Текст книги "Путешествие из Ленинграда в Москву с пересадками"

Автор книги: Наталья Мунц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

О Наталье Оскаровне Мунц

Когда в 1945 г. умерла моя мама – Серафима Алексеевна Оборина, – главным моим воспитателем стала сестра моего отца Наталья Оскаровна Мунц, жившая со своим сыном Сашей Олейниковым с нами в одной квартире. Она была первым художником в моей жизни, я воспринимала её как абсолютную данность.

После войны, переехав в Москву, Тася (так Н. О. звали домашние) много работала над оформлением книг в разных издательствах: в Детгизе, затем превратившемся в «Детскую литературу», в «Иностранной литературе», «Искусстве» и др.

Так случилось, что я стала её первым «редактором»: если у Таси было несколько вариантов эскизов, она меня призывала, чтобы я выбрала казавшийся мне лучшим. И зачастую мой выбор совершенно совпадал с мнением главного художника «Детгиза» С. М. Алянского.

(Кстати, однажды – мне было 5 лет – я пришла к тётушке и сказала:

– Тася, а про тебя сейчас пели по радио.

– Да?! Что же?

– Алянская дева.)

Каждое лето ездили на дачу. Три подруги-художницы – Ираида Ивановна Фомина, Марьяна Викторовна Борисова-Мусатова (дочь Борисова– Мусатова) и Наталья Оскаровна Мунц – снимали дома в одной деревне и вывозили туда своих детей и матерей. Это было очень удобно. Сделав и сдав очередную работу, художницы ходили на этюды – так повелось с 1945 года. От тех лет остались великолепные акварели: деревня Сходня, деревня Лопатино, село Степановское… Кроме того, сохранились замечательные карандашные рисунки с натуры: избы, деревья, пейзажи…

Характерная примета тех времён: художники, где бы они ни были, не расставались с блокнотами-альбомами. Так и у тётушки осталось множество рисунков российских городов и весей: Львов, Тутаев, Углич… И ещё огромное количество портретов – случайных попутчиков, и друзей, и своих-чужих детей. Есть портреты, более тщательные, дольше рисовавшиеся, – матери, сына, мужа.

Но я всегда знала, что самой любимой для Натальи Оскаровны была работа над иллюстрацией к детским книжкам, что получилось, надо сказать, не сразу. Если не ошибаюсь, первым удачным опытом оказалась «Маша обедает» Сильвы Капутикян, после чего для Таси открылась возможность этого вида творчества и более 20 детских книг, иллюстрированных ею, увидели свет.

Вот когда тётушке пригодился дар замечательного рисовальщика-анималиста. Сохранились бесчисленные наброски с животных – собак, кур, кошек, птиц и кого только не…

Я наблюдала за этим в течение всей Тасиной жизни – её творчество было для меня естественным, привычным, ежедневным процессом. Часто Наталья Оскаровна сетовала на «ограниченность» своих возможностей, приводя в пример более успешные карьеры подруг-художниц. Я принимала такие её настроения как естественные, и вот теперь, в течение 30 лет, прошедших после смерти Натальи Оскаровны, часто перебирая её работы, раз от разу понимаю, что они становятся для меня всё более значимыми. Их внешняя скромность оборачивается истинной эмоциональностью, и всё больше поражает их высокий профессионализм. Меня мучают сожаления о прошедшей для искусства эпохе, когда художники такого уровня, как Тася, были явлением достаточно обыкновенным. «Моды» и «веяния» уходят – настоящее искусство остаётся.

Хотелось бы, чтобы эта книга пробудила интерес к творчеству Натальи Оскаровны Мунц – художника, достойного внимания и памяти потомства.

Е. В. Мунц