Текст книги "Долгая жизнь герцогини (СИ)"

Автор книги: Наталья Кошка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Долгая жизнь герцогини

Глава 1

Леди Элизабет Крамельтон умирала. Этот неизбежный факт был давно ею принят. От смерти еще никто не убегал, так что на пороге 90-летия, старая леди отчетливо понимала – и ей не избежать этой участи. Конечно, хотелось еще пожить, а те, кто утверждают обратное – нагло врут. Жизнь с ее поворотами, уроками, подарками – всегда прекрасна. И хотя герцогиня прожила долгую и насыщенную жизнь, ей все равно не хотелось уходить.

Было жаль оставлять детей и внуков, а также малышей правнуков, взросление которых ей не доведется увидеть.

Кто-то вошел в комнату, прерывая размышления старой леди. Зрение Элизабет Крамельтон становилось все хуже с годами, а к нынешнему моменту и вовсе стало ни к черту. Так что она увидела лишь блеклое пятно, которое к ней приблизилось.

– Кэтрин, это ты, милая? – спросила герцогиня, протягивая дрожащую руку к светлому силуэту, считая его своей любимой внучкой.

– Нет, Элизабет, это не твоя внучка, – прозвучал холодный голос, который не имел конкретного пола, что показалось ей очень странным. Леди отдернула руку, коснувшись непонятного холодного существа.

– Кто вы? – вздрогнула она, едва выдавливая из себя слова от нахлынувшей тревоги. Как мог зайти посторонний в ее покои? Зачем? Неужто кто-то из наследников недоволен ее решением по завещанию и сейчас таким отвратительным способом пытается повлиять на решение? Эти мысли пронеслись за секунду в голове у герцогини, но то, что она услышала потом, заставило ее забыть свои предположения.

– Ты умираешь, Элизабет, – констатировал голос известный факт, – а потому я забираю твою душу. Провожу ее в иной мир.

– Какой из миров? – дрожа всем телом, спросила леди. Ей стало очень страшно. Не так она представляла свой уход. Конечно, она не была святой, но старалась жить в соответствии со своими моральными принципами, которые были довольно высоки. И уж точно она рассчитывала на Божью милость по отношению к своей душе, и на место в райских кущах, рядом со своим доблестным, почившим пять лет назад мужем.

– То, что вы, люди, считаете адом и раем, не существует. По крайней мере, не в том виде, как представляют ваши художники и воспевают литераторы. Есть пустота и забвение для дурных, черных людей и их мрачных душ. Они не обретают покоя, не имеют шанса на возрождение в новом теле. А для светлых душ, вроде твоей Элизабет, есть другое предназначение. Ты можешь возродиться в новом теле. Прожить еще одну жизнь. Но ты не вспомнишь о том, кем была до этого. – Слова существа зародили надежду в трепещущем сердце герцогини. Значит, высшие силы сочли ее достойной еще одного шанса на жизнь. И хоть страх не прошел до конца, леди приободрилась и решилась задать еще один вопрос.

– А могу я узнать: кем буду в следующей жизни? Хоть что-нибудь?

– Сейчас на очереди несколько юных девочек. Из полноценных семей, с любящими матерями. Тебя поместят в одну из этих малышек. Больше знать тебе не положено, – всё таким же безэмоциональным голосом, проговорило существо.

– Спасибо, – прошептала она дрожащим голосом. Силы покидали герцогиню. А волнения, что охватили ее во время этого странного разговора, отняли последние крохи энергии. Элизабет откинулась на подушках, закрывая глаза и расслабляясь.

– Я готова! – промолвила она, отдавая себя в руки судьбы.

В ответ существо ничего не ответило, лишь коснулось холодом у виска, отключая сознание леди.

– Закончен твой путь, герцогиня Элизабет Крамельтон. Да начнется новый! – произнес Хранитель стандартные слова и перенёсся с душой женщины за грань, где человеческий глаз не мог их увидеть.

Хранители душ отлично ориентировались в хитросплетении судеб. Никогда ничего не забывали, не путали и не уставали. Они были созданы для переноса человеческих душ, это было их предназначением, и другого им не было дано.

Хранитель уверено направлялся вдоль одной из нитей судьбы. Она должна вывести к маленькой новорожденной девочке, в 2003 году. Но пройдя по нити, Хранитель наткнулся не на родильную палату, как это было всегда, а на палату интенсивной терапии, где в коме лежала семнадцатилетняя девушка Елизавета. И год здесь был 2021.

Будь Хранитель существом эмоциональным и более развитым, как человек, он бы подумал, что это странно и такого не должно быть. Но подобных мыслей у него не возникло. Раз нить судьбы привела его к телу этой девушки, значит так и должно быть. На его памяти уже случалось такое, хоть и очень давно. У Создателей имелся другой план для души Элизабет. А душа девушки Елизаветы истончилась и практически исчезла. Такое случается, когда физическое тело слишком долго находится без сознания. Душа исчезает по маленькому кусочку с каждой секундой. То, что было незримым для человеческого взгляда, отчетливо виделось Хранителю.

Он бережно, как и всегда, опустил душу в тело Елизаветы. Слияние произошло легко и быстро. Значит Создатели все просчитали верно, и это взрослое тело отлично подходило для души Элизабет Крамельтон.

– Живи! – произнесло существо, чуть вдохнув жизнь в новое тело. Сердце, которое за секунду до этого остановилось, вызвав писк аппаратуры, тут же забилось вновь.

35… 56… 78… 91… показывал монитор. А после – пульс стал замедляться. Медсестра, что задремала в кресле рядом с телом Елизаветы, встрепенулась, услышав громкий сигнал, который констатировал остановку сердца и вдруг опять замолчал. Ничего не понимая, она постучала пальцем по монитору. Аппаратура работала исправно, сердце пациентки билось, как и положено. Пульсометр показывал семьдесят ударов в минуту. Что за странные скачки? Медсестра пожала плечами и вернулась в кресло досматривать прерванный сон.

Хранитель в последний раз взглянул на новое пристанище для души и отправился за грань. Его ждали другие души и тела, и он не мог терять драгоценное время на наблюдение.

***

Элизабет пришла в себя, вслушиваясь в окружающие ее звуки. Ей приснился крайне странный сон. Будто ангел собирался забрать ее душу и обещал новую жизнь. Она хотела открыть глаза, но это почему-то не удавалось. Неужели она так ослабла за ночь, что уже не в состоянии веки поднять? Новые попытки не дали никакого результата. Паника накрыла леди с головой, вызвав бешеный скачок сердцебиения. Прямо над ухом, что-то противно запищало в такт ее сердечному ритму. Голоса усилились, сливаясь во внятную речь.

– Она приходит в себя! Позовите главного врача сюда. Не забудьте сообщить родным. Колите скорее, пульс зашкаливает!

Элизабет с ужасом вслушивалась в быструю речь незнакомой женщины. Потом к женским голосам добавился мужской, и все звуки слились в кашу, утаскивая леди в сон.

Новое пробуждение было не менее пугающим, чем первое. В этот раз ей удалось открыть глаза. В комнате царил полумрак, очевидно наступила ночь, пока она была в забытье. Странно, но сейчас Элизабет отлично видела предметы вокруг, несмотря на слабое освещение, что проникало из-за двери.

Комната пугала своей странностью. Никогда прежде герцогиня не видела таких дверей, с щелочками для света и стеклами. Кресло, которое она видела краем глаза, стояло на высоких ножках, такого уж точно не было в ее доме. Напротив места, где она лежала, висела странная плоская картина, с которой ей улыбалась женщина, одетая во всё белое, с диковинным головным убором на волосах.

Попробовав пошевелить рукой, женщина с облегчением отметила, что может сжать пальцы и суставы при этом совсем не болят. Это открытие заставило прислушаться к своему телу. Странно, но ни один болезненный и опухший с возрастом сустав, не давал о себе знать. Тело молчало. Боли не было! Это казалось странным и непривычным. Старая леди сжилась с болью, научилась ее практически не замечать. Ведь она давно стала её вечным спутником, ограничивая движения и отбирая последние силы.

Кроме сильной слабости, Элизабет ничего не смогла в себе отыскать. Наверное, это действие новомодного лекарства, что обещал достать для нее сын, подумалось ей. Какой все-таки у нее заботливый мальчик! Привез к врачам и пытается облегчить ее уход. Что ж, это не так уж и плохо – ждать своего конца не испытывая жутких болей. А вот со зрением – загадка. Не может быть, что бы и это было действием заграничного лекарства? Никогда прежде Элизабет не слышала о таком чудесном исцелении глаз.

Герцогиню посетила радостная мысль – она сможет по-человечески проститься с детьми и внуками. Взглянет ясным взором на свою любимицу Кэтрин. Леди и так знала, что внучка стала настоящей красавицей, но одно дело слышать это от посторонних и совсем другое – увидеть самой. Провести еще пару дней, не кривясь от боли и рассматривая родные лица – что может быть лучше? Предаваясь сладким мечтам, Элизабет не заметила, как уснула.

Разбудил герцогиню приятный женский голос, что настойчиво приглашал ее открыть глаза. Выныривая из уютного сна, она не сразу придала значения словам, с которыми к ней обращались.

– Лиза, доченька, открой глаза! Малышка, с возвращением! – её гладила по лицу моложавая женщина в странном вязаном наряде, а стоящий рядом мужчина плакал, улыбаясь Элизабет сквозь слезы.

– Дочка! Как же мы рады, что ты пришла в себя! – между всхлипами проговорил мужчина и наклонившись, поцеловал леди в лоб. Элизабет хотела дернуться и избежать этого поцелуя, но тело оказалось таким слабым, что вместо рывка лишь чуть сползло с подушки. К ней тут же подскочили какие-то женщины в белых нарядах и стали поправлять подушки, возвращая голову Элизабет на место.

Она ошарашено слушала восторженные причитания супружеской пары, которая настойчиво именовала ее «Лизой» и «любимой доченькой».

Из-за двери раздался знакомый бодрый мужской голос, который отчитывал кого-то:

– …невозможно положиться…, – долетали обрывки фраз из-за закрытой двери. – … в этой богадельне одни лентяйки работают! – закончил свою гневную тираду мужчина, распахивая дверь. – А вот и наша спящая красавица проснулась! – уже совсем другим тоном проговорил вошедший. – Ну-с, Елизавета, рассказывай, как себя чувствуешь?

Герцогиня молчала, лихорадочно соображая, как ей быть дальше. Всё стало на свои места. Ее сдали в богадельню!

***

Леди слышала о жутком месте, куда свозили выживших из ума стариков нерадивые дети. Туда же попадали и молодые люди, что употребляли в неограниченных количествах спиртные напитки. Либо леди, что попытались расстаться с жизнью, но не успели довести до конца начатое. А еще, ей рассказывала одна высокопоставленная особа, что нередко в такой дом отправляли убийц или ненужных свидетелей преступления. И больше тех никто не видел.

Но разве мог допустить подобное зло ее справедливый, любящий сын Майкл? Нет! Однозначно нет! Он никогда бы не сдал умирающую мать в дом для умалишенных. Единственным вариантом остается племянник Стефан. Элизабет видела, каким ненавидящим взглядом тот прожигал ее во время оглашения завещания. Он рассчитывал, что хотя бы одно из поместий отойдет ему. Но герцогиня поступила так, как ей велела совесть и голос разума. Забрать у собственных детей часть наследства и отдать непутевому племяннику, который тут же проиграет его в карты? Нет уж! Поэтому Стефану достался небольшой ежегодный доход, который не позволит ему оказаться на улице и умереть с голоду, а так же пятерка добрых скакунов из семейного конного завода. Это более щедрое наследство, чем он заслуживал на самом деле.

Но неблагодарный мальчишка решил сгноить собственную тетку в богадельне! Остается один вопрос – как он сумел провернуть такое под носом у семьи?

– Лизонька, ответь доктору, прошу! – снова запричитала женщина, приглаживая волосы Элизабет.

– Я прошу вас… – голос плохо слушался герцогиню и потому вышел лишь глухой шепот, – воды, пожалуйста!

– Конечно, милая, сейчас! – женщина бросилась наполнять стакан, с радостью выполняя просьбу. – Сейчас мы попьем и придем в себя – да, доченька? – продолжала нести околесицу. Хоть она и была довольно милой, но пугала до чертиков старую леди.

После нескольких глотков Элизабет смогла говорить. И она решила, что не нужно злить сумасшедших и стоит немного подыграть им.

– Я хорошо себя чувствую, только слабость во всем теле, – герцогиня отметила, что ее голос звучит крайне странно, слишком молодо и звонко, как для девяностолетней женщины.

– Это замечательно! – ответил мужчина в белом халате, – а твоя слабость скоро пройдет. Главное для тебя сейчас – это покой, покой и еще раз покой, как завещал великий Гиппократ. – Мужчина весело подмигнул Элизабет и что-то отметил в бумагах, что держал в руках.

– Доктор, а когда мы сможем забрать ее домой? – спросила «мать».

– Я думаю, еще пару дней понаблюдаем и выпишем, если все показатели будут в норме. А сейчас у нас завтрак по графику, можете помочь Лизе. После столь длительного бездействия, руки будут плохо слушаться. И еще, – мужчина сделал паузу, строго глядя леди прямо в глаза, – никакой самодеятельности! Вставать пока не разрешаю. Еще не хватало упасть и сломать себе что-нибудь. Это понятно?

Герцогиня испуганно кивнула, не решаясь спорить с безумцем. Стоящие рядом с кроватью «мать» с «отцом» заверили мужчину, что проконтролируют «дочку» и не дадут ей разгуливать по палате.

Элизабет лихорадочно соображала, как ей быть в сложившейся ситуации. Она прикована к постели, под постоянным наблюдением этих сумасшедших. И скорее всего ее сил не хватит даже для того, чтобы дойти до соседней комнаты, не то что сбежать. И наверняка здесь полно надсмотрщиков.

А еще старой леди стало так страшно от собственной беспомощности и от того, что ее собиралась «забрать домой» эта парочка. Для чего? Медленно убивать старушку, измываясь над ней в ее последние минуты? Или же вымогать деньги и драгоценности у семьи, что вероятнее. Но тогда для чего лечить? Тратить на нее дорогие лекарства, что совсем избавили от боли герцогиню. Ничего не понимая, леди приняла только одно решение – ждать и играть по их правилам, пока не представится возможность сбежать. Либо пока она не узнает больше о своих похитителях.

Глава 2

В палату принесли завтрак. «Мать» суетливо усаживала «дочь» в кровати, чтобы той было удобно есть. Леди Элизабет попыталась протестовать, но все ее попытки тут же задушили на корню любящей материнской рукой.

– Лиза, ну что ты как маленькая? Нужно поесть! Ты так долго получала питание через капельницы, вон, одна кожа да кости остались! – «мать» очень натурально растрогалась, глядя на Элизабет. – Смотри, нежный овощной бульончик для твоего желудка. Доктор посоветовал начинать с пары чайных ложек, чтобы тебя не стошнило. Открывай рот! – потребовала она, поднося ложку.

Смирившись с неизбежным, Элизабет протолкнула в себя несколько ложек теплого бульона. Хотелось еще, но прострелившая боль в животе не позволила съесть больше.

– Что? Желудок заболел?? – тревожно спросила женщина, заглядывая ей в лицо.

– Да, – прошептала Элизабет, мучаясь от желудочных колик. Несмотря на возраст, леди Крамельтон отличалась отменным аппетитом и крайне редко испытывала дискомфорт с желудком.

– Сейчас врача позову, пусть поможет! – женщина выскочила из комнаты, и Элизабет осталась наедине с «отцом». Все это время мужчина молчал, с любовью поглядывая на леди. С одной стороны, он меньше ее пугал, чем женщина-мать. Но с другой – этот взгляд… бррр… заставлял ежиться старую леди каждый раз, как она его замечала.

– Дочка, ты выглядишь испуганной, – обратился к ней мужчина, – что-то тревожит тебя?

Леди не знала, что ответить и лишь отвела взгляд, не в силах больше выдерживать столь пристальное внимание мужчины.

– Может у тебя что-то болит, но ты боишься признаться? – мягко продолжал он допытываться. – Ты же знаешь, я не мама и не начну причитать в ужасе. Ты можешь все мне рассказать.

Лицо мужчины казалось приятным, еще совсем не старым. Только небольшая седина у висков виднелась, да сеточка легких морщинок возле глаз. Элизабет с интересом рассматривала его, оставив вопрос без внимания.

Неужели такой приятный, и даже можно сказать, интеллигентный мужчина станет причинять боль старой женщине? Он совсем не похож на жестокосердного убийцу или вымогателя. Хотя… кто знает!

Леди Элизабет так и не пришла к какому-то выводу относительно личности мужчины, сидящего перед ней. Дверь в палату распахнулась, впуская знакомого доктора и «мать».

– Что ж, ничего удивительного, что болит живот, – проговорил врач, обращаясь ко всем сразу. – Возможно, с бульоном мы поторопились. Давайте-ка попробуем чуть позже накормить Лизу детской безлактозной смесью. Многие наши пациенты спасаются таким образом от колик.

– Хорошо, но мы не хотим, что бы наша девочка мучилась, – продолжала настаивать на своем женщина.

– Оксана Петровна, вы поймите, что нет волшебного средства, которое сразу поставит вашу дочь на ноги. Вам предстоит очень долгая реабилитация. И дело не в травмах, полученных во время ДТП, а в долгом коматозном состоянии, в котором пребывала Лиза. Атрофия мышц, желудка и остальных органов не проходит бесследно, стоит пациенту прийти в себя. Так что запаситесь терпением и соблюдайте рекомендации. – Врач строго оглядел всех, включая пациентку. – А сейчас, Лизе нужно отдохнуть. В первое время она будет довольно много спать. Не пугайтесь – это нормально. Здоровый сон отличается от состояния, в котором она была до этого. И еще, завтра проведем несколько анализов, сделаем МРТ, – выходя, он обернулся. – Отдыхай, Лиза! А вам, родители, можно съездить домой, отдохнуть и вернуться после обеда.

«Родители» переглянулись, обменявшись выразительными взглядами. «Мать» вздохнула и повернулась к Элизабет.

– Доченька, мы, наверное, и правда съездим домой: пообедаем, переоденемся. Папа на работу заскочит ненадолго. А потом мы вернемся. Ты не против? – Элизабет покачала головой. Пока их не будет, она сможет спокойно все обдумать, не боясь выдать себя.

– Хорошо, тогда мы пойдем! Может тебе что-то привести? Что хочешь? Я могу взять что-нибудь из домашних вещей. Расческу там, или зеркальце, мобильник. Сможешь обрадовать друзей, что ты очнулась. Да, кстати, Катюшка очень переживала за тебя. Часто приезжала вместе с нами тебя проведать. Мы ей уже сообщили, что ты очнулась. Она собиралась тебя навестить, как врач разрешит посещения, – женщина тяжело вздохнула, не получив никакого ответа от «дочери». – Ладно, сложу на свое усмотрение всякие мелочи, потом решишь, что еще нужно. Мы поехали. До вечера! – родители поцеловали по очереди леди на прощание.

***

Леди Элизабет осталась одна, обдумывая услышанное и увиденное. Странное ощущение не давало покоя. Какая-то мысль, что ускользала от ее внимания, сколько бы она не напрягала память.

Ситуация, в которой она оказалась, давила своей неоднозначностью и странностью. Незнакомые, явно сумасшедшие люди не собирались причинять ей вред, а наоборот, заботились. И огорчались, не дождавшись нужной им реакции.

Вспомнить хотя бы слова «отца». Он переживал, что с его «дочерью» что-то не так, был искренне огорчен ее молчанием. Что бы это значило?

Сколько Элизабет не прокручивала в голове диалоги, никак не могла понять одного. Зачем она здесь? Почему никто не выдвигает требований о выкупе. Не применяет к ней силу.

И эта «мать»?! Женщина тревожила ее больше остальных. Ее участие казалось не наигранным, а глубокая печаль в глазах вызывала сочувствие. И собственные чувства немного пугали герцогиню. Как можно жалеть своих похитителей?

Она тяжело вздохнула и попыталась протянуть руку к лицу, чтобы убрать мешающий волос. Организм был так слаб, что удалось задуманное не с первой попытки.

Наконец-то рука послушалась, и леди провела ладонью по лицу, смахивая надоедливый волос.

«Что это? Лицо гладкое, как у младенца! О, Господи, рука!!» – Элизабет еще раз с трудом оторвала правую руку от постели, удерживая ее перед лицом.

Она прекрасно знала, как должна выглядеть ее рука. Кожа давно сморщилась, становясь похожей на печеное яблоко. А также покрылась желтоватыми пигментными пятнами, что не хотели выводиться даже французскими маслами с добавлением лимонного сока. Суставы пальцев распухли еще лет тридцать назад и доставляли массу неудобств своей хозяйке. Элизабет давно не носила колец, из-за своих узловатых пальцев, хотя очень любила украшения.

Сейчас же перед ее лицом виднелась аккуратная маленькая ладошка, с тонкими пальчиками и по-детски розовыми подушечками. Элизабет покрутила рукой и уронила ее на одеяло. Сил не было. Как и адекватных идей, почему у нее какие-то детские руки!

Леди прикрыла глаза, не в силах смотреть на белоснежный потолок и глупую картину напротив. Нарисованная улыбающаяся женщина раздражала своей беззаботной белозубой улыбкой. Если бы все в этой жизни было так просто, как написано там!

«С улыбкой навстречу здоровой жизни!» – гласила надпись.

«Буквы!», – прострелила новая мысль, заставляя ее разлепить глаза и посмотреть на картину с большим вниманием. Элизабет спокойно читала написанное и понимала смысл. Но как такое может быть? Герцогиня свободно разговаривала и писала на нескольких языках. Французский, немецкий, немного латынь и, конечно же, родной английский. Но ни к одному из перечисленных языков она не могла отнести этот. А ведь и разговаривали с ней на другом языке, и она все прекрасно понимала. «Лизонька, Оксана Петровна …», – какой же это язык? Польский? Русский? Да, однозначно что-то из славянских наречий.

Когда-то к герцогине с мужем приезжали гости из восточной Европы, и их произношение казалось ей весьма забавным. Но тогда Элизабет показался слишком сложным русский язык и ни одно из услышанных слов не задержалось в памяти. А вот имена она запомнила! Как же звали того графа? Анатолий? Андрей? И жену его, Елену, что на английский манер все звали Хелен.

Леди Элизабет пыталась сопоставить факты в единую картину. Отсутствие болей, отличное зрение, худенькая ручка, знание чужого языка. А еще странный сон про ангела с переносом души и родители, что упорно именуют ее «Лизой».

– Я в новом теле, – сказала вслух герцогиня, в очередной раз пугаясь собственного голоса.

***

Принять новую реальность оказалось сложно. Это как поверить в существование гномов, эльфов и Санта Клауса.

Леди лежала на постели, бессмысленно разглядывая в сотый раз плакат напротив. А в голове царила пустота и отрешенность. Наверное таким образом мозг спасался от шокирующей информации о наличии молодого нового тела.

Буквально день назад Элизабет философски рассуждала о смерти и ее неизбежности. А сегодня смерть отодвинулась на неопределенный срок, и она обрела возможность прожить еще одну жизнь.

А как же ее дети, внуки, правнуки?? Выходит, что она больше никогда не увидит свою настоящую семью и будет вынуждена довольствоваться этой жалкой заменой.

Сердце Элизабет болезненно сжалось от подобных перспектив. Как жаль, что ничего уже ни изменить, ни переиграть.

«Наверное, я должна быть благодарна судьбе за предоставленную возможность, но отчего же тогда я так несчастна!», – ее одолели мысли, одна горше другой, вызывая горячие слезы. Леди Элизабет всхлипнула, с трудом смахивая капельки соленой влаги с нежной щеки. Она должна быть сильной и смелой, чтобы выжить в этой новой жизни.

Для начала неплохо бы понять – где именно она оказалась и почему все такое непривычное. Вещи, люди, манера поведения и разговора.

За прошедшие часы Элизабет услышала много новых слов, но не слишком вдавалась в их значение, ведь думала, что ее окружают сошедшие с ума люди. Но если взглянуть на произошедшее с нового ракурса, то выходит, что за всем скрывался какой-то глубокий смысл.

И ведь не спросишь в лоб, где она и что произошло с бедной девочкой, чьё тело она заняла. Теперь Элизабет хотелось, что бы «родители» вернулись поскорее. Тогда у нее появится возможность задать правильные вопросы и получить хоть какие-то крохи информации.

Пока леди Крамельтон маялась в постели, ожидая возвращения семейной пары, к ней заглядывали сестры милосердия, проверяя самочувствие. Помогли справить нужду, используя что-то наподобие бурдалю*, только из непонятного для Элизабет материала, называя при этом приспособление «уткой». Женщина никак не могла понять, какое отношение имеет несчастная птица к дневной вазе.

Так же леди давали какие-то пилюли, называемые «витаминами», что, как объяснили сестры, помогут ей быстрее поправиться и встать на ноги. Теперь, зная о том, что вокруг нее не умалишенные, а доктора, Элизабет было проще слушаться и принимать все назначенные лекарства. Она больше не противилась и не пыталась найти подвох в действиях работниц.

Пока сестры милосердия ее крутили, обтирали водой и затем укладывали обратно на свежую постель, Элизабет успела разглядеть свои худые ноги, тонкие руки и весьма скромные бедра.

Сама леди Крамельтон отличалась от нынешней себя, наличием пышной груди, довольно широких бедер и при них – узкой талией, которую сумела сохранила до самой старости. Элизабет было любопытно увидеть свое отражение в зеркале, рассмотреть черты лица. Найдется ли в них хоть что-то, отдаленно напоминающее ей себя прежнюю или нет.

По ее ощущениям прошло уже часа три, но «родители» все не возвращались. Элизабет хотелось пить и есть, но она не знала, как позвать сестер милосердия. А кричать ей не хотелось, да и боязно как-то было. Потому оставалось лежать и терпеть, ожидая, что кто-нибудь заглянет к ней сам.

Примерно через полчаса ее молитвы были услышаны и в палату к Элизабет зашли родители. Леди сразу растеряла свою уверенность и смелость, глядя на этих малознакомых и таких непонятных ей людей.

– Лизонька, а вот и мы! Столько всего пришлось собрать! – затараторила мать, едва переступила порог. Отец занял свое прежнее место в кресле, не мешая бурной деятельности жены.

– Вот, смотри, что я привезла, – и женщина стала вынимать из своих котомок вещи, сопровождая каждую комментариями. Элизабет была благодарна ее болтливости, ведь таким образом, она могла понять, что для чего, не задавая новых вопросов. Старательно всё запоминая, леди периодически кивала и пыталась улыбнуться «матери».

После того, как все вещи были разложены на тумбочке рядом с кроватью, как выразилась женщина, что бы все было «под рукой», Элизабет наконец-то смогла напомнить о насущной проблеме. Её мучила жажда, да и голод давал о себе знать. Мать всплеснула руками, мол, что же это она тратит время на ерунду, в то время как ребенок голодает, и убежала куда-то, очевидно за едой.

Отец, молча наблюдающий за всем происходящим со стороны, поднялся со своего места и наполнил стакан водой, помогая Элизабет напиться.

– Спасибо, – тихо проговорила леди, уталив жажду.

– Не за что, доченька! – так же тихо ответил ей мужчина. – Хочешь, я тебе что-нибудь почитаю или расскажу, пока мама носится?

– Да, – ответила леди, тщательно обдумывая свои вопросы, чтобы не показаться слишком странной «отцу». – Какой сегодня день... папа? – выдавила из себя Элизабет, наблюдая, как расцветает мужчина от ее слов.

– Милая, сегодня четверг, 11 марта, – потом он что-то прикинул в уме и добавил, – 2021 год. В аварию ты попала 17 октября и тогда еще шел двадцатый год. Ты пропустила празднование Нового года, – попытался пошутить отец, робко улыбаясь дочери.

Элизабет замерла, пытаясь переварить полученную информацию.

«2021 год?? Господи, что же это выходит? Я попала в будущее?? Не может такого быть!»

Отец по-своему истолковал растерянный взгляд Элизабет и начал ее успокаивать, мысленно ругая себя за то, что обрушил на девочку такую информацию с ходу.

– Дочка, да не переживай ты так! Я понимаю, что почти полгода выпали из твоей жизни, но мы сможем всё наверстать, главное – что ты жива!

В этот момент вернулась в палату мать, неся в руках пиалу с кашей. Одного взгляда на потерянные лица родных ей хватило, чтобы понять – что-то здесь произошло.

– Саша! – накинулась она на супруга, – ты что наговорил девочке? Вон, на ней лица нет! – Элизабет отрезвили гневные тирады «матери» и она решила заступиться за отца, ведь тот не был виноват в ее испуге и растерянности.

– Я просто слегка растерялась от того, сколько времени провела в больнице, – произнесла леди, осторожно подбирая слова.

– Дорогая! Твой отец всегда умел подобрать неподходящий момент для откровений! – женщина хмуро глянула на испуганного мужа, а затем продолжила более мягко, обращаясь к дочери.

– Лизок, смотри – для тебя кашку заварили медсестры. От нее не должен болеть живот. Давай-ка попробуем пару ложечек скушать.

Элизабет послушно съела все, что ей предложили. И действительно, в этот раз ничего не болело, хотя сама каша на вкус показалась гадкой и практически безвкусной. Но ее организм радостно проглотил порцию, умоляя о добавке. Леди помнила слова доктора об умеренности и осторожности, а потому не рискнула попросить еще.

*Бурдалю – женское подкладное судно для мочеиспускания (утка), продолговатой формы с одной ручкой, по форме напоминающее соусник – изящный предмет французского обихода XVII—XVIII веков. Бурдалю обычно изготавливались из фаянса или фарфора. Как правило, изделие украшалась изысканной росписью.

Иногда на донышке бурдалю помещались рисунки и надписи игривого содержания, соответствующие нравам XVIII века. Например, на бурдалю из петергофской коллекции изображён глаз и надпись на французском языке: «Он тебя видит, шалунишка!».