Текст книги "Одиночество души (СИ)"
Автор книги: Наталья Николаева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)
глава 26
15 августа
Накануне, всю ночь не могла уснуть, так как сегодня у меня первый рабочий день. А я ещё не сказала об этом Станиславу Николаевичу. Мы так хорошо прожили эту неделю, каждый вечер лежали у камина, смотрели телевизор или плавали в бассейне, а однажды даже играли в теннис.
Приезжаю в школу, где меня с распростертыми объятиями встретили и завуч, и директриса. Оказывается, фирма Станислава Николаевича делала в этой школе ремонт. Мне показали мой кабинет, всеми силами выдавливали улыбки, так было неприятно! Не люблю лицемеров! Но мне нужна работа, поэтому терплю. Дали много документов, которые необходимо сделать к первому сентября. Я уже прекрасно в них разбиралась, поэтому быстро приступила к работе. К двум закончился мой рабочий день, поехала домой, где сразу приступила к приготовлению вкусного ужина, за которым попытаюсь рассказать о своей работе Станиславу Николаевичу.
Ужин прошел, как обычно, в тишине, с тщательным пережевыванием пищи. За зеленым чаем Станислав Николаевич первым начал разговор:
– И когда ты решишь мне рассказать о своей работе?
У меня даже ложка выпала из рук от шока, оказывается, он всё знает, а молчит. Медленно поворачиваюсь к нему, пытаюсь связно проговорить, но почему – то мой голос меня не слушался:
– Станислав Николаевич, понимаете, я не могу сидеть одна дома. И решила поработать.
– Точнее решила опозорить меня, да? Тебе денег не хватает, так ты ещё не все на карточке израсходовала! Ладно бы ещё устроилась в гимназию, но в школу! За эту зарплату, о которой узнают все мои друзья! Ты хоть понимаешь, что опозорила меня? Общения тебе не хватает, так езди к своим легкомысленным подружкам и общайтесь!
Станислав Николаевич закончил свою речь на высоких тонах, встал и сухо проговорил:
– Спасибо за ужин, – удалился в кабинет.
Я не успела ни оправдаться, ни извиниться, как обычно, последнее слово за ним. Мой желудок решил выплеснуть весь ужин, не выдержав нервного расстройства.
Бледная, плетусь в спальню, выпиваю четыре таблетки валерианы и проваливаюсь в спасительный сон.
Весь август прошел в виде холодной войны на территории дома. Встречаемся со Станиславом Николаевичем только за ужином, да и то, если он дома. Несколько раз пыталась пригласить его смс посмотреть у камина телевизор вдвоем, но ответ, что ему некогда. Ольга успокоила, сказала, что мой муж просто обиделся – задета его гордость, необходимо подождать. Но мне от этого совсем не легче, так как теперь я совсем одна в этих холодных стенах. Только с первых чисел сентября у меня закипела жизнь, а именно началась учебная деятельность. Всё моё время в школе занимали семнадцать школьников, а вечером дома куча тетрадей на проверку каждый день да написание планов. Поэтому моё одиночество свелось почти к нулю. Правда в школу приезжал без моего ведома Станислав Николаевич, и теперь в школе на осенних каникулах будет косметический ремонт. Моё руководство на педагогическом собрании просто расхвалило Станислава Николаевича, явно, чтобы я это слышала. В фитнес зал я езжу теперь после работы, так как самой теперь чего– то не хватает, если не позаниматься. Там же иногда встречаю на занятиях Максима, который всячески пытается меня задобрить, после последнего скандала. Но я специально приезжаю в разное время, чтобы он не мог подстроиться под меня. Так как Станиславу Николаевичу это явно понравилось. Однажды, кроме корпоративных вечеров, на которых я должна присутствовать, Станислав Николаевич был мил и дружелюбен ко мне. Это приезд впервые к нам домой с ночёвкой моих родителей. Было и мясо на углях, и купание в бассейне, и посиделки у камина. Просто образцовый муж! Даже взбесила меня эта показуха, умеет он пустить пыль в глаза, ничего не скажешь! И как обычно, на его фоне я проигрываю своей недовольной физиономией. Ну, что поделать, если я не умею притворяться?
Тем более, наши отношения со Станиславом Николаевичем стали носить характер явно фиктивный, все знаки внимания и комплименты в мой адрес я слышу только на его деловых встречах, на которых я обязана быть. И как после этого не плакать ночью в подушку? Как не впадать в депрессию?
28 сентября.
Весь день шел дождь, утром в придачу попала в пробку и опоздала почти на час на работу. Но будь я в обычном статусе и в обычной школе, то последовало бы наказание, выговор, да еще пришлось бы писать объяснительную. А тут просто спокойно поинтересовались о причине задержки. Мои семнадцать малышей были, конечно же, рады задержке, их детские лица не смогли вовремя скрыть разочарование от моего прихода. За что я люблю малышей, так в их еще не способности лгать и притворятся, так легко читаются все чувства и мысли на детских лицах. Весь материала я успела дать после уроков, немного задержав учеников. К трем я свободна, на телефоне вижу смс от Станислава Николаевича: «Сегодня вечером у нас дома деловой ужин». Вот и всё. Ни привет, ни как ты себя чувствуешь, совсем никаких эмоций. Меня это ужасно напрягает, это уже продолжается так долго. Холодное отношение появилось после того, как я устроилась на работу. Но какая разница, что я не дома? Всё равно его нет, приезжает поздно, уходит рано, да еще и дома постоянно у себя в кабинете, с кем-то ругается, что-то доказывает или печатает.
На мои попытки пообщаться или посидеть у камина, ответ один – либо не сейчас, либо позже. Но потом я уже сплю. Возможно, Ольга права, мне необходимо сходить к психоаналитику. Я не могу понять мужа, не могу принять этот образ жизни.
Да, у меня есть всё! О чем могут мечтать только единицы. Об этом я слышу каждый раз от родителей, которые стали жить намного лучше и каждый раз благодарят Станислава Николаевича, поют ему хвалебные оды. Но в душе я одна…Я вижу, что меня воспринимают как куклу, ухоженную и интеллигентную. Со мной просто мило здороваются и говорят комплименты, а потом забывают о моем существовании. Я даже знаю, что мне необходимо быть рядом со Станиславом Николаевичем, выслушать, улыбаясь мило, в мой адрес восторженные слова. А половина из них явная ложь, потом мне немного нужно постоять в толпе и всё! Больше я не нужна. Никто даже не увидит моего исчезновения. Я здесь совсем пустое место, как будто бездушное существо, и это самое страшное…Меня душит мое одиночество, хочется вырваться из этой клетки лицемерия и лжи. Но я помню, как Станислав Николаевич просил не оставлять его, что я для него, как глоток свежего воздуха в этом смраде. Ну почему же он так явно игнорирует меня? Неужели, ему действительно некогда или жаль уделить мне один час в день?
Вот и прочитав смс, понимаю, что бесполезно отвечать – внимания не дождусь.
Спасибо, что предупредил об ужине, да и то, наверное, что бы я купила себе модный наряд и не опозорила его. Он мне уже неоднократно намекал, чтобы я следила за собой более пристально, так сказать, соответствовала статусу. Значит, придется заехать в магазины, да еще сделать укладку. Время и день потраченные зря. Я до сих пор не могу привыкнуть к такой расточительности. Но нужно отдать должное, Станислав Николаевич никогда не говорил о моих расходах, даже наоборот, рекомендовал посетить другие более дорогие магазины. Уже дома, не помогая с готовкой Светлане Ивановне, надеваю черное обтягивающее платье, с вырезом на спине. Признаться, я впервые так хорошо выгляжу. Это дал о себе знать фитнес зал, теперь у меня упругий животик, ровная спина, а попа прямо таки хорошо подтянута. Даже несмотря на дождь за окном, моё настроении улучшилось. Действительно говорят, что если девушке нравится свое отражение в зеркале, то уверенности хоть отбавляй!
Уже к семи приехало несколько машин, судя по звукам, людей много. В комнату врывается Станислав Николаевич, быстро осматривает меня, стягивая на ходу пиджак и рубашку, довольно говорит:
– Добрый вечер, выглядишь великолепно, – и уходит в гардеробную переодеваться.
Вот и всё. А сколько старания, зачем мне эти люди внизу? Я чихать хотела на их мнение обо мне, главное – это он, но ему всё равно… Такое ощущение, что я выгляжу так каждый день. Уже через две минуты он выходит, отвечаю: «Спасибо». Идем вниз в зал, где человек двадцать точно, хорошо, кстати, что я выбрала вечернее платье, так как тут все женщины и девушки были в вечерних. Поэтому мысленно благодарю сама себя. Станислав Николаевич, как всегда, держал меня левой рукой за талию и представлял всем меня, мило улыбаюсь и говорю то «Взаимно», то «Спасибо». Минут двадцать продолжалась это показательная вежливость, и все дружно пошли в столовую, где сели за шикарно накрытый стол. Сижу ровно, стараюсь максимально медленно есть, чтобы не уронить ни капли. Конечно, не сравнить уже с моим прошлым опытом. Сейчас я увереннее сижу, спина так не затекает, и руки не дрожат, но всё же напряжение есть. Завидую Станиславу Николаевичу, который умело управляется вилкой и ножом, шутит и ест одновременно, причем, ни разу не поперхнувшись или уронив еду. Возможно, этот опыт и ко мне придет с годами. Остальные женщины, так же как и я, молча едят, изредка, требуют подать что– либо. Позже мужчины вышли в кабинет, взяв с собой коньяк, а дамы продолжали сидеть за столом, только уже с десертом, поданным Светланой Ивановной. Не желаю слушать их пустую болтовню и хвастовство о поездках или покупках. Ухожу к себе, звоню Ольге, которая сейчас одна с дочкой. Завтра у меня выходной и я напрашиваюсь к ней в гости, хотя и знаю, что всегда могу приехать, как только захочу. Странно, смс от Макса: «Выйди к бассейну, пожалуйста». Что это значит? Станислав Николаевич и так мне намекал о наших с Максом нежелательных разговорах, встречах, а тут выйти. Что он здесь? Посмотрю с балкона. Да, он сидит на качелях. Вот это новость. Судя по голосам, гости уже расходятся, возможно, пока Станислав Николаевич будет занят с проводами, я узнаю, что случилось? Спускаюсь быстро и выскакиваю через столовую к бассейну. Дождь моросит, поэтому встаю под навес у окна в кабинете. Максим быстро подошел ко мне, такой серьезный, впервые вижу его таким. Что же с ним?
–Привет, ты шикарно выглядишь.
–Спасибо. Что случилось, Максим?
От холода у меня кожа покрылась мурашками. Нужно было накинуть пальто.
– Я уезжаю скоро, в другую страну, буду представлять там нашу фирму.
–Поздравляю, а куда именно?
Хотя мне, если честно, всё равно, но спрашиваю из вежливости.
–В Норвегию.
–Ого, здорово. Потом покажешь фотографии, там говорят очень красивые пейзажи.
– Да, это так, – крутит телефон и ключи в руках, видимо, нервничает.
– Максим, это всё? Ты из-за этого меня позвал? Мог бы на почту мне написать или в контакт, в крайнем случае смс.
Ужас, как холодно. Когда же можно уйти, не обидев его?
– Нет. Не знаю, как начать.
– Начинай с главного, не бойся – я пойму.
– Я люблю тебя.
Вот и исчезли мои мурашки. Вот это шок. У меня просто нет слов. Вижу, что он не играет, или я плохо в этом разбираюсь? Моя дрожь прошла и теперь я в ступоре. Этого не может быть, так как Максим постоянно издевался на до мной, подкалывал или смеялся.
– Я понимаю, что ты мне не веришь, я и сам не мог понять, что со мной? Я с одной стороны тебя ненавижу, что ты с моим отцом, но с другой стороны, узнав тебя лучше, боготворю. Я стараюсь приписать тебе массу недостатков, но ты их рушишь, своей ангельской простотой, неподкупностью, честностью. У тебя всё должно быть по справедливости. Этого сейчас нет, это сейчас не купить, ты настоящая, искренняя и не корыстная.
Это бред какой-то, это сон, такого не может быть. Меня впервые так возносят и красиво говорят, но это не правильно. Стоп!
– Остановись, Максим, я замужем! – вот и конец. Надеюсь, он понял, нельзя мне слушать такие слова, как бы они не были приятны.
– Вот эта преданность, эта честность по отношению к моему отцу. Всё это хочу иметь к себе. Будь моей, я никогда такое не испытывал, я дам тебе больше чем мой отец.
Он берет мои руки в свои, меня парализовало. Какие жаркие речи, сколько надежды и боли одновременно в словах. А как жадно и пристально смотрит.
– Я же вижу, что ты несчастна, ты одинока. Ты затухаешь здесь, а я дам тебе жизнь, ты будешь счастлива. Мой отец тебя не любит, он купил тебя, как ты не понимаешь! У него одна работа и счета, ему нет необходимости думать о твоих интересах. Вы не пара! Будь моей!
Его руки уже на моих локтях и плечах, они просто пылают огнем.
–У вас нет будущего, он старик, ему не нужна семья, он думает только о себе. А ты для меня смысл жизни. У нас будут дети, настоящая семья. Ты делаешь меня лучше, ты научила меня видеть простых людей, спустила на землю. Я стал с тобой живой, я хочу добиться чего-то в жизни. Даже отец и все знакомые это заметили. Вот увидишь, я раскручусь и стану успешнее отца. Я взял этот контракт, что бы ты увидела – я могу сам зарабатывать на жизнь.
В моей голове сейчас просто взрыв эмоций, не могу найти подходящие слова, чтобы остановить его. Он влюблен, неужели это возможно?
Максим гладит мои щеки ладонями, похоже, хочет поцеловать. Нет!
–Максим, постой!– кричу, оттолкнув его. Немного успокаиваюсь, нужно не обидеть его, вижу, что он на грани, спокойнее пытаюсь сказать:
– Пойми, это не правильно! Так нельзя!
– Да, ты права, тебе нельзя быть замужем за старика. Тебе нельзя зря проживать свою жизнь.
– Почему ты решил, что я несчастлива?
– Не ври мне! Я не слепой! Если бы я был на месте отца, то не сидел на работе до ночи, а как все уходил бы домой. Он один там сидит. И хочешь правду? У него нет работы! Он всё успевает сделать в первой половине дня! Я это вижу каждый день! И он не едет к тебе! А я буду с тобой! Покажу, что такое жизнь! Мой отец даже сексом с тобой не занимается, ведь я же вижу. На что он способен? Тебе нужна забота, ласка!
Не понимаю почему, но слезы покатились, неужели, это правда, почему Станислав Николаевич так меня игнорирует? Что во мне не так? Как больно, как обидно узнавать правду…
– Наташенька, прошу, будь со мной. Я никогда тебя не предам, я сделаю тебя счастливой.
Вот уже второй раз слышу это обещание, сначала от Станислава Николаевича, теперь от его сына. А только счастья нет. Максим опять меня берет за руки, нежно говорит:
– Что ты боишься? Гнева отца? Я защищу тебя, он не притронется к тебе! А чтобы ты мне поверила, что я готов с тобой быть искренним, все отдать, взамен ничего не прося, посмотри на свой счет.
Он показывает на дисплее у себя на телефоне перевод крупной суммы денег на мою фамилию, даже нули страшно считать.
– Отказаться ты не можешь, я оформил как подарок, у нотариуса и в банке. Видишь, я готов отдать тебе всё! Только будь моей!
– Но я ведь не люблю тебя?!
Он немного походил под крышей, видимо, что-то обдумывая, потом опять взял мои руки в свои и проговорил:
– Просто знай, что я не заберу ни деньги, ни слова свои назад, чтобы не случилось! Я очень хочу, чтобы ты была моей!
Он наклонился меня поцеловать, но я вовремя убираю губы, и он целует меня в левую щеку. Вырываюсь, не могу, почему– то меня передергивает, хотя мой разум говорит, что Максим достоин моего внимания и с ним возможна более интересная жизнь. Но в душе его слова не затронули ничего. Понимаю, что эта ночная встреча затянулась и скоро у меня начнется истерика, нужно раз и навсегда поставить точку. А не давать человеку шанс. Поэтому вздыхаю, вытираю слезы и как можно строже говорю:
– Максим, я очень сожалею, что мучаю тебя, но поверь – это не специально. До этой минуты, я думала, что ты только и мечтаешь меня унизить или посмеяться на до мной. А теперь требуешь любить тебя? Я замужем, слышишь! И будь хоть сто раз я несчастлива в браке, но не предам его с тобой. Так как обещала быть ему верной. И то, что Станислав Николаевич меня не любит и не замечает, возможно, ты прав. Но пока он сам не оставит меня, пока сам не скажет об этом, я не предам его. Давай договоримся, что этого разговора не было. Прощай!
Быстро ухожу, так как эмоции просто зашкаливают, особенно правда о Станиславе Николаевиче, оказывается, он меня явно игнорирует. Это больнее всего – осознание того, что ты не нужна. Особенно, когда тебе это говорят посторонние люди в лицо, неужели это видят все? И молчат? Или думают, какая я глупая дурра? Всё перед глазами идет кругом. Стараюсь успокоиться в столовой, у раковины мочу лоб холодной водой, так как очень больно стучат виски. Светлана Ивановна убирает стол, не могу и не хочу ей помогать. От резкого и болезненного ухвата за плечо, потом резкого поворота назад, я, аж, вскрикнула. Перед моим лицом стоял Станислав Николаевич. Его глаза горели злобой, руки были сжаты в кулаки, я понимаю, что сейчас произойдет, что-то страшное.
–Я никому не позволю наставлять мне рога, тем более в моем доме! Да еще с кем– с моим сыном! Какую игру ты задумала? Ты решила иметь сразу двоих? Ну, и как ощущения?
О, нет, только не это! Он вообще не туда стал думать, как теперь успокоить, как доказать? С чего начать? Пытаюсь проговорить в свою защиту:
– Станислав Николаевич, всё не так. Это не то…
– Как банально, что-нибудь могла бы придумать и получше, учитель всё таки. Я видел, как ты прокралась к моему сыночку в ночь. Видел, как он обнимал, видел всё! Что-то ты быстро ушла, договорились встретиться? Знаешь, он не раз предупреждал меня, какая ты на самом деле, и оказался прав!
–Я не виновата.
–Замолчи! Чего тебе не хватало?! Я дал тебе всё! И твоим поганым родственничкам! Помог всем! Вот твоя благодарность? Я думал, что встретил настоящую, а оказалась дешевка!
–Я всё объясню.
– Не желаю слушать тебя! Не желаю дотрагиваться до тебя после чужих рук! Вон от сюда! Вон из дома! Ты не достойна быть здесь!
Понимаю, что сказать не могу ни слова, последняя попытка, это остановить его. Так как он развернулся уходить, то хватаю его за руку. Чего– чего, но пощечины я не ожидала. С такой злобой она была нанесена мне, что боли я не ощутила, только запомнила этот страшный взгляд. Придя в себя, встаю с пола, слезы просто ручьем катятся, трудно видеть всё перед собой. После удара, я как будто пришла в себя, неуверенность ушла, как и страх. Светлана Ивановна всё видела, молча протянула мне лед, со словами:
–Вот приложите к щеке, а то синяк будет.
Но я ухожу к себе, быстро одеваю джинсы, свитер, беру сумочку и выбегаю на улицу. Мне в лицо бьет ночной сентябрьский ветер с мелким дождем. Так даже лучше, пусть тело остынет. Охрана спрашивает куда я, но пробегаю мимо. Сама открываю ворота и бегу по ночной трассе. Бегу и бегу, не хочу останавливаться, так лучше, так легче. В легких, как будто огонь, во рту от бега привкус крови. Но мне хорошо, я убегаю от них, от этого поганого и лживого мира!
глава 27
Отступление – действия дома.
В холл, где Игорь с девушками двумя одевался, вбегает Максим, строго спрашивая:
– Где отец?
Игорь немного удивленный появлением Максима, ответил:
–Здорово, Макс, какими судьбами? Отец у себя, а что случилось?
Максим быстро пошел в кабинет, где в кресле сидел Станислав Николаевич со стаканом коньяка в руках. Игорь так же зашел в кабинет, явно видя, что будет скандал. Максим грозно кричит:
– Что ты ей сделал!
Станислав Николаевич сразу догадался о ком речь, поэтому спокойно ответил:
–А что уже нажаловалась? Так знай, пока она моя жена и я имею право сам решать, как ее наказывать!
– Еще раз спрашиваю, что ты ей сделал?! – пытается пройти к отцу, но Игорь вовремя усадил Максима в кресло, успокаивая:
–Тиши – тише! Всё, брейк! Успокоился! Сейчас разберемся. Ты о ком?
– Спроси у своего друга, где его жена? – со злостью проговорил Макс.
– Стас, Наталья ведь у себя? Я видел ее сегодня, потом она поднялась к себе.
Отпив немного коньяка, Стас ответил:
–О, дружище, ты не видел самого интересного потом, как она с моим сыночком тайно встречалась у бассейна.
Игорь явно был удивлен, поэтому проговорил:
–Не может быть. Макс, это правда?
–Да, я встречался с ней! Но меня сейчас волнует только одно, что он с ней сделал, раз она ночью в дождь убежала пешком в неизвестном направлении. Я проехал всю трассу до города – ее нет!
Видимо эта новость заставила остальных задуматься, и на минуту возникла тишина. Потом Максим продолжил:
– Если с ней, что-то случиться, я не знаю, что с тобой сделаю.
Станислав Николаевич строго посмотрел на сына, потом ответил:
– А что с ней случиться? Боишься, больше не переспит с тобой?
–Я рад, что она ушла от тебя. Теперь, наконец-то, она будет свободна, и я смогу добиться ее! А я добьюсь! Ты сам из-за своей глупой гордыни и ревности погубил ее! Я с самого первого дня потихоньку внушал тебе о ее легкомыслии, ее плохих качествах. И вот ты попался, как подросток! И знаешь, что самое смешное – это то, что она тебя не предавала! Мне бы такую верную жену! Она даже не посмотрела на ту сумму денег, что ей я подарил! Просто ушла! И теперь она ушла и от тебя!
С этими словами Максим ушел, а Игорь продолжил:
–Стас, не пойму, что тут произошло? Причем тут твоя жена?
К ним вошел один из охранников, спрашивая:
– Разрешите обратиться, ваша супруга выбежала, и её давно нет, нужно что-либо предпринять?
Но Станислав Николаевич был неподвижен, смотря на него. Можно было сказать, что это статуя, даже дыхания не было видно. Только на второй раз произнесенный вопрос охранником, ответил:
– Да, конечно, собери всех, и ищите ее.
Игорь, видя, что разыгрывается нехорошее действие, но, не понимая в чем причина, пытается докопаться до истины:
– Стас, я так понимаю ты, что-то увидел и заподозрил? Где? Когда?
– Час где-то назад у бассейна, этих голубков.
Около десяти минут Игорь отсутствовал, но вернувшись, включил на ноутбуке флешку, говоря:
– Вот видео с камеры наружного наблюдения, как раз у твоего кабинета.
Дальше пятнадцать минут были полной тишины, вслушивания в каждое слово, после чего, ноутбук Станислав Николаевич вышвырнул в окно, выбив окно.
За ним в окно полетел и стакан, и графин с коньяком. Игорь, отойдя на безопасное расстояние, проговорил:
–Стас, мы найдем ее, все будет хорошо!
Немного отдышавшись, Станислав Николаевич развязал галстук и проговорил:
– Я ударил ее. И выгнал…
–Ну, это конечно серьезно, но поправимо. Купишь дорогой подарок.
– Ты не понял? Ей не нужны деньги, она не взяла их от моего сына! Я всё испортил.
С этими словами он вышел на улицу, где уже приехали люди из службы безопасности. Все разбились по группам, что бы прослеживать дороги и посадки. Часть людей поехали в пригород в полицию, подключились многие люди.
Не помню, сколько я бежала, но скрылась в посадке, так как ехала машина. Не хочу, чтобы меня видели. Звоню Ольге, кому я еще могла позвонить ночью? Она вызывает мне такси, куда я сажусь мокрая и замерзшая. Вижу, что таксист явно удивлен, так как ночь, кругом ни души, дождь, и я в посадке. Картина та еще! Но мне всё равно. Оказавшись у Ольги, прошу никому не говорить, что я у неё. А сидя в горячей ванне, даю волю слезам. Так громко я еще не плакала, что даже Ольгу испугала, она не отходила от меня. Позже, около двух часов ночи, сидим в темноте в зале, так как свет мы не включали, что бы с улицы было видно, что все спят в квартире. Я рассказала Оле и о красной щеке, и о признании Максима. Спать я не могла, поэтому выпила снотворного, причем подруга мне дала большую дозу. И спасительный сон унес меня от всех проблем.
29 сентября
Я проснулась от того, что кто-то на меня пристально смотрел. Это была дочь Ольги, которая тихо разглядывала, кто спит на диване в зале? Но увидев, что я открыла глаза, закричала:
– Мама, мама! Тетя Наташа проснулась!
Понимаю, что нужно улыбнуться, но не могу, все чувства минувшего вечера накатили снова. Оля быстро пришла и прикрикнула на дочь, что бы та ушла к себе и не мешала. На часах уже десять, поэтому пора вставать.
–Наташ, куча смс, звонков. Я взяла трубку от твоего мужа, сказала, что не знаю, где ты, что спала, а телефон был на вибро.
–Спасибо…
–Я отвезу сейчас к родителям Танюшку, и приеду, хорошо?
– Да, конечно.
Потом я опять уснула, а проснулась только, когда зашла Ольга, но не одна. Слышу шепот, тихие шаги, немного приоткрываю глаза и вижу Максима, стоящего в дверях. Он снял куртку и присел на кресло, тихо говоря:
–Привет, как ты?
Зачем обижаться на него? Ведь он сказал правду, открыл мне глаза, видно, что переживает. Поэтому сажусь, пытаюсь поправить пижаму и мне плевать, как я выгляжу. Всё равно жизнь под откос. Видимо, мой синяк на щеке привёл его в ярость, так как проговорил:
–Это он?
Киваю в ответ согласием.
–Скотина!
Этот монолог прервала Ольга, которая сказала, войдя:
–Так хватит страдать, нужно поесть, уже почти четыре часа, а мы не ели! У меня только яйца, колбаса, хлеб и огурцы соленые. Максим, ваше благородное происхождение позволит, есть такую пищу?
Эта бодрость речи и манера всё превращать в шутку, развеселила и меня, поэтому киваем все головами.
– Наталья, быстро дуй в ванну и приводи себя в порядок. А ты, Максим, будешь ее жалеть, еще больше вгонишь в депрессию. Нужно жить дальше! Не для этого я разрешила тебе прийти сюда.
Вот такая у меня подруга, не даст поплакать, всех взбодрит и заставит двигаться.
В ванне я пыталась закрасить тоником большой красный синяк на левой щеке, но стало еще хуже. Поэтому просто умылась и расчесала волосы. Оля дала мне свой спортивный костюм, и я вышла к ним. Максим по телефону заказал три большие пиццы, роллы, и что-то еще, мне, если честно, было не до еды. Оля старалась шутить и переводила разговоры, но Максим молчал и перед нами всё всплывал вчерашний разговор. Поэтому было обоим неловко. Через час привезли еду, пока Оля разбирала доставку, ко мне в зал пришел Максим, решила сказать ему первой:
– Максим, всё, что было вчера – давай забудем. А деньги я в банке переведу обратно.
Он молча смотрел на меня несколько секунд, но потом проговорил:
–Ты так и не поняла, что я искренне всё сделал и сказал? Деньги можешь выкинуть.
Он вышел в кухню к Ольге, видимо, они заказали и коньяк, так как пошли тосты и стуканье бокалами. Мне Ольга позже принесла тарелку с роллами и куском пиццы, я смотрела телевизор и пыталась впихнуть в себя хотя бы кусочек. В дверь опять позвонили, слышу, что Оля отвечает: «Ее нет», затем встревает Максим, далее разговор на повышенных тонах и тишина. Даже интересно стало. Я обернулась, где в проходе в распахнутом пальто с растрепанными волосами, небольшой щетиной стоит Станислав Николаевич, за ним Игорь, последний увел Максима и Ольгу в кухню. У меня внутри всё оборвалось. Трясущими руками ставлю тарелку на журнальный столик, сажусь на диван и закрываю волосами синяк. Станислав Николаевич молча наблюдает за мной, потом проходит и садиться в кресло, устало вздыхает и тихо произносит:
–Жива…
Вижу, что он потирает устало глаза, потом скрещивает пальцы друг с другом, вздыхает, продолжая:
– Я не знаю с чего начать, впервые в такой ситуации. Да и признаться, честно, не умею просить прощения.
Вот это новость. Он хочет попросить у меня прощения? Ведь только что выгнал?
–Знаешь, я не в чем тебя не хочу упрекнуть, просто, проездив всю ночь в поисках, и под утро позвонили, сказали, что в морг привезли тело девушки со светлыми волосами. Я думал, не смогу этого пережить. Я был там…
Он замолчал. Я не знаю, что сказать, во мне столько обиды, столько вопросов, а тут он сидит. Такой жалкий, несчастный и замученный. Оля вошла с подносом, где стояли две чашки с кофе, говоря:
– Наташа, выпей хотя бы кофе, раз не ешь, если, что кричи – мы придем.
Уже повернувшись к Станиславу Николаевичу, довольно строго проговорила ему:
– Вот вам тоже кофе, только из-за того, что я узнала, как вы ездили всю ночь и весь сегодняшний день в поисках, а то бы даже воды не предложила!
С этими словами она вышла. Станислав Николаевич, немного улыбнувшись, проговорил:
– Она явно мной не довольна. Но как подруга она тебе верна.
– Да, это так, – решаюсь ответить, после спасительного глотка горячего кофе. Тем более после сообщения о морге, прямо жутко стало, неужели он ездил, чтобы понять – жива я или нет? Впервые вижу его таким растерянным и неуверенным в себе, даже непривычно. Я пью мелкими глотками кофе, а он просто смотрит на меня. Я это чувствую, поэтому не решаюсь взглянуть в ответ.
– Я для тебя стал так противен?
Молчу, а что ответить? Сказать да или нет? Но как это не смешно звучит, ни один ответ не подходит к моему душевному состоянию.
–Ты в праве меня осуждать, мой поступок мне совсем не свойственен. Я никогда не поднимал руки на женщин. Я презираю себя.
Это правда, я даже не смогла слова вставить в тот бешеный крик. Молчу в ответ, а что сказать? Как мне больно? Как обидно? Это и так видно. Нашу тишину нарушили вошедшие Макс с Олей, выпившие довольно хорошо, и Игорь. Максим смело сел ко мне на диван и проговорил:
–Наташа, я надеюсь, ты понимаешь, что такое прощать нельзя? – показывая на мой синяк.
Игорь встревает, наигранно весело говоря:
– Максим, они взрослые люди и сами разберутся, это их семья.
–Не смеши меня – семья? Он на работе, она одна дома, причем, всё под запретом. Это не жизнь – это клетка. Я прав?
Он посмотрел на меня, ища поддержки, но я молчу. Потом на Олю, которая ответила:
– Конечно, прав, не в деньгах дело, главное внимание и забота. Макс, я полностью тебя поддерживаю.
Интересно, как терпит все это сейчас Станислав Николаевич, который молча смотрит на всё это с непроницаемым видом, ни одной эмоции, как маска. А Максим не унимается, видимо коньяк сделал его смелее:
–Я еще раз повторяю, что тебе нужен молодой и живой мужчина, который не запрет тебя, а будет радоваться временем, проводимым с тобой.
– Вот это слова!– Оля разомлела, проговорив, даже смешно наблюдать.
Игорь, видно, тоже вымотался, так как устало проговорил:
–Всё, пора по домам, нет сил больше стоять. После всей ночи в поездках и полдня по городу…Стас, ты как?
– Да, поедем, – тихо сказав, он встал.
Максим явно решил его поторопить, говоря:
–Действительно, старичкам пора на покой!
Возможно, он бы еще добавил какие-нибудь колкости, но после строгого взгляда отца, остановился. Следующие слова ввели меня в небольшой ступор, произнесенные с мольбой или мне показалось так?
– Наталья, я так устал, поехали домой.
Домой. Но он не мой! Наверное, вместо меня, почувствовав мои смятения, возмутился Макс:
–Домой? Ты же её выгнал! Забыл? Насколько теперь пустишь её? Наташа, не вздумай. Или я тебя перестану уважать.
Минуту, наверное, была тишина. Все, казалось, впились меня глазами. Мое сердце громом отдавало в висках. Умом понимаю, что не стоит прощать этот поступок, но сердце подсказывает, что Станислав Николаевич не придет больше никогда за мной. Поэтому молча встаю, беру сумочку и прохожу мимо его в коридор, обуваюсь, под неодобрительные слова Максима, которого Ольга пытается вместе с Игорем успокоить. Но это не важно, так как мне на плечи Станислав Николаевич накидывает пальто и открывает дверь. Мы молча спускаемся с третьего этажа, садимся на задние сиденье машины и уезжаем. Мой разум просто орёт на меня, всеми способами пытаясь вернуть назад. Но я терплю и молчу, тихо слушая гул колес об асфальт. Станислав Николаевич изредка посматривает на меня, вижу, что он замкнут, не решается разговор, впрочем, как и я. Достаю телефон, включаю его, у меня куча смс от Максима и упущенных звонков от Станислава Николаевича, и от мамы. Наверное, увидев вопросительное выражение моего лица, он сказал:
