Текст книги "Месть моя, или сбежавший жених (СИ)"

Автор книги: Наталья Чернякова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

Глава 22

– Ира, – улыбнулась Марина, – чтобы закрепить нашу дружбу, расскажи что-нибудь о себе. – В процессе дегустации коктейлей все перешли на «ты».

– Ой, я не знаю, что сказать. Живу в Москве, муж работает в иностранной фирме, занимающейся разработкой компьютерных игр. Он классный айтишник, поэтому имеет неплохой заработок.

– Питаетесь в кафешках или сама готовишь?

– Всё сама, как Золушка: и стираю, и убираю, и готовлю.

Женя засмеялась:

– Но Дима же предупреждал, что после замужества попадёшь в сказку. Теперь поняла, что под этим подразумевалось?

Дария тут же поинтересовалась:

– А как начёт за́мка?

– Пока снимаем квартиру, но я хочу, чтобы Юрченко взял ипотеку. Что ещё?

– Ты работаешь? – снова спросила Марина.

И тут же гордо прозвучало:

– Да, в салоне красоты администратором.

Женя, не выдержав, прыснула, вставив свои пять копеек:

– Где же тебе ещё работать? Даже колледж не окончила.

Ирка надула свои и без того пухлые губы-вареники и всплеснула руками:

– Боже ты мой, что сейчас значит образование? Мир стал другим, ты и не заметила, кто-то без университета или колледжа может, ведя обычный блог, зарабатывать в разы больше, чем, например, врач, проучившийся семь лет, или такая журналистка, как ты. Будто образование – залог успеха. Я в салоне с такими важными людьми общаюсь, вам и не снилось. К нам даже из Госдумы записываются на месяц вперёд. – Ирка вздохнула и потянулась за недопитым коктейлем.

– А что, по-твоему, залог успеха? – усмехнулась Женя.

– Удачный брак, полезные знакомства, – начала перечислять Ирка, только что пальчики не загибала. – Ну и ещё кое-что, не при детях будет сказано, хотя им тоже было бы интересно знать. Об этом я скажу тебе на ушко. – И она нагнулась к Марине, тихо что-то шепнув. Та засмеялась и обратилась к Жене.

– А ты правда журналист?

– Да. Всегда мечтала об этой профессии, только хотела работать на телевидении, но там сейчас не пробиться.

– А я тебе говорила, обратись к директору местной телекомпании, он давно, глядя на тебя, слюну пускает. Ну и пусть дядька плюгавый, низенький толстячок, зато начальник. – Ирке удалось сделать умное выражение лица и, запинаясь, процитировать: – Как говорил этот, ну автор, который написал «Му-му», кто стремится к великой цели, не должен думать о себе. И ещё знаю одно выражение: цель оправдывает средство.

– Блестяще. Тургенев пожал бы тебе руку, – усмехнулась подруга. – Только не хочется со временем самой превратиться в средство.

У Марины быстро иссяк интерес и к Женьке, она обратилась к Дарии.

– Такое интересное имя. Ведь «дария» в переводе с персидского, кажется, река? Не удивляйся, я с детства увлекалась восточной культурой, потому многое знаю. У тебя внешность славянская, а имя азиатское. Почему? Давно в этом городе?

Подруга проигнорировала ряд вопросов и перешла сразу к последнему. Кому какая разница, какой ты национальности, главное, чтобы человеком был бы хорошим.

– В Энск мы приехали лет пять назад, до этого жили в краевом центре.

– С кем-нибудь встречаешься?

Дария снова не стала отвечать на вопрос, лишь загадочно улыбнулась. Мне больше и больше нравилась эта девушка, не прогибается под каждого, держится уверенно и достойно.

Я не стала ждать, когда до меня дойдёт очередь, и двинулась в наступление.

– Марина, какая ты классная! – Я безбожно подхалимничала, дабы быстрее войти в доверие, если вспомнить слова Ирки, это тоже средство, чтобы достичь цели. – Как тебе удалось добиться таких больших успехов: магазины здесь и в крае, есть автозаправка?

– Да ничего особенного. Родственник оставил некоторое наследство, с этого всё началось: сначала челночила, торговала на рынке, потом, немного подзаработав, открыла магазин, сама себе была и продавцом, и бухгалтером, и директором.

Казалось, Марина слегка захмелела, раскраснелась, по-бабски оперлась на одну руку щекой, а другую руку согнула в локте у солнечного сплетения, будто защищалась, однако, приглядевшись, я поняла: Доброкотова трезва, ибо взгляд был цепким и трезвым, а движения – быстрыми и продуманными.

– Главный человеческий недостаток, когда сидишь без денег, – вставила реплику Ирка, как всегда, не к месту.

– Вот вы говорили об образовании, – продолжила Марина, не обратив внимания на Иркины глупые комментарии. – Я школу окончила с серебряной медалью, а поступила в вуз многим позже, когда уже встала на ноги, когда купила квартиру и машину, когда могла себе позволить заниматься благотворительностью без особого вреда для кошелька, и не жалею, что не пошла по пути подруг: сначала вуз, потом замужество, далее дети. В общем, сама себя сделала.

Сама себя сделала… Ненавижу, когда так говорят, ибо это очевидная ложь. А как же тот дяденька, богатый родственник, который оставил наследство? Первоначальный капитал, выходит, никакой роли не сыграл, всё получилось исключительно благодаря заслугам Марины?

Я широко улыбнулась и продолжила играть свою роль:

– Шикарная история. А с мужем как познакомилась?

Марина, наверное, не рассчитывала оказаться под шквалом моих вопросов, поэтому немного растерялась.

– Хм, познакомила нас мать Вадима, мы с ней подружились, когда летели на отдых в Турцию, со временем она представила мне своего сына, я сразу в него влюбилась. Вадим очень грамотно и красиво ухаживал.

– Наверное, долго?

– Нет, всего-то два месяца. В июле познакомились, а в сентябре уже отпраздновали свадьбу.

– Вероятно, Вадька тоже сильно влюбился, – не выдержала Женя. – Раз так спешил.

– Его невеста бросила накануне свадьбы, и он очень нуждался в моём участии. В общем, получилось, как в той пьесе: «Она его за муки полюбила, а он её – за состраданье к ним».

Значит, невеста его бросила? Ну, Доброкотов, ну фантазёр. Представил всё с точностью до наоборот.

Глава 23

Ирка тут же влезла с комментарием:

– А я с Вадиком училась в одном классе. Ксюшка его тоже хорошо знает, я даже думала… – Женька зло посмотрела на сноху и незаметно показала кулак. – Я даже думала, что они… и дальше будут дружить, но почему-то этого не случилось.

Вообще, Ирка довольно высокомерная и чванливая особа, когда трезвая, но стоит ей пригубить спиртное, как становится по-детски непосредственной и болтливой, куда что девается.

– И что? – Женёк покачала головой, её всегда раздражала болтливость невестки. – Дима с Ксюшкой тоже дружил, однако женился на тебе.

Ирка, как обычно, не обратила внимания на слова родственницы и, бросив пьяный взгляд на Марину, продолжила:

– Вадька – красавчик, да… Не изменяет?

– Ну как… Всё бывает и это тоже, – ухмыльнулась Доброкотова. – У нас обычная семья.

Ирка кивнула, соглашаясь, а я онемела: выходит, ей известно о том, что Вадюша – бабник, и моя новость, предназначавшаяся ей, уже не новость? Н-да, высокие отношения у парочки! Однако Доброкотову почему-то стало жаль.

Что же Марину удерживает в браке? Боится остаться одна, или для её статуса бизнес – леди полезнее, когда женщина замужем? Я хотела бы задать ей такие вопросы, но они настолько личные, что постеснялась это сделать в присутствии всех, к тому же подруга, посмотрев на часы, досадливо вздохнула:

– Ууу, девочки, времени-то сколько, пора баиньки.

Все, кроме Ирки (за неё заплатила Марина), рассчитались с официантом и направились в свой гостиничный комплекс.

– Ксюха, какой сегодня ветер? – заплетающемся языком вдруг спросила Ирка. – Я сегодня погоду не смотрела. С какой стороны к Димке подходить, чтобы спирт не учуял?

Раз шутит, значит, до кондиции ещё не дошла, однако Женёк, вздохнув, сказала:

– Идём в наш с Колей номер, скажу брату, что мы решили посекретничать, поэтому оставила тебя ночевать.

Ирка кивнула и поплелась следом за Юрченко и Дариёй.

– Марина, какая ты классная! – снова повторила я ту же фразу, когда мы разбились по парам, идя по узкой дорожке. – Мало того, что интересный собеседник, так ещё человек честный и порядочный. – Здесь я не лукавила – именно так и думала.

– Ты ошибаешься, – шёпотом сказала Марина, – скорее, подлая предательница. Кажется, я влюбилась в Илью.

– Вот это поворот! А как же законный муж? И почему ты его не выгонишь, тем более он изменяет? – Я натурально удивилась, вообще такого не ожидала.

Марина не успела ответить, потому что в ночной тишине раздался голос Виктора:

– Девчонки, а почему вы бросили подругу? Не жалко?

Когда спирт наконец стал преобладать в организме Ирки, она отстала от Женьки и, приняв позу Алёнушки в ожидании братца Иванушки, затаилась на скамейке у бассейна. Если бы не Виктор, отряд бы не сразу заметил потерю бойца.

– Она немного пьяна, потому потерялась, – объясняя, оправдывалась Женя.

– В смы-ысле немно-ого? – едва выговорила три трудных слова Ирка. Потом споткнулась и, едва удержавшись за рукав Виктора, что-то недовольно пробубнила.

Глядя на парня, я понимала, что вот такого кандидата в женихи моя мама бы наверняка одобрила. А что? Умный, добрый, неженатый, заботливый. Что ещё надо? Подумаешь, не красавец и невысокого роста. Кто на это сейчас обращает внимания?

Внезапно прилетевшая мысль заставила меня рассмеяться, так уж устроена женская голова, что каждая особь мужского пола сразу сканируется как потенциальный муж и отец будущих детей.

Виктор проводил меня прямо до номера.

– Ну что, ещё встретимся? – уточнил он.

– Да, конечно, – сказала я. – Уже на завтраке.

Однако я ошиблась: за завтраком увидеться не удалось, ибо его и Женю срочно вызвали на работу, поскольку город внепланово посетил заместитель губернатора, и срочно понадобились журналисты.

Вот и подумаешь лишний раз: плох тот начальник, кто не хочет стать рабовладельцем.

Днём позвонила Марина и пригласила погулять у озера, я согласилась, ибо нравилась мне эта добрая и приветливая женщина.

Я уже сидела на полюбившемся бревне у ивы, когда заприметила идущую ко мне парочку.

Вадик нежно поддержал жену, она благодарно ему кивала. Я, глядя на них, вспомнила маму и её рассуждения об идеальной ячейке общества.

Вот Доброкотовы и есть идеальная семья. Он ей тайно изменяет направо и налево – для неё это уже не тайна, но Марина старается ничего не замечать и время от времени с вожделением поглядывает на Илью, а Вадюша на это закрывает глаза, лишь бы не бросила. Однако Доброкотов не хочет лишний раз светиться, демонстрируя свои «трудовые подвиги», ибо он-то больше теряет, чем она.

«Идиллия», одним словом! Я бы так не смогла.

Глава 24

– Ксюша, здравствуй, дорогая. Как Ира?

Марина об этом хотела со мной поговорить?

– Ирка в порядке, уже перебралась в номер мужа.

– Вот она дала вчера джазу. Если бы не Виктор, могла бы и на скамье уснуть.

– А при чём здесь Виктор? – подал наконец голос Вадюша и, иронично усмехнувшись, продолжил: – Он записался в спасатели нетрезвых женщин?

Есть такая категория мужиков, которые живут по принципу: сам не ам и другому не дам. К примеру, Доброкотов: я ему совершенно не нужна, когда-то наш очаг, так и не разгоревшись, развалился, но при этом Вадюша считает, что имеет на меня права. Я перевела на него ласковый взгляд:

– Хочешь об этом поговорить? – Глаза Доброкотова забегали. Совесть потому что нечиста? – Давно хотела спросить, почему у тебя слегка отекла левая щека? – намекнула на недавнюю драку.

– Вадик сказал, у него болит зуб, – ответила за мужа Марина, улыбнулась и слегка развела руки.

Вадюша благодарно посмотрел на жену и прокашлялся, как-то сразу сжавшись:

– Кхх, лично мне очень нравится Виктор, прекрасный журналист и хороший человек.

Видимо, паренёк понял по глазам: не нужно задевать моих знакомых, ибо могу нечаянно просветить Марину, из-за чего он так недолюбливает Виктора. Это, конечно, не развод, но некоторые ограничения, а Вадюша очень любит свободу и деньги.

Прекрасно, ибо его страхи – моя возможность держать Доброкотова на коротком поводке.

– Золотые слова, рада, что наше с тобой мнение совпадает.

Я понимала: мой спич о том, что Доброкотов – «изменщик коварный», ничего уже не изменит, подумаешь, лишний раз поскандалят. Иные семьи только этим и живут, зато какое яркое у них воспоминание о примирении, радуются аж до следующей драки.

Н-да, серьгу с топазом только жаль. Не рассчитала я что-то в своей затее, не собрала достаточные данные об этой семье, чтобы действовать наверняка, а ведь учила когда-то в вузе логику.

Повернув голову в сторону, я увидела, что Марина очень внимательно наблюдает за нашей перепалкой.

«Сигизмунд, – сказала я себе, – а ведь Доброкотова разглядывает меня и Вадюшу так, будто ей что-то известно о нашем прошлом. Справки собирала? И ведь совсем не ревнует, смотрит изучающе – да, но без ревности».

Я улыбнулась и, как ни в чём не бывало, начала делиться планами: отпуск заканчивается, через три дня нужно быть на работе, но как не хочется. Здесь не лукавила, ибо действительно пропало желание ехать домой, но и в Энске оставаться тоже не мечтала.

– Хоть на Луну лети, – не заметила, как сказала вслух.

– Мне очень хочется преподнести тебе, Ксюша, презент, поверь, подарки я делаю не всем, а лишь тем людям, которые по-настоящему нравятся, поэтому приходи в мой магазин и выбирай там любую вещь, какая придётся по душе.

От моего внимания не ушло выделенное голосом словосочетание в мой магазин. Почему-то она сказала именно так, а не в наш магазин. Неужели Марина приняла какое-то важное для себя решение, или это выражение она использует всегда, чтобы Доброкотов не терял бдительности, не расслаблялся и был постоянно на коротком поводке? От души поблагодарив новоявленную подругу, я ушла в свой номер.

Разбирая минувшую и только что состоявшуюся встречу с Мариной, я поняла одно: мне нравится этот человек. Если бы не её замужество за Доброкотовым, мы смогли бы, не глядя на возраст, стать подругами.

А вечером в дверь постучал Дима.

На душе царило необыкновенное спокойствие, потому что у меня в гостях был друг детства. Так всегда бывало, когда я видела парня. Только он зашёл на порог номера, у Дарии тут же нашлось какое-то срочное дело на территории комплекса. Дима сидел и молчал, я не задавала вопросов, тоже помалкивала, надо будет, сам скажет.

– Ксюша, я так рад тебя видеть, ты не представляешь. Вот смотрю на тебя и ощущаю необыкновенный прилив сил, кажется, ты меня одним своим видом заряжаешь, будто батарейка.

Я засмеялась.

– Сомнительный комплемент. С батарейкой меня ещё не сравнивали.

Он подошёл к окну и настежь распахнул портьеры.

– Не хочешь погулять в такую чудесную погоду? Последние тёплые деньки.

В самом деле, завтра мы уезжаем, а толком всю прилегающую территорию к «Ивушке» так и не исследовали, погодой-природой до конца не насладились.

– А пойдём. Только хочу погулять по бору вдоль озера. Помнишь, как в детстве: сяду на пенёк, съем пирожок.

Дима засмеялся:

– Помню, ну что ж, идём, только за озером роятся тучки, думаю, к дождю.

– Тогда погуляем недолго по округе. – Вдруг я вспомнила об Ирке. – А как же твоя жена? Ревновать не будет?

– Поверь мне, ей это чувство совсем не знакомо, она сейчас занята более важным делом: сливает в соцсети свои фотографии, где она в разных позах: в анфас и профиль. Пусть весь мир завидует, как славно она вчера повеселилась.

Если Ирка не беспокоится, где и с кем её муж, мои-то какие проблемы?

Глава 25

– Надень джинсы и возьми с собой ветровку или кофту, – строго сказал Дима.

О, узнаю брата Диму, он ещё в детстве любил покомандовать, чего моя свободолюбивая натура с пелёнок не выносила.

Дима, наверное, не заметил, что из коротких штанишек я уже выросла, и тем более на дух не переносила каких-либо манипуляций, поэтому назло отправилась, в чём была: в длинной летней юбке и такой же по тону футболке, естественно, не взяв с собой ничего, кроме бутылочки воды.

Мы вышли с территории и пошагали по дороге вглубь бора, а потом свернули налево к берегу озера.

Я время от времени поглядывала на друга. Вечерний ветер красиво играл с Диминой шевелюрой, ну и щетина, та самая, которая мне так нравилась, никуда не делась.

Метров через пятьсот лес стал пореже, и перед нами предстало поле с мелкими сиреневыми цветочками, торчащими прямо из земли без листьев и стеблей. Очарование необыкновенное.

– Безвременник осенний, – прокомментировал Дима. Я не удивилась знанию этого: парень всегда отличался эрудицией и широким кругозором. Помню, нас с ним вечно таскали по разным конкурсам и олимпиадам, но я-то всегда ему проигрывала, хоть и читала немало. – Красиво, – восхищённо протянул он. – Ты на фоне этих цветов – девочка с картины Галины Петровой.

«Эх, Дима, где Ксюша и где эта девочка⁈» – вдруг подумалось мне.

Я щёлкнула пальцами и, достав телефон, сфотографировала эту красоту.

– Всё, сделала несколько снимков для поднятия серотонина.

Дима ухмыльнулся:

– Тебе так мало надо для счастья?

– Ты прав, ничего не хочу, ну разве что: тортик, мороженое, шоколадку, туфли, сумочку, браслетик, и мир, и лето, и море, и солнце… Да чего мелочиться? Хочу золотую рыбку, как в сказке. А так ничего не хочу.

Мы оба засмеялись, как же легко и весело мне было с тем, таким родным, прежним Димкой!

– Золотую рыбку? Старушка моя, думаю, я исполню твоё желание.

Я не обратила внимания на шуточное «старушка», как он иногда меня называл, а вот моя благодатно легло на душу, и так хорошо стало на сердце, настроение резко поднялось вверх.

Пройдя ещё с полчаса, мы вышли на базу отдыха с поэтическим названием «Приют рыбака».

– Здесь есть два небольших искусственных пруда, там специально разводят рыбу на продажу. Помогут поймать, зажарят на мангале и подадут красиво, как в ресторане, – разъяснил Дима. – Проголодалась? – сочувственно спросил он.

Я мотнула головой: нет.

– Вот и хорошо, а сейчас пойдём к прудам. Ты же мечтала о золотой рыбке? – усмехнулся он. – Сейчас всё будет.

Пруды только назывались прудами, на самом деле – это были огороженные деревом водоёмы площадью примерно 30–32 кв м. Все услуги, инвентарь были бесплатными, лови себе рыбку сколько хочешь, но не отпускай, даже если она для тебя очень крупная или напротив очень мелкая. Потом весь улов персонал заберёт, взвесит, бесплатно почистит, зажарит и подаст с овощами. Ты заплатишь только за пойманную рыбу.

Мне эта затея очень понравилась, сразу вспомнилось то весёлое время детства, когда мы всей компанией ходили на озеро, находившееся недалеко от бабушкиного дома, и ловили карасей, окуней и даже лещей. Особенно преуспели в этом брат и сестра Юрченко.

Мы получили снасти, прикорм и закинули удочки, представляя себя на палубе рыболовецкого судёнышка.

Около часа мы ловили рыбу, и ничего: садок по-прежнему был пустой. Такого унижения от рыбы я ещё не терпела.

Караси были настолько обнаглевшими, что просто плавали вокруг нашей наживки, а потом, развернувшись, уходили вглубь. В общем, унижали, как хотели: оно и понятно, четверг – не рыбный день.

На этом месте мы простояли целый час – и ничего, а потом кто-то посоветовал нам перейти на другой пруд, так там оголодавшая рыба сама выпрыгивала на деревянный настил, нам оставалось только вовремя её подхватить.

Уже минут через сорок мы с удовольствием уплетали приготовленную на мангале рыбу.

Все неловкости в общении с Димой исчезли окончательно, мы по-прежнему были теми же друзьями, про которых говорят: не разлей водой.

– Ну что, двигаемся домой? – во весь рот улыбнулась я, довольно похлопав себя по животу.

Дима кивнул и пошёл по тропинке вперёд.

Назад мы возвращались укороченной дорогой, ибо стало очевидно: вот-вот начнётся дождь.

Я с наслаждением вдыхала горьковатые запахи ранней осени. Какой же здесь чистый воздух: ложкой можно черпать!

Глава 26

Пройдя ещё с километр, мы заприметили сараюшку, стоявшую у ленточного бора. В это время подул шквалистый ветер, и небо в одночасье полностью заволокло тучами. Где-то над головой молния разорвала небо, сильно громыхнуло, и в ту же секунду пошёл холодный мелкий дождь. Я со страхом посматривала на Диму, но он был абсолютно спокоен и только поднимал глаза к небу, которое разрезала очередная молния.

– Что-то мы, должно быть, не рассчитали, – клацнула я зубами.

– Ксюша, успокойся, знаю: боишься грозы, но всё будет хорошо, поверь.

А я дрожала не только от страха, но и от холода. Вот бестолковая, говорил же мне Дима, чтобы взяла тёплую вещь, так нет, как обычно, сделала по-своему. Будто прочитав мои мысли, друг вздохнул, ни слова не говоря, снял с себя ветровку и накинул на мои плечи. Дождь участился.

– Бежим, – приказал Дима и, схватив меня за руку, буквально потащил за собой.

Мокрая трава, которая ещё недавно восхищала, теперь мешала бежать, ибо больно хлестала по голым ногам.

Минут через пять, запыхавшиеся и полностью мокрые, мы залетели в покосившийся, старый сарай, в котором, вероятно, ранее хранилось сено или ещё что-то. Вода стекала по нашим телам и одежде. Я сбросила мокрую ветровку, в которой сейчас было ещё холоднее.

Снова громыхнуло, я схватила Диму за руку и затряслась как заячий хвост.

– Ну что ты, Ксюша, – он наклонил голову и ласково погладил меня, как маленькую по волосам, а потом обнял, с силой прижав к себе. Так мы стояли некоторое время, покачиваясь и согревая друг друга телами. Он вдруг напел ту мелодию, под которую мы танцевали в кафе на Женькином юбилее: «Люби меня, люби…».

Так хорошо и спокойно было в руках Димы, и я забыла обо всём: о несложившейся личной жизни, мести Доброкотову, скором выходе на работу, да много о чём, что терзало душу, забыла!

А после руки его начали своё парадное шествие по моей спине, я вдруг обессилила, погружаясь в сладкую истому, сознание затуманилось, лишь в голове крутилась та мелодия.

Дима, приподняв меня, крепко прижал к себе и начал жадно и неистово целовать, сопротивляться не было сил, да и не хотелось.

Чем сильнее становились поцелуи, тем чаще и громче билось моё сердце, тем горячее становилась кожа, она просто плавилась под его руками, тело пронзал жар, рвущийся изнутри.

Димины пальцы запутались в мокрых волосах, когда он запрокинул мою голову и углубил поцелуй, а потом принялся гладить мою мокрую от дождя кожу, опускаясь всё ниже. Вскоре, не встретив сопротивления, вовсе перешёл к активным действиям. Главное, сама этого хотела.

Я судорожно хваталась за него. Боже мой, такой страсти от себя никогда не ожидала, мне казалось, я сейчас разорвусь на миллионы, миллиарды молекул.

Похоже, Дима испытывал такие же чувства, а когда я застонала, получив нереальное удовольствие, он захрипел и снова припал к моим губам.

Кровь барабанила в висках, перед глазами стояла пелена, а лёгкие, казалось, сейчас разорвутся.

Вдруг над нами снова сильно громыхнуло, я со страху дёрнулась и разом пришла себя. Стоп, что же мы наделали, а как же Ирка?

– А как же Ирка? – уже вслух проговорила осипшим от страсти голосом и вырвалась из рук Димы.

– Не думай об этом. Ей всё равно. – Дима снова железным обручем прижал меня к себе и хотел уже поцеловать, но я снова вывернулась, хоть и хотелось оказаться в нежных и сильных объятиях ЮДП.

Как же я себя ненавидела в ту минуту: поступиться своими принципами, отречься от них… чем я тогда лучше предателя Доброкотова⁈ А ещё мстительница, называется, ангелочек с безгрешной душой!

Я готова была себя расстрелять, четвертовать – уничтожить, хотелось реветь и биться об эти покосившиеся доски сарая – так было плохо.

Дима вздохнул и вышел на улицу. Через минуту он вошёл и, не глядя на меня, тихо сказал:

– Прости. Я всё понимаю.

– Зато я ничего не понимаю, – натружено проговорила я, избегая его взгляда. – Что это было? Проявление любви или просто наваждение?

Дима молчал.

Снаружи шумел дождь, но грома мы уже не слышали, минут через пять наступила тишина и сквозь тучи робко пробились первые лучики заходящего солнца.

Не дождавшись ответа, я прошептала, опустив глаза:

– Думаю, нам нужно идти, должно быть, друзья нас потеряли.

Дима кивнул и пошёл к двери. В голове роились тысячи мыслей, и ни одна из них не была успокоительной. Где здравомыслие, которым я так гордилась⁈

Димка – он же друг, а ведь из-за того, что произошло, я могу его потерять, а он, возможно – свой брак.

Что же остаётся? Только верить в счастливый конец света, когда вернёмся в «Ивушку».