Текст книги "Токсикоз для вурдалака (СИ)"

Автор книги: Наталья Борисова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

– Просто в моей жизни есть мужчина, моя первая любовь. Мы полюбили друг друга десять лет назад, успели пожениться и развестись, родить дочь и переругаться в пух и прах, но наши чувства остаются неизменными. Он зовёт меня вернуться к нему, хоть сейчас готов мне кольцо на палец надеть, но я не хочу жить с бандитом. К тому же у меня есть законный муж, от которого у меня имеются двойняшки мальчик и девочка. А Стефан мне не нужен. Я к нему чувств не испытываю.

– А чего ты тогда с ним целовалась? – спросила Даша.

– Это была его инициатива, – улыбнулась я, – а я тут просто развлекаюсь, флиртую с ним и своё самолюбие и тщеславие тешу, издеваясь над вами.

– Значит, ты приехала просто издеваться над нами? – прищурилась Ксюша, – знаешь, как это называется?

– Знаю, – ухмыльнулась я, – и никогда не упускаю шанса подколоть пресных блондинок. Но приехала я за другим!

– Зачем, хотелось бы знать? – процедила Марта.

– У меня есть старшая сестра, кстати, тоже блондинка, и она уголовный адвокат, – пустилась я в объяснения, – я зашла к ней в контору, а у дверей кабинета другого адвоката рыдала женщина. Я мимо чужих слёз пройти не могу, поэтому стала её успокаивать и расспрашивать, что случилось. Она мне сказала, что её дочь, Инесса Ковалёва, уехала сюда, на кастинг к Стефану. Ирине Михайловне очень это не нравилось, с самого начала сердце было не на месте. Она даже отговаривала дочь от этого.

– Вечно матери лезут, куда их не просят, – буркнула Марта, -

она, наверное, из-за неё уехала!

– Но Инесса её не послушала, – продолжала я.

– И правильно сделала, – опять вклинилась Марта, но, поймав мой суровый взгляд, замолчала.

– Ночью Инесса позвонила матери, – вздохнула я, – она плакала, и сказала, что её здесь убьют. Что тут творится что-то невообразимое, и, что все девушки в смертельной опасности.

Она просила помощи, а потом звонок оборвался. Женщина бросилась в милицию, потом по адвокатам, но тут ей подвернулась я. Я занимаюсь частным сыском без лицензии и без оплаты, на одном спортивном интересе.

– Господи! – прошептала Ксюша, её глаза стали похожи на блюдца, – значит, она не уехала? Что же с ней?

– Боюсь, ничего хорошего, – вздохнула я, поправляя волосы рукой, – мы со Стефаном уже потеряли надежду найти её живой. Более того, ты упустила один существенный момент. Только я приехала, как убили Марину, а Юля стала свидетелем, и страшно испугалась. И она почти уверена, что убийцей был Стефан...

– Если бы не алиби, – вздохнула Юля, – я была бы уверена на все сто, что это он. Одежда, фигура...

– Ты видела убийцу? – ахнула Ксюша.

– Да, – кивнула Юля, прикусив губу, – он очень похож на Стефана. Лица его я не видела, описать не могу, а в профиль вылитый Стефан. Более того, я разговаривала с Маринкой за несколько минут до её смерти, и она сказала, что что-то знает про Стефана, при помощи чего женит его на себе. Я слышала, как она ему говорила, что придётся на ней жениться, а он ей голову размозжил.

– Он что, псих? – взвизгнула Ксюша, закрыв лицо руками, – что же теперь будет? Нужно немедленно уезжать! – она вскочила на ноги.

– Ксения, сядь на место, – вошёл Стефан, – никого я не убивал! Что я, маньяк что ли?

– Кто тебя знает, – дрожащим голосом пролепетала Ксюша, опустившись обратно на диван, – все аристократы с левой резьбой в голове.

– Очень мило, – скривился он, – но я действительно тут не причём, у меня на момент убийства Марины стопроцентное алиби. Я разговаривал по скайпу кое с кем из полицейского начальства и одновременно с инспектором по телефону по громкой связи. На компьютере высвечивается время, алиби железней некуда.

– А кто же тогда? – прошептала Даша.

– Кто-то из вас, – начала я, – сообщник преступника.

– Что? – вскрикнула Аня, – что ты такое говоришь?

– Сегодня ночью я видела убийцу, – медленно сказала я, – с ним была девушка, она ушла вперёд, а я его стукнула. Но, пока я бегала за Стефаном, убийца очнулся и ушёл.

– Минутку, – нахмурился Аня, – но зачем он приходил?

– Мы вроде все здесь, – протянула Ксюша.

– Карина! – вскрикнула Даша, – что с ней? Где она?

Мы со Стефаном переглянулись, а девушки в ужасе смотрели на нас.

– Где Карина? – прошептала Ксюша.

– Лежит где-то среди леса, – вздохнула я, – её выкинули с балкона, мы видели халат на ветках и очертания тела в бинокль.

Воцарилось молчание, которое прервала Даша, завизжав на одной ноте. Чтобы остановить этот безумный визг, Стефан легко шлёпнул её по щеке, и вопль оборвался.

Даша тут же зарыдала, плечи девушки тряслись, а остальные в ужасе переваривали информацию.

– И вы что, – зловещим тоном начала Марта, – скрывали это от нас? Знали, что нас тут всех перережут, как куриц, и ждали, чтобы убийца себя как-то проявил? Ну, вы и сволочи! Просто слов нет!

– Ничего мы не ждали, – воскликнула я, – внедрилась я в вашу компанию, чтобы найти Инессу, но, когда убили Марину, инспектор Чандлер велел всем молчать. Все претензии к нему. Мы вообще хотели, чтобы вы уехали, а он не позволил, ждёт развития событий. Вот оно, развитие, вторая жертва.

– Добрый день, – вошёл в гостиную инспектор, – похоже, дело пахнет керосином. А, я так понимаю, что вы уже всё рассказали девушкам?

– А что, мы должны были молчать? – взорвалась я, – ждать, пока их тут всех не передушат, как куропаток?!

– Спокойно, спокойно, – воскликнул инспектор, – у нас уже есть кое-какие зацепки. Под ногтями у Карины обнаружены следы

крови и кожного эпителия, так что есть образцы для сравнения.

– Господи! – воскликнула Даша, и опять зарыдала, а у Стефана, я явственно увидела, вытянулось лицо.

– Инспектор, Вика, пойдёмте в кабинет, – хрипло сказал он, а я забеспокоилась.

Девушки смотрели на нас с испугом, а Марта, поджав губы, воскликнула, ткнув в Стефана пальцем:

– Вот у него и возьмите кровь для сравнения! Вдруг он маньяк?

– Обязательно возьмём, – кивнул инспектор, уводя нас в кабинет.

Стефан запер дверь, а потом повернулся к нам и закатал рукава свитера. Я тихо ахнула, увидев по две длинные, тонкие царапины на каждой руке. Потом он оттянул ворот свитера, показав нам царапину на шее.

– Так, так, – протянул инспектор, разглядывая царапины.

– Это должно было стать стопроцентной уликой, – вздохнул Стефан, – но это, правда, не я! Я не знаю, как это доказать, но вы же и сами понимаете, что меня подставляют.

– Понимаю, – отмер инспектор, – откуда царапины-то? Это Карина?

– Карина, – кивнул Стефан, и стал рассказывать.

В третьем часу ночи он проснулся от настойчивого стука в дверь. Испугавшись, что опять что-то случилось, он распахнул дверь и увидел Карину. Она не сказала ему ни слова, только бросилась ему на шею. Он тщётно пытался отцепить от себя девушку, но она повисла на нём мёртвой хваткой.

Дотащив её до кресла, он всё-таки разжал ей пальцы, отвернулся, чтобы налить ей воды, а, когда повернулся, девушка стояла перед ним обнажённой.

От неожиданности Стефан даже стакан уронил, а девица опять бросилась ему на шею.

– Карина, прекрати! Что ты делаешь? – воскликнул он, и, стряхнув с себя голую девушку, накинул ей на плечи плед.

– Когда мы поженимся? – прыгала она, – когда?

– Ты спятила? – возмутился Стефан, – я не собираюсь на тебе

жениться? Ты мне совершенно не нравишься! Уйди, пожалуйста, отсюда.

– Как это – я тебе не нравлюсь? – засопела Карина, – ты же женишься на мне!

– Да не женюсь я на тебе! – взорвался Стефан, – если я на ком и соберусь жениться, так это на Эвиве! Больше ни на ком! Я её люблю!

– Что? – ахнула Карина, и, замахнувшись, отвесила ему пощёчину, оцарапав наращенными ногтями кожу на шее.

– Совсем с ума сошла! – вскричал Стефан, и стал выталкивать девушку из своей спальни, но она вцепилась ему ногтями в предплечья и сильно оцарапала.

– Вот и всё, – развёл руками Стефан.

– А с чего ей вообще взбрело в голову, что ты женишься на ней? – прищурилась я, – откуда сия мысль появилась в её голове?

– Понятия не имею, – вздохнул Стефан, – а, может, она и есть та сообщница?

– Нет, вряд ли, – помотала я головой, – зачем ей тогда царапать тебя? Это глупо? Или она что, собой пожертвовала, чтобы тебя посадить? Нет, она стала жертвой манипуляций! Скажи, ты давал ей хоть малейший повод думать, что женишься на ней?

– Ни малейшего, – помотал головой Стефан, – я ни одной девушке поводов не давал.

– Вот видишь! – я взмахнула руками, – значит, ей это кто-то сказал. В замке есть девушка, которая внедрилась в толпу твоих невест, чтобы строить тебе козни.

– Остановитесь, друзья, – прервал нас инспектор, – о чём это вы?

– Да я ночью почти задержала убийцу, – вздохнула я, и пересказала свою ночную выходку, а потом показала фотку в мобильном, а потом Стефан перенёс её на ноутбук.

– Грандиозная подстава, – хмыкнул инспектор.

– Ой, а это что-то такое? – я ткнула пальцем в экран.

– Где? – не понял Стефан.

– Да вот, смотри, серьга в ухе, – воскликнула я, – а у тебя ухо не проколото. Это улика! И, заметь, у тебя волосы золотистые, а у него больше русые.

Сколько мы ни рассматривали изображение на ноутбуке,

удаляя и приближая, больше мы ничего не углядели.

– Это просто нечто, – пробормотал инспектор, – нужно, чтобы девушки вели себя осторожнее.

– Теперь и вы это понимаете! – воскликнула я, – если бы мы им тогда всё сказали, обошлось бы без лишних жертв. Сами понимаете, кто предупреждён, тот вооружён.

– Да понимаю, понимаю, – вздохнул инспектор, – не хотелось их лишний раз пугать, создавать панику. Думал, что всё быстро разрешится.

– Нам нужен прораб, – мрачно сказал Стефан.

– Но погодите-ка! – воскликнул инспектор, – я же говорил, что это невозможно!

– Знаем, – кивнула я, – но мы будем расследовать его гибель, заодно нам нужны его бумаги. Надо съездить к нему на квартиру, или что там у него. Поговорить с его родными, поднять дело о гибели. Кстати, вы подняли дело? Я же вас об этом просила!

– Поднял, – кивнул инспектор, – его сбила тёмно-синяя машина, предположительно «Форд», но единственный свидетель не уверен. Никто ничего не видел, квартал чисто жилой и народ в это время как раз был на работе.

Я почувствовала, что от всего этого у меня начинает кружиться голова, и поспешила свернуть разговор.

– Поехали к прорабу, – сказала я Стефану, а потом повернулась к инспектору, – мне кажется, что сначала стоит мне поговорить с родными прораба. Все люди разные, одни откровенничают с полицией, другие с частными лицами. А потом мы сравним показания.

– Ты словно ставишь эксперимент, – вздохнул Стефан, улыбаясь.

– Может быть, – неуверенно ответила я, и тоже улыбнулась, – поехали.

– Поехали, – кивнул он, – но, момент, а девушки? Может, отправить их по домам?

– Нет, нельзя, – покачал головой инспектор, – среди них потенциальный убийца.

– И этот потенциальный убийца перебьёт всех остальных! – возмутилась я, – думайте, что говорите!

– А что делать? Альтернативы-то всё равно нет! – пожал плечами страж порядка, а я закатила глаза.

– Это немыслимо! Вот вы сами им всё и объясните! Что они должны оставаться в замке и откидывать тапки, в то время как вы будете практиковаться на них в ловле на живца!

– У вас не язык, а осиное жало, – возмутился инспектор, – Стефан, ты смотри, не положи на неё глаз, а то житья тебе спокойного не будет.

– Уже положил, – хмыкнул Стефан, а инспектор закатил глаза.

– Господи Иисусе! – воскликнул он, а я сдавленно хихикнула.

– Я вас тоже очень люблю, – напевно проговорила я ироничным тоном, – пойдёмте, девушек порадуем.

Девушки сообщение – что им нельзя покидать замок – восприняли неоднозначно.

– Да вы что, совсем с ума сошли? – воскликнула Марта, – я здесь больше не останусь! Хотите, чтобы нас тут всех перебили?

– Пожалуйста, не надо хамить, – строго сказал инспектор, – мы контролируем ситуацию. И вы все под подпиской о невыезде. Попытка пересечь границу будет расцениваться, как побег, я тут же сообщу, куда следует.

– Это произвол! – возмущённо вскричала Марта, – вы не имеете права!

– Я имею полное право задержать вас до выяснения обстоятельств, – ответствовал инспектор, – тот, кто покинет замок, будет немедленно взят под стражу. Всем всё понятно?

– Понятно, – сквозь зубы ответила Марта, – я на вас жалобу напишу!

– Пишите, – кивнул инспектор, – всего доброго! – и был таков.

– Но так же нельзя! – воскликнула Ксюша, – нас тут переубивают! Чего он хочет добиться? Ненормальный!

– Ну, и? – резко спросила Марта, переводя взгляд на нас со Стефаном, – что делать будем? Чем вы нас порадуете?

– Радовать особо нечем, – вздохнул Стефан, а эта нахалка скривила губы.

– Я почему-то и не удивляюсь! – хмыкнула она, – значит, ждём следующего трупа? Любопытно – кто на очереди?

– Наверное, ты! – рявкнула Ксюша, – хорош уже всех заводить! Мы знаем, что одна из нас фальшивая невеста. Интересно, кто?

Девушки испуганно переглянулись, потом пожали плечами,

потом опять переглянулись.

– Так не узнаешь, – вздохнула Даша каким-то тихим, скромным голоском, – кто ж признается в таком?

– Погодите-ка, – вдруг побледнела Аня, – выходит, что одна из нас всех и убивает?

– Нет, – тут же воскликнула я, – это был мужчина, я точно знаю.

– Откуда такая уверенность? – тут же вскинулась Марта, – может, ты и есть преступница?

– Во-первых, – иезуитски улыбнулась я, – есть показания Юли, когда убили Марину, а, во-вторых, я видела убийцу сразу после убийства Карины! Я его оглушила канделябром и сфотографировала!

– Даром, что ли, журналистка! – хохотнула Марта, – вместо того, чтобы ментов вызывать, она фотографирует преступников!

– По крайней мере, у меня зато есть улика, – сощурилась я, – имеется датированная фотография, а так же канделябр со следами крови. Убийца очнулся и сбежал, пока я бегала за Стефаном, но теперь у инспектора сравнительный материал для анализа. Сравнит кровь задержанного с кровью на канделябре, и тот из разряда задержанного перейдёт в разряд обвиняемого! Всё ясно? А теперь все заткнулись! Все сидим в одной комнате и листаем журналы, пока мы не вернёмся!

– А куда это вы? – подпрыгнула Аня.

– Допросить кое-кого надо, – буркнула я, и, схватив Стефана под руку, увлекла его за собой.

– Как зовут прораба? – спросила я, выходя со Стефаном из замка.

– Ганс Хессен, – ответил он.

– Чудесно, поехали, – сердито ответила я, и уселась в его роскошный «Мерседес».

Какое-то время мы ехали молча, но мой покладистый характер всегда проявляет себя, поэтому я не удержалась от едкого замечания.

– Машина гламурных бобиков! – и раздражённо зафыркала себе под нос.

– Как-как? – оторопел Стефан.

– И всё тебе объяснять надо, – пробурчала я, – не матюгнёшься, ты, лингвист драгоценный, тут же переведёшь, глаза вытаращишь, а потом потребуешь объяснений!

– Ты ругаешься матом? – ошалел Стефан.

– Спятил? – возмутилась я, – я простая и интеллигентная девушка, а не пьяный сапожник!

– А почему же говоришь?

– Потому что некоторые молодые люди из золотой молодёжи в нашей Москве являются лицами нетрадиционной ориентации! – стала объяснять я, – и они ездят на белых «Мерседесах»! Это бабская машина! Гламурные куклы на ней ездят! Или гомики! Но последнее слово неприлично! И я между собой называю этих извращенцев бобиками, и звучит непонятно, и права меньшинств не ущемляет! Сначала надо разобраться, о чём речь, а уж потом о правах вспоминать!

– А я тут причём? – ещё больше растерялся мой милый герцог.

– Ты не причём! Просто я не люблю эти машины!

– А какие любишь?

– Джипы! Или спорткары!

– Круто! – засмеялся Стефан, – впрочем, тебя на другой машине и представить трудно, ты слишком яркая и экстравагантная! Столь эффектные машины являют продолжение тебя.

– Спасибо, – ответила я, впрочем, вполне искренне.

Всю дорогу я любовалась австрийскими улочками, утопающими в зелени. Как-то здесь слишком уж красиво и идеально.

Вряд ли я смогла бы тут жить, разве что на пенсии.

Ехали мы долго, и, когда Стефан затормозил, я заметила, что неподалёку виднеется перелесок. А, выйдя из машины, увидела красивое озеро.

– Красиво тут, – вздохнула я, оглядываясь по сторонам.

– Да, красиво, – кивнул герцог, – лесопарковая зона. В Австрии вообще много лесов, парков.

– Короче говоря, живописная страна, – хмыкнула я, – слишком красивый район для прораба.

– Ну, почему же? – засмеялся Стефан, – он прораб, что-то типа управляющего стройкой, не знаю, как это выразить на русском...

– Всё ты правильно выразил, – улыбнулась я, жмурясь от ласкового солнышка.

– Так вот, – продолжал Стефан, – будучи прорабом, он наверняка окончил архитектурный институт. Так что вкус имеет!

– Разумно, – оценила я, – так где он жил?

– Вон там, – указал Стефан на красивый, небольшой дом почти у озера, – у него осталась супруга и три дочки. Пойдём, – и он протянул мне ладонь.

Аккуратный, словно пряничный, красивый домик стоял в глубине сада. Стефан нажал на кнопку звонка, через какое-то время входная дверь распахнулась, и на пороге показалась женщина средних лет.

На вид ей можно было бы дать сорок пять, не больше. Светлые волосы собраны в аккуратную причёску, миловидное личико, а на дородную фигуру был надет красивый фартук.

Она сказала несколько слов на незнакомом языке, английского не знала, поэтому Стефан сам говорил с ней.

Необычный у нас получился разговор. Жена прораба назвалась Ирмхилд, Ирмхилд Хессен, я едва озвучила это в уме. Язык сломаешь! Когда Стефан представился, Ирмхилд тихо ахнула. Она засуетилась, и, невзирая на наш отказ, принесла нам кофе с печеньем.

Мне было немного не по себе. Хозяйка была радушной, она явно обрадовалась гостям, поэтому я сразу попросила Стефана быть помягче с ней. Не говорить, что мы подозреваем её покойного супруга в сговоре с преступниками. И Стефан согласился, он вообще чуткий и тактичный.

Я тоже в свою очередь представилась, и, посредством Стефана, стала задавать вопросы. А мой милый герцог переводил нашу славную беседу.

Ирмхилд явно не знала, чем промышляет её супруг. Она с грустью рассказала, что её мужа сбили сразу после реставрации замка Стефана. Относительно его смерти она мало знала, только то, что сказала полиция. Свидетелей наезда не было, сбили Ганса в безлюдном месте, и машина, наехавшая на него, сразу скрылась с места происшествия.

– Что же это делается-то? – восклицала она, а Стефан переводил мне, – вот так запросто сбили и уехали. Никогда у нас ничего подобного не было.

– О, ей бы на мою Родину! – хмыкнула я, но женщина не заметила реплики на незнакомом языке, а Стефан не стал ей этого переводить, лишь укоризненно покачал головой.

Наверное, вспомнил о моём чувстве такта.

– А ещё и это странное ограбление! – покачала головой

Ирмхилд, а я навострила уши.

– Что за ограбление? – я переводила взгляд со Стефана на Ирмхилд.

Как оказалось, в тот же день, когда убили Ганса, около полуночи в дом забрались неизвестные. Когда Ирмхилд проснулась от шороха, она ещё не знала о гибели мужа, ей сообщили гораздо позже. До этого она пыталась ему дозвониться, но он не отвечал, отчего женщина забеспокоилась, и спать легла во взвинченном состоянии.

Часы показывали без пятнадцати двенадцать ночи, а из-под двери сквозило, хотя женщина хорошо помнила, что закрывала все двери на ночь.

Дочерей в тот момент дома не было, они уехали на день рожденья к одной общей приятельнице, а вернуться обещали на следующий день.

Естественно, женщина испугалась. Она не знала, что предпринять – толи вызвать полицию, толи пойти проверить, что там происходит. Но Ирмхилд не слишком смелая, поэтому схватила телефонную трубку, но позвонить не успела.

Из-за двери раздался грохот, за окном треск кустов, и, распахнув створки, она услышала лишь звук мотора.

Ещё больше испугавшись, женщина бросилась из спальни, и увидела осколки большой вазы, некогда купленной ею на рождественской распродаже.

Дверь в кабинет мужа была открыта, оттуда тянуло холодком, и, войдя туда, Ирмхилд увидела сущий хаос.

Весь кабинет разгромили, бумаги валялись на полу, но, что самое интересное, грабители ничего не взяли.

В кабинете хранится некоторая сумма денег, для их семьи весьма приличная, но все деньги оказались на месте.

Ирмхилд тот час позвонила дочерям, которые незамедлительно примчались домой, а потом приехала полиция.

Те сообщили о смерти Ганса, отчего несчастная вдова лишилась чувств. Полиция тут же заинтересовалась проникновением неизвестных, осмотрела место происшествия, но ничего не обнаружила.

Следов взломщики не оставили, действовали очень аккуратно, и это так и осталось загадкой, для чего они приходили.

– Ясное дело, за картами! – раздалось на английском.

Мы разом повернули головы, в гостиную резким шагом вошла молодая белокурая девушка.

– Я Анселма, – представилась девушка, – а у папы были карты, ваши карты, Стефан, за ними они и пришли.

– Вы меня знаете? – удивился герцог.

– Да, – кивнула девушка, – папа много о вас рассказывал, а я видела ваши фотографии в интернете.

– А что вы там про карты говорили? – невежливо вклинилась я.

– Да, говорила, – кивнула Анселма, – у отца были ваши карты. Очень мне не нравилась эта затея, но отец был уверен, что поступает правильно. Однако, вся эта история мне казалась какой-то дикой.

– А поконкретнее, – подобралась я, а девушка уселась рядом с нами на диван.

– Я видела у папы карты, – сказала она, – они меня заинтересовали, я стала их рассматривать, а потом спросила у него, откуда это. Честно говоря, я была несколько удивлена...

По словам Ганса, некий человек просил его забрать карты из замка. Ганс Хессен вообще никогда не занимался реставрацией, никогда не работал прорабом, даже и не помышлял об этом.

Он был архитектором, занимался проектировкой зданий, у него было собственное небольшое агентство, которое он открыл после победы на тендере.

О том, что он в качестве прораба реставрирует замок Блюменшварц, Анселма узнала случайно, и очень удивилась.

Она искала у оцта на столе бумагу, наткнулась на карты, а вечером поинтересовалась у него, откуда они и для чего.

Отец сначала отнекивался, не желая говорить, но девушка насела на него, и тогда Ганс признался.

– Меня попросили поработать прорабом, – сказал он дочери, – это карты подземелий и тайных ходов из замка Блюменшварц.

– Но зачем? – изумилась девушка, – почему именно ты? И зачем ты на это вообще согласился?

– Долгая история, – отвёл глаза отец.

– Что происходит? – слегка встревожилась дочь.

– Скажем так, – замялся отец, – в моей жизни кое-что произошло, ещё до встречи с вашей матерью, и теперь мне это припомнили. Мало того, заставили плясать под их дудку. Мне всё это крайне неприятно, но, тем не менее, мне приходится обманывать герцога. Он благородный человек, но я должен был кое-что найти и утаить от него.

– Папа! – в ужасе вскричала Анселма, – что ты натворил?

– Меня взяли с партией наркотиков, – вздохнул тот, – но это было в юности, а отголоски этого меня преследуют до сих пор. Я скрыл это, когда создавал себе имя и репутацию, но появились люди, которые мне это припомнили.

– Что за люди? – в лоб спросила дочь.

– Откуда мне знать? – вздохнул отец, – просто позвонили неизвестные и вежливо попросили, чтобы я стал прорабом у этого герцога. Они знали, что имеются карты расположения тайных ходов в замке и хотели, чтобы я их достал.

– Но просто так такие вещи не делаются! – воскликнула Анселма, – наверное, они хотят нанести вред герцогу! Ты должен ему сказать!

– Знаю, – кивнул отец, – но не могу! Они же меня убьют! Я нашёл старые карты, расположение очень старого винного погреба. Сейчас им никто не пользуется, а Стефан, судя по всему, и не подозревает, что под его замком имеются ещё какие-то подземелья. Они очень обрадовались, когда я предоставил им карты. Но мне так неудобно! За спиной Стефана кто-то плетёт интриги, а я не могу и слова проронить, ведь меня могут убить.

– Но так всё равно нельзя, – вздохнула девушка, – нужно аккуратно намекнуть герцогу, что его дурят, но так, чтобы это тебя не задело.

– И как это сделать? – с грустью спросил Ганс, – если до них дойдёт, что кто-то слил информацию об этом, сразу же подумают на меня. Просто больше не на кого.

Им так больше ничего в головы и не пришло, Ганс закончил реставрацию замка, отдал карты людям, которые этого требовали, и всё. Никто ему больше не звонил, о нём забыли.

Но Ганс сделал то, в чём признался дочери только после, он сделал копии карт. Два экземпляра копий, одну он хранил в кабинете, а вторую отдал дочери, чтобы она спрятала.

А потом случился этот наезд.

Анселма тут же переворошила все бумаги в кабинете после ухода полиции, но карт так и не нашла.

– Значит, у вас есть карты? – уточнил Стефан.

– Есть, – кивнула Анселма, – сейчас я вам их принесу.

Она развернулась и резко вышла из гостиной, а между нами повисло тягостное молчание. Ирмхилд тоже молчала, видимо, она поняла, что дочь что-то знает, чем-то помогла нам.

Анселма вернулась через пять минут, в руках она держала синюю папку, которую протянула Стефану.

Он папку из её протянутой руки, отстегнул кнопку и вынул бумаги. Он развернул довольно большой лист, сложенный вчетверо, и стал его разглядывать. Я тоже склонилась над непонятной картой.

Вообщем-то, карта была вполне понятной, но она была на немецком. Мало того, на старом немецком.

В виду этого я мало что понимала, но, тем не менее, обозначения разобрала.

– А что тут такое? – спросила я, ткнув алой миндалиной в обозначение, – это в стороне от замка, но я не припомню, чтобы там что-то было.

– Да, там действительно ничего нет, – кивнул Стефан, – только лес. Любопытно.

– Может, туда проходит некий ход? – предположила я, – тоннель?

– Под землёй? – удивился Стефан.

– А почему нет? Такое может быть! Даже вероятнее всего, что там что-то есть. Поехали! Пророемся в эту часть замка!

– Как кроты? – усмехнулся Стефан.

– Почти, – хмыкнула я, – давай, давай.

Стефан сложил карты в папку, мы распрощались с милыми хозяевами дома, и уселись в его «Мерседес», и герцог стартовал на быстрой скорости.

– Знаешь, я не уверен, – протянул Стефан, мча в сторону своего замка, минуя красивые, зелёные улочки, – хотя, проверить не мешает.

– Проверить никогда не мешает! – улыбнулась я, – вдруг вытянем козырную карту.

– Какие интересные ассоциации, – засмеялся он, – ты что, в карты играешь?

– Бывает, – кивнула я, – но я никогда не была азартным человеком. Впрочем, иногда бываю в казино в Ницце или в Монте-Карло, в Москве я даже и не рискую с этим связываться. Наши казино оставляют желать лучшего, а сейчас их и вовсе запретили. Сплошной беспредел творится, можно так проиграться, что потом не расплатишься. Поэтому я езжу за границу на бега, посещаю казино, либо играю с подружками в Москве. Мы играем на интерес, в основном в бридж, но, бывает, и в покер. Но в покер я играю только с мужчинами, мои подруги этого не любят.

– Ясное дело, – рассмеялся Стефан, – покер предпочитают мужчины. Ты во всём любишь отличиться.

– Есть такое качество, – усмехнулась я.

Остаток пути мы проехали в непринуждённой беседе, но я всё равно была несколько напряжена.

Мне не терпелось забраться под землю, чтобы выяснить, что там происходит. Что скрывают от нас подземелья Стефана.

И, когда мы приехали, заглянув в гостиную, и убедившись, что девицы в полном здравии, мы пошли в кабинет.

Стефан тут же разложил на столе карты, и, после их изучения и совещания, мы отправились в подвал, точнее, на кухню.

Стефан предусмотрительно позвонил инспектору, сказав, что мы лезем в подземелье, напоролся на ругань, но слушаться не стал.

Взял меня под руку, и велел охранникам открывать лаз.

Слез он первым, подал мне руку, и, когда мы оказались внизу, включил фонарь.

– А запасной взял? – предусмотрительно спросила я.

– Целых три, – улыбнулся он, откинув со лба золотистую прядку, и мы двинулись вперёд.

Сложными оказались эти подземелья, целый лабиринт, и я искренне недоумевала.

– Для чего такие витиеватые подземелья для винного погреба? – только и спросила я, – это больше смахивает на катакомбы.

– Сам не знаю, – вздохнул герцог, – действительно, такие подземелья делают только не для вина.

– А для чего же? – с любопытством спросила я.

– Для заключённых, – спокойно ответил он, а у меня мороз по коже пробежал.

И зачем я спросила? Неужто сама догадаться не могла?

Конечно же, для заключённых! Для чего же ещё? Раньше все

аристократы вершили судьбы простого народа, могли запросто

убить человека, и им за это ничего не было.

Законы существовали только для бедных, а богатые правили миром. Всё-таки в этой отношении наше время лучше, чем Средневековье. Хотя... в наше время тоже много всякой ахинеи.

– Что примолкла? – спросил Стефан, – неприятно стало?

– Да, немного, – вздохнула я, – долго нам ещё идти?

– Да вот, уже пришли, – он развернул карту, посветил на неё фонариком, а потом посветил на ровную, кирпичную кладку.

– Думаешь, тут есть проход? – спросила я, разглядывая стену, и прибитое к стене старинное приспособление для живого огня.

Мне опять мои дражайшие пожарники вспомнились, что им.

Наверное, они уже объикались благодаря дурацким законам!

Главное же, что они тут не причём! Весь спрос с государства! С тех, кто эти законы придумывает!

Скорее бы моя Василинка выросла! Я просто переложу все эти проблемы на хрупкие плечи восемнадцатилетней дочери, да и дело с концом. Удружили мне Нестеров и герцог Драммонд, будто мне делать нечего, кроме как возиться с этим замком на протяжении четырнадцати лет! Может, переложить эту проблему на Диму?

А что? Василиса и его дочь тоже! Вот пусть и занимается этой ерундой с замком! Да и вообще неизвестно, захочет ли Василинка жить в Лондоне!

Это сейчас она в восторге, хвастается подружкам по садику, но ведь пока она только ребёнок. Глупый, несмышленый ребёнок, а потом она обретёт разум, вырастет.

Продать этот балласт она не сможет, таковы условия завещания.

Вспомнив о Диме, я скрипнула зубами, а потом перевела взгляд на кирпичную стену.

– Единственное, что мне приходит в голову, – сказала я, – это дёрнуть вот эту штуку.

– У меня другая идея, – улыбнулся Стефан, вынул из кармана специальные, длинные спички для камина, щёлкнул огнём и поджёг факел.

Разгорался он медленно, видимо, его давно не зажигали, затрещал, и тут же по помещению поплыл отвратительный смрад.

– Что ты делаешь? – я зажала рот и нос ладонью, – туши эту гадость!

– Нельзя! – возразил герцог, – иначе мы туда не войдём. Чтобы войти туда, надо зажжённый факел повернуть под определённым углом, там механизмы срабатывают от воздействия температур. С той стороны тоже самое.

– Просто издевательство какое-то! – воскликнула я, продолжая зажимать органы чувств рукой, – пока мы туда войдём, мы тут задохнёмся. Ты это в карте прочитал?

– Где ж ещё? Тут есть подробное объяснение, – и Стефан повернул эту чёртову подставку.