Текст книги "Одиночество души (СИ)"

Автор книги: Наталья Николаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

глава 25

2 августа

Слышу сквозь сон, как рано утром собирает Оля дочурку в садик, а сама на работу. Меня не будили, только в кухне оставили на столе запасные ключи. Сон пропал, так как не могу спать в чужой квартире. Вчерашние мысли вернулись, а за ними и вся боль…

Телефон, как всегда, разрядился, еще с вчерашнего вечера. Нужно купить новый, так как аккумулятор совсем уже почти не держит заряд. Наливаю себе крепкий кофе с молоком, ставлю на зарядку телефон и беспричинно щелкаю каналы в телевизоре. Новости меня не отвлекают, на улице жарко, принимаю душ и включаю свой сотовый. Пришли смс от родителей, что они несколько раз звонили, а так же от Станислава Николаевича, который еще и смс написал. Боюсь открывать, несколько больших вздохов и читаю: «Не могу даже представить, где ты сейчас и почему не дома?»

Звоню Оле, которая ответила срочно ехать домой и разобраться во всем сразу! Чтобы не мучиться и поставить все точки над «И».

Почему я такая несмелая со Станиславом Николаевичем? Беру ключи и еду домой. По дороге домой, звоню родителям, которые сразу интересуются здоровьем мужа и дают кучу советов о его лечении народными средствами. Во дворе дома стоит машина Игоря. Захожу и вижу, что Игорь сидит в гостиной один. Увидев меня, он с облегчением произносит:

– Ну, наконец – то, явилась, я уже не знаю, как успокаивать нашего больного.

Не понимаю, чему он радуется, поэтому просто здороваюсь. И вижу, что спускаются доктор и Станислав Николаевич. Даже под небольшой бородкой, вижу, как у него сжались в гневе губы. Доктор попрощался, и Игорь повез его на работу. Я как столб стою в холле, не могу смотреть на Станислава Николаевича, который наблюдал за мной, стоя у лестницы. Эта напряженная тишина просто врезалась в мозг. Это мучение закончилось словами Станислава Николаевича:

– Почему твой телефон был выключен?

– Села батарейка, – мямлю шепотом в ответ. Но смотреть не решаюсь на него.

– Почему ты не предупредила, что уезжаешь?

Он явно сдерживается, чтобы не закричать, каждое слово с металлическим привкусом.

А что ему ответить? Ведь он и сам знает, так как был со своей бывшей женой. Да и под таким напором просто язык окаменел.

– Если ты будешь играть в молчанку, то последует скандал, – продолжал нравоучения Станислав Николаевич.

А сейчас это не скандал? Или допрос? Но разумнее всего, конечно, ответить, поэтому шепчу:

– У вас была дверь закрыта.

После вздоха, он произнес более спокойно:

– Всё ясно. Ладно, пойдем обедать, я проголодался.

И всё? И никаких объяснений? После всего, что тут было? Ну, уж нет. Следуя за ним в столовую, пытаюсь соединить все обидные слова в одно предложение и высказать быстро, но не успеваю. Станислав Николаевич, сев за стол, вежливо и совсем не грубо, проговорил:

– Нет сил ждать, можешь приготовить, что– нибудь быстрое? Легкое?

– Омлет? – пищу в ответ.

– Как раз то, что нужно.

Быстро готовлю омлет, мельком посматривая на него, пытаюсь угадать его настроение. Да, вид у него замученный, серый цвет лица, даже глаза впали. Всё лицо покрыла черная, немного с сединой, борода. Даже сидит он в темном спортивном костюме, сгорбившись, что впервые при мне. Возможно, лучше решить вопрос о переезде позже. Он есть очень быстро, я немного удивлена, но ни разу не уронил с вилки ни кусочка. Пью молча, как всегда, свой кофе, наблюдая за мужем. Скорее всего, уже бывшем. Позже наливаю его любимый зеленый чай. Он пьет его и прикусывает лимоном, даже не морщится, вот это нервы и выдержка! Позже нарушает тишину обеда:

– Ты была у Ольги?

Ответить правду или подколоть напоследок? Нет, не буду, лучше остаться культурной и спокойной.

– Да.

– Почему так внезапно и среди недели?– как ни в чем не бывало, спросил, да еще спокойно попивает чай.

– Чтобы вам не мешать.

– А разве ты мне мешала?

– Наверное, раз ваша жена потом закрыла двери.

Отодвинув чашку, вздохнул, немного потрепал свои волосы и устало произнес:

– Всё ясно. Ну, во-первых, моей женой являешься ты; во-вторых, если бы ты мне мешала, то я сам лично об этом сказал бы. Ты, наверное, уже поняла, что я прямолинеен. В-третьих, я не был не в курсе, что дверь закрыта, а приезду моей, заметь бывшей, жены я сам крайне удивлен.

Вот тебе и повернуло дело другой стороной, и как мне реагировать? Это, значит, он не хочет с ней сходиться или так аккуратно меня провожает? Голова идет кругом.

– Так твоя причина в ревности или ты просто решила меня оставить? – спокойно и рассудительно произнес Станислав Николаевич.

Ну, уж нет! В этот раз он меня виноватой не сделает, как это бывает обычно.

Вдыхаю воздуха побольше, произношу быстро и уверенно, по крайней мере, мне так кажется:

– Ваш сын сказал, что вы с Мариной всегда сходитесь, а я здесь лишняя.

Я не успела услышать ответ, так как позвонил телефон у Станислава Николаевича и он, извинившись, ушел к себе в кабинет. Стою в непонятном подвешенном состоянии, чтобы убить время и унять свои нервы, мою посуду и прибираю остатки еды. Прийти к определенной точке зрения у меня не получилось, так как в холл ворвалась Марина, а за ней Максим. Как и в прошлый раз, она сделала вид, что меня нет, и самоуверенно поднялась наверх. Максим же поздоровался со мной. Мямлю ему тихо в ответ приветствие и слышу подобие крика Марины сверху:

– Где Стас?!

Отвечаю, что у себя в кабинете и сажусь в кресло у телевизора. А что мне делать? Вдруг сейчас всё и решиться? А ноги предательски дрожат. Мать с сыном зашли в кабинет и плотно закрыли дверь, тем самым давая понять, что я здесь чужая. Через несколько минут вышел Максим и быстро куда – то уехал. А я , чтобы не впадать в истерику, позвонила моему разуму– Оле, которая строго посоветовала:

– Не кисни, вдохни! Возьми влажную тряпку и иди протирать пыль в холле. Слушай всё, о чем они будут разговаривать.

– Это неправильно подслушивать, –шепчу в ответ.

– А они не подло поступают с тобой? Предупрежден, значит, вооружен. Давай, тебе нечего терять, вперед! Я позже позвоню!

Возможно, Оля права, поэтому делаю всё, как она сказала. Через минуту уже протираю статуэтки на стене у двери в кабинет, прислушиваясь к разговору. Видимо, Станислав Николаевич разговаривал с кем– то по телефону вначале, так как Марина молчала. Затем раздался строгий голос, явно не радостный:

– Что ты тут забыла, Марина?

– Ну, же, Стасик, как ты встречаешь свою жену? – да, её голос явно отличался от властно, вчерашнего, такой слащавый и тихий.

– Во-первых, бывшую жену, и не забывай об этом. Во-вторых, я множество раз тебе повторял, не называй меня Стасик.

– Ой– ой, какие мы грубые, важные. А я много раз говорила, что тебе не идет такой вид.

– Марина, я еще раз повторяю, что тебе нужно?

– Неужели я не могу увидеться со своим мужем, пусть даже и бывшим? Я хочу обсудить нашего сына. Как у него с работой?

– Раньше ты не особо желала меня видеть, пока были деньги. Что опять всё закончилось? И во сколько в этот раз обошелся молодой альфонс?

– Ой, не начинай, кто бы говорил. Я в отличие от тебя не женюсь на нищенках.

Должно быть, последние слова заставили замолчать Станислава Николаевича, раз Марина более нагло продолжила:

– Погулял бы, как прежде и всё, а тут женился! Не боишься, что останешься ни с чем? Я таких людей знаю, прикидываются бедными овечками, а потом палец в рот не клади. Да и выбрал, не фигуры, ни лица. Не на что посмотреть. Да, кстати, она тебе в дочери годиться, опомнился бы! Младше твоего сына.

– Все высказала?– уже крикнул Станислав Николаевич. Даже мне за дверью стало жутко, но продолжаю слушать.

– Так вот, в отличие от тебя, Марина, я никогда не теряю капитала, наоборот, стремлюсь его приумножить. Не трачу на любовников, которые младше твоего, кстати, тоже сына, и не содержу их. А работаю двадцать четыре часа в сутки. Ты же своим примером испортила Максима, который в тридцать три года только и умеет кутить по барам да трахать всё подряд. Возможно, последнее время он меняется и то, только потому, что тебя не было рядом. И попробуй только встань между нами, так как я очень хочу, чтобы он продолжил мое дело.

– Я никогда не была против вашего общения, – уже неуверенно и более тихо ответила Марина.

– Но с какими советами ты отпускала его? Каких девушек ему приписывала? Пустышек? Дешевок? Вот у него, по твоим советам, уже распалось два брака, хорошо еще, что без детей. Пока тебя не было сколько – год, полтора? Ты даже не знаешь, чем живет твой сын.

– Работает, успешно, он так покрайне мере говорил.

– Как была ты безответственна, только и думаешь о себе, так и осталась. Да, Максим пока встал на правильный путь. Но если он сойдет с пути, а я предупреждаю тебя, Марина, так как знаю, что ты попытаешься плести интриги, то я его назад не приму. Хватит тянуть этого верзилу. Мне в моей жизни всё давалось трудно, да и сейчас не сахар.

Позже была тишина, видимо, каждый из них думал о своем. Более тихо потом продолжился разговор:

– А мою жену ты не трогай, я только недавно стал кому-то доверять и спокойно жить, после тех многих лет скандалов и козней с тобой. Ты думаешь, я не понял твой план? Ты снова решила отбить у меня девушку. Всё, Марина, я больше не желаю твоего вмешательства в мою жизнь. С этой девушкой я намерен остаться навсегда.

Должно быть, Марине не понравились последние слова, так как она просто взбесилась и перешла на крик:

– Ты не можешь оставить меня одну! Я сына тебе подарила, молодость тебе отдала. И ты вот так оставишь меня ни с чем?

Потом еще были громкие выкрики и битье какой-то посуды, грубые слова, но я отошла от двери, на всякий случай. И вовремя, так как вошел Максим, держа конверт и какую-то белую коробку. Он сразу понял по крикам матери, что там скандал, его лицо помрачнело. Видно по нему, что он желал примирения родителей, но снова та же картина. Какая – то из летевшей посуды ударилась о двери и их приоткрыла, давая возможность, нам хорошо всё слышать, что происходит в кабинете. Уже не выдержал и Станислав Николаевич этого погрома, оскорблений. Перешел на такой же крик:

– Заткнись. Или я выкину тебя от сюда!

Немного придя в себя, он продолжил:

– Ни с чем? А кому я оставил квартиру и дом? От кого я ушел жить к другу с одним чемоданом? Кому я перечислял все эти годы круглую сумму? Да еще содержал лодыря – гуляку сынка, который даже не здоровался с отцом? Кто оплатил все твои пластические сумасшедшие по дороговизне операции? Забыла, дорогая, а? Еще припомним твоих альфонцев да родственничков. Что же ты замолчала? Ты хоть раз работала в своей жизни? Ты хоть представления имеешь, что такое ответственность и сопереживание, кроме себя одной?

– Но эта твоя жена, не пара тебе, она вертихвостка. Я не позволю!

– Не суди по себе, Марина, я устал от тебя. Правда, мне надоели твои проблемы и скандалы. За сына я расплатился сполна, спасибо. Больше я тебе не буду платить, пусть он тебя содержит, большой уже дядя. А если нет, то у тебя есть куча альфонцев, вот и устрой их на работу. А лучше сама поработай, может, будешь и людей простых ценить.

– Ты не посмеешь этого сделать.

– Сделаю, и это моё последнее слово. А Максиму я расскажу всю правду, если выберет твою сторону, то пусть идет. А если будет стараться и работать хорошо дальше в моей команде, то я ему во всем помогу.

– Эта она тебе промыла мозги, да? Ты разве не видишь, что она с тобой сделала?

– Вижу, и очень хочу, чтобы Максим женился тоже, так же как и я, на простой девушке, она ценит то, что имеет.

– Эта роль, дурак, старый.

– Напоследок, когда мы с ней расписались, то она думала, что я простой бедный офисный работник, живущий в старом домишке. А выводы, Марина, сделаешь сама.

После последних слов, мне захотелось плакать. Поэтому иду в столовую, оставляю одного в холле удивленно смотрящего на меня Максима. Всё прояснилось, я рада, что послушала совета Ольги, не то бы еще долго мучилась или , вообще, наломала бы дров и уехала. Слышу, как вышли из кабинета Марина и Станислав Николаевич, взяв у Максима конверт и коробку, последний произнес:

– Максим, я сегодня уже устал, приезжай завтра, необходимо серьезно поговорить.

Максим соглашается и уходит вместе с матерью из дома. Станислав Николаевич вызывает службу охраны, дает новые указания: не впускать более Марину, даже если она с сыном или Игорем, на территорию дома, только предварительно спросив разрешение. Ого, вот это новость! Во мне всё ликует, и успокаивается моя нервная система. Просто слезы льются, то ли нервы, то ли от напряжения, но вовремя не успеваю их вытереть, так как зашел в столовую Станислав Николаевич, усаживаясь за стол. Видимо, мой вид вызвал жалость, раз он мягко произнес:

– Не переживай, больше она не появится в этом доме. А это тебе, чтобы оставалась впредь постоянно на связи.

Беру коробку, которую привез Максим, открываю и вижу дорогущий телефон, даже боюсь его брать. Я в рекламе такой видела, но как его название не запомнила. Станислав Николаевич попросил на ужин десерт из творога, и под предлогом усталости, ушел наверх. Видно, что ему не совсем хорошо, болезнь еще не ушла. Пытаюсь весь вечер разобраться в телефоне, но мне всегда давалась техника с трудом. На подносе ближе к ночи приношу Станиславу Николаевичу горячий чай с его любимым десертом. Он так измучен, должно быть, так же нервничает и сильно переживает. Смотрит новости по телевизору, но взгляд пустой, чужой, холодный. Даже не знаю, как ему помочь, просто молчу и сижу рядом на кровати, а перед уходом в столовую, слышу тихие его слова:

– Не оставляй меня больше так, без предупреждения. Ты как глоток свежего воздуха в этом смраде.

Столько боли я услышала в этих словах или одиночества? Возможно, и ошибаюсь, но проигнорировать не могу, поэтому твердо и уверенно отвечаю:

– Хорошо, я не оставлю вас, пока вы не пожелаете этого.

Позже, когда я вернулась, он уже спал. Это и к лучшему, так как у меня сна не было. Я вся так измучена, столько нового открыла сегодня о Станиславе Николаевиче, так, оказывается, он обо мне думает хорошо, что просто от радости не было сна.

3 августа

Утром меня будят тихие разговоры в столовой. Неохотно потягиваюсь на диване, встаю и иду туда. Светлана Ивановна уже приготовила завтрак и кормит Станислава Николаевича, который был побрит и одет в спортивный свежий костюм. Понимаю, что уже десять часов и давно пора встать, но просто здороваюсь и сажусь рядом с мужем. Мне ставит Светлана Ивановна кружку с горячим кофе.

– Ты опять на тренировку не поехала?

Ну, вот, вернулся прежний Станислав Николаевич, который будет меня контролировать и отчитывать во всем. Неохотно и тихо отвечаю:

– Проспала.

– Постарайся не пропускать, сама понимаешь, что необходимы регулярные занятия, тогда только будет польза.

Молча встаю и иду наверх, переодеваюсь в лосины и футболку, надеваю очки, спускаюсь, говоря Станиславу Николаевичу:

– Разрешите уехать на тренировку? – возможно, слишком язвительно произнесла, но эта диктатура просто достала.

– Да, конечно, – видимо, он не заметил моего тона или просто проигнорировал, но как сидел за столом и листал, что– то в ноутбуке, так и сидел.

Выплеснуть всё свое возмущение я смогла только в фитнес зале, где пробыла, аж два часа. Вспотевшая, уставшая, но отдохнувшая эмоционально – это факт! Нет желания ехать сразу домой. Столько дней я там была одна, что просто иду в парк, сижу в тени деревьев прямо на траве и тупо листаю свои странички в интернете. Отвечаю подругам на смс, сама не понимаю как, но захожу на страничку своего бывшего мужа. Сколько раньше у него было фоток с разными девушками и женщинами, а сейчас он один. Совсем один. Такой одинокий, что все те мучения и обиды, за столько лет, разом померкли в моей голове. Понимаю, что он увидит меня по функции «гости». Но изменить всё – поздно.

Этот новый телефон действительно хорошая вещь, легко просматривать необходимое в интернете, фотографии получаются яркие и быстрые. На обратном пути в машине разговариваю с родителями, которые очень переживают за моего мужа. Поэтому я даже рада, что, наконец– то, приехала домой, так как полчаса лекций значительно надоедают.

У крыльца стояла машина Максима, кажется, вчера он договаривался о серьезном разговоре с отцом. Значит, не буду им мешать. Переодевшись, решаю приготовить ужин – легкий салат, пюре и рыбу запеченную. Во время готовки решаю позвонить Ольге, которая пропадает последнее время.

– Нет, всё у меня нормально, вот умираем с дочкой от жары.

Выслушиваю подробности о её ссоре с мужем, о первом слушание. Но она молодец, бодро держится! Мне бы её энергетику и оптимизм! Что-то у меня в последнее время нервы просто взбесились. Хочется то плакать, то смеяться. Нужно пропить какие-нибудь успокоительные. На дисплее высвечивается вызов от родителей, но не хочу брать. И так всё внутри кипит, а мама подольёт масла в огонь. Приезжаю домой только к четырём, где в кабинете сидели Игорь, Максим и Станислав Николаевич. Тихо прохожу незамеченной к себе в спальню, смываю в душе всю жару летнего дня и иду в столовую налить кофе. Но спокойно выпить его мне не получилось, так как вошёл тихо, словно хищник, Максим, произнося:

– Добрый день, мамочка! Всё отдыхаем и радуемся беззаботной жизни?

Что ещё он придумал? Мало ему было недавнего скандала? Да, думала перекусить бутербродами, но аппетит сразу пропал. Стараюсь спокойно ответить:

– Добрый день, Максим.

Он сел за стол, по виду, явно собирается поскандалить. Что ж, Наташа, держись.

–Всё примеряешь нимб святости? Хорошо, допустим, я поверил, что ты с отцом не из-за денег. А он знает о твоём ребенке?

Опять. Ну, почему он не отстанет? Неужели ему нравится мучить меня? Молчу и стараюсь держать себя в руках. Максим не унимается, продолжает:

– Язык проглотила? Или ты уже забыла о своей дочери? Как теперь ты откажешься?

Не могу больше это слушать. Или наорать в ответ или лучше уйти? Выбираю второе и мигом поднимаюсь к себе в спальню. Слышу в ответ крик Максим:

– В этот раз ты не уйдешь от ответа. И не думай, что я отстану!

Такого наглого допроса я не ожидала, тем более, что он ворвётся ко мне в спальню. Нужно было закрыть двери на замок, но откуда я знала?

– Так почему ты оставила свою дочь? Или тебя лишили родительских прав? Молчишь? Я всё равно рано или поздно узнаю правду, -нагло проговорил Максим, подойдя ко мне вплотную.

Меня всю затрясло, дышать стало так трудно, что, казалось, я задыхаюсь.

– Волнуешься? Даже слов нет? Дар речи потеряла?

Пытаюсь тихо и спокойно произнести:

– Уйди отсюда, – но мой голос просто хрипел от волнения.

Как он смеет говорить о том, о чём ничего не знает? Вступать туда, куда никому нельзя?

– Я не уйду, пока ты не признаешься во всём, – твёрдо ответил Максим.

Больше не могу, слёзы хлынули ручьём, руки сами собой грубо оттолкнули его от себя. Моё тело дрожит, и я кричу, что есть мочи:

– В чём признаваться? В том, что моя дочь умерла? Иди, вынюхивай! Ищи доказательства на кладбище! Ненавижу тебя!

Как во сне, вижу, Станислав Николаевич выводит Максима. Слышу их спор, но у меня от переживания и воспоминаний закружилась голова и просто падаю на кровать. Позже ощущаю, как Станислав Николаевич гладит мне плечи и руки, проговаривая:

– Не переживай, больше он тебя не будет доставать. Я рассказал ему о трагедии.

– Максим думал, что я от вас это скрываю, – шепчу в ответ.

– Знаю, не суди его строго. Он во всех женщинах видит подвох.

– Не понимаю, что я ему сделала, почему он меня так ненавидит?

– К сожалению скорее, наоборот. Если бы ненавидел, то давно соблазнил.

Мы долго лежали вдвоем на кровати, прижавшись к друг другу. Станислав Николаевич рассказывал о своем сыне в детстве, какой он был любознательный, смышлёный. Меня давно мучал вопрос, поэтому решаюсь спросить в этот доверительный момент:

– Скажите, как получилось, что у вас сын появился в семнадцать лет?

– Очень просто, гормоны, – весело ответил Станислав Николаевич, – Молодые и глупые были с Маринкой, неопытные, вот и результат – Максим. Пришлось сразу жениться, так как сама понимаешь, могли посадить.

– Вы сожалеете об этом?

– Как сказать? Сначала нет, молодость, гормоны бушуют, влюбленность. Потом столкнулись с новорожденным, вот тут розовые очки и спали. Мы сами были ещё детьми, а тут младенец. Меня забрали позже в армию на два года, а Марина не смогла одна справиться с сыном и уехала к родителям. Когда я вернулся, то долго не получалась находиться под одной крышей с её роднёй, поэтому уезжал часто в командировки.

– Вы строителем были?

– Да, вместе с Игорем брались за всё. Поступил на заочное отделение в институт, потом понял, что могу сам находить заказчиков и строить, делать ремонт. Вот так в принципе начался мой бизнес.

Позже мы со Станиславом Николаевичем спустились ужинать, где ещё я долго слушала его историю карьерного роста. Постепенно успокоилась, даже стало немного жаль Максима, так как отцу было некогда с ним видеться, а Марина ещё была не готова к роли матери. А ночью, так приятно после стольких дней засыпать на плече Станислава Николаевича.