Чар?

Пока я так размышляла, снаружи сначала поутихло, а потом завыла стихия. Видимо, Толик сумел отделить баранов от волков и запустить чертову машинку. Пора было возвращаться…

Когда я открыла глаза, то первое, что почувствовала, это было что-то скользкое и жидкое на моих руках. И это была кровь. Кровь моего Стасика. Он полулежал рядом, прислонившись к противоположной дверце машины, и регенерировал. Смотреть на это я не могла. Наверное, он попал под взрыв какой-то чудовищной силы. Правой части лица просто не было. Кровавый ломаный след пересекал его тело от плеча и заканчивался где-то под селезенкой. И весь он при этом хрустел костями и двигался, будто под кожей его ползали тысячи насекомых.

Я зажмурилась и уткнулась носом в сцепленные перед собой руки, чтобы хотя бы не видеть то, что с ним происходит. Я знала, что он оживет. Придет в себя. Возможно, это будет гораздо дольше, чем тогда, когда его собственный отец демонстрировал мне на родном сыне преимущества магического мира.

И в этот самый миг я поняла, что мне нужно делать. Я поняла, что они не успокоятся до тех пор, пока либо не заполучат эти треклятые сомнительные игрушки, либо не угробят и себя и Библиотеку заодно.

От злости и одновременно слабости меня трясло будто в лихорадке. Увидав меня в таком состоянии, Толик, подошедший к джипу, кинулся меня вытаскивать, но внезапно бросил меня и воззрился безумными глазами на мои руки. Они были в крови. И он стал меняться у меня на глазах. Под его глазами появились темные круги. Глаза почернели, а рот ощерился звериным оскалом. И я заорала дурным голосом:

– Виктор!

А потом обратилась к Библиотеке:

– Останови его, немедленно!

И Толик мешком повалился ко мне в ноги. Вот и не верь после этого в страшные вампирские истории...

Виктор подоспел только тогда, когда я уже выбиралась из джипа, переступая через бесчувственное тело Толика.

Потом я побрела к горе. Там, не смотря на дым и гарь, мне стало легче дышать.

Еще через какое-то время я пришла в себя и оглядела поляну перед горой. Картина напоминала поле после боя из старых фильмов про войну. Техники было гораздо меньше, чем вчера и она в основном дымилась или горела. То там то сям виднелось с десяток убитых людей в военной форме. Джип остался за елками и я его не видела. Видимо, Виктор разбирался с братом и Стражем, потому что именно оттуда доносились слабые звуки какой-то возни. Я не стала им мешать. Пусть разбираются. Это не моя война. Это не мой мир. И это не моя Библиотека. И моими эти вещи никогда не станут.

Гораздо важнее в этот момент мне казалась природа, которую только что пытались изгадить и люди, и нелюди ради своих сомнительных целей.

Было тихо. Из-за дымящейся техники выглядывали пушистые укрытые мягким белым снегом ели. Небо над ними было таким же спокойным и почти белым. И мне так захотелось убрать с поляны перед горой весь этот мусор, который накидало человечество в очередной раз в колодец, из которого потом само же и предполагало напиться.

Первым в этом белом царстве проснулся Ариас.

– Эй, вы там! – послышался его визгливый истеричный голос. – Уже пора приступать.

Я промолчала. Ничего, старый хрыч, потерпишь. Ты этого 400 лет ждал. Подождешь еще с час.

Но часа мне не дали. Минут через 15 из просвета меж деревьями показался джип. Наверное, Стас еще регенерировал. И возможно, Толику тоже требовалось время, чтобы придти в себя.

Из дверцы водителя высунулся Виктор и прокричал мне:

– Вик, руки снегом оботри на всякий случай и отойди от этого места.

Я наклонилась, зачерпнула горсть снега и начала оттирать кровь отовсюду, где только находила. А потом отошла на другую сторону от входа.

Из джипа показался Толик. Он был не очень в форме, но передвигался уверенно. От изменений, которые я наблюдала, остались только круги под глазами. Он не глядя прошел мимо меня и буркнул:

– Еще надо подождать. Твой бойфренд еще не пришел в себя.

– Не надо ждать, – сказала я. – Пойдем без него.

Он на меня удивленно глянул и двинулся навстречу темноте. Я за ним.

Мы снова шли по проходу и по бокам вспыхивали и гасли древние руны. Я оказалась права. Гора на этот раз впустила меня одну.

Ариас ждал нас, нервно перемещаясь взад и вперед прямо перед входом.

– Что там случилось? Вы наконец мне скажете? – пропищал он.

– Люди с техникой вернулись. Двое из нас их ждали и оказали сопротивление, – ответил Толик.

– А почему ты не применил амулет?

– Не мог я. Они все вместе крутились.

– Ну и пусть.

Толик промолчал.

Поняв, видимо, что больше он ничего не услышит, Ариас сказал:

– Ладно. Пора приступать.

И он обратился ко мне.

– Согласна ли ты, Виктория, дать страшную клятву верности Библиотеке и мужу своему Анатолию?

– Согласна.

– Согласен ли ты, Анатолий, дать страшную клятву верности Библиотеке и жене своей Виктории?

Толик мрачно и удивленно взглянул на меня, а потом ответил:

– Согласен.

– Тогда повторяйте за мной, – и Темный Маг усмехнулся и по-детски потер маленькие сухонькие ручки друг о друга...

Глава 49. Стас.

Когда я очнулся, то почувствовал тоскливое одиночество там, где раньше находилась память о Виктории. Я не сразу понял, где нахожусь. И только через некоторое время зрение уловило зимний дневной свет, проникавший в окна джипа и силуэт Виктора на водительском сидении.

Почувствовав, что я очнулся, Виктор, не оглядываясь, произнес:

– Очнулся? Хорошо.

– А где Виктория?

– Там, внутри.

– А Толик?

– Тоже.

– Давно?

– С час.

Я чувствовал, что произошло нечто непоправимое, но не знал, как спросить брата об этом. Судя по коротким ответам на мои вопросы, рассказывать он мне ни о чем не собирался. И все же я должен был знать. Даже если уже ничего не мог поделать.

– Вик, расскажи мне, что произошло, пока я был в отключке, – попросил я его.

– Не знаю.

Немногословность в нашем общении давно приучила меня интуитивно допонимать смысл сказанного. Вот и теперь я понял, что пока регенерировал, что-то кардинально изменилось. И изменилось именно в Виктории. В наших отношениях. Что это могло быть? Да только одно. Она отказалась от меня. Почему? О первой причине я знал. А о второй догадался. Первой причиной был мой вчерашний обман. Я пренебрег ею как самым близким человеком, не доверив ей тайну. А вторая причина – далеко мой мозг в поиски не побежал – скорее всего она видела, как я регенерировал. Я никогда не видел себя со стороны во время этого процесса, но наблюдать за чужим однажды пришлось.

Сразу после смерти подружки, Гоша решил свести счеты с жизнью, и подготовку к этому начал с того, что на всем ходу на мотоцикле врезался в бетонную опору моста. Пока скорая ехала через пробки, чтобы освидетельствовать его смерть, Гоша пришел в себя и уполз под мост в служебное помещение, находящееся на его удачу прямо в самой бетонной опоре. Он умудрился при этом сообразить, как взломать на двери кодовый замок. Это было особенно удивительно, потому что, приехав за ним ночью, я увидел, что Гошин мозг все еще выглядывает из открытой черепной раны.

Я наблюдал в течении трех часов, как Гоша регенерирует свое собственное искореженное тело. Зрелище было не для слабонервных даже с учетом реалий моего мира.

И если учесть, что Виктория уже однажды видела, как я регенерировал, а я очень хорошо помнил ее реакцию на это, то шок от моей сегодняшней регенерации мог просто сломать ее психику окончательно. Или заставить отречься от меня…

И судя по ответу Виктора, именно это и произошло.

Я мог сидеть и ждать дальше вместе с Виктором момента, когда Виктория и Толик выйдут из горы уже полноправными хозяевами всего того, что в ней находилось. Но…

И в этот момент внутри меня щелкнуло.

Если я больше не ощущаю Викторию своей, то чья же она теперь? Возможно, конечно, просто ничья, просто свободная женщина. Но ведь она должна выполнить условия Ариаса. Стать женой Стража. Стать женой Толика...

Холодный пот градом лупанул меня по спине. Я выскочил из джипа и рванул к проходу в горе.

– Нет! – заорал я, – Виктория, нет! Не делай этого! Не надо! Прошу тебя! Нет!

Гора меня не пускала внутрь, и я бился о невидимую преграду, словно о туго натянутую сеть, пока в глазах не полыхнуло голубым огнем…

Глава 50. Виктория.

Я не помнила, в какой момент оказалась в красно-черном логове Ариаса. И судя по более сильным ощущениям, не должна была вообще осознавать, кто я и где я. Происходило мое перерождение. Кровавые всполохи в черных скалах совершенно не пугали меня. И нудный голос Ариаса, прерываемый лишь нашим ответным шепотом, казался тут уместным и единственно значимым.

Ариас произносил следующие слова:

– И по велению моему да соединятся ваши души и сердца воедино, дабы продолжить охранять и сохранять сокровища, вверенные вам мною. И да скрепятся связи меж вами духом моим и да сольются воедино, дабы укрепить на веки вечные эту связь. И да будут мои слова крепки и верны навеки вечные, пока смерть…

И тут сквозь пелену безвременья прорвался тихий шепот:

– Нет, Виктория, нет… Не делай этого… Не надо… Прошу тебя… Нет…

Это было неправильно. Слова казались чужеродными и неуместными. Но они повредили канву, которую вышивал Ариас. И вместо желания принять в себя новую суть, во мне проснулись сомнения.

Кто я? Где я нахожусь? Кто этот красивый мужчина с темным пылающим взглядом? И кто стоит возле меня и вторит шепотом вместе со мной странные слова, не имеющие лично для меня никакого смысла?

Мое сознание продолжало ловить ускользающие от меня теперешней связи со мной прежней. И видимо в глазах моих отразился этот процесс. Потому что Ариас забеспокоился. К словам его сначала добавились мелкие конвульсивные жесты, а затем тон его голоса стал выше и в нем заскользили истерические нотки. Все это помогло мне окончательно скинуть паутину с моего сознания, и начать ощущать свой дух в связи с физическим телом, оставленном в данный момент в центре первого зала Библиотеки, где началась церемония посвящения.

Внезапно я вернулась в свое тело и голос Ариаса, превратившийся в последний момент в визг, смолк. Рядом со мной находился Толик. Он все еще отсутствовал в своем физическом теле. От этого оно выглядело совершенно безжизненным. Я с минуту заинтересованно рассматривала его, представляя себе, что вот также нелепо должно быть выгляжу и я, когда мой дух покидает мое физическое тело.

И в ту самую минуту, когда Толик пошевелился, раздался страшный каменный стон и скрежет – это смыкалась гора. Паника охватила меня. Но я осознала, что не смогу и шагу ступить. Просто не успею…

Наступила абсолютная темнота. Через некоторое время возле меня появился блуждающий огонек. Затем раздался непонимающий голос Толика:

– Что происходит?

Я молчала. Говорить не хотелось.

– Виктория, это ты?

…

– Где маг? И почему мы все еще в горе? Разве он не должен был вывести нас наружу?

Я подумала, что если я сейчас начну ему объяснять что произошло, он просто убьет меня.

– Почему ты молчишь? Где Ариас?

Толик начал повторяться. Это было опасно. Тем более, что признаки истерии все более подкреплялись повышающимся тоном его голоса.

Потом он поднялся и стал ощупывать и осматривать стены зала, срывая тенета и открывая старинные потемневшие фрески, написанные прямо на скале. От этого и так казавшийся зловещим, зал начал приобретать вид старинного заброшенного замка с привидениями. В данном случае привидениями должны были стать мы.

Дойдя до места, с которого начал, он страшно зарычал и заорал:

– Ты не можешь в конце концов ответить, что случилось? Что пошло не так?

Говоря это, он расставив руки в стороны с обращенными ко мне ладонями, приближался ко мне. И взгляд его был безумен. Еще несколько шагов и мгновений молчания – и мне придет конец. Я помнила до мельчайших подробностей сцену, которую наблюдала всего пару часов назад по ту сторону стены. Когда лицо Толика изменилось до неузнаваемости, едва он почуял запах крови. Не моей. И я содрогнулась, представив что будет, если он почует запах моей крови. Для этого достаточно просто меня ударить посильнее. И все.

И тут он вдруг упал передо мной на колени.

– Виктория, пожалуйста. Не молчи. Скажи мне, что случилось.

Я внимательно посмотрела на него. В его глазах не было безумия. Лишь терпеливое внимание.

И я сказала:

– Похоже, Ариас не смог завершить посвящение.

– Но почему?

– Я не знаю.

Я решила не говорить ему правды до тех пор, пока правда каким-либо образом не выплывет наружу сама. Это был единственный шанс для меня сохранить себе жизнь… Хотя бы ненадолго.

Конечно, маг мог появиться в любой миг. Уж он то был в курсе истинных причин произошедшего.

Но Ариас не появлялся. И зная его истеричный нрав, я засомневалась в его благополучии на данный момент. Потому что, если бы маг мог по-прежнему спокойно перемещаться из своего склепа в Библиотеку и назад, он давно бы бушевал от ярости здесь, на наших глазах.

Я не беспокоилась о том, как мы станем теперь обходиться без еды и прочего, без чего обычный человек просто не может существовать. Потому что помнила Кору. Она ведь заперла себя изнутри. И хотя за время заточения превратилась в страшное косматое чудовище, тело ее все еще было полно жизненной силы, которую я хорошо почувствовала в момент нашего первого и последнего контакта с ней.

Легкое сомнение в этом развеялось тотчас же, как я поискала и нашла в своем сознании место, где хранилась моя связь с Библиотекой.

Толик все еще бездумно бродил по залу, ощупывая стены. Словно пытался найти малейшую трещину, ведущую наружу.

– Что же нам делать? – наконец проговорил он, усаживаясь на пол рядом со мной.

– Я не знаю, – тихо проговорила я. – Наверное, стоит подождать и подумать. Возможно нам что-то откроется…

Я сознательно облекла свой ответ в ничего не означающие слова, чтобы запутать его. Заставить поверить в некое мистическое возможное будущее.

И еще я подумала о том, кто остался там снаружи и кто не захотел меня отдавать, кто стал невольной причиной поломки в отлаженном веками магическом механизме.

Мысленно я потянулась наружу… и оказалась стоящей по ту сторону горы.

Он сидел передо мной, скрестив ноги по-восточному, и монотонно покачивался, спрятав голову в ладони рук.

Словно почуяв меня, он вскинулся и выдохнул мое имя – «Виктория!»

В ту же секунду рядом с ним появился его брат.

– Виктория, что случилось?

– Кажется, Ариас не сумел завершить церемонию посвящения, – ответила я.

– Он так сказал?

– Нет, я так думаю, – ответила я Виктору и очень внимательно посмотрела на Стаса.

Он все понял и снова спрятал лицо в ладонях. Теперь он тихо выл. И от этого звука мне было жутко и тоскливо.

Я хотела утешить его, но понимала, что мне нечем его утешить.

– Что вы собираетесь делать? – спросил Виктор.

В этот момент рядом со мной появился дух Толика. Видимо, у него тоже получилось обратное перемещение.

Он некоторое время ошеломленно осматривался по сторонам, а потом сказал:

– Прекрасно! Раньше я жил по-человечески, а теперь я могу только выйти погулять. Как пес на поводке!

Он скрестил руки на груди и продолжил, обращаясь ко мне:

– Может все-таки попробуем выбраться? Предложения есть?

Последнюю фразу он адресовал всем присутствующим.

– Возможно, выход стоит поискать внутри Библиотеки? – сказал Виктор. – Может быть какие-то материалы или подсказки обнаружатся в текстах?

Главы с 51 по 59.

Глава 51. Стас.

Когда гора с треском захлопнула свою каменную пасть, я понял, что возможно сотворил самую ужасную глупость за все свое существование.

Надо было выбрать ее, а не Контору. Что я теперь есть? Ничто. И пустота, которую я ощущал внутри себя, подтверждала мои размышления. Я, конечно, понимал, что она все равно пошла бы туда. Но тогда я бы был рядом с ней. Ведь Ариас сам сказал, что только мы вместе можем пройти мимо запирающих гору рун.

Но я позволил ей расстаться со мной и поделил нас снова на части.

Когда она появилась предо мной, такая хрупкая, парящая над снежной поверхностью тень, и подтвердила мои догадки, мне захотелось закончить все разом. Я больше не мог думать о том, что произошло с нами по моей вине. Поэтому просто сидел перед ней и тихо выл, заглушая собственные мысли о смерти.

Даже оптимизм Виктора не пробудил меня к действиям. Моя страшная вина заслонила мой разум, отгородила его от реальности.

Мне было все равно даже тогда, когда они исчезли, оставив нас вдвоем с братом.

Виктор приказал мне встать и подтолкнул меня к машине. И мы поехали в опустевший без Виктории и его хозяина Толика дом.

Там нас ждал отец.

Выслушав нас, он долго бродил по комнате с камином, в которой каждый предмет воскрешал в моей памяти минуты счастья и огромной любви, потерю которой я сейчас ощущал особенно остро.

В конце концов отец сказал:

– Надо связаться с Конторой. Все равно они рано или поздно потребуют объяснений.

– Нет, – возразил Виктор. – Надо им дать время. Возможно, найдется какой-то выход. Ведь до сих пор он находился. И… когда Виктория уходила, я ясно видел – у нее был план! Думаю, она что-нибудь придумает и на этот раз. Давайте подождем… Хотя бы несколько дней.

Отец глубоко вздохнул и пожал плечами. Потом посмотрел на меня. В глазах его было сострадание. Он помотал головой и отвернулся к окну.

Ну что ж. По крайней мере они не теряют веры. В отличии от меня…

Глава 52. Виктория.

Как не странно, но прогулка наружу оживила во мне надежды на перемены.

Еще наблюдая за Толиком, когда он сдирал тенета со стен, у меня замаячила смутная мысль о том, что возможно там, на стенах я найду что-то, что мне поможет. А пока я осматриваю стены…

– Толик…

– Мммм?

– Ты не мог бы попробовать связаться с Ариасом?

– Почему я? – мне показалось, что он посмотрел на меня более внимательно, чем требовала моя просьба.

– Я собираюсь связаться с Библиотекой… Как Хранитель.

Мой ответ кажется его удовлетворил. Хотя я его все-таки здорово раздражала. Потому что прежде чем начать поиск мага он переместился подальше от меня в противоположный угол. Меня это тоже вполне устраивало.

Я знала, что Библиотека мне сейчас не поможет. Потому что все, что в ней находилось, хранилось и у меня внутри. С этим я могла разобраться в любой момент. А вот фрески…

И я начала осмотр с левой стороны – там, где смутно угадывалась сценка явно из времен постройки Библиотеки. Сюжет изобиловал строительными подробностями. И в центре всей сцены находился сам Ариас. Он узнавался по величественной позе и фигура его была выписана с самыми мельчайшими деталями начиная от узора на платье и заканчивая вензелями на книге, которую он держал в руках. Портретное сходство угадывалось в темных развевающихся на ветру волосах, сведенных в строгом треугольнике бровях и орлином узнаваемом профиле.

Следующая сцена описывала процесс обучения и наставления писарей, которые создавали письменные шедевры для Библиотеки. И снова Ариас стоял в центре – величественный и гордый. Он поднимал кверху указательный палец то ли грозя мне, то ли наставляя меня… Рассматривая эту сцену, мне показалось, что я вижу какое-то несоответствие. В первом случае я это списала на разницу в подробностях, с которыми неизвестный художник расписывал центральную фигуру. Но тут было что-то еще. Ариас в этой картине был какой-то не такой. Может быть чуть был изменен угол наклона руки по отношению ко всей фигуре, но его жест никак не сочетался с ней самой. В нем была какая-то неуверенность.

Я решила подумать об этом позднее и перешла на противоположную стену, на которой была изображена сцена похорон мага. В центре находился подиум, на котором возлежал сам Ариас, вернее его тело. А вокруг скорбели служители храма. И снова мне показалось, что художник специально писал сцену на контрасте не для того, чтобы увековечить память о великом маге. А чтобы… посмеяться над ним.

«Тонкая работа, – подумалось мне. – Возможно, я и еще что-нибудь увижу интересное…»

Только не в этот раз. У меня оставался последний сюжет. И я должна была рассмотреть его подробно для того, чтобы потом в присутствии Толика просто восстановить его по памяти на внутреннем экране и спокойно подумать.

Четвертый сюжет рассказывал о поклонении, которое выказывали люди, собравшиеся под горой. Ариас снова был изображен в центре парящим над землей духом. Руки его были сложены на животе и поза выражала смирение… Если бы не все остальное в нем. Чуть большая сутулость, чуть больше наклоненная вперед голова, комично раздвинутые босые ноги, выглядывающие из-под платья…

Да. Художник явно издевался над великим магом. И если сам маг не смог этого увидеть (а он наверняка сам лично принимал работу неизвестного художника), то не мог ли этот скромный мудрец, так тонко посмеявшийся над могущественным чародеем, оставить еще какую-нибудь информацию, скрытую от праздного любопытного глаза и понятную для посвященного?

Я едва успела вернуться на место, в котором находилась при Толике, когда он сам внезапно откинулся назад, с громким стуком ударившись головой о стенку позади себя.

Я устала ждать, когда он откроет рот, поэтому спросила сама:

– Ну что, он там?

– Я, вот, Виктория, раздумываю – а не помолчать ли мне в ответ на твои вопросы, – голова его подозрительно склонилась вправо, а глаза хищно прищурились.

– Ты мне не доверяешь?

– Ариас. Ариас тебе не доверяет. Он мне сказал, что ты специально прервала процесс.

– И ты ему веришь? Неужели ты думаешь, что у меня хватило бы на это сил? Я ведь даже не начинающий маг. А Библиотека прежде всего помогает главному своему хозяину, и лишь только потом его слугам. Так что, старик тебе врет. Он сам не справился с процессом. Возможно, забыл нужные слова. Столько веков прошло…

Я поняла, что нужно двигаться дальше, пока Толик не развил тему моего вмешательства.

– Он что-нибудь предлагает?

– Нет. Он сыплет проклятьями в наш адрес. Я долго слушал его, и понял лишь то, что он во всем винит тебя.

– Но это просто нелепо. Зачем? Или ты думаешь, что я так глупа, чтобы начать экспериментировать с собственной жизнью?

– Нет. Так я не думаю.

Я вздохнула с некоторым облегчением и решила его приободрить.

– Я обращалась к Библиотеке. Нашла несколько интересных описаний. Но пока в них только информация о строительстве. Возможно, надо поработать еще.

– Работай. А я пока посмотрю на стенки.

От этой его фразы моя душа сжалась от страха. Потому что все внутри меня кричало о том, что мне нужно сохранить в тайне все, что я узнаю. Обязательно!

Но он уже направился влево, и я сразу успокоилась – он не видел начала, значит, есть надежда, что не разгадает и скрытых в картинах тайн. Во всяком случае, его несообразительность дала мне время. А оно мне было сейчас нужно как никогда.

Я прикрыла глаза и принялась восстанавливать по памяти подробности увиденных мною сюжетов. Мне было не трудно, потому что Библиотека помогала мне. Видимо, это входило в ее обязанности.

Когда все сюжеты были выстроены мною в ряд на моем внутреннем экране в нужной последовательности, я вдруг ощутила постороннее вмешательство. Словно кто-то подглядывал за мной. Я распахнула глаза и посмотрела на Толика. Он в этот момент рассматривал фреску и на меня не обратил не малейшего внимания.

Ариас! Это он! Надо быть осторожной. Я не знала, может ли дух мага влезть в мою голову, но меры предосторожности я должна была предусмотреть.

Я подумала, что Ариасу было не до меня, когда я рассматривала фрески, потому что он беседовал с Толиком. Но теперь, возможно, он наблюдает за нами.

Что же делать?

И я решила попробовать подключить семью Зотовых. В конце концов, раз они меня ввергли в эту историю, пускай теперь из нее и вытаскивают. Кроме того, мне смутно казалось, что я могу попробовать простить Стасу его предательство. И было ли предательство? Я сомневалась, и это мне дарило надежду на примирение с моим бывшим сероглазым счастьем… Тем более что теперь, по прошествии времени, я уже не испытывала отвращения, вспоминая сцену последней его регенерации, а только душа моя при этом воспоминании сжималась от жалости и сочувствия. Я словно свою ощущала его боль. Это, конечно, не меняло моих намерений, которыми я преисполнилась, вступая в последний раз во чрево горы. Но теплящаяся в моих мечтах слабая надежда на возможность примирить возникшие меж нами противоречия все больше убеждала меня попробовать это сделать.

И я пожелала оказаться в доме, в котором еще совсем недавно строила воздушные замки вместе с любимым.

Дом казался пустым. Мне даже подумалось, что возможно семья Зотовых перебралась в деревянный коттедж. Там было уютно и можно было затопить камин. Но выглянув в окно, я увидела лишь пустые темные окна.

Я уже начала паниковать, проносясь по пустым коридорам второго этажа, пока слабый отсвет снизу не привлек мое внимание.

В столовой явно кто-то был.

Он сидел за столом молча и неподвижно, и мне даже показалось, что он тоже как и я находится вне своего физического тела. Перед ним стояла тарелка с остатками гречи и котлеты. Видимо, ужин закончился довольно давно и все разошлись по комнатам. И я только что сообразила, что за окном глубокая ночь.

Когда он все-таки увидел меня, то подался вперед и тихо прошептал:

– Прости меня, Вика. Я виноват. Я сделал не правильный выбор.

Прежде чем что-либо предпринять, я очень внимательно прислушалась к себе. Вроде слежки не было. Значит, стоило попробовать.

Я молча нависла над его тарелкой и попыталась заставить гречку сложиться в слова. Слова получились корявыми, но понятными – «Стекло и много графита».

Он понял меня и тут же кинулся из комнаты вон. Послышался звон стекла. А вскоре он вернулся. Кроме большого осколка в его руках было несколько карандашей.

Осколок он расположил на столе, сдвинув недоеденный ужин в сторону. И вскоре на краю осколка уже выросла небольшая кучка графита. И я, не теряя времени, начала воссоздавать первую фреску. Я сознательно оставила без внимания центральную фигуру, обозначив ее присутствие лишь большой буквой Х. Весь первоначальный процесс занял у меня несколько минут – ровно столько, сколько потребовалось для воссоздания общей размытой картинки. А дальше я приступила к подробностям. И пока я проецировала рисунок на стекло, сама начала ясно видеть подробности. Я уже поняла, что самым важным был участок в правом верхнем углу. Там находилась фигура с развернутым свитком в руках. Этот человек скорее всего был архитектором, потому что рисунок на свитке был явно частью какого-то сложного чертежа.