Текст книги "Долгая жизнь герцогини (СИ)"

Автор книги: Наталья Кошка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

Глава 5

После ухода матери, в больнице.

Элизабет причесала волосы, оглядывая себя в маленькое зеркальце.

«Интересно, а как Лиза обращалась к подруге? Милая моя! Или, быть может, дорогая Кэтрин! Ой нет – Катерина! Точнее, Катюша. Господи, что ж так всё сложно-то??», – вела с собой мысленный разговор леди.

В палату заглянула медсестра, улыбаясь Элизабет.

– Лизонька, к тебе подружка пришла, – сказала она. – Проходите, девушка! – а это уже относилось к вошедшей незнакомке.

Подруга Катя оказалась полной противоположностью Елизаветы. Чуть полновастенькая и смешливая, она располагала к себе с первых секунд. Рыжие густые кудри торчали в сторону, норовя «упасть» на глаза своей хозяйке. Отчего та смешно встряхивала головой, прогоняя непоседливые локоны. Ее глаза горели искренней радостью при виде Лизы, а в руках она сжимала объемный пакет.

– Лизка! – радостно выкрикнула подружка, скидывая все свои котомки у кровати и повисая на остолбеневшей Элизабет. – Божечки мои! Ты еще больше похудела, чем до аварии! Ну ничего, будем тебя откармливать.

Она стала выуживать из своего баула тормозки, баночки, пакетики – сопровождая все действия комментариями.

– А это мамка моя испекла, – сказала Катя, разворачивая один из свертков и выуживая оттуда огромный ломоть пирога с яблоками. – Попробуй какой ароматный! – она бесцеремонно ткнула пирогом прямо под нос леди Элизабет. – Кусай! – произнесла командным тоном, не терпящим возражений.

Элизабет мягко отвела рукой предложенное угощение и проговорила:

– Катюша, спасибо тебе за заботу. Но мне всего этого нельзя! Я бы с удовольствием попробовала пирог, и выглядит он божественно, но, к сожалению, не могу. Мой удел – детское питание и молочные каши.

Катя на несколько секунд надулась, пряча пирог, но после просияла.

– А кефирчик-то можно?! Вот не зря тащила! – из недр сумки выплыл литровый пакет кефира, а к нему – два сырка в шоколадной глазури.

– И даже не думай отказываться от сырков из-за шоколада. Я читала, – и тут Катя приняла позу мыслителя, устремив свои васильковые глаза к потолку, – что небольшая порция шоколада никому не вредит! А поднимет этот, как его? А, вот вспомнила, уровень гемоглобина в крови! – она выдала информацию и выжидающе замолчала, уставившись на подругу.

– Спасибо, я уточню у врача. – Элизабет не могла не улыбнуться при взгляде на девушку. Уж больно забавной та была. Теперь понятно почему Лиза выбрала ее в подруги. Мимо такой не пройдешь. Она словно магнит, притягивает к себе взгляд. Такая живая и настоящая!

– Ну, рассказывай, как оно? Мне всегда было интересно, слышат ли люди что-нибудь находясь в коме? Я с тобой разговаривала, школьные новости пересказывала. – Катя пристроилась в ногах у леди, слегка потеснив ее. Такое обращение указывало на то, что подруги очень близки, а это создавало определенные сложности для Элизабет.

Обдумав как следует вопросы, леди Крамельтон решила не вдаваться в какие-то вымышленные подробности и просто ответить как есть.

– Нет, ничего не слышала и вообще ничего не помню за этот период. Просто очнулась однажды и все! Словно после длительного сна.

– О, ничего себе! А что дальше? В смысле, когда тебя выпишут? – Катя поёрзала в нетерпении. Было видно, что ей сложно усидеть на одном месте. И видя, что подруга все время лежит, Екатерина испытывала дискомфорт.

– Всё будет зависеть от моего самочувствия и результатов анализов. Врач говорит, что если смогу самостоятельно сесть через пару дней, то отпустит домой.

– Ой, было бы классно! Там все по тебе соскучились, приветы передают. И Настя, и Пашка, и Костик с параллельного! – перечисляла подруга имена общих друзей, которые для Элизабет ничего не значили.

– И ты им передавай от меня привет, – нашлась, что ответить леди.

– Слушай, а как так вышло, что ты с Максом поехала кататься? Вы же друг друга на дух не переносите! Да и Стасу вряд ли это понравилось!

– Стасу? – робко переспросила Элизабет, пытаясь вспомнить, слышала ли она это имя или нет.

– Ну, да! Он ведь с тобой должен был встретиться в тот вечер. А как ты оказалась на другом конце города с этим придурком Максимом, я до сих пор понять не могу.

– Я многого не помню, наверное, последствия аварии. И почему согласилась поехать с Максом, тоже. – Еще немного подумав, Элизабет добавила. – Ты, Катюш, не удивляйся и не обижайся, если я вдруг что-то не вспомню или покажусь тебе странной! Я и сама пока не могу разобраться в собственных мыслях. Но, если вдруг ты знаешь что-то, что мне обязательно нужно помнить – скажи!

– Конечно, подруга! Не вопрос! Вот только, как ты со Стасиком будешь объясняться, я не знаю. – Протянула Катя, немного скривившись.

– Может, ты могла бы меня немного прикрыть? – леди улыбнулась подружке, озвучивая свою просьбу. – Скажи Стасу заранее, что я очень многого не помню. У него будет время, чтобы свыкнуться с этой мыслью.

– Ладно, скажу, но думаю он этим не ограничится. И, скорее всего, притащится в больницу выяснять отношения. – Катя хмыкнула, представляя себе эту картину.

– А может, ну его? – спросила Элизабет. – Меньше всего я хочу сейчас выслушивать чьи-то претензии.

– О, узнаю свою подругу, – засмеялась Катюшка, – ты никогда особо не церемонилась с мальчиками. Конечно, когда их столько вокруг тебя вьется, – немного иронично закончила она.

Элизабет хмыкнула, начиная представлять себе Лизу. Молодая, красивая, довольна дерзкая и самостоятельная. Вертела мужчинами, как хотела. А те – бегали за ней, вымаливая внимание. И подругу возле себя такую держала, не из-за верности, а чтобы выгоднее на ее фоне смотреться.

«А вы, однако, стерва, Елизавета», – подытожила мысленно леди. И решила, что с сегодняшнего дня будет больше уделять внимания подруге. Ведь Катя ей по-настоящему понравилась.

– Ой, чуть совсем не забыла, – вдруг сказала Катюшка, подскакивая на кровати. Она подтянула к себе сумку, доставая оттуда блокнот и несколько простых карандашей. – Ты у меня блокнот оставила дома, когда приходила накануне аварии в гости. Я подумала, что возможно ты захочешь снова рисовать. – И она отдала Элизабет всё, что держала в руках.

– Спасибо! – ответила леди, быстренько пролистав блокнот. В основном там были рисунки, выполненные карандашом, но кое-где попадались заметки на полях. А это могло быть интересно и полезно для Элизабет.

– Ну, я пойду! А то еще уроки делать. Это тебе хорошо, можно валяться без дела, – пошутила подруга, целуя Элизабет в щеку. – Звони, если что! И вообще, давай, вылезай из своей скорлупы. Где видео для Тик-Тока? Где фотки в инсту? Раз пришла в себя, то пора обновлять странички! – она еще раз помахала на прощание и убежала, хлопнув дверью.

А леди Элизабет с интересом открыла первую страницу блокнота.

«Пора разобраться в твоей жизни, Лиза!», – подумала она, разглядывая рисунок.

Это оказался автопортрет, судя по изображению. Как и последующие за ним несколько рисунков. Елизавета себя очень любила, над внешностью своей тряслась и считалась первой красавицей в школе. А потому, любила себя рисовать.

Потом, была смешная собака в очках

А за ней – несколько портретов с подписями.

Под этим рисунком стояло одно слово – "Дейнерис"

Элизабет не знала кто это, и сделала себе мысленную зарубку разузнать, кто эта девушка на рисунке.

Рядом с симпатичным юношей она обнаружила приписку: "Стас, мой красавчик ". Действительно, парень с рисунка казался очень привлекательным, и теперь кое-что встало на свои места. Местная красавица Елизавета выбрала себе в пару соответствующего мальчика. Наверное, они эффектно смотрелись рядом.

На следующей страничке Элизабет обнаружила портрет Кати, под которым нашлись пометки, сделанные Лизиной рукой.

"Катька в детстве!", а под вторым рисунком – "Катька похорошела, почти семнадцать"

"Катька! Ну что за обращение?? Еще и оставила блокнот у подруги. А значит, девушка всё видела и даже не показывает виду, что обиделась. Либо же так привыкла к подобному отношению, что уже и не замечает". Леди Крамельтон искренне возмущалась поведением Лизы, и считала его неприемлемым.

Под следующим портретом стояла отметка. «15.09.2020 г. Костик».

"Парня с таким именем, упоминала Катя, когда передавала привет от школьных друзей. Стоит, запомнить этого юношу получше", – отмечала про себя Элизабет.

«А вот и еще один школьный товарищ. Написано: „Пашка-дурашка“. Ни к одному человеку не может обращаться нормально!» – Элизабет с осуждением покачала головой. «Что за нравы, у нынешней молодежи??»

Рядом со следующим портретом было приписано больше, чем под остальными.

"Настя любит Костю, а Костя любит меня. А мне он нафиг не нужен! Ха-ха, ирония жизни!" И еще куча разбитых сердец нарисовано, в луже крови.

"Ну, Елизавета!!" – Элизабет ужасно захотелось отшлепать эту маленькую избалованную девчонку, мозг которой представлялся леди размером с грецкий орех.

Листая дальше, Элизабет нашла еще несколько портретов с короткими подписями.

«Родители» – значилось под одним из них.

«Скала» – под следующим портретом.

И на этом рисунки заканчивались, а шли разнообразные пометки. С датами и без. Некоторые из них описывали момент из жизни Лизы, а остальные – оказались просто красивыми цитатами. Причем большинство заметок говорило о верности, любви, достоинстве. Но, судя по всему, Лиза любила коллекционировать чужие постулаты и мысли, не особо стараясь им следовать.

Глава 6

Элизабет просмотрела все записи и не нашла ни одной мало-мальски информативной и интересной. Обычные заметки из девичьего дневника.

Леди попыталась представить себя на месте Лизы, и изобразить на пустой страничке своего лечащего врача, но ничего не вышло. К сожалению, умение девушки рисовать, не передалось новой хозяйке тела. Элизабет убрала блокнот, не зная, чем еще занять себя.

Леди Крамельтон постоянно хотелось есть, наверное, сказывалось длительное отсутствие полноценного питания и то, что организм пошел на поправку, требуя своего. Элизабет съела один сырок, зажмурившись от удовольствия.

«Какая вкусная штучка! Но такая маленькая!» – простонала про себя. И не удержавшись, съела и второй сырок.

«Надеюсь, живот не разболится от этого!» Пока она лакомилась творожным десертом, к ней пожаловали очередные посетители, вот только назвать их приятными, язык не поворачивался.

Дверь резко распахнулась, будто открыли ее с ноги, и в палату к Элизабет зашли двое. Взрослый мужчина и молодой парень. Старший посетитель брезгливо поморщился, вдыхая больничные запахи, а младший бесцеремонно прошел вглубь, устраиваясь в кресле.

– Здравствуй, Елизавета, – нарочито церемонно поздоровался мужчина.

– Здравствуйте, – проговорила Элизабет, внутренним чутьем угадывая, что эти посетители ничего доброго ей не скажут.

– Мы друг другу не представлены, но ты уже знакома с моим оболтусом-сыном. – Кивнул он на юношу. – Можешь обращаться ко мне Эдуард Анатольевич.

Леди кивнула, лихорадочно соображая – где уже слышала это имя. А мужчина, тем временем, продолжал разглагольствовать.

– Я понимаю что пришлось тебе пережить, Елизавета, и очень сочувствую. Но ты должна понимать, что в сложившейся ситуации нет виновных. Вы оба нарушили родительские запреты, рассекая на мотоцикле без прав.

«Это что? Он меня сейчас пытается обвинить в аварии??»

– А потому, я хотел предложить тебе выступить перед журналистами с заявлением, где ты подтвердишь, что это всё – случайность чистой воды, и попросишь у общественности прощения.

На этих словах, у леди Элизабет отпала челюсть от наглости посетителя.

– Максим уже выступил с подобным заявлением, вот только извинения не принес, – отец недовольно глянул на сына, который только хмыкнул на слова папаши и виноватым не выглядел. – Надеюсь на твою сознательность, Лиза! – закончил он свою речь, смахивая невидимые пылинки с рукава модного пиджака.

Элизабет вздохнула, собираясь с силами и стараясь взять себя в руки, чтобы не нагрубить этому напыщенному индюку.

– Никаких заявлений не будет, – холодно произнесла она, поднимая глаза на мэра и отмечая, как меняется его лицо.

– Отчего же? – вкрадчиво поинтересовался он, растеряв сразу весь свой лоск и выдавая свои истинные чувства. Сквозь прищуренные глаза и сжатые в недовольстве губы, проскальзывала еле сдерживаемая ярость.

Леди Крамельтон усмехнулась, вспоминая, что она все еще Леди, и старше этого неприятного типа лет на тридцать, если не больше. А потому, тон, с которым она его стала отчитывать, соответствовал истинному возрасту женщины.

– Насколько мне известно, пока я находилась в бессознательном состоянии, вы ни единого раза не попытались навестить меня в больнице, не компенсировали растраты на лечение и вообще, всячески пытались откреститься от меня. Ваш сын подверг смертельной опасности мою жизнь, отобрал у меня полгода, уложив на больничную койку. Но вам хватает наглости заявляться сюда и требовать от меня какие-то извинения, в то время как я – пострадавшая сторона. Я не собираюсь выгораживать Максима и брать вину за произошедшее. Он должен самостоятельно понести наказание в соответствии с проступком и законом. – Закончила Элизабет, откидываясь на подушки и с вызовом глядя на посетителя.

Лицо мэра пошло пятнами, выдавая его эмоции с головой.

– Ты! Ты! – зашипел он, тыкая в леди пальцем и не в состоянии подобрать хоть одно приличное слово.

– Да, я, – спокойно ответила она. Знала, что с подобными людьми нельзя выходить из себя, а самое лучшее оружие против них – спокойствие и «холодная» голова.

– Ты еще пожалеешь о своих словах, – выплюнул он со злобой, поворачиваясь к сыну, который тоже не ожидал такой отповеди от Лизы. – Идем! – рявкнул Максу, дергая дверь на себя с такой силой, что вставленные в неё стекла жалобно задрожали.

Мэр вылетел из палаты, бормоча ругательства под нос, а его сыночек остановился в ногах у Элизабет, поглядывая на нее с интересом.

– А ты могё̀шь! – заржал младший Пантелеев. – Не каждому удается так разозлить папашу, – и подмигнула ей, направляясь к выходу. – Еще увидимся, мала̀я! – парень скрылся за дверью, что-то весело насвистывая. А Элизабет оставалось только гадать, что же представляет собой этот Макс и на чьей он стороне.

– Нажила ты себе врагов, Елизавета! – укоризненно произнесла вслух леди, приобретая вредную привычку разговаривать с несуществующей ныне девушкой.

Но тут вошли медсестры, отрывая Элизабет от дальнейших размышлений. Пришло время обеда и приема лекарств. Снова кашка, простой чай и витамины «на десерт».

Утомившись от однотипного распорядка и унылой еды, ей ужасно хотелось сбежать из больницы, Она мечтала о горячей ванне с ароматными маслами, о мягкой перине, которая осталась в ее прошлой жизни, и о пироге, который приносила подружка Катя. Причудливым образом смешались в ее воспоминаниях старые и новые вещи.

Во многом эта реальность была комфортнее и интереснее ее прежней жизни. Но там остались ее родные и этого не могли заменить никакие пироги.

Телефон Элизабет громко запел, требуя внимания к себе. На экране высветилась изображение Стаса, с соответствующей подписью. Леди плохо представляла себе, о чем она будет общаться с парнем Елизаветы, а потому трусливо отодвинула гаджет подальше от себя, умоляя его перестать верещать.

Еще немного потренькав, смартфон умолк. Элизабет уже собралась вздремнуть, погрузившись в послеобеденный сон, как в дверь палаты кто-то тихонько постучал.

– Да что ж за день-то такой! Проходной двор! – пробурчала Элизабет, снова подтягиваясь на руках, чтобы сесть. – Входите!

В палату заглянул молодой мужчина, наклоняясь, чтобы не расшибить лоб об притолоку. Кашлянул, неловко оглядывая помещение и девушку перед собой.

– Я, наверное, ошибся, – прозвучал сочный бас, заставляя волоски на руке Элизабет встать дыбом. – Искал палату друга. Простите! – мужчина еще немного потоптался на пороге, виновато поглядывая не лежащую в кровати юную девчонку.

«Смешной», – отметила про себя Элизабет, вспоминая неуклюжесть вошедшего и его богатырский рост. После этого вторжения, леди не смогла уснуть, маясь от безделья до самого ужина. Потом снова были упражнения с врачом, безвкусная каша и, наконец-то, сон, в котором можно было спастись от реальности, навещая свою настоящую семью.

На следующее утро к Элизабет нагрянула медицинская комиссия во главе с ее лечащим доктором, который, как и всегда, был бодр и весел.

– Елизавета! А мы с хорошими новостями! Сейчас проведем несколько тестов, согнем ручки-ножки разок-другой и решим, отправлять тебя домой завтра, или через недельку. Как тебе такая перспектива? – доктор подмигнул Элизабет, приближаясь к кровати.

– Я буду стараться, чтобы отправится домой уже завтра, – улыбаясь, ответила она.

– Вот и отлично! Люблю позитивный настрой в пациентах! Что ж, приступим.

И тут началось… Элизабет пришлось смотреть на какие-то приборы, потом лежать тихо и глубоко дышать, затем, зачем-то постучали по коленкам молоточком… И казалось, что врачи просто развлекаются, придумывая новые задания. Больше всего леди удивила команда «дотронуться до носа с закрытыми глазами». Она представляла, как потешаются над ней доктора, стоит прикрыть глаза. Но беспрекословно всё исполняла, надеясь на здравый смысл.

Наконец-то все процедуры закончились, и коллегия врачей удалилась на обсуждение. Элизабет смогла перевести дух, разом опустошая стакан с водой. Не успела она его поставить на место, как дверь снова распахнулась.

«Наверное, врачи вернулись», – подумала Элизабет.

Но это оказался вчерашний здоровяк, который сейчас нерешительно переминался у двери, сжимая в руках небольшой пакетик с конфетами.

– Здравствуйте! – сказал он, стараясь говорить потише, но всё равно вышло громогласно. Элизабет кивнула ему, улыбаясь. Она и сама не понимала, почему ее так веселит один вид этого громилы. Наверное, все от того, что его мощное телосложение и басовитый голос плохо сочетались с робостью.

– Это – вам! Мармеладные, – мужчина бочком протиснулся в дверь, оставляя конфеты на тумбочке. – Они самые полезные, и вкусные. – Подумав, добавил.

– Спасибо, – леди поблагодарила его, удивляясь такой внезапной заботе. – А вы? – протянула Элизабет, боясь обидеть его неосторожным словом.

– Меня зовут Миша, – по-простому представился он и потянулся к Элизабет, желая пожать ей руку. Но потом, взглянув на крошечные девичьи ладошки, передумал, и быстро спрятал руки за спиной.

Леди подавила смешок, который вызвал его порыв, и представилась в ответ.

– А меня – Лиза. Очень приятно познакомиться!

– И мне. Вы извините меня, еще раз! Наверное, я не вовремя, – он попятился, пытаясь найти выход, но вместо этого зацепил напольную металлическую вешалку и та стала заваливаться, угрожая расколотить все вокруг.

– Чёрт! – ругнулся он, только чудом успев поймать падающую вешалку практически над полом. Без видимых усилий водрузил тяжеленную штуковину на место, попутно принося очередные извинения.

Элизабет не выдержала и рассмеялась, обращаясь к краснеющему Михаилу.

– Не переживайте, Миша! Всё в порядке. Как ваш друг поживает? – ловко перевела она разговор в безопасную плоскость, избавляя его от неудобства.

– Спасибо, идет на поправку. Он не только мой друг, но и напарник. Мы вместе валили лес, как одно из деревьев, вокруг которого мы расчистили место, не выдержало без опоры и обломилось прямо на моего товарища. – Он сделал небольшую паузу в своем рассказе, словно смутился собственного многословия, но затем справился с волнением и продолжил. – Вот уже три месяца, как он колесит по разным больницам, где ему вставляют спицы, ломают и сращивают кости по-новому. А я не мог бросить друга и перебрался в город, пока он хоть немного не встанет на ноги. У Славки нет родни, как и у меня. Мы познакомились в приюте, – извиняющимся тоном произнес здоровяк. А у Элизабет сжалось сердце. Какая нелегкая судьба, должно быть, у этого большого и сильного мужчины!

Глава 7

Что бы как-то поддержать нового знакомого, Элизабет решила похвалить мужчину.

– Вашему другу очень повезло, что у него есть вы! Такая преданность нечасто встречается.

– Спасибо, – пробормотал, польщенный такими словами, Михаил. Он чувствовал себя неудобно под внимательным и чуть смеющимся взглядом юной Лизы. – Я к вам еще заскочу завтра, если вы не будете против. А то вам, должно быть, скучно лежать здесь одной. – Переборов свое смущение, спросил он.

– Да, конечно, заходите. Буду рада, – вежливо произнесла Элизабет. – Еще раз спасибо за сладости.

– Пожалуйста! Поправляйтесь, Лиза! – Миша согнулся почти пополам, проходя в дверной проем, боясь снова зацепить что-нибудь. А Элизабет с интересом вспоминала его рассказ, прокручивая подробности в голове.

В этот же момент, за дверью палаты Элизабет. От лица Миши.

«Черт! Черт! Черт!» – мысленно ругался Миша, обзывая себя и свою застенчивость последними словами. «Это ж надо, так опозориться! Что подумает Лиза о моем поведении? Конечно то, что я болван и неуклюжий медведь! И почему я так смущаюсь в ее присутствии?»

Миша недоумевал, что творилось с ним самим, с его руками, ногами? Почему тело отказывалось служить ему как раньше, и вдруг начинало выделывать кренделя, сметая мебель с законного места.

Неужели всё дело в тоненькой юной девушке, которую ему безумно захотелось защитить ото всех, едва он ее увидел?! Внешняя молодость и хрупкость, сочеталась в этой малышке с внутренним волевым стержнем. Ее выразительный умный взгляд, не по годам взрослый, сразу зацепил Мишу за живое.

Ему очень хотелось еще поболтать с этой прелестной девушкой, но дикое смущение, которое сковало все его члены, не давало этого сделать. А потому, Михаил просто сбежал, испугавшись собственной реакции на юную прелестницу.

Направляясь в палату к другу, который лежал неподалеку, Миша утешал себя мыслью, что сможет завтра объясниться с девушкой и произвести более «приятное» впечатление.

Возможно, если бы он знал, что завтра ее тут уже не будет, он задержался бы и попросил номер Лизиного телефона. Но, находясь в неведении, Михаил с удовольствием предавался воспоминаниям о ее прекрасных глазах.

И снова Элизабет

Спустя час вернулся доктор и сообщил долгожданную новость. Элизабет могла поехать домой, при условии строго соблюдения всех правил. Начиная от умеренного питания и заканчивая ежедневными занятиями. Леди дала слово, что будет придерживаться всех предписанных рекомендаций и обязательно появиться в больнице на плановом осмотре.

На радостях она решила воспользоваться мобильным и совершить свой первый звонок. Нужно было предупредить «родителей» о своем переводе на домашнее лечение.

Каждый раз, когда леди приходилось пользоваться этой хитроумной вещицей, ее ладошки потели от волнения, а палец норовил ткнуть мимо нужных значков.

Элизабет заранее посмотрела в интернете как пользоваться телефоном, чтобы позвонить кому-либо. И теперь, стараясь ничего не напутать, пыталась реализовать свои новые знания на практике.

Медленно, но верно, она нашла нужный номер. Абонент, который был подписан просто – «Мама», не хотел брать трубку, а потому, Элизабет пришлось повторить манипуляции, набирая номер «папы».

Несколько странных писков из трубки, и раздается знакомый голос Лизиного отца. Элизабет даже замерла на минуту. Как это дико! Он находится далеко от нее, а его голос так близко, будто он стоит рядом. Леди отодвинула телефон от уха, чтобы удостовериться, что «папа» не вылезет сейчас из трубки. Это было глупо, но ничего поделать с собой Элизабет не могла. Переборов свое изумление, она поднесла мобильник к уху.

– Лиза! Лиза! Ты еще здесь? – вопрошал взволнованно отец.

– Да, – робко проговорила она, находясь под впечатлением от устройства и его возможностей.

– Ты в порядке? Чего молчишь?? – похоже, что затянувшееся молчание, испугало его.

– Да... Да! – уже более уверенно произнесла Элизабет. – Меня отпускают долечиваться домой. – Наконец произнесла она то, за чем, собственно, и звонила.

– Это отличная новость! А маму уже предупредила? А то я не смогу приехать прямо сейчас, освобожусь не раньше пяти вечера.

– М… Мама не ответила на звонок, – споткнулась леди на таком простом слове. Для нее всё еще было непривычным называть матерью чужую женщину. – И домой отпустят не сейчас, а завтра, после утреннего обхода.

– Замечательно! Я завтра возьму один день за свой счет на работе, и мы вместе с мамой заберем тебя. Осталось потерпеть одну ночь в больнице. Ты справишься, Лизок? – ласково спросил отец.

– Да, конечно. – Уверено ответила Элизабет. Что для нее одна ночь, после недели проведенной здесь?

– Умница! Я очень рад, дочка, что тебя отпустят домой, и что ты позвонила! Не скучай! Завтра будешь уже дома! – немного наигранно проговорил он. По голосу было слышно, что он тоже волнуется, но старается бодриться.

– Хорошо. – Элизабет не знала, что еще ответить «папе», а потому, просто отключилась. С облегчением отмечая, что у нее всё получилось, и ничего лишнего не сболтнула.

Оглядев стены палаты, Элизабет постаралась запомнить каждую деталь. Не то, чтобы это было так важно для нее, но здесь прошли первые дни ее новой жизни. И эти стены хранили в себе массу новых впечатлений, воспоминаний и даже эмоций.

Прошло так мало время с момента пробуждения в чужом теле, а леди Крамельтон уже привыкла считать его своим, и стала свыкаться с порядками нового времени. Прислушавшись к себе, она отметила, что помолодела и душой. Груз прожитых лет не давил с прежней силой, и сейчас она чувствовала себя лет на пятьдесят, не более

Конечно, ее опыт и мудрость никуда не делись, просто слегка подвинулись, уступая место новым ощущениям. Легкость в теле, юный звонкий голос, отсутствие болей – всё это не могло не сказаться на самовосприятии Элизабет.

Сложно ощущать себя девяностолетней развалиной в молодом и практически здоровом теле. С каждым днем руки и ноги леди всё лучше откликались на различные действия, разгоняя кровь по телу. Тренировки стали доставлять удовольствие, ведь с ними возвращалась чувствительность и способность двигаться.

Элизабет чувствовала в себе силы дышать, бегать, творить. Такое забытое, и такое приятное чувство! А потому, она отчаянно желала как можно скорее покинуть надоевшую палату.

Остаток дня она провела в ожидании следующего, и скорого отъезда из больницы. Современный мир представлялся ей необычным, полным чудес и удивительно красочным. И леди боялась, что разочаруется в нем, когда придет время покинуть палату. Желание и страх – два противоположных чувства охватили Элизабет, заставляя сердце стучать быстрее, а румянец на щеках – пылать ярче.

Когда наступило утро, Элизабет крепко спала, так как полночи не могла сомкнуть глаз, пребывая в ужасающе нервозном состоянии. Медсестры разбудили ее, оповещая о начале нового дня и последних часах в стенах поликлиники. Леди Крамельтон внутренне возмутилась: как же она могла проспать такое важное событие?!

Врач не заставил себя ждать и заглянул к своей юной пациентке в первую очередь.

– Лизонька, доброе утро! Как ваше самочувствие? А настрой? – доктор излучал позитив и бодрость.

– Доброе! Всё отлично! Очень хочется домой, – Элизабет старалась говорить то, что по ее мнению будет уместно. И хотя свой нынешний «дом» она даже в глаза не видела, но всё же стремилась попасть туда.

Доктор остался доволен и ответом леди, и ее внешним видом, а потому дал свое разрешение на домашнее лечение.

– А кстати, Лиза, где твои родители? Пора бы им показаться. Они должны подписать кое-какие бумаги. И уйти своими ножками у тебя пока не получится, – пошутил доктор.

Словно услышав его слова, появились родители. Сначала нарастал шум в коридоре, а затем ввалилась в палату мать, вся взмыленная и немного растрепанная.

– Ой, простите! Кажется, мы проспали сегодня! Будильник не сработал, а мы с мужем впервые за столько ночей нормально выспались. Когда узнали, что наша девочка будет скоро дома, от сердца отлегло, и нас сморил крепкий сон. Как неудобно-то вышло! – охала женщина, извиняясь перед работниками больницы за задержку.

– Успокойтесь, Оксана Петровна! Вы вовремя, – прервал доктор поток извинений. – Мы с вами пройдем в мой кабинет, и вы подпишите согласие об ответственности, которую возлагаете на себя, забирая дочь из больницы. Такова стандартная процедура. И заодно, я расскажу вам, что и когда принимать Лизе, какую нагрузку и питание давать.

Мать согласно покивала и, улыбнувшись дочери, вышла следом за доктором. Вместо нее в палату заглянул отец.

– Доброе утро, малышка! Едем домой! – радостно проговорил он. – У меня тут вещи для тебя, чтобы ты не ехала через весь город в халате и тапочках.

Медсестры забрали у отца пакет с вещами и выпроводили его за дверь.

– Ну что, Лизок, давай, в последний раз поухаживаем за тобой, пока твоя мама занята бумажками.

«Хорошие всё-таки тут работницы!» – отметила про себя Элизабет, позволяя медсестрам переоблачить себя в непривычный наряд. И если верхняя часть одежды выглядела просто, то брюки, которые на нее начали натягивать, вызвали недоумение у женщины. Казалось, она должна была бы привыкнуть к современной одежде, благодаря посетителям и роликам в интернете. Но сейчас, когда ей пришлось самой обрядиться во что-то подобное, леди испытала стыд и дискомфорт.

«Как она покажется родным в таких срамных брюках?? Бедра обтянуты, а штаны едва держаться на них. Еще и в дырках чуть выше колена! Да в такой одежде из дома выходить противопоказано, а уж на глаза мужчинам показываться и вовсе стыдно!»

Элизабет, заливаясь краской, взглянула украдкой на медсестер, но те не выказали никакого беспокойства по поводу ее внешнего вида. Наоборот, похвалили стройную фигуру и длинные ноги.

«До чего же странная мода!», – подумала Элизабет, натягивая поверх нательной сорочки, теплый жакет со странным замком-змейкой. Большой плюс этой вещицы был в том, что она хоть немного прикрывала бедра.

Головного убора Элизабет не предложили, а спрашивать самой было боязно. И леди вспомнила, что мать Лизы всегда приходила с непокрытой головой, а значит, так ходят все современные женщины.

Пока леди Крамельтон терзалась сомнениями по поводу своего внешнего вида, вернулась «мать», и быстро покидала все вещи дочери в сумку.

– Ну, доченька, пора! – торжественно произнесла она, подталкивая кресло-коляску к кровати. Медсестры помогли Элизабет перебраться с постели на кресло, и выкатили в коридор из палаты. За дверью ждал отец, который сразу перехватил инициативу и собственноручно повез дочь.

Если бы леди знала, что ждет ее дальше, ни за что на свете не согласилась пройти через подобную пытку!