Текст книги "Любовь под горячую руку"

Автор книги: Наталья Перфилова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

Привет, Том! – Защебетала она с порога. – Ты не поверишь, но я соскучилась. Вот ей богу, сижу себе, проверяю уроки у Стасика и чувствую, что катастрофически скучаю. – Она доверительно посмотрела мне в глаза и проникновенно продолжила. – И уже Стаськина биология в уши не лезет, и попа по дивану елозит, а ноги, ты не поверишь, сами к порогу тянут…

Я чуть не прослезилась от этих слов. Все же беременность влияет на меня отрицательно, то улыбаюсь, то злюсь, то нюни готова распустить ни с того, ни с сего. Между тем подруга нацепила тапки и впорхнула в комнату. Сразу же оценила плед, носки с помпонами, недокуренную сигарету.

Так и знала. Вот не зря ноги то к тебе тянули. Не зря. Колись, что опять случилось?

А ты ведь и правда экстрасенс, Ксюш. Или телепат, уж не знаю, как это правильно называется…

Какая к черту разница, как ни назови, все равно где надо не убавится, где мечтаешь, не прибавится. Вот выгонят из конторы, открою салон и буду будущее предсказывать… А ты, подруга, мозги мне не канопать и время не тяни. Чего бесишься?

Это ты называешь бешенством? – Чуть не расхохоталась я. – Наоборот, тихо мирно сижу на диване, курить вот бросить пытаюсь…

Вот-вот, и я о том же. Для тебя это и есть бешенство. Тихое помешательство, я бы сказала… У тебя ведь все шиворот-навыворот. – Ворчливо брюзжала Оксана, вытряхивая пепельницу. – А если по честному, мне Макс позвонил и сказал, что ты малость приболела. Ко врачу даже бегала. – Подруга выжидательно уставилась мне в глаза.

Пойдем чаю попьем, – предложила я.

Ты меня пугаешь, я просто всерьез начинаю беспокоиться. Чем тебя очапурили эти коновалы в больнице, что ты аж с лица вся упала?

Это как? – Лексикон подруги частенько просто ставил меня в тупик. – Куда мое лицо упало? На пол что ли?

Ниже. – Категорически заявила Оксана. – Короче, выглядишь, как глист на роликах.

Ну, глист понятно, а почему на роликах то? – Уже всерьез заинтересовалась я.

Так же как он, места себе не находишь, дергаешься в конвульсиях. – Охотно пояснила добрая подружка и опять уставилась на меня вопросительными глазищами.

Мы уселись на кухне за стол, и я призналась.

Представляешь, Ксюш, я беременна.

Все же ты правильно решила, сначала усесться поудобнее, а уж потом сообщать такие офигенные новости. – Я ожидала от Оксаны более бурной реакции. Могла, и правда со стула свалиться. – От кого?

Какая разница, Ксюш? Я же не замуж планирую.

Разница существенная, – авторитетно заявила подруга. – И для ребенка и для тебя. Если, например, папаша Павлик, это одно, а если Макс, то совершенно другое.

А Грязнов то тут при чем? – Чуть не подавилась я.

Вот и суть, что не при чем, а все равно заботится. И холостой, в отличии от твоего певца недоделанного.

Да уймись ты, какой же он мой? Но уж Макса ты сюда, пожалуйста, не приплетай. Всю жизнь стремлюсь не смешивать работу и личные проблемы.

Да это я так сболтнула, для примера просто. – Неохотно признала Оксана. Но потом все же упрямо добавила. – Дура ты, и дальше своего носа не видишь. Столько лет бок о бок работаете, ты холостячка и он одинокий…

Да он на пять лет меня моложе! Да и подружки у него не переводятся.

Так что ж не женится? Кого ждет? Прынцессу на горошине? – Ядовито поинтересовалась подруга.

А уж это вот точно не наше дело. – Сухо возразила я. – Сейчас этот разговор выглядит особенно нелепо и бессмысленно. Я беременна, и отец ребенка без сомнения Павел.

Срок то большой, а то может не поздно еще с Максом того?… И ребеночек по делу будет, мужики в таких делах не больно шарят, – с энтузиазмом начала Оксана, но, заметив мой свирепый взгляд, быстро пошла на попятную. – Да пошутила я, чего ты ноздри раздуваешь… Этот уже знает?

Зачем? – Удивилась я.

Как зачем?! – Выпучила глаза подруга. – Алименты, витамины…

Кто тебе сказал, что я собираюсь рожать? – Поинтересовалась я.

А что, разве нет? – Растерялась Ксюха.

Я не решила еще. Но в любом случае Павел здесь не при чем.

Ничего себе! Он не при чем! Ты его насиловала что ли под дулом пистолета?

Не говори глупости, – поморщилась я. – Это минутная слабость была. Просто и я иногда вспоминаю, что женщина…

Редко больно. – Вставила подруга.

А тут встретились через столько лет, молодость вспомнили…

Он, я как посмотрю, навечно в этой самой молодости подзастрял. Сороковник уже, дети скоро жениться будут, а он все по слетам туристским мечется, барда из себя корчит. Тьфу! Лучше б деньги зарабатывал, ей богу…

Это его дело, как жить. – Возразила я. – Когда-то он мне всерьез нравился, но это ушло безвозвратно. Я в этом убедилась после нашей последней встречи. Он мне не нужен ни с деньгами, ни с песнями, ни с алиментами. Просто не нужен, и все.

Ну, а как ты вообще то планируешь? В смысле если оставишь ребенка? – Поинтересовалась Ксения.

Ума не приложу. – Честно призналась я. – Думала, может, ты чего присоветуешь, а ты ничего лучше не придумала, как впарить Максу чужого ребенка.

Не так уж это и глупо, если поразмыслить, – проворчала она. – Все бы в выигрыше были и ты, и ребенок.

А он? Или Грязнов в счет не идет?

А ему то чем плохо? Давно уж пора семью заводить, а то некому будет перед смертью стакан воды подать…

Заткнись. Не трави душу.

Нет, ну, тебе расстраиваться нечего. Я всегда буду рядом и позабочусь о подруге.

На тумбочке затрещал телефонный звонок.

Здравствуй, Тамар.

Привет, Максим. Легок на помине, только что о тебе с Ксюхой вспоминали.

Надеюсь, не ругали, а то Оксанка всю жизнь меня пилит. Как только ее муж столько лет терпит?

Сама удивляюсь. Ты чего звонишь? По делу?

Тут после твоего ухода Мишка принес результаты экспертиз, отпечатки разные. Ты не поверишь, но мы, кажется, вычислили этого мужика. На стекле найденных «Жигулей» были довольно четкие отпечатки пальцев, мы без труда нашли по картотеке их хозяина. Он судимый, и у нас имеется его полное досье, даже с фотографией. Она жутко напоминает составленный мной фоторобот. Дальше, машину нашли совсем недалеко от его теперешнего места проживания, минут пятнадцать пешком.

За что его судили?

Педофил. – Коротко и брезгливо ответил Макс.

Ясно. По телевизору еще не дали сюжет о розыске?

Мы послали материал, но показать не успели, я тормознул пока.

Правильно. Можно спугнуть преступника. Это все?

Ну, из интересного еще то, что глина на полу в доме Игошиной идентична той, что на берегу озера, ну того, где машину нашли.

Значит он возвращался все таки… Но зачем?

Предлагаю его арестовать, доставить в твой кабинет, там и спросишь. А я психологию и мотивы педофила анализировать отказываюсь. – В его голосе явно сквозила брезгливость.

Что делать, Макс, такая уж у нас работа, в дерьме копаться. – Со вздохом ответила я.

Я посоветоваться хотел, за ним сейчас ехать или до утра отложить?

Я думаю, сейчас. Оставлять его с девочкой на ночь не стоит, может, он как раз по ночам особо неадекватен… Если это он прошлой ночью на Вику напал, то что может случиться сегодня, известно одному господу богу.

Тогда я выезжаю с нарядом по его адресу. Димку я отпустил.

И за мной пришли какую-нибудь машину.

Зачем, Том? Ты же отдохнуть хотела… Подождет парень до утра.

Успею еще отдохнуть, а этого голубчика надо тепленьким брать. Хорошо если девочка действительно при нем, а если нет? Если он ее прячет, то каждая лишняя минута увеличивает риск…

Ты права, конечно, – неохотно согласился с моими доводами Грязнов. – Может, я сам его допрошу?…

Ты не сможешь, Макс. – Мягко возразила я. – Я уже сейчас по голосу слышу, что ты его люто ненавидишь…

А что любить что ли этого ублюдка? – Проворчал Грязнов.

Вот видишь? Он не станет с тобой говорить откровенно… Так что присылай машину, а сам – с ребятами на задержание. Да поаккуратнее там, помни, что предположительно в его руках находится грудной беззащитный ребенок.

Что ты меня учишь прописным истинам? – Обиделся Максим. – Я уже давно не маленький.

Я начала торопливо собираться.

Ты меня здесь подождешь, или подбросить тебя до дома? – Спросила я Оксану, молча слушавшую наш разговор с Максимом. Можешь оставаться ночевать, вернусь, еще поболтаем.

Я тебя никуда не пущу. – Твердо заявила подруга.

Вот те на! – Удивилась я. – Ты что? Это моя работа, и совсем не первый раз приходится выезжать на службу ночью.

Но теперь то совсем другое дело! Как ты не понимаешь? Теперь ты должна все свои поступки соизмерять с тем вредом, который наносишь своему малышу. Ты пойми, если ты устала, голодна и измотана, то и он чувствует себя ни на грамм не лучше. Деткам положено ночью спать. Так что ты никуда не понесешься ночью. Поняла? Я это тебе, как мать, говорю. Пусть за тебя поработает кто-нибудь покрепче.

Я присела на край дивана рядом с подругой и тихо сказала.

Понимаешь, Ксюш, есть еще один маленький беззащитный человечек, который, вероятно, тоже сейчас не спит. Может, плачет, от страха или от голода… Мы думаем, что годовалая Сашенька находится сейчас в руках того самого педофила, за которым только что выехал Макс. Ее некому защитить кроме нас, мать лежит в больнице в состоянии глубокого шока… Ты понимаешь, что я не могу не поехать…

Оксана глубоко вздохнула и пошла обуваться…

ГЛАВА 6.

Допрос подозреваемого начался в половине второго ночи. К этому часу я уже знала, что в момент задержания он находился у себя дома в тапочках перед телевизором. Спокойно пил пиво и закусывал воблой. Ребенка не было и в помине. В его комнате нашли множество подтверждений его неестественной любви к маленьким девочкам, картинки, видеокассеты, фотографии… Некоторые из них имели вполне невинный, на первый взгляд, вид. Здесь было полно кадров с гуляющими в парке детьми. Сашенькиных портретов обнаружилось штук десять. Задержанный искренне не понимал, за что его арестовали, выдернули с теплого дивана и притащили среди ночи в кабинет следователя. Ладно хоть тут повезло, за столом сидела женщина. Он не любил милиционеров мужчин еще со времен первого ареста. Они порой оказывались так несдержанны в своих агрессивных порывах! Могли и в зубы дать. Он просто кожей чувствовал ненависть, исходящую от парня, который привел его в этот кабинет. Тот и сейчас сидел сзади на стуле, спину холодил его пристальный тяжелый взгляд. Но это ничего, небось, при бабе не станет бросаться. Физической боли он боялся панически…

* * *

Ну что же, – Устало начала я. – Давайте знакомиться. Меня зовут Тамара Владимировна Кочетова. Представьтесь, пожалуйста.

Виктор Андреевич Исаев. А в чем, собственно, дело? – Довольно агрессивно начал он. – В чем меня обвиняют?

Не спешите, Виктор Андреевич. Сейчас с формальностями покончим и во всем спокойно разберемся.

Но я ни в чем не виноват! – Продолжал горячиться Исаев.

Охотно верю. – Покривила душой я. – Скажите, пожалуйста, где и с кем Вы провели прошлую ночь?

Дома спал.

Кто-то может подтвердить ваши слова?

Не думаю. – Раздраженно ответил Исаев. – Вы выдернули меня из дома только для того, чтобы задать этот нелепый вопрос?

Не горячитесь, Виктор Андреевич. – Сухо посоветовала я и разложила на столе фотографии с последней пленки Игошиной. – Посмотрите внимательно и постарайтесь припомнить, не знаете ли Вы людей, изображенных на фото, и обстоятельства, при которых эти кадры были сделаны?

Да первый раз вижу. – Исаев даже демонстративно отвернулся от разложенных фотографий. – С чего это я должен знать, кто и когда нащелкал эти картинки?

То есть, я могу записать, что людей, изображенных на снимках вы раньше никогда не видели? – Поинтересовалась я.

Вот именно. – Заявил задержанный. В его глазах вспугнутой птицей носилось беспокойство. Когда я разложила рядом фото Сашеньки из домашнего архива Исаева, в них полыхнула паника.

Вы ведете себя достаточно глупо, Виктор Андреевич. – Мне спокойствие тоже давалось все с большим и большим трудом. – Вот сравните, эти снимки изъяты в вашей квартире…

Ну и что с того? Я их на рынке купил…

Зачем?

Понравились. Портреты писать пробовал, вот и собирал симпатичные мордашки для тренировки…

А порно детское ты тоже для тренировки покупал? – Довольно грубо поинтересовался из своего угла Грязнов. – И чего ты при этом тренировал, паскуда?

Максим! – Предостерегающе одернула его я. На лбу у Исаева выступили крупные капли пота, но он продолжал настаивать на своем.

Это мое дело…

Хорошо. А как нам быть с десятком свидетелей, которые утверждают, что видели, как вы собственноручно делали вот эти самые кадры?

А я не спорю. Может, и попросила какая мамаша щелкнуть ее с ребенком. Мне что, жалко что ли? Вы, Тамара Владимировна…. Я правильно запомнил? – Я кивнула. – Прекрасно, так вот Вы мне скажете, наконец, в чем дело? Даже если я действительно фотографировал их? Это преступление?

Где девочка, Виктор Андреевич? – Тихо спросила я.

Исаев растерялся и молча смотрел на меня изумленными глазами.

В-в-в к-каком смысле? – Не спросил, а будто проблеял он.

Верните ребенка, Виктор Андреевич. Сашенька еще слишком мала…

Да-да, я знаю. – Неожиданно согласился Исаев. – Конечно, она маленькая. Но взрослые девочки такие избалованные, грубые… Я бы сумел воспитать из этой крохи приличную девчушку… Но эта курица, ее мамаша, сбежала от меня. – Тут он вдруг опомнился и совсем другим тоном произнес. – Но с чего Вы взяли, что я имею представление, где находится сейчас эта прелестная малышка?

Ее похитили.

Кто?

Вы, вероятно.

Ерунда. Зачем мне ее похищать? Ее ведь кормить надо, выгуливать… а я работаю…

Вместе с ребенком похитили автомобиль ее матери. Машину нашли, на ней ваши отпечатки пальцев…

Исаев сцепил на коленях руки и задумался.

Ну, хорошо. – Наконец решился он. – Да, мне действительно нравится этот ребенок. Я проследил за Викой и узнал, где они живут. Поймите, я не хотел Сашеньке ничего плохого. Я просто любовался на нее….

А на Олю Мосину ты тоже любовался? – Опять вклинился Максим. По щекам Исаева потек грязными дорожками пот. Или это слезы…

Я отсидел за это срок! – Жалко выкрикнул он. – Потом лечился несколько лет. Я понял, что это плохо. – Он закрыл лицо руками.

Горбатого могила исправит! – Бросил Грязнов, выходя из кабинета. Виктор облегченно вздохнул и заторопился:

Я трогал, трогал эту машину. Да! Но только снаружи. Старался заглянуть в окно.

Зачем?

Если честно, надеялся, может, Вика какую-нибудь вещичку Сашину оставила. – Потупился он.

Украсть хотели?

Да нет, что вы! – Испугался Исаев. – Взять. Безделушку какую-нибудь… на память.

Ясно. Вы влипли в достаточно некрасивую историю, Виктор Андреевич. Сашу похитили, Вика в больнице…

Так Вы поэтому спрашивали меня о вчерашней ночи? – Облегченно вздохнул он. – Тогда я признаюсь… Я не хотел вводить Вас в заблуждение, да и Дашу таскать не стоило по милициям… Но раз все так повернулось, то я скажу. Всю прошлую ночь я провел с одной женщиной… С Дашей. Дарьей Валентиновной Уголовой…

* * *

… Даша сидела в кресле у темного ночного окна и тихонько плакала. Она, пожалуй, и сама не смогла бы объяснить эти горькие слезы. Просто, на душе было неуютно и тоскливо… Хотя, если подумать, то ничего плохого в ее жизни в последнее время, вроде, бы не происходило. Все самое тяжелое, горькое и страшное ей удалось пережить, не сломаться, найти в себе силы воспитывать девочек… Теперь, когда в ее жизни появился Виктор, даже ее личная жизнь пришла в норму… Правда, к новому человеку привыкать так сложно! Его привычки, глупые придирки… Наверное, она, Даша, уже не так молода, и поэтому ей трудно подстраиваться под чужие, непонятные ей условия. Насколько простой и понятной была ее жизнь с Олегом! Они, как части одного целого, понимали друг друга с полуслова… Да что там слова! Порой хватало одного взгляда, чтобы понять, чего от нее ждет муж… Та страшная авария лишила жизни не только Олега… Нет. Она на долгие пять лет отняла все душевные силы и у его жены… Если бы не девочки, Даша, наверное, и в самом деле наложила на себя руки. Но дети, не давали уйти в себя, просили кушать, плакали, били посуду, дрались, наконец…. Сколько им тогда было? Кажется по три года… Да, точно, по три… Как они с мужем радовались, когда в роддоме им сказали, что в животе у Даши растут аж два маленьких существа! Олег расцеловал ее прямо там, в кабинете ультразвука. Правда, в тот раз им почему то сказали, что родятся два мальчика… Господи! Как давно это было. Как будто в другой, чьей то чужой жизни… Остаться в двадцать четыре года одной, без профессии, с двумя маленькими детьми на руках страшно… Ох, как страшно! Даша целыми ночами напролет не спала, все думала и думала … Как воспитывать девочек, как, на какие средства покупать им еду, игрушки, одежду? Но мир не без добрых людей. Ей помогли устроить детей в ясли, найти работу… Ничего особенного, конечно, но на жизнь вполне хватает… о личной жизни Даша на все эти долгие пять лет просто забыла. Да и желающих связать свою судьбу с одинокой матерью двоих детей, если честно, на горизонте не вырисовывалось. Она уже вполне смирилась с тем, что весь остаток лет придется посвятить зарабатыванию денег и воспитанию детей… И тут в ее жизни появился Витя.

Познакомились они довольно банально. Он подошел к молодой мамаше в парке, где Даша в свободные от работы дни любила гулять с дочками. Здесь вполне можно расслабиться и дать Марине с Таней побольше самостоятельности и свободы. Они так любят играть с другими детьми! Догонялки, прятки… В парке сложно потеряться, да и машин на аллеях не увидишь… Можно не наблюдать неотрывно за девочками, а помечтать закрыв глаза и греясь в теплых и ласковых солнечных лучах… Даша всегда выбирала для прогулок самые светлые и солнечные уголки парка.

Появления Виктора она сначала даже и не заметила… Очнулась от своих мечтаний и увидела молодого, довольно симпатичного мужчину, который играл с Таней и Мариной на полянке около фонтана. Сначала Даша чего то испугалась, даже с лавочки привстала, чтобы окрикнуть дочек или отогнать от них подозрительного типа… Но, понаблюдав за их игрой, женщина успокоилась. Мужчина не вызывал никаких особенных опасений. Казалось, что играть ему нравится даже больше, чем детям… Тонким прутиком он расчертил ровную песчаную площадку под ногами и рассказывал Тане с Мариной о правилах игры в крестики-нолики. Девочки морщили лобики и внимательно слушали объяснения доброго дяди… Потом они играли. Хитрая Таня постоянно побеждала, и Марина в конце концов чуть не расплакалась… Заметив, что игра вот-вот перерастет в ссору, Даша все же решила вмешаться. Она тоже подошла к фонтану и предложила дочкам прогуляться до кафе, где торговали их любимым клубничным мороженым. Само собой ей пришлось познакомиться с их новым другом. Оказалось, что он тоже обожает именно такое мороженое… Позже, уже когда Виктор и Даша стали близки, он признался, что давно наблюдал за ней, но в силу своей скромности и застенчивости никак не мог найти в себе решимости подойти и познакомиться. К детям подойти оказалось легче… Привыкание друг к другу происходило трудно, они оказались очень разными людьми. Очень. Но за хорошее отношение к себе, за доброту и заботу о детях Даша готова простить Виктору многое… Не все, конечно, но очень-очень многое… Хотя порой понять его бывает совсем не просто… Вчера, например. Ночь обещала быть такой прекрасной! Даша специально уложила девочек спать пораньше, сготовила прекрасный ужин, купила свечи… Неожиданно свечи и стали яблоком раздора между влюбленными. Честно сказать, женщина до сих пор не может понять, почему Виктор не желает заниматься любовью при свете. Даша много раз пыталась говорить с ним об этом, настаивала хотя бы на бледном ночнике. Ведь так приятно в момент близости видеть перед собой влюбленные глаза партнера, его родные черты… Зажженные свечи стали последней каплей в их противоборстве. Виктор с неожиданной злобой загасил огонь, рывком поднялся с дивана и выскочил за дверь. Растерянная Даша ринулась было следом, но бежать по ночным улицам в тапочках и ночной рубашке небезопасно… Она несколько раз громко позвала его из раскрытой двери, но темный подъезд откликнулся гробовым молчанием… Неконтролируемые вспышки ярости у Виктора наиболее сильно пугали Дашу, слава богу, хоть случались они не слишком часто… Сегодня ранним утром друг опять напугал ее. Вернее не он сам, а люди, которые вломились в ее дом из-за него. Ей предложили срочно проехать с ними в отделение милиции, где уже находится Виктор. На все ее настойчивые расспросы о причине его задержания хмурые невыспавшиеся милиционеры отвечали сдержанно и неохотно. Советовали подождать до прибытия на место, где ей все спокойно и толково объяснит следователь. Рекомендовали не беспокоиться… Не беспокоиться! Легко сказать! Как можно не волноваться, когда тебя практически на рассвете хватают и тащат неизвестно куда?… С милицией Даша имела дела крайне редко, практически ни разу до этого ее не приглашали в отделение так настойчиво…

Войдя в кабинет следователя, она сразу же увидела Виктора. Он, ссутулившись, сидел на стуле, его большие руки безвольно свисали между расставленных в стороны ног. Когда дверь открылась, он резко поднял голову и посмотрел Даше в глаза. Ее поразило, насколько он осунулся и постарел с тех пор, что они не виделись, а ведь времени прошло так мало…

Уголова Дарья Валентиновна, если не ошибаюсь? – Женщина оторвала взгляд от Виктора и увидела еще одного человека, сидящего за столом.

Да. – Растерянно ответила она.

Вы приглашены сюда мною, для того, чтобы подтвердить или опровергнуть алиби гражданина Исаева Виктора Андреевича. Он утверждает, что провел с Вами прошлую ночь, начиная где то с девяти часов вечера и вплоть до отбытия на работу, то есть до семи тридцати утра. Что Вы можете сказать по этому поводу?

Даша растерялась еще больше. Что она может сказать по этому поводу? А что НАДО сказать? Чтобы не навредить Вите. Если он утверждает, что провел с ней эту ночь, значит, все нормально, нужно просто подтвердить и все. Но почему так тревожно мерцают глаза Виктора? Он не уверен в ее ответе? Или он совершил что-то противозаконное и теперь волнуется из-за этого? Вряд ли он мог серьезно нарушить закон… Она снова посмотрела на своего друга, он еле заметно кивнул ей.

Повернувшись к следователю, Даша твердо сказала:

Я подтверждаю, что провела эту ночь с Виктором Андреевичем Исаевым. Именно с девяти до семи тридцати утра.

И он не мог незаметно от вас покинуть помещение? Скажем, после полуночи? – Поинтересовался молодой следователь.

После полуночи точно не мог. Я очень чутко сплю. А в ту ночь я и вовсе не смогла уснуть, вставала несколько раз, Виктор спокойно спал на кровати у стены…

Спасибо Дарья Валентиновна. – Озадаченно и слегка разочарованно произнес милиционер. – Поставьте свои подписи здесь и здесь. – Он ткнул ручкой в какие то места на бумаге, – и можете быть свободны. Извините за беспокойство…

Домой Виктор и Даша возвращались вместе.

Спасибо тебе. – Тихо поблагодарил он. – Без твоих слов у меня могли быть серьезные неприятности.

Может, объяснишь все-таки, в чем дело? Я никогда раньше дел с милицией не имела и начинать не хотелось бы…

Ничего страшного не случилось, девочка моя. Просто… Ты знаешь, что я сидел в тюрьме…

За угон автомобиля, – нетерпеливо перебила его Даша. – Знаю. Но ты уверял, что все это в прошлом… Ошибки молодости. Неужели ты снова?…

Нет-нет. – Торопливо уверил ее друг. – Ты же знаешь, что я не при чем! Просто ночью угнали тачку у какого то крутого начальника, вот и таскают всех, кто мог бы это сделать… В их картотеках я прохожу как специалист по угонам… Да и случилось все недалеко от моего дома…

Теперь они от тебя, надеюсь, отстанут? Можешь на меня рассчитывать, я от своих слов не откажусь.

Еще раз спасибо тебе. – Виктор остановился и прижал женщину к себе.

Куда ты сейчас?

На работу. – Устало отозвался Исаев.

Но ты же всю ночь не спал!

Да перекантуюсь как-нибудь. Не говорить же начальнику, что провел ночь в милиции … У нас, сама знаешь, люди какие. Считают, раз подозревают, значит, есть за что, дыма без огня не бывает, и все такое прочее…

Вечером придешь? Я сготовлю чего-нибудь вкусненькое…

Извини, малыш. Но вряд ли у меня останутся на это силы…

Ну, хорошо, отдыхай. Тогда до завтра? – Виктор кивнул и размашисто зашагал к автобусной остановке…