Текст книги "Одиночество души: надежда на счастье (СИ)"
Автор книги: Наталья Николаева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)
Глава 11
7 января
Утро Рождества для меня становится кошмаром, потому что бегу заниматься готовкой салатов, мяса, а так же приходиться справляться с ноющей поясницей и страхом перед встречей с родителями. В заветные час дня они появляются на пороге. Теперь скрывать свою беременность не пытаюсь и выхожу в лосинах и водолазке, тем самым вырисовывая свой живот. Станислав Николаевич мастерски завладел их вниманием и ловко уводит разговор от неприятных мне вопросов. За это ему огромное спасибо! За столом меня просто сделал гением кулинарии, отчего мои щеки краснеют. От разговора с мамой уйти не получилось, это понял и Станислав Николаевич, который всё же находился недалеко от нас у камина. Мама моет посуду и уже строго, но тихо произносит:
– Теперь я надеюсь, никаких глупостей с твоей стороны не будет?
Витираю посуду и понимаю, что очередной человек винит во всём меня…
– Дочка, я желаю тебе только добра. И твоя беременность – это второй шанс наладить ваши со Станиславом Николаевичем отношения.
– Мама, ты не знаешь, но у нас не всё так гладко, между нами ничего больше нет.
– Глупости, у вас ребёнок, а он отлично поможет скрепить ваши отношения.
– Нам нечего крепить и хватит.
Возможно, я грубо ответила, но неприятно разговаривать на эту тему. Особенно осознавая, что Станислав Николаевич и я играем роль, для моих же родителей.
Через час сидим у камина вчетвером, наблюдаем за огнём, тихо слушаем музыку. Слишком тихо, что-то тут не так, что-то сейчас произойдёт…
– Я думаю, что о ребёнке уже можно рассказать родным? – спрашивает моя мать, но не у меня, а у Станислава Николаевича.
– Конечно, – с улыбкой отвечает, как обычно, сидя в своём кресле.
– Вот и отлично, а то я нечаянно уже рассказала тёте Вале…
– Мама! Теперь будут знать все! – просто выкрикиваю от услышанного. Я не готова к тому, что будут знать мои родственники, а за ними и знакомые о ребёнке.
– А к чему скрывать, тем более на таком сроке? Шило в мешке не утаишь.
Тут и отец решает вставить слово, правда нерешительно, тихо, и обращаясь опять –таки к Станиславу Николаевичу:
– Просто нехорошая обстановка получается: вы в разводе, а Наташа живёт отдельно.
Станислав Николаевич ни на минуту не задерживается с ответом:
– Не вижу проблем: распишемся, как только Наталья решиться, а переезд хоть сейчас.
– Вот и слава Богу, – радостно подхватывает мама, – Можно и остальным сообщить, что скоро будет внук или внучка.
О, нет…. Всё решили без моего согласия, даже если откажусь от переезда, то родители с родственниками меня изведут. Попалась опять я в золотую клетку, отчего в душе разом отключились все мои чувства. Сама не понимаю, что со мной? Такое ощущение, что смотрю на всё, как бы со стороны и это мне снится.
Мои внутренние терзания прерывает вошедший к нам Максим, бодро, весело и одновременно нагло проговаривает:
– Всех с Рождеством, и добрый вечер.
Без приглашения присаживается в кресло напротив меня и Станислава Николаевича, который быстро справился с удивлением и вежливо проговаривает:
– Познакомьтесь, это мой сын – Максим, а это…
Его перебивает Максим, довольно сообщая:
– Не затрудняйся отец, мы знакомы, я бывал у них в гостях.
Вот это провал! Я хочу вскочить и убежать к себе, но рука Станислава Николаевича заставила меня сесть на место. Мои родители тоже помнят, как на днях меня привёз и забрал Максим, но думали – то они, что он очередной ухажер… Их удивление смешит Максима, за это я ему хмурю брови, показывая, своё недовольство. Эту игру взглядов прерывает строгий голос Станислава Николаевича:
– Максим, что ты тут забыл?
– По мне скучали и захотели со мной увидеться, – лениво и весело произнесены были эти слова, а я готова провалиться сквозь землю от стыда….
Мою ладонь больно сжал Станислав Николаевич, даже боюсь поднять на него взгляд, да и на других тоже. Чувствую, что на меня смотрят все и ждут ответа, который я дать не могу…
Меня выручает мама , и одновременно отрезает путь к моей свободе, бодро проговаривая Максиму:
– Так это затем, чтобы сообщить новость: Наташа беременна и она со Станиславом Николаевичем скоро распишутся.
Я не просто плачу, а вою в душе! Не решаюсь поднять взгляд на Максима, только ощущаю, что мою руку выпускает Станислав Николаевич, чтобы произнести тост:
– За нашу семью.
Слышу звук бокалов, поднимаю глаза и попадаю под презренный взгляд Максима. Боль окатываает моё тело, хочется отказаться от всех этих слов, лиж бы он так на меня не смотрел, лиж бы простил…
– Желаю счастья, – сухо произносит Максим и быстро исчезает, как и не было его. Мигом вскакиваю и быстро иду в холл, вернуть его! Или сказать, чтобы он меня забрал отсюда? Но у двери резко поворачивают меня руки Станислава Николаевича, раздаётся тихий вопрос:
– Куда-то собралась?
Оборачиваюсь, в коридоре прислушиваются и волнуются родители, да и выдержке Станислава Николаевича я ставлю сто баллов. Действительно, он изменился, раз так спокоен. Побег не удался…. А если всё же уйду, то окончательно испорчу отношения с родителями.
– Мне нужно в туалет.
– Я провожу.
Страха перед ним нет. Лучше бы Станислав Николаевич ругался, чем так осуждающе на меня сморел. Долго прятаться в туалете не могу, поэтому плетусь вниз к родителям. Чувствую себя, как выжатый лимон, поэтому долго не засиживаюсь и под предлогом усталости, ухожу в спальню. Сон, милый долгожданный сон, забери меня к себе, приюти и сделай так, чтобы сегодняшний день оказался лишь ночным кошмаром….
Глава 12
Итак, я опять переехала…. Вернулась туда, откуда сбегала три месяца назад, надеясь на новую жизнь. Можно сказать, что новая жизнь в какой-то степени и получилась, так как изменения явные. Весь январь мои отношения со Станиславом Николаевичем можно назвать одним словом – соседи.
Сказать, что плохо ко мне он относился ? Нет, он сдержан, внимателен, часто остаётся дома работать. Но более мы не сидим у камина, ужинаем совместно, разговоры в основном только о моём самочувствии и ребёнке.
С 11 числа выхожу на работу, меня возит персональный водитель, так как самой зимой за руль сесть не разрешил Станислав Николаевич. Светлана Ивановна, когда узнала о моём переезде, просто «летала» на до мной; как будто я – фарфоровая статуэтка, даже по дому ничего не разрешает делать.
Часто вечерами, а иногда и ночью, замечаю, как Станислав Николаевич стоит и пристально смотрит на меня, таким грустным, задумчивым взглядом. В эти моменты хочется подбежать к нему и просто обнять, попросить перестать, так смотреть! Но делаю вид, что не замечаю…. Не могу нарушить ту стену отчуждения, которая осталась между нами после развода.
Да, мне разрешают ездить к Оле, даже она однажды приезжала, но я потом одна. Одна в доме, одна в спальне, одна в душе…. Мне так холодно , иногда страшно – неужели я вот так проживу всю жизнь? Непонятно, что ждёт от меня Станислав Николавич? Как себя с ним вести? Я не хочу так…. Но ребёнок, который так сильно подрос, заставляет принять те рамки, в которых я оказалась.
В начале февраля на повторном узи сказали пол ребёнка – мальчик. Наверное, Станислав Николаевич видит мой постоянно хмурый вид, раз в этот день к нам домой приглашает Олю, Игоря с очередной девушкой. Не могу разделить той радости, с которой Станислав Николаевич рассказывал о будущем сыне. Оля пытается меня приободрить, даже музыку включает, но приближение материнства с каждым днём вгоняет меня во всё большую депрессию. Кому я это расскажу – посчитают глупой или сумашедшей, поэтому варюсь в своих страхах в полном одиночестве.
Пока мужчины жарят на улице шашлык, мы с Олей накрываем на стол. При девушке Игоря я не жалуюсь Оле на отношения и не делилюсь своими переживаниями.
В это время в столовой появляется Максим. Как я рада его видеть за столько времени! Я после Рождества пыталась с ним связаться, но на смс он не отвечал, на звонки тоже. Он выглядит сейчас таким заросшим, замечаю, что Максим выпивший и явно злой. Его глаза так холодно и презрительно осмотривают меня с ног до головы, что пришлось немного шагнуть назад.
– Ну, здравствуй, можно поздравить с мальчиком?
– Привет, Максим…– тихо отвечаю, так как тон его голоса очень настораживает меня….
– Вижу, ты вжилась в роль? Чего тебе не хватало от меня? Чем я хуже о тебе заботился?
Тут уже Оля не может стоять в стороне, встаёт между нами, строго говоря:
– Максим, прекрати, здесь не место и не время!
Слышу, как зашли с улицы Станислав Николаевич с Игорем, но Максим не перестаёт свою гневную речь:
– Не время? А когда будет время? Когда мой отец снова её выгонит? Думаешь, ты ему нужна! Ему нужен ребенок и всё! Так сказать – своя кровь! И ты повелась на его обещания?
Ощущаю, как Станислав Николаевич кладёт свои ладони мне на плечи и строго произносит:
– Максим, не начинай то, о чём будешь потом жалеть.
– Жалеть? Что может быть хуже? Ты забрал ту, которую я хотел, мечтал о ней. Я готов был принять её с твоим ребенком! Если ты подождал ещё месяц, поверь, она была бы моей. Она с тобой из-за страха, ты подавляешь её! Отпусти и увидишь, что она уйдет от тебя!
Игорь аккуратно, но настойчиво выводит из столовой Максима. Всё это время он не сводит гневного и одновременно сожалеющего взгляда с меня.
Я не понимаю, что произошло потом, но бегу на верх и просто реву во всё горло, скидываю всё с кровати, разбиваю зеркало вазой. Не хочу так жить, не хочу!!! Да, я в клетке, да-да! Я несчастлива, ты прав, Максим! Я забыла, что такое смех, веселье, беспечность.… Хватаюсь за штору и просто висну на ней. Конечно, она не выдержала моего веса, и я вместе с ней падаю на пол. Сколько длится моё безумие, я не знаю, но уже лёжа на полу без сил, зарёванная, слышу строгий вопрос:
– Полегчало?
Не могу смотреть на Станислава Николаевича, просто рассматриваю сквозь всхлипы, что натворила, даже страшно становится, особенно последующий гнев Станислава Николаевича. Сжимаюсь комочком, лиж бы не слышать того, что будет далее.
– Надеюсь, этот погром стоил твоих слез.
Ощущаю, как мягко, но решительно поднимают меня его руки и сажают к себе на колени. Спокойно раздается на ушко голос:
– Неужели я так страшен?
Сказать или промолчать? Вытираю рукавом слезы, стараюсь не смотреть ему в глаза, но у него на коленях это плохо получается. Наверное, он видит, что я не буду отвечать и берет меня за подбородок так, чтобы смотреть друг другу в глаза. Стыдно, страшно, даже сглотнуть пришлось образовавшуюся во рту слюну.
– Наташа, чего тебе не хватает? Что тебе нужно еще? Разве ты не видишь, что я полностью меняю себя, чтобы тебе было комфортно?
Понимаю, что он ждет ответа, и сказано было так ласково…. Но не могу, не могу я жить с человеком, которому не нужна! Просто закрываю глаза, так как совесть не позволяет мне смотреть ему в глаза. Через секунду меня быстрым движением сажает на кровать Станислав Николаевич, вскакивает и проходит к двери.
– Для тебя это всё игрушки, ты просто издеваешься надо мной?
Боюсь даже после такого строгого голоса смотреть на него, тем более слышу, как он ударил кулаком по стене.
– Раз ты не ценишь то, что я делаю для тебя, то роди ребенка и можешь жить с кем пожелаешь. Но до этого ты отсюда не выйдешь.
Что? Я не ослышалась? Он собирается забрать моего ребенка? Значит, Максим был прав…. Стон отчаяния просто вырывается из моей груди. Сколько кричала в подушку не знаю, но постепенно успокаиваюсь, и меня забирает спасительный сон.
За стеклом раздаются крики, брань, но мне плевать, я завожу быстро машину и на большой скорости уношусь отсюда. Моя старенькая машинка? Но откуда, она ведь была разбита? Кстати, я в своем родном городе, как я сюда попала и почему отъезжаю от дома моего бывшего мужа, Димы?
Стоп, Наташа, дыши глубже и соберись, такого не бывает. Ребёнок в животе больно шевельнулся, пришлось отстегнуть ремень безопасности. Куда ехать? К родителям, а они помогут разобраться, как я сюда попала.
– Мама, а почему мы уезжаем ночью? – раздается детский голосок с заднего сидения.
О Господи! Настенька…. Это невозможно, ведь она умерла? Не могу повернуть голову, боюсь увидеть её…
– Мама, раз ты отстегнулась, тогда и я не буду сидеть в кресле.
И вот между сиденьями показывается детская беленькая головка моей дочери! До боли закусываю губы, чтобы не напугать своим криком дочь. Нет, мне не кажется, она жива, она со мной. Ее ладошки толкают меня в плечо, капризный голосок продолжает расспрос:
– Мама, куда мы едем?
– К бабушке и дедушке, – сквозь слезы радости отвечаю дочке. Даже остановила машину посередине трассы, чтобы повернуться и обнять её, целую лицо, ручки, вдыхаю её запах, который дороже всего на свете.
– Мамочка, почему ты плачешь? Тебя опять папа обидел? – вырывается Настенька и серьёзно спрашивает меня. А мне бы только видеть её, только держать её вот так, рядом и не отпускать ни на минуту!
Сзади остановились несколько машин и недовольно сигналят, поэтому приходится ехать дальше. Боже, как хорошо, что всё до этого было просто кошмаром и она со мной. «Очнись, ты беременна!»– кричит мне разум. Этого просто не может быть, моя дочь со мной, но и я беременна – это факт!
Настенька всё так же стоит между сиденьями и продолжает допрос:
– Мама, а почему у тебя живот такой большой?
– Настюша, у тебя будет братик…
Стоп! Что-то тут не так! Выезжаю на главную трассу, нужно где-то остановиться и всё вспомнить. В груди бешено бьётся сердце, во мне все чувства разом кричат от боли. Вспомнила! На этом месте была авария.
– Настюша, сядь немедленно и пристегнись! – просто кричу от страха.
И как в замедленной съёмке в кино на мою полосу в лоб несётся нива. Пытаюсь выкрутить руль в сторону, но руки просто не слушаются, знаю, что сейчас будет столкновение. Поворачиваюсь к дочери и тяну к ней руки, но она так быстро выскакивает из них и вылетает через лобовое стекло. Крик! Бешеный крик: мой и ребёнка. «Нет! Лучше пусть умру я! Только не она!»
– Натальенька, проснись, тебе снится кошмар. Проснись!
Открываю глаза, меня обнимает Станислав Николаевич, я у него дома. Сон был так реален, всё воспроизвелось в точности, как три года назад. Больно, не хочу жить!
Меня душат слезы, всё тело сотрясает дрожь. Станислав Николаевич пытается меня удержать, но меня просто разрывает на части.
– Господи! За что? Я не хочу с этим жить! – выкрикиваю в грудь Станиславу Николаевичу.
– Я во всём виновата! Зачем я поехала ночью к родителям, зачем взяла её с собой?
– Ты не знала, что машина вылетит на встречку, это может быть со всеми.
– Нет, она отстегнулась, а я думала о ссоре с Димой. Я плохая мать, раз не обратила внимание на её безопасность! Нужно было остановиться и пристегнуть её!
– Это может случиться со всеми, – продолжает тихо говорить Станислав Николаевич, поглаживая меня по спине, плечам и голове.
– Я ужасная мать….Мне нельзя иметь детей.
– Вот увидишь, когда родится сын, ты будешь лучшей мамой на свете.
– Вы ведь хотите у меня его забрать? – уже шепчу, так как силы закончились кричать.
– Глупенькая, ты нужна мне.
От этих слов стало намного легче, но перед глазами моя дочь. Не хочу отпускать Станислава Николаевича, удобнее обнимаю его, только не вспоминать, лиж бы забыть…
Глава 13
Проснулась я от того, что кто-то тихо ходит по комнате. Смотрю, как Светлана Ивановна собирает осколки от зеркала и вазы. Стало стыдно сразу за вчерашний срыв, поэтому быстро здороваюсь и ухожу в ванну. В зеркало себя не узнаю, так как глаза просто опухли от слёз, даже красные капилляры видны. Боль от реалистичного сна пронзила так сердце, что я не сдержала стон. Я столько времени пыталась забыть эту трагедию, возводила в своей памяти барьеры, но они рухнули.
– Наташа, что случилось? Открой двери, – раздается взволнованный голос Станислава Николаевича.
Конечно, нужно открыть, ведь он так помог мне ночью.
Открыв дверь, сразу попадаю в объятия Станислава Николаевича, который с беспокойством разглядывает моё лицо.
– Как ты себя чувствуешь? Что-то с ребенком?
Отрицательно киваю головой, только бы не сорваться опять из-за душевной боли.
– Слезы из-за ночного кошмара?
Киваю утвердительно головой, и обнимаю крепко-крепко Станислава Николаевича за талию. Хочу забыть, всё забыть…. Вдыхаю его запах, трусь о его рубашку щекой, позже жалобно шепчу:
– Мне больно, очень больно. Помогите мне…
Сказать, что дальше жили мы как раньше, это означает ничего сказать.
Во-первых, Станислав Николаевич вызвал в тот же день на дом Людмилу Михайловну и рассказал о моём нервном ночном срыве. Поэтому мне сразу выписали успокоительные, если признаться честно, то я их и ждала. Так как после смерти моей дочери я сидела на них почти два года, попутно посещая психолога.
Во-вторых, меня отправили в декретный отпуск раньше времени почти на месяц. Я, конечно, понимаю, что это полностью была забота Станислава Николаевича. Но теперь у меня уйма времени на депрессию и воспоминания.
В-третьих, я теперь каждую ночь засыпаю в нежных объятиях Станислава
Николаевича. Не было никакого уговора, просто теперь он приходит спать к нам в спальню, смотрит тихо телевизор, попутно поглаживая мою вечно ноющую поясницу. И я незаметно засыпаю…
Многие женщины мира дружно бы мне прокричали: «Счастливая!»
Да, теоретически – у меня есть всё, что требуется для счастливой жизни: вижу, как Санислав Николаевич «ломает» себя под моё капризное настроение, изменения на лицо. Особенно это стало заметно, после посещения больницы. На одном из приемов Людмила Михайловна порекомендовала мне больше двигаться, прогулки на свежем воздухе. Станислав Николаевич немедленно приступил к исполнению. Если признаться честно, то я этому очень рада. Со мной он ежедневно гуляет, даже катал на санках. Это было весело и необычно для нас, так сказать, новые эмоции в наших странных отношениях.
– Никогда не думал, что обычные прогулки так интересны, – подытожил как-то вечером, лежа у камина, Станислав Николаевич.
– Это ещё мы с вами не были в торговом центре, – расслабленно произношу в ответ, так как нежный массаж моей спины просто возносит меня на небеса.
– Решено, завтра едем.
И действительно, уже в обед мы со Станиславом Николаевичем были в торговом центре. Мне так понравился простой его вид: обычные синие джинцы, белый свитер и немного взъерошенные волосы. Мы ходили в кино, играли на автоматах, обедали в пиццерии. Я впервые за столько времени почувствовала себя счастливой, не было скованности, напряжения. Мы вспоминали своё детство, даже фотографировались как подростки везде, где понравится. Уже засыпая под нежные поглаживания, понимаю, что Станислав Николаевич очень изменился, точнее, стал тем, которого я встретила в своем родном городе. Возможно, это и есть счастье? Знать, что ты кому-то нужна, что о тебе постоянно заботятся и переживают? Может, хватит искать идеал, а просто нужно иногда прощать грубость и терпеть недостатки человека, если учесть, что я сам не ангел? Только он не переступает ту черту отношений, после которой можно назвать «мой».
Незаметно пролетает февраль, я постепенно округлилась, мои мучения от частых пинков ребенком, сглаживает Станислав Николаевич. Я почти перестала его бояться, могу даже возмутиться и громко покапризничать.
Понимаю, что я ужасная эгоистка, так как совсем забыла о Максиме. Лишь однажды я его встретила, когда приехала на работу к Станиславу Николаевичу, поднялась на лифте в его приемную и лоб в лоб столкнулась с милым сердечку человечком.
Почему-то сразу натягиваю синюю водолазку на живот, тем самым пытаюсь его скрыть. Откуда появилась эта неловкость в его присутствии? Раньше я могла перед Максимом ходить чуть ли не голая! Куда делась эта радость и теплота при каждых встречах?
Остался его холодный и осуждающий взгляд, да впридачу руки сложенные на груди. Я первая нарушаю тишину, весело проговаривая, ну, как мне казалось:
– Привет, решила побывать у вас на работе.
Максим буквально по сантиметру обсмотрел меня, затем медленно заключил:
– Вижу, ты округлилась?
– Да, вес стал расти не по дням, а по часам.
Как хочется услышать его тёплый голос, а не этот равнодушный вопрос. Как сказать ему, что я чувствую и почему так поступила? Наташа, не трусь – это твой Максимка.
– Максим, нам нужно поговорить… – самой противно, как я это промямлила.
Он жестом меня заставляет замолчать, взъерошил другой рукой свои волосы и строго, глядя мне в глаза, произносит:
– Хватит, ничего не говори. Ты сломала меня, больше я не позволю собой играть.
И всё…. Только вижу, как он скрылся в лифте, отдаляясь от меня навсегда. Почему – то я чувствую, что это конец. «Конец чего?» – спрашивает меня разум.
« Чего-то большего, чем дружба…» – подытоживает моя душа. Идти к Станиславу Николаевичу желание пропало, поэтому плетусь опять к лифту, на первый этаж и в машину с личным водителем. Дурацкие слезы не дали возможности поговорить по телефону с Олей, которая так меня хорошо понимает, что и психолог не нужен. Только дома, выпив успокоительное, стало легче, перестало больно дергать моё сердечко. До возвращения Станислава Николаевича решаю посидеть в соц.сетях. Игнорирую вопросы родственников о том, когда роспись со Станиславом Николавичем? Какая роспись, мы даже не определились толком с нашими отношениями, у нас всё крутиться только вокруг будущего ребёнка – сына. А переживать, что мой ребенок будет в чем-то нуждаться, просто глупо, так как я не слепая и вижу отношение ко мне Станислава Николаевича. Он всегда поможет финансово, почему-то в данный момент, я это чувствую на сто процентов.
Ой, а вот и привет из прошлого. Смс от моего первого мужа. Решаю прочитать и удалить Диму из друзей: хватит теребить душу, только кошмары от этого ночью. Глава в моей жизни под названием «Первая любовь» окончательно и безповоротно закончена.
